Правильный Драко

Глава 2

— Дети, зайдите к целителям, пусть они вас осмотрят, — произнёс мистер Уизли. — Да и вам, — добавил он, переведя взгляд на старшего Гринграсса, — не помешает профессиональная помощь.

Гарри стоял неподвижно, не в силах оторвать взгляд от мёртвых тел Малфоев. Простыни скрывали их лица, но память упрямо подбрасывала тот образ — искажённый болью, холодный, навсегда застывший.

К нему подошёл мистер Уизли и мягко положил руку ему на плечо.

— Гарри, дети… пойдёмте отсюда. Вам не стоит видеть подобное.

— Где сейчас Драко? — спросил Гарри.

— Я не знаю, — ответил Артур тихо. — Возможно, в одной из палаток.

Гарри кивнул, но внутри всё было неспокойно. Сам не понимая почему, он вдруг ощутил, что должен быть рядом с Малфоем. Он слишком хорошо знал, что значит остаться сиротой — и не хотел, чтобы Драко, очнувшись, оказался совершенно один.

Пусть между ними никогда не было дружбы — скорее наоборот, — но сейчас это не имело значения. Лучше уж рядом с ним будет хоть какое-то знакомое лицо… даже если это будет ненавистный ему Поттер.

Краем уха Гарри слышал, как министр спорил со старшим Краучем и несколькими аврорами. Те настаивали на том, чтобы закрыть периметр лагеря и не допускать туда ни журналистов, ни посторонних.

Переведя взгляд, Гарри увидел, как авроры один за другим аппарировали, уводя схваченных Пожирателей. Не обращая внимания на оклики друзей позади, он направился к ряду палаток, где работали целители.

Внутри каждая палатка оказалась куда просторнее, чем снаружи: расширенное пространство было заставлено десятками кушеток. На них лежали раненые, а над ними склонились целители — вливая зелья, направляя палочки, бормоча заклинания. Воздух был густо насыщен запахом зелий и крови, а на лицах целителей проступала усталость от долгого времени непрерывной работы.

В одной из палаток Гарри наконец заметил Драко. Тот лежал на кушетке; лицо было бледным, почти серым. Если бы Гарри не сказали, что он жив, он бы решил, что перед ним мёртвец.

Несколько целителей работали над ним одновременно: один аккуратно вливал зелье, другой водил палочкой над грудью, третий тихо шептал заклинание.

Гарри осторожно вошёл внутрь и остановился неподалёку. Казалось, целители даже не заметили его присутствия — слишком были сосредоточены на пациенте.

Через несколько мгновений в палатку зашли и остальные — Рон, Гермиона, Джинни, Фред и Джордж. Следом вошли сёстры Гринграсс — неудивительно, ведь Драко учился с ними на одном факультете, а с Дафной и вовсе был на одном курсе.

Спустя какое-то время целители наконец закончили. Старший из них — мужчина лет сорока пяти, с усталым лицом и прядью волос, прилипшей ко лбу, — вытер пот со лба тыльной стороной ладони.

— Мы сделали всё, что могли. Внешних ран нет, внутренних повреждений тоже. Следов тёмных заклинаний я не обнаружил… хотя, признаться, кое-что меня смущает, — он на мгновение задумался, нахмурив брови. — Хотя нет… тогда он бы не выжил. Ладно, пора заниматься другими пациентами.

Целители обернулись и только тогда заметили ребят, стоявших у входа в палатку.

— Вы кто такие? — резко спросил старший, быстро окинув их взглядом. — Опять раненые? — он тяжело вздохнул. — Сколько же вас ещё сегодня будет…

— Мы в порядке, — быстро сказал Гарри. — Мы просто хотели узнать, как наш… — он запнулся, подбирая слово, — …знакомый.

Ведь назвать Малфоя другом у него язык не повернулся бы даже при таких обстоятельствах.

— Физически с парнем всё в порядке. Мы сделали всё возможное — и даже чуть больше. Остальное теперь за его организмом. Если всё пойдёт хорошо, он скоро проснётся.

А вот потом… — целитель вздохнул, — ему наверняка понадобится помощь умственных целителей из «Святого Мунго». Я слышал, он потерял обоих родителей?

Гарри кивнул.

— Что ж… не позавидуешь ему, — тихо произнёс маг.

Он ещё раз окинул взглядом ребят у входа.

— Вам точно не нужна помощь? — спросил он напоследок.

Ребята синхронно покачали головами.

— Ладно. Пойдёмте, — обратился целитель к своим коллегам.

Они один за другим вышли из палатки, оставив детей наедине с бледным и неподвижным Драко.

После того как целители покинули палатку, дети огляделись, ища, куда можно присесть. Рядом стояли несколько пустых кушеток. Переглянувшись, они молча расселись на них.

Некоторое время в палатке стояла тяжёлая тишина, нарушаемая лишь ровным дыханием Драко.

Вдруг Рон неожиданно заговорил:

— Я даже не знаю, что и сказать. Я очень долго мечтал хорошенько начистить рожу этому засранцу… а сейчас вот смотрю на него — и мне его даже немного жаль. Не то чтобы он этого не заслуживал…

— Рон! — Гарри почти зарычал, но голос его звучал низко и напряжённо. — Его родителей убили, — добавил он уже тише. — Сам он сейчас, возможно, при смерти. Как ты думаешь, все его издевательства действительно заслуживают подобной участи?

Он злобно уставился на Рона.

— Он не мой друг и вряд ли когда-то станет им. Но я никогда не желал смерти — ни ему, ни его родителям.

— Тебе напомнить все его издевательства? Или то, как он называл Гермиону? — вспылил Рон.

— Я помню их лучше кого-либо другого, — спокойно ответил Гарри. — Но всё же то, что с ним произошло, — это слишком. Даже для такого, как он.

Остальные молча наблюдали за этой перепалкой.

Астория неотрывно смотрела на Гарри; в её взгляде было что-то странное — смесь удивления и едва заметного тепла. Дафна же почти не сводила глаз с Драко, сидя с напряжённым лицом, словно ожидала, что он вот-вот очнётся.

Гарри хотел сказать ещё что-то, но вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Он обернулся — и замер.

Драко.

Лежащий на кушетке Малфой смотрел прямо на него — спокойным, внимательным, почти оценивающим взглядом. В палатке мгновенно повисла тишина; все разговоры оборвались. От этого холодного, пристального взгляда Гарри пробрала лёгкая дрожь.

Затем Драко перевёл глаза на остальных, поочерёдно задерживаясь на каждом лице, будто запоминал, проверял, осмысливал. Потом он медленно оглядел палатку — с тем самым странным недоверием и растерянным удивлением, словно до конца не понимал, где находится и что вообще происходит.

Его пальцы едва заметно шевельнулись. Он посмотрел на свои руки, несколько раз сжал и разжал кулаки, сделал неглубокий вдох — и снова уставился на Гарри.

Тот поднялся и подошёл ближе. Драко нахмурился и дёрнулся, будто хотел отпрянуть или сбежать.

— Эй-эй, успокойся, — Гарри примирительно поднял руки. — Я не стану тебе вредить. Драко, скажи… как ты себя чувствуешь?

— Драко?.. — слегка недоумённо и хрипло повторил он.

Малфой снова внимательно вгляделся в лицо Гарри. Когда его взгляд наткнулся на шрам — чуть прикрытый челкой, но всё же различимый, — глаза его расширились от удивления. Он быстро окинул всех присутствующих подозрительным взглядом, потом зажмурился, сделал несколько глубоких вдохов и уже открыл рот, чтобы что-то сказать.

Но в этот момент в палатку ворвались министр Фадж, Барти Крауч-старший и несколько авроров.

Среди них сразу бросалась в глаза женщина — невысокая, крепкая, с квадратным подбородком, пронизывающим взглядом и короткими каштановыми волосами, собранными в строгий пучок. В её глазах читались железная воля и полная сосредоточенность.

Это была Амелия Боунс, глава Департамента магического правопорядка.

— Мы лишь хотели убедиться, что с пациентом всё хорошо. Но я вижу, вы уже даже пришли в себя, мистер Малфой, — подобострастно заговорил министр, делая шаг вперёд.

Его взгляд скользнул по палатке, и он наконец заметил остальных. Несколько секунд Фадж изучал детей, после чего глаза его остановились на Гарри.

— О, мистер Поттер! — воскликнул он с нарочитым облегчением. — Я вижу, вы вместе со своими друзьями решили навестить своего школьного товарища. Что ж, это похвально, очень похвально. Как хорошо, что хотя бы вы этой ночью не пострадали.

Он снова повернулся к Драко и, изобразив на лице сочувствие, произнёс:

— Мистер Малфой, прошу принять мои соболезнования. Боюсь, у меня для вас печальные новости… Во время сегодняшнего нападения ваши родители были убиты.

Слова прозвучали вежливо и почти сладко — с тем самым лицемерным оттенком, от которого мороз пробегал по коже.

Драко нахмурился. Его губы едва заметно дрогнули, и он тихо, почти шёпотом, произнёс:

— Поттер… Малфой…

Внезапно он скривился, будто от резкой боли, и потёр виски пальцами.

— Мистер Малфой, с вами всё в порядке? — тем же вкрадчивым тоном поинтересовался министр. — Может, позвать целителей?

Драко наконец сосредоточенно посмотрел на Фаджа.

— Не стоит, господин министр. Просто немного болит голова, — ответил он спокойным, тихим голосом. — Мои родители…

Продолжить он не успел: Фадж тут же перебил его, подняв руку.

— Не беспокойтесь, мистер Малфой. Я обещаю вам, что Министерство и Аврорат приложат все усилия, чтобы найти виновных в этом нападении. И поверьте, они будут наказаны по всей строгости закона.

— Никто в этом и не сомневается, господин министр, — прозвучал холодный голос Амелии Боунс. — Но, может быть, вы всё-таки позволите мне сделать мою работу?

Фадж заметно скривился, но промолчал и нехотя отступил в сторону.

Амелия шагнула ближе к кушетке.

— Мистер Малфой, прошу прощения, что вынуждена беспокоить вас именно в такое время. Но я обязана задать вам несколько вопросов. Вы можете ответить на них сейчас, или мне стоит обратиться к вам позже?

Её голос оставался холодным и строгим, но, в отличие от фальшивого сочувствия министра, в нём чувствовались подлинное участие и уважение.

Драко смотрел на всех поочерёдно — настороженно, но с тем же изучающим выражением, словно пытался оценить каждого.

— Вы можете задать их сейчас, мисс Боунс, — спокойно ответил он. — Правда, не уверен, что смогу ответить на все. Я сейчас немного… — он снова скривился, будто ощутил внезапный укол боли. — Всё ещё не очень хорошо себя чувствую.

— Конечно, мистер Малфой, — кивнула Амелия. — Я задам лишь несколько важных вопросов. Остальное, уверена, мы сможем обсудить позже.

Она присела на край кушетки:

— Драко, могу я обращаться к тебе именно так? — спросила Амелия.

Он слегка кивнул, соглашаясь.

— Итак, Драко, можешь ли ты сказать, что последнее помнишь перед нападением? Видел ли ты самих нападавших и что именно произошло? И… то, как напали на твоих родителей?

По реакции окружающих стало ясно — ответ на этот вопрос хотели услышать не только Амелия, но и все остальные. Абсолютно все в палатке смотрели на Драко, не отрывая глаз, словно боялись пропустить хоть слово.

Драко нахмурился, потёр виски пальцами, будто пытаясь вытянуть из глубин памяти отдельные обрывки.

— После окончания финала турнира мы с родителями шли к краю лагеря, чтобы отправиться домой. Оставаться здесь на ночь никто из нас не планировал.

Мать с отцом о чём-то переговаривались, но я не помню сути разговора — не особо слушал, отвлёкся на празднующую толпу ирландцев.

В какой-то момент отец вдруг замер, скривившись от боли… потом он посмотрел на мать — испуганным взглядом…

Он осёкся. Каждое слово давалось ему с усилием, словно речь шла не о событиях недавнего вечера, а о далёком, выцветшем прошлом.

— Затем я помню, как отец резко оттолкнул меня в сторону — и в следующую секунду его что-то с силой ударило в грудь. Он отлетел на землю и закричал от боли…

Все слушали его рассказ с разными выражениями лиц. У девушек — ужас и страх; у парней, даже у Рона, — искреннее сочувствие. Гарри же молчал, но в его глазах бушевали непонятные эмоции, и он лишь сжимал и разжимал кулаки.

Драко продолжил:

— Мать закричала и бросилась к отцу… Но затем что-то ударило меня в спину, и… — он запнулся, подбирая слова. В глазах мелькнула невыразимая эмоция — то ли растерянность, то ли боль. — А дальше… лишь темнота. Скорее всего, тогда я и потерял сознание. Простите, мисс Боунс, но больше я ничего не могу сказать.

Амелия сочувственно кивнула и больше не стала задавать вопросов.

Зато Дафна смотрела на него иначе. Она не отрывала взгляда от лица Драко и слегка нахмурилась.

За годы учёбы она знала его достаточно хорошо, чтобы понимать, каким он был: слабым, лицемерным, порой жестоким подонком, который только и делал, что хвастался влиянием отца — человеком, с которым мало кто хотел иметь дело. Его привычные повадки она выучила наизусть.

Но то, как он сейчас говорил и держался, — это было не похоже на Малфоя.

Конечно, всё можно было бы списать на шок после пережитого ужаса и смерти родителей… но что-то в этом всё же было не так.

— И что же, ты совсем ничего более не можешь припомнить? — прозвучал холодный, строгий голос Барти Крауча. В отличие от мисс Боунс, в нём не было ни капли сочувствия. — Хоть что-нибудь? Какую-нибудь мелочь?..

— Барти, прекрати, — почти прошипела Амелия.

— Что прекратить, Боунс? — резко обернулся Крауч. — Пострадали сотни людей, десятки ранены, среди них есть погибшие! Пострадали и иностранные гости! Это — пятно на нашей стране и на Министерстве! Это выставит нас неспособными обеспечить безопасность на подобных мероприятиях! Это ставит под угрозу даже будущий турнир!..

Он осёкся, словно понял, что сказал лишнего.

— А один из немногих свидетелей ничего не помнит… — добавил он уже тише, с хмурым лицом.

Драко всё это время смотрел на Крауча прямо в глаза, не отводя взгляда.

— Мистер Крауч, — произнёс он спокойным голосом, — если я смогу что-нибудь вспомнить, я обязательно сообщу об этом и вам, и мисс Боунс.

— Барти, прекрати, — вмешался министр. — Я думаю, вам с мисс Боунс стоит сперва допросить всех задержанных преступников и узнать у них всё, что они знают. Это нужно сделать как можно скорее — пока репортёры и иностранцы не превратили всё это в скандал.

Он бросил короткий взгляд на Амелию и добавил с нажимом:

— К тому же была почти полностью уничтожена одна из старейших магических семей Британии! Так что действуйте немедленно.

Крауч нахмурился, но всё же коротко кивнул и вышел из палатки. Следом за ним направилась и Амелия.

В это время Фред что-то прошептал Астории Гринграсс на ухо, и они вдвоём быстро выскочили вслед за вышедшими.

— Благодарю вас, господин министр, — произнёс Драко. — Скажите, могу ли я забрать тела своих родителей?

Фадж на мгновение задумался, затем ответил:

— К сожалению, мистер Малфой, в данный момент это невозможно. Тела должны быть переданы Министерству — мы обязаны провести экспертизу и точно определить, как именно и от каких заклятий они умерли.

Он помолчал, потом добавил с наигранным участием:

— Прошу ещё раз у вас прощения. Ввиду ваших обстоятельств мы постараемся завершить всё как можно быстрее. Думаю, через день, максимум два, вы сможете забрать их и похоронить достойно, со всеми почестями.

Драко кивнул. Попытался подняться с кушетки, но слегка пошатнулся. Гарри тут же шагнул к нему и протянул руку.

Малфой удивлённо посмотрел на Поттера, будто пытаясь что-то прочесть в его лице, но всё же принял помощь и слегка облокотился ему на плечо.

— Мистер Фадж, скажите, я уже могу идти и отправиться домой? — спросил он.

— Может, было бы лучше, если бы вы отправились в «Святого Мунго»… — неуверенно произнёс министр.

— Я уверяю вас, господин министр, чувствую себя достаточно хорошо, чтобы добраться домой. Я выйду за пределы лагеря, позову домового эльфа — и он перенесёт меня в Малфой-Мэнор. Со всем уважением, господин министр, но я хотел бы сейчас оказаться наедине. И дома.

— Да, я понимаю вас, мистер Малфой, — кивнул Фадж. — Что ж, не буду вас задерживать. Помните: если вам понадобится любая помощь, вы всегда можете обратиться ко мне. С вашим отцом мы были хорошими друзьями.

Драко долго смотрел на министра — на его лицемерно-сочувственную улыбку, которая не касалась глаз. Затем коротко кивнул.

— Спасибо за беспокойство, господин министр. Как только мне понадобится помощь — я непременно обращусь к вам.

Министр попрощался со всеми, кто был в палатке, и вышел наружу.

Драко попытался сделать самостоятельный шаг, но слабость всё ещё отзывалась по всему телу. Он пошатнулся и снова вынужден был опереться на Гарри.

Тот перевёл взгляд на Рона — и между ними словно проскользнул немой, мгновенно понятный только им одним диалог.

Рон скривился так, будто увидел огромного паука, и подошёл к Драко с другой стороны, закинув его руку себе на плечо. Все услышали, как он пробормотал:

— Это лишь сон. Мне это снится. Мне это снится, это не происходит на самом деле…

Он повторял это раз за разом, и присутствующие в палатке невольно улыбнулись.

Так, опираясь на плечи Гарри и Рона, Драко молча вышел наружу. За ними последовали остальные.

Лагерь уже выглядел иначе. Тела Малфоев убрали — видимо, их перенесли в Министерство. Обугленные палатки кое-где ещё дотлевали, но общий хаос стих. Авроры расставляли патрули, целители помогали последним раненым.

В воздухе по-прежнему витал запах дыма и зелий, но теперь всё казалось тише — будто сама ночь устала от боли и шума.

Драко глубоко вздохнул и, опираясь на Гарри и Рона, двинулся к краю лагеря. Никто не произнёс ни слова: каждый был погружён в свои мысли.

Этой ночью что-то изменилось — и в них самих, и в судьбе всей магической Британии.

Наконец они дошли до кромки лагеря. Драко оглянулся, посмотрел на ребят и неожиданно произнёс:

— Спасибо вам… что помогли мне.

— Гарри, ущипни меня, — немедленно отозвался Рон. — Меня благодарит Малфой. Я наверняка сплю. Теперь я в этом точно уверен. И этот кошмар мне только снится.

— Я поблагодарил всех, кроме тебя, Уизли. Нахождение рядом с тобой тоже не приносит мне особого счастья, — прозвучал возле его уха голос Малфоя.

— А, нет, не сплю. Это всё тот же Малфой, — отрезал Рон.

Присутствующие волей-неволей засмеялись. Их перепалка слегка разрядила напряжённую атмосферу.

— И всё ж спасибо вам всем, — повторил Драко чуть тише.

— Ну, мы ведь не враги, — ответил Гарри. — Не вижу в этом ничего странного.

Драко замолчал, внимательно глядя на Поттера. Потом кивнул.

— Да, ты прав. Мы не враги.

Он сделал несколько шагов в сторону и произнёс:

— Фликси.

С тихим хлопком рядом появился домовой эльф. Его кожа была серовато-зелёной, уши — длинные и заострённые, глаза — огромные, блестящие, с влажным блеском. На худом теле висела простая тряпица.

Эльф уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но Драко прервал его:

— Немедленно перенеси меня в Малфой-Мэнор.

Фликси почтительно взял его за руку — и с резким хлопком они исчезли.

Появившись на территории поместья, Драко слегка пошатнулся, пытаясь прийти в себя после перемещения. Он упёрся руками в колени, сделал несколько глубоких вдохов, затем поднял взгляд и огляделся вокруг.

Перед ним раскинулся Малфой-Мэнор — величественный, строгий, будто высеченный из самой гордости. Дом, окружённый ухоженными садами, возвышался среди тишины, нарушаемой лишь шелестом листвы. Широкая каменная аллея вела к входу, по обе стороны выстроились мраморные статуи и идеально подстриженные живые изгороди.

В центре двора журчал мраморный фонтан, окружённый клумбами редких цветов. Ветки старых дубов и вязов тянулись к небу, придавая саду ощущение вековой мощи и холодного достоинства. Даже воздух здесь был другим — прохладным, чистым, пропитанным запахом зелени и чего-то неуловимо знакомого, будто само место хранило дыхание прошлого.

Драко заворожённо смотрел на всё это величие. Подойдя к фонтану, он наклонился и взглянул на своё отражение в воде.

— Ну что ж… хотя бы внешне я всё ещё неплох собой, — негромко произнёс он.

Небо потемнело, и вскоре пошёл дождь. Драко поднял голову, позволяя холодным каплям стекать по лицу. Он закрыл глаза и несколько мгновений просто стоял так — будто впервые наслаждаясь чем-то по-настоящему живым и простым.

Затем он пошёл дальше по аллее к дому. Эльф нерешительно шагнул следом, но Драко махнул рукой:

— Не сейчас. Дай мне побыть одному.

Эльф почтительно поклонился и с хлопком исчез.

Он вошёл в дом. Высокие двери с гербом Малфоев распахнулись, открывая просторный холл: мраморный пол, колонны из чёрного камня, тяжёлые ковры и позолоченные рамы с портретами предков.

Канделябры и парящие светильники отбрасывали мягкий свет, отражавшийся в зеркалах и отполированных поверхностях. В воздухе стоял запах воска, пыли и давней роскоши.

Драко остановился посреди зала. Несколько секунд он молча смотрел вокруг, впитывая это холодное великолепие, а потом тяжело опёрся спиной о дверь и медленно сполз на пол.

Закрыв глаза руками, он слегка помассировал виски.

— Твою мать, — глухо пробормотал он. — Я попал в грёбаную сказку.