Правильный Драко

Глава 26

— Кто ты такой? — прохрипел Долохов, с подозрением всматриваясь в пульсирующие под ногами руны.

Уголок губ Корвина слегка изогнулся в горькой, едва заметной усмешке. Он ответил с пугающим спокойствием:

— Надо же… Я и не думал, что так сильно изменился внешне, что ты не узнаёшь меня… мой старый друг. Ну что же, может быть, это и к лучшему, — добавил он уже тише.

Едва стихли слова, лицо Корвина окаменело, лишившись всяких эмоций, а с его палочки сорвался сгусток воздуха — невербальный удар, полетевший быстрее, чем мог уследить человеческий глаз. Антонин попытался принять его на «Протего», но руническое поле сыграло свою роль: щит Долохова возник с крошечной задержкой и оказался слишком хрупким. Заклинание Корвина с оглушительным звоном разнесло барьер вдребезги, отбросив Пожирателя на шаг назад. Нахмурившись, Антонин снова бросил взгляд на багровые символы, видимо, осознав их истинную цель.

— Убить его! — рявкнул он, давая сигнал к атаке.

В сторону профессора тут же устремились проклятия братьев Лестрейндж. Корвин даже не стал тратить время на щит: от первого луча он уклонился скупым, текучим движением корпуса, а второй принял на палочку и, крутанув кистью, жестко перенаправил обратно.

Через секунду началась настоящая бойня. Трое опытных магов разом выплеснули на противника весь свой арсенал. Улица превратилась в хаотичный вихрь света, дыма и грохота.

Свидетели, затаив дыхание, наблюдали за невозможным: профессор Корвин двигался с неестественной скоростью. В его действиях не было ни грамма суеты — только холодная, хирургическая эффективность человека, сражавшегося всю жизнь.

Корвин не тратил силы на эффектные жесты. Когда Долохов выпустил веер кислотных проклятий, профессор не стал ставить щит — это замедлило бы его. Он сбил лучи коротким, жестким взмахом, отправив сгустки разъедать брусчатку, и тут же, используя инерцию, послал в ответ невербальное Режущее, нацеленное точно в шею. Антонину пришлось рухнуть на грязные камни, чтобы не лишиться головы.

Рабастан попытался ударить в спину Взрывающим заклятием, но Корвин, словно чувствуя колебания воздуха, резко сместился влево. Он перехватил луч Лестрейнджа на кончик палочки и хлестким движением швырнул его обратно, добавив импульс «Депульсо». Смесь двух заклинаний врезалась в мостовую перед ногами Рабастана, взорвав камень и осыпав Пожирателя градом острой щебёнки, заставив того закрыть лицо руками.

Рудольфус, видя это, послал мощное «Редукто», метя в колени, но Корвин уже перешел в наступление. Он ударил палочкой оземь, активируя локальную рунную ловушку: брусчатка под ногами нападающих вздыбилась. Каменные плиты выстрелили вверх зазубренными пиками, едва не насаживая Пожирателей, как насекомых.

— Ignis Tenebris! — выкрикнул Корвин.

Кнут из черного огня, рассекая воздух, разбил щит Рабастана. Наблюдавшая за этим «Селена» нахмурилась, прошептав: «Откуда он это знает?..», ведь подобные заклинания известны далеко не каждому. Сириус Блэк, зажимая рану на боку, смотрел на бой широко раскрытыми глазами, узнавая в резких, рубящих жестах Корвина родовые техники Блэков.

Не давая врагам опомниться, Корвин сделал выпад. Мощный телекинетический удар швырнул Рабастана через всю улицу; Пожиратель с тошнотворным хрустом врезался в стену дома и, сползая по ней, затих.

— Брат! — взревел Рудольфус. Забыв об осторожности, он кинулся к упавшему, на бегу пытаясь выставить щит, но это стало фатальной ошибкой.

— Transfiguratio!

Корвин направил палочку на высокий чугунный фонарь над головой Рудольфуса. Металл, мгновенно поплыв, превратился в тяжелую алебарду. Лезвие рухнуло вниз, отсекая кисть, сжимающую палочку. Пожиратель упал на колени, оглашая улицу страшным воем и хватаясь за окровавленный обрубок.

Стоявшая в стороне Беллатриса смотрела на Корвина расширенными глазами.

— Так ты… жив? — прошептала она дрогнувшим голосом, а затем запрокинула голову и засмеялась — истерично и жутко. — ТЫ ЖИВ!

С диким визгом она вступила в бой, желая уничтожить противника. И хотя её заклинания были хаотичными, безумная мощь ведьмы пробивалась даже сквозь давление рун.

— Сдохни! Круцио! Конфринго! — орала она, брызжа слюной.

Корвин, поморщившись от шума, сбивал её атаки ленивыми взмахами, пока наконец тихо не произнёс:

— Ты слишком громкая.

Короткий взмах палочки послал заклинание тишины прямо ей в горло. Беллатриса открыла рот в немом крике, но не издала ни звука, что взбесило её ещё больше. Ослепленная яростью, она начала метаться, не замечая, как Корвин хладнокровно теснит её к стене из сине-фиолетового пламени, защищавшей мирных жителей.

На миг остановившись, чтобы отбить луч Долохова, профессор взглянул на неё, затем на стену огня. Он что-то очень тихо и коротко прошептал, а затем направил на ведьму палочку:

— Depulso Maxima!

Ударная волна сработала как таран, швырнув незащищенную Беллатрису прямо в синее пламя. Раздался беззвучный крик, короткая вспышка и тихий хлопок — Беллатриса Лестрейндж исчезла, растворившись в огне.

Сотни людей с ужасом наблюдали за тем, как одна из самых опасных ведьм современности превратилась в пепел…

— НЕТ! — вскричал Рудольфус, бледный как смерть.

Превозмогая шок, он схватил уцелевшей рукой палочку брата и, вложив в голос всё желание убивать, прокричал:

— FIENDFYRE!

Из палочки вырвалось проклятое пламя, и ревущая огненная химера устремилась к профессору. Корвин, нахмурившись, отделил от стены огромного ворона, состоящего из фиолетового огня, и бросил его наперерез, но Адское пламя всё же было сильнее. Оно начало неумолимо пожирать ворона, подбираясь к студентам.

Антонин Долохов, тяжело дыша и зажимая кровоточащую рану на руке, огляделся по сторонам. Рабастан был без сознания и, скорее всего, при смерти, Рудольфус искалечен и продолжать бой не мог, Беллатриса… была мертва. Этот бой был проигран. Воспользовавшись тем, что Корвин занят сдерживанием огня, Долохов из последних сил создал своё Адское пламя, направил его в сторону профессора, затем схватил братьев и с громким хлопком активировал аварийный портключ, исчезая прочь.

Два потока Адского пламени слились в единый неуправляемый вал, который рухнул в сторону студентов. Корвин побледнел, понимая, что вряд ли удержит такую мощь. Драко в ужасе зажмурился, но в этот миг мир озарила ослепительная вспышка: золотое пламя феникса ударило перед огненной стеной, и из него вышел Альбус Дамблдор.

На лице директора не было его привычной добродушной улыбки. От него исходили волны силы, превышающие даже мощь Корвина. Быстро оценив ситуацию, он сделал широкое, властное движение палочкой снизу вверх, и огненный вал дрогнул.

— Aqua Eructo! — скомандовал он.

Языки пламени мгновенно трансфигурировались в бурлящий поток воды, взмывший к черному небу гигантской спиралью, а после второго движения — Glacius — вода застыла и рассыпалась на миллионы крупных снежинок.

Смертельная угроза обернулась тихим, холодным снегопадом, который начал медленно, умиротворяюще опускаться на дымящиеся руины Хогсмида.

Профессор Дамблдор быстрым, цепким взглядом осмотрел поле недавней битвы. Множество людей было ранено, некоторые тяжело, но, к счастью, тел погибших он пока не видел. Хогсмид пострадал: фасады зданий были разрушены, мостовая вздыблена, но главное — люди остались живы.

Внимание директора приковала стена синего пламени, за которой укрывались студенты и остальные защитники. Он медленно подошёл к ней и, не колеблясь, протянул руку. Его пальцы погрузились в ревущий огонь, но стихия не обожгла его, лишь мягко обволокла кожу.

Дамблдор отдернул руку и посмотрел на Корвина. В голубых глазах директора читалось удивление и неверие, смешанное с глубокой тревогой.

— Этим заклинанием владел лишь один человек… — прошептал он, и голос его дрогнул. После паузы он добавил: — Что же ты наделал, мой мальчик?..

Профессор Корвин не ответил. Он стоял, подняв голову к небу, подставляя лицо под падающие крупные снежинки, и глубоко, жадно дышал, успокаивая бешено бьющееся сердце. Наконец он опустил голову и повернулся к студентам.

Резкий взмах руки — и стена огня исчезла, растворившись в морозном воздухе.

Теперь ничто не скрывало его лица.

Сириус Блэк, всё ещё находящийся в чужом облике, наконец смог рассмотреть его. Глаза Бродяги расширились, руки мелко задрожали, и палочка едва не выскользнула из ослабевших пальцев.

— Регулус?.. — неверящим, севшим голосом произнес он.

Профессор Корвин резко обернулся, услышав своё настоящее имя. Он нахмурился, вглядываясь в лицо незнакомой женщины, которая только что его окликнула.

«Селена» сделала несколько неуверенных шагов вперёд, подходя ближе.

— Регулус? — уже более твёрдо повторила она.

Профессор впился взглядом в её глаза, пытаясь найти в них ответ. Секунда, другая… И вдруг его лицо разгладилось. Напряжение битвы ушло, уступив место чему-то человеческому, и он рассмеялся.

Это был чистый, искренний смех, которого Драко за всё время знакомства с профессором ни разу не слышал.

— Я, конечно, понимал, что время меняет людей, — Корвин с широкой улыбкой окинул взглядом женскую фигуру перед собой. — Но чтобы настолько…

Он шагнул навстречу.

— Я рад видеть тебя живым, брат. Даже в таком… экстравагантном облике.

В этот момент действие Оборотного зелья окончательно иссякло. Черты красивой женщины поплыли, исказились, кожа огрубела, и через мгновение перед всеми предстал настоящий Сириус Блэк.

Он смотрел на воскресшего брата, не в силах поверить своим глазам. Шок, радость и старая обида смешались в нём. Лицо Сириуса внезапно стало хмурым. Он сжал кулак и без предупреждения замахнулся, метя брату в челюсть.

Регулус даже не моргнул. Он перехватил кулак Сириуса в сантиметре от своего лица, всё так же продолжая улыбаться.

— Ты потерял форму, Бродяга, — мягко произнес он, не отпуская руки брата. — Сейчас я намного сильнее и вполне могу надрать твою блохастую задницу.

Он опустил руку Сириуса и, не давая ему времени на ответ, крепко прижал к себе.

Сириус на мгновение замер с неловко расставленными руками, ошеломленный происходящим. Но затем оцепенение спало, он судорожно выдохнул и так же крепко, до хруста костей, обнял брата в ответ.

Трогательное воссоединение братьев грубо нарушила канонада хлопков. Воздух задрожал от звуков множественной аппарации. В Хогсмид десятками хлынули авроры в алых мантиях, мгновенно заполонив улицы.

Драко, наблюдая за этим, лишь криво усмехнулся.

«Типично, — пронеслось у него в голове. — Министерство, как всегда, работает по одному сценарию: главные герои проливают кровь, а власть прибывает к шапочному разбору. Лишь бы потыкать палочкой в трупы да выписать штраф за нарушение порядка».

Авроры рассыпались по деревне, выкрикивая приказы и оцепляя территорию. Следом за ними появлялись целители из больницы Святого Мунго в лимонных мантиях; они сразу же бросались к пострадавшим. На удивление, несмотря на царящий хаос, разрушенные фасады и перепаханную мостовую, обошлось без жертв. Люди были ранены, контужены, напуганы до смерти, но живы.

— Тебе нужно уходить отсюда, — едва слышно выдохнул Регулус прямо на ухо брату. — И как можно быстрее.

Сириус быстро осмотрелся. Его взгляд скользнул по рядам прибывших законников. Он понимал: вокруг полно тех, у кого есть приказ взять его живым или мёртвым — а лучше сразу мёртвым. Пока что в общей суматохе и полумраке на него не обращали внимания, но это было вопросом нескольких минут.

— Бросить вечеринку, когда только начали раздавать подарки? — прошептал Блэк с нервной усмешкой, в которой, однако, сквозило напряжение. — Как невежливо. Тем более, судя по количеству зрителей, я здесь всё ещё гвоздь программы.

Но ответить Регулус не успел. Их разговор прервала серия особенно громких хлопков аппарации прямо в центре расчищенной площадки.

В Хогсмид явилась верхушка власти.

Лично Барти Крауч-старший с лицом, напоминающим высеченную из камня маску, министр магии Корнелиус Фадж, нервно теребящий котелок, и его неизменная помощница Долорес Амбридж. Похожая на большую бледную жабу в розовой кофточке, она семенила следом за мужчинами.

Регулус среагировал мгновенно. Он сделал шаг в сторону, жестко и властно задвигая Сириуса себе за спину, скрывая его широкой мантией от прямых взглядов начальства.

Министр Фадж, оглядывая заснеженные руины и остатки баррикад, выглядел ошеломленным. Заметив высокую фигуру директора, он поспешил к нему.

— Дамблдор! — воскликнул Фадж, и голос его сорвался на визг. — Мерлинова борода, что здесь произошло? Разрушения… Мне доложили о массовом нападении! Где Пожиратели? Кто это сделал?

Барти Крауч молчал, но его цепкий взгляд уже сканировал местность, отмечая следы высшей боевой магии.

Альбус Дамблдор встретил делегацию спокойным, непроницаемым взором.

— Вы получили верные сведения, Корнелиус, — кивнул он. — Пожиратели Смерти, включая семью Лестрейндж и Антонина Долохова, атаковали Хогсмид.

— И?.. — Фадж побелел, услышав имена. — Где они?

— Отступили, — коротко ответил Дамблдор. — Получив достойный отпор.

— Отпор? — переспросил Крауч, сузив глаза. — Кто мог дать отпор таким магам до прихода авроров? Вы, Дамблдор?

Директор покачал головой. Всё это время он не сводил внимательного взгляда с Регулуса, который стоял чуть поодаль.

— Увы, Бартемиус. К сожалению, я явился лишь в самом конце, чтобы предотвратить последствия их последнего, отчаянного удара. — Дамблдор жестом указал на Регулуса. — Я лишь потушил пожар. А спас деревню и защитил студентов другой человек. Все подробности вам сможет рассказать учитель Защиты от тёмных искусств, профессор Корвин. Именно он принял бой и держал оборону.

Министр магии Корнелиус Фадж в сопровождении Барти Крауча-старшего и Долорес Амбридж направился прямиком к профессору Корвину. Фадж, нервно поправляя котелок, натянул на лицо маску официальной благодарности, хотя его глаза всё ещё бегали по разрушенной улице.

— Профессор Корвин, — начал он, протягивая руку. — Министерство в неоплатном долгу перед вами. Ваше мужество и мастерство сегодня спасли множество жизней. Мы обязательно… — договорить он не успел.

В этот момент взгляд Барти Крауча — который, в отличие от Фаджа, осматривал пространство с подозрительностью старого борца с тёмными силами — зацепился за мужскую фигуру за спиной профессора. Глаза чиновника сузились, а лицо исказилось от гнева.

— Блэк! — рявкнул Крауч.

Боевой опыт главы Департамента магического правопорядка дал о себе знать мгновенно. Он выхватил палочку, целясь в грудь Сириуса.

Но заклинание так и не сорвалось с его губ.

Регулус даже не обернулся — лишь сделал короткое, небрежное движение кистью. Палочка вырвалась из пальцев Крауча и, описав дугу, легла в ладонь Корвина.

Окружающие авроры среагировали на разоружение начальства моментально, вскидывая палочки.

Регулус действовал на опережение: он резко ударил ногой о землю. Погасшее было кольцо синего пламени Protego Diabolica вспыхнуло вновь, но теперь оно стеной отрезало Корвина и Сириуса от представителей Министерства.

Регулус шагнул назад, задвигая брата себе за спину. Воздух вокруг снова стал тяжелым и плотным от концентрированной магии.

— Вы с ума сошли?! — взревел Крауч, глядя на свою пустую ладонь. — Корвин! Как это понимать? Вы защищаете беглого преступника, правую руку Тёмного Лорда, убийцу Поттеров?! Это государственная измена! Авроры, взять их!

Но приказ повис в воздухе.

Авроры, прибывшие первыми и видевшие финал битвы с Пожирателями, не спешили атаковать. Они помнили, как этот человек в одиночку расправился с братьями Лестрейндж, Беллатрисой и Долоховым. Вступать с ним в бой сейчас, когда он был в ярости, казалось самоубийством.

Регулус лишь холодным, презрительным взглядом осматривал чиновников. За их спинами, чуть в отдалении, за сценой наблюдал Дамблдор, и в его взгляде читалось сложное чувство — смесь тревоги и чего-то ещё…

Тишину нарушил спокойный, уверенный голос:

— Мистер Фадж, мистер Крауч.

Вперёд вышел Драко. Он встал перед огненным кругом, лицом к министру.

— Если позволите, я хотел бы заявить, что вы совершаете ошибку, — произнёс он, стараясь, чтобы голос звучал по-взрослому твёрдо. — Касательно мистера Блэка и его действий. Во время нападения он не атаковал нас. Напротив, он защищал студентов и жителей Хогсмида. Он был одним из немногих, кто сражался с Пожирателями Смерти наравне с профессором.

Драко обвёл рукой толпу свидетелей.

— Вы можете опросить любого здесь. Думаю, многие подтвердят мои слова. Скажите, какой смысл Пожирателю защищать простых студентов и жителей от своих же соратников? Какой смысл ему сражаться против Лестрейнджей? Посмотрите на него — он изранен их заклинаниями.

По толпе пробежал ропот согласия. Кто-то из студентов неуверенно кивнул.

Но лицо министра Фаджа окаменело. Ему не нужна была правда. Ему нужен был результат. Разрушенный Хогсмид требовал виновного, и пойманный Сириус Блэк был идеальным кандидатом, чтобы успокоить общественность.

— Уверяю вас, мистер Малфой, мы проведём тщательнейшее расследование, — быстро проговорил Фадж, нервно крутя котелок. — Но закон есть закон, этот человек — беглый преступник, осуждённый на пожизненное заключение. Он должен быть немедленно взят под стражу… Авроры!

— ДОВОЛЬНО!

Этот голос, усиленный магией, прогремел над площадью как удар грома, заставив стёкла в уцелевших окнах жалобно задребезжать.

Министр в ужасе отшатнулся, едва не выронив котелок. Долорес Амбридж с испуганным писком юркнула ему за спину.

Глаза Регулуса потемнели, став почти чёрными. Драко впервые видел его таким — обычно хладнокровный профессор сейчас излучал чистую, первобытную ярость.

Корвин шагнул к границе огненного круга, глядя прямо на Барти Крауча.

— Тринадцать лет назад вы, — он указал палочкой Крауча на него самого, — без какого-либо следствия и суда бросили Сириуса Блэка в Азкабан. Вас не заботило, виновен он или нет. Вы не допросили ни свидетелей, ни его самого под сывороткой правды. Вы просто вычеркнули человека из жизни.

Голос Регулуса упал до рычащего шепота, который был страшнее крика:

— Из-за вас Сириус провёл тринадцать лет в аду, на съедение дементорам. И сейчас, — он перевёл тяжелый взгляд на Фаджа, и тот задрожал, — вы хотите снова забрать его? Потому что вам, трусам, нужен козёл отпущения? Я более чем уверен, что никакого суда не будет… снова!

— Кхе-кхе, — раздался высокий, елейный голосок. Амбридж, почувствовав себя в безопасности за спинами авроров, решила подать голос. — Прошу прощения… А кто вы, собственно, такой, чтобы в подобном тоне разговаривать с министром магии и главой Департамента? Вы всего лишь школьный учитель…

Регулус на секунду прикрыл глаза. Он глубоко вздохнул, словно принимая окончательное решение. Когда он открыл их, во взгляде горела сталь.

— Моё имя — Регулус Арктурус Блэк, — произнёс он чётко, чеканя каждое слово. — Я глава Древнейшего и Благороднейшего Дома Блэк. И не тебе, жалкое подобие ведьмы, указывать мне, с кем и как я могу говорить.

Его имя пронеслось над толпой, вызывая волну шока.

— Регулус? Тот, что погиб?

— Ещё один Блэк?

— Брат Сириуса?

— Никто из вас и пальцем не тронет моего брата, — продолжил Регулус, и на его лице появилась злая, хищная улыбка, пугающе похожая на оскал Беллатрисы. — Впрочем… вы можете попытаться.

Он сделал шаг вперёд. Руны под его ногами вспыхнули с новой силой, багровое сияние начало расползаться по площади, подбираясь к ногам авроров. Воздух заискрил от напряжения.

Но тут на его плечо легла тяжелая рука. Регулус резко обернулся, но встретился со спокойным, пронзительным взглядом Альбуса Дамблдора.

— Регулус, — тихо, но твердо произнес директор. — Прошу тебя, успокойся. Крови сегодня пролито достаточно.

Дамблдор перевёл взгляд на чиновников. Его голос стал жестким:

— Я полагаю, что в свете открывшихся обстоятельств и показаний свидетелей, мистер Крауч и министр проведут настоящее расследование. С соблюдением всех процессуальных норм. Ведь так, господа?

Это был не вопрос — это был ультиматум.

Фадж побледнел, переводя взгляд с Дамблдора на воскресшего Блэка и обратно.

— Разумеется… Разумеется, Альбус, — пробормотал он, вытирая пот со лба. — Если есть сомнения… мы всё проверим. Никаких поспешных решений.

— Вот и славно, — кивнул Дамблдор. — А сейчас, я думаю, нам всем стоит успокоиться и позволить целителям выполнить их работу. Это ведь ваша первостепенная задача, верно, Корнелиус?

Крауч, который всё это время смотрел на Регулуса с мрачным подозрением, медленно опустил руку. Он был фанатиком, но не дураком.

— Что вообще этим Пожирателям понадобилось здесь? — спросил он, игнорируя Фаджа. — Зачем устраивать бойню в Хогсмиде?

— Им нужен был мой крестник, — подал голос Сириус, выходя из-за спины брата. — Они слишком уж старались отсечь его от остальных.

— Твой крестник? — переспросил Крауч.

— Да брось, Крауч, не прикидывайся идиотом, — огрызнулся Сириус. — Ты прекрасно знаешь, что я — крестный отец Гарри Поттера!

Регулус в это время уже сканировал толпу студентов тревожным взглядом. Он нахмурился.

— Кстати… А где Гарри? — резко спросил он.

— Когда нас прижали, я велел ему уходить, — быстро ответил Сириус. — Я отправил его вместе с раненым Лонгботтомом и Крамом в Хогвартс. Они должны быть уже в замке.

Дамблдор, до этого сохранявший невозмутимость, вдруг помрачнел.

— С мистером Крамом? — переспросил он, и в его голосе прозвучала неприкрытая тревога. — Но Виктор Крам после травм, полученных в первом туре, находится под строгим надзором мадам Помфри. Он не покидал больничное крыло с самого утра.

Повисла мертвая тишина.

Сириус и Регулус переглянулись. Лицо Сириуса стало белым как мел.

— Оборотное… — выдохнул он.

Регулус не стал тратить время на слова. Его тело мгновенно размылось, теряя человеческие очертания. Через секунду огромный чёрный ворон с силой оттолкнулся от земли и, яростно хлопая крыльями, стрелой помчался в сторону замка.

Он стрелой летел вдоль кромки Запретного леса, его цепкий взгляд прочесывал землю. С высоты следы недавней схватки были видны отчётливо: просеки в кустарнике, поваленные молодые деревья, выжженные заклинаниями проплешины на траве и рыхлая, перепаханная взрывами почва.

Заметив внизу неподвижное тело, ворон камнем рухнул вниз и, ещё в воздухе меняя облик, приземлился на траву уже человеком.

Регулус тут же бросился к лежащему. Это был Невилл Лонгботтом, студент был смертельно бледен, его мантия насквозь пропиталась кровью. На животе зияла страшная, рваная рана — след от тёмного режущего проклятия. Грудь парня вздымалась в рваном, судорожном ритме.

Регулус упал на колени рядом с ним. Не тратя времени на осмотр, он начал водить палочкой над раной, скороговоркой шепча контрзаклинание. Кровотечение замедлилось, края плоти начали неохотно стягиваться. Не прекращая колдовать одной рукой, другой он выхватил из внутреннего кармана фиал, зубами вырвал пробку, разжал челюсти Невилла и влил зелье ему в рот.

Убедившись, что парень не умрёт в ближайшие минуты, Регулус вскинул палочку. Серебристый Патронус вырвался из неё и призрачной лентой устремился в сторону замка за помощью.

Сам Блэк уже бежал дальше, следуя по глубоким бороздам на земле — следам, которые оставили ноги Гарри, пока его тащили силой.

Выскочив на небольшую поляну, он увидел их. Маскировка спала: вместо Виктора Крама к границе антиаппарационного барьера, тяжело дыша и прихрамывая, шёл Барти Крауч-младший. Его лицо было искажено, волосы всклокочены, левой рукой он железной хваткой держал за шиворот полубессознательного, избитого Гарри Поттера, который вяло пытался упереться ногами в землю. Лицо мальчика было залито кровью, очки разбиты.

В правой руке Крауч сжимал какой-то небольшой камень — Портключ.

Регулус не раздумывал ни мгновения, он просто резко взмахнул палочкой, вкладывая в рубящий удар всю свою ненависть.

В этот самый миг Гарри, собрав последние силы, толкнул своего похитителя в бок. Это спасло Краучу жизнь, но стоило ему конечности.

Заклинание Регулуса, нацеленное в шею, прошло чуть ниже и левее.

Невидимое лезвие с влажным свистом рассекло воздух и плоть. Кисть правой руки Барти Крауча, сжимавшая Портключ, отделилась от запястья и отлетела в высокую траву.

Крауч взвыл — дико и страшно. Из обрубка толчками хлестнула кровь.

Он в ярости обернулся, лицо его перекосило от болевого шока, но увидев нападавшего, он замер. Его глаза расширились в узнавании.

— Блэк?.. — прохрипел он, глядя на того кто должен был быть мертв уже пятнадцать лет.

Регулус уже заносил палочку для второго, на этот раз смертельного удара.

— Avada…

— ВИНКИ! — истошно заорал Крауч, падая на колени и хватаясь здоровой рукой за мантию Поттера.

Раздался громкий хлопок, и на поляне материализовалась домовая эльфийка. Её огромные глаза были полны ужаса, но приказ хозяина был для неё законом сильнее страха смерти. Она вцепилась тонкими дрожащими пальцами в плечо воющего Барти.

Поскольку Крауч мертвой хваткой держал Гарри, магия эльфа захватила обоих. Зелёный луч с палочки Регулуса прошил пустоту в том месте, где долю секунды назад была голова Крауча.

Они исчезли.

На поляне повисла звенящая тишина, нарушаемая лишь шелестом травы.

Регулус застыл с вытянутой рукой, осознание произошедшего накрыло его ледяной волной.

Он опоздал, на мгновение.

— А-А-А-РГХ! — звериный рык вырвался из его груди.

Он резко опустил палочку вниз. Волна чистой, неконтролируемой магии ударила от него во все стороны. Деревья вокруг поляны с треском переломились пополам, землю вздыбило, кусты превратились в щепки.

Но это уже не имело значения.

Крауч скрылся, и теперь Гарри Поттер был в руках у Тёмного Лорда

Комната тонула в мягком, таинственном полумраке. Тяжелые бархатные портьеры изумрудного цвета были плотно задернуты, не пропуская ни единого луча дневного света, а единственным источником освещения служили несколько свечей в массивном серебряном канделябре.

На широкой кровати под балдахином, укрытая одеялом из дорогого шелка, лежала женщина. Даже сейчас, во сне и после изнурительной битвы, Беллатриса Лестрейндж сохраняла ту особую, породистую красоту, свойственную только Блэкам. Годы Азкабана, безусловно, наложили свой отпечаток: скулы заострились, а под глазами залегли тени, но сейчас, в покое, её лицо разгладилось. Исчезла привычная маска безумия, уступив место холодным, благородным чертам. Густые, блестящие черные волосы рассыпались по белоснежной подушке, контрастируя с мраморной бледностью кожи.

Рядом с кроватью, на невысоком табурете, бесшумно возился домовой эльф. Это был Кричер, кожа эльфа была чистой и здоровой, длинные уши не висели тряпками, а спина была прямой, насколько это возможно для его расы. Вместо старой наволочки он носил безукоризненно пошитую черную тунику-ливрею из качественной ткани; на груди серебром сверкал герб Благороднейшего и Древнейшего Дома Блэк.

Кричер смочил чистую льняную ткань в миске с зельем и осторожно приложил её к правому боку женщины, где через бинты проступало темное пятно. Грудь Беллатрисы мерно вздымалась, дыхание было ровным, хоть и немного тяжелым.

Внезапно ритм сбился, ресницы дрогнули, и женщина медленно открыла глаза. Несколько секунд она смотрела в потолок бессмысленным, расфокусированным взглядом, пытаясь отделить сон от реальности. Затем воспоминания о стене синего огня и боли нахлынули на неё. Она резко дернулась, пытаясь приподняться, но слабость пригвоздила её обратно к подушкам.

Её взгляд заметался по комнате, пока не остановился на эльфе. Она замерла, вглядываясь в знакомые, но такие изменившиеся черты.

— Кричер?.. — хрипло выдавила она, с трудом ворочая языком после долгого молчания.

Эльф тут же отложил ткань, выпрямился и отвесил глубокий, полный достоинства поклон. В его больших глазах светилась фанатичная преданность, но не ей, а тому, чьи приказы он исполнял.

— Госпожа Беллатриса очнулась, — проскрипел он. Его голос был твердым, без привычного для эльфов бормотания. — Кричер рад видеть, что вы пришли в себя.

— Где я? Что случилось? — Беллатриса попыталась нащупать палочку, но пальцы схватили лишь одеяло. — Тот маг… Регулус…

— Хозяин Регулус приказал Кричеру доставить вас в безопасность, — перебил её эльф, и при упоминании имени хозяина его голос наполнился благоговением. — Хозяин всё предусмотрел. Для всего магического мира, для Министерства и для тех предателей с которыми вы сражались, госпожа Беллатриса мертва, сгорела в пламени.

Беллатриса нахмурилась, пытаясь осознать услышанное.

— Мертва? Но зачем…

— Такова воля Хозяина, — отрезал Кричер. — Он сказал, что так будет лучше. А что касается этой дряни… — Эльф с нескрываемым, глубоким отвращением ткнул длинным узловатым пальцем в сторону её левого предплечья, где чернела Тёмная Метка. — Хозяин Регулус сказал, что разберётся с этой мерзостью лично, как только вернётся сюда. Он не потерпит, чтобы на коже истинной Блэк было клеймо полукровки.

Глаза Беллатрисы вспыхнули недобрым огнем. Фанатичная преданность, дремавшая в ней, мгновенно проснулась.

— Да как ты смеешь… — прошипела она, и в голосе вновь прорезались безумные нотки. Она рванулась вперед, пытаясь схватить эльфа за горло. — Как ты смеешь открывать свой рот на Тёмного Лорда, жалкий раб! Полукровка?! Я вырву твой язык!

Кричер даже не пошевелился, он лишь коротко щелкнул пальцами.

Беллатрису с силой отбросило на подушки, словно невидимая гранитная плита придавила её к ложу. Она зарычала, пытаясь вырваться, но магия эльфа держала намертво, сковывая руки и ноги.

— Хозяин Регулус дал чёткий приказ, — ледяным тоном произнес эльф, глядя на неё сверху вниз без тени страха. — Не выпускать вас из комнаты и не давать бушевать. Кричер слушает только Хозяина Регулуса.

Беллатриса тяжело дышала, осознавая своё бессилие против древней магии домовика в стенах родового гнезда. Невидимые путы слегка ослабли, позволяя ей говорить, но не двигаться. Гнев в глазах сменился растерянностью.

— Вернётся сюда? — переспросила она, с трудом подавляя ярость и оглядывая темные панели стен. — Куда — «сюда»? Где мы, Моргана побери?

Кричер посмотрел на неё с лёгким укором, будто она забыла что-то очевидное, и торжественно произнес:

— Дома, госпожа. Вы на площади Гриммо.

Конец первой части….)