Правильный Драко

Глава 5

(Фух, ребята, я это сделал. При написании этой главы голова начала болеть не только у Драко, но и у меня самого.

Изначально я хотел выпустить одну большую, но всё-таки решил разбить её на две. Следующая глава будет точно последней «душной» главой — это будет собрание Визенгамота, после которого наконец-то начнутся те самые, давно ожидаемые мной «канонные события».

Потому что эта глава шла у меня, ох, как туго! Голова реально кипела при написании. Прямо духота душная, не моё это — вся эта бюрократическая аристократия.

Ну ничего, я справился. Ещё одну главушку в подобном стиле, думаю, я вытяну.

Всем приятного чтения!)

Проснувшись утром следующего дня, Драко облачился в приготовленное для него Фликси траурное одеяние. На нём была длинная чёрная мантия-плащ из плотной ткани с серебряной вышивкой по краям и высоким воротником, скрывавшим часть лица. На груди поблёскивал вышитый герб Малфоев.

Внутри он ощущал лёгкий мандраж: впереди предстояла встреча с множеством людей — и, главное, с весьма влиятельными.

«Нужно срочно заняться окклюменцией…» — подумал он, в последний раз поправив воротник. Затем глубоко вздохнул, приводя мысли в порядок, вышел из комнаты и направился к родовому мавзолею, стоявшему в саду.

Ближе к назначенному времени один за другим начали прибывать приглашённые гости. Драко слегка ослабил защиту поместья, позволив им пройти через границы.

Первой, как ни странно, появилась представительница Министерства — Долорес Амбридж. В своём неизменном розовом одеянии с кружевным воротничком и нелепой брошкой в виде кошки она выглядела так, словно попала сюда по ошибке. Яркий цвет её одежды резал глаза и совершенно не сочетался с мрачной атмосферой похоронной церемонии.

— Ммм, мистер Малфой, — её голос прозвучал сладко-приторно, но с металлическими нотками, — Министерство выражает свои глубочайшие соболезнования вашей утрате. Министр, увы, не смог прибыть лично, но просил передать, что ваш род всегда был опорой для нашего магического общества.

— Благодарю, мадам Амбридж, — спокойно ответил Драко. — Передайте министру мою признательность. Я уверен, что наш род и впредь останется верным оплотом традиций.

Амбридж довольно кивнула, словно слова Драко были для неё личной похвалой, и отступила в сторону, теперь уже с любопытством разглядывая сад и прибывающих гостей.

Селвины появились первыми из старых родов. Впереди шёл Кассиус Селвин — высокий, сухоплечий мужчина с резкими чертами лица и тёмными глазами. Его чёрная мантия, украшенная серебристыми рунами по вороту, выделялась строгим блеском среди траурных одежд. Он остановился напротив Драко, и его взгляд оказался тяжёлым, почти испытующим — словно он решал, достоин ли юноша теперь носить титул главы семьи.

— Прими наши соболезнования, Драко, — низким, ровным голосом произнёс Кассиус, слегка склонив голову.

Рядом с ним стояли две женщины — его сестра Мириам, сдержанная, с тёмными волосами, собранными в узел, и кузина Лавиния, статная, с тонким лицом и холодной улыбкой. Обе поочерёдно наклонили головы, выражая своё сочувствие.

— Благодарю вас, — коротко ответил Драко, выдержав их взгляды.

Семейство Селвинов слегка поклонилось и отошло немного в сторону сада.

Следом явился Корбан Яксли — коренастый мужчина с тяжёлой походкой, бледным лицом и редеющими волосами, приглаженными назад. Он двигался уверенно, словно ступал по собственной территории, взглядом цепляя каждую деталь поместья — будто оценивал её стоимость и возможную выгоду. На губах скользила тонкая усмешка — не столько сочувственная, сколько презрительно-оценочная, как у человека, который уже размышляет, как лучше управлять молодым хозяином.

Остановившись перед Драко, он слегка склонил голову:

— Мистер Малфой, примите мои соболезнования. Ваш отец был человеком…весьма значительным. И утрата, которую понесло наше общество очень велика.

Его слова прозвучали ровно, но без малейшей тени искренности. Драко выдержал тяжёлый взгляд и коротко кивнул:

— Благодарю.

Яксли задержался лишь на мгновение, будто проверяя, не дрогнет ли юноша, затем с ленивой уверенностью отошёл в сторону, присоединившись к остальным представителям старых родов.

Розье прибыли почти демонстративно. Альдрик Розье — высокий мужчина с идеально уложенными тёмными волосами и аккуратной бородкой — выглядел так, будто сошёл прямо с парадного портрета. Его мантия была безупречно выглажена, а на груди серебром переливался фамильный герб в форме тёмной розы.

Рядом с ним шла молодая женщина — Вивьен Розье. Бледная, утончённая, она двигалась с безупречной грацией, а её тонкая улыбка напоминала скорее лёгкую насмешку, чем выражение скорби.

Альдрик остановился перед Драко, слегка поклонился и глубоким, мягким голосом произнёс:

— Мистер Малфой, от имени рода Розье примите наши соболезнования. Люциус и Нарцисса были достойными представителями старых семей. Их уход — невосполнимая утрата для всего нашего общества.

Вивьен чуть склонила голову:

— Мы разделяем вашу печаль, — добавила она негромко.

Драко коротко кивнул:

— Благодарю вас.

Альдрик с дочерью ещё пару секунд удерживали на нём внимательные взгляды, а затем неторопливо отошли, к другим гостям.

Глава семьи Ноттов — Калеб Нотт — вошёл в поместье медленно и сдержанно. Сухощавый мужчина с седыми висками и холодным, проницательным взглядом двигался уверенно, но без лишней демонстративности. В отличие от многих других гостей, он действительно слегка склонил голову перед Драко — и этот жест выглядел не как формальность, а как проявление уважения и искреннего сочувствия.

За его спиной шагал Теодор. Мрачный, молчаливый и сдержанный, юноша держался так же прямо, как отец, и явно чувствовал себя неуютно среди стольких людей.

Калеб остановился перед Драко.

— Мистер Малфой, — его голос прозвучал глухо, но твёрдо, — примите мои искренние соболезнования. Потеря семьи — тяжёлое испытание, и я желаю вам стойкости, чтобы пережить это время.

Теодор коротко кивнул, добавив тихо:

— Сожалею о твоей утрате.

Драко впервые за день позволил себе чуть теплее взгляд и более мягкий тон:

— Благодарю вас, мистер Нотт. Тео. Это много значит для меня.

Калеб едва заметно кивнул ещё раз, после чего они с сыном отошли в сторону.

Они появились позже большинства гостей — почти одновременно, словно так и было задумано. Винсент Крэб-старший и Грегори Гойл-старший вошли в сад, привлекая внимание не изяществом или громкими словами, а самим видом. Двое массивных мужчин, широкоплечие, с лицами, будто высеченными из камня, двигались неторопливо и уверенно. На них были одинаково тяжёлые чёрные мантии без единого украшения, что только подчёркивало их суровость.

Крэб подошёл первым, коротко и грубо кивнул Драко — так, словно иного способа выразить сочувствие у него просто не существовало.

Гойл буркнул низким голосом:

— Соболезную.

В его словах не было изысканности, но они звучали просто — и потому особенно искренне. Оба остановились рядом, неподвижные, как две каменные глыбы: молчаливые, надёжные, без всякой показной игры.

Драко ответил им лёгким кивком. В их простоте не было фальши — и, пожалуй, именно этим они выгодно отличались от большинства присутствующих.

Следом появились Шафики и Смитты. Их прибытие было спокойным, без излишней помпезности.

Старший из Шафиков — худощавый мужчина с резкими чертами лица — коротко склонил голову и формально выразил соболезнования.

Смитт, мужчина средних лет с аккуратной бородкой, сделал то же самое; его слова прозвучали чуть теплее, но всё же сдержанно.

Обе семьи встали немного в стороне, не примыкая ни к тёмным родам, ни к "жабе" Амбридж из министерства — явно предпочитая сохранять нейтралитет.

Гринграссы вошли почти незаметно — спокойно, с присущей их роду сдержанностью и достоинством. Эдмунд шёл первым — статный, сдержанный, рядом с ним его прекрасная супруга Селена. На ней было строгое, но утончённое траурное одеяние, подчёркивающее её холодную красоту. Однако глаза её светились теплом — и именно это тепло сразу отличало её от большинства присутствующих.

Селена первой подошла к Драко. Она коснулась его руки обеими ладонями, посмотрела прямо в глаза и тихо сказала:

— Мы скорбим вместе с тобой, Драко. Эта потеря слишком тяжела для всех нас. Нарцисса была моей хорошей подругой, и мне искренне жаль, что её больше нет с нами.

Эдмунд кивнул вслед за женой:

— Прими и наши соболезнования. В такие дни слова мало что значат, но знай: ты не один. Если тебе нужна будет моя помощь… — он переглянулся с женой, — можешь обращаться ко мне. Если я смогу, и это будет в моих силах, то я помогу тебе.

Их голоса звучали искренне, без фальши — так непривычно для ушей Драко после всех наигранных речей большинства других гостей.

— Благодарю вас, — ответил он, чуть склонив голову. — Я искренне рад, что вы нашли время, чтобы присутствовать здесь и почтить память моих родителей.

Позади Эдмунда и Селены стояли их дочери. Астория держалась немного позади сестры — тихая, напряжённая, будто старалась не привлекать к себе внимания. Дафна же не сводила глаз с Драко. Она смотрела на него так, словно перед ней стоял совсем другой человек — не тот заносчивый мальчишка, которого она знала в школе, а кто-то чужой: сдержанный, собранный, умеющий держаться с достоинством. В её взгляде смешались удивление и лёгкая растерянность — и это удивление не исчезло даже тогда, когда семья Гринграссов отошла чуть в сторону.

Паркинсоны и Булстроуды появились почти одновременно, когда большинство гостей уже собрались. Они также коротко выразили соболезнования — без особой теплоты и без лишних слов, скорее как дань обязательному этикету.

Они стали последними из приглашённых гостей.

После того как прибыли последние гости, Драко понял, что откладывать больше нельзя. Он коротко кивнул Фликси, и тот с хлопком исчез, чтобы через мгновение появиться вновь — уже вместе с двумя закрытыми саркофагами. Эльф аккуратно установил их на почётное место так, чтобы все присутствующие могли видеть.

Драко вышел в центр. Постепенно разговоры стихли, и сад погрузился в тишину. Он оглядел собравшихся и начал говорить:

— Я благодарен вам всем за то, что вы нашли время прийти сюда, чтобы вместе со мной почтить память моих родителей.

Он на мгновение замолчал, перевёл дыхание и продолжил:

— Сегодня я прощаюсь со своей семьёй. Для кого-то из вас они были союзниками, для кого-то — друзьями, для кого-то — соперниками. Но для меня они были просто отцом и матерью. Людьми, которые меня вырастили. Людьми, благодаря которым я стою здесь.

Голос Драко стал увереннее:

— Каждый из них многому меня научил. И ещё многому мог бы научить… Но их у меня забрали, — сказал он уже тише, но твёрдо.

Иногда их методы были строгими, иногда — непонятными для меня, но лишь много позже я осознал, что за всем этим стояла их искренняя забота.

Он выпрямился, и его взгляд обвёл всех гостей:

— Я сделаю всё возможное, чтобы род Малфоев жил дальше. Жил и процветал. Я стою здесь, чтобы все знали и видели: род Малфоев ещё не вымер. Остался я — Драко Малфой.

Голос его изменился, стал твёрже:

— И тот, кто сделал это с моей семьёй… очень дорого заплатит за это. Кем бы он ни был.

Многие из присутствующих смотрели на него со снисходительными улыбками, но нашлись и те, кто взглянул иначе — серьёзно, внимательно, без привычного высокомерия. Было в глазах юного главы что-то, что заставило их задуматься.

Драко сделал шаг вперёд и медленно поднял палочку вверх. На её кончике вспыхнул яркий, ровный свет.

Через несколько мгновений к нему начали присоединяться и остальные — один за другим гости поднимали палочки, зажигая свои огни.

Над садом Малфой-Мэнора вскоре вспыхнул целый лес света: десятки лучей слились в единое свечение, наполнив воздух тихим сиянием.

Все вместе они стали последним прощанием — и последним знаком уважения Люциусу и Нарциссе Малфой.

Когда последние палочки опустились, Драко негромко позвал Фликси и коротко приказал:

— Подай угощение и позаботься, чтобы всё было безупречно.

Через несколько минут в саду начали появляться накрытые столики — простые, но изысканные, с лёгкой закуской и бокалами вина. Эльф бесшумно двигался между гостями, расставляя блюда.

Представители старых родов быстро разбились на небольшие компании: кто-то стоял в стороне с бокалом, вполголоса обсуждая произошедшее, другие предпочли сесть за столики и обмениваться короткими, вежливыми фразами. Многие из них время от времени украдкой посматривали на Драко, стоящего чуть в стороне у усыпальницы.

Через некоторое время к нему подошёл Корбан Яксли. Он двигался неторопливо, будто хозяин на приёме, а не гость на похоронах. Голос его, когда он заговорил, был низким и мягким, с едва заметной фальшивой теплотой.

— Нынче тяжёлое время для молодого наследника, — начал он, чуть склонив голову. — Род — дело непростое, особенно когда вокруг столько завистливых глаз. В такие дни опыт старших может стать неоценимой опорой.

Он сделал короткую паузу и добавил почти доверительно:

— Я бы не отказался помочь тебе, Драко. Считай это… предложением дружбы. И, возможно, опеки.

Драко чуть наклонил голову, не сводя с него взгляда.

— Благодарю за заботу, мистер Яксли, — сказал он ровно. — Но род Малфоев всегда справлялся сам. Я не вижу причин менять эту традицию.

Уголки губ Яксли дрогнули — что-то между улыбкой и оскалом.

— Разумеется, — ответил он. — Молодая кровь должна проявить себя. Но если когда-нибудь почувствуешь, что ноша слишком тяжела… знай, есть те, кто готов направить тебя на верный путь.

— А кто решает, что этот путь верный? — спокойно уточнил Драко.

Глаза Яксли прищурились, в них мелькнул холодный блеск.

— Тот, кто имеет на это право, — ответил он после короткой паузы. — Как правило — сильнейший и достойнейший из нас.

— Вы считаете себя сильнейшим и достойнейшим, мистер Яксли? — спросил Драко с вежливой любезностью, за которой легко угадывался скрытый укол.

На лице Яксли на миг отразилось раздражение, но он быстро вернул себе безмятежное выражение.

— Конечно же нет, — отозвался он всё тем же мягким тоном. — Но я знаю тех, кто подходит под это описание. И, думаю, они были бы… крайне заинтересованы в сотрудничестве с тобой.

Драко выдержал его взгляд, спокойный, почти равнодушный.

— Я запомню ваши слова, мистер Яксли, — сказал он наконец. — Благодарю за предложение. Я подумаю над ним.

— Конечно, Драко, — Яксли чуть приподнял бокал, как будто провозглашая тост, и, не дожидаясь ответа, неторопливо удалился.

Драко прогуливался по саду, наблюдая за гостями. Он уже собирался направиться к небольшой группе волшебников, собравшихся вокруг Эдмунда Гринграсса, но дорогу ему преградил Альдрик Розье.

Он чокнулся с Драко бокалом и заговорил тихим голосом.

— Потеря родителей — это тяжесть, с которой редко справляются в одиночку, особенно в твоём возрасте. Соболезную, парень. Смерть твоих родителей стала шоком для меня… да и для многих из нас.

Некоторое время он помолчал, затем продолжил:

— Знаешь, я знал твоего деда. Он был достойным мужчиной и крепко стоял на ногах. И главное — умел окружать себя не менее достойными людьми, которым можно доверять. Они делали его ещё сильнее.

— Благодарю за заботу, мистер Розье. Но я предпочитаю стоять на ногах сам. Те, кто увидит в этом слабость — могут ошибиться. А те, кто правильно поймут — смогут стать союзниками, — ответил Драко спокойно.

Альдрик несколько мгновений смотрел на него, затем усмехнулся уголком губ.

— А ты заметно отличаешься от своего отца… Не знаю, хорошо это или плохо. Ты более прямой, чем он. Ладно, парень, не буду навязываться. Если нужна будет моя помощь или дельный совет — обращайся.

— Благодарю, мистер Розье, — искренне сказал Драко.

Драко, вежливо кивнув на прощание Розье, направился к компании Гринграссов. Селена встретила его особенно тепло, снова выразив поддержку, а Эдмунд — сдержанно, но с заметным уважением.

— Мистер Гринграсс, — тихо произнёс Драко, — могу ли я поговорить с вами наедине?

Эдмунд слегка приподнял бровь, затем улыбнулся уголком губ:

— От моей жены у меня нет секретов, юноша.

Он лишь кивнул в сторону дочерей, и Астория с Дафной послушно отошли чуть дальше, оставив родителей и Драко разговаривать.

Драко незаметным движением палочки наложил на пространство вокруг них заклинание, защищающее от подслушивания. Его голос стал тише, серьёзнее.

— Мистер Гринграсс, вы говорили, что в случае необходимости, если это будет в ваших силах, вы сможете мне помочь, верно?

Эдмунд слегка нахмурился, но кивнул.

— Прошу прощения за то, что так скоро приходится обращаться к вам, но… помощь мне действительно нужна. В скором времени, как вы наверняка уже знаете, министр созывает внеочередное заседание Визенгамота. На нём будут рассматривать вопрос о моей ранней эмансипации. Я не уверен, что у меня хватит голосов. Мне совсем не хочется, чтобы моим опекуном стал министр, Дамблдор… или, что ещё хуже, кто-то из этих, — он чуть заметно кивнул в сторону групп тёмных семей. — Поэтому простите за прямоту, но мне нужен ваш голос. И, если возможно, голоса ваших союзников. Ведь, как я уже успел заметить, хоть об этом и не говорят вслух, вы являетесь негласным лидером нейтральных семей. И, скорее всего, они поступят так же, как и вы.

Драко замялся, затем добавил:

— Я понимаю, что моя просьба может быть чрезмерной… Но знайте: тогда я буду в неоплатном долгу перед вами и вашим родом. И как только смогу — обязательно отплачу, как вы скажете.

Эдмунд внимательно смотрел на него, не перебивая. В его взгляде читались и удивление, и интерес. Он явно не ожидал услышать такие слова от юного Малфоя, который ещё недавно казался просто избалованным мальчишкой.

— Знаешь, Драко, — Эдмунд посмотрел на свою жену. — Если я откажу тебе в помощи, даже не представляю, что со мной сделает моя прекрасная жена.

Он слегка улыбнулся, а Селена почти по-детски ткнула его локтем в бок. Эдмунд игриво вскрикнул:

— Ну вот видишь, это только цветочки по сравнению с тем, на что она действительно способна в гневе.

Они вдвоём рассмеялись.

— Ну что ж, Драко, в данной просьбе я не вижу никакой сложности. Да и если честно, мне не хотелось бы, чтобы контроль над столь огромными средствами твоей семьи получили такие, как Яксли и прочие. Даже страшно представить, куда они пойдут…

— Я весьма вам благодарен, мистер Гринграсс. И знайте, ваше предложение отныне взаимно. Если вам когда-нибудь понадобится моя помощь, стоит только обратиться.

— Не стоит, Драко, — заговорила Селена. — Как я и говорила, твоя мать была моей хорошей подругой. Думаешь, я стану использовать её сына в корыстных целях? Забудь. Это просто помощь сыну моей подруги.

— И всё же помните мои слова. Я пока мало что могу, у меня нет такого влияния, как было у отца, но я буду работать над этим. И тот, кто сделал это с моей семьёй, заплатит сполна. Да и я почти уверен, что похищение вас и убийство моих родителей связаны. Как я и сказал, вы лидер нейтральных семей, и…

— Не стоит, юноша, — перебил Эдмунд. — Оставим подобный разговор для другого времени и другого места.

Драко согласно кивнул. Он ещё немного поговорил с Гринграссами на разные темы и вскоре направился дальше, к другим гостям. Время от времени к нему подходили представители разных семей — с одинаковыми предложениями дружбы, опеки, «помощи». Почти все они явно стремились получить доступ к состоянию Малфоев. Драко вежливо отказывал каждому, стараясь не задеть ни чьего самолюбия.

Постепенно время близилось к вечеру, и гости начали один за другим покидать поместье.

Уже уходя, к нему подошёл Теодор Нотт. Он помялся, затем протянул руку.

— Слушай, Драко… Я не умею говорить так, как мой отец, поэтому скажу как могу: если будет нужна моя помощь — обращайся. И… — он оглянулся по сторонам, — если захочется просто поговорить или выговориться, то я к твоим услугам. Напиши мне письмо совой, или, может, встретимся где-нибудь.

Драко с удовольствием её пожал.

— Спасибо, Тео. Думаю, думаю я воспользуюсь твоим предложением, — сказал он, мягко улыбаясь.

Тео слегка неуверенно улыбнулся в ответ и пошёл к отцу.

Драко же остался стоять, наблюдая, как последние гости покидают территорию. Хотелось только одного — отдохнуть. День выдался слишком долгим, и от всех этих разговоров с «аристократами» у него уже начала болеть голова.