Прекрасный яд

Глава 1

Сейчас — сентябрь 2022 года

Беннетт

— Беннетт… Беннетт, где мой кофе?

Схватив с кровати сумку, я бегу в гостиную, где мой отец устроил свою задницу перед телевизором и смотрит "Spin 2 Win", — его любимое игровое шоу. Его костыли прислонены к креслу.

— Я очень опаздываю, пап, ты же знаешь, мне нужно сегодня вечером быть в клубе вовремя, иначе Кано выпустит мне кишки.

Он усмехается, вытирая покрытые печеньем пальцы о рубашку.

— Ты можешь просто найти нормальную работу, девочка? Моя дочь не должна крутиться на шесте, чтобы на нее пялился каждый мужчина.

Я закатываю глаза от слов, которые слышала уже миллион раз.

— Пап, ты же знаешь, нам нужны деньги, и пока ты не решишь вернуться на работу…

Его сильный кашель прерывает мое предложение.

— Беннетт, ты же знаешь, я бы поработал, если бы мог, но моя спина уже много лет дает о себе знать. В этом старом баке уже ничего не осталось, знаешь ли.

Выдох вырывается из моего горла громче, чем я хотела.

— Вот, держи, — я беру кофейник с кухонной стойки и передаю ему на маленьком приставном столике вместе с кружкой. — Мне пора.

Я быстро наклоняюсь и оставляю легкий поцелуй на его щеке.

— Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, детка.

С этими словами я выхожу на вечерний воздух, плотнее запахивая кожаное пальто.

По груди пробегают мурашки — наверное, так бывает, когда в прохладную осеннюю ночь под пальто надеваешь только черный кружевной бюстгальтер. Мои шорты-трусики и колготки в сетку тоже не согревают меня, только Doc Martens на ногах напоминают о том, что следует носить в это время года.

Мои длинные, густые, крашеные в черный цвет волосы покрывают плечи, служа шарфом.

Натуральный цвет волос — брюнетка, но мне нравится использовать полустойкую краску для волос, так как черный как смоль цвет подходит к моему образу намного лучше. Некоторые называют это готическим, я называю это соответствием цвету вашей души. Да, я такая артистичная!

Не думаю, что в подростковом возрасте я когда-либо выходила из этой фазы, даже в зрелом возрасте двадцати пяти лет я все еще ношу пирсинг в губе и крошечное золотое колечко в маленьком носу. Полагаю, теперь это стало частью моей личности.

До клуба "У Делайлы", где я работаю последние два года, всего десять минут ходьбы. У моего папы всевозможные проблемы со здоровьем, поэтому мы уже много лет полагаемся исключительно на мой доход.

В прошлом у меня были неплохие работы, но ни одна из них не оплачивалась так хорошо, как "У Делайлы".

Отец жалуется, но я знаю, что он любит деньги.

Моя мама умерла, когда я была совсем маленькой. У меня есть несколько ее фотографий, она очень похожа на меня, и папа несколько раз упоминал ее за эти годы, но кроме этого я мало что знаю о прекрасной, загадочной женщине, которая родила меня.

Папе пришлось растить меня, и, должна сказать, что, несмотря на отсутствие у него мотивации, он проделал довольно хорошую работу.

Возможно, у меня есть карьера, на которую большинство людей смотрят свысока, но у меня сильные моральные устои и ценности, и все это благодаря ему.

Клуб сегодня выглядит довольно оживленным, когда я подхожу к входным дверям.

Это единственный стрип-клуб в Сидар-Кросс, небольшом городке, где я живу, поэтому сюда стекается практически все мужское население на многие мили вокруг.

Как одиноких, так и женатых мужчин можно встретить на шахматном полу "У Делайлы".

Интерьер довольно захудалый и устаревший. Я бы подумала, что при таком количестве денег, которые они, похоже, вбухивают в это дело, они хотя бы придадут заведению немного блеска.

Кабинки с красной подсветкой и музыкальный автомат, который выглядит так, будто его вытащили прямо из фильма "Бриолин" — не самый изысканный декор, с которым я когда-либо сталкивалась, но, эй, я просто должна постоянно напоминать себе, что мужчин, которые приходят сюда, не интересует, насколько красиво освещение или какие милые диваны; их интересует только то, насколько хороши стриптизерши и насколько милы их киски.

На входе Джед и Аликс, два наших охранника, проверяют удостоверения личности у входящих клиентов.

— Привет, ребята. — Говорю я, подходя к дверям.

— Привет, Беннетт. — Аликс слегка машет рукой, пока Джед отдает честь.

— Только не ты, придурок. — Джед хватает какого-то случайного парня, похожего на парня из братства, который пытается пробраться в клуб. Ему не больше семнадцати, и он уже выглядит навеселе.

С ним группа парней, которые выглядят немного старше, но ненамного, и они подстрекают его сказать что-нибудь в ответ Джеду, который выглядит так, словно в любую секунду готов отправить его в местный травмпункт.

— Хорошо, красотка. — Один из парней кричит, когда я прохожу мимо, направляясь к боковой двери. Его рука вытягивается вперед, хватая меня за запястье, в то время как Аликс впечатывает кулак прямо в лицо красавчика.

Он мгновенно отпускает меня с воплем, и я продолжаю идти, не потрудившись оглянуться, когда слышу ругань и громкие крики позади себя. Просто еще одна ночь на работе.

Я вхожу через боковую дверь, в ноздри бьет запах сырости, и бегу вверх по лестнице в маленькую раздевалку, которую мы с девочками используем для подготовки к нашему выступлению.

— Беннетт, вот ты где. — Слышу я голос Кано прежде, чем вижу его. Он бросается вперед, поглаживая свои песочного цвета бакенбарды и засовывая сигарету в рот. Клубы дыма окутывают его рябое лицо.

— У нас есть клиент на приватный танец через час, он при деньгах, действительно хорош для бизнеса, так что мне нужно, чтобы ты сегодня вечером была на высоте, детка.

Я фальшиво улыбаюсь.

— Конечно.

Кано кивает, после чего выходит из комнаты. Он довольно приличный босс, но в этом месте у него нет чувства уединения.

— Тебе повезло, сегодня ты сорвешь куш.

Другая танцовщица, Лейси, толкает меня локтем в спину.

— Да, — отвечаю я, притворно улыбаясь. — Будем надеяться на это.

Я вешаю пальто и открываю ящик с косметикой на туалетном столике.

Раздевалки не более гламурны, чем само заведение. Везде ободранные обои и безвкусные дешевые лампочки. В воздухе витает запах миллиона различных духов.

Добавив еще немного подводки для глаз, я смотрю на свое отражение в зеркале. Иногда я с трудом узнаю девушку, которая смотрит на меня в ответ.

Сегодня вечером мое лицо покрыто густым макияжем: темные глаза и еще более темные красные губы. Черная подводка для глаз подчеркивает мои нефритово-зеленые глаза, я распушила свои длинные черные волосы, кончики которых спадают до копчика, и брызгаю несколько раз Chanel № 5, которые оставила одна из девушек.

К тому времени, как я заканчиваю подготовку, наступает время для приватного шоу, когда Кано со свистом входит в комнату в моем направлении.

Свистит, как будто я гребаная собака!

Я ничего не говорю, хотя у меня возникает непреодолимое желание врезать ему по яйцам. Я меняю свои черные кроссовки Doc Martens на шестидюймовые прозрачные каблуки и направляюсь вниз по лестнице в главный бар.

Джед ведет меня в заднюю комнату, где на красном диване, расположенном в глубине помещения, удобно расположился довольно симпатичный клиент в костюме и ботинках. Его руки были раскинуты на спинке сиденья, а ноги скрещены.

Джед закрывает за мной дверь.

— Вы, должно быть, Даниэлла? — Улыбается он.

У всех девушек здесь есть сценические имена, которые мы выбираем сами, не думаю, что мое было таким уж креативным.

— Да. — Отвечаю я, не дожидаясь, пока заиграет музыка.

Через динамики начинает играть "In my bed" Rotimi, заполняя комнату, и я начинаю раскачивать свое тело, позволяя тексту взять верх, в то время как мои мысли, как всегда, витают где-то далеко.

Мужчина в костюме передо мной продолжает пялиться, его глаза прикованы к моей полной, круглой груди, когда я расстегиваю застежку лифчика, бросая его ему. Он приподнимает тонкий кусочек ткани и глубоко вдыхает.

Я подхожу к нему и покачиваю бедрами, после чего поворачиваюсь и показываю ему свою задницу, все еще прикрытую обтягивающими шортами.

Когда я наклоняюсь вперед, чтобы коснуться пальцев ног, чувствую, как твердая рука сжимает мою ягодицу. Повернувшись, я игриво шлепаю его по руке. Мудак.

— Никаких прикосновений, таково правило. — Соблазнительно шепчу я ему на ухо, и он поднимает руки в притворной капитуляции, а на его губах играет игривая ухмылка.

— Правила нужно нарушать, красотка. — Подмигивает он. Подонок.

Я поворачиваюсь к нему спиной и продолжаю свою рутину, касаясь пальцами ног и дразняще виляя попкой перед его лицом.

Когда я встаю, поднимаю руки над головой и поворачиваюсь к нему лицом, его руки резко хватают меня за бедра.

Что я только что сказала, ублюдок?!

Я делаю вид, что не злюсь, и улыбаюсь ему сквозь стиснутые зубы.

— Как я уже сказала, никаких прикосновений.

Он смеется так, словно он — исключение из правил.

— Ну же, детка, ты же не можешь сказать, что не находишь меня привлекательным.

Этот парень явно привык получать то, что хочет.

Я отталкиваю его руки от своих бедер, а он продолжает смеяться, как самодовольный мудак, которым он и является.

— Послушай, придурок, еще раз дотронешься до меня, и я прикажу тебя вывести отсюда.

Он закатывает глаза. Закатывает свои гребаные глаза и сидит, уставившись прямо на меня.

— Я заплатил за твое время, шлюха, и я его получу.

Его рука тянется ко мне, крепко хватая меня за запястье, заставляя меня слегка вздрогнуть, но прежде чем он успевает поднести ко мне другую руку, и с размаху бью его правым кулаком прямо в лицо. Его нос удовлетворительно хлюпает, когда из него брызжет кровь.

— Ты сука! — кричит он, и я не могу сдержать ухмылку, которая отчаянно пытается появиться на моем лице.

Внезапно дверь распахивается, и в комнату врываются Джед и Аликс, глаза Джеда мечутся между мной и жалким подобием мужчины, согнувшегося пополам, зажимая свой окровавленный нос.

— Что случилось? — спрашивает Аликс.

— Он не переставал прикасаться, я дважды предупреждала его.

Джед хватает мужчину сзади за воротник и выводит его из комнаты.

— Ладно, пойдем, придурок!

— Ты в порядке, Беннетт? — Аликс оглядывает меня так, словно ищет огнестрельное ранение.

— Да, я в порядке. — Я заставляю себя улыбнуться, провожу руками по телу, прежде чем поднять лифчик и застегнуть его.

— БЕННЕТТ!

Блять, ну вот и все!

В комнату входит Кано.

— Какого хрена ты наделала?

Я искренне не знаю, как на это реагировать.

— Что? Он меня лапал, я вежливо попросила, а этот засранец не понял намека. — Я скрещиваю руки на груди, уставившись в землю, ожидая ответа Кано. Если я что-то и знаю о своем боссе, так это то, что он твердо уверен в том, что клиент всегда прав.

— Беннетт, это уже четвертый клиент, с которым у тебя возникли проблемы за последние два месяца, я не могу продолжать так с тобой работать.

Я вздыхаю.

— Этот парень стоил целое состояние, и он стоит снаружи у бара, выкрикивая непристойности, прикрыв нос куском туалетной бумаги. Даже мое шампанское за двести долларов не может сейчас исправить ситуацию.

Я остаюсь прикованной к месту, мои глаза отрываются от пола, фокусируясь на липком кусочке розовой жевательной резинки, расплющенном на плитке.

— Мне жаль, Беннетт, но я вынужден тебя отпустить.

При его словах я тут же вскидываю голову. На моем лице отражается ужас.

— Что? Нет, ты не можешь! Пожалуйста, Кано, мне нужна эта работа. Я одна из твоих лучших танцовщиц.

— Да, Би, это так. Ты, безусловно, самая великолепная, и ты чертовски сексуальна, несмотря на это странное готическое дерьмо, — он проводит руками по моему телу, — но я не могу иметь дело со всей этой драмой, Беннетт. Мне нужны девушки, которые сотрудничают, девушки, которые…

— О которых можно вытирать ноги! — Присоединяюсь я.

Он вздыхает, снова проводя руками по своим бакенбардам.

— Прости, но так уж вышло. Собирай свои вещи, я заплачу тебе двойную сумму за сегодняшний вечер, чтобы помочь тебе, так как ты была моим лучшим сотрудником.

С этими словами он выходит из комнаты, оставляя меня стоять на месте, без одежды и, в конечном счете, без работы.

Блять!