Проживи мою жизнь

Глава 34

Королевство Фродлэнд. На пути к мечте

Что делать, если две мечты сойдутся

На узком мостике над бездною судьбы?

Застынут посреди, а может, разбегутся,

Иль счастливо пойдут по одному пути?

Пока Ника с Молли колдовали над пирогами на кухне, остальные собрались в общем зале у разожженного камина и, затаив дыхание, слушали рассказ героев-первопроходцев о встрече с морским народом.

Ребят не было всего четыре дня, а в темной шевелюре Барта заметно прибавилось седых волос. Ника старалась приободрить его, ведь тоннель мог оказаться гораздо длиннее, чем предполагалось изначально. Мужчина послушно пил травяной успокаивающий сбор, а потом вновь спешил к темному провалу и подолгу сидел, вслушиваясь в монотонный гул подземной реки.

Зато после благополучного возвращения четверки путешественников уже Ника тряслась на небольшой кухне Яблоневого дома, одной рукой держа кружку с настойкой, а другой вцепившись в Виля и будто наяву переживая его падение в холодную воду и чудесное спасение из лап самой Смерти.

Мальчик терпеливо слушал всхлипывания и причитания и периодически бормотал что-то про слишком нервных женщин, в то время как Микки и Лири с важным и независимым видом сидели на крылечке, рассказывая всем любопытным, что у Виля теперь волосы с зеленоватым отливом, потому что он породнился с морским народом. Ребятня ахала и просила добыть хотя бы пару волосков удивительного цвета. Ну, или позволить взглянуть на вернувшегося героя в щелку входной двери.

Да, принесенные вести оказались очень радостными и обнадеживающими. В долине закипела работа. Одни расчищали проход в скалах от мусора и мелких камней, другие мастерили прочное ограждение, навешивали веревки и устанавливали магические светильники, полученные в обмен на аконит.

Вероника быстрокрылой ласточкой сновала между пещерами и поселением, успевая помогать и с расчисткой, и с готовкой, и со сборами. И не замечала, как мрачнеет Барт, глядя на ее счастливое личико, как яростно он спорит о чем-то с Молли, а потом подолгу сидит, погруженный в свои невеселые мысли.

Между тем настал день, когда любой желающий смог бы без риска для здоровья пройти подземный тоннель и выйти к бескрайним просторам Северного моря. Оставалось избавиться от следилок на руках, не вызвав серьезных подозрений у магов. И тут боги преподнесли жителям долины очередной подарок — сильные затяжные метели.

Поездку в гарнизон за продовольствием пришлось отложить. Хотя саму долину от тяжелых снеговых туч защищали высокие скалы, и снег хоть и шел, но несильный, дорогу до Гнилой поляны замело основательно. Может, налегке Барт бы и пробежал, но груженые сани-волокуши завязли бы, не проехав и сотни шагов.

— Знаешь, все складывается очень удачно: ты не привез пропитания, и в долине начался голод, — Ника поставила на стол блюдо с жареной рыбой и шутливо шлепнула по пальцам Микки, потянувшегося отломить румяную хрустящую корочку. — Мы сможем освободить большое количество народа от клейма и отправить на ту сторону. А если нам повезет, и снегопады продлятся еще неделю-другую, то и остальные смогут уйти.

— Ю-хууу! — в восторге закричала обычно тихая Лири и пустилась в пляс, увлекая за собой хохочущего Мика.

— Да, конечно, отличная идея, — вяло согласился Барт, тоскливо глядя на веселящихся детей. Давно уже надо было поговорить с Никой и все объяснить, но он просто не знал, как подступиться к разговору, который, несомненно, разрушит их мечты и надежды на счастливую семейную жизнь…

С каждым днем сугробы за пределами долины становились все глубже, и все больше людей, освободившихся от клейма, покидало свою тюрьму по узкому проходу внутри горы. На той стороне их встречал Рикс и провожал в новые дома на острове Золотистой Кумжи. Местные жители очень доброжелательно относились к новеньким, с удовольствием показывали и рассказывали, как устроен их быт.

В гостях у морского народа побывала и Ника. Рикс настолько восторженно отзывался о прекрасной Анелиелле и ее мудром дедушке Морри-Геллане, что Вероника решила поскорее познакомиться с той, что украла сердце ее рыжего друга.

Тогда-то и состоялся очень важный разговор, предопределивший дальнейшую судьбу всех пустышек.

Они сидели на небольшой площадке у выхода из пещеры, закутавшись в теплые меховые плащи, пили горячий отвар и неспешно обсуждали дальнейшие планы. Вероника быстро нашла общий язык с озорной зеленоглазой девушкой, в белых волосах которой переливались яркие бусины. Не прошло и часа, как они уже считали себя подругами и весело подшучивали над Риксом, совсем потерявшимся от такой слаженной атаки.

— Скажи, Анели, — спросила Ника, глядя на бескрайнее море, сейчас мирно спящее под толстым слоем льда. — Как я понимаю, во время лечения Вилли ты использовала пустой источник Рикса как сосуд: наполнила тьмой, чтобы она не мешала тебе работать, а потом уже очистила, так?

— Да, верно! Ваша особенность позволит проводить сложные магические процедуры и ритуалы, о которых раньше можно было только мечтать. — Анелиелла говорила на языке королевства уже гораздо лучше и свободнее. Видимо, в ее рыжем избраннике проснулся удивительный педагогический талант.

— А в этот сосуд можно поместить обычную магию? Не полностью заполнить, а лишь обозначить ее присутствие?

— Да, конечно. А почему ты спрашиваешь?

— Я тут подумала вот о чем. Если взять пустышку и добавить в его сосуд каплю магии от двух разных представителей вашего народа. Тогда, во-первых, получившаяся смесь магии будет уникальна и ее можно зарегистрировать, как личный идентификатор. Например, чтобы навестить родителей или вернуться в королевство под новым именем, или путешествовать. Во-вторых, ее будет столь мало, что это не доставит проблем носителю такой магии. А тот, кто захочет посветить себя целительству или экспериментам, просто останется с пустым источником и будет работать на благо морского народа. Единственное, я не понимаю, почему сами родители не делятся с ребенком своей магией, а обрекают и его, и себя на такие страдания…

— Ты умна и сообразительна, дитя иного мира, — старый Морри-Геллан усмехнулся и неожиданно подмигнул опешившей Веронике. — Не смотри на меня так изумленно. Я прожил достаточно долгую жизнь, чтобы хоть что-то понимать в людях.

— Дедушка умеет видеть и читать людские души, — в голосе Анелиеллы слышалась неприкрытая гордость за старшего родственника. — А что касается наполнения источника и передачи своих сил другому, так это особенность нашего народа. Мы тесно связаны со стихией воды, и магия у нас подвижная, текучая, податливая.

— Мы готовы дать изгнанным детям Королевства-за-горой каплю своей магии, — медленно произнес старик и остро взглянул на притихшую Нику. — В обмен на клятву верой и правдой служить нашему народу, не предавать его интересов и не идти против вековых устоев и традиций. Свежая кровь укрепит здоровье будущих поколений, а ваше проклятие обернется для других спасением.

— Спасением? Как же это?

— Понимаешь, многие болезни не поддаются нормальному лечению не потому, что у целителя не хватает сил, — объяснила Анели. — Во время ритуала врачующий направляет свою магию на источник заражения, очищая организм больного и наполняя здоровьем и силой. При этом он вынужден забирать болезнетворную тьму себе, перерабатывать и разрушать ее. Если проблема не очень серьезная, эти два процесса: передача хорошей магии и уничтожение плохой — идут одновременно. А вот если заболевание тяжелое, то в какой-то момент тьма начинает накапливаться внутри организма целителя и мешать процессу лечения. До недавнего времени мы могли только облегчать состояние некоторых больных, поддерживать их жизнь, снимать боль. Теперь же есть шанс вернуть несчастным полноценное здоровье!

Девушка замолчала и с такой надеждой взглянула на Рикса, что Ника и без слов поняла: эти двое справятся с любыми проблемами.

— Спасибо вам за вашу помощь и поддержку! — искреннее поблагодарила она своих новых друзей. — В долине осталось не так и много людей: несколько старожилов и особенно привязавшиеся к ним ребята. Вместе со мной человек пятнадцать. Надо мне возвращаться, дел еще много.

Анелиелла крепко обняла Веронику, а Морри-Геллан кивнул и, загадочно усмехнувшись, сказал:

— Иди, светлая душа, и помни: перед каким бы выбором не поставила тебя Судьба, слушай свое сердце.

Что же имел в виду старик, о чем предупреждал меня, спрашивала себя Ника, медленно идя по узкой каменной тропе. Теперь проход был максимально безопасным: по одну сторону сделаны невысокие перильца, по другую — натянута веревка, пол чисто выметен, не споткнешься, поэтому пару часов можно было спокойно размышлять, анализировать последние события и строить планы на будущее. В бухте недалеко от выхода из пещеры было чудесное ровное местечко! Можно построить там прекрасный дом и даже разбить небольшой уютный садик. Анели говорила, что морское дно в том месте пологое и песчаное. Настоящий маленький рай!

Правда, когда Ника вернулась в долину, мечты о собственном домике отошли на второй план.

Дежурные, которых отправили за ворота, чтобы набрать по краю леса хвороста, откопали из-под снега совершенно замерзшего, но еще живого Родерика Линдрофа. По дороге он потерял одну из лыж, застрял в лесу и укрылся от снегопада под раскидистой елью. Там и заснул от холода, обхватив двумя руками рюкзак с драгоценными запасами для пустышек. Ребята нашли его совершенно случайно и приволокли в долину. Теперь мужчина лежал без сознания в местной лечебнице, и Молли хлопотала над ним, пытаясь отогреть и спасти обмороженные конечности. Вероника тут же бросилась на помощь. Ей было больно глядеть на скрюченные багрово-синюшные пальцы и обезображенное волдырями лицо. Как бы она не относилась к действиям этого человека, при знакомстве он не показался злым или жестоким, лишь каким-то заторможенно-равнодушным в отношении пустышек.

Лишь к ночи женщины смогли вздохнуть спокойно. Самое тяжелое было позади, теперь начальнику гарнизона предстояло долгое восстановление, но опасений за его жизнь уже не было.

— Иди отдохни, — предложила Ника уставшей лекарке. — Я посижу с ним. А к утру сменишь меня.

Она поудобнее устроилась в кресле у постели больного и взяла в руки книгу. Каждый час нужно было смазывать пораженные участки пахучей зеленой мазью, и обязательно поить больного отварами, если он начнет приходить в сознание.

Стрелки часов не спеша отсчитывали минуты и часы долгой зимней ночи, и Вероника после очередной перевязки задремала, уронив на колени раскрытую книгу.

— Вы всех встречаете за Туманным краем, дори Анника, или только мне так повезло после смерти? — тихий скрипучий голос разрезал сонную тишину. Родерик натужно вздохнул и с трудом продолжил. — Не думал, что посмертие настолько болезненно, но я заслужил… Здесь можно достать воды?

Вероника с облегчением рассмеялась и поднесла к потрескавшимся мужским губам стакан с прохладной водой.

— Пейте, дорт, пейте. И не переживайте, за Туманным краем вас пока не ждут. Вы в Аконитовой долине, под чутким присмотром старой Молли и Барта. Сумели добраться до самых ворот, а там уж вас заметили и сюда принесли. Я только одного не понимаю, зачем вы вообще решили гарнизон покинуть в такое ненастье?

— Вы не понимаете… — Родерик закашлялся, на лбу выступила испарина. — Каждый день я видел разрушающиеся камни, каждый день говорил себе: еще одна невинная душа покинула этот мир… Как можно жить с таким грузом на плечах? Я был слеп…

Мужчина тяжело задышал, пальцы судорожно сжали край одеяла.

— Тише-тише, не переживайте так. Я вам клянусь, все те, кто освободился от ненавистного клейма и покинул пределы долины, счастлив. Пусть эта мысль немного успокоит ваше сердце.

— Вы правы, иногда смерть — это избавление… А вы… вы, дори Анника?

— А я вам снюсь, дорт. И совершенно не жалею, что уехала из гарнизона сюда. Здесь самые лучшие люди на свете. У вас будет шанс убедиться в этом, не упустите его.

Вероника поправила одеяло и ласково, по-матерински провела по коротким темным волосам.

— Спите.

Когда в комнату заглянули Барт с Молли, Родерик Линдроф уже крепко спал.

— В нем что-то изменилось, — задумчиво проговорила Ника, машинально поглаживая крепкую руку с покалеченными пальцами. — Он стал сопереживать пустышкам, чувствовать их боль.

— Может быть, дело в зелье, что пьют все жители гарнизона? А он по каким-то причинам перестал принимать это псевдолекарство? — Молли споро обрабатывала повреждения, используя различные самодельные мази.

— Посмотрим. Пойду делами займусь, раз уж он спит пока. — Барт развернулся к двери.

В последние дни он явно избегает меня, вдруг осознала Ника, не улыбается и не шутит, отводит взгляд. Когда мы в последний раз любовались заснеженными горами? Уже и не вспомню.

— Постой, — она обошла застывшего на пороге мужчину и требовательно заглянула в глаза. — Что случилось, Барт? Почему ты прячешься от меня? Я только сейчас поняла: с тех пор, как вернулись Рикс с ребятами, тебя как будто подменили.

Барт стоял, сжимая кулаки и не зная, что и как сказать. Поймет ли? Простит ли? Казалось, пока не состоялся окончательный разговор, есть шанс все решить, найти выход из этой безвыходной ситуации.

— Ты что, так и не сказал ей? — Молли отвлеклась от перевязки. — Ну, дурак ты, Хромой, чистый дурак.

Она вытерла руки о передник и решительно прошла мимо застывших влюбленных.

— Разберитесь тут уже, а я пока бинты постираю.

Хлопнула дверь и они остались вдвоем, если не считать спящего Родерика Линдрофа.

Ника вглядывалась в родное осунувшееся лицо со скорбной складкой между бровей и ничего не могла понять.

— Ты мне скажи… просто скажи, что случилось, — она погладила напряженные руки, а потом положила ладони на крепкую грудь, где под рубашкой заполошно билось сердце. — Вместе можно справиться с любой напастью. Или… ты разлюбил меня и хочешь расстаться?

Эта внезапная мысль острой иглой проткнула сознание, заставила похолодеть и испуганно сжаться. На глаза против воли навернулись слезы. Крупные соленые капли прочертили мокрые дорожки на бледных щеках и темными пятнами расплылись на рукавах мужской рубахи.

— Милая моя, что ты такое говоришь? — Барт наконец очнулся от своих невеселых дум и теперь судорожно пытался остановить Ниагару горячих слез. — Ты — мое сердце, моя душа, мое единственное счастье! Просто… просто…

Он вновь замялся, не решаясь озвучить то, что мучило его на протяжении уже многих дней.

— Знаешь, либо ты сейчас же говоришь мне, в чем дело, либо я оставлю тебя сегодня без вкусного ужина! Вот. — Удивительно, несколько неловких, сбивчивых, но таких важных слов моментально остановили зарождающееся наводнение. И недавняя жертва неразделенной любви яростно пошла в атаку.

Барт заглянул в любимые глаза, глубоко вздохнул и быстро заговорил, боясь растерять остатки решимости:

— Милая, родная, ты прости меня. Все вокруг такие счастливые, к переезду готовятся, вон, ты уже местечко для дома присмотрела. Рассказывала, как садик вокруг разобьем, детей будем учить плавать, путешествовать… А я ведь не могу отсюда уехать, понимаешь? Не могу долину бросить. Я ж единственный, кто в гарнизон ездит, продукты привозит, новеньких ребятишек забирает. Если я сбегу, то что произойдет? Кто будет пустышек принимать? Или закроют долину, или наоборот, маги сюда съедутся. А с несчастными что? Новую тюрьму найдут или вообще казнить будут… А ведь они тоже право на счастье и свободу имеют! Понимаешь? Я не могу уехать отсюда, остаться должен. И клеймо стереть не могу…. Я к долине навечно привязан… Или пока достойный преемник не появится. А кто захочет на себя такое бремя взваливать? Да и кого я готов обречь на постоянное затворничество, если рядом открыты двери на свободу? — он перевел дух и тихо закончил. — Я давно уже должен был тебе сказать, что плохой из меня спутник жизни, отпустить тебя должен был. Но как представлю, что больше не обниму тебя, не поцелую, не услышу смех твой, сразу так тошно становится, хоть в подземную реку прыгай….

Барт замолчал, замер в ожидании вердикта, не смея поднять глаз, страшась увидеть во взгляде любимой холод и разочарование. Большую часть своей жизни он провел в долине, и годы эти были наполнены тяжелым трудом и страданиями. Не умел он ни красиво говорить, ни достойно ухаживать. Его сердце переполнялось невысказанной любовью, такой сильной, что иногда казалось, не выдержит оно, разорвется на части. Но как показать эту любовь, он тоже не знал и не умел. Каждое движение, каждое слово это подспудный страх все испортить.

Ему и так несказанно повезло, что фея, прилетевшая из другого мира, за возрастом, хромотой и грузом проблем сумела разглядеть его душу, позволила любить себя и столько счастья подарила в ответ. А он? Только что разрушил все. Но и поступить по-другому не мог. Вот и стоял теперь, потерянный и несчастный, как узник перед суровым судьей.

Нежные девичьи пальцы ласково пробежались по небритым щекам, разгладили складку на лбу, очертили сжатые губы.

— Если ты все еще хочешь прожить со мной долгую и счастливую жизнь, тебе нужно научиться доверять мне, верить в меня и делиться своими мыслями, — тихий шепот опалил ухо, и Барт распахнул глаза: его любимая мягко улыбалась, а в глубине глаз цвета весеннего неба плескался такой океан нежности, что сердце защемило и задрожали руки. — Я люблю тебя! А значит, буду счастлива там, где будешь ты. Не можешь покинуть долину? Хорошо, приведем в порядок Яблоневый дом, а весной я попрошу у Анели семена цветов и свежие саженцы. Плавать наши дети могут научиться и в озере. А на море будем с ними выбираться, когда тебе понадобится от нас отдохнуть.

Вероника рассмеялась и шаловливо чмокнула замершего Барта в нос. Какой потрясающий достался ей мужчина! Самый лучший, добрый и ответственный.

— Пойду Молли помогу немного, а ты свои дела заканчивай, вечером жду в гости. Помнится, я обещала тебе вкусный ужин.

Вот и весь разговор. Сбежала, не в силах спрятать счастливую улыбку, оставила мужчину у руин сложного разговора и пустых опасений. Барт бездумно опустился на скамью и раз за разом прокручивал в голове каждое слово-признание, каждое слово-обещание. Неужели все так просто: жить в долине, растить детей, выполнять свою работу и быть счастливым?

— Я ничего не понял, но мне кажется, странные дела у вас творятся и не все так просто с ушедшими за Туманный край. — Тихий усталый голос Родерика Линдрофа разорвал тишину. — Если есть хоть малейшая вероятность того, что не все пустышки умерли, я смогу спокойно отпустить свою душу на перерождение. Я был черствым болваном, Барт, но пусть и поздно, но я прозрел. Расскажешь мне, что тут у вас происходит?