Пропавшая глава

Глава 12

Я прекрасно понимал, что Белинда Микер пришла ко мне в гости не просто так, но тем не менее слова её застали меня врасплох. Я только молча кивнул, как будто ожидал услышать именно это.

— Понимаю, — ответил я бесстрастным, как надеялся, голосом.

Больше всего на свете я в тот миг боялся спугнуть её, а Белинда, как мне показалось, была как раз из разряда пугливых. Я сидел и ломал голову над следующим предложением, когда она сама пришла мне на помощь.

— Я молилась, прежде чем прийти к вам, — промолвила она, разглядывая носки ковбойских сапог. — Долго молилась, долго и всерьез.

— Что ж, я очень рад, что вы решились прийти, — неуверенно произнес я. Затем невпопад добавил: — Погода у вас здесь замечательная, куда теплее, чем в Нью-Йорке.

— От нас вы сразу отправились к тёте Луизе? — спросила Белинда.

— Вообще-то, да, — признался я.

— Мама предвидела, что вы так поступите, поэтому сразу после вашего отъезда позвонила тёте Луиза и предупредила, что вы можете заехать к ней.

— Да, ваша тётя Луиза и в самом деле меня ждала, — улыбнулся я.

Белинда тоже робко улыбнулась в ответ, хотя улыбка проскользнула и тут же угасла. — Я представляю, — покачала головой она. — С тётушкой Луизой шутки плохи.

— Полностью с вами согласен, хотя наша с ней встреча не продлилась и минуты.

Белинда сочувственно поцокала языком.

— Она вам сказала что-нибудь про Клариссу?

— Нет. А должна была?

— Откровенно говоря, меня бы это удивило, — задумчиво произнесла Белинда и снова умолкла.

Да, разговор грозил затянуться. Впрочем, времени у меня было вдосталь.

— А кто такая Кларисса? — не удержался я.

— Моя кузина — дочка тёти Луизы. Она моложе меня лет на семь-восемь. И в сто раз красивее. — Тут Белинда снова улыбнулась, застенчиво, как ребенок.

— Вы тоже очень красивая женщина, — заверил я. — Скажите, а Кларисса живет с матерью?

— Нет. — Она снова уставилась на свои сапоги. — До замужества жила, да и потом ещё немного, после развода. Но не сейчас.

— А где? — быстро спросил я, не дожидаясь, пока она снова погрузится в молчание.

— Точно не знаю, но нам всем кажется, что в Нью-Йорке.

— Почему?

— Потому что там был Чарльз, — веско произнесла Белинда.

— Понятно. А как давно она уехала?

— Ну… уже больше года прошло. Я ничуть не удивилась её отъезду. Тетя Луиза и мама, правда, повздыхали, но и то, по-моему, больше для вида. Они ведь прекрасно понимали, что у Клариссы выхода нет.

— Вот как, а почему? — поинтересовался я, стараясь ковать железо, пока горячо.

Белинда снова поцокала языком.

— Вообще-то у нас в Мерсере немало замужних и незамужних женщин, которые ожидают детей, но ещё ни разу не было случая, чтобы отцом оказался двоюродный брат. Должно быть, и Клариссе не улыбалось расхаживать по городу с растущим брюхом, тем более что все знали, кто виноват в том, что с ней случилось. К тому же она и сама стремилась за Чарльза выйти.

— А как он к ней относился?

Белинда теперь сосредоточилась на проезжавших по шоссе машинах. Примерно минуту спустя она промолвила:

— Насколько я могла судить, Кларисса его нисколько не интересовала. Это она сама за ним волочилась, буквально прохода не давала. Едва ли не с той минуты, как он приехал, чтобы ухаживать за тётей Мариан — так звали его маму.

— Вы сказали, что Кларисса была замужем?

— Да, была, — с презрительным смешком кивнула Белинда. — За Уэнделлом Эвери. Меньше двух лет. Слава Богу, детишек не нажили. Как был мужланом и пропойцей, так до сих пор и остался. Грузовик водил, когда бывал трезв, конечно. А живёт, кажется, в Эвансвилле. Отсюда уехал года три назад, сразу после развода. С тех пор, по-моему, ноги его в Мерсере не было. И Слава Богу!

Белинда, определенно, разговорилась. Я решил, что, возможно, всю ночь сидеть на скамейке уже не придётся.

— Значит, когда Чарльз приехал сюда ухаживать за матерью, он часто встречался с Клариссой?

Белинда неприязненно хмыкнула и поморщилась.

— Д-да. Я же сказала, она ему буквально прохода не давала. Под предлогом того, что хотела за тётей Мариан поухаживать, а ведь до его приезда и носа к ней не совала. Раза три-четыре, может, только заглядывала. А вот мы с мамой и тётя Луиза навещали её каждый день.

— Кларисса где-нибудь работала?

— Так же, как и я — в мини-маркете, что на бензозаправке при въезде в город. Вы её видели. Мы с ней работали по четыре дня в неделю, но в разные смены. Кларисса вообще-то от этой работы нос воротила, считала, что создана для чего-то большего. Художницей хотела стать. Картины какие-то дома малевала — цветочки всякие, деревья и даже сарай свой, представляете? Не знаю даже, хорошо это у неё выходило или не очень.

— А как вы узнали о том, что она беременна?

— Тётя Луиза сказала моей маме. И ещё сказала, что Кларисса хочет увязаться за Чарльзом в Нью-Йорк, чтобы выйти за него замуж. Но только Чарльз её туда не приглашал.

Я кивнул.

— А сколько ещё времени Чарльз оставался в Мерсере после смерти матери?

— О, недели две-три. Мы все помогали ему навести в доме порядок, а потом Чарльз выставил его на продажу. Тётя Мариан несколько лет назад продала примыкающий к дому участок земли какому-то фермеру. Дом же удалось продать лишь через полгода, да и то за гроши. В наши края сейчас никого больше не тянет. — Белинда снова замолчала, затосковав, должно быть, по славным былым временам. Я уже начал опасаться, что добраться до сути мне так и не удастся, когда она наконец заговорила: — Когда Чарльз уехал, Кларисса просто места себе не находила. По ней тогда ещё не было видно, что она беременна. И вдруг, в один прекрасный день, недели три после его отъезда, она собрала кое-какие вещи и рванула в Нью-Йорк…

Белинда выжидательно умолкла.

— И с тех пор вы ничего про неё не слышали?

— Да, клянусь Богом, — прошептала Белинда, повернувшись лицом ко мне. — Трудно поверить, да? Если бы тётя Луиза хоть что-нибудь про неё узнала, она бы рассказала моей мамочке, а уж мамочка точно поделилась бы со мной. Более того, тётя Луиза несколько раз звонила Чарльзу в Нью-Йорк, но он уверял, что ничего про Клариссу не знает. Однако тётя Луиза ему не поверила; она сказала мамочке, что Чарльз отвечал ей необычно грубо, хотя до сих пор держался с ней подчеркнуто вежливо.

— А вы верите тому, что он сказал вашей тёте? — спросил я.

— Нет, сэр, не верю, — ответила Белинда тихим, но твёрдым голосом. За несколько дней до исчезновения Клариссы — можете назвать это по-другому, если хотите, — она сказала мне, что собирается выйти замуж за Чарльза. «А когда и где это случится?» — спросила я. Она ответила: «Скоро». И всё. Больше она ничего не сказала, но голос у неё был очень уверенный.

— А не пыталась ли мать Клариссы найти ее? Или она ограничилась только звонками Чарльзу Чайлдрессу?

— Тётя Луиза обзвонила все районные справочные службы Нью-Йорка всего их оказалось шесть, — но ни в одном Кларисса Уингфилд или Кларисса Эвери не числилась. После развода с Уэнделлом Кларисса снова взяла свою девичью фамилию. Кларисса даже весточку о себе не прислала.

— А тётя Луиза очень огорчилась, узнав, что Кларисса беременна?

— Да, я бы сказала, что очень. В нашей семье тётя Луиза самая набожная. Я даже не припомню, чтобы она хоть в какое-то воскресенье в церковь не пошла. Мы-то с мамочкой редко ходим — на Пасху разве что да на Рождество. Тётя Луиза даже развода Клариссы долго пережить не могла, хотя Уэнделла на дух не выносила. По словам, моей мамочки, тётя Луиза сказала Клариссе, что очень, очень в ней разочаровалась.

— Мисс Микер, давайте вернёмся к вашим первым словам. Кто, по-вашему, убил Чарльза?

Белинда метнула на меня уничтожающий взгляд.

— Я думала, что вы уже и сами догадались, — сказала она, скрещивая на груди руки. — Кларисса, кто же ещё! Замуж он её брать не пожелал, а в некрологе было сказано, что в Нью-Йорке у него осталась невеста. Вот поэтому Кларисса его и застрелила. Она ведь женщина с норовом. Как-то раз я видела, как она пальнула из дробовика в соседскую кошку, которая впрыгнула на стол и опрокинула графин с лимонадом. Промахнулась, слава Богу, но сами можете судить, на что она способна. Между прочим, она единственная родственница Чарльза, не явившаяся на его отпевание в пресвитерианской церкви. Это вам о чём-нибудь говорит?

— Может быть, она не знала, что его убили? — попробовал заступиться я.

— Знала, — уверенно закивала Белинда Микер, вставая. — Прекрасно знала.

— Скажите, мисс Микер, а оставил ли мистер Чайлдресс завещание?

— По словам мамы, да. Более того, он даже ей какие-то деньги завещал, только она не сказала сколько именно. И тёте Луизе — тоже. Больше я ничего не знаю.

— Последний вопрос, — произнес я, в свою очередь поднимаясь со скамьи. — Вы поделились с кем-нибудь ещё своими подозрениями по поводу вашей кузины?

Белинда вскинула голову и резко покрутила ею из стороны в сторону.

— А почему нет?

— Э, нет, это уже второй вопрос, — ответила она с лёгкой усмешкой. — Хорошо, отвечу. Стоило мне только узнать о смерти Чарльза, которую ваша полиция признала самоубийством, я сразу поняла, что взбешенная Кларисса расправилась с ним. Чарльз бы никогда не стал кончать с собой — он слишком себя любил и ценил для этого. Однако я решила так: раз уж ей удалось так ловко замести следы, значит так тому и быть. В конце концов — ей ребенка растить придётся. Надеюсь, во всяком случае, что придётся. — Белинда чуть помолчала, затем продолжила: — Однако ваш приезд многое изменил. Я поняла, что кому-то уже придётся отвечать за убийство, и спросила себя, а не случится ли так, что вы там, в своем Нью-Йорке, уличите в этом злодеянии какого-нибудь ни в чём не повинного человека? И я стала истово молиться. Клариссу я никогда не любила, это верно, но и ей я бы никогда зла не пожелала, клянусь вам, мистер Гудвин. Только ещё хуже было бы, по-моему, пострадай из-за неё невинный. Ведь какой какой грех-то был бы, да?

И её тёмные непроницаемые глаза в упор уставились на меня.

— Что ж, вполне возможно, — на всякий случай согласился я. — Да, кстати, у вас есть фотография вашей кузины?

— Да, я её с собой принесла. Так и думала, что вы попросите. — Белинда Микер вытащила из заднего кармана джинсов кожаный бумажник. — Фотография, правда, не новая, ей уже года три-четыре, но Кларисса на ней вышла такая, как всегда. По меньшей мере перед отъездом в Нью-Йорк она так выглядела.

На фотографии, которую передала мне Белинда, передо мной предстала молодая, очень миловидная шатенка с кудряшками, большими голубыми глазами и вздёрнутым носиком. Смотреть на неё было приятно, хотя улыбка показалась мне натужной, словно женщина слишком долго улыбаясь, дожидаясь, пока фотограф нажмет кнопку.

— Какого она примерно роста и веса, можете сказать? — спросил я.

— С ростом легко — она такая же, как я, пять футов и три дюйма, ответила Белинда. — А вот вес… Что ж, во мне сто двадцать пять фунтов, а Кларисса, пожалуй, потоньше — в ней фунтов сто десять будет. Если, конечно, беременность на неё не повлияла.

Я повертел в руках фотографию.

— Я возьму этот снимок, если вы не против. Потом непременно верну.

— Можете не трудиться, — фыркнула Белинда. — Я уж как-нибудь обойдусь.

— Вы очень рассердитесь, если я задам вам ещё один вопрос, на сей раз уже точно последний? — смиренным тоном спросил я.

Белинда расправила плечи и развела руками.

— Вообще-то я просто пошутила насчет лишнего вопроса. Спрашивайте.

— Ваша мама и тётя Луиза тоже считают, что Кларисса убила Чарльза?

— Об этом речь никогда не заходила, — со вздохом ответила Белинда. По крайней мере — в моём присутствии. Но мне кажется, что они обе о чем-то подозревают. Только рот на замке держат. — Вдруг Белинда встрепенулась. — Надеюсь, вы не скажете им, что я к вам приходила? — спросила она. Вид и голос у неё были испуганные.

— Нет, не скажу. И… я очень признателен за ваш приход.

Белинда покачала головой:

— Поверьте, мне нелегко было решиться на этот шаг. Тяжело сознавать, что кто-то из близких тебе людей — убийца. Мне никогда так трудно не приходилось, как сейчас.

С этими словами она повернулась и быстро зашагала к обшарпанному грузовичку. Я хотел сказать ей напоследок хоть что-то ободряющее, но так и не нашел подходящих слов. Кто знает, может, их и не было.