Пропавшая глава

Глава 15

Таксист — невероятно болтливый болгарин, хваставший, что свободно изъясняется на шести языках — доставил меня домой без десяти одиннадцать. Я уже достал ключ и нацелился в замочную скважину, когда дверь передо мной распахнулась.

— Арчи, — затараторил Фриц, пытаясь перекрыть беспорядочный стук молотков и визг электродрели, — как я рад, что ты успел прийти до того, как он спустится из оранжереи. У нас женщина. — Он указал жестом в сторону гостиной. — Она пришла в десять тридцать пять и потребовала встречи с тобой или с мистером Вульфом. Она настоящая пери[11], во всяком случае — самая красивая женщина, которая когда-либо переступала порог этого дома. Мисс Роуэн, конечно, не в счет.

— Льстец, — усмехнулся я, беря себе на заметку посмотреть «пери» в словаре. — А зовут её случайно не Дебра Митчелл?

Фриц засиял. Его вера в меня укрепилась ещё больше.

— Мне следовало догадаться, что вы знакомы. Ты притягиваешь красоток, как пламя мотыльков. Жаль только с друзьями не делишься.

— Честно говоря, тебе бы с ней пришлось нелегко, — предупредил я. — Красоты ей, и правда, не занимать, но вот характер — не сахар. Кстати о красавцах, — я жестом указал в потолок. — В каком он сегодня настроении?

— Примерно в том же, что и вчера, — торжественно ответил Фриц. — Не знаю даже, что беспокоит его больше — поломка лифта или этот кошмарный грохот. Он очень раздражителен, от малейшего пустяка вспыхивает.

— Да, и женщина в доме вряд ли добавит ему настроения, — заметил я. Что ж, пойду пообщаюсь с пери.

Открыв дверь гостиной, я сразу увидел Дебру Митчелл, которая, сидя на софе, листала «Нью-Йоркер». Одета она была в плиссированную юбку цвета слоновой кости и красный свитер. При моем появлении, она подняла голову, но улыбаться не стала.

— Простите, что заставил вас ждать, — любезно произнес я, вдыхая аромат её духов, напомнивший мне любимые духи Лили. — К сожалению, меня не известили о вашем приходе.

— Я и сама об этом не знала, — холодно ответила она. — Решилась внезапно, в один миг. Конечно, мне следовало позвонить, но я предпочитаю видеть лица своих собеседников. Так вот, мне хотелось бы знать, как далеко вы с Ниро Вульфом продвинулись в своем расследовании убийства Чарльза.

Последнюю фразу она произнесла тоном человека, привыкшего к беспрекословному повиновению. Что ж, в напористости отказать ей было нельзя, а вот по части такта она вполне могла поучиться… скажем, у Джиллиама.

— Формально ни я, ни мистер Вульф не должны отвечать на ваш вопрос, сказал я, — поскольку вы не наша клиентка. Однако мы стараемся, по мере возможности, избегать формальностей. Если позволите, я узнаю, освободился ли уже мистер Вульф.

— Надеюсь, вы не собираетесь снова заставить меня ждать в одиночестве? — резко спросила она. — Как этот француз, который впустил меня в дом.

— Вообще-то он не француз, а швейцарец, — в тон ей ответил я. — И вдобавок, без сомнения, лучший повар на свете.

Вульф не раз говорил, что «гость это драгоценный камень на подушке гостеприимства»[12], однако этот конкретный драгоценный камень, несмотря на весь свой блеск, имел столь существенные изъяны, что мне не улыбалась роль не то что подушки, но даже дверного коврика.

— Я отлучусь не больше, чем на пару минут, — пообещал я. — Можете засечь время на своих прекрасных часиках.

С этими словами, я раскрыл дверь в прихожую и был таков. Узнай Фриц, что она обозвала его французом, между ними всё будет кончено. Я принял обет молчания.

Проделав восемь шагов по прихожей, я вошел в кабинет. Вульф как раз усаживался за свой письменный стол.

— Доброе утро, Арчи, — пророкотал он, звоня, чтобы Фриц принес пиво. — Ты хорошо спал?

Я с удовольствием отметил, что даже в минуту кризиса он сохранил привычную учтивость.

— Спал я сном младенца, — заверил я. — Однако сейчас, несмотря на очевидную важность, это не главное. В гостиной сидит посетитель, который, возможно, является ключевой фигурой в нашем расследовании. На мой взгляд, крайне важно, чтобы вы его приняли.

Вульф нахохлился.

— Кто она? — прорычал он.

— Не помню, чтобы я употребил такое местоимение, — произнес я, прикидываясь обиженным.

— Арчи, ты прозрачен, как хрусталь в чехословацкой люстре. Повторяю свой вопрос.

— Дебра Митчелл, — вздохнул я. — Чистит свои прехорошенькие перышки. Ей не терпится знать, как далеко мы с Ниро Вульфом, с вами, то есть, продвинулись в своем расследовании убийства её бывшего нареченного.

Вульф насупился.

— Она не наша клиентка, — пробурчал он. — Поговори с ней сам. Скажи, что мы не обязаны перед ней отчитываться.

— Извините, но я не согласен. Мы не можем упустить столь ценный источник информации. Как говорится, «кто деньгам не знает цены, тому не миновать сумы».

— «Нужды», — поправил Вульф.

— Хорошо, пусть так, — согласился я. — Так привести сюда мисс Митчелл?

— Гр-рр! — рыкнул Вульф, но ничего не добавил, что я счел признаком молчаливого согласия. Толкнув звуконепроницаемую дверь, связывающую кабинет с гостиной, я провозгласил:

— Мисс Митчелл, мистер Вульф ждет вас.

Дополнительное ожидание ничуть не улучшило её настроения. Глаза вошедшей Дебры Митчелл метали молнии. Я представил их с Вульфом друг другу, жестом указал ей на красное кожаное кресло и лишь потом уселся сам, предвкушая захватывающее зрелище.

Не тратя времени на любезности, она сразу взяла быка за рога.

— Мистер Вульф, в прошлый четверг — шесть дней назад — мистер Гудвин приходил ко мне. Он сказал, что вы занялись расследованием обстоятельств гибели Чарльза. Я хочу знать, удалось ли вам куда-то продвинуться.

Она старалась говорить спокойно, но чувствовалось, что она здорово взвинчена.

Вульф разглядывал её сквозь полуприспущенные веки.

— Выглядите вы умнее, — промолвил он.

— Что вы имеете в виду?

— Что я не позволю разговаривать с собой в таком тоне. У меня есть клиент и обо всех моих достижениях узнает он, и только он.

— Я знаю, кто ваш клиент, — выпалила в ответ Дебра Митчелл. — Хорэс Винсон. А знаю я это, потому что он сам мне сказал. Поверьте, я не меньше его заинтересована, чтобы убийцу Чарльза схватили.

— Возможно. Но я не должен перед вами отчитываться.

— Мне сказали, что вы упрямы, но это сходит вам с рук, поскольку вы гений. Что ж, если вы и в самом деле гениальны, то почему до сих пор не поняли очевидного?

— Что вы хотите сказать? — рявкнул Вульф.

— Что убийца — Патрисия Ройс, — прошипела Дебра Митчелл. — Не нужно быть гением, чтобы догадаться, это и слепому видно. Нет, — мстительно добавила она, — боюсь, что Хорэс выбросил свои денежки на ветер.

Вульф устремил на неё скучающий взгляд.

— Что-то вы по-другому заговорили со времени прошлой встречи с мистером Гудвином, — произнес он. — Тогда вы только намекали на причастность мисс Ройс к убийству. Помнили, должно быть, об ответственности за клевету.

Красавица откинулась на спинку кресла и скрестила на груди руки.

— Это было неделю назад, но вы, судя по всему, ни на дюйм за это время не продвинулись, поэтому я готова рискнуть. Да и что такое клевета, когда речь идет о хладнокровной убийце? Лично я на этот счет не волнуюсь.

— Я знаю, на чем основаны ваши подозрения по отношению к Патрисии Ройс, — сказал Вульф. — Мистер Гудвин рассказал мне. Буду, однако, признателен, если вы повторите свои доводы мне лично.

— Что ж, будь по-вашему, — произнесла Дебра Митчелл, — хотя я и считаю, что лишь понапрасну потрачу время. Так вот, Патрисия была влюблена в Чарльза — это было видно невооружённым глазом, хотя я встречала её всего раза три или четыре. С Чарльзом они были знакомы давно, ещё до того, как на сцене появилась я, так что по праву первенства он принадлежал ей. Я же разрушила все её планы, хотя и не нарочно. Представляете, как, после этого, она ко мне относилась? Думаю, что она попробовала в последний раз отговорить Чарльза от женитьбы на мне, а потом, когда он отказался, застрелила его в припадке ярости. Она наверняка знала, что у него есть пистолет. Даже я знала об этом, а она бывала в его квартире куда чаще, чем я. Под предлогом поломки своего дурацкого компьютера.

— Понятно. А не упоминал ли вам мистер Чайлдресс, что мисс Ройс пыталась отговорить его от вашего брака?

Дебра Митчелл отработанным жестом вздернула голову:

— Нет, но это было бы совершенно не в его характере. Чарльз был очень словоохотлив, когда речь заходила о его работе, но всегда держал рот на замке, когда дело касалось его личных проблем. Он никогда не рассказывал мне о своих прежних увлечениях и даже о своей семье не распространялся.

Вульф устремил обвиняющий взгляд на опустевший стакан.

— А вы сами никогда не расспрашивали его о взаимоотношениях с мисс Ройс?

— Только один раз. Как я рассказывала мистеру Гудвину, однажды я спросила Чарльза, знает ли он, что Патрисия в него влюблена. Но он только посмеялся, ответив, что они с Патрисией просто друзья. Коллеги. Больше я эту тему не поднимала. В конце концов, жениться он собирался на мне, а не на этой тихоне. Которой она так усердно прикидывается!

Голос Дебры Митчелл с каждым словом повышался, и к концу фразы она почти кричала. Затем, словно сама удивившись своей вспышке, покачала головой и, откинувшись на спинку кресла, замолчала.

— А вы поверили мистеру Чайлдрессу, когда он сказал, что они с мисс Ройс просто друзья? — спросил Вульф.

— Я поверила, что он сам в это верит, — пылко ответила Дебра. — Поразительно, но многие мужчины словно слепы и глухи к совершенно очевидным сигналам, которые посылают им женщины. — Слова эти прозвучали с убедительностью, основанной, должно быть, на изрядном опыте.

— Мисс Ройс когда-нибудь угрожала вам?

— Нет, но угрозы — это не её стиль. Она действует исподтишка.

— Не кажется ли вам, — произнес Вульф, — что будь мисс Ройс и в самом деле так влюблена в мистера Чайлдресса, как вы говорите, то она скорее расправилась бы с разлучницей, то есть с вами, а не со своим возлюбленным?

— Ха! В вас говорит логика, тогда как влюблёнными движет нечто совсем иное, — торжествующе заявила Дебра Митчелл. — Они не подвластны голосу разума. Уж я-то знаю, я не раз с этим сталкивалась.

— И в такие минуты вам тоже изменял разум? — полюбопытствовал Вульф.

Дебра хотела было улыбнуться, но в последний миг спохватилась.

— Да, но не до такой степени, чтобы во мне взыграла жажда убийства, сказала она. — Что же касается Патрисии Ройс, то я нисколько не сомневаюсь, что она застрелила Чарльза.

— Не буду оспаривать вашей уверенности, но, на мой взгляд, она зиждется на пустом месте, — промолвил Вульф. — Мистер Чайлдресс никогда не упоминал — ни вам, ни кому-либо ещё, — о том, что мисс Ройс питает к нему более чем дружеские чувства. И отверг ваше предположение, когда вы заявили ему об этом. И мисс Ройс никому не признавалась в любви к мистеру Чайлдрессу. Можете ли вы представить хоть одного свидетеля их отношений?

Дебра Митчелл покачала головой из стороны в сторону.

— Нет, — еле слышно прошептала она. — Я ведь говорила вам, что Чарльз никогда не распространялся на личные темы. Это была не его стихия. Боюсь, что он никому не поверял своих сердечных тайн. Даже в разговорах с Хорэсом имя Патрисии всплывало всего раз или два, да и то мельком. Я это знаю — я спрашивала Хорэса об этом после того, как Чарльза убили.

Вульф потер нос кончиком указательного пальца.

— Значит, за исключением ваших слов, у нас нет никаких доказательств, подтверждающих существование романтической связи между мистером Чайлдрессом и мисс Ройс, — констатировал он.

— Хорошо, пусть их нет! — процедила сквозь зубы Дебра Митчелл. — Но ведь вы гений! Поговорите с ней. Расспросите её. Кому, как не вам, по плечу извлечь из неё правду?

— А к каким методам я должен, по-вашему, прибегнуть? К угрозам? Обличению? Запугиванию?

Дебра воздела руки с холеными, накрашенными ногтями.

— Господи, ведь вы всю жизнь допрашивали разных людей — вам и карты в руки. Здесь, по-моему, все методы хороши. Сколько вам платит Хорэс?

Я с трудом сдержал улыбку, увидев, как брови Вульфа поползли на лоб.

— Надеюсь, вы сами понимаете, мадам, что ваш вопрос неуместен, — отчеканил он. Эта женщина, определённо, испытывала его терпение.

— А мне он вовсе не кажется неуместным, — возразила она, запрокидывая голову. — Денег у меня предостаточно. Я уже говорила мистеру Гудвину, что покойный дядюшка завещал мне весьма крупное состояние. Я это к тому говорю, что готова предложить вам куда большую сумму, нежели Хорэс. Подумайте, а договориться со мной легко.

— Вы, должно быть, и сами осознаете всю бессмысленность своего предложения, — сухо произнес Вульф. — Коней на переправе не меняют, а вздумай я менять клиентов по ходу расследования, слухи об этом распространились бы с молниеносной быстротой, и очень скоро я оказался бы парией сыскного дела. Отщепенцем. Кроме того, вас на самом деле интересует лишь один исход дела — тот, при котором виновной в смерти мистера Чайлдресса оказалась бы мисс Патрисия Ройс. Я никогда не берусь за дела, исход которых предопределен клиентом заранее. А теперь прошу меня извинить, но у меня дела.

Вульф встал и, неуловимо кивнув посетительнице, затопал к дверям.

— Господи, ну и упрямец, — вздохнула Дебра Митчелл, проводив его взглядом. Затем посмотрела на меня. — Скажите, вы ведь беседовали с Патрисией, не так ли?

— Да, вскоре после того, как мы с вами расстались.

Она снова скрестила руки на груди.

— И какое впечатление она на вас произвела?

— Она показалась мне вполне искренней, — ответил я. — И отрицала всякую романтику в отношениях с Чайлдрессом.

— Еще бы! — не удержалась Дебра. — Держу пари, что она всячески поддерживала версию самоубийства. Это так?

— Да, — признался я.

— И вы ей поверили?

— Сложный вопрос, — произнес я. — За свою жизнь я наслушался всякого вранья и, должен признаться, немногим удалось меня провести. Так вот, взвешивая все «за» и «против», я сказал бы, что она, скорее всего, говорила правду.

Дебра запрокинула голову назад и наградила меня понимающей улыбкой.

— Значит, она все-таки вас обставила. Интересно, а что она про меня наговорила?

Я ответил ей собственной понимающей улыбкой:

— Не уверен, что эти слова пришлись бы вам по вкусу.

— Однако, вопрос я вам задала.

— Что ж, будь по-вашему. Она сказала, что Чарльз собирался разорвать вашу помолвку.

Темные глаза засверкали.

— Вот мерзкая лгунья! Впрочем, я ничуть не удивлена. — Дебра с трудом пыталась побороть гнев. — Так вот, хотите верьте, хотите — нет, но это неправда!

Я снова улыбнулся.

— На этот раз я придержу свое мнение. Что-нибудь ещё?

— Я воспринимаю это как намек на то, что аудиенция окончена, — сказала она. — Что ж, я уйду тихо. Только заклинаю вас и вашего босса: займитесь Патрисией Ройс всерьёз!

С этими словами Дебра Митчелл встала, изящно развернулась и устремилась в прихожую. Давно посетитель не выходил из этого кабинета с таким изяществом. Мне оставалось только пожалеть, что Вульф лишился этого зрелища.