Пропавшая глава

Глава 21

Когда Вульф принимает решение «собрать и уличить» — инспектор Кремер презрительно называет эти представления «балаганом», — его никогда не волнуют всякие мелочи. Как, например, мне, Арчи, убедить всех этих людей в необходимости собраться в нашем доме и терпеливо ждать, пока Вульф пространно и самоуверенно разглагольствует о том, почему по одному из присутствующих плачет тюрьма?

Именно так обстояло дело в шесть часов вечера субботы, когда он, спустившись из оранжереи и заняв место за столом, позвонил, чтобы Фриц принес пиво.

Вульф прекрасно знал, что меня так и распирает от вопросов. Наполнив стакан пивом, он терпеливо отвечал на них, словно очищая луковицу слой за слоем. Я понял, куда он клонит, прежде чем с луковицы слетели последние одежки, но успел едва-едва.

— Вы, конечно, не ждёте от меня признания, что сам бы я никогда эту головоломку не решил, — заявил я. — Но позвольте последний вопрос: почему вы упражняли губы не здесь, а в своей спальне?

— Мне было даже страшно представить, что потом придётся подниматься в оранжерею отсюда, — хмуро пояснил он.

— Ага, и потому вы решили разбить восхождение на два этапа. Очень остроумно. Так когда вы жаждете лицезреть эту компанию?

— Сегодня, наверное, уже не получится?

— Наверное. Вас это поразит, но многие нью-йоркцы субботними вечерами покидают свои домашние крепости и ищут развлечений в полном смертельных опасностей городе.

— Сарказм — не твоя сильная черта, Арчи. Ты размахиваешь палашем там, где достаточно простой рапиры. — Вульф вздохнул. — Впрочем, это входит в цену, которую я вынужден платить, держа в своем доме человека действия. Значит, завтра вечером.

— У вас есть задумка, как мне перетащить Клариссу Уингфилд через Гудзон?

— Найдёшь способ, — фыркнул Вульф.

Ему легко говорить. Мы договорились на девять вечера, что оставляло в моем распоряжении двадцать семь часов на сбор всей труппы. Начал я с самого лёгкого, позвонив домой Винсону.

— Вульф уже знает имя убийцы? — дрожащим от волнения голосом спросил издатель. — Кто он?

— Извините, но у нас как на скачках: победившая лошадь приходит к финишу на ваших глазах, — твердо заявил я. — В нашем доме это незыблемое правило.

Винсон пробурчал что-то насчёт того, что с клиентами, дескать, так не обращаются, но упираться не стал. Спросил только, кто ещё будет, и я бегло зачитал ему весь список, не удосужившись признаться, что пока никто из перечисленных в нем лиц согласия на приход не дал.

— Что ж, вечер обещает выдаться интересным, — сказал Винсон. — Я буду во что бы то ни стало.

С первой же попытки я дозвонился Франклину Отту и Дебре Митчелл, сказав только, что у Вульфа есть важные сведения касательно смерти Чайлдресса. После недолгих уговоров оба согласились прийти.

Кейта Биллингса, Патрисию Ройс и Уилбура Хоббса я дома в тот вечер так и не застал, но зато на следующее утро отыгрался с лихвой. Чтобы сэкономить ваше время, скажу лишь, что по десятибалльной шкале враждебности Биллингс набрал девять баллов, Хоббс — шесть с половиной, а Патрисии Ройс я поставил четверку. Впрочем, в конечном итоге ни один мне не отказал.

Теперь вернемся вкратце в субботний вечер: чтобы заполучить Клариссу Уингфилд, я обратился за помощью к Солу Пензеру:

— Коль скоро ты разыскал нашу пропавшую индианку, выручи нас ещё разок, — попросил я.

— Выпаливай, — великодушно разрешил Сол, никогда не отличавшийся излишней разговорчивостью.

— Мистер Вульф собирается завтра вечером устроить небольшой междусобойчик с приглашением всех подозреваемых в убийстве Чайлдресса, а я по уши занят организацией торжественной части. Не сможешь ли ты доставить к нам Клариссу Уингфилд — скажем, без четверти девять? Только не силой. И, разумеется, за твое обычное вознаграждение.

— Считай, что она уже у вас.

После слов Сола я преспокойно выкинул Клариссу Уингфилд из головы.

По воскресеньям жизнь в нашем особняке протекает, не подчиняясь какому-то особому распорядку. Даже Вульф порой уклоняется от своих ежедневных двухразовых свиданий с орхидеями. Большую часть воскресного дня он обычно проводит за чтением газет, а остаток времени разгадывает кроссворд в «Таймс».

Утром, в одиннадцать сорок пять, он ковырялся с «Таймс», когда я повесил трубку, закончив препираться с Кейтом Биллингсом.

— Ну вот, все обещали прийти, — возвестил я, поворачиваясь к нему на своем вращающемся стуле. — А как насчет Кремера?

Вульф вставил очередное слово, тяжело вздохнул и лишь потом ответил:

— Пригласи его.

Вульф скорее откажется от пива, чем сам снимет трубку и наберет какой-то номер. Я позвонил в уголовку, но мне ответили, что Кремера сегодня не будет. Тогда я отыскал номер инспектора в своей записной книжке. К телефону подошла миссис Кремер, но особого желания подозвать мужа не высказала.

— Это звонят от Ниро Вульфа, — услышал я её голос. — Подойдешь?

Я кивнул Вульфу, чтобы он снял трубку своего аппарата, а сам продолжал слушать. Несколько секунд спустя знакомый голос пробасил:

— Да?

— Мистер Кремер, это Ниро Вульф. Извините, что беспокою дома, но я счёл своим долгом известить вас, что сегодня вечером назову имя убийцы Чарльза Чайлдресса.

С уст Кремера слетело привычное восклицание, которое вы никогда не встретите на этих страницах. Чуть позже он, в назидание Вульфу, повторил его, а затем спросил:

— Это честно? Без дураков?

— Да, сэр. Вы поступите правильно, если придете к девяти часам. Сержант Стеббинс с вами будет?

Кремер пропыхтел «да» и бросил трубку.

— Даже не попрощался, варвар, — обиженно фыркнул я.

Вульф сдвинул брови.

— Ты знаешь, как связаться с этими людьми, которые здесь были? спросил он.

— Вы имеете в виду членов КСПОБ? Да, я записал их телефоны и адреса, как вы мне сказали.

— Позвони Вильме Рейс, — пробурчал он и добавил такое, что у меня чуть не отвисла челюсть.

— Почему именно ей? — проблеял я.

— Она самая умная и понятливая из всей их троицы, — ответил Вульф.

Больше я ни на чем не настаивал.

Мы с Фрицем принесли из столовой стулья, расставив их за жёлтыми креслами, а маленький столик в углу превратили в бар, разместив на нем виски, джин, водку, шейкер и графин доброго французского вина. Ровно в восемь сорок пять в дверь позвонили, и я мысленно заключил сам с собой пари, что это Сол и Кларисса Уингфилд. Сами понимаете — пари я выиграл.

Открыв дверь, я встретил насупленный взгляд Клариссы, в котором перемешались страх и гнев.

— Возмутительно, просто возмутительно, — процедила она, переступая через порог.

— Не могу сказать, Арчи, чтобы ваше приглашение привело её в восторг, — проронил Сол. — С ребёнком согласилась посидеть соседка, но вот сама…

Кларисса резко развернулась и метнула на Сола уничтожающий взгляд.

— Я и сама могу объясниться, благодарю вас! — холодно произнесла она. Затем обратилась ко мне: — Мистер Гудвин, я расцениваю случившееся почти как похищение. Единственная причина, по которой я согласилась приехать к вам — это клятвенное заверение мистера Пензера, что ваш непревзойденный Ниро Вульф собирается публично разоблачить убийцу Чарльза. Правда я совершенно не понимаю, почему он настаивает на присутствии всех этих людей.

— Я вам чрезвычайно признателен за вашу любезность, — заверил я, награждая её своей лучезарнейшей улыбкой, которой, однако, не удалось согнать с её лица хмурое выражение.

Согласно нашему плану, Сол проводил Клариссу в гостиную, где им полагалось дождаться, пока рассядутся все остальные. Не успели они закрыть за собой дверь, как звонок прозвенел снова. Пришли Кремер и сержант Пэрли Стеббинс.

Несколько слов о Пэрли Стеббинсе: он прослужил бок о бок с Кремером не меньше, чем я проработал с Ниро Вульфом. Лицо у него узкое, с квадратным подбородком, но вот чувство юмора, если оно у него есть, Пэрли тщательно скрывает. Он храбр, честен и не любит бросать слов на ветер. Наши отношения можно с натяжкой назвать уважительными; ни мне, ни Вульфу Пэрли полностью не доверяет, исходя из предпосылки, что любой частный сыщик — уже по определению сомнительная личность, цель которой ставить палки в колеса трудягам полицейским. Да и сам Пэрли, как бы высоко я не ценил его профессионализм, не прочь лишний раз утаить от нас те или сведения, просто в силу привычки.

Провожать полицейских в кабинет я не стал, зная, что они прекрасно найдут дорогу и усядутся без поводыря. Следующий звонок в дверь обернулся приходом Винсона и Дебры Митчелл, которые прикатили в одном такси. Винсон натянуто улыбнулся и кивнул мне, а Дебра на ходу прошептала:

— Что за дурацкая манера — так бессовестно транжирить чужое время!

Я выразил надежду, что все-таки путешествие она проделала не понапрасну, и одарил восхищённым взглядом её бежевый костюм, стоивший, должно быть, моего недельного жалованья, а то и больше. Да, одеваться эта женщина умела.

Винсону, как нашему клиенту, досталось почётное красное кожаное кресло, а Дебру я усадил на первый ряд в трёх креслах от него. Вновь пришедшие недоумённо посмотрели на Кремера и Стеббинса, но я воздержался от представлений.

Следующим пожаловал Франклин Отт. Агент казался таким разгневанным, словно на сей раз уже сам вознамерился раздавать тумаки. Левая щека была по-прежнему перевязана. Буквально следом за ним подошли друг за дружкой бледная, но решительная Патрисия Ройс, недовольный Кейт Биллингс и почти тут же ввалился брюзжащий и обиженный Уилбур Хоббс.

— Хочу сразу пояснить, что пришел только как представитель прессы, а вовсе не как подозреваемый в этом гнусном убийстве, — с ходу продекламировал он, как по заученному сценарию.

Я улыбнулся, кивнул и проводил его в кабинет. Критик обвел взглядом собравшихся, повел носом, как гончая, берущая след, и безропотно уселся на предложенный стул.

— Где же, черт побери, Вульф? — не выдержал Биллингс.

— Сейчас придёт, — заверил я редактора, затем обратился к аудитории: Не желаете ли промочить горло? Вон на том столике вы найдете большой выбор напитков. Если хотите что-нибудь еще, то спросите меня.

— Нас вроде бы не на вечеринку звали, — произнёс Отт, вставая, — но мне что-то подсказывает, что всем нам не помешает пропустить по стаканчику. Лично я предпочитаю виски. Кто-нибудь составит мне компанию?

Желающих не оказалось, послышались только недовольные возгласы. Я подошел к двери, соединяющей кабинет с гостиной, и приоткрыл её.

— Все в сборе, — известил я Сола, который читал старый номер «Смитсонианца».

Вместе с ним мы провели упиравшуюся Клариссу через прихожую в кабинет и усадили рядом с Винсоном. Ее появление вызвало всеобщее недоумение, но вопросов мне не задавали.

Сол уселся на стул во втором ряду, по-соседству со Стеббинсом, а я подошел к столу Вульфа и нажал пивную кнопку — сигнал Вульфу, сидевшему в кухне вместе Фрицем, что мизансцена подготовлена.

Полминуты спустя Вульф вошел в кабинет, поочередно обвел глазами гостей, протопал к своему месту и уселся.

— Добрый вечер, — прогудел он. — Спасибо, что нашли время. Постараюсь вас не…

— Мы не нуждаемся в ваших пространных преамбулах! — перебил его Биллингс. — Вы нас вызвали, и мы пришли узнать, в чём дело, а не слушать вашу пустую болтовню. Выкладывайте, что там у вас!

— Сэр, я никогда не трачу время на пустую болтовню, — сухо промолвил Вульф. — И уделяю самое тщательное внимание точному выбору слов. Как я начал говорить, когда вы меня грубо оборвали, постараюсь вас не задерживать. Если, разумеется, меня не будут без конца перебивать. Прежде всего, поскольку многие из вас не знакомы со всеми остальными, позвольте представить вас друг другу.

Хотя звуконепроницаемая дверь кабинета была плотно закрыта, я услышал слабый звонок; никто из присутствующих внимания на него не обратил. Это пришла Вильма Рейс — Фрицу было велено впустить её. Тем временем Вульф продолжал:

— В красном кресле вы видите Хорэса Винсона, главного редактора издательства «Монарх-Пресс», издателя романов покойного Чарльза Чайлдресса. Именно он обратился ко мне с просьбой изобличить убийцу мистера Чайлдресса, что я в ближайшие минуты и собираюсь сделать. Справа от него сидит Кларисса Уингфилд, кузина мистера Чайлдресса. По её правую руку — Франклин Отт, литературный агент, в своё время представлявший интересы мистера Чайлдресса, а ещё далее — Дебра Митчелл, которая была помолвлена с мистером Чайлдрессом. Во втором ряду, за спиной мистера Винсона сидит Кейт Биллингс, редактор, некогда работавший в «Монарх-Пресс», а теперь сотрудничающий с издательством «Вестман и Лейн». Справа от него — Патрисия Ройс, писательница, дружившая с мистером Чайлдрессом. Далее — Уилбур Хоббс, литературный критик, который пишет статьи для «Газетт».

— А это кто? — выпалил Отт, указывая пальцем на Кремера и Стеббинса?

Вульф пригвоздил его к месту испепеляющим взглядом.

— Я как раз собирался это сказать, сэр. Джентльмен в коричневом костюме — инспектор Кремер, глава отдела тяжких преступлений Главного управления полиции Нью-Йорка. Рядом — его помощник, сержант Стеббинс.

— А они-то что здесь забыли? — визгливо выкрикнул Уилбур Хоббс. — Меня не предупредили, что у вас тут полицейское дознание!

— Это вовсе не так, — сказал Вульф, звоня, чтобы принесли пиво. — Я лично пригласил их прийти. Их услуги пригодятся нам, прежде чем мы разойдемся.

— В каком смысле? — процедила Патрисия Ройс. Это были её первые слова после прихода.

— В том, что я, как уже сказал, собираюсь в вашем присутствии изобличить убийцу мистера Чайлдресса, — сухо ответил Вульф.

— Так изобличайте же, приятель! — пролаял Биллингс. — Или у вас повременная оплата?

— Черт побери, зря вы его отвлекаете! — не выдержал Кремер. — Мне не впервой присутствовать на его представлениях — он не отступает от своего плана ни на дюйм. Он ведь упрям, как миссурийский мул.

— А я считаю, что вы, как крупный полицейский чин, имеете право сразу узнать — кто преступник! — громогласно вставил Хоббс.

— Раз уж я готов потерпеть несколько минут, то уж вы и подавно, — возразил Кремер, заметно побагровевший.

— Благодарю вас, — ледяным тоном произнес Вульф, наполняя стакан пивом. — Итак, мистер Винсон обратился ко мне вскоре после смерти мистера Чайлдресса с просьбой провести расследование. Он возражал против версии самоубийства, и я очень скоро согласился с ним. Довольно быстро выяснилось, что в истории жизни и смерти мистера Чайлдресса, образно говоря, отсутствует одна глава. Прежде всего, многие люди питали к покойному недобрые и даже враждебные чувства, одни в большей степени, другие в меньшей. Насколько мне известно, эти люди сейчас здесь.

Патрисия Ройс содрогнулась.

— Питающие враждебные чувства, как вы выразились, вовсе не обязательно расстреливают своих недругов, — проворчал Франклин Отт.

Вульф в ответ только презрительно фыркнул.

— На раннем этапе моего расследования знакомая мистера Гудвина предположила, возможно, в шутку, что все вы, за исключением мистера Винсона, сговорились, чтобы устранить мистера Чайлдресса. Я вкратце…

— Это… просто чудовищно! — завопила Кларисса Уингфилд, потрясая сжатыми кулачками. Глаза её метали молнии.

— Точнее было бы сказать «претенциозно», мисс Уингфилд, — поправил Вульф. — впрочем, я очень быстро откинул эту версию. Затем я начал один за другим анализировать причины, которые могли побудить каждого из вас желать смерти мистеру Чайлдрессу.

— Это что ещё за причины? — резко спросила Патрисия Ройс. Похоже, она уже овладела собой.

Вульф допил пиво и поставил стакан на стол.

— Мадам, насколько мне известно, троих из присутствующих здесь людей обвиняют в убийстве мистера Чайлдресса. Причем двое обвиняющих находятся сейчас в этом кабинете.

— Я вам не верю!

Вульф небрежно махнул рукой.

— Я упомянул это лишь для того, чтобы проиллюстрировать: мотивы для убийства были самые различные.

— Какой мог быть мотив у меня? — ядовито спросила Патрисия Ройс.

— Об этом я скажу позже. Так вот, взвесив имевшиеся мотивы и рассмотрев обвинения, высказанные некоторыми из вас в моем присутствии или лично мистеру Гудвину, я приступил к основной фазе расследования.

— Господи, неужели нельзя побыстрее! — взорвался Кейт Биллингс, которого я предусмотрительно посадил подальше от бывшего спарринг-партнера, Франклина Отта. Дебра Митчелл взирала на происходящее с холодным любопытством. Должно быть, подбирала персонаж для своего шоу «Entre Nous».

— Хорошо, начну с вас, — сказал Вульф, глядя на Биллингса. — Ваша неприязнь к мистеру Чайлдрессу была общеизвестна. Он относился к вашим требованиям с откровенной враждебностью и встречал в штыки малейшие попытки переделать его тексты, в особенности сюжетную линию. Положение усугублялось его дружескими отношениями с мистером Винсоном. Кончилось тем, что писатель потребовал предоставить ему другого редактора, что привело к вашему скандальному уходу из «Монарха». Ваша ненависть к мистеру Чайлдрессу возросла после появления его обличительной статьи. Ваша карьера оказалась под угрозой. В глазах многих всё это составляет вполне серьезный мотив для убийства.

— Чушь собачья! — гаркнул Биллингс. — Из «Монарха» я ушел на тёплое местечко. Моей карьере ровным счётом ничего не угрожало.

— В самом деле? — вскинул брови Вульф. — Мистер Хоббс, вы способны объективно расценить ситуацию в издательском мире. Скажите, сравним настоящий статус мистера Биллингса с прошлым?

Хоббс зловеще прокашлялся.

— Никоим образом, — ответил он. — Во-первых, престиж «Монарх-Пресс» не сравним с таковым у «Вестман и Лейн». Во-вторых, нынешнюю влиятельность мистера Биллингса также нельзя сравнить с прошлой. Наконец ходят упорные слухи, что и «Вестман» собирается от него избавиться.

— Это наглая ложь! — взвился Биллингс, точно подброшенный пружиной. Однако Пэрли Стеббинс ловко ухватил его сзади за ремень и резко усадил на место.

— Больше не вставайте! — предупредил Пэрли, тоном человека, привычного к беспрекословному подчинению.

Биллингс уставился в пол. Лицо и шея его приобрели пунцовый оттенок.

Тем временем Вульф покончил с первой бутылочкой пива и взялся за вторую.

— Мисс Уингфилд, вы были знакомы с мистером Чайлдрессом дольше всех остальных. Вы даже были связаны с ним узами крови. Ваше знакомство возобновилось, когда мистер Чайлдресс приехал в Индиану ухаживать за смертельно больной матерью. Во время его пребывания там ваши отношения переросли в связь, когда обещала со временем стать постоянной.

Дебра Митчелл вздрогнула. Эти слова, похоже, пробили её броню.

— Могу я поинтересоваться, что это за связь? — срывающимся голосом спросила она.

— Сейчас это было бы неуместно, — ответил Вульф. — Однако последующее поведение мистера Чайлдресса вполне могло побудить его кузину к отмщению.

— Ерунда! — запротестовала Кларисса. — Как можно судить, когда вы меня даже не знаете?

Вульф приподнял плечи на долю дюйма и тут же опустил.

— Разве не случалось вам приезжать домой к мистеру Чайлдрессу и просить, а потом и требовать выполнения определённой процедуры?

Поиграв с серебряным браслетом на запястье, Кларисса вскинула голову.

— Это вовсе не значит, что я его убила, — произнесла она охрипшим голосом. — Я… любила его.

— Однако, какие новости! — запальчиво выкрикнула Дебра Митчелл. — Господи, да я даже не слыхала о вашем существовании! Чарльз ни разу не упоминал вас.

— Меня это не удивляет, — подавленно произнесла Кларисса. — Он был отцом моей малышки и… не хотел иметь с нами ничего общего.

— Я вам не верю! — громко заявила Дебра, перекрывая возбуждённые возгласы.

Вульф хмуро дожидался, пока шум уляжется. Затем произнёс:

— Мисс Уингфилд, вы сами сказали о том, что я разглашать не собирался. Однако могу добавить, что это обстоятельство лишь усилило мои подозрения по отношению к вам.

— Я не стыжусь того, что случилось в Индиане между мной и Чарльзом, — отрезала Кларисса. Щеки её пылали.

— Понятно. — Вульф переместил взгляд на Уилбура Хоббса. — А вы, сэр, навлекли на себя гнев мистера Чайлдресса, публикуя разносные рецензии на его книги.

Хоббс снова прокашлялся.

— Он был не первым писателем, которому от меня доставалось, и, надеюсь, не последним.

— В самом деле? Однако не всякий писатель пытался отплатить вам той же монетой, как это сделал мистер Чайлдресс. В своих статьях он отхлестал вас по обеим щекам.

— Чистой воды клевета, — бесстрастно промолвил Хоббс, приглаживая усики.

— Возможно. Однако тюрьмы переполнены узниками, мотивы которых и в подмётки вашему не годились.

Нагловатое выражение Хоббса не изменилось.

— Ха! Чайлдрессовские нападки мне нисколько не повредили, — ухмыльнулся он. — Как писателя я его, конечно, и в грош не ставил, но и зла ему не желал.

— Это вы теперь так говорите, — заметил Вульф. — Сидя в этой комнате в прошлый раз, вы с негодованием утверждали, что готовы были подать на мистера Чайлдресса в суд.

— Я не злопамятен, — махнул рукой Хоббс.

— Пусть так, — произнес Вульф и посмотрел на Франклина Отта. — Мистер Отт, вам тоже досталось по первое число в статьях мистера Чайлдресса. Он унизил вас и проехался по вашим профессиональным способностям, в результате чего вы лишились нескольких клиентов.

— Вы это не докажете, — ощерился Отт, потрогав перевязанную щеку.

— Докажу, сэр, — возразил Вульф. — Вдобавок, несколько дней назад между вами и мистером Биллингсом случилась любопытная сценка. Меня так и подмывает высказать предположение, что вы намеренно спровоцировали мистера Биллингса на скандал.

— Я просто слишком много выпил, — грустно произнес Отт. — Поверьте, мне очень стыдно вспоминать об этом.

— Либо это можно было расценить как преднамеренную попытку отвести от себя подозрения.

— Ерунда! Такое только в дешевых детективных романах случается, — поморщился Отт.

— Или в романах авторов, которых вы представляете, — съязвил Вульф и тут же перевел взгляд на Дебру Митчелл. — Мисс Митчелл, вы были помолвлены с Чарльзом Чайлдрессом в течение полугода. Так?

— Почти, — кивнула она. — Мы собирались сочетаться браком в сентябре.

— А вот мисс Ройс уверяет, что он хотел расторгнуть помолвку.

Дебра Митчелл обернулась и посмотрела через плечо на Патрисию Ройс.

— Вам это приснилось! — процедила она. — Вы сами мечтали его заполучить — и не вздумайте отпираться! И использовали малейшую возможность, чтобы настроить его против меня… Дрянь такая!

— Это ложь! — вспыхнула Патрисия. — Чарльз был не слепой. Он и сам понял, кто вы такая на самом деле — злоб…

— Молчать! — проревел Вульф. Присутствие сразу троих женщин под его крышей и без того превышало предел его терпения, а уж визг и истеричные возгласы были вконец невыносимы. — Мисс Митчелл, по меньшей мере ещё один человек, независимо от мисс Ройс, утверждает то же самое: мистер Чайлдресс всерьёз собирался положить конец вашим отношениям.

— Я вовсе… Может быть, у нас с Чарльзом и впрямь было не все гладко, — залопотала она. — Мы… мы… — Она вдруг обмякла и, обхватив голову руками, зарыдала. Зрелище не из приятных, скажу я вам.

В первое мгновение мне показалось, что Вульф встанет и покинет ристалище, но он отважно дождался, пока всхлипывания прекратятся, затем, опорожнив очередной стакан пива, продолжил:

— С самого начала мне казалось, что мистера Чайлдресса убила одна из женщин, которые сейчас присутствуют в этой комнате. В самом деле, впустил бы мистер Чайлдресс к себе одного из троих мужчин — мистера Отта, Хоббса или Биллингса — к себе без борьбы? Учитывая их отношения, вряд ли. Между тем, никаких признаков борьбы в его квартиры не обнаружили. Не так ли, инспектор?

Кремер кивнул.

— Иное дело — женщина, — продолжил Вульф. — Все, или почти все, знали, что мистер Чайлдресс держит дома пистолет. Он в открытую хвастался этим. В итоге хвастовство его и сгубило. Любой гостье ничего не стоило завладеть оружием, пока мистер Чайлдресс отсутствовал, а затем застрелить его с близкого расстояния. Он ведь даже не подозревал об опасности. Нападки мисс Уингфилд, например, до сих пор сводились лишь к словесным угрозам.

— Что вы хотите этим сказать? — насторожился Кремер.

Вульф пропустил его вопрос мимо ушей.

— Мисс Митчелл, — произнес он, — несколько дней назад, сидя в этом кабинете, вы обвинили в убийстве мистера Чайлдресса Патрисию Ройс…

— А вы ещё заявили, что я пытался навлечь подозрения на кого-то другого! — негодующе провозгласил Франклин Отт. — Тогда как у вас была настоящая обличительница!

— Я был неправ, — признал Вульф. — Мисс Митчелл наговорила здесь столько бессмыслицы, что я ничтоже сумняшеся отринул все, ею сказанное. Да, я ошибся. Каюсь перед вами.

— Что-аа-оо? — проблеял Отт. — Что вы хотите этим сказать?

Дебра Митчелл промакнула глаза носовым платочком и сорвалась с места.

— Что Патрисия Ройс и в самом деле убила Чарльза! Она была в него влюблена, но заполучить не могла. Вот и застрелила.

— Мисс Ройс никогда не питала к мистеру Чайлдрессу романтических чувств, — сухо заметил Вульф. — Они дружили до тех пор, пока она не уличила его в воровстве. Самого худшего толка, с её точки зрения.

Присутствующие заговорили в один голос, пока Кремер не утихомирил их громовым рыком:

— Замолчите!

— Хорошо, Вульф, — продолжил инспектор, дождавшись тишины. — Я согласен с Биллингсом: это слишком затянулось. — Он встал и указал на Патрисию Ройс. — Верно ли, что вы обвиняете эту женщину в убийстве Чайлдресса?

— Да, — кивнул Вульф, глядя на Патрисию. Она стойко выдержала его взгляд. — Мисс Ройс часто приходилось работать на персональном компьютере мистера Чайлдресса, поскольку её собственный компьютер барахлил. Параллельно и сам мистер Чайлдресс трудился над очередным романом про сержанта Барнстейбла. Все признают, что самым слабым местом в романах мистера Чайлдресса были сюжетные линии. Они, как выразился Уилбур Хоббс, «хромали на обе ноги». Я полагаю, что в один прекрасный день, сидя за компьютером, мистер Чайлдресс, возможно, движимый простым любопытством, заглянул в файл мисс Ройс. И часть сюжета её нового произведения, или даже весь сюжет ему приглянулся. Он мигом смекнул, что для него это выход из всех трудностей. Короче говоря, позаимствовал её сюжет. Совершил акт плагиата. Поначалу, возможно, он воспользовался лишь некоторыми её находками, но затем, как большинство воров, осмелел и позаимствовал почти всю структуру её романа, изменив лишь образы и место действия.

— Ну вы загнули, старина, — покачал головой Хорэс Винсон.

— Не думаю, — возразил Вульф. — Как иначе вы объясните, что его последний роман столь разительно отличается от всех предыдущих? Я прочитал рукопись и целиком с этим согласен. Мисс Ройс, несомненно, также полюбопытствовала, как идут дела у Чарльза, и увиденное в его компьютере её взбесило. Ее друг, а они состояли в тесной дружбе, похитил то, что для любого писателя составляет самую большую ценность — плод собственного творчества.

— А где ваши доказательства? — прогудел Кремер.

— У меня их нет, — заявил Вульф, разводя руками. — Отметьте, однако, что мисс Ройс уничтожила свою последнюю работу, которая уже близилась к завершению. Мистер Винсон, верно ли, что большинство авторов хранят все ими написанное до конца своих дней?

— Да, — ответил Хорэс Винсон. — Даже любую рукопись, отклоненную десятками издательств. В виде рукописи или компьютерной дискеты — неважно. Ведь любой материал может быть переработан позднее или использован в других произведениях. Без сомнения, когда дело касается продукта собственного творчества, все писатели — Гобсеки. Ничто никогда не пропадает.

— Совершенно верно. Тем не менее мисс Ройс имела неосторожность поведать мистеру Гудвину, что уничтожила почти законченное произведение. Это была роковая ошибка. А почему она его уничтожила? Потому что поняла, роман мистера Чайлдресса, большая часть которого уже находилась в руках издателя, увидит свет, а вот её собственный — никогда. Совпадения бросятся в глаза и её обвинят в плагиате. Возможно, даже заподозрят в убийстве мистера Чайлдресса. Нет, у мисс Ройс выхода не было: её роман подлежал уничтожению. Эту цену она была вынуждена заплатить за совершенное убийство.

— Я была права! — торжествующе вскричала Дебра Митчелл. — Я сразу это поняла! — Вскочив с места, она метнула свирепый взгляд на Патрисию, за спиной которой уже высился Пэрли Стеббинс.

— Вы были неправы в самом главном, — кротко ответила писательница. — Во-первых, я никогда не любила Чарльза. Мистер Вульф прав: мы с ним дружили и всячески поддерживали друг друга почти до самого конца. А во-вторых, у Чарльза и в мыслях не было жениться на вас. Ваша избалованность и светский образ жизни были ему отвратительны. Он давно признавался, что мечтает порвать с вами, но ему не хватало смелости.

— Это подлое враньё! — взвизгнула Дебра Митчелл. Ее прелестное личико исказилось до неузнаваемости. — Как вы можете верить убийце? Чарльз никогда не поступил бы так со мной, он был прекрасным человеком!

— И вновь вы ошибаетесь, — грустно улыбнулась Патрисия Ройс. — Чарльз был отпетый мерзавец, негодяй, каких днём с огнем не сыскать.

Она продолжала улыбаться, пока Пэрли Стеббинс зачитал ей стандартное полицейское предупреждение о её правах.