Прощальный танец

Глава II. Пасмурное утро. Рениса

Рениса:

Канун Чёрной ночи, двенадцатый день после исчезновения короля Дамиана

Очередная бессонная ночь плавно перетекла в хмурое зимнее утро. Рениса подняла нещадно гудящую голову и, подслеповато щурясь, покосилась в треугольник окна на посветлевшее затянутое облаками небо.

«Проклятье!» — простонала она и нервно принялась тереть раскрасневшиеся от постоянного недосыпа глаза. Мать опять будет её ругать и подсовывать свои глупые отвары от бессонницы. Как будто они ей сейчас помогут! Рениса со злостью вперилась в сделанный ночью набросок, отложенный к краю стола. Улыбающийся красноволосый демон был одет в традиционный нагский свадебный костюм: зелёные свободные брюки, расшитую золотом рубашку и длинную накидку со змеиным узором с золотистыми кисточками по кайме.

«Ну что за больная фантазия?! — окончательно рассердившись, Рениса подхватила листок и смяла его. — Никогда такого не будет, чтоб демон напялил на себя нагские одежды! Он вообще, похоже, забыл о своём предложении!!!»

Минутную вспышку гнева сменила печаль. Продолжая держать в руках смятый портрет демона, Рениса с тоской уставилась на разбросанные по столу изображения. С каждого из них на неё смотрел своими проницательными и в то же время нежными глазами Филипп Данье. В сердцах предательски защемило, а в горле возник неприятный ком. Рениса коснулась пальцем ближайшего портрета. Филипп задумчиво сидел на ажурной лавочке возле розового куста. Сорванный цветок в его руках поник и скинул несколько алых, словно кровь, лепестков.

— Не грусти, — прошептала Рениса, мягко проводя пальцем по нарисованному плечу. — Я тоже ужасно скучаю…

Она подтянула к себе следующий портрет. На нём Филипп сидел за большим столом перед раскрытой книгой. Он был очень серьёзен: его красивые тонкие брови сошлись на переносице, а и без того тонкие губы и вовсе превратились в едва заметную нить.

— У тебя хотя бы дела, а тут… — Рениса тяжело вздохнула. — Даже не на что отвлечься!

Её дни тянулись, словно патока, медленно и лениво. Наполненные домашней ерундой и бесконечными поучениями о замужестве, на которые не скупилась матушка, в жизни которой началось золотое время. После предательства Рэла, Рамисара отозвали с военной службы, и теперь он в срочном порядке занимался с учителями, наверстывая всё то, что необходимо знать наследнику семьи. Отец обещал взять его во Дворец Совета уже весной, так что братцу расслабляться было решительно некогда. Мать буквально раздувалась от гордости, чем окончательно допекла остальных жен. Мами Найрини отправилась оплакивать свою дочь в Храм Полоза (новости о гибели Рены прибыли в тот же вечер, когда Рениса вместе с отцом вернулись домой), мами Ладира сначала слегла с болезнью сердец, а затем уехала к родственникам, и даже мами Мальда показывалась из своей комнаты только в случае крайней необходимости и обязательных совместных трапез. Бедняжке тоже приходилось постоянно выслушивать материнские разглагольствования о необходимости как можно скорее выдать замуж Рианму. Сестрицу ещё только ждало первое возвышение, но Сарояна считала своим долгом непременно лично подыскать ей достойного мужа. К счастью для самой Рианмы, она, находясь в Храме камней на обучении, была лишена радости ежедневного обсуждения кандидатур. И весь удар принимали на себя малышка Рэйнима и Рениса. И если младшая сестра ещё могла сослаться на уроки и избавить себя от общества Сарояны, то Ренисе от собственной матери не было никакого спасения.

Вести о Тёмном царстве приходилось выуживать по крупицам. Сарояна ничего не хотела знать, а отец, запершись в кабинете, ничего не желал обсуждать с домашними. Пару раз приезжали важные сэйлы, но их визиты были сугубо официальными и никто из них не оставался ночевать или хотя бы на семейный ужин. Пытать отца не имело смысла, потому Рениса довольствовалась слухами, приносимыми прислугой и собственными умозаключениями. Мать с восторгом заговорила о наследнике семьи В’Ийс? Значит, тайпаны остались верны кобре. В дом пожаловали сэйлы из рода щитомордников и бумслангов — эти тоже поддержали царя. Рамисар заговорил о ком-то из своих друзей с фамилией Т’Айтер, а отец поджал губы — крайты ушли за Даркалом. Мами Мальда, пытаясь поддержать разговор о полезных связях, вспомнила о С’Дьюж, и за столом резко стало тихо — мулга тоже предатели. Привычный змеиный мир разрывался на части, однако никто не останавливал тех, кто следовал иным путём, их просто вычеркивали из общества, родов и семей. Оставшиеся спешили объединиться, потому Сарояна не умолкала, без конца треща о новых помолвках и браках.

— В свете новых событий, наша Рениса вполне может претендовать на весьма крупную партию! — заливалась соловьём она, вот только отец при этих словах всегда мрачнел.

— Не спеши с выводами, моя дорогая, наше положение, увы, не так радужно, как прежде.

Но Сарояна не желала замечать очевидного и всячески негодовала, когда именитые семейства присылали вежливые отказы в ответ на её как бы безобидные приглашения на обеды. Родниться с семьей, чей старший сын стал предателем, к огромному облегчению Ренисы, никто не спешил. Пожалуй, впервые она была благодарна Рэлу.

Из общей гостиной гарема донесся шум, заставившийся встрепенуться. Рениса спешно принялась собирать рисунки и едва успела закинуть их в сундук, прежде чем в её дверь постучали. Последнее, что следовало видеть матери, так это портреты Данье! Тут уж точно будет мировой скандал.

— Доченька, ты уже проснулась? — Визгливый голос Сарояны вызвал досаду. Наступал очередной мучительный день.

— Да, матушка, сейчас только переоденусь и сразу же выйду! — с фальшивой радостью ответила Рениса и поплелась к шкафу. Она нарочно ковырялась в гардеробе, чтобы оттянуть время. Среди её унылых платьев и выбирать-то было нечего, но мать всё равно находила к чему придраться.

— Ну что ты всё копаешься? — не выдержав, Сарояна ворвалась в комнату. — Ты, что, опять всю ночь колобродила?

— Мне приснился кошмар, и я не смогла заснуть, — жалобно проговорила Рениса, надеясь вызвать у матери сострадание, но опять получила нагоняй.

— Да сколько же можно! Ты только посмотри на себя?! Разве так должна выглядеть девушка на выданье? С красными глазами и посеревшей кожей! Так любой жених подумает, что мы тебя тут истязаем!

«И будет прав!» — про себя подумала Рениса, жалея о том, что нельзя заткнуть уши, чтобы не слышать материнских причитаний.

— Ты опять не выпила сонный отвар?

— Я всё выпила! — Рениса кинула взгляд в сторону прикроватной тумбочки, на которой стоял пустой стакан. — Я же тебе говорила, что от кошмаров он не помогает!

— Это всё твой отец! Говорила же ему, что не стоит тебя таскать в проклятый Дворец Совета. Насмотрелась там всяких ужасов, и теперь вот спать не можешь! — в очередной раз принялась попрекать Сарояна, но подозрительно быстро переключилась: — Ну ничего, семейная жизнь всё наладит. Ты, главное, улыбайся и будь мила с сэйлом Чэйром.

— Что ещё за сэйл Чэйр? Ни разу о таком не слышала.

— Ч’сэд Чэйр до недавнего времени хорошо продвигался по военной службе, но после того, как его старший брат совершил предательство, вынужден был возглавить семью, — увлечённо начала Сарояна.

— Новоявленный сэйл? — хмыкнула Рениса, искренне удивляясь восторгам матери. — И что же тебя привлекло в нём? Он из бойга или ботропсов?

— Чэйр Ч’хас Дамэрти из рода пятнистых гремучников, — поправила мать. — Вот только не надо воротить нос! Теперь это уважаемый род, все без исключения гремучники поддержали царя Ц’хайла, за что и были вознаграждены! И нам сейчас было бы уместно породниться со столь верным семейством!

— Породниться?! — мгновенно вспыхнула Рениса. — Ты опять за своё?! Разве я не говорила, что не хочу замуж!!!

— Я не желаю слушать твои истерики. Сэйл Чэйр прибудет сегодня на обед, и будь любезна вести себя прилично! — визгливо велела мать, после чего удалилась с самым оскорблённым видом.

Рениса, сжав кулаки от клокочущего внутри гнева, молча проводила её взглядом, но стоило двери закрыться, ринулась к сундуку. Бесчисленные портреты Данье, нарисованные ей за прошедшие дни, разлетелись по комнате, впервые вызывая у своей создательницы только раздражение. Теперь ей нужен был совершенно другой портрет. И почему она только нарисовала его всего один раз? Наконец, Рениса выудила из сундука смятый листок и, торопливо развернув его, воззрилась на улыбающегося демона.

— Пожалуйста! — умоляюще простонала она, разглаживая портрет дрожащими от волнения пальцами. — У нас ведь контракт! Вы же хотели на мне жениться! Так поторопитесь, пока моя сбредившая мать не отдала меня первому встречному!

Но сколько бы ни взывала к портрету Рениса, тот оставался безмолвным. Напрасно она крутила алую серьгу в надежде, что та вновь нагреется, и полученный дар позволит ей услышать ответ. Её ждали лишь холод металла и камня, да безмолвная тишина.

— Ну и ладно! — снова смяв портрет в руке, со злостью прошипела Рениса и, бросив ненавистный рисунок в угол, обиженно добавила: — Сама разберусь!

Кипя от негодования, она вышла из комнаты и направилась в столовую. Отчаянно пытаясь успокоиться, Рениса только ещё больше накручивала себя. Неприятные, мерзкие мысли, как назло, прыгали в голове будто блохи. Она не хотела подводить отца, особенно сейчас, когда предательство Рэла основательно подмочила и без того не безупречную репутацию их семьи. Однако то, что именно Рош внезапно решил отдать её какому-то новоявленному сэйлу, казалось ей довольно странным. Разве отец не должен был сам сообщить ей о своём решении? Или же всё это работа неуёмной матери, которая никак не успокоиться, желая поскорее устроить брак? Остановившись возле дверей в столовую, Рениса резко выдохнула. Нужно было как-то ещё пережить семейный завтрак.

Всё прояснилось довольно быстро. Отец на завтраке не появился — уехал рано утром по каким-то важным делам, а мать без конца нахваливала ожидаемого гостя. Послушав её, складывалось впечатление о просто-таки безупречном наге: и красивый, и храбрый, конечно, обеспеченный, разумеется, умный, а ещё добросердечный и невероятно ответственный — взял на себя заботу о брошенных племянниках. И самое важное (что при таких качествах просто невероятно!) — холост!

— Ты будешь первой, а, возможно, и единственной женой! — с восторгом выдала мать свой главный козырь. — Ч’хас Чэйр уверил меня в том, что в ближайшем будущем не рассматривает новых жён и устройство гарема. Разве это не замечательно?!

Вот только все эти напетые матерью дифирамбы не внушали Ренисе никакого доверия. Гремучники относились к среднему сословию и состоятельными никогда не считались. Пусть даже царь и одарил их сейчас какими-то имениями, сделать так, чтобы они приносили доход, им ещё только предстояло. О красоте, храбрости и доброте спорить можно было бесконечно. У Ренисы с матерью в этих вопросах вкус не сходился никогда. То, что Сарояне виделись едва ли не подвигом, у Ренисы вызывало если не смущение, то подозрение. И самым сомнительным выглядел отказ новоявленного сэйла от традиций. С чего бы вдруг выбирать младшую дочь, если статус позволяет взять в жёны жрицу? Только глупец или же некто, оказавшийся в сложной ситуации, откажется от такой привилегии.

«Ну вот и посмотрим, кого ко мне притащила матушка. Круглого идиота, или же хитреца, решившего переложить на жену свалившиеся заботы», — хмыкнула про себя Рениса и весьма неохотно принялась готовиться к знакомству.

Она честно соблюла пожелания матери: надела яркое праздничное платье, которое придало её бледной коже нездоровый серый оттенок; сделала броский макияж, ещё больше подчеркнувший все недостатки и без того невыразительного лица; и соорудила сложную причёску, добавившую ей возраста. Глядя на отражение в зеркале, Рениса ощущала себя лишённой вкуса бэрлокской дамой. Всё в её облике было нелепо, неуместно и нарочито преувеличено. Не хватало только навесить на себя все украшения разом, и сходство получилось бы полное!

Гость ожидал в гостиной. Рениса нарочно чуть-чуть припозднилась, чтобы её ненароком не послали переодеваться.

— О Полоз! Что ты с собой сотворила?! — подскочив к ней, с ужасом воскликнула Сарояна. От стыда и смущения на её грубоватом лице тут же запылали красные пятна.

— Я хотела предстать в лучшем виде! — Рениса обиженно надула ярко-красные губы и, оттолкнув мать, двинулась в сторону гостя, будто солдат в строю, размашисто и звонко чеканя шаг.

Ч’хас Чэйр был не молод, худощав и обладал весьма непривлекательной внешностью, которая невольно отталкивала. В тёмных волосах, уложенных несколько небрежно, блестела ранняя седина, она же пробивалась и в кустистых нависающих над мелкими поросячьими глазами бровях. Крупный, но при этом плоский нос, будто кто-то в детстве приплюснул его тяжелым камнем, растекался по лицу, словно клякса. Уголки шершавых обветренных губ уныло свисали до дряблого безвольного подбородка. Дорожный костюм, явно недорогой и, возможно, чиненный, выглядел вполне добротно, как и начищенные до блеска поношенные сапоги. Как только Рениса вошла в гостиную, сэйл встал и, оправив непропорционально длинными руками камзол, вежливо поклонился.

— Рад знакомству, — проскрипел он надсадным, хриплым голосом.

— Сэйлини Рениса, — сделав неуклюжий книксен, представилась Рениса и, не дожидаясь, когда мать укажет, куда ей сесть, бухнулась в кресло напротив гостя.

Сарояна, издав шокированный визг, тут же понеслась кудахтать перед дорогим гостем, явно стараясь сгладить оплошность.

— Ах, присаживайтесь-присаживайтесь, Ч’хас Чэйр! Не желаете ли чаю? Вы, верно, утомились с дороги!

— Не стоит беспокоиться, Р’тар Сарояна, дороги нынче пусты и не хлопотны. Предатели уже разбежались, а всех остальных канун Чёрной ночи загнал по домам. Вот и сидят, не рыпаются, гостей не очень-то привечают.

— Ох и не говорите! Время настало страшное! В семьях раздоры, не каждый наберётся смелости признать, что близкие люди ударили ножом в спину! Как вспомню тот день, слёзы сами на глаза наворачиваются. Старший сын, надежда и опора… А на деле, жалкий предатель, продавшийся ради титула и должности! Вот я всегда говорила и буду говорить, среди нагов самые верные были и остаются наши доблестные воины!

— Хотелось бы, чтоб было так, Р’тар Сарояна, но армия пострадала не меньше, — покачал головой Ч’хас Чэйр. — Крайты здорово нас подставили! Не одна семья, а весь род ушёл, даже слуг и жителей деревень с собой забрали!

— А ваш старший брат почему ушёл? — вклинилась в их диалог Рениса. — Ему тоже предложили земли и богатства, или, может быть, хорошую должность?

— Рениса! — попыталась одёрнуть мать, но её укоризненное восклицание осталось без внимания.

— Не тревожьтесь, Р’тар Сарояна, ваша дочь задала хороший вопрос, — успокоил её Ч’хас Чэйр. — Каждому из нас надо знать, отчего наши близкие оказались по ту сторону. Мой брат, сэйлини, был с детства влюблён в одну девицу, но её род — чёрной мамбы — не посчитал достойным якшаться с гремучниками и отказал ему в браке. Девицу выдали за кого-то из кобр, а сейчас они там разругались в пух и прах, и она оставила мужа, уйдя вслед за семьёй. А мой братец, как узнал, что она свободна, так и бросился за ней. Всё оставил: и дом, и жену, и детей. Правда, жена его тоже с семьёй переселилась, а вот племенников пришлось мне подхватывать.

— Как романтично! — хмыкнула Рениса. — Интересно, новый царь одобрил их союз? Или же он, рискнув ради любви, остался ни с чем?

— Рениса! — негодовала мать, да только без толку.

— Не могу знать, сэйлини. Поддерживать связь с тёмной стороны считаю предосудительным! — ответил Ч’хас Чэйр.

— Думаете, смогут и вас завлечь какими-то благами? — Рениса хитро прищурила глаза, разглядывая оказавшегося в замешательстве сэйла. Его мелкие поросячьи глазки нервно забегали, а насупленный лоб прорезала глубокая морщина.

— Рениса! — вновь вмешалась Сарояна. Она раскраснелась сверх меры, так что щёки стали пунцовыми и даже на шее выступили яркие пятна. — Что за бестактность! Как можно спрашивать такое?!

— Достойную партию вы и тут теперь сможете отыскать, имение и титул вам выделили, пожалуй, будь я Даркалом, мне бы пришлось изрядно поломать голову, чтобы заманить вас, — с улыбкой заметила Рениса. — Даже надумай он отдать за вас свою старшую дочь, вы бы вряд ли согласились, верно?

— Я всеми сердцами служу только королевской кобре! — пафосно выдал Ч’хас Чэйр, нахмурив свои тяжёлые кустистые брови.

— И ваша верная служба заставляет вас отказаться от гарема? — Новый вопрос застал сэйла врасплох и окончательно вывел из себя Сарояну.

— Рениса! — Матушка накинулась на неё. — Прекрати немедленно! Как можно ставить уважаемого сэйла в столь неловкое положение?!

— А ставить меня в сомнительное положение, значит, можно? — Рениса и не думала уступать. — Ч’хас Чэйр едва способен содержать одну жену, и то, она ему нужна, скорее, как прислуга, ведь кто-то должен приглядывать за брошенными детьми, пока он будет разбираться с работой имения!

— Да… Да как у тебя язык только повернулся сказать подобное! — от негодования Сарояна на мгновение даже потеряла дар речи.

— Но разве я не права? — Рениса дерзко повернулась к сэйлу. — Простите за прямоту, Ч’хас Чэйр, но, думаю, у вас не так много свободного времени, чтобы тратить его на куртуазные беседы, потому лучше сразу объясниться. Так вот, меня подобному не обучали. Меня вообще ничему не обучали, так что едва ли я справлюсь с возложенными обязанностями! Всё, что я умею, это устраивать скандалы на ровном месте, а ещё подслушивать и подсматривать. Не думаю, что это именно те качества, которые вам нужны!

— С-с-совершенно н-н-не н-нужны, — опешивший сэйл даже начал заикаться.

— Ну вот, — хмыкнув, Рениса покосилась на разъярённую мать, а затем вновь обратилась к Ч’хас Чэйру. — В таком случае, не смею вас задерживать. Позвольте откланяться, я пришлю к воротам слугу с корзинкой всякой снеди, угостите ваших племянников!

— Рениса!!! — Мать готова была разорвать её на части.

— Б-буду премного б-б-благодарен, — проблеял сконфуженный сэйл и тут же торопливо попрощаться с Сарояной. — Прошу прощения за доставленные хлопоты, вынужден покинуть вас.

И он ретировался, растеряв остатки напускного достоинства. Рениса успела шмыгнуть за дверь раньше, чем до матушки дошёл смысл произошедшего. Её взбешённый крик, раздавшийся в гостиной, переполошил весь дом. К счастью, Рениса умела достаточно быстро бегать. Она влетела в собственную комнату, как ошпаренная, и, только затворив засов, позволила себе отдышаться. Конечно, это была блажь. Всё, что она могла выиграть — несколько мгновений тишины перед неизбежным наказанием. Но ей было просто необходимо привести свои мысли в порядок.

Признаться, до этого нелепого сватовства, она и не предполагала, насколько сильно упало их положение в обществе. Нет, семью посла ещё не презирали, но уже и не считали достойными. Понятное дело, почему отец теперь из кожи лез, поднимая все старые связи и взывая к обязательствам. Ему жизненно необходимо вернуть хотя бы крохи былого влияния, чтобы Рамисара не постигла печальная участь Чэйра. Но если вытянуть брата ещё есть шанс (если наладится торговля), то сестрам найти подходящих мужей будет очень и очень непросто.

Аулус оказался прав, их семья висела на волоске над пропастью. И Рениса в последнее время только и делала, что раскачивала этот хлипкий, едва держащийся волосок. Достаточно даже неподтверждённого слуха о её романе с Данье, и всё полетит в бездну. Сердца больно сжались в груди: она была слишком беспечна!

Сарояна обрушалась на дверь, как цунами. Она рвала и метала, так что петли отчаянно скрипели, а доски громко трещали.

— Открой! Немедленно открой! Рениса! Ты слышишь, что тебе говорят?

Терпение. Рениса пыталась по крупицам собрать его остатки, пока мать продолжала неистовствовать.

— Я сказала, быстро открыла эту дверь! Ты там оглохла, что ли?

Рениса медленно втянула воздух в грудь, а затем так же неспешно начала выдыхать.

— Если ты сейчас же не откроешь, я велю выбить эту проклятую дверь! — Голос матери сорвался на оглушающий визг. Больше тянуть было нельзя. Сарояна в гневе вполне могла снести дверь и самостоятельно. Пришлось открыть.

Сарояна ворвалась внутрь и принялась кружить по комнате, словно дикая оса.

— Ты хоть осознаешь, что ты наделала?!

— Осознаю, — тихо ответила Рениса, понурив голову. Она на самом деле отдавала отчёт своим действиям, вот только выводы получались совсем не те, как хотелось бы матери.

— Я с ног сбилась, чтобы найти хоть кого-то! — Срывающимся голосом вопила Сарояна. Она картинно заламывала руки и едва ли не заливалась слезами. — Все, понимаешь, все отвернулись от нас! Отказ за отказом! Никто не хочет даже слышать о нашей семье!

— И правильно делают! — буркнула в ответ Рениса. Истерика матери её совсем не трогала.

— Правильно?! Да как ты можешь так говорить! Это же твоё будущее, твоя жизнь!

— Мама, ты путаешь свои желания с моей жизнью! — горячо возразила Рениса. — И не понимаешь очевидных вещей! Думаешь, отец просто так не пытается никого найти? В отличие от тебя, он прекрасно понимает, что сейчас, заручившись поддержкой в брачных союзах, он подставит нашу семью. Это же, как расписаться в собственном бессилии!

— Ты опять городишь какую-то ерунду! — Сарояну было не переубедить. Она всегда видела только то, что хотела. — Хорошие, выгодные браки только укрепляют положение семей! Только что ты отказалась от прекрасной перспективы. Да, сейчас сэйл не так богат, как хотелось бы, но у него есть имение, возможность зарабатывать, титул и царское расположение. Пройдёт всего несколько лет, и он будет богаче твоего отца! Всего-то и надо, немножко потерпеть!

— Но почему именно я должна терпеть?! — простонала Рениса, не в силах выносить материнские крики. — Если немного подождать, ситуация изменится, и не придётся соглашаться на что попало! Неужели это так важно выдать меня замуж именно сейчас?

— Думаешь, потом будет легче? — с горечью произнесла Сарояна. — Как бы ни так! Чем старше невеста, тем сложнее найти ей жениха! Посмотри на Ромифу! У неё прошло уже второе возвышение, а вокруг ни одного кандидата! А всё потому, что упустила, а когда нужно было слушаться родителей, тоже, как и ты, воротила нос!

Гордая кузина Ромифа и в самом деле была чрезвычайно избирательна, и, вероятно, из-за своего излишне привередливого характера, всё ещё оставалась одинокой. Вот только, в отличие от Ренисы, кузина никогда не противилась замужеству, но разве это имело значения для разбушевавшейся Сарояны?

— Хорошо, — поняв, что мать не успокоиться, отступила Рениса. — Я готова выйти замуж, но… — она нарочно сделала многозначительную паузу, чтобы Сарояна, наконец, замолчала. — Жениха выберет отец!

Лицо матери исказила гримаса недовольства, однако оно было быстро проглочено.

— Наконец-то хоть что-то разумное вышло из твоего рта, — проворчала Сарояна. — Я поговорю с Рошем сегодня же!

Рениса проводила мать усталым взглядом, прекрасно понимая, что получила всего лишь короткую отсрочку. И через день-другой придётся иметь серьёзный разговор с отцом, и тогда уже вряд удастся как-то выкрутиться.

«Может, сбежать?» — мелькнула шальная мысль, но Рениса не поддалась мимолётному искушению. Нельзя! Это погубит не только её, но и всю семью!

«Но почему я должна о них беспокоиться?» — новая коварная мысль одолела сознание, но Рениса решительно её отогнала. Надеясь немного успокоиться, она вновь села за стол, подтянула из небольшой стопки сложенной у края чистый лист бумаги и вытащила из ящика карандаш. Но стоило ей провести первую линию, как в дверь постучали.

— Сэйлини Рениса, ваш отец просил вас срочно явиться к нему в кабинет! — объявила служанка, и сердца Ренисы разом ухнули вниз.

«Да быть не может, что так всё скоро!» — со слезами на глазах думала она, переступая порог кабинета. Рениса осторожно покосилась в сторону отца. Поседевший раньше времени Рош выглядел крайне раздраженно. Это пугало.

«Может, матушка пожаловалась на меня из-за сегодняшнего переполоха?» — внутренне готовясь к очередному нагоняю, решила Рениса, но всё обернулось совсем не так.

Рош медленно открыл верхний ящик стола и достал ярко-алый конверт. Блеснула на свету кровавая печать, которую Рениса мгновенно узнала. Бушующее пламя демонов. Безотчётный страх сковал её тело, так что не удавалось даже зажмуриться. И подобно грому среди ясного неба, прозвучали слова отца:

— Я хотел бы получить объяснения…