Пси-фактор

Глава 23

Новый знакомый, Варф Ломэ, которого Ирраиль прозвал Неучем, развернул старика у самого подъемника. Как оказалось, у господина Биби появилось очередное странное желание. Прихоть, которую этот безумец хорошо оплачивал. Увы, Голиафа пришлось оставить в одиночестве. Ирраиль не противился такому положению дел и без препирательств позволил Неучу толкать свою коляску, а заодно вполуха слушал его умозаключения о предстоящей работе.

— Господин Биби желает полный генетический анализ, — вещал Варф. — Он хочет видеть перечень всех проведенных генных модификаций, отдельно список унаследованных мутаций. Если это клон, то господин Биби хочет знать полную генетическую картину родителя. По идее, все то же самое, что и с Тарисом Лаеном.

— Для этого мне нужен только образец его тканей, зачем мне его осматривать? — удивился Ирраиль.

— Желание господина Биби, — пожал плечами Неуч, толкая коляску мастера. Ирраиль задумался, невольно отмечая каждого вооруженного человека, прошедшего мимо.

Работа была непыльной и несложной, если не брать во внимание тот факт, что объект исследования владеет телепатическими способностями и содержится не в больничной палате, а в камере под охраной. К тому же напрягали вездесущие вооруженные люди. Это нервировало старика.

Неуч Ломэ больше ничего не говорил и молча вез мастера к тюремному блоку. А Ирраиль в свою очередь все больше хмурился, раз за разом прокручивая в голове сложившуюся ситуацию. Ему не нравилось то дело, в которое он влез. Свою роль сыграло предложение Димитрия и возможность возобновить официальную практику. Увы, ни в первом случае, ни во втором отказаться от работы уже невозможно, чревато неприятными последствиями. В случае с подпольной организацией — бесповоротными. Оставалось надеяться, что выпущенный на свободу Вито сделает то, для чего был задуман. И ситуация разрешится с той стороны, с которой ни Биби, ни его боссы не ожидают.

Тюремный блок встретил абсолютной тишиной и вооруженной охраной. Единственное место, так и не выкрашенное белым. То ли краски не хватило, то ли Биби не собирался им пользоваться вообще. Узкий коридор с одной стороны мог похвастаться абсолютно глухой стеной, а с другой каменными нишами и крепкими толстыми решетками. Единственный охранник выглядел привидением на фоне голой породы, отбрасывал глубокие тени в тусклом свете светодиодных ламп.

Варф невозмутимо катил коляску мимо пустых камер, направляясь к вооруженному человеку. Наконец он остановился перед охранником и молча продемонстрировал свой пропуск. И только после этого двинулся дальше. Они миновали еще несколько пустых камер, прежде чем достигли цели.

— Он, — шепнул Варф, указывая на дремлющего за решеткой парня, и развернул коляску. — Иссиа Райго, двадцать биологических лет. Официально свободный гражданин Сакской империи.

Старик чуть кивнул, принимая озвученное к сведению и думая о превратностях судьбы. Он был готов ко всему, но только не к этому. Когда он видел этого человека на видео, бегущим, подкошенным пулями, и подумать не мог, что знаком с ним. Теперь же этот факт был очевиден: за толстыми прутьями камеры лежал еще один пациент из предыдущей безбедной жизни. Искусственный человек, клон Нандина Абэ с видоизмененным лицом. Очередная совершенная им ошибка, неожиданно выплывшая из забытья, и которая, скорее всего, так же неожиданно туда канет.

В который раз за сегодня Ирраиль подумал о том, что мир действительно слишком тесен. Прошлое, каким бы оно ни было, все равно всплывает и дает о себе знать в самых неожиданных и неподходящих для этого ситуациях.

— Двадцать, говоришь…

— Да, по предварительным оценкам.

Цепкий взгляд мастера скользнул по внешности пленника, отметил, как воплотилась в жизнь собственная работа. Ирраиль помнил юнца, едва успевшего покинуть свою пластиковую утробу, младенца в юношеском теле с искусственно заданной программой поведения, существо, ничем не отличающееся от бионического робота. Сейчас же, спустя годы, перед ним был обычный взрослый человек. Черты его лица значительно изменились, подвергшись гормональной перестройке. Бледная кожа, покрытая испариной, все еще оставалась детской, искажая визуальную оценку возраста, тело, наоборот, вошло в окончательную свою форму. Ему не было двадцати, ему было ровно столько, сколько он прожил. Пятнадцать, ни днем больше, ни днем меньше. И несмотря на это, он был прекрасен. Мысль о том, что результат превзошел все его ожидания, необычайно потешила самолюбие старика, наполнила душу чистой детской радостью и легкостью.

Еще некоторое время понаблюдав за дремлющим парнем, мастер стукнул носком по решетке, привлекая внимание. Пленник дернулся и взглянул в его строну без особого интереса.

— Добрый день, господин Иссиа, как вы себя чувствуете? — поинтересовался Ирраиль, взирая на парня сквозь прутья решетки.

— Как экспонат кунсткамеры, — процедил пленник, не двигаясь с места. То, что он чувствовал себя паршиво, было видно невооруженным взглядом.

— Состояние консервации — вполне приемлемый вариант существования, — умилился старик и обратился к охраннику. — Откройте камеру, я его осмотрю.

— Не положено.

— «Ложить» ночью будешь, малыш, куда хочешь и как хочешь, а мне надо его осмотреть, — процедил Ирраиль, не меняясь в лице.

Охранник резко перехватил автомат. Сопровождающий старика врач, в свою очередь, печально вздохнул:

— Это не займет много времени, задание господина Биби, — пояснил он.

Охранник нахмурился, а после включил рацию. Получив на свой вопрос однозначный ответ, фыркнул и опустил оружие.

— Оперативно, ГМО опасны, — процедил он, открывая камеру и пропуская посетителей.

— Он не опаснее безногой курицы, малыш, — фыркнул старик, крутанув колеса.

Райго же напряженно взирал, как Ирраиль въехал на своей коляске внутрь. Мастер окинул его опытным взглядом с головы до ног, отмечая каждую черту внешности.

— Рад вас видеть все еще живым, господин Иссиа, — прошептал он и усмехнулся, — но, к величайшему моему сожалению, даже спустя годы вы продолжаете вляпываться в неприятности.

— Разве мы с вами знакомы? — нахмурился Райго. Старик лишь усмехнулся и откинул рукой тонкое покрывало, обнажая перебинтованные голени парня.

— Повязки следует поменять, — проигнорировал он вопрос пленника и обратился к Варфу: — Неуч, иди-ка сюда, попрактикуешься.

— Меня зовут Варф Ломэ! Я доктор наук, к вашему сведению… — возмутился врач, недовольно входя в камеру.

— Да-да, я все понимаю, Варфоломей, стажируйся, пацан… — Ирраиль хлопнул его по спине и снова обратился к Райго: — А вы, господин Иссиа, лишний раз не дергайтесь, иначе век ваш будет не слишком долог.

— Это угроза?

— Констатация факта, — абсолютно спокойно ответил Ирраиль, — моему нанимателю интересна исключительно ваша послушность и даже в некотором роде разумная преданность. Если вы не будете удовлетворять сию малую потребность, то, увы, станете попросту неугодны.

— Насколько сильно неугоден? — нахмурился Райго, пытаясь привыкнуть к манере речи старика и при этом не упускать из виду манипуляций второго врача, наносящего какие-то растворы вокруг ран.

— До состояния полной переработки на удобрение, — прокомментировал Варф, вклиниваясь в их разговор. — Господин Биби не любит генно-модифицированных, с ними разговор короток. То, что вы все еще живы, ничего не означает на самом деле.

Иссиа помрачнел. Ирраиль же развел руками, демонстрируя тем самым полное безучастие в сложившейся ситуации.

— Увы, господин Иссиа, но в борьбе модифицированного и огнестрельного оружия пока что выигрывает последнее. Убьют, пикнуть не успеете, так что просто будьте послушными и полезными.

* * *

В какой момент появился еще один наблюдатель, Иссиа не понял. Но факт оставался фактом: под чужим пристальным взглядом он был перевязан, чем-то обколот и даже остался без нескольких миллилитров крови. Боль, терзавшая его уже несколько часов, отступила, сознание же оставалось затуманенным, взгляд рассеянным. При этом чувствовал он себя использованным и даже изнасилованным.

Врачи удалились, охранник отступил подальше от решетки, внутри камеры же остался непонятный субъект с голографической маской на лице. Райго смотрел на него и чувствовал себя старой больной овцой перед сытым хищником. Может отпустить, может убить, а может просто развлечься.

— Поговорим, — начал незнакомец, отлипая от решетки. Голографическая маска видоизменилась, делая его лицо узнаваемым. Прошлое всколыхнулось в глубинах памяти, но Райго нашел в себе силы справиться с эмоциями. Был ли человек перед ним действительно тем, кем себя демонстрировал, или просто украл лицо — Иссиа не знал. А потому и показывать, что внешность ему знакома, не собирался.

— Я Маркус Биби, — представился мужчина, внимательно следя за реакцией менталиста. — А ты Райго Иссиа, в прошлом один из безликих клонов Нандина Абэ.

Начало разговора уже не нравилось. Если это действительно Маркус, все равно непонятно, откуда он знает о родстве Райго с Нандином? Может, это просто догадка?

— Я искусственный человек, может, и клон, кто знает, — прошептал Иссиа, — вам-то какая разница? В условиях выживания человеческой расы за счет модификаций, быть генетическим шовинистом неблагодарное дело.

— Генетический шовинист, говоришь… — Маркус поддернул рукава пиджака, обнажая татуировки. Четко различимая вязь имен опоясывала оба его запястья, словно браслеты. Райго сглотнул, не узнать или не увидеть знакомые среди них было сложно: отец и мать, братья…

Маркус же сжал правую ладонь в кулак и замахнулся. В следующий миг Райго откинуло на стену, брызнула кровь. Тут же последовал еще один удар и еще.

— Все не могу понять, кто ты… Дэн, Дин или Дан? — тихо и размеренно продолжал он, наконец прекратив избивать, смотря сверху вниз, наблюдая за тем, как медленно Райго отлипает от стены. — В новом лице сложно узнать старую мимику…

Тупая боль всколыхнулась в Райго с новой силой, бередя старую рану, порождая все новые волны страшных воспоминаний. А Маркус продолжал цедить горькие, пропитанные ядом слова:

— Не помню, кто из вас троих отвечал за Теодора. Признаться, мне даже все равно, просто хочу уничтожить ваше племя вместе с вашим единственным неповторимым старшим братцем. Кажется, так вы зовете этого ублюдка…

Райго кое-как сел, даже не пробуя прикоснуться к разбитому лицу. Кровавое пятно на стене и так говорило, что ничего хорошего он там не нащупает.

— Говори, или я за себя не ручаюсь.

Клон Нандина поднял на него тяжелый взгляд. Кровь сочилась из разбитого носа, с рассеченного лба. Разбитые губы начали наливаться синевой и опухать. Клон, как и Абэ, не мог соврать никому из потомков первого императора, Маркус знал это.

— Мне нечего вам сказать, — прошептал Иссиа. — Я очнулся подростком с багажом знаний, с абсолютной свободой действий и лишь одной задачей — следить за Теодором, сохранять его жизнь и беречь от возможных ошибочных действий. Я не помню, как видоизменилось мое лицо, и не знаю, что побудило меня очнуться.

— Вот, значит, как… — прищурился Маркус, потирая разбитые костяшки. — Где ты очнулся, обстоятельства?

Райго ответил не сразу.

— Под Леополисом, в старых технических помещениях.

Ответ менталиста озадачил. Очнись он в императорском дворце во время заварушки или хотя бы в одном из частных домов Сэльвы, это не вызывало бы вопросов. Но подземелья Леополиса… Возможно, часть памяти Райго Иссиа была просто стерта, но и это не объясняло места его пробуждения.

— Кто был с тобой, кто следил за пробуждением? Где был Теодор?

Райго нахмурился, но больше не медлил с ответом.

— Я был сам, — честно ответил он. — Это обрывочные воспоминания. Моменты пробуждения и моменты заданных четких программ с алгоритмами действий. Я помню, что сам пришел туда и что у меня была задача. Выполнил ли я ее тогда, не могу сказать. Очнулся намного позже.

Биби нахмурился, ситуация выглядела еще запутанней, чем казалось на первый взгляд.

— А мой брат?

— Блок, закрытая информация, — Райго не отводил взгляда. Маркус скривился.

— Блок, значит… Что тебя связывает с Тарисом Лаеном?

— Я нашёл его на свалке и отнёс в детдом, — Райго ответил без промедления. — Периодически следил, чтобы он ни в чем не нуждался, это заложено в меня как цель существования.

— Ты нашел его до того, как очнулся, или после? — последний вопрос Маркуса поставил Райго в тупик.

— Не знаю, — прошептал он, касаясь ладонями резко потяжелевшей головы.

— Тарис — мой брат? — человек, имевший над ним странную власть, смотрел прямо в глаза. Райго не мог отвести взгляда. Слова дались тяжело. Казалось, в этот миг все тело начало отдавать болью, каждый мускул сводила судорога.

— Блок. Закрытая информация…

Маркус отшатнулся, опять скривился. Больше он ничего не спрашивал, просто ушёл. За его спиной лязгнули двери камеры, щелкнули замки.

Прошла не одна минута, прежде чем спазмы отпустили и Райго обессиленно упал на койку. В голове творился кавардак, словно по мыслям прошелся менталист. Но Маркус никогда не обладал такими способностями, кто же тогда рылся в голове Райго, кто ставил блоки? Кто заставлял следить за Тарисом и выполнять роль няньки?

Тяжело прикрыв глаза, Иссиа Райго не заметил, как в камеру вернулся один из ранее навещавших его врачей. Не понял, как провалился в беспамятный сон, в котором не было ни мыслей, ни прошлого, лишь черная безмятежная темнота…

* * *

Досада, злость и разочарование — вот что Маркус Биби чувствовал сейчас.

Дэйла опять ждала его, но больше с вопросами не лезла. Она слышала произошедший диалог и была озадачена не меньше.

— Может, он соврал? — предположила она чуть позже, прикрывая за собой дверь кабинета.

— Оставь меня… — прошептал Маркус и присел за рабочий стол, — я должен подумать.

— Как скажешь, пойду кофе сделаю. — Дэйла ничем не выказала недовольства и плотно прикрыла за собой дверь. Биби шумно выдохнул и откинулся на спинку кресла. Лучше бы Райго Иссиа соврал. Но, увы, он говорил правду, и Маркус понимал это так же отчетливо, как и то, что у Тариса Лаена при лжи дергается веко.

Взглядом он вперился в идеально-белый потолок. Пятнадцать лет прошло, с тех пор как чокнутый дед и его подручный Нандин Абэ уничтожили всю его семью. Маркус давно смирился с тем, что в теле Фердинанда сидит совсем другой человек. Увидеть живым младшего брата Теодора он даже не надеялся. Для него мелкий давно погиб, а жизнь обрела смысл лишь на пути к возмездию.

Но, как говорится, судьба любит преподносить сюрпризы. Похоже, в событиях прошлого больше неизвестных моментов и заинтересованных лиц, чем предполагалось ранее. Кто-то вынес Теодора из той бойни, кто-то поиздевался над его геномом и отправил в Леополис… возможно, личность клона перепрошили. Все указывало на то, что есть еще один игрок, который вносит свои коррективы в события. И кто этот человек, только предстоит узнать.

Решив, что не будет ожидать результатов от Ирраиля, Маркус начал набирать на компьютере текстовое сообщение. Личные вопросы пусть таковыми остаются, но вопрос о третьих заинтересованных лицах стоило поднять перед главами их подпольной организации как можно скорее.

Пальцы порхали над сенсорной клавиатурой, а мысли были заняты признанием пленника. Как он мог очнуться в Леполисе? Был он туда доставлен или просто завершил там свою основную программу действий? Сам стер свою память, или над ней работал кто-то иной?

В чем загвоздка и как вообще такое возможно? Наверное, на это запросто ответит среднестатистический работник Кальтэнойских лабораторий, а может, свет на заданный вопрос прольет старик Ирраиль…

Дверь кабинета скрипнула, пропуская внутрь его помощницу.

— Слушай, может, он сам себя подчистил, некоторые телепаты и такое умеют, — Дэйла вернулась с двумя чашками кофе и осторожно поставила их на стол.

— Может и так, — пожал плечами Маркус, продолжая набирать текст письма. — Я боюсь, что в этом деле замешан еще кто-то, и он до сих пор имеет свои рычаги влияния.

— Спустя пятнадцать лет? — переспросила она. — Это слишком большой срок.

— Ровно столько ждал Фердинанд, чтобы взойти на трон, — Маркус не разделял ее сомнения.

— Но здесь другая ситуация.

— Абсолютно та же, — отодвинув клавиатуру в сторону, он внимательно взглянул на Дэйлу.

— Мы ведь не просто устраняем неугодных лиц. Мы расшатываем всю систему, заставляя Абэ метаться из города в город, оставляя Фердинанда без надзора. Мой брат тем временем начинает совершать ошибки, выискивая людей с дефектными, как он считает, злыми генами, не понимая, что собирает наших же у себя за спиной. Вопрос времени, когда он узнает Теодора в Тарисе Лаене.

— И что с того, что узнает?

— Ничего, — пожал плечами Маркус, — возможно, мы не случайно вышли на него как на исполнителя, скорее всего, так было задумано кем-то изначально. Возможно, третьим лицом. А возможно, и остальными членами организации. Я напишу им письмо, а там увидим.

— Я бы придержала информацию.

— А завтра ты бы не проснулась и оставила меня одного, — возразил Маркус, проводя ладонью по ее щеке, задевая пальцами холодную пластину имплантата. — Никто не будет терпеть непослушания, Дэйла. Ни империя, ни остальные члены подполья. Примеров вокруг предостаточно.

Она поджала губы, но промолчала, потерлась щекой о его ладонь. Конечно, у нее на этот счет было свое мнение, и Маркус Биби прекрасно понимал это. С другой стороны, она тоже понимала, что ее любимый мужчина, как всегда, прав: непослушания не терпят нигде. На каждого индивидуума есть свои способы влияния. И неважно, обычный человек ты или ГМО.

Повисшее между ними молчание разрушил сигнал входящего сообщения. Маркус отвернулся, провел пальцем по сенсорной панели компьютера и вывел его на экран. Это оказалась фотография с небольшой текстовкой: адрес, имя, место работы, личный код. Под текстовкой красовалась электронная печать организации: стилизованная нарисованная красным мишень, опоясанная названием. «Архиат», похоже, определился с новой целью.

— Однако, как много неучтенных долгожителей в Леополисе, — прошептала Дэйла за его спиной, рассматривая простоватую внешность главврача Леополиской больницы. — Словно Клэр дэ Руж каждого из них специально пропихивает на интересные должности…

— Странно, обычно они не выбирают цели в одном и том же городе, — нахмурился Маркус. Дэйла задумалась:

— Может, хотят расшевелить Леополиского префекта? Или бросить на нее тень?

— Или обратить внимание на нас.

Они переглянулись. Короткая встреча взглядами, не более. Но тревогу друг друга они прочувствовали в полной мере.

— Маркус, может, не стоит спешить?

— Пустая трата времени, Дэл. Наша задача… — договорить он не успел, отвлек еще один сигнал входящего сообщения.

На этот раз это была фотография некоего документа с подписью Фердинанда.

— Твой брат псих… — выдала Дэйла, дочитав. Маркус не ответил. Он знал, кто псих на самом деле. Но сейчас ему казалось, что мир вообще сошел с ума. Вряд ли Фердинанд решил ввести рабовладение всерьез, это нонсенс. Но, если подумать, что в его теле находится сознание их чокнутого деда…

Нет, невозможно, бессмысленно.

— Это приманка, Дэйла, — уверенно сказал он и резко поднялся из-за стола. — Глупая, паршивая и абсолютно примитивная приманка.

— Тогда мы на нее просто не реагируем, — осторожно ответила она, видя, как Маркус опять начинает закипать. Она боялась, когда он бывал в таком состоянии, страх превозмогал все прочие чувства к нему.

— Отчего же… — он зло усмехнулся, — мы отреагируем по полной программе. Сотрем его в порошок. Если понадобится, вместе со всем Леополисом.

* * *

Время близилось к обеду, когда в кабинет Фердинанда тихо проскользнула тридцать девятая.

— Мой император, срочное донесение. Десятый город, Леополиская префектура.

Отложив отчет в сторону, Фердинанд улыбнулся:

— Что опять стряслось у достопочтенной Клэр дэ Руж?

— У вас будет любовница мужского пола, — выдала тридцать девятая, ни капли не изменившись в лице.

Фердинанд нахмурился:

— Повтори-ка, что ты только что сказала, — переспросил он, — я ослышался. И поподробнее, не сокращай…

— В десятом городе Леополиской префектуры сегодня в одиннадцать часов семнадцать минут зарегистрирован Вито Лаен, человек искусственного цикла создания. Физический возраст — семнадцать лет. Пол мужской. Жизненная цель — любовница императора Фердинанда. Заказчик Маркус Биби, исполнитель мастер Ирраиль. Лицензия отсутствует…

Фердинанд шумно выдохнул и озадаченно взглянул на тридцать девятую…

— Похоже, у кого-то взыграло сногсшибательное чувство юмора, — хмыкнул он, — выясни о них все. Я хочу знать об этих шутниках каждую деталь, как можно скорее.

— Информацию предоставить письменно, устно или на носителе? — невозмутимо продолжила секретарь и чуть отклонилась в сторону, кода Фердинанд навис над ней.

— Можешь расписать отчетом бюстгальтер, сам проверю, а теперь уйди.

Девушка невозмутимо развернулась и исчезла, оставив после себя лишь аромат донельзя знакомых духов.

Фердинанд же раздраженно вышел следом. Ноги опять несли его на любимую балюстраду. Вид привычно умиротворял. Воздух успокаивал дыхание. Глупая шутка, позволительная между близкими людьми, не более. Был ли этот Маркус близким человеком? Отчего-то от этой мысли сердце забилось сильнее. Будь его брат, Маркус, жив, он бы давно дал о себе знать, искал бы встречи, а не ограничивался глупой шуткой спустя пятнадцать лет. И Фердинад рад был бы встретиться с ним. Он, император Сакской империи, отдал бы все, чтобы вернуть свою семью. Но, увы, это невозможно. Последний представитель из его рода носит в себе сознание чокнутого деда. И как бы это ни было больно, Фердинанд убьет его сам…

Абэ появился спустя десять минут. Похоже, тридцать девятая успела донести и ему чудную весть.

— Собираетесь отомстить за оскорбление? — поинтересовался он.

— Дело не в этом, — мотнул головой Фердинанд, прикуривая сигарету. — А в издевательском отношении к жизни, в цели, которую они определили созданному ими Вито… Ведь он будет одержим ею до самого конца.

— Разве не то же самое пытается сейчас узаконить Кальтэной?

— Это не то же самое, — возмутился Фердинанд.

— Абсолютно одно и то же, — Нандин был непреклонен. — Все то же неуважение, как вы говорите. Заведомо запрограммированная зависимость, рабство.

Фердинанд нахмурился.

— Ты же знаешь, зачем мы это сделали. Мы ловим на живца.

— Вот и вас кто-то ловит на живца, все теми же методами, — подытожил Абэ. Отмечая крайне раздраженное состояние своего воспитанника. — Это не просто шуточка, это спланированное заявление о себе. Вито — лишь инструмент, письмо, которое вы уже получили и верно восприняли. И вы действуете так, как они того хотят, — остро реагируете.

— Что ты предлагаешь?

— Действовать тихо и без шума, — ничуть не смутился Абэ и мягко улыбнулся, — как хищник на охоте. Не более и не менее. Вам посодействовать, или сами поохотитесь, мой император?

Фердинанд докурил сигарету и бросил бычок в урну.

— Поохотиться, говоришь… — вымолвил он, раздумывая над сложившейся ситуацией. — Свяжись с дэ Руж… пусть поторопится с открытием магазина, у нее неделя.

— Она не успеет.

— А меня не интересует, успеет она или нет, пусть свой воздух отрабатывает, — прошептал Фердинанд, — я обедать.

Абэ проводил его взглядом, а потом уставился на открывшиеся с балюстрады просторы. Решение Фердинанда было слишком спешным. С другой стороны, когда же ему делать ошибки, как не сейчас?

— Значит, придется еще и тихонько посодействовать, — решил Абэ. Впрочем, это была нетрудная задача. Трудней успеть все сделать в заданные Фердинандом сроки.