Пси-фактор

Эпилог

Электрокар уверенно рассекал пыльную грунтовую дорогу. Пейзаж сменялся с одинаковой скоростью. Иногда подпрыгивал или нырял вниз вместе с машиной, когда она попадала колесами в яму или налетала на кочку.

Приоткрыв глаза, Нана Вагнер сначала долго смотрела в окно, а потом неожиданно начала вспоминать… Допрос в Ио, кабинет Фердинанда и неприятная усмешка Нандина Абэ… Было ещё что-то, но оно странным образом туманилось и медленно растворялось в памяти. Взгляд скользнул по салону незнакомой машины. Представительская, недешёвая.

За рулем сидел дядя Ганн. А ее собственная голова неожиданно покоилась на коленях Иссиа Райго.

— Лучше не двигайся… — посоветовал он, пристально за ней наблюдая.

— Что происходит?

— Долго рассказывать, — решил не углубляться в подробности Райго.

— Если начинать издалека, то твой друг, Тарис, повел себя как человек… — неожиданно обозвался дядя, — как мужчина. И я его выслушал и согласился с доводами. Ты ценна, он нет. Так что теперь ты свободна, дочка.

— Вы обменяли Тариса на меня? — Нана попыталась сесть и поняла, что голова слишком сильно кружится… — Это подло… Это…

Она не находила слов, сколько отвращения сейчас было в ней к собственному дяде и к Райго.

— Это равноценный обмен по договоренности, — припечатал Ганн, — каждый получил то, чего желал. Клан — свою дочь, ГМО — твою свободу… император — давно разыскиваемого брата.

— Но он же его убьёт… Райго, ты же сам говорил…

Райго встретился со взглядом Ганна в зеркале заднего вида, заметил лёгкий качок головы в сторону.

«Нет».

Тарис запретил рассказывать. Для Наны последние полгода должны были стать «потерей памяти» и «беспробудным сном». Ганн его поддерживал. Райго и сам ослушаться не мог, иначе снова в голову влезет Кластер.

Иссиа шумно выдохнул. Врать не хотелось. А рассказать всю правду было невозможно, опять.

— Это его решение, Нана. Я не мог противиться…

— Не ври! Ты чертов телепат!!!

— Да, я такой!!! А теперь включи мозг и думай! — встряхнул он ее.

— Осторожней, — недовольно процедил Ганн, посматривая на них через зеркало, — она тебе не укрепленная по последним стандартам. Навредишь, прирежу…

Райго отпустил ее плечи, на которых остались красноватые следы пальцев.

— Извините, вспылил…

Нана сдалась, обхватила себя руками и заплакала.

Иссиа осторожно привлёк её к себе, почувствовал, как быстро намокает сорочка.

Тарис говорил, она забудет о Кластере и обо всем, что говорила и делала все эти полгода. Имплант был извлечен, и ничто даже не намекало на её новый статус. Пока не намекало.

Н-да… Та ещё ситуация.

Взглянув в окно, видел, как все больше исчезает за горизонтом Сельва.

Он надеялся, что видит этот город последний раз, и его одержимость семейством Соболевски больше никогда не проснётся.

Увы, но также он прекрасно понимал, что надежды и реальность имеют мало общего.

— Они уехали, — коротко проинформировал Фердинанд, останавливаясь позади брата. — Не передумал?

Кластер, как обычно, работал в тишине при приглушенном свете.

Тарис не отреагировал. Прикрыв глаза, он молча стоял возле одной из ячеек и обнимал её руками. Человек внутри резко развернулся, закручивая нейротрубки. Система, желая восстановить расположение, тут же развернула его назад. Похоже, обитателю капсулы было весело.

— Тарис… Чем ты занят?

— Знакомлюсь, рассказываю анекдоты, ваше величество.

— Обнимая колбу?

— Обнимая человека внутри, — возразил Лаен. — Ему нравится.

Ещё некоторое время постояв так, он обернулся.

— Долго вы здесь?

— Господи… Тарис, ты мой брат, не обращайся ко мне как к незнакомцу… — привычно возмутился Фердинанд, вытаскивая руки из карманов. Взгляд скользнул по человеку за стеклом. Он никогда не думал о них как о личностях, до прихода Тариса. Теперь же его мир переворачивался каждый раз, как брат открывал в структуре Кластера что-то новое.

— Субординация должна соблюдаться. — Лаен даже бровью не повёл и улыбнулся, переводя взгляд на другую ячейку. — Ей сегодня сон хороший приснился, очень хочет поделиться.

— А Нана, небось, ревёт сейчас в три ручья. И если тебе это неинтересно, то может стать интересно мне…

Тарис на миг замер, а потом резко обернулся.

— Ваше величество, вы решили обзавестись семьёй? — теперь он смотрел брату в глаза с нескрываемым напряжением.

Видимо, читал, гад. Ферди усмехнулся и объяснил свои гипотетические намерения мысленно, в картинках. И рассмеялся, отмечая, как Тарис скис.

— Почему бы и нет? — объяснил он. — Имеешь что-то против?

Лаен сощурился, а потом резко развернулся и поспешил покинуть блок.

Фердинанд стоял так ещё некоторое время, наблюдая за плавными движениями обитателей Кластера, а потом усмехнулся, услышав за спиной поспешный стук каблуков.

— Мой император! — зычно кричала сорок первый оператор баз данных. — Код один! Утрата вектора! Нужно ваше вмешательство!!!

— Поверь, не нужно, — Ферди едва подавил самодовольную улыбку и напустил на себя предельно серьёзный вид. Тарисом было легко манипулировать, если знать, как правильно врать.

— Мой император, но он спрыгнул со смотровой площадки!!! Это конец!

Ферди резко переменился в лице

— То есть спрыгнул?

— Молча! С ажиотажем, с апломбом, на своих двоих. Мой император! Это трагедия! Это боль, отчаяние… — она схватила его за лацканы пиджака и начала трясти. — Это коне-ец!

Побледнев, Фердинанд, отбросил от себя её руки и кинулся в указанном направлении. Он не ожидал, что Лаен после пошлой подначки пойдёт самоубиваться.

— Объяви тревогу! — выпалил он на ходу. — Собери врачей. Звони Такебиру… Пусть готовит палату… Доложи Маркусу…

Фердинанд бросал команды, покуда не увидел место трагедии…

А увидев, спрятал лицо в ладонях…

— Сорок первая… Я тебя стукну… Нет, я стукну каждого в этом долбаном Кластере!

Внизу, под балконом, с которого спрыгнул Тарис, была воронка, а от неё ровным лучом тянулась борозда, уводящая далеко вперёд. Луч удлинялся, деревья на его пути валились… Тарис бежал.

Похоже, подначка все-таки удалась. Однако за такое поведение своевольного брата стоило наказать.

— Сорок первая, найди мне кого-то из Абэ, будет поручение, — ехидно вымолвил он.

Неожиданно рядом что-то сверкнуло молнией. Резко затормозив, Ганн Вагнер часто заморгал. Райго чертыхнулся, а Нана с ужасом осознала, что напротив нее материализовался человеческий силуэт. Примечательный такой, стоящий в раскрытом саквояжике, который был едва больше стоп мужика.

Сняв широкополую шляпу, мужчина, облаченный в твидовый костюм, на миг склонил голову в знак приветствия и, улыбнувшись, шагнул на землю. Склонился к окну, возле которого сидела девушка, и постучал в него костяшкой.

— Нана Вагнер, я так полагаю?! — поинтересовался он.

Она не ответила, лишь сосредоточенно наблюдала за его движениями. Незнакомец был слишком похож на Нандина Абэ, моложе, тоньше, интонации мягче. И все же… Он омолодился?

— Клон… — опровергнул её мысли Иссиа.

— Что вам нужно? — все же отозвалась Вагнер.

— Опустите окно, пожалуйста.

— Не хочу! — оскалилась Нана. И тут же, к её удивлению, стекло с лёгкой руки дяди Ганна опустилась вниз.

Хмыкнув, Абэ вытащил из саквояжа небольшую черно-белую коробку, перевязанную бантом.

— Небольшой привет от императора, — отсалютовал он и, впихнув коробку в окно, ей на колени, исчез в яркой вспышке.

Нана в ужасе замерла, смотря на собственные колени. Коробка не взорвалась. Хотя с какой стати она должна была взрываться? Может, она ядом плюется?

Надо ли говорить, что Нана боялась пошевелиться? Ведь раз это привет от императора, то коробка могла оказаться тысячу и одним способом расправы над беглыми преступниками.

— Открой, — велел Райго. Ганн обернулся со своего места и теперь с интересом наблюдал за действом.

— А если убьет? — едва не всхлипнув, пролепетала девушка, и тут же была награждена насмешливым взглядом Иссиа.

— Абэ псих, а не халтурщик, — спокойно пояснил он, — убивать предпочитает лично. Открывай.

Нана кивнула и, осторожно развязав бант, боязливо сняла крышку. И тут же, нахмурившись, вытащила из коробки стопку фотокарточек. Изображения мелькали в ее руках одно за другим, а щеки наливались пунцовым. Ганн, прочистив горло, тактично отвернулся. Райго подавив ржач, и сам отвёл взгляд. Нана же во все глаза рассматривала фото, впадая в шок…

— Одного не могу понять, — раздался над головой хриплый голос Тариса. Он как раз склонился возле открытого окна и теперь дышал Нане в ухо.

— Раз он хотел жениться на тебе, какого собирал на нас компромат?

— Как это понимать? — Нана ткнула Тарису в нос их совместные интимные фото. Её голос дрожал, а в интонациях проскальзывало искреннее негодование.

— Ну… — Лаен на миг запнулся, вспоминая, как это происходило. — Кгм… Ты очень хотела… А я не мог сопротивляться…

— А-а… Ясно… Что мне ничего не ясно…

— Тогда, может, выйдешь, и поговорим?

— Выйдите поговорите… — отозвался Ганн, давя смешки.

— Не собираюсь говорить с этим!.. Этим… — Нану начало откровенно трясти.

— Райго, смойся, — намекнул Тарис, а потом молча сел в машину на его место. Ганн оставил их сам, без намёков.

Нана зажалась в угол и теперь настороженно косилась на парня. Внутри же у неё разгоралось необъяснимое томление. Дыхание сбилось.

— Тарис… Этому нет объяснения…

— Есть, — спокойно ответил он, наблюдая за ней.

— Я не помню, это какой-то фотомонтаж? Зачем это… Отвратительно.

Лаен сощурился, он мог ещё стерпеть версию о фотомонтаже, но явно не об отвратительности произошедшего. Потому просто склонился и чмокнул её в щеку. Нана вспыхнула пуще прежнего.

— Тарис Лаен, будь серьёзен!

— Я предельно серьезен, Нана, — выдохнул он. — Фотографии правда. Объясню позже, хочу просто полежать.

И на самом деле лёг головой ей на колени.

— Тарис… Ты горишь.

— Я снова истратил семь минут… Прости.

Нана тяжело вздохнула и погладила его волосы. Горячие всполохи её не пугали. Пугало другое, неизвестность и на удивление знакомое притяжение. Даты на фотокарточках говорили о многих месяцах их общей близости. Но ни капли воспоминаний. Вот такая странная правда.

— Тебе придётся мне много рассказать, Тарис Лаен, — прошептала она, пока Тарис привычно впадал в глубокий и спокойный сон…