Раз за разом. Doing it All over.

Глава 9. Часть 4.

Не считая небольшую ссору с Трейси, зимние каникулы 1983-го я могу назвать лучшими двумя неделями в обоих моих жизнях.

Я был влюблён, и влюблён взаимно. Это была начальная, осознанная стадия любви, время для открытий, время, которое происходит очень редко в жизни человека, а для кого-то и вовсе никогда. Это было время, которое никогда не происходило в моей предыдущей жизни.

Мы с Ниной виделись так часто, как только могли, делая всё, что придёт нам на ум. Мы вместе ходили по магазинам, держась за руки в людном торговом центре. Мы ходили вместе в кино, обнимаясь и периодически целуясь. Порой мы просто сидели и разговаривали часами, восстанавливая ту дружбу, которую мы практически потеряли, и просто наслаждались компанией друг друга.

Ещё никогда я не ждал так сильно момента, когда мы снова встретимся. Ещё никогда я не чувствовал такую сильную боль разлуки, когда она не могла увидеться или не могла поговорить со мной по телефону.

Эти чувства были мне практически незнакомы, и я удивлялся тому, насколько они сильные и глубокие. Нина заставила меня понять, как глуп я был в моей прошлой жизни, что я смог даже подумать, что я был влюблён.

Даже те чувства, которые у меня когда-то были к Лизе, моей бывшей жене, не могли с этим сравниться. С Ниной я понял, что мои отношения с Лизой были полным фарсом. Какую же ошибку я совершил ещё в самом начале, когда подумал, что влюблён в неё.

Мы с Лизой встретились, когда я ответил на вызов по поводу падения в продуктовом магазине в Южной Спокане. Парамедики очень скептично относятся к вызовам с падением в продуктовых магазинах или в любых других местах. Обычно то, что ты видишь, когда приезжаешь на такой вызов, это человека, который случайно или даже специально упал на пол, и теперь видит у себя перед глазами значки доллара, предвкушая компенсацию, которую выплатит магазин.

Такого скептичного мнения был и я, когда вошёл в магазин тем вечером. Но увидел я не будущего получателя жирного шестизначного чека, а привлекательную сотрудницу, которая ударилась коленом об лестницу, когда расставляла товар на полку. Она упала, вывернув колено под неестественным углом. У неё были тёмные волосы, карие глаза, и она была безумно красива. Раньше меня сильно привлекала визуальная оболочка, и я был мгновенно заинтересован ей, представляя, как выглядит её тело под униформой.

Я принялся осматривать её, придя к медицинскому заключению меньше, чем за секунду. Её колено набухло и вывернулось в лево. Очевидно, ей было очень больно. Её лицо сморщилось, а на лбу выступал пот. Сломанная голень и малоберцовая кость. Неприятно и больно, но не смертельно.

Парамедики часто судят людей по их переносимости боли. Если человек хнычет и стонет из-за пореза на пальце, ведя себя так, словно им раскалённую кочергу в задницу засунули, то это слабый и безвольный человек. Но когда кто-то с очевидно повреждённой костью отказывается от морфия, который мог бы облегчить боль, и даже говорит, что он сам в состоянии доехать до госпиталя, как Лиза в тот день, на этого человека можно положиться. Я сидел с ней в машине скорой помощи и восхищался её характером, и её внешностью. И это была моя первая ошибка – я выбирал свою будущую жену по чёрно-белым стандартам моей циничной профессии.

Конечно, есть этические правила, запрещающие звать пациентов на свидание. Так же запрещается использовать номер телефона, имя или любую другую личную информацию из документов пациента для своих личных целей. Впрочем, если фельдшер во время своего обеденного перерыва решит выбрать определённый продуктовый магазин, чтобы купить себе сэндвичи, очень определённый магазин, в котором определённый продавец теперь стоит за кассой, чтобы не тревожить своё сломанное колено, то нет этических норм и правил против этой ситуации.

В течении следующего месяца я покупал сэндвичи на обед каждый день. Я покупал их, пока они не надоели мне настолько, что я начал выкидывать их в мусорку на пути в Тако Белл или МакДональдс. Я всегда выбирал кассу, за которой стояла Лиза, неважно, сколько людей там было, и что остальные кассы стояли пустые.

Я не хочу показаться каким-то маньяком. Если бы Лиза показала мне, что ей не нравятся мои заигрывания, я сразу бы отступил. Но нет, ей, очевидно, безумно нравилось внимание, которое я ей удивляю, и она флиртовала со мной в ответ. Наконец, в какой-то момент я пригласил её на свидание, и она согласилась.

Мы начали встречаться, став парнем и девушкой. Я познакомил её с родителями, она познакомила меня со своими. В то время мы оба жили в небольших квартирах с соседями, и нам обоим это уже надоело. Вскоре мы решили начать жить вместе.

Примерно в это же время мы начали говорить, что мы любим друг друга. Было ли это так? В тот момент мне казалось, что да. Что я люблю её. В конце концов, ты не живёшь вместе с девушкой и не спишь с ней в одной постели, если ты не любишь её, так ведь? Для меня это всё имело смысл. Мы были влюблены. В конце концов, она справилась с болью от сломанного колена. Почему мне её не любить?

Только после того, как я провёл вечер с Ниной, только после того, как я почувствовал, что такое любовь на самом деле, я понял, насколько глупым я был. Мы с Лизой не любили друг друга, мы просто жили вместе. Несколько раз мы насладились телами друг друга на чисто физическом уровне, а затем, чтобы избавиться от некомфортных жилищных условий, решили жить вместе и называть это любовью. Мы называли это любовью так часто, что сами поверили в свои слова.