Раз за разом. Doing it All over.

«Привет, Минди». — сказал я, несколько удивившись, увидев ее там. "Как дела?"

«Привет, Билл». Она поздоровалась, улыбаясь. «У меня есть к вам вопрос».

"Что это?" Я попросил.

«Поскольку ты мой любимый сотрудник», — сказала она. "Я думал, что сначала спрошу тебя.

Мы с мужем купили билеты на «Скрипач на крыше» в субботу вечером в театре. Но этот мудак пошел и получил повышение на работе, и ему нужно поехать в Сиэтл на тренировку на выходных».

"Действительно?" — спросил я, сразу заинтересовавшись.

"Ага." — сказала она кисло. «В любом случае, я сейчас пытаюсь избавиться от билетов.

Я заплатила за них по двадцать штук, но если вы заинтересованы, я бы отпустила их по десять за штуку. Она слегка улыбнулась. — Конечно, они не дадут вам бесплатный бокал вина, но эй? Так что вы скажете?"

"Я говорю, вы возьмете чек?" Я попросил.

Нина была рада пойти со мной в театр. Она никогда раньше не была на подобном, никогда даже не видела киноверсию «Скрипача на крыше». Она немного нервничала из-за необходимости красиво одеваться по этому случаю, мы редко ходили туда, где действовал дресс-код, но она была в восторге от этого всякий раз, когда я разговаривал с ней.

Она позвонила мне в субботу около часа дня.

«Мама и папа хотят знать, не хотите ли вы прийти с нами поужинать, прежде чем мы уйдем?» Она спросила меня.

"Ты шутишь." — сказал я, чувствуя себя немного нервным из-за такой перспективы. Хотя Блэкморы полюбили меня, пока Джек был в больнице, я все еще не был в их доме со дня его сердечного приступа. Мне казалось, что мы не совсем готовы к этому шагу, несмотря на их приглашения.

"Нисколько." Нина ответила. «Она готовит жареного цыпленка».

Однажды я уже наслаждался жареным цыпленком Мэри, за несколько дней до нашего разрыва, когда они еще считали меня подходящим компаньоном для их дочери. Это было действительно произведение искусства.

— Ну, — сказал я с сомнением. "Что вы думаете?"

"Я думаю, что вы должны прийти." — мягко сказала она. «Они пытаются, Билл, они пытаются принять тебя. Я думаю, ты можешь нанести этому ущерб, если откажешься».

Я вздохнул. — В какое время?

"Четыре тридцать."

«Скажи своим маме и папе, что для меня будет честью принять их приглашение».

Я только что повесил трубку и направился в ванную, когда он снова зазвонил.

"Ты понял?" Я слышал, как папа кричал из другой комнаты, где он смотрел программу о природе на канале PBS.

"Ага." Я перезвонил. «Наверное, это опять Нина».

Он что-то буркнул в ответ, и я взяла трубку. "Привет?"

Это была не Нина. "Билл Стивенс, пожалуйста?" Грубый голос требовал больше, чем просил. Я сразу же насторожился, только услышав это.

«Это Билл». — медленно сказал я. "А это кто?"

«Мистер Стивенс». Сказал голос. «Сержант Мэтт Кейбл, морская пехота США. Как вы сегодня?»

Морские пехотинцы США? Что за черт? Какая-то часть меня задавалась вопросом, имеет ли это какое-то отношение к взрыву в Бейруте, который я пытался остановить. Сержант Кейбл был из разведки? Если бы это было так, он бы не стал звонить по телефону, не так ли? «Я просто в порядке, э-э, сержант. Чем я могу вам помочь?»

«Ну, мистер Стивенс». Кейбл убедительно сказал мне. «Вопрос в том, чем я могу ВАМ помочь».

"Прошу прощения?"

— Ты собираешься поступать в колледж? — спросил он дальше.

"Да." Я сказал. — Э-э, сержант, возможно, вы могли бы…

"Хороший." Он продолжал, даже не слушая меня. — А ты думал о том, как будешь платить за колледж?

Внезапно я понял. Он был вербовщиком! Он пытался заставить меня присоединиться к морской пехоте. Как, черт возьми, он взял мой номер телефона? Я не помню, чтобы рекрутеры звонили мне домой в прошлой жизни. Но даже когда я подумал об этом, всплыл смутный край воспоминаний, скорее ощущение dj vu. Может быть, они звонили мне, и я просто отклонил его.

«Э-э, да, сержант, я позаботился обо всех расходах на колледж. Большое спасибо за вопрос. Сейчас я немного занят и…»

"Ах." Кабель снова включился. «Но вы понимаете, насколько дорогой колледж на самом деле? Средняя стоимость четырехлетнего обучения сегодня составляет около тридцати тысяч долларов. У вас есть такие деньги?»

"Я буду." — коротко сказал я. «Послушай, я ценю твое призвание и все такое, но я действительно не заинтересован в вступлении в морскую пехоту. Откуда ты вообще взял мой номер?»

«Средние школы в этом районе предоставляют нам список выпускников». — сказал он рассеянно. «Но на самом деле, мистер Стивенс, я думаю, вам следует подумать о Корпусе. Это даст вам четыре года дисциплины и зрелости. сорок тысяч долларов за обучение в колледже. Вы также можете приобрести ценные профессиональные навыки…»

— Например, зарядить пулеметные гнезда? Я попросил.

"Что?" — сказал он в замешательстве. Он явно не привык к тому, что его рекламная презентация прерывается.

— Вы сказали, ценные навыки. Заряжать пулеметные гнезда и прыгать с десантного корабля на враждебный берег — это ценный навык? Что, если меня убьют? Тогда я не смогу поступить в колледж, не так ли?

Он остановился на самое долгое время. В конце концов он сказал… «Вы неправильно поняли мистера Стивенса. Не все в Корпусе так делают. Есть много вспомогательных должностей, требующих квалифицированных специалистов. Мы обучим вас этим навыкам. может обучить вас этому. К тому времени, когда вы выйдете, вы будете обладать ценным гражданским навыком, и у вас будут деньги, чтобы поступить в колледж, чтобы расширить его. Мало того, вы получите удовлетворение от службы страна."

"Ага." Я ответил. «А если я возьму ASVAB, и он скажет вам, что из меня выйдет паршивый компьютерщик? Предположим, он скажет вам, что я ни на что не годен, кроме как стрелять из пушки и выпрыгивать из десантного корабля? ASVAB взят ПОСЛЕ того, как я подписал свое имя, верно? Так что, если это говорит вам, что я должен быть ворчуном, и я попросил компьютерные науки, где я окажусь?»

Это выбило его из колеи. — Э… ну, — пробормотал он. «В том-то и дело…»

«Дело в том, что вы просто хотите, чтобы я подписался на линии, и вам все равно, что со мной будет после этого. Вам все равно, потому что вы получили все баллы, которые вам дали за регистрацию. еще один глупый ребенок, чтобы ваши соратники могли научить меня любить идею умереть за свою страну в каком-то конфликте из-за поставок нефти или чего-то столь же бесполезного. Вы верите в почитание своего отца, сержант Кейбл?

"Да, конечно." Он ответил, пошатываясь от того, что я только что сказал. У него не хватило здравого смысла показать, что мне это неинтересно, и закончить разговор.

«Ну, мой отец не заряжал пулеметные гнезда и не дрался с венчурными капиталистами. Он храбро сражался с враждебной полицией и солдатами Национальной гвардии, поэтому мог курить наркотики и сжигать свой призывной билет. Если бы я присоединился к морским пехотинцам после того, как он прошел через все это, было бы ужасным предательством, тебе не кажется?»

На этот он не ответил, на линии была только тишина.

— Так что, если тебе все равно, — закончил я. «Я просто пойду в колледж на деньги, которые у меня есть, буду хорошо учиться и оставлю пулемётное гнездо заряжать тех, кто слишком глуп, чтобы разглядеть вашу речь продавца подержанных автомобилей. Я восстановлю призыв, чтобы я мог пойти на протесты, покурить травку, сжечь СВОЮ призывную карточку и воздать должное моему отцу так, как он того заслуживает. Добрый день, сэр, и, пожалуйста, уберите этот номер телефона».

Я выключил телефон, улыбаясь про себя. Это было самое веселое времяпрепровождение без Нины за последнее время.

День был великолепным примером весны в Спокане; пожалуй, самое прекрасное время года в нашем городе. В отличие от Западного Вашингтона, мы не приближаемся к осадкам и облачному покрову в восточной части штата. Без десяти четыре, когда я направился к дому Блэкморов, ярко светило солнце, небо было темно-синим, деревья цвели свежими листьями и плодами, а температура была приятной семьдесят два градуса.

На самом деле я немного вспотел в костюме и галстуке, как из-за тепла толстой одежды, так и из-за нервозности ужина с родителями Нины. Я повернул к бордюру, сделал несколько глубоких вдохов, чтобы собраться с духом, а затем направился к двери.

На самом деле я немного вспотел в костюме и галстуке, как из-за тепла толстой одежды, так и из-за нервозности ужина с родителями Нины. Я повернул к бордюру, сделал несколько глубоких вдохов, чтобы собраться с духом, а затем направился к двери.

На него ответила Нина, и она быстро заставила меня забыть о ее родителях. На ней было красивое черно-белое платье с нейлоновыми туфлями и высокими каблуками. Ее лицо было накрашено, а волосы привлекательно уложены. Я почувствовал, как мои глаза расширились, когда я увидел ее, когда я увидел, как она покраснела от моего взгляда.

«Я никогда раньше не носил ничего подобного». — сказала она смущенно. «Мама помогла мне выбрать его».

"Это прекрасно." Я сказал ей, наклоняясь вперед и целуя ее в губы. — У твоей мамы хороший вкус.

"Спасибо." Мэри Блэкмор сухо сказала из-за дверного проема. Настала моя очередь краснеть.

— Ты тоже очень хорошо выглядишь, Билл. Нина пискнула, отступая в сторону, чтобы позволить мне войти.

Я вошла внутрь и увидела ее мать в брючном костюме и кухонном фартуке, оценивающую меня. Мы мгновение смотрели друг на друга.

— Как поживаешь, Мэри? — вежливо спросил я. «Спасибо, что пригласили меня к себе».

Она кивнула, и на ее лице появился легкий намек на улыбку. «Я же говорил тебе, что тебе рады в нашем доме, Билл». Она сказала. "И Нина права. Ты ДЕЙСТВИТЕЛЬНО выглядишь очень хорошо. Ты голоден?"

«Голодный». Я заверил ее, говоря абсолютную правду.

"Очень хорошо." — сказала она, поворачиваясь и направляясь на кухню. «Потому что я заработал достаточно для армии».

Пока ее мать заканчивала обедать, Нина провела меня в гостиную, где Джек сидел в своем кресле и смотрел телевизор. Моряки сражались с Блю Джейс и, по-видимому, выбили из них все дерьмо. Из-за этого у Джека было дурное настроение.

«Привет, Джек». – нервно сказала я, увидев хмурое выражение его лица.

"Чертова связка анютиных глазок!" Он кричал на телевизор, когда Моряк начал двойную игру. Рядом с ним так долго стоял нетронутый стакан лимонада, что лед растаял.

«Джек, твой язык». Вылетел из кухни.

На мгновение он бросил раздраженный взгляд в ту сторону, а затем повернулся ко мне. «Нет никакой надежды». Он сказал мне.

"Нет?" — осторожно спросил я.

"Никто." Он заверил меня. "Ну, не стой так. Присаживайся. Посмотри на это жалкое оправдание для игры со мной до обеда. Может быть, ты чему-нибудь научишься".

"Хорошо." — сказал я, направляясь к дивану. Нина пришла со мной. Когда она села, то сделала это неумело, так как не привыкла носить платье. Он поднялся до середины бедра, прежде чем она подвинулась и опустила его обратно. Мне потребовалась вся сила воли, чтобы не смотреть на это прямо, а не периферийным зрением. Как-то мне удалось.

Джек видел мою борьбу, я знаю. Думаю, я выиграл с ним очко или два.

Пока мы сидели, он продолжал объяснять мне тонкости бейсбола, а Нина выглядела скучающей. Его разговор был приправлен случайным «черт возьми», на который всегда отвечала Мэри на кухне, как бы тихо он ни бормотал. Каждое замечание встречалось раздраженным взглядом в сторону кухни.

Когда Мэри позвала нас ужинать, мы сели за стол, Нина села рядом со мной. Мы попробовали деликатно приготовленную и жареную курицу, картофельное пюре с соусом, кукурузу в початках и домашнее печенье. Все было так прекрасно, как я это помнил. Многие мальчики, впервые обедая с семьей своей девушки, совершают ошибку, съедая только одну порцию, чтобы не выглядеть свиньей. Я ничего подобного не делал. Я ел, пока не наелся, трижды наполняя свою тарелку. Это было нетрудно сделать. Я знал, что заработал несколько баллов с Мэри за это.

Мы, наконец, отодвинули тарелки, и Джек подавил отрыжку, действие, заслужившее ему острый взгляд жены, но без слов.

— Отличный ужин, Маре, — ласково сказал он ей, похлопав себя по животу. «В соответствии с вашими обычными стандартами».

"Я согласен." — вставил я. — Твоя курица была божественной.

"Я рад, что тебе понравилось." Она бесцветно сказала, хотя явно была довольна похвалой. Она встала. «Позвольте мне начать убирать со стола».

Пока она собирала посуду, Джек повернулся ко мне. «Курица хороша». Он сказал мне. «Особенно так, как это делает Мэри, но нет ничего лучше свежего мяса, которое ты сама принесла. Ты любишь оленину?»

"Я не знаю." Я сказал ему. «У меня его никогда не было».

Какое-то время он недоверчиво смотрел на меня. — Ты никогда не ел оленину?

"Никогда." Я сказал ему. «Мой папа не охотится».

— Так у тебя тоже никогда не было лося? — спросил он дальше.

"Никогда."

— Мальчик, — сказал Он. — Вы всю жизнь прожили в Спокане и никогда не пробовали ни оленину, ни лося?

Я покачал головой.

"Удивительно." — сказал он, глядя. — Значит, у тебя нет охотничьего ружья?

«Я никогда в жизни не стрелял из пистолета». Я сказал ему.

"Счет." — сказал он серьезно. «Тебе и мне придется совершить небольшое путешествие в один из этих октября к попрошайничеству. Ты не один из этих чертовых защитников прав животных, не так ли?»

"Разъем." Мэри предупредила из раковины.

"Нет." Я сказал ему, задаваясь вопросом, действительно ли он предлагает взять меня на охоту. Был ли это тот самый человек, который ворвался в мой дом в Новый год? «Полагаю, я никогда раньше не охотился, потому что мой папа никогда раньше не охотился.

Некому было показать мне, как это сделать. Я бы очень хотел научиться, если бы ты научил меня, — сказал я ему.

Он кивнул, улыбаясь. «Первое октября у вас бесплатно, приходите ко мне». Он сказал. «Мы купим вам винтовку и лицензию, и мы пойдем вверх. Я покажу вам, что это такое на самом деле».

«Это будет круто». Я ответил правдиво. «Я буду с нетерпением ждать этого».

«Мне кажется, ты на самом деле начинаешь нравиться маме и папе». Нина сказала мне, когда мы ехали в сторону центра города и здания театра.

"Ага." Я согласился, положив руку на ее нейлоновое колено. "Странно, не правда ли?"

«Они начинают видеть тебя так же, как я, Билл». Она сказала мне. «Особенно папа».

Я посмотрел на нее. "Я не собираюсь целовать его, не так ли?" Я попросил.

Она усмехнулась. "Кто знает?" Спросила она. «Может быть, он хорошо целуется. Он определенно делал это больше, чем я».

«Ну, может быть, мы сегодня вечером немного поиграем в догонялки». — лукаво предложил я.

"Может быть, мы будем." Она ответила так же лукаво.

Мы оба получили огромное удовольствие от игры. Нина, потому что она впервые увидела спектакль вживую, и потому что история была одновременно романтической и трагической, элементы, которые она любила в своем творчестве. Меня, потому что это был один из моих любимых спектаклей, и потому что я смотрел его с Топалом, русским евреем, сыгравшим роль в фильме, в роли главного героя, чего я никогда не видел в своей прошлой жизни. Актерская игра и пение были великолепны, и к концу у Нины по щекам текли слезы, когда евреи были изгнаны из своей деревни. Мне самой приходилось сдерживать слезы, несмотря на то, что я видел спектакль и фильм много раз до этого.

Мы присоединились к толпе, выходящей из театра, и направились к моей машине, идя рука об руку, рассказывая о том, что мы только что видели, пока шли. Нина говорила и говорила об истории, сюжете, игре, о волнении от просмотра вживую. Я был рад, что был там, чтобы поделиться с ней этим первым опытом, услышать ее реакцию на него.

Когда мы подошли к моему Датсуну, я открыл ей дверь, и она села. Ее юбка снова задралась, достигнув середины бедра. На этот раз не было отца, о котором нужно было думать, и мои глаза упивались видом ее ног, одетых в темный нейлон и чуть раздвинутых. Я чувствовал, как тепло распространяется по разным частям моего тела, когда я был свидетелем этого.

Нина увидела, куда я приклеил глаза, и улыбнулась, скромно одергивая юбку. — На что ВЫ смотрели? — дразняще спросила она.

"Произведение искусства." Я сказал ей, заставив ее покраснеть.

Я сел на свою сторону машины и завел ее, направляясь к автостраде. Моя рука опустилась на ее левое колено, оставив ее только для переключения передач.

"Все еще рано." — сказала мне Нина, взглянув на часы.

Я посмотрел на свой, увидев, что это было вскоре после десяти часов. "Что-то вроде." Я согласился.

"Хорошая ночь." Затем она сказала, глядя на меня, и ее собственная рука опустилась на мое бедро.

"Что это." — ответил я, подавляя улыбку.

Развилась тишина. Наконец она сказала: «Так почему бы нам не найти какое-нибудь приятное местечко, чтобы посидеть немного и просто посмотреть на звезды и луну?»

"Звезды и луна?" — легкомысленно спросил я.

"Да." — твердо сказала она. "Они очень красивые сегодня вечером. Я хотел бы взглянуть на них. Вы, конечно, знаете место, где мы могли бы посмотреть на них наедине".

Я ухмыльнулся, медленно кивая. — Мне кажется, я знаю такое место. — сказал я, немного прибавив газу.

"Я думал, что вы могли бы." Она сказала.

Это был небольшой заброшенный парк возле водопада, почти прямо через реку от большого парка, где старшеклассники любили пить свои кеггеры. На самом деле мы могли слышать слабое уханье, вопли и пьяный смех, смешанные с неразборчивыми звуками автомобильных стереосистем, доносившихся сквозь рев водопада к нам. Пока мы сидели, варился кеггер.

Я давно снял галстук и расстегнул воротник рубашки. Я также бросил свою куртку на заднее сиденье машины. Мы подошли к столу для пикника и сели на его поверхность, положив ноги на деревянную скамью, глядя на падающую воду, вдыхая запах тумана. Наши руки нежно переплелись, и мы какое-то время просто смотрели, не разговаривая. Дул легкий ветерок, достаточно теплый, чтобы мы не дрожали, а сзади доносилось стрекотание тысяч сверчков. На небе сияли звезды и луна.

«Это действительно прекрасная ночь». — предложил я, придвигаясь к ней поближе.

"Да." Она согласилась, опуская голову мне на плечо. «Жаль, что у нас нет одеяла или чего-то еще, чтобы мы могли лечь на землю и по-настоящему посмотреть на звезды. Разве это не было бы мило?»

«У меня в багажнике лежит одеяло, с которого мы пошли на пикник в прошлом месяце». — предложила я, благодаря каким бы то ни было богам, что я паршивая домохозяйка.

Нина сглотнула и снова подняла голову. "Действительно?" Спросила она.

"Действительно." — сказал я серьезно.

«Разбей его». Она сказала мне.

Мы разложили его примерно в пятидесяти ярдах от машины, возле скалы, ведущей к реке под водопадом. Когда дул правильный ветер, тонкие брызги тумана деликатно обрушивались на нас. Мы ложимся на спину, примерно в футе друг от друга, руки вместе, головы смотрим вверх.

— Тебе нравится астрономия? — спросила она, водя большим пальцем по тыльной стороне моей ладони.

Я пожал плечами. «Я немного читал об этом». Я ей сказал, только полулежа. В прошлой жизни я изучал астрономию в колледже как факультатив. Это было во времена моего курения марихуаны. Нет ничего лучше, чем накуриться и отправиться в обсерваторию колледжа посреди ночи. Я получил пятерку в классе.

"Итак, у меня есть." Она сказала мне. «Бьюсь об заклад, я могу назвать больше звезд, чем ты».

"Ах, да?" Я попросил. "Какая ставка?"

«Проигравший должен целовать победителя, пока он не скажет «стоп». Она предложила.

Я кивнул, чувствуя, как мой пенис шевелится в брюках костюма. "Вы сделали себе ставку."

Она указала на самое очевидное. «Полярис». Она сказала.

Я указал на другое. «Регула». Я сказал ей, доставая мои большие пушки.

«Любитель». Она усмехнулась, указывая снова. «Бетельгейзе».

"Неплохо." – согласился я, снова указывая на размытое пятно. "Вы видите тот один?"

"Который из?" Спросила она.

Я осторожно взял ее лицо в свои руки и указал в том направлении, куда смотрел. — Вон тот красный, примерно в десяти градусах к западу от Кассиопеи.

"Вижу." — сказала она, глядя на меня, а не на звезду.

«Это Марс». - твердо сказал я.

"Нет, это не так." Она сказала мне. «Марс — это планета, и все планеты находятся на эклиптике. Кроме того, сейчас Марса не видно».

— Это не Марс? — невинно спросил я.

"Нет." Она сказала мне.

"Облом". Я сказал. «Полагаю, я тогда проиграю».

Мы смотрели друг на друга в лунном свете. "Я думаю, что вы делаете." Она сказала мне, поворачивая свое лицо к моему.

В наших поцелуях не было медленного нарастания, наши языки нашли друг друга в первые две секунды, когда наши руки и ладони притянули наши тела друг к другу. Я чувствовал колючий материал ее платья под моими руками, очертания бретелек ее лифчика выпирали из-под него. Ее руки выдернули мою рубашку сзади из брюк, а затем нырнули под нее, ее наманикюренные ногти царапали мою спину.

Я перевернул ее на спину, прижавшись к ней своим телом, и начал целовать ее шею, вдыхая аромат, который она нанесла, спускаясь к ложбинке ее горла. Она выгнула спину, когда я поцеловал ее там, слегка облизывая языком, пробуя на вкус ее нежную кожу.

«Я так скучал по этому». Она сказала мне, затаив дыхание, когда моя рука скользнула вверх по ее боку и по выпуклости ее правой груди.

"У вас есть?" — пробормотал я, слегка покусывая ее кожу, и мои пальцы остановились на серебряной пуговице спереди ее платья. На ощупь он был прохладный, круглый, и я кружился вокруг него, играя с ним.

"Да." Она кивнула, целуя меня в макушку, ее руки высвободились из моей рубашки.

Я медленно расстегнул пуговицу, оставив дыру спереди на ее платье. Она улыбнулась, еще немного выгнув спину. Мои пальцы опустились на вторую кнопку. В лунном свете я мог теперь разглядеть верхнюю часть ее лифчика и верхнюю выпуклость ее груди. Я наклонил голову и поцеловал ее грудь, прямо над ней, проведя языком вниз по верху ее лифчика. Она вздрогнула от восторга, притягивая меня ближе. Я расстегнул оставшиеся пуговицы, широко распахнув платье, так что весь ее лифчик был виден мне.

Я позволил своему рту путешествовать между ее грудями, чувствуя, как хлопковая ткань прижимается к моей плоти, а затем я начал целовать ее грудную клетку под чашечками лифчика; дразнящие, мягкие поцелуи, перемежающиеся облизыванием. Нина тихо застонала от этого ощущения, ее пальцы нашли мои волосы. Я пробирался взад и вперед под ее грудью, целуя каждый дюйм обнаженной кожи ее груди. Время от времени я терлась щекой о чашечку ее лифчика и чувствовала, как ткань и выступающие соски скользят по ней.

Наконец мои руки скользнули за ее спину и нашли застежку ее лифчика. Быстрым движением это было отменено. Я скользнул руками назад вперед и толкнул вверх, снимая теперь ослабленный лифчик с ее грудей, обнажая их. Я смотрел на них в лунном свете, видел твердые соски, видел, как они вздымались и опускались от ее взволнованного дыхания.

"Они красивы." Я тихо сказал Нине. «Я хотел бы поцеловать их».

"Ох." Она застонала, опуская мою голову вниз.

Я взяла правый сосок в рот и нежно пососала его, как той ночью в машине. Я провел языком вокруг него, пососал его, поцеловал, заставил его гордо подняться, прежде чем переключиться на другой. Нина крепко прижала меня к себе, когда моя рука опустилась и приземлилась на ее колено, где она начала сжимать и ласкать нейлон. Медленно я начал скользить рукой вверх.

Я был готов прекратить исследование своей руки при малейшем знаке протеста, но не получил ответа. Ее ноги медленно раздвинулись, побуждая к дальнейшему путешествию. Я переместился внутрь, мои пальцы скользили по гладкому нейлону и напряженным мышцам ее бедра. Я добрался до края ее платья и медленно пошел дальше. Она шире раздвинула ноги. Я сжал внутреннюю часть ее бедра, восхищаясь ощущением ее ног в колготках, а затем тыльной стороной руки достиг места соединения ее ног; трусики часть шланга. Я почувствовал влажность на костяшках пальцев, и Нина резко вдохнула, толкая свою промежность в меня.

Продолжая сосать ее грудь, я позволил своей руке повернуться так, что теперь мои пальцы касались ее. Я чувствовал мокрый материал и очертания ее опухших губ. Я слегка надавил, делая круги вокруг этого места, запоминая ощущение этого момента, разглядывая выпуклость ее клитора сквозь тонкий слой одежды.

Продолжая сосать ее грудь, я позволил своей руке повернуться так, что теперь мои пальцы касались ее. Я чувствовал мокрый материал и очертания ее опухших губ. Я слегка надавил, делая круги вокруг этого места, запоминая ощущение этого момента, разглядывая выпуклость ее клитора сквозь тонкий слой одежды.

"О Боже." Нина застонала, ее бедра слегка дернулись. «Это так приятно».

Я поднял голову с ее грудей и снова поднял ее, так что я смотрел ей в глаза. Они сияли и были очень возбуждены.

«Это не должно быть плохо». — прошептал я ей, снова приблизив свои губы к ее губам.

Ее язык погрузился в мой рот, злобно нападая на мой, ее губы втягивали его в рот. Ее рука скользнула к моей промежности и начала сжимать мою эрекцию через брюки, заставляя мои бедра начать непроизвольный ритм.

Мои пальцы покинули ее соединение и продолжили движение вверх по нижней части ее живота, ища и находя верхнюю часть ее колготок прямо под ее пупком. Я скользнул одним пальцем под резинку, касаясь ее обнаженного живота, позволив ему скользить взад-вперед по краю.

"Да." Она прошептала мне в рот, посасывая верхнюю губу, проводя языком по моим зубам.

Я снова толкнулся вниз, на этот раз под колготками, мои пальцы ощупали мягкую плоть ее нижней части живота и, наконец, натолкнулись на грубые вьющиеся волосы. Я толкнул вперед, и она еще больше раздвинула ноги. Я коснулся теплой влаги и гладких губ, почувствовал возбужденный клитор, а затем мой средний палец уперся в ее губы. Ее промежность начала прижиматься к моей руке, требуя большего, поэтому я дал ей. Мой средний палец медленно скользнул в ее плотное тепло, ее мембраны жадно вцепились в меня. Он легко скользнул внутрь, смазываемый ее обильными соками. Она была тугая, более тугая, чем что-либо, что я когда-либо чувствовал раньше, настолько тугая, что я забеспокоился, возможен ли с ней половой акт.

«О, Билл». Она застонала, сжимая меня очень сильно. Внезапно ее пальцы начали возиться с моим ремнем. Она вытащила конец из петли и резко дернула, освобождая пряжку.

"Нина?" — спросил я, задыхаясь.

«Я хочу чувствовать это». Она сказала мне, покусывая мою шею.

Я кивнул, и ее пальцы расстегнули пуговицу на моих штанах. Она расстегнула молнию и сунула руку внутрь, нырнув мне под нижнее белье. Внезапно ее холодные, нетерпеливые пальцы обвились вокруг моего члена, чувствуя его, касаясь его, резко двигаясь по нему, в то время как ее бедра продолжали двигаться вверх и вниз под моими пальцами.

Она была неопытна в работе, но это не имело значения. Ощущение ее руки на моей голой плоти было достаточно волнующим, мысль о том, что она прикасается ко мне, возбуждала меня. Я позволил своему пальцу немного выскользнуть из нее и начал надавливать на ее клитор, водя рукой по кругу.

"Ооо!" Она застонала, ее собственная рука стала неустойчивой и, наконец, отпала от меня. "Даааа Билл!" Она закричала, схватив меня за предплечье и сильнее притянув к себе. Ее бедра теперь расплывались вверх и вниз, двигаясь с инстинктивной силой. Ее соки пропитывали меня, пока я тер ее клитор и двигал пальцем внутрь и наружу.

Она потеряла способность связно говорить. Она только стонала и говорила что-то вроде: «О, да, о, Билл, оооо».

Наконец она выгнулась вверх, и все ее мышцы напряглись. Ее ногти больно впились в мое предплечье, а из ее губ вырвалось: "Ммммммм!"

Я продолжал тереть ее, пока она снова не расслабилась, ее задница не упала обратно на одеяло. Расслабленный вздох сорвался с ее губ, и она посмотрела на меня. Я медленно убрал руку с ее промежности. С него капала вода, и я подавил желание поднести его к носу, чтобы впервые вдохнуть ее особый аромат.

"Ух ты." — пробормотала она, глубоко вздохнув.

"Ты в порядке?" — мягко спросила я, немного беспокоясь, что перегрузила ее.

"Дасс." Она дышала. «Это была самая невероятная вещь, которую я когда-либо чувствовала. Когда ты делаешь это, это намного лучше, чем…» Она внезапно остановилась, поняв, что говорит.

Должна сказать, что я была потрясена ее словами. "Лучше, чем что?" — спросил я, прежде чем успел остановиться.

Хотя освещение было очень тусклым, я мог сказать, что она снова покраснела. — Ну, — сказала она, немного хихикая. «Знаешь? После наших других, э-э, сеансов мне нужно было что-то делать, чтобы заставить себя спать по ночам. В этом нет ничего плохого, ты же знаешь».

Нет, в этом не было ничего плохого. На самом деле мысленный образ Нины, лежащей в своей постели и мастурбирующей, был настолько сильным и эротичным, что я чуть не кончил, просто подумав об этом. По какой-то причине я просто не рассматривал возможность того, что она это делает, хотя моим первым действием по возвращении домой был быстрый сеанс с пятью моими лучшими друзьями.

«Я думаю, что это очень сексуально». Я сказал ей.

Она снова хихикнула. «Теперь ты знаешь один из моих секретов. Ты ведь никому не расскажешь?»

"Конечно, нет." — сказал я, смеясь. Кому бы я сказал? Ее отец? Ее мама?

«Это просто неловко». — сказала она, коснувшись рукой моей щеки. «Но это было совсем не похоже на то, что ты сделал со мной только что. Я имею в виду, вау». Она покачала головой.

«Я рад, что смог помочь». — сказал я, целуя ее в губы.

"А ты?" Спросила она. "Вы когда-нибудь, вы знаете?"

"Мастурбировать?" — дразняще спросил я.

"Ну да." Она кивнула.

Будь я нормальным подростком, я бы не признался в этом под пытками. Я бы заявил, что никогда и пальцем не касался своего пениса, даже для того, чтобы пописать, даже для того, чтобы помыть его. Подростки боятся, что их заметят за мастурбацией. Но я не был обычным подростком, и я знал, что женщин так же возбуждает мысль о том, что парень дрочит, как и парней, когда они думают о женщинах, которые это делают.

"Все время." Я сказал ей. «Особенно после одного из наших сеансов. Особенно тогда».

"Действительно?" — спросила она, и ее глаза снова сияли от возбуждения.

"Действительно." Я кивнул. «После того, как мы поцелуемся, я ДОЛЖЕН. Видишь ли, когда я, э-э, долгое время без э-э, облегчения, это на самом деле причиняет боль, если я этого не делаю».

— Ты имеешь в виду синие шары? — сказала она клинически.

Я смеялся. «Нина, ты всегда меня удивляешь». Я сказал ей. "Да, это то, что я имею в виду."

«Поэтому каждый раз, когда мы с тобой целовались, ты уходил домой и…»

«Отрубился». Я подтвердил.

"Ух ты." — прошептала она, облизывая губы. «О чем вы думаете, когда делаете это?»

"Ты." Я сказал. "Занимаюсь с тобой любовью".

Она сглотнула, ее взгляд скользнул вниз к моему члену, который все еще торчал из моих штанов, настолько возбужденный, насколько это возможно. — Так ты собираешься сделать это сегодня вечером, когда вернешься домой? Спросила она.

"Первым делом." Я ответил.

Она колебалась секунду. "Может быть, я мог бы, знаете ли, сделать это для вас?"

"Что?" — спросил я, мой член дернулся при этой мысли.

«Ты сделал это для меня». — сказала она, скользя рукой по моей груди. — Меньшее, что я могу сделать, это отплатить за услугу, верно?

Я сглотнул. "Хорошо." Я сказал. «Если ты действительно хочешь…»

"Я делаю." — прошептала она, переворачивая меня на спину. — Просто скажи мне, как это сделать.

Она протянула руку и схватила меня еще раз, обхватив пальцами мой член.

"Я двигаю его вверх и вниз?" — спросила она, делая именно это.

"Ага." Я вздохнул, потерявшись в ощущении ее руки на мне. Я приказал ей поднять его еще немного, увеличить скорость и ослабить хватку. Стремясь учиться, она подчинилась. Ее рука мягко погладила меня, наконец набрав скорость, когда мои бедра начали двигаться вверх и вниз.

«Непроизвольное действие произвольных мышц». — сказала она, наблюдая за этим явлением. Она ускорилась, увеличивая давление.

"Сколько выйдет?" — спросила она меня, когда я начал чувствовать покалывание, пробегающее по моему позвоночнику.

«Много на данный момент». Я застонал, на самом деле трахая ее руку.

"Ага?"

"Даааааа!" Я вздохнул. "Я собираюсь…"

Она внимательно наблюдала, как оргазм напал на меня, и мой член начал извергать струю за струей сдерживаемой спермы из головки. Я застонал от удовольствия, прекрасного чувства облегчения, удвоенного тем фактом, что это не моя рука давала его. Он выстрелил прямо вверх и приземлился мне на живот, штаны, рубашку. Он покрыл руку Нины, сбегая по ее тыльной стороне, прилипая к ее пальцам. Ощущение синего шарика, которое накапливалось в моих яичках, исчезло в одно мгновение.

Когда вытек последний кусочек, Нина убрала руку и посмотрела на него. "Ух ты." Она сказала. "Это было очень сексуально, Билл. Можем ли мы как-нибудь повторить это снова?"

"Вы держите пари". Я согласился, греясь в послесвечение.

Потребовалось несколько минут, чтобы привести себя в порядок. На моих классических брюках было безнадежное пятно, для удаления которого требовалась химчистка, но Нине каким-то образом удалось только помять платье и проткнуть колготки в одном месте.

Он был высоко на ее бедре, вероятно, из-за того, что моя рука была там, и ее мать, скорее всего, не заметила бы этого.

Когда мы успокоились, мы еще раз поцеловались и отнесли одеяло обратно в мою машину. Из-за реки продолжал доноситься звук кеггера. Я улыбнулась, думая, что только что получила гораздо больше удовольствия, чем большинство из них, и что в результате я не проснусь с похмелья.

Мы говорили о несущественных вещах по дороге домой, мы оба все еще светились от опыта, которым только что поделились, и оба понимали, что в наших отношениях все идет вперед. Я подарил ей долгий, пышный поцелуй на ночь у ее входной двери, даже не заботясь о том, что ее мать, вероятно, смотрит, а затем наблюдал за ней, пока она не оказалась в безопасности внутри.

Я поехал домой в затемненный дом, мои родители уже спали. Я пошел прямо в постель, улыбаясь, как я заснул.

Глава 13

Наконец настал выпускной вечер. Мы надели нашу парадную одежду, а затем покрыли ее платьями. Мы надели на головы дурацкие шляпы и прошли в школьный актовый зал, где собрались наши родители. Мы выслушали кучу скучных речей директора, приглашенного оратора и школьной прощальной речи Кэрри Фаундер, у которой в будущем была назначена встреча с красивой неудачницей и передозировка антидепрессантов. Она болтала так долго, что начала получать освистывание от скучающих сверстников. Наконец мы прошли через сцену, где директор прочитал наши имена с маленькой карточки, которую каждый из нас незаметно подсунул ему, а затем он вручил нам фальшивый рулон бумаги с прикрепленной к нему лентой. Наши настоящие дипломы, как нам обещали, придут по почте примерно через неделю. Фотовспышки вырвались из зала, как стробоскопы.

Нина, Майк и я держались вместе через все это, передавая случайные комментарии себе под нос, Нина и я держались за руки большую часть ночи. Мы получили фальшивые дипломы и вернулись на свои места, в оцепенении наблюдая, как остальные ученики проходят один за другим. Почему эти так называемые «великие воспоминания», о которых люди говорят и говорят; выпускные, свадьбы, бар-мицвы, так чертовски скучно, пока ты на самом деле сидишь на них? Большинство студентов, включая меня, с нетерпением ждали того, что произойдет ПОСЛЕ церемонии.

Школа, конечно же, спонсировала выпускной вечер. Он должен был пройти в местном общественном центре и рекламировался как веселый праздник с танцами, музыкой и едой в безопасной, безалкогольной среде. Конечно, никто, кроме самых гиков, не планировал быть там, хотя многие утверждали своим родителям, что именно туда они и направляются. НАСТОЯЩАЯ вечеринка должна была быть у водопада, куда по этому случаю принесли три бочонка. Продажи марихуаны также взлетели до небес за последние два дня.

Когда церемония закончилась, все направились на стоянку. Сотни учеников и родителей обнимали друг друга, хлопали друг друга по спине, обменивались рукопожатиями, позировали для обязательных фотографий и вообще поздравляли друг друга с тем, что они выжили в системе государственных школ Спокана, сохранив свою жизнь и рассудок. Затем родители стали разъезжаться по своим машинам, оставив учеников наедине с собой. Конечно, память о безвременной кончине Лизы Санчес в прошлый выпускной вечер у родителей была сильна. Увещевания быть осторожными, не садиться за руль в нетрезвом виде и другие тревожные комментарии эхом разнеслись по парковке, за которыми последовали заверения тех, кто считал себя бессмертным.

Даже мой папа, зная, что он сделал со мной, волновался.

— Ты будешь в порядке сегодня вечером, Билл? — спросил он, когда мы стояли рядом с его машиной.

«Спорим, папа». Я сказал ему. «Сегодня вечером я буду назначенным водителем. Я доставлю всех домой целыми и невредимыми».

Он медленно кивнул, а затем забрался в машину, мама рядом с ним. Они уехали, а я вернулся к Нине, которая стояла со своими родителями.

«Поздравляю, Билл». Джек сказал мне, протягивая руку. Я потряс его и тут же получил удивление, когда Мэри, повторив его слова, действительно шагнула вперед и обняла меня.

"Спасибо." Я сказал им обоим, крепко обняв Мэри, прежде чем она отпустила меня.

— Куда вы двое собираетесь сегодня вечером? — спросил Джек.

«О, просто на вечеринку». Нина ответила неопределенно.

Джек одарил ее понимающим взглядом. — А на этой вечеринке будет выпивка? Он спросил.

Нина колебалась и, вероятно, собиралась соврать ему. Нина была не очень хорошей лгуньей, особенно своим родителям. Но я вскочил.

«Конечно, будет». Я сказал.

Нина резко посмотрела на меня, выражение ее лица было недоверчивым. Джек и Мэри тоже казались удивленными.

«Выпускной вечер». Я продолжал. «Я считаю, что закон гласит, что вы ДОЛЖНЫ пить в выпускной вечер. Но не бойтесь. Я за рулем и отношусь к этому очень серьезно. Я доставлю Нину домой в целости и сохранности, обещаю».

— Ты не собираешься пить? — скептически спросил Джек.

«Может быть, пиво или два в начале». Я ответил. — Но я буду трезв, когда придет время возвращаться домой. Обещаю.

"Я буду держать вас к этому." Джек сказал мне, его глаза сверлят меня. «Помни, что я говорил тебе о моей дочери. Она единственная, кто у меня есть».

— И помни, что я говорил тебе о твоей дочери. Я выстрелил в ответ. «Со мной она будет в безопасности. Не так ли, Нина?»

"Конечно." — мягко сказала она, наблюдая за обменом репликами и понимая, что это происходит на уровне, частью которого она не была.

Джек и Мэри, наконец, сели в свою машину и уехали. Мы с Ниной отправились на поиски Майка, который объяснял своим родителям, как он собирается на школьную вечеринку, где алкоголь запрещен. Его родителей это успокоило, и они улыбались, садясь в свою машину. Когда они ушли, мы все переглянулись.

"Пойдем." Я сказал.

"Черт возьми!" – радостно вставил Майк.

Мы сели в мою машину и направились к водопаду.

Должна сказать, что на вечеринке было очень жутко. Видите ли, я посещал его раньше, когда впервые в своей прошлой жизни заканчивал учебу. Единственным отличием было присутствие Майка, который раньше не заканчивал школу, и Нины, которая раньше не была членом пати-группы. Кроме этого, все было так же. Все.

Бочонки были разбросаны по парковке, как и прежде, толпы людей, все еще одетых в парадную одежду, петляли к крану, чтобы наполнить свои чашки. То же самое произошло и с автомобильными стереосистемами: все согласились настроить их на местную рок-станцию и не проигрывать кассеты. Мимо шла музыка Van Halen, Foreigner, Dio, Black Sabbath, Оззи Осборна и других, и я почти мог предсказать, какая песня будет следующей. Разговоры были те же самые, и хотя я не запомнил их во время моего первого путешествия, слушая их, когда я проходил мимо, было поразительно, как много мое подсознание впитало семнадцать лет назад. Это было немного похоже на сон, один из тех снов, которые снятся вам о предыдущих событиях вашей жизни, но никогда еще ощущение dj vu не было таким сильным.

Нина, Майк и я заплатили наши деньги, и наши руки были проштампованы. Я быстро выпил три кружки пива, доставив себе приятный, неопасный кайф. Алкоголь смог немного ослабить ощущение, но не полностью. Это очень настораживало.

Майк, конечно же, бил по бочонку так быстро, как только мог, наполнял свой стакан и сразу же шел в конец очереди. К тому времени, когда он снова доберется до крана, его чашка будет уже пуста. Затем он повторил процесс. У него также было несколько косяков с ним, которыми он делился с теми, кто стоял в очереди вокруг него. Не прошло и часа, как он безнадежно выдохся. Это неудивительно.

Нина, Майк и я заплатили наши деньги, и наши руки были проштампованы. Я быстро выпил три кружки пива, доставив себе приятный, неопасный кайф. Алкоголь смог немного ослабить ощущение, но не полностью. Это очень настораживало.

Майк, конечно же, бил по бочонку так быстро, как только мог, наполнял свой стакан и сразу же шел в конец очереди. К тому времени, когда он снова доберется до крана, его чашка будет уже пуста. Затем он повторил процесс. У него также было несколько косяков с ним, которыми он делился с теми, кто стоял в очереди вокруг него. Не прошло и часа, как он безнадежно выдохся. Это неудивительно.

Что было удивительно, так это то, что Нина оставалась с ним и делала то же самое. Она пила пиво, как воду, и стучала по каждому косяку или трубке, которые попадались ей на пути. Я никогда раньше не видел, чтобы она делала что-то подобное.

— Возможно, вам захочется немного замедлиться. — предложил я ей, когда она, шатаясь, подошла ко мне после своего последнего похода по линии производства кегов. Она шаталась и шаталась на ногах, пролив немного пива себе на руку.

"Черт возьми!" — сказала она, хихикая. «Сегодня вечером я хорошо провожу время. Сколько раз в жизни ты заканчивал школу?»

Я кивнул. «Хорошее замечание. Но будь осторожен. Если ты будешь продолжать в том же темпе, ты скоро потеряешь сознание».

Она протянула руку и схватила мой член через штаны, заставив меня подпрыгнуть и оглядеться, не видел ли кто-нибудь его. У некоторых было, и они отвернулись, ухмыляясь.

"Нина!" — предупредил я, отталкивая ее руку.

«Я не потеряю сознание, пока не получу то, что хочу». Она ухмыльнулась, делая большой глоток пива.

Очевидно, Нина была не единственной, чьи запреты были разрушены алкоголем. Каждый раз, когда она уходила от меня, подходила какая-нибудь девушка и заводила разговор. Большинство из них были девушками, с которыми я уже спал в постели во время моего периода «мужской шлюхи». Большинство из них не скрывали своих желаний.

Я бы столкнулся с этим раньше, конечно. Когда я перестал ходить по кругу и посвятил себя Нине, многие девушки какое-то время продолжали приближаться ко мне. Они всегда использовали линию, к которой я привык, что им нужна помощь в «учебе» и они слышали, что я классный репетитор. Я говорил всем одно и то же, что у меня теперь есть девушка и что мои дни репетиторства закончились. Прошло совсем немного времени, прежде чем слухи сообщили всем, кроме самых агрессивных, что я выбыл из обращения. Даже самые агрессивные через некоторое время сдавались. Но атмосфера вечеринки и алкоголь возобновили агрессию. Думаю, в ту ночь я отказался от большего количества секса, чем когда-либо мог себе представить.

Одна девушка, Джессика Раунд, была особенно настойчивой. Она не приняла бы «нет» за ответ. Я хорошо ее запомнил. Рыжеволосая, представительница элиты, она хорошо разбиралась в сексуальных техниках еще до того, как я добрался до нее. Она была одной из моих любимиц как из-за ее ошеломляющей красоты, так и из-за того, что она принимала противозачаточные таблетки, что делало ненужным презерватив. Она была одной из самых длинных противников, когда я выпал из обращения.

Трижды она подходила ко мне, когда Нина наполняла пиво или шла в портик пописать. На третий раз она стала противной в своих предложениях.

— Давай, — взмолилась она, немного отрыгнув пиво. «Мне ни разу не вылизали мою киску с каким-либо умением с тех пор, как я пришел к тебе домой в тот раз. Бросай эту маленькую шепелявую худенькую цыпочку, с которой ты был, и прогуляйся со мной». Она ухмыльнулась. «Ты НЕ ПОЖАЛЕЕШЬ».

Я на секунду подавил гнев и глубоко вздохнул. Ко мне пришла идея.

«Послушай, Джесс». — тихо, заговорщицки сказал я. «Нина и я сейчас в значительной степени заняты, поэтому я не могу этого сделать».

"Нина." Она усмехнулась. «Что это…»

"Но." Я сказал.

"Но?" — с надеждой спросила она.

«Ну, я не мог вывести себя из обращения, не найдя подходящей замены, не так ли?»

Она растерянно посмотрела на меня. "Что ты имеешь в виду?"

Я указал на Майка, который стоял среди группы парней возле бочонка. Все они с восхищением смотрели на проходящих самок и, вероятно, объясняли друг другу, какую из них они трахнули, как они это сделали и когда они это сделали. Пока они разговаривали, передавали косяк.

— Ты видишь там Майка Мичена? Я спросил ее.

"Ага?" — спросила она в замешательстве.

«У него это получается даже лучше, чем у меня».

— Майк Мичен? — спросила она, нахмурившись.

«Я прочитал ему лекцию о надлежащих методах обучения, чтобы мое имя могло жить. Вы уговорите его пойти с вами на прогулку, и вы не пожалеете».

— Майк Мичен? Она повторила снова.

«Поверьте мне в этом Джессе. Он хорош. Все, что вам нужно сделать, это сказать ему ТОЧНО, что вы хотите, чтобы он сделал, и он это сделает. Будьте конкретны, он не возражает. Он стремится угодить».

Она оценила его на мгновение. «Ну, — сказала она, — он довольно милый».

"Могу ли я направить вас неправильно?" Я попросил. «Чувственное наслаждение только и ждет тебя». Я подмигнул. «И, конечно же, он такой же осторожный, как и я. Так что иди и возьми его».

Она пьяно улыбнулась. "Хорошо." Она объявила. «Спасибо, Билл».

Она направилась в его сторону. Через мгновение вернулась Нина, неся свежее пиво. Теперь ее походка была очень неустойчивой, а глаза остекленели.

— О чем ты говорил с Джессикой? — спросила она с отвращением и большим подозрением.

Я пожал плечами. «Она какая-то агрессивная». Я сказал ей. "Поэтому я обратил ее внимание в другом месте."

"Вы, э-э, сделали ее раньше?" — спросила Нина.

— Нина… — начала я смущенно.

«Я спрашиваю только потому, что она все время подходила ко мне и спрашивала, что с тобой. А потом она начала спрашивать меня, нравится ли мне лечение «пылесосом». Она шлюха».

"Я согласен." Я сказал. «И мне жаль, что тебе пришлось иметь с ней дело. Она из прошлой жизни, Нина».

"Хорошо." Нина кивнула, целуя меня в щеку. Ее дыхание пахло пивом. — Что она там делает с Майком?

«Смотри и смотри». — радостно сказал я, беря чашку из ее руки и делая быстрый глоток.

Это не заняло много времени, меньше тридцати минут. Я не мог слышать, о чем говорили, но внезапно привлекательная рыжеволосая девушка присоединилась к группе, частью которой был Майк. Другие парни, конечно, пытались флиртовать с ней, но она смотрела только на Майка. Через десять минут она уже терлась о его руку. Не прошло и пятнадцати, как она прижалась грудью к его спине и плечу.

Через двадцать он проводил ее до бочонка и снова наполнил ее стакан. Был еще один разговор шепотом, и они вдвоем ушли в лес, держась за руки, неся с собой пиво. Даже со своего наблюдательного пункта я мог сказать, что Майк нервничал. Я снова поймал себя на том, что задаюсь вопросом, трахался ли он когда-нибудь раньше. Ну что ж. Его вот-вот должны были положить.

"Как ты это сделал?" — спросила меня Нина, немного колеблясь.

«Я могу сделать все, что захочу». Я сказал ей. "Что-либо."

Она наклонилась вперед и снова поцеловала меня. Затем она посмотрела вверх. «Я очень пьян, Билл».

"Я знаю." Я сказал. — Но ведь ты выпускаешься только один раз, верно?

Майк и Джессика вышли из леса минут через сорок. Оба шатались и держались друг за друга, их волосы были взлохмачены, их одежда была мятой. Оба улыбались. Это было неожиданностью. Хорошо ли Майк поработал над ней? Возможно, сочетание ее опьянения и ее указаний ему сделало свое дело. Она казалась счастливой, что не было моей целью, но Майк тоже. Они снова ударили по бочонку, а затем разделились: Джесс направилась к группе своих друзей, а Майк направился к своим. Не прошло и минуты, как он начал свое описание того, что с ним только что произошло. К утру ее репутация будет подорвана. Жестокий? Может быть. Но именно так она говорила о Нине.

К этому времени Нина сама вернулась к бочонку и с трудом стояла на ногах. Она хихикала над всем, и ее слова были невнятными. Она бесстыдно потерлась своим телом о мое, прижавшись грудью к моей руке, схватив меня за задницу.

К этому времени Нина сама вернулась к бочонку и с трудом стояла на ногах. Она хихикала над всем, и ее слова были невнятными. Она бесстыдно потерлась своим телом о мое, прижавшись грудью к моей руке, схватив меня за задницу.

«Я думаю, тебе лучше отказаться от пива, Нина». Я осторожно сказал ей, поддерживая ее.

«Все начинает немного вращаться». Она призналась. — Но я так хорошо провожу время.

«Когда что-то пойдет не так, — предложил я, — это должно быть предупреждающим знаком о том, что вы выпили слишком много. Поверьте мне, вы хотите бросить курить».

— Тогда прогуляйся со мной. Она сказала. «Пойдем в лес, как другие пары».

— Не думаю, что это хорошая идея. Я сказал ей.

"Почему?" Она рыгнула, чуть не упав. «Я хочу заняться любовью под звездами. Давай, Билл», — она поцеловала меня в шею, покусывая ее. "Пойдем."

"Не сегодня ночью." Я настаивал.

— Я больше не завожу тебя? Она надулась.

"Очень сильно." Я сказал ей. — Но я хочу, чтобы твой первый раз был особенным. Делать это в лесу на сосновых иголках, будучи пьяным, не будет чем-то особенным. «Потому что, поверь мне, Нина, ты не вспомнишь ничего из того, что было завтра».

Какое-то время она смотрела на меня и собиралась сказать что-то еще, когда ее лицо внезапно помрачнело. «Меня сейчас вырвет». Она сказала по делу.

Она была права. Я подвел ее к опушке леса, подальше от посторонних глаз, и ее начало рвать большими порциями пива. Это продолжалось несколько минут, и я держал ее, пока она делала это. Впервые я начал беспокоиться о том, что подумают ее родители, когда я привезу ее домой. Ее отец убьет меня.

Я подвел ее к своей машине и посадил на пассажирское сиденье.

"Сядьте прямо здесь." Я сказал ей. — А если тебе снова захочется вырвать, просто сделай это на улице, ладно?

Она застонала в ответ, но это был утвердительный стон. Я вернулся на вечеринку, чтобы попытаться забрать Майка.

Майк был не в лучшем состоянии. Он сидел на одном из столиков для пикника с закрытыми глазами и напряженно концентрировался.

— Ты в порядке, Майк? Я спросил его.

"Я болен." Он сказал мне. «Я стараюсь не блевать».

"Да брось." Я сказал ему, схватив его за руку. «Давай вернемся к машине. Я помогу тебе».

Он тяжело опирался на меня, пока мы шли.

— Угадай, что за чувак? Он рыгнул, споткнулся и чуть не упал.

"Что?"

«Сегодня вечером я трахнул Джессику Раунд».

"Ага?" — спросила я, зная, что впервые слышу от него настоящую историю о киске.

"Ага." Он кивнул. «Я съел ее киску и все такое. Эта сука была горяча для этого. Она продолжала говорить мне, что она хотела, чтобы я сделал».

"Ты это сделал?" Я попросил.

«Чертовски верно». Он подтвердил. Затем он более подробно описал встречу. К тому времени, как мы добрались до машины, у меня уже были высокие баллы.

— О, чувак, — простонал он, когда мы подошли к моему чемодану. "Отведи меня домой."

— Сначала тебе нужно сделать кое-что для меня. Я сказал ему.

"Что это?" Он невнятно.

«Засунь палец себе в горло».

"Что?" — спросил он, держась за ствол, чтобы мир не вылетел из-под него.

«Засунь палец себе в горло».

"Это заставит меня бросить!" Воскликнул он.

"Верно." Я признал. «Ты все равно это сделаешь, так что можешь покончить с этим здесь, а не в моей машине. Кроме того, ты почувствуешь себя лучше. Поверь мне».

«Я не знаю человека». — сказал он с сомнением.

Это заняло еще несколько минут, но, наконец, я убедил его. Он, пошатываясь, сделал несколько шагов, опустился на колени и засунул палец себе в горло. Мгновением позже он изрыгал пиво повсюду. Пока он это делал, я пошел проведать Нину. Свежая лужа возле пассажирской двери сказала мне, что ее снова вырвало. В настоящее время она спала, свернувшись калачиком в кресле, прислонившись головой к дверному косяку. Я решил не беспокоить ее.

Когда Майк закончил, я погрузил его на заднее сиденье и пристегнул. Я пристегнул Нину и завел двигатель. Я направился обратно в город.

Майку было легко вернуться домой. Несколько быстрых встряхиваний перед его домом и протянутая рука помощи вышли из машины, и он пошел, шатаясь, по своей дорожке, невнятно попрощавшись со мной. У него были некоторые проблемы с открытием двери, но в конце концов он понял, что использовал не тот ключ. Как только это было исправлено, он был внутри. Я поехал к дому Нины.

В доме Блэкморов было темно, когда я подъехал к бордюру и заглушил двигатель. Я вздохнул с облегчением. Может быть, я смогу затащить ее внутрь, не разбудив ее родителей. Рядом со мной Нина была без сознания и тихонько похрапывала. Я начал осторожно трясти ее, пытаясь разбудить.

"Нина." — позвала я все громче и громче. "Ты дома."

Она немного пошевелилась, но не открыла глаза. Однажды она ударила меня, когда я слишком сильно встряхнул ее.

"Дерьмо." – пробормотал я.

Я начал обшаривать ее карманы в поисках ключей. Почувствовав красноречивую выпуклость в правой передней части ее штанов, я сунул руку внутрь, вынужденную напрячь штаны так туго, и, наконец, ощутил холодный металл клавиш. Потребовалось несколько мгновений резкого рывка, прежде чем они выскочили. Используя купольный свет, я обыскал кольцо и, наконец, нашел ключ от дома.

Я вышел из машины, тихонько, как мышь, подошел к двери и вставил ключ в засов. Он не поворачивался. С проклятием я вытащил его и снова поискал в кольце, найдя другую перспективу. Этот сделал свое дело. Я открутил болт и вытащил ключ. Затем я попробовал дверную ручку, обнаружив, что она тоже заперта. Используя первый ключ, я открыл его и быстро повернул ручку, чтобы убедиться, что она откроется. Зная, что у Нины был кот, которого не должно было быть на улице, я пока не открывал дверь, хотя это облегчило бы мне задачу.

Я быстро вернулся обратно в машину и открыл пассажирскую дверь. Я сунул ключи обратно в карман Нины, затем наклонился и поднял ее, баюкая, как младенца. Это было легко, так как она весила всего около ста фунтов или около того. Даже в ступоре ее рука автоматически обвила мою шею.

На цыпочках я подошел к двери и, изрядно покрутившись и потянувшись, сумел дотянуться рукой до дверной ручки. С планировкой дома Блэкморов в уме, которая давала мне кратчайший путь в ее спальню и обратно, я повернула ручку и толкнула дверь, готовясь к рывку.

"БЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕ!"

Мои глаза посмотрели на освещенную коробку рядом с входной дверью. Ящик кода тревоги. Как только я услышал шум и увидел коробку, ко мне пришло воспоминание, воспоминание о днях до нашего расставания, когда мать Нины возила нас в этот дом после школы на учебу. Я вспомнил, что либо Нина, либо ее мать набирали код, как только дверь открывалась. Код, отключающий адский писк до того, как зазвонит будильник. Как, черт возьми, я мог забыть об этом?

Я тряс ее вверх и вниз, пытаясь разбудить. "Нина." Я отчаянно прошептал ей на ухо. «Какой код у вашей сигнализации?»

"Хм?" Она прохрипела, ее остекленевшие глаза приоткрылись на четверть дюйма или около того.

«Что за чертов код тревоги?» — отчаянно спросил я.

Она хихикнула. "Это весело." Она снова заснула.

"Нина!" Я залаял громче.

Из коридора открылась дверь спальни. Включился свет.

"Нина?" Пришел голос Джека Блэкмора. — Выключи чертову сигнализацию! Что с тобой?

Шаги стали приближаться. Голос Мэри заговорил. «Джек? Что случилось? Почему сработала сигнализация?»

Я мог только стоять там, когда Джек вышел из-за угла. Он был одет в серые спортивные штаны и без рубашки, хирургический шрам на его груди торчал, как молния. Его глаза остановились на мне, стоящей там и держащей на руках его бессознательную дочь.

«Христос Вседержитель». — пробормотал он, топая. Он ввел код, и звуковой сигнал прекратился.

"Разъем?" Донесся голос Мэри из спальни. "Все хорошо?"

Джек внимательно посмотрел на меня, а затем на Нину, которая снова пьяно храпела. Я задавался вопросом, собирается ли он взять свое охотничье ружье и взорвать меня прямо здесь или он, по крайней мере, даст мне разбег.

— Она в порядке? — бесцветно спросил он.

— Э… — пробормотал я.

«От нее пахнет чертовой пивоварней. Она в порядке?»

«Она слишком много выпила». Я наконец признался.

Мэри вышла из-за угла. Она была одета в длинную хлопчатобумажную ночную рубашку и накинула халат на тело. Она окинула взглядом открывшуюся перед ней сцену и осторожно прошла в гостиную.

"Что с ней не так?" Спросила она.

«Слишком много пить». Джек объяснил.

«Я пытался заставить ее замедлиться». — слабо предложил я. Мышцы моих рук начали кричать, когда я стоял там. Я задавался вопросом, собирались ли мы снова вернуться на первую ступень из-за этого?

"И ты?" — спросил меня Джек. — Ты тоже слишком много выпил?

Я покачал головой. "Нет." Я ответил. «Я выпил всего три кружки пива за всю ночь, и это было, когда мы впервые приехали туда. Я же говорил, что очень серьезно отношусь к вождению».

Он кивнул. — Ты выглядишь достаточно трезвым. Он указал. «Ну, не стой там. Иди отведи ее в ее комнату. Мэри, ты сможешь позаботиться о ней, когда она будет там?»

"Конечно." — сказала Мэри, грустно качая головой и глядя на пьяную дочь с чем-то, что походило почти на нежность. Странный.

"Да брось." Мэри сказала мне, ведя путь.

— Ребята, вы не злитесь на это? Я наконец должен был спросить.

Они оба остановились и посмотрели на меня. "Безумный?" — спросил Джек. «С чего бы нам злиться? Ты благополучно доставил ее домой, как и сказал».

"Ага." — пробормотал я. "Но…"

— Ты имеешь в виду, потому что она пьяна? — спросила Мэри.

Я кивнул.

Какое-то время они смотрели друг на друга и понимающе хихикали.

"Счет." Джек сказал мне. «Мы были бы самыми большими лицемерами в мире, если бы разозлились из-за этого. Почему в наши дни я накачивал Мэри домой много раз, неся ее так же, как ты несешь туда Нину».

«И Джека я тоже затащила в дом больше, чем на свою долю». Она добавила.

Мой рот был открыт, когда я пытался представить, что они говорят.

«Выпивка является частью жизни каждого молодого человека». — сказала Мэри, протягивая руку, чтобы погладить Нину по волосам. — Она свободна, ей восемнадцать, и если она хочет пить, пока ее не вырвет, это ее прерогатива. Ее вырвало?

"Ах, да." Я кивнул.

«Ты был намного более ответственным, чем мы раньше». Джек сказал мне. «Почему мы ходили на вечеринки, и когда пришло время идти, мы решали, кто проедет мимо того, кто должен был нести другого. Пару раз мы просыпались на следующее утро, а машина стояла в гараже, и мы понятия не имели как мы добрались до дома».

Они снова ласково посмотрели друг на друга. «Удивительно, как мы тогда не покончили с собой». — с ностальгией сказала Мэри. Она повернулась к Джеку. «Помните, как мы проснулись утром в чьем-то доме и не знали, где находимся?»

Джек нежно рассмеялся. "Ах, да." Он кивнул, поворачиваясь ко мне. «Это было в конце пятидесятых или около того. Мы пошли на эту рождественскую вечеринку и напились до потери сознания. Следующее, что мы знаем, это то, что мы просыпаемся на следующее утро в креслах за чьим-то обеденным столом. дом раньше в нашей жизни».

К моему удивлению, Мэри даже захихикала. "И ребенок!" Она сказала. «Вспомните ребенка!»

"Ах, да." — повторил он. «Этот ребенок ел завтрак за столом. Тарелка хлопьев. Мы никогда не видели его раньше, понятия не имели, кто он такой. похмелье? О боже, я думаю, что мы были. Наша машина стояла перед входом, поэтому мы сели в нее и попытались поехать домой, но мы понятия не имели, в какой части города мы находимся или что-то в этом роде».

«Нам потребовалось около двадцати минут, чтобы найти знакомую улицу». Мэри рассмеялась.

То, что эта история станет одним из их любимых семейных воспоминаний, поначалу казалось странным, но в конце концов я понял, что имею дело с поколением алкоголиков. В их юности употребление алкоголя не вызывало клейма, которое возникло бы у меня. Выпивка была частью каждой социальной функции и рассматривалась почти как обряд посвящения. Блэкморы, казалось, почти гордились своей дочерью за ее первое рвотное путешествие через страну опьянения.

«Это очень странно». Не мог не прокомментировать.

Они не дали никаких комментариев по этому поводу. Мэри привела меня в спальню Нины, где я осторожно уложил ее на кровать. Она вытолкала меня и закрыла дверь, а сама начала ухаживать за своей коматозной дочерью. Когда я вернулся в гостиную, Джек держал в руках две бутылки пива. Он протянул мне одну.

«Поскольку ты не выпил сегодня на вечеринке», — сказал он. «Я подумал, что тебе может понравиться холодный, прежде чем ты отправишься домой».

Я взял его и посмотрел на него, на хирургический шрам на его груди.

— Тебе нельзя пить, не так ли? — легкомысленно спросил я.

«К черту этих врачей». Он сказал мне. «Если пиво отнимет у меня пять лет жизни, чем я считаю, что это пять лет, я бы все равно не хотел жить. Выпей со мной».

— Я не оскорблю тебя, сказав «нет». — сказал я, позаимствовав строчку из «Скрипача на крыше». Я открыл свое пиво.

Нина провела большую часть следующего дня в постели, оставив ее только для того, чтобы выблевать в ближайший удобный туалет. Я к ней не ходил, только разговаривал с ней по телефону. Она выглядела несчастной и поклялась, что больше никогда не будет пить. Я считаю, что каждый давал такой обет раз или два в своей жизни, обычно за несколько дней до его нарушения. На следующий день я ненадолго зашел к ней, но она все еще была не совсем права. Я мог бы посочувствовать. Двухдневное похмелье — это ямы.

Вместо того, чтобы вернуться домой на лето, Трейси решила записаться на летние курсы, чтобы выполнить еще несколько общеобразовательных требований. По телефону она сказала нам, что знает, что денег на билет на самолет в любом случае не так много, и, кроме того, лето — самое приятное время года в районе залива. Нет смысла возвращаться в знойный, жаркий Спокан, когда она может купаться в 80-градусных днях и повышать свою степень. Мама и папа были несколько разочарованы, зашли так далеко, что уверили ее, что у них есть деньги на билет на самолет, но Трейси не испугалась. Она хотела остаться.

Начался процесс тестирования пожарной службы Спокан. 12 июня Майк отправился в общественный центр Спокан, чтобы сдать письменный тест. Именно об этой части процесса я беспокоился, так как знал, что Майк не самый сильный человек, когда дело доходит до письменного материала. Но мои опасения оказались напрасными. Он купил учебные пособия в книжном магазине и одержимо просматривал их в течение нескольких недель, предшествовавших экзамену. Он позвонил мне вскоре после того, как вернулся в тот день, и сказал мне, что это было в сумке. Хотя результаты не будут отправлены ему по почте в течение недели, он ЗНАЛ, что сдал. Я не мог сомневаться в его уверенности, и я был прав. Когда он получил письмо, первым словом в нем было «Поздравляю». Его результат составил девяносто один процент. Он должен был принять боевой вызов в два часа дня.

Я не верил, что у него возникнут проблемы с боевым вызовом. Как я уже упоминал, большую часть теста составляли мышцы ног и выносливость. Режим упражнений, которому следовал Майк, укрепил оба этих качества до уровня, о котором я мог только мечтать. Его бедра и икры набухли от мускулов бегуна. Он натренировал свою выносливость до такой степени, что мог бежать на полной скорости почти пять минут. Он мог бежать трусцой по библиотечной лестнице с шестьюдесятью фунтами веса и почти не вспотел. Его пульс в состоянии покоя колебался около пятидесяти. Он не только намеревался пройти испытание, но и поставить при этом рекордное время. Я был абсолютно уверен, что он это сделает.

Настал день испытаний. В тот день было так же приятно, как и летом в Спокане; жара и влажность приближаются к рекордно низкому уровню. Майк позвонил мне, как только вернулся домой с письменного теста, поэтому я понял, хотя до пяти часов мне так и не позвонили, что что-то не так.

Это было на следующий день, прежде чем я узнал. Он пришел ко мне домой около десяти утра, и мы прогулялись до начальной школы. По дороге он рассказал мне эту историю.

«Я не прошел, чувак». Он сказал мне горько, почти сдерживая слезы.

"Что случилось?" — спросил я, в какой-то степени чувствуя его боль. Я, конечно, уже провалил этот тест раньше, но я не хотел этого так сильно, как он.

Он вздохнул, покачав головой. «Мои ноги и выносливость были на высоте». Он сказал. «Я загорелся этим курсом, как вы не поверите. Ребята на моей станции помогли мне попрактиковаться в установке стрелок и бака, так что я сделал это менее чем за десять секунд. Я даже поранил ноги. Я был немного медленным в части с кувалдой. Это немного повредило мои руки, но я справился и набрал много времени, поднимаясь по лестнице и перенося шланг вверх по лестнице башни. . Когда я добрался до вершины, я даже не запыхался, и мое время шло к рекорду». Он бросил на меня горький взгляд.

"И что потом?" — мягко спросил я.

Он нахмурился. «Я говорю тебе, мужик». Он сказал. «Все это время я работал над своими ногами и своей выносливостью, потому что это основная часть теста. Но я никогда не работал над своими чертовыми руками. Когда я начал тянуть шланг по веревке, я понял, что у меня проблемы. никогда не понимал, насколько, черт возьми, тяжел сорокафунтовый рулон шланга, когда вы пытаетесь поднять его, перебирая руками. К тому времени, когда я поднял его наполовину, мои предплечья кричали. внутри, они не работали должным образом. Я уронил веревку, и шланг снова упал на дно». Он немного понюхал. «Автоматическая дисквалификация».

Я посмотрел на него, пытаясь придумать, что сказать. Как и Майк, я никогда не думал, что эта часть теста может вызвать трудности. Когда я принимал его, я тоже не работал руками. Но я также провел предыдущие два года, постоянно поднимая каталки с людьми на них с уровня пола в положение для загрузки. Действия, которые укрепили мои руки до такой степени, что сорокафунтовый рулон шланга стал ничем. Но Майк никогда не делал ничего подобного. Его руки привыкли поднимать только пивные банки.

«Мне жаль, Мужик». Я сказал ему. — Я знаю, как сильно ты этого хотел.

Он кивнул, вытаскивая косяк, когда мы подошли к нашему стандартному месту для курения. «Такое дерьмо случается». Он сказал мне. — Ну ладно. Думаю, всегда есть следующий год. К тому времени я обязательно нарасту свои чертовы руки.

Мы вместе выкурили косяк, но это не сильно улучшило его настроение. Он был посреди черной депрессии. Я надеялся, что он скоро выйдет из этого состояния. Мне не нравилось видеть его таким.

По мере того как шел июнь, значительная часть моего времени отнималась работой. Другое время простоя было потрачено на изучение и заполнение сложных документов, связанных с подачей заявления в колледж по моему выбору; Вашингтонский университет в Сиэтле. Была также бумажная работа, связанная с подачей заявки на академическую стипендию, на которую я стремился. Время Нины было занято тем же самым процессом.

Но было лето, и эти занятия оставляли время для других занятий. Одна из них была лодкой моего отца. Это был двадцатифутовый реактивный катер, способный вместить восемь человек и вытащить лыжника из воды на ровной поверхности. Он купил его в разгар своей финансовой безответственности, и наша семья наслаждалась им около трех хороших лет. С тех пор он практически не использовался в нашем гараже, у него сломался двигатель, потускнела краска, а корпус использовался как обширное место для хранения предметов домашнего обихода.

Я сам владел небольшой лодкой в период финансовой безответственности в своей первой жизни. В конце концов я продал его, чтобы расплатиться с несколькими долгами по кредитным картам.

Но лихорадка быть на воде осталась со мной. Я получил молчаливое разрешение папы привести лодку в рабочее состояние, если смогу.

Я знал, что не смогу сделать это самостоятельно, но я также знал, что Майк много знал о двигателях и механике благодаря своему отцу.

Так Майк стал постоянным гостем в моем доме во второй половине июня в утренние часы перед тем, как я пошел на работу, и в выходные дни. Мы выгрузили все это дерьмо из лодки и сложили его в другом месте. Мы почистили корпус. И, наконец, мы нырнули в моторный отсек, чтобы попытаться найти источник проблемы «двигатель не работает», которую описал мой отец. Работа казалась Майку в некотором роде терапевтической и помогла нам сблизиться. Впервые с момента своего возвращения я увидел в своем друге настоящую зрелость, действительное чувство родства с ним, а не усталое смирение.

Он быстро обнаружил источник проблемы, вскоре после того, как мы установили новый аккумулятор, заменили свечи, масло и жидкости и впервые попытались запустить двигатель Chevy. Он натренированным ухом прислушался к жалкому холостому ходу двигателя, на мгновение заглянул в отсек, а затем велел мне его заглушить.

«Пробита прокладка ГБЦ». — сказал он мне с радостью.

"Хорошо." — сказал я, не понимая, что это значит. Как и мой старик, я почти ничего не знал о двигателе внутреннего сгорания. "Можем ли мы это исправить?"

"Ты серьезно?" — спросил он, качая головой.

"Что ты имеешь в виду?"

«Я могу сделать это за день менее чем за сто баксов». Он сказал мне. «Прокладка головки блока цилиндров — это уплотнение между головкой и блоком цилиндров. Если она пробита, она портит компрессию и позволяет маслу и дерьму разбрызгиваться. Это мешает двигателю работать или охлаждаться должным образом. на следующих выходных запустим эту штуку».

— Ни хрена? — спросил я, пораженный.

"Ни хрена." Он радостно ответил.

Итак, в следующую субботу он пришел в девять утра, и мы пошли на работу. Сначала мы посетили магазин автозапчастей, где он запросил соответствующие запчасти, а я за них заплатил. Мы отнесли их обратно в мой гараж, и он открыл свой ящик с инструментами. Мы пошли на работу, мне очень понравилось в режиме ученика.

Я заметил, что он весь день был занят чем-то другим, но не стал затрагивать эту тему. Майк был не из тех, кого ты пытался привлечь. Если бы он хотел сказать вам, что не так, он бы это сделал. Если бы он этого не сделал, вы бы не вытянули из него это.

Это было после того, как мы сняли головку и положили ее на газеты на полу гаража вместе со всеми остальными частями, когда он соскребал старую прокладку, он, наконец, пролил ее. Наши руки были грязными и жирными, и с нас обоих капал пот из-за высокой влажности. Мы оба пили пиво из банок, которое дал нам папа.

«Я думаю о вступлении в ВВС». Он сказал мне, соскребая бритвой.

Одно это предложение вызвало мурашки по моему телу еще до того, как мой разум полностью обработал его. ВВС? Я почти чувствовал, как судьба тянула Майка, почти ощущал ее враждебное, осознанное присутствие в гараже вместе с нами, фигуру в плаще с довольной улыбкой на лице.

"Что вы сказали?" — тихо спросила я, надеясь, что не расслышала его или что он просто шутит надо мной.

«ВВС». — повторил он, отшлифовывая упрямый кусок прокладки. «На днях мне позвонил один рекрутер, и я проговорил с ним около двадцати минут. Он был действительно классным парнем».

Действительно крутой парень. Неудивительно. Вербовщики были, в конце концов, продавцами. Хороший человек изо всех сил старался бы выучить жаргон своей целевой группы и говорил бы точно так же, как подросток, даже если бы он был пятидесятилетним мужчиной. Им платили за соблазнение молодых, и у них это хорошо получалось.

Действительно крутой парень. Неудивительно. Вербовщики были, в конце концов, продавцами. Хороший человек изо всех сил старался бы выучить жаргон своей целевой группы и говорил бы точно так же, как подросток, даже если бы он был пятидесятилетним мужчиной. Им платили за соблазнение молодых, и у них это хорошо получалось.

"Что он сказал?" — спросил я, мой разум перегружался, пытаясь придумать способ противостоять этой ситуации.

— Ну, мы немного поговорили. Он сказал. «И я сказал ему, что меня интересует пожаротушение. Он говорит, что на каждой базе ВВС, во всем мире, есть пожарная часть. пожары самолетов и спасение. Если бы я потратил четыре года на это, это почти гарантировало бы мне работу, когда я выйду. Подумайте, как это будет выглядеть в моем резюме, будучи обученным подавлению самолетов, HAZMAT и с четырехлетним практическим опытом. делаю это."

Я понял две вещи, когда слушал его. Во-первых, он почти дословно повторял то, что ему бросил вербовщик. Майк никогда бы не сказал ничего вроде «резюме» или «практического опыта». Во-вторых, он искал моего одобрения своего плана. Делал ли он это бессознательно или сознательно, он продвигал свою идею через меня, надеясь, что я назову ее отличной. Это дало мне надежду, что я смогу отвлечь его от пути, который, как я был уверен, будет разрушительным. У меня не было иллюзий относительно того, что произойдет, если Майк пойдет в ВВС. Но мне нужно было сделать это осторожно. Если я нажму слишком сильно, мои слова произведут эффект, противоположный тому, которого я хотел.

— Он сказал тебе, что ты можешь пойти в пожарную часть? Я попросил.

«Он сказал, что я могу указать это как свою просьбу о навыках, и они попытаются поместить меня туда». — сказал Майк. «Звучит как довольно хорошая сделка».

"Ага." Я задумчиво кивнул. "Это звучит как один."

«Я договорился о встрече, чтобы поговорить с ним завтра». Он сказал.

Я немного прикусил губу, зная, что вербовщик имел все намерения заставить Майка расписаться в очереди завтра, зная, что Майк, скорее всего, так и сделает, если его предоставить самому себе. Что делать?

Я взял свое пиво, которое в тот момент было теплым и имело дерьмовый вкус, но я все равно сделал большой глоток.

«Я немного изучил армию». Я сказал ему.

"Ага?"

"Ага." — подтвердил я. «При определенных обстоятельствах это может быть хорошим шагом в карьере, но есть несколько вещей, которые вы должны понять».

Он немного нахмурился. "Что ты имеешь в виду?"

Я сделал глубокий вдох. — Что ж, — сказал я. «Во-первых, это вербовщик. Вы должны понимать, какова его цель. У нас в стране есть армия-добровольец. Там нет призыва, поэтому они должны укомплектовывать все людьми, подписавшимися по собственному желанию. Для этого они должны сделать военных привлекательными для своих потенциальных клиентов, отвлечь их от гражданской жизни. Вот тут-то и появляется вербовщик. Он, наверное, говорил так, как будто он был вашим лучшим другом, верно?»

Майк пожал плечами, соскребая еще немного прокладки. — Да, он был довольно крут.

— Это потому, что он продавец. Его работа — набирать людей в ВВС. Он бы не стал этого делать, если бы не был в этом хорош. Он будет продолжать и рассказывать о том, насколько хороши ВВС, но он не будет рассказывать вам о неприятных моментах, потому что это может вас немного оттолкнуть. твой друг. У него есть работа, и его работа состоит в том, чтобы подписать тебя».

— Да, — еще больше нахмурился Майк, — но…

«Теперь держись». — прервал я. «Я не говорю, что армия — это ПЛОХАЯ идея. Я просто пытаюсь показать вам, что вербовщику не обязательно можно доверять в том, что касается ваших интересов. Вы понимаете это?»

Он задумался на мгновение и, наконец, кивнул. "Ага." Он согласился. — Я вижу, откуда ты.

— Например, — сказал я. — Он упоминал вам об ASVAB?

— Аз-ваб? — спросил Майк.

«Батарея профессиональной оценки вооруженных сил». Я перевел. "ASVAB. Это тест, который вам дают после того, как вы его завершите. Это экзамен на общие знания, предназначенный для того, чтобы немного проникнуть в ваш разум и посмотреть, что заставляет вас тикать. Его разработали психологи и другие, и он измеряет ваши сильные и слабые стороны. слабости. Исходя из этого, они определяют, на какую работу вы будете назначены, как только вы ее получите».

«Но он сказал мне, что меня отправят в пожарную школу». – запротестовал Майк.

"Нет нет." Я исправил. «Ты сам только что сказал мне, что они вставят это как запрос на навыки и ПОПЫТАЮТСЯ назначить тебя туда. Он ведь не говорил, что тебя туда поместят, не так ли?»

Майк задумался на мгновение. "Нет." — наконец сказал он. «Он этого не сделал. Но тем не менее, моя просьба будет. Почему они не посадили меня туда?»

«Много причин». Я объяснил. «Прежде всего, ваш ASVAB может сказать, что вы не будете хорошим пожарным. Если это так, то вы не получите его, несмотря ни на что. силос в Северной Дакоте, то это то место, куда вы собираетесь идти. Но даже если ваш ASVAB говорит, что из вас получится хороший пожарный, для этого навыка может не быть свободных мест. Я полагаю, что навыки пожаротушения и MP довольно востребованы быстро."

«Если они не дадут мне то, что я хочу». — твердо сказал Майк. — Тогда я не буду этого делать.

«Вот в чем загвоздка». Я сказал ему. «Вы принимаете ASVAB после того, как подписали свое имя и взяли на себя обязательство. Вы должны были принять присягу в этот момент. После этого вы не можете отказаться. Если бы тебя хотели послать в Германию чистить сортиры, ты бы это сделал. Как только ты распишешься, ты государственная собственность. чем почетно. Это может быть медицинским, психологическим, бесчестным, но каким бы оно ни было, это уничтожит ваши шансы наладить отношения с любой пожарной службой в любом месте».

Он перестал царапать прокладку и смотрел на меня. Я мог читать его лицо и видел, что часть его хотела разозлиться на меня, выбежать из моего гаража за то, что я сказал ему что-то, чего он не хотел слышать. Но другая его часть, часть, которая становилась взрослой, тоже была здесь. Эта часть тщательно обдумывала то, что я только что сказал.

— Ты во всем этом уверен? Он спросил меня.

«Вы не обязаны мне верить». Я сказал ему. — У тебя завтра назначена встреча с вербовщиком. Спроси его обо всем этом. Спроси его прямо, правда ли то, что я тебе только что сказал. класс пожарных, но он не даст вам никаких письменных гарантий, и он не сможет сказать: "Майк, ты будешь в этом классе пожарных". Я не ошибаюсь насчет этого Майка. Вам нужно остерегайтесь импульсивных решений, которые могут стереть четыре года вашей жизни».

Он кивнул, не говоря ни слова.

— Если ты не присоединишься. Я сказал ему. «Вы можете снова сдать тест в Спокане в следующем году. Или вы можете начать подавать заявления в другие отделы здесь. Кто-то где-то всегда нанимает. Везде карточки с процентами и заполни анкеты. Пройди тесты, даже если это какой-нибудь долбаный египетский факультет, на который ты никогда не пойдешь работать. Это хорошая практика. А пока запишись на уроки пожарной науки в местном колледже».

"Колледж?" — спросил он, никогда не рассматривая эту концепцию.

"Почему бы нет?" — спросил я. «Это дешево и дает вам занятие. Когда вы идете на собеседования, вы можете сказать им, что работаете над своей степенью в области пожарной науки. Им нравится это дерьмо. Как только вас наняли, вы можете бросить учебу, если хотите. Или вы можете продолжить. Я хочу сказать, что только потому, что вы пропустили один тест в первый раз, вам не нужно делать что-то опрометчивое, например, идти в армию. Если ты продержишься какое-то время, тебя могут нанять где-нибудь еще или тебя могут нанять в Спокане в следующем году. Если ничего из этого не сработает, тогда, может быть, ты можешь попробовать себя в армии. Но некуда торопиться? Через год ВВС останутся, не так ли?»

— Я так полагаю. Он сказал мне.

«Только не позволяйте вербовщику соблазнить вас завтра. Будьте начеку и задавайте правильные вопросы. Помните, что вербовщик может вести себя как ваш друг, он может заставить вас поверить, что он ваш друг, но он не ваш друг. ты подпишись своим именем. Ему на тебя наплевать».

Майк кивнул. Он не связывал себя так или иначе, но я знал, что дал ему много пищи для размышлений. Я надеялся, что этого достаточно.

Вскоре разговор перешел на другие темы. Мы работали еще три часа, и, наконец, двигатель снова был собран.

"Хорошо." Майк сказал мне, стоя рядом с его задней частью. "Сожги это."

Я повернул ключ, и он заревел, звуча точно так же, как и должен звучать восьмицилиндровый, прожорливый двигатель. Майк объявил, что лодка исправлена. Конечно, ему все еще нужно было обновить регистрацию, но мы сделали предварительные планы вывезти его на следующие выходные.

Я подумал о том, чтобы напомнить ему о том, о чем мы говорили, пока он шел домой, но решил не делать этого. Я мог только надеяться, что его зрелость возьмет верх над другой его стороной.

Несколько дней у меня не было возможности поговорить с Майком. На следующий день после того, как лодку починили, мы с Ниной провели день вместе в центре города, посмотрели фильм, а потом вместе поужинали. Мы немного поцеловались в моей машине в пустынном парке, но ничего особенного. Мой разум был занят тысячей вещей, как и ее. Мы попрощались у ее порога в десять вечера, обменявшись скромными поцелуями. Затем я пошел домой и дрочил себе спать.

Понедельник и вторник были моим обычным распорядком. Я попросил папу спуститься в Департамент транспортных средств и перерегистрировать лодку. Он сделал это неохотно, он ненавидел DMV так же сильно, как и все остальные, но он гордился тем, что снова запустил старую лодку. Я рассказал ему о своих планах вывезти его в следующую субботу, и он еще раз расспросил меня о моем опыте вождения лодки и автомобиля с прикрепленным к нему лодочным прицепом. Я заверил его, что знаю, как это сделать. Одним из преимуществ того, что мой отец был в курсе моего секрета, было то, что он не задавал слишком много вопросов в таких вещах, и что мне не приходилось ему лгать. Это было классно.

За это время я чуть не позвонил Майку полдюжины раз. Я беспокоился, что вербовщик каким-то образом добрался до него. Я бы даже не удержался от того, чтобы один из этих слизняков откровенно солгал и сказал ему, что, конечно же, его зачислят в программу пожаротушения. В конце концов, когда он узнает обратное, будет уже слишком поздно, не так ли? И если его жалобы каким-то образом не попадут в поле зрения, вербовщик всегда сможет это отрицать. Я надеялся, что он серьезно отнесся к моей речи о письменном оформлении.

В конце концов, он позвонил мне в среду, как раз перед тем, как я ушел на работу. Это сводило с ума, когда он говорил о несущественных вещах в течение пяти минут, и часть меня задавалась вопросом, знал ли он, через какой ад меня заставил пройти, и наслаждался ли он этим. Наконец всплыла тема встречи с рекрутером.

— Ты был прав, Чувак. Он сказал мне. «Этот мудак был куском дерьма».

"Ага?" — спросил я, подавляя крик радости. "Что случилось?"

— Я задал ему те вопросы, которые ты велел мне задать. Он сказал. «Он продолжал и говорил о том, что меня, скорее всего, окажут именно там, где я хочу быть, даже в том городе, в котором я хочу быть, но что он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не может этого гарантировать. Он сказал мне, что ASVAB — это просто формальность. и что это не имело большого значения, но он ничего не выдал в письменном виде, чтобы включить меня в программу пожаротушения. , и деньги на колледж, и служение своей стране, и куча подобного дерьма. В конце концов я сказал ему, чтобы он отвалил, и ушел».

«Это чертовски круто, Майк». — сказал я, не в силах больше сдерживаться. «Ты принял правильное решение».

"Ага." Он сказал. «Спасибо, что рассказал мне об этом мудаке. Я должен тебе один».

Он действительно поблагодарил меня! Невероятный. «Нет проблем, парень». Я сказал ему. «Так делают друзья».

"Мы все еще на субботу?" — спросил он дальше. «Я готов попробовать покататься на водных лыжах».

"Были на." Я сказал ему. «Ты, я и Нина. Мы выйдем около девяти».

"Прохладный." — сказал он, а затем на секунду замолчал. — Я не собираюсь мешать тебе и Нине, да?

"Нет." — заверил я его. «В любом случае, чтобы кататься на водных лыжах, нужно трое. Кто-то должен быть наблюдателем».

"Это круто." Он сказал мне. "Тебе повезло. У тебя есть подружка, которую ты можешь взять с собой. Кажется, в данный момент у меня закончились женщины. Я пытался позвонить Джесс Раунд, но она даже не разговаривает со мной. держись за нее».

«Трахни ее». Я сказал ему. «Она шлюха. Мы найдем тебе кого-нибудь другого».

— Думаешь, успеешь к субботе? — спросил он в шутку.

— Я займусь этим. — так же шутливо сказал я.

Это было утро четверга, и я был в местной заправке с утра до вечера, заправляя свой Датсун бензином. Я не думал о многом, просто размышлял о том, что мне не хватало удобства, когда я просто вставлял карту банкомата в маленькую прорезь и накачивал свою порцию, даже не заходя в магазин и не платя наличными. Это была одна из тех вещей, которые появятся в ближайшие несколько лет, без которых мне придется жить. Такая мелочь, карта банкомата и взаимосвязанные сети, но что-то, к чему, как только вы привыкли, вы чувствовали жало, если этого больше не было.

Сами банкоматы только начинали появляться в мире. На данный момент в моем банке их не было. Когда я нуждался в деньгах, мне приходилось физически заходить внутрь и обналичивать чек. Я должен был сделать это между девятью и пятью в будний день, иначе мне не повезло в денежном отделе. Я подумал, пока цифры на насосе щелкали доллары и центы, что американское население в целом, вероятно, тратит намного меньше денег, чем через несколько лет. Прямо сейчас вам нужно было пойти в банк, чтобы получить наличные, а наличные были практически единственным способом приобрести что-нибудь мелкое. Через несколько лет вы сможете подойти к любому автомату в любом месте и опустошить свой текущий или сберегательный счет в любое время дня. Больше не будет обязательным брать запас денег, чтобы выжить в течение рабочей недели.

Мне было интересно, хорошо это или плохо, когда я обнаружил, что ко мне приближается какое-то присутствие. Мои инстинкты вспыхнули, мысли о Ричи Фэйрвью, пришедшем для своей последней мести, пронеслись в моем сознании. Адреналин захлестнул меня в одно мгновение, когда мое тело приготовилось сражаться или бежать. Я превратился в своего агрессора, мои руки поднялись в защитной позе, и вдруг я был окутан парой женских рук, теплое, мягкое тело тяжело прижалось ко мне.

"Счет!" — крикнул мне знакомый голос. Я почувствовала давление грудей на свою грудь, когда меня втянуло в нападавшего.

"Мэгги?" — спросила я, принимая форму и инстинктивно возвращая объятия.

Она влажно, небрежно поцеловала меня в щеку. "Я напугал тебя?" — дразняще спросила она, отстраняясь, чтобы посмотреть на меня.

"Нет." Я солгал. "Что ты здесь делаешь?"

«Получение газа». Она сказала мне, наконец, выпустив меня из своих объятий. Она была одета в узкие шорты и полурубашку. Она выглядела очень красиво.

Бесконечно возбужденная часть моего мозга помнила, как это тело выглядело обнаженным, как оно двигалось под (или над) моим. «Что еще можно сделать на заправке?»

"Хорошая точка зрения." Я разрешил. «Как дела? Чем занимались?»

«Я все еще учусь в колледже». Она сказала. «Работаю над предварительной записью в школу медсестер. Надеюсь, в следующем году я смогу перевестись в штат. Держу пальцы скрещенными».

"Повезло тебе." Я сказал ей, зная, что скоро сорвется с ее губ. Предложение собраться с ней, чтобы немного развлечься. К счастью, она дала мне возможность сорвать ее предложение еще до того, как оно поступило. Я ухватился за это. «Моя девушка тоже собирается пройти предварительный осмотр. Она хочет поступить в медицинский институт».

Бесконечно возбужденная часть моего мозга помнила, как это тело выглядело обнаженным, как оно двигалось под (или над) моим. «Что еще можно сделать на заправке?»

"Хорошая точка зрения." Я разрешил. «Как дела? Чем занимались?»

«Я все еще учусь в колледже». Она сказала. «Работаю над предварительной записью в школу медсестер. Надеюсь, в следующем году я смогу перевестись в штат. Держу пальцы скрещенными».

"Повезло тебе." Я сказал ей, зная, что скоро сорвется с ее губ. Предложение собраться с ней, чтобы немного развлечься. К счастью, она дала мне возможность сорвать ее предложение еще до того, как оно поступило. Я ухватился за это. «Моя девушка тоже собирается пройти предварительный осмотр. Она хочет поступить в медицинский институт».

"Подруга?" Она стонала грустно, но добродушно. "Только не говорите мне, что вы вышли из обращения?"

— Боюсь. Я подтвердил.

«Ну, это отстой большой». Она хихикнула. «Я надеялся, что мы с тобой сможем встретиться, знаешь, по старой памяти». Ее тон в значительной степени подразумевал, что это все еще возможно, девушка или нет.

"Извини." — сказал я, улыбаясь. «Но если бы меня когда-нибудь соблазнили…» Я подмигнул.

Мы поболтали минуту, она рассказала мне о местонахождении Синди. «Эта сука переехала к профессору колледжа и оставила мне аренду нашей квартиры. Если бы я сразу не нашел другую соседку по комнате, им пришлось бы меня выселить. Она такая блондинка».

— Они все еще вместе? Я попросил.

"Ах, да." Она кивнула. «Они поженятся, как только его развод будет окончательным».

«Иди, Синди». Я сказал.

— Так кто та счастливица, которая тебя поймала? — спросила меня Мэгги. «Она, должно быть, красотка».

«Нина Блэкмор». Я сказал ей.

Ее бровь нахмурилась в замешательстве. — Нина Блэкмор? Спросила она. "Действительно?"

"Действительно." — подтвердил я, зная источник ее замешательства. Хотя Нина была хорошенькой, и хотя я тосковал по ее телу так же, как и по ее разуму, она точно не относилась к категории «красоток».

«Ну, поздравляю». Она сказала мне. — Но если ты когда-нибудь расстанешься с ней…

— Ты будешь первым, кому я позвоню. Я обещал. «Но я не думаю, что расстанусь в ближайшее время».

— Довольно серьезно, да? Спросила она.

"Очень." Я подтвердил.

Она вздохнула. "Это то что мне нужно." Она сказала мне. «Кто-то, с кем можно быть серьезным. Раньше иметь разных парней каждый месяц было весело, но это уже как-то устарело. А теперь со СПИДом и всем этим дерьмом, ну, понимаешь?»

Я кивнул, и тут меня внезапно осенила идея. Это было импульсивное решение, у меня не было времени тщательно обдумать его, но я согласился.

— Привет, Мэгги, — сказал я. «Ты любишь кататься на водных лыжах?»

Она посмотрела на меня, недоумевая, что это было. «Я делал это несколько раз». Она сказала. "Это весело."

«Я только что починил лыжную лодку моего отца». Я сказал ей. «Нина, Майк Мичен и я собираемся погулять в субботу. Хочешь прийти?»

Она понимающе ухмыльнулась. — Ты пытаешься свести меня с Майком Миченом? Спросила она.

"Нет." Я протестовал. — Я просто подумал, что ты захочешь прийти, вот и все. Что вообще не так с Майком?

Хихиканье. "Ты." Она обвинила. "Я думаю, с ним все в порядке.

Он вроде милый, но моложе. Я не ищу молодых парней».

«Ты не должен идти за ним». Я сказал. — Я просто хотел узнать, не хочешь ли ты покататься с нами на лыжах.

Она задумалась на мгновение. "Хорошо." — наконец сказала она. "Сколько времени?"

Вечером после работы Нина зашла в гости. Мы провели обязательное время, поболтав с моими родителями, а затем вышли на улицу, чтобы посидеть на крыльце, покачиваясь, обняв друг друга, наблюдая закат, пока мы медленно раскачивались взад и вперед. Я сказал ей, что пригласил Мэгги покататься с нами на лодке, и почувствовал, как она напряглась.

— Мэгги Бартлетт? — осторожно спросила она. — Ты пригласил ЕЕ пойти?

"Ага." — ответил я, внезапно задаваясь вопросом, была ли это в конце концов такой хорошей идеей. «Я столкнулся с ней на заправке. Я подумал, что, может быть, она и Майк немного поладят».

Она посмотрела на меня. "Она очень красивая." — сказала Нина.

Я пожал плечами. "Я предполагаю."

— Ты уже делал это с ней раньше. Она сказала. Это был не вопрос.

«Нина, это было в прошлом». Я сказал. — И это было давно. Что было не совсем правдой, Мэгги и Синди были последними двумя девушками, с которыми я переспал, но я не думал, что этот маленький факт должен играть роль в этом обсуждении.

— Билл… — начала она обеспокоенно.

«Эти дни прошли». Я сказал ей. «Я обещаю тебе это. Я полностью предан тебе. Мэгги — просто друг, и я подумал, что, может быть, она и Майк могли бы составить хорошую пару. Майку нужна девушка, а Мэгги нужен парень. не будет. Если хочешь, я позвоню ей и скажу, что мы отменили поездку.

Она на мгновение задумалась. "Нет." — сказала она наконец. «Пусть она придет. Очень мило с твоей стороны попытаться привести Майка в порядок. Просто странно думать, что я проведу день с кем-то, с кем ты раньше… понимаешь?»

Я кивнул. "Уверены ли вы?" Я попросил.

"Я уверен." Она сказала мне. А затем мягко: «У нее это хорошо получалось?»

Я чуть не задохнулся. "Что?"

— Она была хороша в этом? — спросила Нина. "В постели?"

Я покачал головой. "Нет." Я ответил. "Ужасный."

Нина слегка улыбнулась. «Ты не очень хороший лжец, Билл».

Моей матери все еще не был известен секрет моей утилизации, и поэтому она, естественно, усомнилась в решении моего отца разрешить мне и моим друзьям взять лодку. Я хорошо понимаю ее точку зрения. Каким-то образом, не знаю откуда, папа убедил ее, что все будет хорошо. Ей не понравилась эта идея, но она согласилась. И поскольку она согласилась на это, она поставила перед собой задачу убедиться, что мы должным образом обеспечены на день на озере. Она упаковала корзину для пикника с достаточным количеством жареной курицы, домашнего картофельного салата, чипсов, свинины и бобов, чтобы убить нас всех. Она наполнила большой ящик со льдом содовой. После строгого материнского предупреждения быть осторожными и вернуть столовое серебро нам разрешили приступить к загрузке лодки.

Поначалу все было немного неловко. Мэгги была одета в обрезанные джинсы и футболку поверх бикини. На Нине тоже были обрезанные джинсы. Они были натянуты поверх ее цельного купального костюма. Две девушки оценивали друг друга на несколько мгновений, обмениваясь только вежливыми любезностями друг с другом, обеим было интересно, что я нашел в другой.

Майк тоже был удивлен, хотя и приятно, обнаружив там Мэгги. Я решил, что лучше всего не говорить ему заранее. Если между ними была химия, то так тому и быть. Я сделал один шаг, чтобы помочь химии.

— Что она здесь делает? Майк спросил меня, когда мы были вне пределов слышимости.

— Она мой старый друг. Я сказал ему.

«Она чертовски горяча». — провозгласил он. — Я видел ее в школе.

Я кивнул. «Не питай надежд». Я сказал ему. «У нее есть парень. Она просто хочет покататься».

"Она делает?" — спросил он разочарованно.

"Извини чувак." Я сказал ему. «Она вне рынка».

«Вот дерьмо». Он надулся. — Ну, в любом случае, на нее приятно смотреть.

"Вы получили это право." Я кивнул.

Сказав Майку, что с ней у него нет шансов, я подумал, что на самом деле даю ему лучший шанс. Если бы он знал, что она свободна, он бы приставал к ней как сумасшедший, и я знал, что его реплики и приемы были бы достаточно незрелыми, чтобы оттолкнуть Мэгги. Но если бы он думал, что о ней уже говорили, он был бы гораздо больше похож на себя. Это то, чего я хотел.

Мы с Майком, по случаю раздетые по случаю и в шортах, наконец подняли язычок трейлера и прицепили его к сцепке папиной машины. Я был рад видеть, что Мэгги рассматривала накачанные мышцы ног Майка, пока мы это делали. Я подавил ухмылку.

Мы подключили провода к фонарям прицепа и, попрощавшись с родителями в последний раз, вырулили на улицу и направились к автостраде. Мы выехали на I-90, направляясь на восток в сторону Айдахо, Нина и я впереди, Майк и Мэгги сзади. Мой план на тот момент работал. Они вдвоем непринужденно болтали сзади, обсуждая достоинства муниципального колледжа Спокана. Спереди Нина положила руку мне на голое бедро и время от времени слегка сжимала меня.

Нашей первой остановкой был продуктовый магазин недалеко от Кер-д-Ален. Возраст употребления алкоголя в Айдахо в то время составлял девятнадцать лет. Через несколько лет их число возрастет до двадцати одного благодаря усилиям группы, в которую должны были входить мои мама и папа.

— Хорошо, Мэгги. — сказал я, протягивая ей деньги, которые мы объединили. «Иди делай свои дела».

Она мило улыбнулась и вышла из машины. "Ты хочешь прийти?" — спросила она у Майка. «Мне понадобится помощь, чтобы все нести».

"Конечно." Он рявкнул, выходя с ней.

Пока они были внутри, мы с Ниной вернулись к лодке и открыли ящик со льдом. Мы вынули всю газировку, которую мама положила туда, и бросили ее в багажник машины. Когда Мэгги и Майк вернулись, у них было три двенадцать упаковок «Олимпии» и два мешка со льдом. Его поместили в ящик со льдом, и мы направились на север.

Озеро Пенд-Орей, куда мы и направляемся, — огромное озеро, третье по величине к западу от Миссисипи. Мы заплатили наши деньги и подъехали к пусковой установке на южной оконечности. Объект был переполнен другими лодочниками, которые хотели провести день на озере, и нам пришлось ждать в очереди около двадцати минут. Воздух был праздничным, когда мы смотрели, как люди снуют туда-сюда, смотрели, как солнце бьется о голубую гладь воды, и слушали рев лодочных моторов. Наконец подошла наша очередь. Давненько я так не делал, но мне удалось загнать лодку в озеро, ничего не сломав и не задев. Мы впервые за много лет отцепили его от трейлера, и я припарковал машину, а Майк привязал лодку к причалу веревкой.

Мы забрались в лодку, Нина села рядом со мной впереди, а Майк и Мэгги сели прямо позади нас. Двигатель сразу же завелся, и я восхитился механическими навыками Майка.

— Ты починил лодку? — спросила Мэгги у Майка, сверкая глазами. Казалось, она разогрелась до возможностей, которые он представлял.

Он учтиво кивнул. "Ага." Он подтвердил. «Я немного разбираюсь в двигателях и прочем».

«Не будь скромным». — сказал я, отгоняя лодку от причала. Я повернулся к Мэгги. «Если бы не он, нас бы здесь сегодня не было. Он чертов механический гений».

Майк покраснел от похвалы, а Мэгги улыбнулась. "Вы знаете?" Она сказала. «В последнее время моя машина издает странные звуки. Может быть, ты как-нибудь взглянешь на нее».

"Может быть, я мог бы." Он кивнул. "Что за звук?"

Пока Мэгги описывала тиканье, которое издавала ее машина, я немного прибавил газу и начал направлять лодку к бую. Нина снова опустила руку мне на колено и улыбнулась мне. Я смогла прочитать ее мысли. Она думала, что привести Мэгги с собой было хорошей идеей.

Разговор стал невозможен, как только я миновал буй и запустил двигатель на полную мощность. Он визжал от лошадиных сил, ведя лодку со скоростью 45 миль в час, нос подпрыгивал над отбивной на поверхности воды, щупальца брызг время от времени смачивали нас. Было волнующе снова оказаться на озере, управлять лодкой спустя столько времени. Я чувствовал гул двигателя, бьющегося в моей груди, чувствовал, как нос подпрыгивает вверх и вниз в волнах, чувствовал, как солнце палит мое обнаженное тело, чувствовал руку любимого на моем бедре.

Я направился в северо-западном направлении, надеясь найти достаточно пустынную часть озера, чтобы мы могли покататься на лыжах и, возможно, найти хороший остров, на котором можно было бы потусоваться. В какой-то момент я посмотрел на Майка и изобразил, как пью руками. Ему пришла в голову идея, и он порылся в ящике со льдом, вытащив для меня замерзшую банку пива. Пока я его открывал, он вытащил еще три и раздал их. Нина, недавно отказавшаяся от алкоголя, открыла свою и сделала большой глоток.

Наконец, найдя свободное место, я приглушил мотор и позволил лодке дрейфовать.

«Кто хочет покататься на лыжах?» Я попросил.

Нина и Майк никогда раньше этого не делали, поэтому Мэгги вызвалась быть первой. Она сняла рубашку и бросила ее на свое место. Верх ее бикини был красным и очень коротким, позволяя ее большой груди выпирать сбоку. Я оторвал взгляд от аппетитного зрелища и вместо этого посмотрел на Майка. Его глазные яблоки почти вылезли из орбит.

Она надела спасательный жилет и прыгнула в воду.

"Как оно?" — спросил ее Майк.

«Немного прохладно». – призналась она, подавляя дрожь. «Это делает мои соски твердыми».

Я посмотрел на Нину, чтобы посмотреть, не оскорбит ли ее это заявление, но она только хихикнула и сделала еще один глоток пива. Майк, с другой стороны, смотрел во все глаза. Это заставило нас обоих смеяться еще больше.

Мэгги улыбнулась ему. «Вода может сделать нининые и мои соски твердыми, — сказала она, — но подождите, пока вы не увидите, что она делает с вами и Биллом. Слово «усадка» вам что-нибудь говорит?»

Мы все посмеялись над этим, и Майк, пытаясь взять себя в руки, наконец взял водные лыжи и опустил их в воду для нее.

"Спасибо." — сказала она, глядя на него. Пока он краснел, она начала их надевать.

Несколько мгновений она возилась в воде и, наконец, сумела поставить лыжи на ноги. Майк бросил веревку ей следующей, и я велел ему повернуться лицом назад и внимательно следить за ней.

"Без проблем." Он заверил меня, наблюдая, как ее ноги подпрыгивают вверх и вниз.

— И скажи мне, если она упадет. Я добавил.

"Ах, да." Он кивнул.

Я немного прибавил газу, пока веревка не натянулась и не потянула Мэгги вперед.

Она заняла позицию, а затем показала мне большой палец вверх. Я прибавил газу, и ее аккуратно вытащили из воды, где она начала скользить по ее поверхности с широкой улыбкой на лице.

Мэгги оказалась довольно опытной лыжницей. Я поворачивал налево и направо, и она висела там, грациозно поворачиваясь позади меня, маневрируя так, что она двигалась вперед и назад по кильватерной струе. В конце концов я повернул слишком резко, и она попала в кильватер под неправильным углом. Руки и ноги рухнули вниз, лыжи вылетели на свободу.

"Она упала!" Майк закричал слишком громко.

Я притормозил и сделал круг, чтобы подобрать ее, пока она плыла за лыжами.

«Ты мудак». Она накричала на меня, когда я приблизился. — Ты слишком резко повернулся.

— Если ты не можешь повеситься… — сказал я, улыбаясь. — Хочешь попробовать еще раз?

"Нет." — сказала она, качая головой. «Пусть у кого-то есть шанс».

Она бросила лыжи в лодку и взобралась по лестнице. С ее тела капала вода из озера, и когда она стянула спасательный жилет, я с неловкостью заметил, что ее верх от бикини сполз вниз от удара, и виднелась верхняя половина ее ореола. Я отвела от этого взгляд, но Майк этого не сделал.

— Нравится то, что ты видишь? — ласково спросила Мэгги, медленно опускаясь, чтобы вернуть топ на место.

Майк вдруг нашел, на что посмотреть в небе, его лицо покраснело еще больше. "Я ничего не видел!" Он протестовал.

Нина и я оба подавили смех, в то время как Мэгги сохранила веселое, заинтересованное выражение на лице. "Все нормально." Она сказала. «Аварии случаются». Она протянула ему спасательный жилет. «Посмотрим, как вы справитесь, мистер Механик».

Майк сглотнул и начал надевать жилет. Он сделал это быстро и прыгнул в воду. Но не раньше, чем все увидели тот факт, что его шорты определенно выпирали наружу.

Мы провели следующие два часа, катаясь на лыжах взад и вперед по той части озера, на которой мы были. Сначала у Майка дела шли плохо, он постоянно падал, когда я пытался вытащить его из воды. Он совершал типичную ошибку новичка, пытаясь подтянуться, вместо того, чтобы позволить лодке сделать это. Это позволяло стропе провисать, что, когда она была растянута, неизбежно резко тянуло лыжника вперед. Мэгги давала ему полезные подсказки из своего положения наблюдателя, и, наконец, он смог встать, не упав. Как только он понял это, его было уже не остановить. У него было острое чувство равновесия, и вскоре он обошел Мэгги на лыжах.

Мы провели следующие два часа, катаясь на лыжах взад и вперед по той части озера, на которой мы были. Сначала у Майка дела шли плохо, он постоянно падал, когда я пытался вытащить его из воды. Он совершал типичную ошибку новичка, пытаясь подтянуться, вместо того, чтобы позволить лодке сделать это. Это позволяло стропе провисать, что, когда она была растянута, неизбежно резко тянуло лыжника вперед. Мэгги давала ему полезные подсказки из своего положения наблюдателя, и, наконец, он смог встать, не упав. Как только он понял это, его было уже не остановить. У него было острое чувство равновесия, и вскоре он обошел Мэгги на лыжах.

Нина без труда встала на ноги, но у нее было паршивое чувство равновесия. Прошло довольно много времени, прежде чем она смогла удержаться от падения всякий раз, когда я поворачивался. Пока она каталась на лыжах и пока Мэгги продолжала работать наблюдателем, я научил Майка основам управления лодкой. Наконец, когда Нина вошла мокрая внутрь, настала моя очередь. С Майком у руля я некоторое время катался на лыжах взад-вперед, заново знакомясь с удовольствием скользить по воде. Пока Нина сидела задом наперёд, ожидая, что я упаду, я не мог не заметить, что Мэгги и Майк сидели довольно близко друг к другу впереди. Зови меня просто Купидон.

Мы все приятно гудели от пива и были совершенно изголоданы от голода, когда я, наконец, втянул себя внутрь и сбросил спасательный жилет. Мы открыли еще пива, а затем пошли, чтобы найти место, чтобы поесть.

Я нашел небольшой остров, чтобы припарковаться. Это было около акра или около того, и на нем росли какие-то кустарно выглядящие деревья. Мы вытащили лодку на берег, привязали ее к дереву, чтобы ее не унесло течением, а затем взяли одеяла для пикника. Мы разложили их в тени и открыли еду, которую моя мама упаковала для нас. Следующие двадцать минут были заполнены довольным чавканьем и жеванием, шлепками по пчелам и мухам, привлеченным запахом жареного цыпленка. На воде изредка проплывала лодка, большинство из которых тащило за собой лыжников, но по большей части все было мирно и тихо.

После того, как мы убрали еду и избавились от мусора, мы развалились на одеяле. Я сидел и пил пиво, а Нина легла на спину, положив голову мне на колени. Казалось, она очень довольна тем, что находится там. Мэгги мгновение смотрела на нас, а затем на Майка.

«Выглядит удобно». — сказала она и похлопала его по голой ноге. "Вы не возражаете?"

"Нисколько." Он прохрипел, меняя позу, чтобы дать ей место.

С улыбкой она вытянулась и положила голову ему на колени. Казалось, он был в экстазе, и две девушки обменялись взглядами. Знающий взгляд.

Разговор шел вперед и назад, меняя тему, пока мы сидели там. Майк был странно тихим во время всего этого.

«Я должен пописать». — наконец сказала Нина, поднимая голову.

«Иди, сделай это в озере». Я предложил.

"Это отвратительно." Она сказала мне. "Вы не делаете это, не так ли?"

"Конечно, нет." Я солгала, подавляя улыбку.

"Надеюсь нет." Она сказала. «У меня была голова на этих шортах».

«Не позволяй ему одурачить тебя, Нина». — сказала Мэгги. «Мужчины — свиньи. Они писают где угодно». Она подняла голову с колен Майка. "Ну же." Она сказала ей. «Мне тоже нужно идти. Давай прогуляемся на другую сторону острова».

"Хорошо." — сказала она, натягивая сандалии и коротко целуя меня в губы. "Мы вернемся."

Мэгги бросила на Майка дерзкий взгляд, и две девушки потопали прочь, исчезнув за деревьями.

Мы с Майком какое-то время смотрели друг на друга. Когда он убедился, что они вне пределов слышимости, он сказал: «Ты уверен, что у нее есть парень? Она флиртует со мной весь день».

"Это то, что я слышал." Я пожал плечами. «Может быть, я ошибался. Похоже, ты ей нравишься».

"Это делает, не так ли?" Он кивнул, явно не привыкший к этому ощущению.

Когда девушки вернулись, флирт продолжился, немного настроившись. Она ластилась к его красным плечам и предлагала натереть их лосьоном. Глядя, как ее пальцы скользят по его коже, массируя лосьон, я понял, что ему приходится бороться, чтобы сохранить контроль над собой. Я знал по опыту, что Мэгги могла творить чудеса своими руками.

— Хочешь поплавать? — спросила меня Нина, бросив на меня взгляд, говорящий, что они хотят побыть наедине.

"Конечно." Я кивнул, вставая.

— Мы просто останемся здесь. — сказала Мэгги, кладя в руку еще немного лосьона.

Мы с Ниной плюхнулись в воду, держась за руки. Вода была немного жгучей, но не ледяной, и мы быстро к ней привыкли. Мы вышли до тех пор, пока почти полностью не погрузились в воду, а затем начали движение вдоль береговой линии. Через несколько минут Майк и Мэгги скрылись из виду. Я мысленно пожелал ему удачи, а затем переключил свое внимание на Нину.

Мы немного поиграли в воде, брызгая друг на друга и резвясь.

Постепенно наша игривость перешла в ласки и объятия. Все еще стоя по плечи в воде, я крепко притянул ее к себе, и мы поцеловались; долгий, чувственный поцелуй, от которого все внизу немного зашевелилось.

Когда наши рты разошлись, она посмотрела на меня. — Я рад, что ты пригласил Мэгги. Она сказала мне. «Было бы немного неловко без нее здесь».

"Вот что я понял." Я ответил. — Она тебе что-нибудь сказала, когда ты пошел в туалет?

«Только то, что она думала, что он был милым. И что он казался очень, знаете ли, неопытным».

— Это беспокоит ее? Я попросил.

Она понимающе улыбнулась. "Нет." Она сказала. «На самом деле ей вроде бы понравилась эта идея. Я думаю, она хочет научить его кое-чему».

"Ой?" Я ухмыльнулся. "Какие вещи?"

«Вот такие вещи». — сказала она, наклоняясь и прижимая свой рот к моему.

Мы стояли там, жарко целуясь, наши руки скользили вверх и вниз по спинам друг друга, а волны мягко плескались о наши тела. Мы быстро согрелись, несмотря на холод, когда терлись друг о друга под водой. Есть что-то внутренне эротичное в том, чтобы целоваться в озере. Может быть, это вода, может быть, это волнение от занятий на открытом воздухе, а может быть, комбинация того и другого. Что бы это ни было, мы оба это чувствовали, оба откликались на это.

Ее рука скользнула вниз по моей груди и по переду моих шорт, ее пальцы сжали мою набухшую эрекцию.

"Нина." — сказал я с притворным шоком от ее озорства.

«Просто проверяю усадку». Она сказала мне, облизывая мои губы, посасывая мой язык. «Кажется, здесь нет проблем».

"Нет?" Я попросил.

Она покусала меня за ухо. — Что ж, есть только один способ убедиться. Она сказала.

Ее пальцы нашли пуговицу на моих шортах и расстегнули ее. Затем она нашла молнию и медленно расстегнула ее. Ее холодная рука проникла внутрь и обвила меня, сжимая и скользя вверх и вниз. Я позволил своей голове упасть ей на плечо, а мои руки скользнули вниз к ее заднице, которую я начал поглаживать сквозь ткань ее шорт.

Она гладила меня почти до исступления, пока я ласкал ее задницу и целовал ее шею и плечи. Наконец она натянула мои шорты вниз, спуская их вниз по ноге и освобождая мой член.

«Я не думаю, что это хорошая идея». — прошептал я ей.

"Шшш." Она прошептала мне на ухо, снова схватив меня за руку. «Я хочу заставить тебя прийти снова».