Развод. Мусор вынес себя сам

Глава 11. Борис Самойлов

Где, черт ее дери, Аниса!

Сижу в кресле, гипнотизирую телефон. Деньги должны были быть здесь еще вчера.

Два ляма. Не бог весть какая сумма, но сейчас она нужны позарез! И ведь главное, Аниса знает, и про то, что нужно завтра отправлять тираж в печать, и про то, что Парета переведет за бумагу лично ей, и про то, что у нас сейчас все вложено в дело и каждая копейка на счету. И все равно решила показать здесь характер!

Всегда была адекватной. Всегда всё делала как надо. А теперь этот цирк: ушла, заблокировала, не выходит на связь. И что получается, хорошую из себя она только стоила, а на деле такая же как и все?

Лиза вот убеждала, что все женщины богини. Глупости. Все они стервы. Только и ждут, чтобы вставить нож в спину.

И Лиза, кстати, такая же. И тоже включила полный игнор, будто они с Анисой сговорились. Может, реально сговорились? Хреново, если так. Лиза мне нравится, она единственная сейчас, кто вообще вызывает во мне хоть какие-то эмоции.

Дверь открывается резко, без стука. Даже жена не рисковала так входить в мой кабинет. А вот дочь может, знает, что ей за это ничего не будет.

От Регины пахнет чем-то приторно сладким, чем-то, отчего хочется чихнуть. Еле сдерживаюсь. Смотрю, как она вываливает на стол раскладки, что-то рассказывает про наш стенд, про какие-то проблемы, которые она героически решила, а я и не знал.

- Пап, ты меня вообще слушаешь? – раздается недовольный голос. Ну да, такой спектакль и без зрителя. Непорядок.

Отворачиваюсь. Надоели все.

- От Анисы есть что-то?

- Нет, - хлопает глазами Регина. – Да все в порядке будет, пап. Она же знает как это для нас важно. Мама не подведет, она стена!

Черт возьми, как же бесит этот назидательный тон. Будто меня воспитывают, как маленького.

- Дай!

Выхватываю у нее из рук телефон, чтобы самому позвонить Анисе.

- Папуль, тут пароль, - Регина улыбается и тыкает в экран пальцем, вводя какую-то хитросложную комбинацию цифр. И я, наконец, нахожу нужный мне номер.

Почему-то от нервов потеют руки. Убеждаю себя, что сумма маленькая, что эти два ляма я найду, переведу, займу, возьму в кредит, если что. Но нехорошее чувство изнутри грызет и шепчет, что деньги здесь вообще не при чем.

Аниса долго не берет. На седьмом гудке наконец слышу ее голос. И какой-то шум за спиной - музыка, гвалт. Веселится, видите ли. - Боря? - голос у нее какой-то дурашливый, пьяный. - Какими судьбами? - Деньги где? - спрашиваю сразу в лоб. – Аниса, я тебя второй день жду, ты это поднимешь? – И немного смягчившись, добавляю: - Можем встретиться в банке, чтобы ты не везла наличку через весь город. - Ой, в банке неудобно, - мямлит она.

- А где удобно? Ты скажи, я подъеду.

- Да я как-то не знаю, понимаешь, я сейчас не в Москве, - бросает она небрежно. - Когда вернешься? - уже сквозь зубы. - Боже, ну и вопросы. Недели через две, наверное. Тут пока вообще не понятно… Слышу, как она шепчет кому-то: «Нет, я чистый ром не пью. Да ничего он не как компот!». Какой-то мужик смеется. У меня аж скулы сводит от злости. Какой дешевый способ привлечь к себе внимание – прыгнуть в койку к другому. Хороша, ничего не скажешь.

- Что ты говоришь? Ничего не слышу, тут громко! - Выйди куда-нибудь, где тише! - рычу я. - Не могу, - хихикает благоверная. - Я на яхте. В смысле?! Она там совсем афанарела? Постепенно в голове складывается пазл: яхта, выпивка, люди. Небось, Аниса сорвалась в Питер и укатила в какой-нибудь круиз по Неве. Жена такое любит. Ладно, если что, к утру она уже будет здесь. Совсем в крайнем случае я поеду и найду ее там. - Аниса, если я завтра не отправлю книги в печать, мы все просрем! Ты это понимаешь? - Понимаю, - говорит она, и даже отсюда, слышу, как глубоко ей плевать на все мои слова. - Так, когда переведешь деньги?! - уже ору. Регина вжимает голову в плечи, но даже виду не подает, что что-то не так. Она-то привыкла к моим методам работы. - Никогда, Борь, - слышу я в ответ. - У тебя все мозги… ик… в волосах прятались? Это потому ты после сорока начал резко тупеть? Ну, как лысеть начал, так и того…

Кабздец. Впервые за тридцать лет слышу свою жену пьяной. Она же в принципе не переносит алкоголь. Что-то рассказывала мне про аллергию или типа того. Получается все, излечилась? Прошел недуг? Правду говорят люди, хочешь узнать человека, разведись с ним. - Слушай сюда, - перехожу на ультимативный тон. - Если сегодня же не вернешь деньги, я напишу заявление в полицию. Это воровство, понимаешь? Я жду, что Аниса станет ругаться. Но не хохотать как припадочная над моими словами.

- А давай! А я тогда напишу в налоговую. Им будет очень интересно, как и откуда мне упала такая большая сумма. Напомни, как это сейчас называется, дробление бизнеса или я что-то путаю? Борь, расслабься, представь, что ты эти деньги мне подарил. Как там говорила Лиза? Ресурсные мужики готовы землю положить к ногам своей Богини. Пока что все сходится. Можешь обрадовать Лизочку, ее учение работает на все сто! Вот сука. Как она...

Я уже готов сказать жене, все, что думаю, как вдруг рядом с ней начинает орать по-английски какой-то мужик. У меня в голове вообще каша. Какие англичане в Питере? Осенью?! - Аниса, ты где вообще?! - уже почти кричу. - На Мальдивах, дурачок! - она хихикает, как дура. - Как ты и хотел, помнишь? Ты был прав, тут не сезон, но в остальном достаточно миленько! Ой, всё, меня танцевать зовут! Щелчок. И тишина в трубке. Я тупо смотрю на экран. Не могу сообразить, что это было. Молчавшая до этого Регина, вдруг подает голос:

- Ну что, пап, когда мама приедет? - Недели через две, наверное. Там пока вообще не понятно… - тупо повторяю слова Анисы. Чувствую себя при этом странно, как выкинутая на берег рыба.

- А деньги?

- А про деньги... она сказала «никогда».

Я давлюсь и кашляю на этом слове. Потому что никогда не слышал «никогда» от своей жены.

Сижу в офисе до самого вечера. Не работаю, нет, просто сижу. Анализирую, думаю, что я сделал не так, раз не заметил, что моя жизнь покатилась в пи… покатилась, короче.

Двух миллионов не жалко. Жалко тридцать лет, которые я потратил на недостойного человека. Сегодня Аниса перешагнула все допустимые линии. Ненавижу ложь. Ненавижу женское пьянство. Ненавижу манипуляции. И ее, получается, тоже теперь ненавижу.

Не знаю, как она собралась мириться, зато чувствую наверняка – теперь я ее не приму.

Женщина рядом со мной должна быть мягкой, покладистой, хозяйственной и светлой, как ангел. И вот от Ангела в Анисе сейчас меньше всего осталось.

Если раньше я беспокоился об этике и никогда не давал жене повода подумать, что я ей не верен, то теперь не вижу смысла хоть что-то скрывать. Ради чего и, главное, перед кем? Регина уже большая и сама все понимает, Аниса заслужила. Общество? Да срать я на него хотел! Тем более сейчас, когда без Лизы у меня уже суставы выкручивает и что-то лопается в голове.

Захожу в ее центр. Тут тихо. И никого нет, даже охраны. Одна она, прибирается после занятий. Свет от фонаря падает из окна, и она в его лучах - будто сошла с картины. Волосы серебряные, не седые, а именно серебряные, собраны в пучок, но несколько прядей выбились и скрутились в завитки у затылка. Шея длинная, изящная. Осанка, будто у королевы, даже со шваброй в руках. Движения плавные, изящные. Она моет пол, а кажется, что танцует. Замираю в дверях, просто смотрю на нее. На эту тихую, поднебесную красоту. Мое сердце заходится. Вот она, настоящая женщина. Не то что... Делаю шаг, пол под ногами скрипит. Лиза оборачивается. Не вздрагивает, нет. Она медленно поднимает на меня глаза. Серые и огромные, как омуты. В них нет испуга, нет ненависти, только обида, но такая, что хочется опуститься на колени и просить прощения.

- Я думала, вы поймете, что я не хочу вас больше видеть, Борис, - говорит мягко, но я все равно слышу упрек. - Лиза, я... - Вы. Меня. Ообманули.

До этого мы были, разумеется, на ты. И этот переход к официозу, этот холодный равнодушный голос рвет башню похлеще любых истерик и предъяв. - Конечно, обманул, - отвечаю по возможности спокойно. Лиза не терпит, когда я повышаю голос. Плавали, знаем. Однажды наорал на нашего идиота юриста в ее присутствии, так она вся сжалась и попросила высадить ее прямо на обочине, отказалась ехать со мной дальше. Потом извинялся, обещал работать над собой, и даже работал, чего уж. Раз сейчас могу сдержаться и не кричать.

- А как мне было сказать правду? Разве ты бы стала слушать меня и то, что на самом деле у меня с женой уже ничего нет? Что я глубоко несчастный человек, что у меня депрессия, которую не замечают самые близкие люди, что только рядом с тобой я снова чувствую жизнь. Разве ты бы согласилась встречаться со мной, зная все это? Она молча смотрит на меня, и, кажется, что все понимает. От того еще больнее слышать ее слова.

- Нет, не стала бы. И сейчас не стану, Борь.

Вижу ее обиду. Вижу, как она отстраняется. И понимаю, что нельзя ее сейчас отпускать. Уйдет и все, больше мне ее не получить. - Лиза, я благодарен тебе за то, что Аниса все узнала. Потому что только так я сам смог узнать, с кем все это время жил. - говорю тихо, подходя ближе. – Моя жена... показала свое настоящее лицо. Украла деньги. Улетела к любовнику на Мальдивы. Угрожает мне. И если до этого я, идиот, берег ее чувства, то теперь это точно развод. Она замирает. В ее глазах мелькает что-то... не испуг, нет. Скорбь. Она смотрит куда-то мимо меня. - Значит, я разрушила твою семью, - шепчет еле слышно. Сердце сжимается. Нет, она не должна так думать. - Бред! - резко говорю я, беря ее за руки. Они холодные. - Ты ничего не разрушала. Ты просто... появилась. Как солнце. Семья разрушилась сама, просто мы не могли признаться себе в этом, но теперь я свободный мужчина, по-настоящему, Лиза. И нам больше ничего не мешает быть вместе. Она не отнимает рук, но и не смотрит на меня. Я вижу, как она сомневается. Как достаточно какого-то слова, жеста, чтобы мой личный палач, наконец, вынес вердикт.

- Неужели, ты не хочешь узнать меня по-настоящему? - спрашиваю я, наклоняясь к ней, ловя ее взгляд. - Увидеть, как я живу? Ты же обо мне почти ничего не знаешь. Или тебе не интересно? Тогда, получается, ты тоже обманывала, когда согласилась быть со мной? И как ты можешь в чем-то обвинять меня? Она думает всего секунду, а кажется, что всю жизнь. Но все-таки кивает. Согласна.

Она согласна! В машине молчим. Я чувствую ее запах - тонкий, цветочный. Чувствую ее тепло. Руки на руле дрожат. Меня, как пацана, трясет от того, что она вот здесь, рядом, и я могу к ней прикоснуться. Дома провожу ее по комнатам. Она осматривается, не задает ни единого вопроса. Я смотрю на свой дом ее глазами - ухоженный, дорогой, каждая вещь на своем месте. И внезапно понимаю, что это все от Анисы, ее порядок, ее вкус, ее заслуга. И пугаюсь, вдруг это оттолкнет Лизу от меня? Ну не идиот, привести одну женщину туда, где все создавала другая? Лиза останавливается в гостиной, проводит рукой по спинке дивана. - Здесь так... уютно, - говорит она тихо. - Такая забота в каждой детали. - Она поворачивается ко мне, и в ее глазах неподдельное восхищение, смешанное с грустью. - Аниса... прекрасная хозяйка. Уверена, что и женой она была замечательной. Чего же тебе не хватало? Вопрос повисает в воздухе. Честный. Прямой. От него не отвертеться. Я смотрю в ее серые глаза, в эту бездонную глубину, и отвечаю то, что чувствую всем нутром. Единственную правду, которая сейчас есть. - Тебя, - выдыхаю я. - Мне в ней всегда не хватало тебя.