Развод. Мусор вынес себя сам

Глава 15

Я разворачиваюсь и тоже ухожу, в противоположную от Давы сторону. Нахожу нужный зал, останавливаюсь у входа, опираясь металлическую раму, и делаю глубокий вдох, пытаясь унять дрожь в коленях. Здесь все не так, как я представляла. Никакого гламура. Никаких книг, баннеров, ростовых фигур персонажей, чтобы привлечь побольше внимания. Здесь пахнет кофе и... чем-то домашним. А еще здесь - женщины. Мои ровесницы и старше. Уютные, с умными глазами, в удобных красивых нарядах и с блокнотами в руках. Они неторопливо переговариваются, смеются. Это мои читательницы. Наше с Никой племя. Глядя на них, сердце затихает. Паника отступает, сменяясь странным, щемящим чувством родства. Я пробираюсь к скромному подиуму, где уже сидят несколько авторов. Мне кивают, я киваю в ответ, занимаю свое место. Ведущий что-то говорит о возможностях самиздата, о тенденции, о трендах. Я слышала все это так часто, что могу с любого момента подхватить и договорить речь до конца. И все равно сижу, внимательно киваю в такт словам организаторов.

Оказывается, есть разница между тем, с какой стороны ты кусаешь пирог – редакторской или писательской. Потому что сейчас все сказанное воспринимается иначе, как-то по-настоящему, по-взрослому.

Я чувствую не просто привычную тревогу, но странную ответственность перед этими милыми женщинами, которые так внимательно слушают нас.

Наконец, очередь доходит и до меня. Ведущий объявляет что-то радостное про «новые имена» и начинающего автора в эротическом жанре, который за несколько недель добился результатов выше, чем у более опытных коллег. Чувствую на себе удивленные и неприязненные взгляды. Ну, спасибо, удружили. Заводить врагов среди писателей не входило в мои планы.

Улыбаюсь, хочу показать всем, что я тут цветочек, безобидная ромашка. Но с алой помадой на губах я больше похожа на перепачканную в крови пантеру. Да и Бог с ним, мне с этими людьми детей не крестить. Встаю, поправляю пиджак, чувствуя, как под плотной тканью съехали кожаные лямки портупеи. Беру микрофон так, чтобы было удобнее.

Зал замирает, десятки любопытных глаз устремлены на меня. Я тихонько откашливаюсь. Глотаю комок в горле. Сейчас. Сейчас я скажу свое первое слово как Ника Зельбер. Делаю вдох... Как вдруг мой взгляд, скользя по аудитории, натыкается на него. В первом ряду, прямо по центру сидит Боря. Мой начальник. Мой муж. Человек, который знает меня лучше всех на свете, и которого совсем не получится провести.

Весь воздух вышибает из легких. Мир сужается до тоннеля, в конце которого – хитрый Борин прищур. В ушах звенит тишина, я не слышу ни гула зала, ни того, как быстро колотится сердце. Узнал? Нет. Нет же? Это просто взгляд мужчины на эффектную незнакомку. Так он смотрел на Лизу. Так он, должно быть, смотрел на тех, других. Но почему тогда по спине бегут ледяные мурашки? Почему инстинкт кричит «беги»?

Сжимаю кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони. Нет. Я не могу. Я не могу подвести всех этих женщин, что смотрят на меня с надеждой. Я не могу подвести Нику Зельбер, которую сама же и придумала. Даже если он узнал... какая разница? Я больше не Аниса Самойлова, технический редактор семейного издательства. Я - автор.

Я делаю глубокий вдох. И выдыхаю воздух напополам со страхом. Что-то во мне меняется: на губах играет хитрая улыбка, спина выгибается в легком, вызывающем прогибе. Я облокачиваюсь на стол с такой небрежностью, будто делаю это каждый день. Подношу микрофон ко рту, так близко, что кажется, он вот-вот запачкается моей помадой. - Раз-раз, - проверяю звук. Мой голос - низкий, грудной, с легкой хрипотцой. Почти как у Раи. Я копирую ее актерскую, слегка театральную манеру. Получается на удивление естественно. - Время томных девственниц, - делаю я паузу, давая словам повиснуть в воздухе, - ушло. - Кто-то в зале смущенно хихикает. - Повзрослели читатели. Повзрослела... и главная героиня. Я бросаю взгляд на первый ряд. Прямо на Борю. Он сидит, не мигая, с открытым от изумления ртом. - Теперь женщина сорока, пятидесяти и дальше - это не просто чья-то мама или тетка. Не второстепенный персонаж. Она - та, вокруг которой происходит вся история. Ее история. Я вижу, как кивают женщины в зале. Вижу их блестящие глаза. И где-то там, прямо перед собой, вижу его застывшее лицо.

Слова льются сами, легко и уверенно. Я говорю не о книгах, а о своих читательницах - этих удивительных, умных, чувственных женщинах. О том, что именно их образ вдохновлял меня и не дал бросить начатое. И зал взрывается. Это не просто аплодисменты. Это гром, гул, счастливые возгласы. Женщины вскакивают с мест, кто-то щелкает меня на телефон, кто-то плачет, кто-то кричит «браво!». Я вижу их сияющие, благодарные лица и чувствую ком в горле. А потом смотрю вниз на своего мужа. Боря медленно поднимается вместе со всеми. Он не аплодирует. Он просто стоит, все с тем же остекленевшим, нечитаемым взглядом, уставившись прямо на меня. Я посылаю ему легкий, почти невесомый кивок, королевский жест благодарности, и под гром оваций схожу со сцены. Спина прямая, голова высоко поднята, каждый шаг - уверенный и соблазнительный. О Боже, дай мне сил не рухнуть прямо здесь. Я пробираюсь в комнату для отдыха, типовую для выставочных залов, захлопываю за собой дверь и прислоняюсь к ней спиной, вся дрожа. Адреналин отступает, оставляя после себя пустоту и дикую усталость. Руки трясутся. Я отхожу и опираюсь о стол, пытаясь отдышаться. Узнал? Не узнал? Что он сейчас думает? Что сделает? Разорвет на части при всех? Опозорит? Станет шантажировать? Или просто развернется и уйдет?

Боже… Боже… Боже… Боже… Я так поглощена этим ужасом, что не слышу скрипа двери и оборачиваюсь только когда легонько щелкает замок.

- Привет, - раздается знакомый Борин голос.

Дорогие мои девочки! Если вы читаете это - значит, вы прошли долгий путь вместе с Анисой. Делили ее боль, ее робкие шаги к новой жизни и ее первую, пока еще скромную победу. От всего сердца хочу сказать вам спасибо за то, что были рядом. За ваше доверие, за ваши истории в комментариях, за ваши слезы и смех, которыми вы делились со мной. Эта книга пишется на одном дыхании именно потому, что она - про нас. Вы и есть мое племя! Для меня тема этого романа не проходная, не хайп. Это очень личная история. В свободное время я пишу эротику. Не с таким жаром, как Аниса, и чуть более откровенно. Не часто, чтобы вы не подумали, что я изменяю вам с кем-то, но иногда хочется переключиться с вечных разводов на что-то более… приятное. Своего рода терапия. И вот однажды, анализируя статистику, я обнаружила, что меня читают в основном женщины 50, 60, 70 лет. Молодежь - почти отсутствует. Это было одновременно смешно и грустно. Нам с детства вдалбливают, что «мужчинам нужно только одно», намекая на «то самое». А на самом деле, судя по востребованности откровенной эротики у зрелых женщин (и не списать же все на гормоны!), нам всем нужно одно и то же. В любом возрасте. Любовь. Страсть. Желание. Желание… быть желанной! Я много думала об этом парадоксе. Так и родилась история Анисы Самойловой - женщины, которую муж в упор не видел, искал себе музу, какую-то мифическую богиню и не заметил настоящее божество у себя в спальне. Обидел. И она обиделась. Но встала, отряхнулась, и смогла взлететь после такого падения, стать проводником, спасением, искрой для тысяч таких же, как она. Такая вот история. Приятно знать, что без вас она бы не получилась. Вы - мое вдохновение

Эта книга, как и все остальные мои - о самом главном. О поиске и обретении себя. Здесь будет много слёз (куда же без них), много смеха (иначе нельзя) и, конечно, мы снова постараемся дать по сраке всем плохим и щедро наградить всех хороших. Так уж устроен мой мир - справедливость превыше всего!

Если же по какой-то причине нам дальше не по пути - пожалуйста, подарите автору ещё одну минуту вашего времени. Поставьте звёздочку и напишите комментарий в поддержку книги - для меня это невероятно важно.

А пока — всем спасибо, всех люблю. Увидимся в новой главе!

Ваш автор.

Всем, кто дочитал до конца, награда. Визуал Анисы, которая Ника Зельбер. Хороша?