Мелинда
Дальнейшее вижу словно со стороны. Как отчаянно бегает вокруг меня Вики. Плачет и хватает за рубаху, в то время как я послушно иду к шлюпке. Вики грубо отрывают от меня, и я больше не вижу дочку. По щеке скатывается горячая слеза.
Сажусь рядом с такими же безучастными людьми.
Моё настоящее «я» бьётся в агонии, но надёжно заперто за железной дверью. Я не ожидала ментальной атаки такой сокрушительной силы. Если бы дар не был заглушен, то, может, смогла бы противостоять, но теперь — без вариантов.
— Хилый какой-то, — презрительно плюёт в мою сторону бородач, налегая на вёсла.
— Чёрным жрецам на органы сгодится. Да и для рудников сойдёт. А что сдохнет через месяц-другой, не наша забота. Пятьдесят золотых выручим, — цедит тот, чьё лицо снова скрыто капюшоном. — Ещё десяток за пацана, чем плохо?
— Твоя правда, — усмехается бородач. — И без дохляка знатный улов. Рынок с шести, успеем к открытию. Сначала сбагрим парней, потом уже баб и щенков.
— Да, как обычно.
— Тыщонки три срубим, я думаю, кха-кха, — откашливается хрипло бородач и сплёвывает за борт.
— Думаю, больше, — холодно возражает тот, что в капюшоне.
— Хаах! Пусть так, пусть так…
Плеск, взмах, плеск, взмах. Берег всё дальше.
Рэйвен
Стискиваю челюсти. Сжимаю поводья. Загоняю уставшего коня, игнорируя ледяной ветер и мерзкий жалящий дождь. Погода испортилась слишком уж резко.
Так же резко, как случилась грёбанная хрень.
— Генерал! — раздаётся сзади.
Натягиваю поводья, притормаживая, но не останавливаясь совсем. Время дорого. Чуть поворачиваю голову. Со мной равняется перепачканный снизу доверху желторотый мальчишка-гонец на забрызганной грязью лошади. Вытягивается по струнке в седле, тяжело сглатывает, дёргая кадыком. Нервно вскидывает к виску напряжённую руку:
— В Синих скалах их нет, — докладывает дрожащим голосом, — в Диких пустошах тоже! Досмотрены экипажи, постоялые дворы, на улицах выставлены патрули!
Трясётся от страха, явственно чувствую это. Чужой страх столь привычен и скучен, но сейчас я ему рад, ведь он отвлекает, заглушает другое.
— Ясно, — снова смотрю вперёд. — Продолжайте поиски.
— Так точно! — выдаёт облегчённо и разворачивается. Стук копыт стихает позади.
— Господин генерал? — со мной равняется Тран, глава личной гвардии.
— Едем на юг, к побережью, — отдаю приказ.
— Так точно!
Трану не нужно объяснять дважды.
Отряд личной гвардии держится позади. Уверенно правлю конём. Смотрю вперёд, на залитую серой завесой дождя линию неба над верхушками деревьев.
Внутренности стянуты цепями.
Проверка других направлений была лишь для галочки. На самом деле я сразу знал, где искать.
В мыслях, под кожей, во снах и с током крови бился единственный образ. Ненавистный. В силу своей природы и сути.
Тот, что хочется вырвать с мясом, но теперь нельзя. Неотделимый. Тот, что вёл, точно зная, куда.
Теперь он часть меня. Или всегда был? Дерьмо.
Ме-лин-да.
Зверь жаждет добраться до неё. Рвётся наружу с такой дикой силой, что я с трудом его сдерживаю.
Дам ему волю, и он настигнет её за считанные минуты. Но что потом? А вот хрен его знает. Впервые я не уверен, что смогу совладать с ним и вовремя вернуть контроль.
Истинность в нашем мире давно утрачена. И ни хрена не понятно, как с ней быть. Чего ждать? Опасаться? Как с ней совладать.
Значит, есть риск. А рисковать нельзя, потому что…
Дерьмо!
По телу проходит дрожь. Крепко зажмуриваюсь. Грубым усилием воли глушу горячую рябь чешуи. Зверь опять рвётся наружу, хочет взять вверх, чтобы скорее найти её…
Его ярость и злость скручивают кости, дико пульсируют в висках.
Он стремится найти её. Схватить. Подчинить. Присвоить. Свою истинную…
… которую никто из нас не ждал и не звал. Нашу уязвимость и слабость.
Зачем?!
Надо было прикончить её ещё тогда!
Дерьмо! Да угомонись! Посылаю мысленный приказ. Не дам! Я сам! Пока не пойму, как верно и правильно! И безопасно! Там ведь не только эта бестолковая курица. Там Ви-ки.
Моя дочь.
Охренеть просто. У меня. Есть. Дочь.
Плоть и кровь. Моя. Заберу, укрою и никому не позволю обидеть.
Что до Мелинды…
При одной только мысли о ней нежность внутри вмиг сменяется злостью, и никакая истинность этого никогда не изменит.
Мелинда
Громкий треск. Крики. Ругань. Лязг железа.
Выныриваю из небытия. Во рту сухое раскалённое пекло. Голова трещит.
Не чувствую рук. И опоры под ногами тоже. Всё вокруг будто движется.
Задираю голову. Осматриваюсь. Судя по качке, я всё-таки на проклятом корабле. Пространство тонет во тьме, но я всё-таки различаю облезлые стены и крохотное окошко под потолком. Руки задраны над головой, скручены тугими верёвками. Носочки едва-едва касаются пола.
И волосы… волосы рассыпаны по плечам. Гадство!
Вспоминаю всё, что стряслось, и хочется застонать.
Я сумела сбросить ментальное оцепенение. Ударить магией бородача и зацепить «целителя». Вот только это случилось совсем рядом с кораблём, напичканным грязными верзилами, вооружёнными до зубов. Судя по говору, это были дримландцы. Помню только, как они тараканами забирались на шлюпку, чудом её не опрокинув, а потом наступила темнота.
И вот я здесь.
Сколько прошло времени? Час? Сутки?
Наверное, сейчас ночь или раннее утро. Этот странный шум. Лязг стали, крики, стоны. Треск дерева. Дикая качка.
Аах! Запястья тянет резкой болью. Мыски ног сбиваются о липкий блуждающий пол.
Запах огня, пепла, железа.
Слишком знакомый…
Скрежет меча, который волочат по полу. Капли крови с него.
Кап-кап-кап.
И звук шагов… Тяжёлый, уверенный, властный. Рядом.
Вскидываю голову. Моргаю, пытаясь разглядеть вновь вошедшего сквозь спутанные пряди волос.
— Тыыы! — хриплю онемевшим от ужаса горлом.
Мрачный силуэт дракона, заполняет собой всё пространство. Его присутствие давит меня склониться к полу. Не стану! Упрямо вскидываю подбородок.
В полумраке не разглядеть глаз Рэйвена и не прочесть его мыслей. Вижу резкий взмах меча и сияние стали над своей головой. Вот и конец — всё, что успеваю осмыслить.
Твёрдый пол вдруг подлетает к коленям и бёдрам, бьёт по ним жёстко и больно. Ногти впиваются в липкое трухлявое дно корабля. Пахнет чем-то кислым, и наощупь дерево такое же мерзкое, как и на запах.
Брезгливость глушит все остальные инстинкты и мысли, и я даже не сразу понимаю, что только что произошло. Сглатываю, подношу онемевшие запястья к лицу и до меня доходит: дракон не прикончил меня, а просто… перерубил верёвки.
Дыхание сбивается, когда мой дёргающийся от нервов взгляд смещается в сторону, к чёрным начищенным до блеска сапогам генерала Сторма. Будь сейчас солнечный денёк — рассмотрела бы в них своё отражение.
Но вокруг полутьма, которую с трудом рассеивает тусклый свет из единственного окна под потолком.
Рядом раздаётся шелест. Рэйвен опускается вниз на одно колено, оказывается рядом. Инстинктивно шарахаюсь от него, шлёпаюсь на пятую точку и пытаюсь испуганно ползти назад, но в следующий миг рука дракона ложится мне на затылок, жёстко его фиксируя, не позволяя сдвинуться с места.
Сильные пальцы впиваются в шею, наверняка до синяков!
Лицо Рэйвена приближается. Глаза опасно прищурены, а в вертикальных зрачках плещется ртутная тьма. И чем уже становится прищур дракона, тем шире распахиваются мои глаза.
Страх перед этим мужчиной парализует, глушит все остальные инстинкты, кроме главного:
— Вики! — выкрикиваю громко, хватаясь за распахнутые края чёрного плаща Рэйвена. — У них моя Вики!
Лицо дракона остаётся невозмутимым и безжалостным, и я продолжаю:
— Пожалуйста, Рэйвен, спаси её! Умоляю! Я всё сделаю, всё, что прикажешь! Только спаси мою девочку!
— Всё? — жёсткая линия губ дёргается в злой усмешке. — Ты в этом уверена?
— Да! — отвечаю, не задумываясь. — Всё! Только спаси мою дочь!
Мне кажется, или на этих словах челюсти дракона сжимаются сильнее, а ноздри хищно втягивают воздух?
— А ты хоть осознаёшь, — вкрадчиво и обманчиво спокойно произносит Рэйвен, всматриваясь в меня, — во что вляпалась, глупая ты ослица? И во что втянула мою дочь?
Пропускаю мимо ушей оскорбление, из всего потока слов выхватываю главное:
— Она жива? — подаюсь вперёд всем телом, не обращая внимания на боль в затылке от пальцев дракона, по-прежнему сжимающих мою шею. — Ты нашёл её? С ней всё хорошо?
С опозданием понимаю, что в отчаянной попытке добиться от Рэйвена хотя бы слова, намёка, хоть какой-то крупицы сведений о дочке, придвинулась к нему слишком близко.
Вижу, как по скуле Сторма проходит странная рябь. Я жадно всматриваюсь в хмурое лицо дракона, а он почему-то смотрит на мои губы и ниже, на порванную на груди рубашку.
Сдвигает брови к переносице, перехватывает мой затылок. Теперь мужские пальцы сжимают мои волосы, оттягивают их у основания. Держат меня, будто зверушку за шкварник. Большим и указательным пальцем второй руки Рэйвен сдавливает мой подбородок, поворачивает мою голову вправо и влево. Замирает, скользит большим пальцем по щеке, чуть надавливает на верх скулы.
— Ц-ц-ц! — шиплю от неожиданно вспыхнувшей боли. Кажется, там ссадина или синяк.
Испуганно скашиваю глаза на дракона. По лицу Рэйвена не разобрать, о чём он думает.
— Рэйв! — зову его снова. — Ты не ответил! Что с моей дочкой? Ты нашё…
— Заткнись, Мелинда! — дракон припечатывает мои губы большим пальцем, наклоняется к моему лицу.
Останавливается в сантиметре. Рычит мне в губы горячим и злым дыханием с лёгким привкусом спирта и мяты:
— Ещё одно слово, и, клянусь, моему терпению конец! Я и так чудом держусь, чтобы не открутить тебе башку прямо здесь! У тебя просто уникальная способность повсюду находить дерьмо и вляпываться в него не только самой, но и впутывать в это нашу дочь! Ты хоть понимаешь, что с вами было бы? Опоздай я на пару часов! А?
Встряхивает меня, натягивая волосы на затылке. Из глаз брызгают слёзы, скорее обиды, чем боли. Хватаюсь за его руку своими непослушными пальцами, всё ещё онемевшими после верёвки.
— Рэйв, я…
— Вас бы продали как скот!! Тебя бы сбагрили к шлюхам в публичный дом, а нашу дочь чёрным жрецам на органы!
— Ч-что? Неет!
В памяти разрозненными вспышками всплывает разговор бородача и лже-целителя, который я слышала на шлюпке, и я понимаю, что Рэйвен прав. Он винит во всём меня, и ему глубоко безразлично, как всё это вышло. Дальнейшие слова дракона подтверждают мои мысли:
— Наша дочь сегодня едва не погибла, Мелинда. Из-за тебя! Я тебе этого никогда не прощу.
Сказав это, Рэйвен, наконец, отпускает меня. Отбрасывает небрежно от себя, словно ему противно меня касаться. Поднимается на ноги и приказывает:
— Встань! — цедит ледяным тоном.
Подчиняюсь. А что ещё мне остаётся? Он ведь по-прежнему не ответил, где Вики. Но, судя по обидным колкостям, знает. Просто не говорит. Упивается собственной властью и моим унижением. Пусть.
Отталкиваюсь ладонями от пола и тоже встаю. Пол покачивается, от резкого вставания перед глазами делается темно, и я пошатываюсь.
Реакция Рэйвена мгновенна. Ручищи дракона ложатся мне на плечи, удерживая на месте.
В отличие от меня, Рэйвен стоит уверенно и неподвижно, как железная статуя на мощных, расставленных в стороны, ногах. Убедившись, что я худо-бедно держусь на ногах, он отпускает одну руку, уверенным движением снимает с плеч свой чёрный дорожный плащ, а затем набрасывает его мне на плечи.
Недоумённо смотрю на него. Это что сейчас происходит?
— Прикрой, — выплёвывает презрительно, показывая подбородком на мою порванную в груди и перепачканную рубаху, — это уродские тряпки.
Дожидается, пока я закутаюсь в его плащ и наброшу капюшон, только после этого удовлетворённо кивает и разворачивается:
— Не отставай, — бросает через плечо и уходит.
Проклятье! Он так и не сказал мне, что с Вики!
И про метку истинности не обмолвился ни словом! Он, вообще, в курсе, насколько всё между нами изменилось? Изменилось ли?
Неведение невыносимо, и я не выдерживаю:
— Что теперь, Рэйвен? — выкрикиваю вслед широкой спине дракона. — Вернёшь меня в монастырь? Позволь перед этим увидеться с дочкой! Не будь жестоким, умоляю! Ты разрешишь, Рэйв? Ответь!
Сторм замирает почти у самого выхода. Медленно оборачивается.
С чего я, вообще взяла, что что-то должно измениться? Ничего не изменилось — понимаю по его тяжёлому взгляду, направленному на меня. В глазах дракона вся тьма бездны. Он давит физически, почти ощутимо, вынуждает склониться к его ногам, но я выдерживаю его и упрямо жду ответа.
И тогда уголок рта дракона кривится в недоброй усмешке:
— Посмотрим, Мелинда. По настроению. За мной иди. Молча. Не отставай и не зли меня.
Разворачивается и идёт к выходу, не оглядываясь. Стягиваю на груди края огромного мужского плаща, пахнущего железом, пеплом и, едва уловимо — горькими травами, придерживаю его полы, чтобы не запутаться в них, и иду следом.
Широкая спина дракона — мой ориентир. Внешне храбрюсь, показывая, что в порядке, но на самом деле тело будто чужое, в голове болезненный туман и пульсирующая боль в висках.
Может, переутомление после ментальной атаки на грани сил. Может, последствия ударов бородача и лже-целителя. Да и в конце концов, столько всего навалилось.
Хватаюсь за дверной косяк. Вдох, выдох. Рэйвен не видит.
Движется вперёд уверенной глыбой.
Моя Вики… Надо собраться!
Вдох носом. Моргаю, восстанавливая зрение. Выдох ртом. Иду.
Капюшон надёжно скрывает бледность и влажные глаза. Деревянные ступени скрипят под ногами. Качается пол.
Яркий дневной свет болезненно режет глаза. Жмурюсь, привыкая. Кажется, сейчас уже утро или день.
Солёный морской воздух отрезвляет. А запах спёкшейся крови — нет.
Подношу к губам и носу тыльную сторону ладони. Двигаясь чётко за Рэйвеном, успеваю смотреть по сторонам.
Справа и слева, скрипя на мачтах, раскачиваются тела. В одном из них я распознаю бородача. Похоже, пока я была в отключке, с работорговцами резво расправились. К горлу подкатывает.
Светлейший…
— Господин? — рядом с Рэйвеном тут же оказывается мужчина в чёрных доспехах. Склоняет голову.
Смотрит в глаза, будто ожидая приказа, который не заставляет себя ждать:
— На корм рыбам его, — произносит генерал Сторм недрогнувшим голосом. Ледяным. Буднично, будто распоряжается о салате на ужин.
— Так точно! — подчиняется мужчина.
— Что? Нет! Нет, нет, нет, нет!! Я ведь всё сделал! Всёёё! — в вопящей фигуре в длинной мантии с дрыгающимися худыми ногами, которую волочат стражники, узнаю лже-целителя.
Подручные генерала волокут беднягу к Рэйвену.
— Ты сказал, её не тронули, — произносит Рэйвен тихо, едва повернув голову, но его холодный тон пробирает до мурашек. — А я нашёл у неё синяк.
— Но… я всё объясн… кхааа…
Прежде, чем я успеваю ахнуть, меч генерала рассекает воздух и вспарывает брюшнину менталиста. Крест-накрест, чтоб наверняка.
Раз. Два.
Мои глаза непроизвольно распахиваются.
Багровые капли капают на деревянный пол корабля. Кап-кап-кап.
Того, кто мог стать палачом, а стал жертвой, подхватывают под руки и сбрасывают за борт. Так просто. И впрямь, корм рыбам — мелькает в голове, а потом колени становятся мягкими и всё меркнет. Вот только удара о твёрдый пол я не чувствую. Приземляюсь в чьи-то чужие сильные руки.
— Госпожа? — первое, что слышу после того, как сознание начинает возвращаться, мучительно и медленно.
— М-м-м? — поворачиваю голову.
Шатёр. Богатое убранство — меховая шкура, на которой я лежу, застеленный коврами пол, низкий столик, заставленный яствами, расшитая ширма в углу. Вытянув шею, замечаю край деревянной ванны, от которой поднимается пар. Надо же, какая предусмотрительность.
В шатре пахнет мёдом, сладостями, горящими поленьями и эфирными маслами гвоздики и мяты. На мне по-прежнему дорожный плащ Рэйвена, значит, меня не трогали. Фух!
— Где я? — первое, что приходит в голову спросить.
— В военном лагере в личном шатре генерала Сторма, госпожа! — следует немедленный ответ.
Прекрасно.
Стискиваю переносицу до боли и чтобы поскорее прийти в сознание.
Рэйвен не убил меня на месте это уже хорошо.
— Я Мина, к вашим услугам, госпожа!
Только сейчас обращаю внимание на девушку. Молоденькая. Смуглая. С подведёнными глазками-угольками, аккуратным носиком и тонкими терракотовыми губами, в расшитых коралловым бисером одеждах.
— Изволите принять ванну? Переодеться? Или сначала поесть? — её улыбка сочится сахаром.
Вики…
— А где сам генерал Сторм? — приподнимаюсь на локтях. — Могу я увидеть его?
— Можешь, — раздаётся за спиной голос, от которого позвоночник покрывается мигом льдом. — Тем более, есть разговор. Исчезни.
Последнее относится к служанке.
Мина кланяется и, низко опустив голову, семенит прочь из шатра. Я же вжимаюсь спиной в подушки и встречаю взгляд генерала. Который не предвещает ничего хорошего.
На Рэйвене форменный тёмно-синий мундир. Знакомый шрам над бровью. Сами брови сурово сдвинуты. Генерал опускается в кресло по другую сторону от столика, заставленного едой.
Разваливается в нём вальяжно.
— Итак? — его могучие загорелые руки расслабленно лежат на подлокотниках, взгляд лазурных глаз буравит меня. Изучающе. Цепко. Расчётливо. — Хочешь увидеть дочь?
Первая реакция — радость! Я наивно рада тому, что он перешёл сразу к делу!
— Очень! — отталкиваюсь локтями и сажусь на кровати.
Я готова прямо сейчас бежать хоть на край света! Только дайте мне обнять и поцеловать мою девочку!
Рэйвен усмехается и кивает. Он явно удовлетворён ответом и доволен им. Подносит согнутую в локте руку ко рту. Неспешно касается костяшками пальцев губ, разглядывая меня. Слишком внимательно. Так, что хочется обратно закутаться в одеяло.
Но куда больше взгляда пугают слова:
— От тебя воняет, Мелинда. Вдруг, ещё и заразу какую подцепила. Не хочу, чтобы ты чем-то заразила мою дочь. Вымойся, будь добра, для начала, — лениво ведёт бровью в сторону готовой ванны, не только не спешит встать, а, наоборот, устраивается в кресле поудобнее. — Сейчас.