Развод с генералом драконов (СИ)

7. Ходящая в сны

Мелинда

Поздно ночью задёргиваю занавески в нашей с Дэллией келье. Две узкие твёрдые кровати вдоль стен, разделённые грубо сколоченной деревянной этажеркой, одной на двоих — вот и вся обстановка.

Добавляю несколько капель эфирного масла красной лаванды в толстую свечу в жестяной банке, дожидаюсь, пока фитиль займётся и келья начнёт наполняться сладко-терпким ароматом.

Красная лаванда облегчает боль. Именно этим запахом насквозь пропахла наша келья четыре с небольшим года назад во время тяжёлых родов.

Родить ребёнка дракона не каждой под силу, я почему-то верила, что справлюсь. Вот только ничего не получалось. Я несколько раз теряла сознание от дикой разрывающей боли, а ребёнок всё не шёл.

С каждым часом становилось лишь хуже. Шли вторые сутки схваток. Силы покидали, меня будто выпивали изнутри.

Я в очередной раз провалилась в беспамятство, бродила по грани небытия. Тогда и открылся запретный дар.

Блуждая во тьме среди звёзд, я вдруг очутилась в богато обставленной комнате.

Большую её часть занимала кровать со столбиками из тёмного дерева и балдахином из тяжёлой золотистой парчи. В глубине кровати на пышных подушках лежала женщина, судя по тонким рукам с прозрачной белой кожей, покоящимся на белом одеяле. Лицо было скрыто в тени, я его не видела, да и не стремилась рассмотреть.

Рядом с ней возвышался мужчина. Даже со спины я узнала и его, и этот голос, хотя и непривычно дрожащий, хриплый:

— Сын! Это мой сын!! — в надёжном кольце его ручищ покоился крохотный пищащий свёрток с младенцем.

Рэйвен радовался своему сыну от другой, а я умирала, понимая: у этого ребёнка будет всё — любящая семья, сытая жизнь, все возможности мира! А у моего малыша — лишь сиротский приют, да угощения прутьями от монахинь за непослушание.

Из горла вырвался хрип, Рэйвен обернулся, нахмурился, в пару шагов оказался рядом:

— ТЫ почему здесь?! — зарычал сквозь зубы, схватил меня за запястье и больно сжал.

— Прочь! — вырвала руку.

Не здесь я должна быть сейчас! Нельзя! Прочь!

Комната развеялась молочной дымкой и снова вернулась боль. Резко села на кровати, тяжело дыша.

— Мелинда? — в глазах Дэллии застыли слёзы и страх. Мы в нашей келье, за окном ночь, рядом простыни и таз с водой. — Что это?

Подношу руку к глазам: на запястье остались красные следы от пальцев.

КАК?!

Видение было слишком реальным, будто я наяву увидела счастливого бывшего. Это… не просто сон?

И не просто так откуда ни возьмись взялись силы, а вместе с ними — решимость и злость.

Она родит мне сильных сыновей-драконов. Ты ведь не смогла.

ААА!! Очередная схватка скрутила тело. Разберёмся с этим потом, сейчас важнее другое. Дэллия тоже понимала это.

— Мелинда, давай! — прошептала она. — Ещё немного

Рэйвен от нас отказался и счастлив! Радуется сыну! А что осталось нам с малышом? Не знаю, как, но я выживу любой ценой, и дам своему ребёнку ВСЁ! Лучше и больше, чем способен дать генерал Сторм своему такому желанному сыну от другой! ААА!!

— Девочка! Мелинда, у тебя дочка!

Уже потом Дэллия поняла, что стряслось и потихоньку учила меня тому, что знала сама. Хотя мой дар был отличен от её, но главные принципы работы с чужим сознанием совпадали, разница заключалась лишь в том, что Дэллия делала это наяву, а мне приходилось воздействовать через сны.

Когда-нибудь с опытом я научусь погружаться в медитацию по щелчку пальцев, где угодно и когда угодно, но сейчас мне до сих пор требуется создавать подходящую обстановку, ту самую, что была в момент первого погружения.

Сладко-терпкий аромат наполняет келью. Сажусь на кровать, удобно скрещиваю ноги, закрываю глаза, настраиваюсь, проваливаюсь в подсознательное.

Сестра Зарина сидит за столом, на её лице безмятежная улыбка. Перед ней ровные столбики блестящих золотых монет. Она внимательно их пересчитывает и вносит записи в тетрадь.

— Приветствую, сестра Зарина! — прохожу через комнату, опускаюсь на стул напротив.

— Сестра Мелинда, — досадливо морщится, не рада меня видеть.

Ну, и пусть. Прелесть дара менталиста в том, что он работает даже через ненависть. Ни уговоры, ни сантименты, ни вежливость — нам не нужны. Лишь зрительный контакт.

— Сестра Зарина, — впериваюсь взглядом в её тёмные радужки, очерчиваю их мысленно, примеряясь, призываю силу и проваливаюсь внутрь чужого сознания. — В четверг пошлёшь на рынок сестру Дэллию и сестру Мелинду, в честь праздника позволишь последней взять с собой воспитанницу из приюта. Не будешь ждать их и не станешь искать до самого вечера. Только так, и иначе никак.

— Только так, и иначе никак, — равнодушно шепчет сестра Зарина побелевшими губами.

Киваю, получив нужный ответ, который означает, что приказ получен чужим подсознанием и будет исполнен.

— Забывай! — посылаю завершающую ментальную волну.

Сестра Зарина послушно закрывает глаза. Проснувшись, она не вспомнит меня, а полученный приказ будет считать своим собственным.

Делаю глубокий вдох. Всё прошло без эксцессов, эту часть силы я освоила довольно быстро. А вот с другим возникли проблемы. В момент возвращения меня часто выбрасывает не туда, и я никак не могу научиться это контролировать.

Вот и сейчас…

Лязг железа, крики, кровь, косматые головы рыцарей, свирепая сталь, запах свежей крови и сырой земли — я в эпицентре жестокой битвы. К счастью, меня не видят, я словно призрак для всех, кроме хозяина сна. Понять бы ещё, кто он.

Пробираюсь сквозь дерущихся. Несколько раз вскрикиваю, когда прямо передо мной чей-то меч пробивает доспехи, когда летят с плеч головы. Светлейший! Чей же это кошмар?

Чтобы выбраться из него, я должна найти хозяина сна. Только оттолкнувшись от его сознания, я смогу выбраться в реальность.

Выбегаю из смертоносной толпы и ноги прирастают к багровой земле. Задираю голову и смотрю на знакомый до боли замок. Родовой замок Сторм.

Я так надеялась на иное, но нет. Меня снова забросило в сон Рэйвена. Я не могу это контролировать, как ни пытаюсь!

Самое поганое в том, что в отличие от остальных, на Рэйвена мои способности не действуют. Он не поддаётся внушению. Когда я рассказала об этом Дэллии, она повела себя странно. Перепугалась и, кажется, не поверила. Заявила, что подобное невозможно, что я плохо пыталась и подвергаю нас всех опасности.

Мы тогда сильно поссорились и не разговаривали целые сутки. Потом неприятную тему замяли, но осадочек остался. И проблема тоже.

С сёстрами дар работал безотказно, с Рэйвеном же раз за разом разбивался о колючую неприязнь в лазурных глазах. В последнее время я перестала даже пытаться затирать следы. Найдя хозяина сна, просто отталкивалась от его сознания и позорно сбегала.

Собственно, это мне и предстояло сделать сейчас. Странно, что я до сих пор его не встретила. Обычно генерал Сторм находится в гуще сражения, но, видимо, не сейчас. Поднимаюсь по ступеням замка, вхожу. Вокруг всё иначе, чем было при мне.

Мебель другая, на стенах нет картин предков. Со стороны главного зала раздаются голоса, иду на звук. Замираю в проёме двери.

Зал заполнен рыцарями. Тучный мужчина в блестящих доспехах идёт через зал, бряцая шпорами и волоча за собой по каменному полу лезвие меча, с которого стекает кровь:

— Нашли щенка? — каркает хриплым голосом. — Хорошо.

Его чёрные всклокоченные волосы кое-как стянуты на затылке в тугой хвост, косматая борода скрывает скалящийся рот, верхнюю часть лица закрывает устрашающий железный шлем.

— Мама! Мама! — замечаю брыкающегося мальчика лет шести, которого тащат двое здоровенных верзил.

— Рэйвен! Малыш! — в яркой брюнетке в алом платье не так-то легко узнать строгую леди Сторм, но это без сомнения она, только лет на двадцать моложе. Пытается подняться с колен и броситься к сыну, но ей не дают.

Один из рыцарей грубым ударом локтя отправляет леди Сторм на колени.

— Легарт, пощади! — она складывает ладони в умоляющем жесте. — Мы уедем, и ты никогда о нас не услышишь! Он всего лишь ребёнок!

— Он бастард, — косматый тучный мужчина презрительно сплёвывает на пол к ногам вырывающегося мальчика, — которому мой свихнувшийся братец вздумал завещать всё! Всё то, что по праву МОЁ!

— Но… Рэйвен его сын! Он сын Джэрарда! — срывающимся голосом шепчет леди Сторм. — Причём тут ты?

— У моего брата НЕТ законного наследника! — хмыкает рыцарь. — А раз так, после его смерти замок и земли должны достаться МНЕ!

Останавливается над леди Сторм и касается кончиком меча её щеки, почти нежно:

— Даже жаль портить такое милое личико, — конец лезвия очерчивает щёку женщины, скользит вниз, приподнимает подбородок. — Твой щенок сдохнет, Пронна, но тебя я могу пощадить. Вот только… что предложишь взамен, а?

Его меч движется вниз по тонкой женской шее, очерчивает грудь, поддевает лиф платья, вспарывая ткань. Вокруг раздаются глумливые смешки. Эта ужасная сцена парализует и завораживает отвратительной безысходностью. Взгляды всех направлены на рыцаря и девушку у его ног. О мальчике забывают, это и становится ошибкой.

Одним рывком Рэйвен освобождается от захвата расслабившихся стражников, резко наклоняется к сапогу, замахивается, и вот уже обидчик Пронны сыплет проклятьями, зажимая сочащийся кровью глаз, из которого торчит рукоять метательного ножа.

— Ах ты, ах ты к-к-крысёныш! — хрипит он. — Схватить его! Покончу с ним, и займёмся его мамашей.

— Рэйвен!

— Мама! Не трогай маму, тварь!

Поддавшись панике и инстинктам, выбегаю в центр зала:

— Светлейший! Хватит! Прекратите! — пытаюсь помешать им избивать ребёнка, но на меня никто не обращает внимания. Пальцы проходят сквозь людей и лишь цепляют воздух.

Единственный, кто смотрит прямо на меня — корчащийся от ударов мальчик с лазурными глазами:

— Опять ты? Кхрр…

Удар ногой в живот заставляет маленького Рэйвена упасть на четвереньки. Пространство вокруг начинает закручиваться в воронку. Меня утягивает из сна.

— Нет! — в бессознательной попытке защитить мальчика, тянусь к нему кончиками пальцев.

Маленький Рэйвен стоит на коленях и смотрит на рыцаря снизу вверх, сквозь пропитанные кровью волосы с животной ненавистью:

— Где бы ты ни был, я найду и прикончу тебя, мразь, — усмехается с неожиданной для ребёнка злобой. — Клянусь!

— Кха! — меч рассекает воздух. Рэйвен успевает увернуться, но лезвие всё равно проходит по касательной, оставляя на лбу ребёнка над бровью глубокую кровавую борозду.

Новый взмах. Не могу больше на это смотреть.

Трусливо зажмуриваюсь и отдаюсь, наконец, магическому потоку.

Обнаруживаю себя сидящей на кровати в нашей с Дэллией келье. Подрясник насквозь пропитан ледяным потом, кончики пальцев дрожат, в ушах до сих пор стоит свист меча и леденящий душу крик леди Сторм.

Светлейший…

Сглатываю. Спокойно, это всего лишь сон. Просто кошмар. Дрожащими руками тянусь к свече, задуваю её. Остановившимся взглядом смотрю на поднимающийся от фитиля дымок. Сладко-терпкий запах масла красной лаванды дерёт горло.

Рэйвен никогда не откровенничал со мной. Всё, что я знаю о нём — что он прошёл путь от простого рыцаря до генерала армии Императора и что за военные заслуги ему пожаловали титул, замок и земли Сторм. На тот момент бесхозные. Ведь несколько лет назад их бывший владетель погиб на охоте, вместе со всем своим ближайшим окружением. Случившееся тогда сочли несчастным случаем из-за пьяной драки, роковой случайностью.

Вот только после того, что я только что видела, в случайность не слишком-то верилось. Никто не заслуживает того, что пришлось пережить Рэйвену в прошлом. Но это не оправдывает его жестокости в настоящем и уж точно не даёт права чинить самосуд.

Если Рэйвен так легко расправился с родным дядей, то что ждёт меня, если он узнает, что я обманула его и скрыла от него дочь? Равнодушно пожмёт плечами? Или расценит как предательство? Не хотелось бы мне проверять.

Запах красной лаванды горчит на корне языка. Соскакиваю с кровати и меряю шагами тесную келью. Мечусь, словно зверь в клетке.

Нужно успокоиться и потерпеть. Совсем скоро след сестры Мелинды и сестры Дэллии затеряется где-то на крутом обрыве неподалёку, мы возьмём себе новые имена, придумаем легенду и наконец-то будем свободны.

Верховный каратель давно забыл о дерзкой беглянке, сгинувшей в лесу пять лет назад.

У Рэйвена новая семья, любимая жена и долгожданный сын. Нет никаких причин ему меня искать. Всё пройдёт так, как мы задумали — внушаю себе. И списываю на недавний сон сосущее под ложечкой чувство тревоги.

День не задался с самого утра. Когда накрывала на столы в трапезной, до волдырей обожгла руку горячим чайником. На лестнице подвернула ногу. А ещё голова — пульсирующая боль в висках не даёт покоя с самого пробуждения.

Оказавшись в келье, в очередной раз проверяю сумку с вещами. Чтобы не привлекать внимания, беру только самое необходимое, сменную одежду для себя и Вики, все, какие есть, деньги и последнее из оставшихся ожерелий.

Всё-таки Рэйвен был прав, когда заставил забрать украшения. Пусть, выручить от них получилось намного меньше, чем была их реальная стоимость, но и этим деньгам нашлось применение: тёплая одежда и обувь для сирот, игрушки, сладости, которыми тех нечасто баловали. Тем ценнее было видеть искренний восторг на детских личиках.

Вряд ли лорд Сторм предполагал, что его камешки будут растрачены именно так, но я ни секунды не сомневалась, что распорядилась ими правильно.

Накануне мы с Дэллией собирали на склоне красную лаванду и детально продумали план. В последний раз окидываю взглядом келью. Поправляю сумку на плече и выхожу.

Я должна забрать Вики и встретиться с Дэллией возле кухни. Подруга сегодня дежурит в кладовой, она позаботится о съестном в дорогу. Заворачиваю за угол и чудом не врезаюсь в сестру Зарину:

— Сестра Мелинда! — ахает та, после чего смотрит на мою сумку и подозрительно прищуривается. — Куда это вы так спешите?

— Благости, сестра Зарина! — склоняю голову, стараюсь, чтобы голос звучал непринуждённо и ровно, хотя сердечко в груди бьёт в набат. — Я обещала одной сиротке взять её на рынок вместе со мной и сестрой Дэллией. Вы ведь не против?

Взгляд сестры Зарины туманится, словно она что-то вспоминает, но уже в следующий миг её мясистый нос морщится, а губы растягиваются в улыбке, обнажая желтоватые крупные зубы:

— Ну, разумеется, я не против, сестра Мелинда! Уделяя внимание сиротам, вы совершаете благое дело…

— В таком случае хорошего дня, сестра, я пойду, — делаю шаг, чтобы пройти мимо, но монашка вдруг вцепляется в мою руку выше локтя.

— Не так быстро, моя дорогая!

Внутри всё леденеет. В чём дело? Неужели, она ЗНАЕТ?

— Раз уж вы всё равно идёте в ту сторону, занесите в больничную палату мазь, чтобы мне лишний раз не ходить.

Всего то?

— Конечно, сестра Зарина.

Мне в ладонь опускается увесистая деревянная баночка из красного дерева, покрытая тёмным лаком. Изо всех сил стараюсь не выдать собственного облегчения. Киваю и иду вперёд, не оглядываясь.

Из-за просьбы сестры Зарины придётся сделать изрядный крюк до больничного крыла, но да ладно. Могло быть и хуже.

Вхожу в ту часть Обители, которая доступна посетителям. В коридорах и на лавках попадаются горожане. В воздухе висит тяжёлый запах хлорки, которой здесь моют полы, дабы избежать распространения хвори.

Толкаю двойные деревянные двери, за которыми вдоль стен стоят ровные ряды кроватей, кое-где разделённых ширмами.

Окна закупорены из-за страха больных простудиться. Пахнет камфарой, мочой и тяжёлой сладостью красной лаванды. Пока в Империи бушует огненная оспа, койки в больнице при Обители не будут пустовать.

— Благости, сестра! — киваю молоденькой монахине, идущей навстречу с железным подносом в руках, заставленном лекарствами. — Сестра Зарина велела передать.

Протягиваю баночку.

Монахиня растерянно смотрит на баночку. Я хмурюсь, пытаясь вспомнить её имя, и не могу. Не видела её здесь раньше.

— Благости! Это для девочки, — монахиня показывает подбородком себе за спину. — Отнесите туда, прошу, а то у меня руки заняты.

Она приподнимает поднос, потрясая им в воздухе, и проплывает мимо. Эмм, очередная задержка уже явно не вписывается в план, но не отказывать же в вежливой просьбе?

Послушно иду вперёд мимо ровных рядов кроватей. Справа и слева время от времени доносятся стоны. Заглядываю за ширму в самом конце. На кровати лежит худенькая девочка лет десяти. Её длинные ярко-рыжие волосы разметались по подушке из грубой серой ткани.

Её щёки и лоб, шея и руки покрыты гнойными язвами. Ох, бедняжка! Огненная оспа не щадит никого, ни взрослых, ни детей.

— Простите, миледи? — обращаюсь к женщине, дремлющей на стуле рядом с кроватью девочки. — Это для вас, мазь!

Отмечаю про себя богатое зелёное платье из плотной дорогой парчи, расшитое золотыми нитями, смелое декольте, в котором покоится пышная грудь, покрытая мелкой россыпью веснушек, унизанные драгоценными перстнями пальцы, капризно поджатые губы и ярко-рыжие густые длинные волосы, волнами струящиеся по спине.

Да, огненная оспа не щадит никого. Ни бедных, ни богатых. В том, что женщина — супруга какой-то важной шишки сомнений не остаётся.

Броская, яркая красота, но глубокие круги морщинок на шее и бороздки на лбу выдают её далеко не юный возраст.

Незнакомка горделиво выпрямляет спину, надменно изгибает бровь, окидывает меня презрительным взглядом, задерживается на баночке с мазью у меня в руке:

— Сначала швыряете с целителем, который до сих пор нас не осмотрел! А теперь предлагаете возиться с этим? МНЕ?! Что за бардак тут у вас? Вы, вообще, знаете, КТО я?!

Девочка в кровати беззвучно плачет. Когда представляю, каково ей сейчас, всё внутри сжимается от сочувствия. Я много ухаживала за страдающими от огненной оспы и знаю, что боль в язвах пронимает до самых костей.

Женщина явно на нервах, но вступать в конфликт с кем бы то ни было — это последнее, что мне сейчас нужно. Терпеливо поясняю:

— Миледи, это мазь из красной лаванды, нанесите её на язвы, и она сразу облегчит боль. Самое лучшее средство от огненной оспы, думаю, за ней вы сюда и ехали, не так ли? Так зачем сейчас медлить?

— Смеешь мне указывать? — женщина вскакивает на ноги, расставляет локти в стороны, а кулаки упирает в бока, её голос срывается на визгливый фальцет. — Да кто ты такая?

— Маам? — с кровати раздаётся слабое хныканье.

Выходит, я не ошиблась, это и вправду мать и дочка. Впрочем, это и неудивительно, внешнее сходство слишком очевидно. Закусываю щёку изнутри, вспомнив о Вики. Малышка явно уже ждёт меня, волнуется, наверное, что меня всё нет и нет. Вдруг, решит, что я ушла без неё? Надо бы поспешить.

— Не смею, — склоняю голову, кладу баночку с мазью на краешек кровати. — Я лишь послушница, конечно, вы можете продолжать ждать целителя. Благого вам дня, миледи.

Разворачиваюсь, чтобы уйти.

— Маам, мне больно! — хныканье становится громче.

— Постой! — раздаётся мне в спину, после чего следует захват.

Закатываю глаза. Если так и дальше продолжится, у меня от чужих хватаний вся рука будет в синяках. Женщина крепко держит меня за запястье. Приходится обернуться.

— Я была резка и прошу меня простить, — произносит она будто бы через силу. — Я Джина, а это Дороти, моё единственное и горячо любимое дитя. Я не переживу, если с ней что-то случится. Когда ещё притащится этот проклятый целитель, кто его знает? Вижу, ты разбираешься в хвори. Как именно наносить эту мазь? Покажи.

— Маам, болииит! — Дороти лупит кулаками по кровати.

Смотрю на деревянную баночку в холёных пальцах Джины, вернее, на её длинные заострённые красные ногти. Ох, ты ж! Да разве с такими ногтями она справится сама?

Вряд ли. Да и целитель будет лишь к вечеру, сегодня у него обход пациентов. Так что просто взять и уйти мне не позволит совесть.

Снимаю сумку, иду к рукомойнику, после приступаю к обработке язв Дороти.

За работой теряю счёт времени. Когда с последней язвой покончено, утомлённая долгой болью девочка, наконец, забывается глубоким сном.

— Спасибо тебе! — Джина снова хватает меня за запястья. — Как твоё имя? Мой муж вот-вот прибудет. Я уговорю его тебя отблагодарить!

— Не стоит, право, мне пора! — суетливо натягиваю сумку, прохожу к рукомойнику, тщательно мою руки, чувствуя спиной взгляд Джины. — Обязательно попросите кого-то из сестёр помочь вам с обработкой завтра.

Сколько я здесь провозилась? Бедная Вики! Дэллия меня прибьёт! Только бы не опоздать на дилижанс!

— Я думала, ты и поможешь! — капризно требует Джина. Я и забыла о ней.

— Увы, это вряд ли.

— Я заплачу. Сколько ты стоишь?

— Прощайте, Джина.

— Стой, кому говорю! Как же так?

Быстрым шагом иду прочь. Скорее! Остаётся последний коридор общей зоны, и дальше уже начинается территория приюта, закрытая для посетителей. Я заберу Вики, и тогда…

Сердце пропускает удар. Ноги становятся ватными. Сам воздух меняется, становится тяжёлым, плотным, напитанным магическими разрядами. Холод сковывает кончики пальцев рук, ног, бежит морозцем по позвоночнику, опутывает шею, стягивая её ледяным обручем, мешая сделать вдох.

Всё потому, что на другом конце коридора ОН.

Тот, кто однажды прокрутил меня в фарш и выбросил из своей жизни. Тот, кто, не задумываясь, сделает это снова если УЗНАЕТ.

Тот, кого здесь быть никак не должно!

Генерал Рэйвен Сторм собственной персоной в форменном тёмно-синем мундире и в сопровождении настоятельницы.

Попытаться пройти мимо? Бежать назад? Что мне делать? Что делать?

Он движется прямо на меня, и расстояние между нами неумолимо сокращается.