Развод с генералом драконов (СИ)

3. Далеко собралась?

Мелинда

Справа и слева темно и тихо, только луна льёт холодный серо-голубой свет в окно в конце коридора. Дверь в спальню свекрови плотно прикрыта, свет в её комнате погашен, что и неудивительно. Госпожа Сторм никогда не жаловалась на сон и крепко ругалась на домашних за перерасход свечей в ночное время.

Сегодня эта её привычка мне только на руку.

Глаза привыкли к темноте, и я решаю не зажигать на ладони светящийся шар, чтобы не привлекать лишнее внимание и не расходовать силы, которые мне ещё понадобятся, ведь впереди длинный путь, и кто знает, что меня на нём ждёт.

Спальня Рэйвена в противоположном крыле, и это тоже не может не радовать. Сжимаю холодными пальцами гладкие лакированные перилла, чуть медлю перед верхней ступенькой, прислушиваясь. Я сейчас — оголённый нерв, перетянутая струна, выпустивший колючки ёж.

Рэйвен не остановится ни перед чем, чтобы убрать меня с дороги. Я верила ему, и жестоко ошиблась. Пути Светлейшего неисповедимы, и тот, кто должен был стать моим защитником, стал палачом. Вот только дракон не учёл одного: у любой покорности есть предел. И я кто угодно, но не овца, которая послушно пойдёт на заклание. Мы ещё посмотрим, Рэйвен Сторм, кто из нас двоих окажется на коленях!

Странная мысль. Как будто я собираюсь ему мстить? Но я не собираюсь. Просто хочу унести ноги, вот и всё. А то, как и с кем Рэйвен будет жить потом — его личное дело, которое больше никак меня не касается!

Перед мысленным взором отчётливо встают лазурные ледяные глаза. Досадливо тру саднящий след на шее, который тут же начинает пощипывать. Интересно, с той, другой, Рэйвен так же груб?

Вот уж вряд ли — пищит противный голосочек в голове. Ведь она, в отличие от меня, особенная!

Целительство лишь один из множества талантов этой удивительной женщины. Я многим обязан ей.

Всё меняется, когда он говорит о НЕЙ! В интонациях появляется бархатистая нежность, лёд в глазах тает, и даже хищные черты лица дракона как будто становятся мягче. Нет, её он явно не хватает за волосы и не швыряет на кровать лицом в подушку, чтобы грубо брать сзади.

Разве не должно быть наоборот, Светлейший? Я — законная жена, которой давали клятву, а ЕЁ он не пойми где подобрал! Так почему он со мной ведёт себя как со шлюхой, а с неё готов пылинки сдувать? Ответ на поверхности…

Она родит мне сильных сыновей-драконов. Ты ведь не смогла.

Ничто! Не должно расстраивать женщину, которая носит моего сына-дракона.

Ногти впиваются в гладкое дерево, зубы сводит до скрипа. Внутри разливается больнючий яд. Ревность…

ВСЁ! Должно было быть иначе!

Почему? Почему всё перевернулось с ног на голову? Чем я прогневила небеса?

Под ногами громко скрипит ступенька.

Шиплю сквозь зубы и замираю на месте.

Срань небесная! Проклятый Рэйвен! Задумалась и забыла про это коварное место на лестнице!

Кровь полыхающей лавой несётся по жилам. Сердце набатом стучит в ушах. Кусаю щёку до металлического привкуса во рту. Часто и рвано дышу, но… ничего не происходит.

Поднимаю глаза к тёмному потолку: слава Светлейшему и небесным хранителям!

Бесшумно, как тень, сбегаю вниз, едва касаясь носочками пола. Налево по коридору, к запасному выходу для слуг. Ммм, дверь ожидаемо заперта на ключ, поэтому придётся воспользоваться простейшим отпирающим заклинанием. Накрываю замочную скважину ладонью и шепчу:

— Апертум!

Раздаётся тихий щелчок, в лицо ударяет влажный ночной воздух, смешанный с запахами мокрой почвы и прелой листвы. Дождь закончился, небо звёздное, ярко светит луна, будто сама природа на моей стороне.

Набрасываю капюшон на голову. Тихо прикрываю за собой дверь. Держусь поближе к замку, чтобы оставаться в тени, перебежками пробираюсь на конюшню.

Слева от входа нащупываю переносной фонарь, подкручиваю его, добиваясь тусклого света. Пробираюсь к знакомому стойлу, отпираю металлическую задвижку:

— Веста, это я, — шепчу в ответ на тревожное ржание, — тшшш, девочка моя!

Глажу светло-серую лошадку по шелковистой холке, успокаивая и давая проснуться как следует и принюхаться к себе, но времени мало, каждая минута на счету:

— Как насчёт ночной прогулки? Ты же любишь кататься, правда? Давай, мы будем тебя седлать.

Пристраиваю фонарь на пол, присыпанный сеном. Веста нервно перебирает копытами, пока я водружаю на неё тяжёлое седло, затягиваю подпругу, проверяю стремена и поводья. Стараюсь действовать как можно быстрее, но всё равно кажется, что копаюсь непозволительно долго, каждая минута по ощущениям тянется, будто час.

Наконец, всё готово.

— Вот так, моя девочка! Умница ты моя! — нащупываю в сумке и протягиваю на ладони красное яблоко.

Влажные шершавые губы лошадки находят его. Пока Веста хрустит угощением, глажу её по морде, прислонившись к ней лбом. Вдыхаю запах сена, лежащего под ногами и в углу мягкой охапкой, и овса. То, что я задумала — немыслимо и опасно, но это единственный способ, другого нет и не будет. Что-то мне подсказывает, что в дороге до Обители за мной бы смотрели в оба. Кроме того, в незнакомой обстановке действовать явно сложнее, чем здесь, в уже привычных местах.

— Ну, всё, нам пора! — беру Весту за поводья, другой рукой подхватываю фонарь.

Лошадка фыркает и размеренно перестукивает копытами, под подошвами сапог мнётся сено. Поскрипывает железная ручка фонаря во влажных от волнения пальцах. В соседних стойлах начинается возня. Кажется, мы всех перебудили.

— Тише, тише! — прошу встревоженно. — Ещё не утро! Спите дальше!

Только бы Гром не вздумал заржать! Такой же вздорный, как его хозяин, и никто, кроме Рэйвена, не может с ним управиться. К счастью, удача по-прежнему на нашей стороне, думаю я, толкая дверь конюшни.

Вывожу Весту. Поправляю сумку на плече. Примеряюсь к стремени и подпрыгиваю на месте, когда за спиной раздаётся:

— Далеко собралась?

Знакомый голос прошивает спину сотней раскалённых болезненных игл.

Рэйвен…

Не оборачиваюсь. Так и застываю на месте с занесённой ногой. Веста фыркает, перебирает копытами, нервничает. Она не любит Рэйвена, чует в нём зверя, хищника, и так оно и есть.

Светлейший, что же делать? Стискиваю пальцами поводья.

А что, если вскочить в седло и пришпорить Весту? Это могло бы сработать! Будь позади меня обычный человек… Пока он забежал бы в конюшню, пока оседлал коня — я бы успела оторваться. Но Рэйвен дракон, что б его! Ему не нужен конь, чтобы меня настигнуть, достаточно лишь подняться в воздух.

Мне от него не сбежать. И как же больно признавать, что шанс упущен!

— Ты оглохла, Мелинда? — раздаётся прямо за спиной.

Я даже не слышала его шагов! Подкрался незаметно и быстро!

Рэйвен прихватывает меня за плечо, грубо дёргает назад и в сторону, рывком разворачивая. Чудом успеваю высвободить ногу и не запутаться в стремени.

Дракон возвышается надо мной на две головы, огромный и пугающий в ночном сумраке. На Рэйвене только чёрные штаны. Бронзовый торс обнажён. Мне даже кажется, что от его разгорячённого тела исходит пар.

Видимо, он спал, когда что-то его разбудило!

Светлейший, у меня ПОЧТИ получилось! Как же обидно!

Рэйвен отступает на шаг и въедливо меня рассматривает, скользит взглядом сверху вниз и обратно. Кажется, надо что-то ответить.

— Яаа… П-просто… хотела проехаться верхом.

— Дай-ка сюда! — бесцеремонно стаскивает через голову мою сумку.

Щёлкает, легко ломая застёжку, переворачивает и вытряхивает прямо в грязь все мои вещи. После чего присаживается вниз, склоняет голову к плечу и рассматривает содержимое: сменное платье, комплект белья, расчёска, зеркальце, съестное, что принесла Уна — хлеб, сыр, вяленое мясо, пара красных яблок.

Рэйвен задирает голову, смотрит на меня снизу вверх, сверкая глазами. Упираюсь локтем в согнутую у живота руку, склоняю голову и устало прикрываю ладонью глаза.

— Проехаться, значит? — произносит с издёвкой.

Светлейший! Ну всё ведь понятно уже! Чего ещё он от меня хочет? Молчу.

Дракон встаёт на ноги, выхватывает у меня из рук поводья:

— Собери! — показывает глазами на разбросанные вещи, ведёт Весту в сторону конюшни.

Обхватываю себя руками за плечи. Запрокидываю голову. Смотрю на холодные молчаливые звёзды. Светлейший, ну, почемууу?

Хлопает дверь конюшни, выводя меня из состояния странного оцепенения.

Падаю на колени, шмыгаю носом, облизываю влажные солёные губы, запихиваю всё обратно в сумку как попало. Это ещё не конец! Будет другой шанс! Пока магия со мной, они меня не победили. Я буду пытаться сбежать снова и снова, до тех пор, пока у меня не получится!

Закончив с вещами, обхватываю сумку, прижимаю её к груди и, не дожидаясь дракона, плетусь по направлению к замку. Рэйвен так и не сказал, когда именно я уезжаю. Это подвешенное состояние угнетает.

Вхожу обратно в спящий замок. Хлопок двери внизу застаёт меня на середине лестницы. Быстрые и уверенные шаги стремительно приближаются.

Так и чувствую лопатками чужой тяжёлый взгляд.

Тем временем, я уже наверху. Про себя радуюсь тому, что здесь наши пути расходятся, девочки направо, мальчики налево, в другое крыло.

Решаю просто повернуть в свою комнату и обойтись без неуместных прощаний.

Но дракон не даёт мне этого сделать. Сжимает плечо выше локтя, вынуждая остановиться. Не ожидаю этого. Недоумённо оборачиваюсь, вскидываю бровь, дескать, что ещё?!

— Серьёзно? — тихо и зло цедит Рэйвен. — Думаешь, оставлю тебя одну? После твоей наглой выходки?

— Теперь же уже всё! — бормочу растерянно, ещё не понимая, что он задумал.

Не выпуская моё плечо, Рэйвен наклоняется. Его чёрные, как смоль, волосы, касаются моей щеки, а висок обжигает горячим дыханием:

— За мной. Иди, — проговаривает сквозь зубы и только после этого небрежно отбрасывает мою руку.

Разворачивается и идёт в другое крыло, где находятся его покои. Нет, нет, нет!

Светлейший!

— Я больше не буду! — кричу в удаляющуюся мужскую спину с буграми мышц, которые перекатываются при ходьбе и это видно даже в тусклом ночном свете. — Рэйв! Я хочу спать у себя!

Дракон останавливается. Слегка поворачивает голову, бросает через плечо:

— Умолкни, Мелинда, пока не перебудила весь дом и следуй за мной, или я отволоку тебя силой. Ты больше не останешься одна до отъезда.

— Тогда я позову Уну к себе в спальню! Нашу служанку! — шепчу умоляюще. — Пожалуйста, Рэйв, не мучай, не заставляй меня теперь, когда мы друг другу чужие по сути…

Дракон поворачивается. Смотрит отстранённым нечитаемым взглядом, разминает мощную шею, а потом движется прямо на меня, не говоря ни слова. Впору завизжать и броситься прочь, но ноги словно прирастают к полу, становятся неподъёмными, совсем как в ночных кошмарах.

Встряхиваю волосами, сбрасывая оцепенение. Пячусь назад. На мгновение мне вдруг кажется, что мы с Рэйвеном одни во всём замке, мире, вселенной. Что, что он задумал?

Дракон наклоняется, и я испуганно пищу, когда пол внезапно уходит из-под ног, потолок и стены вращаются, а потом всё переворачивается вверх тормашками. Он просто… взвалил меня на плечо и тащит!

— Что ты… аах!

По ягодицам прилетает шлепок, причём такой чувствительный, что аж искры сыплются из глаз!

— Я сказал умолкни!

Это обидно и больно! А ещё унизительнее то, что после шлепка дракон не убирает руку! Его тяжёлая горячая лапища так и лежит у меня на пятой точке, обхватив её по-хозяйски.

Рэйвен заносит меня в свои комнаты, сгружает на пол рядом с расправленной кроватью, в которой мы ещё недавно… Мотаю головой, гоня непрошенные воспоминания.

— Ложись! — проходит к шкафчику в углу, касается ладонью магического светильника, активируя его, затем откупоривает хрустальный графин, льёт в стакан воду. Поворачивается ко мне. Жадно пьёт, рассматривая меня из-под сошедшихся на переносице бровей.

Инстинктивно облизываю губы, отвожу взгляд:

— Я не лягу с тобой, Рэйвен! — хватаюсь за голову, приходится сделать усилие над собой, чтобы голос не дрожал. — Мы больше не муж и жена, и я не стану…

— Я устал. Зол. И не настроен на болтовню, женщина! — цедит сквозь зубы, неспешно подходя к креслу, на спинке которого висит его военный мундир.

Рэйвен подхватывает что-то узкое, тёмное и длинное, резко расправляет в ладонях, и я холодею, понимая, что это ремень:

— Твоя наглость меня утомила, — из-за жёлтого светильника в лазурных глазах дракона пляшут зловещие янтарные блики. Двигаясь бесшумно и мягко, он огибает кресло и приближается ко мне. Опасно щёлкает железная пряжка ремня. — Закрыла рот и легла! Иначе завтра не сможешь сидеть! Считаю до трёх! Раз, два…

Смотрю на мужчину напротив, которого считала своим мужем, которому верила и боготворила. И которого сейчас до ужаса боюсь, потому что вижу: в ледяных глазах нет больше чувств. Да и были ли они когда-то или я их придумала? Сейчас он намерен добиться желаемого любой ценой. А моё здоровье и тело в его системе ценностей теперь мало чего стоят, я ведь не смогла!

Своим непокорством я ничего не добьюсь, лишь разозлю его и сделаю себе хуже. Я должна думать о себе, потому что никто другой обо мне больше не подумает. Я один на один со зверем, от которого можно чего угодно ждать.

И самое глупое, что можно сделать — бросить ему вызов.

— Не надо! — поднимаю руку ладонью вверх. — Прости! Я всё сделаю!

Сажусь на кровать, стаскиваю сапоги. Ставлю их ровненько, рядом пристраиваю сумку.

Рэйвен не приказал раздеться, значит, я здесь в качестве пленницы, а не постельной грелки, что уже хорошо! Он не тронет меня, это радует!

Как была, в рубашке, камзоле и бриджах, пристраиваюсь на самом краешке кровати. Подкладываю под щёку сомкнутые ладони. Смотрю в стену на серый витиеватый рисунок обоев, высвечиваемый тусклым жёлтым светом.

Снова дзинькает хрусталь и льётся вода. Снаружи поднимается ветер, подрагивают оконные створки. Голова тяжёлая и гудит после бессонной ночи. Усталость берёт своё. Веки свинцовые.

Задерживаю дыхание и зажмуриваюсь, притворяясь спящей, когда кровать у меня за спиной прогибается под чужим весом. Обещаю себе быть настороже, но сама не замечаю, как проваливаюсь в глубокий сон.

Ярко светит солнце, небо голубое и чистое. Сочная зелёная трава щекочет босые ступни. Сладко пахнут жёлто-оранжевые лютики и синие васильки. Жужжат пчёлки, перелетая с цветка на цветок.

Я в лёгком белом платье бегу по летнему лугу за родительским замком, мне так легко, беззаботно и радостно без причины! Ласковый тёплый ветерок лижет плечи и грудь, треплет распущенные прядки волос у лица.

Падаю животом и грудью в высокую мягкую траву. Срываю золотистый колосок, прокручиваю его между пальцев. В воздух взлетает стайка бабочек. Смеюсь, когда меня придавливает сверху чужим сильным телом. Я не вижу ЕГО лица, но мне не страшно, я ощущаю абсолютное доверие и желание, чтобы ОН был рядом, касался меня.

Шею на затылке накрывают чужие губы, и почему-то получается болезненно-сладко. Горячая ладонь проскальзывает под лиф платья, оглаживает полушарие, сжимает вершинку, вынуждая застонать.

Между ног чувствительно тянет.

Большой палец давит на губы:

— Тшш! — голос низкий, бархатный, незнакомый и отчего-то это заводит ещё больше.

Нечто бессознательное и тёмное руководит мной в тот момент, когда я приоткрываю рот и обхватываю губами чужой палец. Низ живота изнывает, и только чужое уверенное касание к влажной плоти приносит облегчение. Выгибаюсь дугой в ответ на порочное и властное прикосновение.

Веки подрагивают, картинки перед мысленным взором ускоряются. Голубое небо и сочные душистые цветы дрожат и меркнут, сменяясь тусклой серостью, вместо зелёного луга — белая постель, рисунок шёлковых обоев на стене.

Реальность наваливается неподъёмным грузом разочарования, но главный кошмар продолжается наяву! Я в кольце горячих мужских рук. Рэйвен обхватил меня со спины, оплёл стальными путами.

Мои камзол и рубашка распахнуты, лапища дракона сминает мою грудь, играясь с твёрдыми горошинками, как ему вздумается. Другая рука Рэйвена просунута под ослабленные пуговицы моих бриджей.

Горячие губы целуют кожу на затылке, в том самом месте, где его грубые пальцы накануне оставили болезненные следы. Будто хищник зализывает им же самим нанесённые раны.

Как только остатки сна окончательно рассеиваются, я с усилием стискиваю ноги и впиваюсь ногтями в наглую руку:

— Нет! — шиплю, раздражённая его вседозволенностью. — Рэйв! Что ты делаешь? Зачем… ахр!

Пытаюсь отодвинуться от него, пробраться к краю кровати, чтобы слезть с неё, и побыстрее! Вообще непонятно, почему я сейчас на его половине лежу! Отлично ведь помню, как засыпала на самом краешке!

Рэйвен замирает всего на миг, в следующее же мгновение его рука, до этого ласкавшая мою грудь, смещается вверх и прихватывает шею, не давая мне пошевелиться и толком вдохнуть.

— А тебе так уж непонятно? — его зубы легонько прикусывают завиток моего уха. — Чего хочет мужчина от женщины в своей постели? Тем более от своей жены.

— Вот у неё и возьмёшь! — хриплю, продолжая извиваться всем телом в попытке вырваться.

В ответ на каждое моё движение железный капкан на горле сжимается всё сильнее. Меня, как котёнка, швыряют на живот лицом в подушки. Поясницу намертво придавливает мужское колено. Упираюсь ладонями в простыню, пытаюсь приподняться, но не двинуться, ни шевельнуться не могу.

Вскрикиваю и распахиваю глаза, когда слышу треск рвущейся ткани.

А в следующий миг понимаю: этот дикарь просто разорвал на мне бриджи и нижние панталончики!

— Отпусти! Нет! — рвусь из его рук. — Я не хочу!

Камин давно потух и в комнате холодно. От прохладного воздуха кожа бёдер покрывается мурашками. Меня переворачивает на спину. Вскидываю руки, примеряясь ногтями к ненавистному лицу и плевать на последствия! Пусть лучше изобьёт меня, чем то, что он задумал!

— Аай! — пищу, когда Рэйвен рывком уводит наверх мои руки, сдавливая запястья над головой.

Коленом разводит мои ноги в стороны. Глядя мне в глаза, накрывает рукой уже ничем не прикрытую промежность:

— Так не хочешь, что течёшь, как кошка?

Самое унизительное, что он прав! Проклятый сон! В нём всё дело! Я не знала, не ожидала, была расслаблена! А Рэйвен принял на свой счёт! Агхр!

Пытаюсь свести вместе ноги, но он не даёт.

Сжимаю губы. Смотрю в нависающее надо мной лицо дракона. Морщусь в ответ на усиливающееся давление внизу. Рэйвен только усмехается.

— Как ты можешь? — шиплю ему в лицо. — Подумай о своей «жээнщине».

Закатываю глаза и непроизвольно коверкаю его интонацию.

Рэйвен хмыкает, наблюдая за мной:

— А о ком ещё, по-твоему, я думаю, когда беру тебя?

Он продолжает двигаться, как ни в чём ни бывало. А я настолько поражена услышанным, что даже перестаю сопротивляться.

— Что? — вырывается сиплым голосом. Хлопаю ресницами, смотрю в его глаза поражённо.

— В её положении… она не скоро… сможет дать то… что мне нужно. А измены её огорчат. Так что ты удачно… попала под руку. Твою ж мать, да расслабься уже! Хватит лежать бревном! Для воздержания у тебя впереди целая жизнь.

Отворачиваюсь в сторону, смотрю на витиеватый рисунок обоев. По щеке стекает одинокая слезинка.

Пытаюсь отстраниться от всего, не думать о том, что происходит. Но в какой-то момент напряжение между ног нарастает, достигая пиковой точки. Внизу живота неконтролируемо рвётся пружина, разнося по всему телу тягучие сладкие спазмы. В ушах звенит. Перед мысленным взором на бешеной скорости распускаются миллиарды ярких цветов.

Будто в насмешку, свой первый экстаз от близости с мужем я испытала именно сейчас, в унизительном качестве уже НЕ жены.

Понимаю, что мои руки свободны.

Впиваюсь ногтями в горячие напряжённые мускулы, желая оттолкнуть Рэйвена.

Дракон замирает, утыкается мне в шею, царапая колючей щетиной нежную кожу, жёсткими губами оставляя на ней новые отметины.

За окном раздаётся стук лошадиных копыт. Рэйвен, наконец, оставляет меня в покое, встаёт с кровати и проходит к окну в чём был, ничуть не стесняясь собственной наготы.

Упирается ладонями в подоконник, всматривается вниз. С усилием отвожу взгляд, чтобы не смотреть на мощную спину, поджарые ягодицы и напряжённые бицепсы.

Могу, наконец-то, свести вместе ноги и сесть.

Камзол валяется на полу. Стягиваю на груди края разорванной рубашки. Остатки одежды висят лохмотьями.

Вздрагиваю, когда на плечи опускается мягкий чёрный бархат мужского халата. Рэйвен сжимает моё плечо:

— Будет, что вспомнить, сидя в унылой келье между молитвами, — хмыкает он. — Иди к себе и оденься в дорогу. Прилично! Никаких обтягивающих штанов, как этой ночью. После завтрака ты уезжаешь.

Сборы проходят словно во сне. Ванна. Тёмно-синее шерстяное платье с воротничком до горла и ровными рядами маленьких пуговичек. Вокруг шеи повязываю голубой шёлковый платок, основное назначение которого — не украшать, а прятать синяки и кровоподтёки.

Беспрерывно шмыгая носом, Уна заплетает мне волосы, укладывая их вокруг головы.

Я безразлична ко всему. Морально опустошена, эмоционально выпита.

Всё, чего хочу — поскорее оказаться подальше отсюда.

И даже монастырь уже не пугает и не поднимает внутренний бунт. Где угодно лучше, чем здесь, в логове зверя, которого считала своим мужем.

Нетерпеливо постукиваю пальцами по туалетному столику, дожидаясь, пока Уна закончит с причёской. Рядом пустой поднос с завтраком, который попросила подать в комнату, чтобы не спускаться вниз.

Щёлкает дверной замок. Стискиваю деревянный гребень. Напряжённо смотрю в отражение зеркала, в котором медленно открывается дверь.