Развод с генералом драконов (СИ)

8. Чья?

Мелинда

Светлейший! Только бы не грохнуться в обморок!

Когда между нами остаётся шагов двадцать, открывается боковая дверь и прямо передо мной в коридор выходит сестра Агата в сопровождении четырёх новых послушниц. Все вместе они направляются в сторону учебных комнат приюта.

Пристраиваюсь за ними в самом конце.

Только бы сестре Агате не пришло в голову останавливаться и обмениваться любезностями с настоятельницей!

На удивление, удача продолжает мне благоволить.

Настоятельница занята разговором с важным гостем, поэтому удостаивает сестру Агату сдержанным кивком и не задерживается.

Мы с Рэйвеном проходим друг мимо друга.

Низко опускаю голову, отворачиваюсь к стене, и всё-таки замечаю боковым зрением, как Рэйвен поворачивает голову и сдвигает брови.

Нет, нет, нет!

Пять лет прошло, я в монастырской рясе, для генерала Сторма я лишь безликая тень, одна из многих других вокруг — убеждаю себя мысленно.

И хорошо, что так сильно воняет хлоркой, ещё и запах красной лаванды тянется за мной шлейфом, перебивая мой собственный, который он явно и не помнит уже, но рисковать всё равно нельзя.

Только оказавшись за дверью, ведущей в помещения приюта, прислоняюсь правой ладонью к стене, закрываю глаза и шумно выдыхаю ртом.

Шаги сестры Агаты и послушниц стихают за поворотом впереди.

Неужели, пронесло? Я в безопасности.

От перенапряжения в глазах пляшут чёрные мушки, кружится голова.

— Мамочка! — меня сзади обнимают детские ручки.

Резко оборачиваюсь:

— Тссс! — прислоняю палец к губам, испуганно оглядываюсь по сторонам. — Тише, милая!

К счастью, вокруг никого.

— Я ждала тебя!

Нервно целую Вики в макушку, нахожу её ладонь:

— Идём! Я сильно задержалась. Дэллия уже, наверное, с ума сходит от беспокойства.

За день до этого.

Сестра Зарина суетливо перебирает ногами, пробираясь переулками к обозначенному месту. Неприметный экипаж без опознавательных знаков стоит, где и было условлено — у заднего входа в таверну «Старый дракон». Злачное местечко, но Светлейший всё видит, и с сестрой Зариной ничего плохого не случится — она в это верит.

Откуда ни возьмись из темноты выходят двое. Чёрные доспехи без опознавательных знаков, лица ниже глаз перевязаны платком — полная конспирация, как и было условлено.

— Я к Верховному! — скрипит сестра Зарина, в горле сухо от волнения, добавляет шёпотом. — Из Обители, он знает!

Безликий стражник отступает в сторону, открывая проход к карете. Молча. Молчание золото — успокаивает себя сестра Зарина и, кряхтя, забирается внутрь.

Лицо мужчины скрыто полутьмой экипажа, но его давящее присутствие сестра Зарина ощущает сразу.

— Всё идёт по плану? — раздаётся низкий ледяной голос. Нечеловеческий какой-то.

— Да, господин! Завтра они будут в городе, схватите их, умоляю! Во имя Светлейшего! Избавьте Обитель от колдовской паутины! Опутали всех своей скверной! Околдовали! Творят, что хотят! И нет на них управы! Только на вас вся надежда!

Сестра Зарина вспоминает, как все ноги сбила донесениями на горе-послушниц, которые только и делают, что что-то замышляют! Увиливают от пострига! Дерзят! Особенно эта хитрюга с фиолетовыми глазищами, где это видано, чтобы благовоспитанная девица имела такие вызывающие глазищи! И такие волосы! Густые и длинные!

Что у одной, что у второй! Одно слово — ведьмы!

— Разберёмся, — раздаётся в ответ. — Если они и впрямь обладают запретной магией, — экипаж покачивается, сидящий напротив подаётся вперёд. В полутьме опасно сверкают янтарные глаза с вертикальными зрачками. Длинные серебристые волосы дракона рассеивают тьму ослепительным светом. Сестра Зарина благоговейно замирает. — То вы будете щедро вознаграждены. Главное сейчас не спугнуть их и выманить из Обители. Надеюсь, вы понимаете, как важно держать всё в тайне?

— Конечно, господин! — сестра Зарина низко склоняет голову, лишь бы не смотреть в кипящий янтарь. Это почти физически больно. Пусть вон ведьмы в него смотрят, а не она. Она-то здесь ни при чём.

Мелинда

Вместе с Дэллией пробираемся окольными улицами к городской почтовой станции, откуда отправляются дилижансы. Покрепче сжимаю ладошку Вики.

Даже не верится, что теперь нам не придётся разлучаться!

Несмотря на мою задержку, мы успеваем на дилижанс. Главное сейчас быстренько переодеться в неприметную одежду горожанок и смешаться с толпой.

Поверить не могу, что чудом избежала встречи с Рэйвеном! Поднимаю глаза к чистому голубому небу. Светлейший, не оставляй нас на нелёгком пути!

Пока что всё складывается удачно. Мы выходим на второстепенную улочку неподалёку от рынка.

Сюда долетают запахи рыбы и специй. Припекает солнышко.

— Что-то не так, — хмурится Дэллия, оглядываясь по сторонам.

— Почему? — прослеживаю её взгляд и не замечаю ничего необычного.

— Не понимаю пока, — морщится подруга. — Тревожно.

— Это нервы, — пытаюсь её успокоить.

— Мы увидим сегодня море? — спрашивает Вики.

— Нет ещё, малыш, — отвечаю ей тихо, — сегодня нет, чуть позже.

— А когда?

— Тшш! — шикает на неё Дэллия. — Придержи язык, юная леди! И не трещи на всю улицу!

— Ты злая! — хныкает Вики.

С сочувствием смотрю на неё. Время к обеду, она явно устала и проголодалась. Как раз поспит в дороге. Скорей бы уже сесть в дилижанс. Подхватываю дочку на руки, и мы продолжаем путь, пробираясь сквозь горожан, снующих по своим делам.

— Сладости! Свежие медовые сладости! — раздаётся со стороны рынка.

— Леденцы! Петушки на палочке!

Догоняю подругу, шепчу ей на ухо:

— Может быть, всё-таки нанести защиту?

Мы сознательно не стали рисовать защитные символы по двум причинам. Во-первых, карателей в этих местах не видели вот уже несколько лет, а во-вторых, защита блокирует дар, который в дороге может нам пригодиться в любую минуту. Но что, если безопасность важнее?

Дэллия хмурится, очевидно, раздумывая над моими словами. Поворачивает голову, и я вдруг вижу, как стремительно бледнеет её лицо. Оборачиваюсь резко, чтобы понять, что её так напугало.

Проклятье! Вот и кончилось везение…

Каратели в чёрных доспехах! Четыре, шесть… Светлейший! Дэллия сжимает мой локоть и молча заталкивает в ближайшую дверь. Когда после яркого света глаза привыкают к полутьме, понимаю, что это бар.

Грубо сколоченные деревянные столы, большие жестяные кружки. Кислый запах дешёвого пива. Ноги неприятно липнут к полу.

Несколько десятков пар хмурых взглядов из-под кустистых бровей, сходятся на нас. Да уж, монахини здесь явно не частые гости. Сказать, что мне не по себе — ничего не сказать. Ставлю Вики на пол, чтобы хотя бы на чуток дать рукам отдых. Малышка тут же облепляет меня, жмётся к ногам.

— Всё хорошо, милая! — глажу её по голове.

Облизываю сухие губы, поднимаю глаза и вслед за Дэллией смотрю в мутное оконное стекло, за которым виднеется улочка перед рынком.

Со всех концов ко входу в бар движутся зловещие фигуры в чёрных доспехах, но наши с Дэллией застывшие взгляды сходятся в одной точке. На нём.

Верховный каратель приближается. Уверенно, медленно, неотвратимо.

Его тёмный плащ зловеще покачивается в такт шагов. Под хмуро сдвинутыми бровями плавится раскалённый янтарь, который виден даже с такого расстояния. Это не человек. Взявший след кровожадный зверь в человеческом обличии.

— Бежим! — шепчу, дёргая запястье Дэллии, хотя и понимаю: бессмысленно.

В маленьком городишке, где всё как на ладони, настигнуть нас для карателя сущий пустяк.

Но какие тогда варианты? Просто сдаться? Бред!

— Эй, сестрички! — хрипит бармен, показывая подбородком за окно. — По вашу душу что ли?

Он закашливается, и это приводит в чувство. Пока Дэллия остолбенело смотрит в окно, я отвечаю:

— Да!

Лгать бессмысленно и глупо. Ответ очевиден и так. В баре становится тихо настолько, что слышен скрип стульев и жужжание бьющейся о стекло мухи.

— Именем Императора! — раздаётся снаружи суровый звучный голос. — Приказываю всем выйти! Кто не подчинится, отправится на виселицу! У вас минута ровно!

Присутствующие недовольно переглядываются между собой, но в следующий миг зал наполняется ругательствами и шумом отодвигаемых стульев.

Спорить с карателями не рискует никто.

Дэллия заторможенно смотрит в окно потухшим взглядом.

Пока мужики с ворчанием и проклятиями неохотно тянутся к выходу, бармен выходит из-за прилавка и машет нам рукой, подзывая:

— Айдате! Здесь лаз к вашим!

— К нашим? — смотрю на него во все глаза, не понимая.

— В Обитель жеж! — машет нервно рукой, подгоняя. — Пусть там с вами и разбираются, коли посмеют! Не под моей крышей! Я на душу грех брать не хочу!

Наблюдаю, как хозяин бара поднимает одну из плит на полу, неотличимую по рисунку от остальных. Если не знать — ни в жизнь не догадаешься, что это люк. Вниз ведут каменные ступени, частично обвалившиеся от древности.

— Минута прошла! — раздаётся снаружи ненавистный голос Карателя. — Те, кто ещё не вышел, у вас что, десять жизней?

— Вот, держите! — хозяин вкладывает мне в руку скрипящий тусклый фонарь. — Идите до самого конца, упрётесь в выход! Потолок низкий, не ушибитесь! Я попытаюсь их заболтать!

— Спасибо! — горячо шепчу вслед мужчине, спешащему к выходу. — Да хранит вас Светлейший! Я буду молиться за вас! Дэллия, идём! Да идём же!

— Без толку. Он меня видел.

— Ну, и что?

— Ты не знаешь, что он за человек, Мел, — Дэллия качает головой. — Почуяв кровь, он не отступит. Если пойду с вами, то только навлеку беды на всю Обитель. Дай сюда!

Она тянется в карман, достаёт магический уголёк, задирает мне рукав рясы и быстрыми движениями чертит на коже защитный символ, скрывающий дар.

— Что ты…

— Скоро подействует! Обновляй её, пока каратели не уберутся из города! И сиди тихо! Есть шанс, что тебя он не почувствовал!

Дэллия резко опускается вниз, оказываясь на одном уровне глаз с притихшей Вики, всё ещё жмущейся к моим ногам:

— Будь хорошей девочкой и слушайся маму, — касается губами её лба. — Она у тебя слишком добрая! Заботься о ней! Обещаешь?

Вики кивает, шмыгая носиком.

— Что ты задумала? — с ужасом смотрю на подругу, всё ещё не веря, что это происходит.

Снаружи гремит:

— Я предупреждал про виселицу…

— Идите! — Дэллия подталкивает меня к распахнутому люку в полу.

— Нет! Давай с нами! Вместе! — пытаюсь ухватить её, но пальцы цепляют лишь воздух.

— Я сказала идите!! — прикрикивает Дэллия. — Нет времени!

Где-то у входа раздаётся шум. Дэллия подталкивает нас к люку. Обливаясь слезами, подхватываю Вики на руки, и мы с ней спускаемся в лаз. Как только достигаем нижней ступеньки, люк над головой захлопывается, отрезая нас от карателей, Дэллии и всего остального мира.

Привычным движением собираю огарки свечей и складываю их в каменную чашу. Запах воска и ладана успокаивает. Тихие песнопения, доносящиеся из артефакта за алтарём, наводят грусть.

Этот длинный день, наконец-то подходит к концу. Столько всего стряслось, что хватило бы на целую жизнь. Воспоминания вертятся в голове, на сердце тяжесть. То и дело смотрю по сторонам, ища привычную деятельную фигурку Дэллии, которая всегда была рядом, а теперь её нет.

Подземный лаз привёл нас с Вики в кладовые под кухней. Я убедила зевающую малышку, что наше путешествие состоится в другой день, а сейчас ей нужно вернуться в приют, чтобы как следует отдохнуть и никому-никому не рассказывать о том, что случилось.

Увидев меня, сестра Зарина почему-то выпучила глаза. Ей я объяснила, что мы с Дэллией разделились на рынке, и что подруга вернётся позже. Злобный огонёк, вспыхнувший в чёрных глазках монахини и хитрая ухмылка заставили задуматься. Так ли уж случайно здесь объявился Верховный Каратель?

Закончив с огарками, принимаюсь за подметание пола. Сестра Зарина поставила меня одну на уборку храмового зала, и дело движется медленнее, чем обычно. Поясница ноет после долгого таскания Вики на руках, не до конца зажившие ладони саднят от трения о древко метлы. Мысли роятся в голове, и столько вопросов, с которыми теперь разбираться мне одной!

Что сталось с Дэллией? Явится ли Каратель и за мной тоже? Это может случиться в любой момент. И что тогда будет с Вики? Как теперь спать? Вздрагиваю от каждого шороха. Мучительное ожидание выматывает.

Замечаю в держателе огарок, который пропустила. Прислоняю метлу к стене, подхожу к держателю, тянусь за огарком. Что-то песнопений не слышно, возможно, артефакт разрядился? Вытягиваю шею в сторону алтаря, отвлекаюсь.

— Ауч! — неосторожно обжигаю палец. Подношу его ко рту и всё внутри замирает.

В оглушительной тишине зала со стороны входа за спиной раздаются шаги. Их звук вспарывает разум, потому что это явно не кто-то из послушниц, нет.

Шаги тяжёлые, уверенные, мужские.

Замираю. Внутри теплится слабая надежда, что если не двигаться, то меня не заметят. Но шаги приближаются и стихают прямо у меня за спиной.

Сам воздух вокруг незримо меняется, становится тягучим и вязким, напитывается опасностью, магическими разрядами и вот-вот рванёт.

Чужой пристальный взгляд давит между лопаток, сжимает плечи, впивается в затылок и шею. Мучительная тишина лишь сильнее разгоняет внутреннюю волну паники и в какой-то момент она становится невыносимой. Накопившееся за день напряжение достигает критической точки. Кажется, я даже вдохнуть не могу.

Сжимаю пальцы в кулаки, усилием воли глуша трусливый страх, и оборачиваюсь.

Медленно, сантиметр за сантиметром, веду дёргающийся взгляд снизу, от начищенных чёрных сапог, вверх, к мощным ногам, широкой груди в тёмно-синем генеральском мундире, спотыкаюсь о жёсткий волевой подбородок, острые скулы и ледяную лазурь глаз дракона.

Рэйвен.

Проклятье.

— Так и думал, что это была ты, — произносит он, и последняя надежда рушится. Узнал. — Как жизнь, Мелинда? Или правильнее теперь сестра Мелинда?

Рэйвен усмехается. Что именно так его веселит? Моя одежда? Новый статус, на который сам же жестоко обрёк меня против воли? И теперь хочет поболтать о жизни? Серьёзно?

— Прошу меня извинить, дела, — сжимаю каменную чашу с огарками и пытаюсь обойти его по дуге, не приближаясь.

Вздрагиваю, когда дракон делает шаг в сторону, заступая мне дорогу. В подсвечниках тихо потрескивает огонь. Аромат воска и ладана нещадно перебит тревожным запахом железа и дыма, который принёс с собой генерал Сторм. Кем бы он ни был, он не должен быть здесь в столь поздний час, когда храм уже закрыт для посетителей. Но не спрашивать же его об этом, и тем более не отчитывать?

Следить за порядком — компетенция настоятельницы, а не моя. В моей власти лишь уйти и запереть крепко-накрепко дверь кельи. А завтра напроситься на целый день собирать красную лаванду на склоне. И послезавтра — тоже. Каждый день, до тех пор, пока Рэйвен не уберётся отсюда.

— Я задал вопрос, — чеканит глухим равнодушным голосом. — И жду ответ. Или ты здесь совсем одичала? Отучилась от хороших манер? Напомнить тебе, как должна вести себя женщина, когда мужчина с ней говорит?

Проклятье! Что ему нужно? Чего добивается?

— Господин генерал, — вежливо, спокойно и тихо пытаюсь объяснить ему очевидную вещь, — сейчас вы разговариваете со служительницей Обители, а не с женщиной. Ваше присутствие здесь и в столь поздний час вряд ли уместно.

— Отчитывать меня вздумала?

Светлейший! Да почему ж всё идёт не так?

— Не смею, господин генерал, — старательно рассматриваю серебристую круглую пуговицу на тёмно-синем мундире, намеренно не смотрю в глаза, чтобы не воспринял как вызов, вот только это не помогает, чувство такое, будто Рэйвен намеренно провоцирует, выводя на конфликт. Зачем?

Он знает, что я до сих пор не прошла постриг? В этом всё дело? Или нет?

— Тогда говори! — дракон принимается обходить меня по кругу, медленно и неторопливо. Кружится, будто хищник вокруг добычи. Отчётливо слышу, как он шумно втягивает воздух. Его зверь принюхивается? Чтобы — что?

Тяжёлая каменная чаша с огарками скользит во вмиг ставших влажными ладонях. От греха подальше пристраиваю её на ближайший держатель. Вытираю ладони о юбку. Смотрю вперёд, в сторону спасительной двери в коридор.

Выпрямляю спину и сплетаю пальцы перед собой. Нет, убегать глупо. Если Рэйвен уже здесь, ему не составит труда разыскать меня. Это привлечёт ненужное внимание настоятельницы, и кто его знает, чем обернётся. А Дэллии со мной больше нет…

— Что… ты хочешь услышать? — стискиваю пальцы, чтобы не выдать волнение и страх.

— Например, — раздаётся за спиной над ухом низкий вкрадчивый голос, и я чувствую мятное дыхание на виске, — как тебе монашеская жизнь?

Вопрос-ловушка? Знает, что я не монахиня до сих пор? Или я просто себя накручиваю, видя подвох там, где его нет? Как бы то ни было, обманывать нельзя, зверь мигом распознает ложь.

— Я здесь, в Обители, как ты и хотел, — осторожно подбираю слова. Чуть поворачиваю голову. — Смирилась и ни на что не жалуюсь, но… у нас здесь строгие порядки, Рэйвен, а ты мужчина. Настоятельнице не понравится, что мы беседуем наедине, у меня будут проблемы. Мне, правда, лучше уйти.

Я не успела протереть лавки, ну и пусть, в следующий раз сделаю. Сейчас главное убраться уже отсюда!

— Смирения тебе не занимать, — хмыкает Рэйвен. — Иди, Мелинда. Иди.

Позади раздаётся звук удаляющихся шагов. Мельком оглядываюсь. Рэйвен садится на деревянную скамью. Решил помолиться перед сном, а меня оставить в покое?

На миг закрываю глаза. Светлейший! Я расплакаться готова от облегчения!

Беззвучно выдыхаю. Так, не забыть бы забрать с держателя каменную чашу с огарками. Нужно выбросить их, а чашу помыть, иначе сестра Зарина разозлится и всыплет прутьями по ладоням.

Боковым зрением замечаю движение справа. До этого ровно стоявшая чаша вдруг соскальзывает с держателя и падает вниз.

Нет!

Инстинктивно и не задумываясь, вскидываю руки. Из кончиков пальцев выстреливают нежно-голубые лучи, окутывают чашу светящимся коконом и задерживают её у самого пола, не давая упасть и разлететься на части.

Фух! Радуюсь, что поймала, а в следующий миг обмираю, осознав, какую ошибку только что совершила, показав магию.

— Твою мать!! — раздаётся за спиной.

— Аай! — вскрикиваю от боли в затылке и волосах.

Рэйвен стискивает мой апостольник вместе с прядями волос. Грубо разворачивает меня к себе.

— Так и думал! — рычит, зло прищурившись, а затем одним рывком срывает с меня апостольник.

Волосы свободными волнами рассыпаются по плечам. Глаза дракона расширяются и вспыхивают ледяным пламенем:

— Ты не монахиня!!

Одной рукой он больно сжимает моё плечо, другой удерживает апостольник. Смотрит на него, небрежно отшвыривает в сторону, как какую-то ненужную тряпку. Подобное кощунство — перебор даже для меня, не собиравшейся посвящать себя служению, но успевшей проникнуться уважением и трепетом ко всем атрибутам Светлейшего.

Ни одной из нас, живущих в Обители, даже в кошмарном сне не могло присниться подобное! Что некто посмеет содрать с нас одеяние! Чувствую себя униженной и беззащитной без привычного головного убора.

Ненавижу Рэйвена как никогда прежде!

— Пусти!! — пытаюсь вырваться из его рук, чтобы поднять апостольник и прикрыться.

Вместо того, чтобы отпустить, Рэйвен хватает меня уже двумя руками и грубо встряхивает:

— Какого хрена ты до сих пор не монахиня?! Отвечай!!

— Убери руки!! — его прикосновения физически мне невыносимы.

В груди сдавливает горячей обидой, злостью и отчаянием из-за собственной беспомощности. Не сразу понимаю, что вдруг меняется и откуда этот странный звук. Чей-то суетливый топот и звонкий голосок:

— Ааахр!! Не трогай!! Мою! Маму!!

Опускаю голову вниз и вижу, как Вики изо всех силёнок лупит кулачками по боку Рэйвена, недвижимого, как гранитная скала. Дракон замирает, а в следующий миг… отпускает меня.

Вики тут же протискивается между нами. Заслоняет меня собой, расставляет в сторону ручки, пыхтит и смотрит на дракона исподлобья. В её ладонях потрескивают голубоватые искорки:

— Я убью тебя! — произносит с угрозой.

— Милая, не надо, иди ко мне! — стискиваю хрупкие детские плечики, пытаюсь притянуть Вики к себе, задвинуть за спину, спрятать в нелепой надежде на чудо.

Которого не происходит.

Рэйвен прищуривается, склоняет голову на бок, затем опускается на одно колено, упирается в него локтем и смотрит на Вики слишком внимательно:

— Твою маму? — быстрый взгляд на меня, полоснувший острейшим клинком, и снова на Вики. — А сколько тебе лет, малышка?