Реплика

Глава 12. Аллиан

— ...И приглашает нас с Никой выступить на мероприятии, – закончил Александр, улыбаясь. – Такие дела.

Ника взвизгнула от восторга и бросилась ему на шею. И вновь Александра обдало жаром, когда он почувствовал, как бешено бьётся её сердце.

— Можно, да?! – она отстранились, держа Александра за плечи и глядя на него с обожанием. – Можно? – оглянулась она на улыбающихся Веронику и Римму.

— Вам решать, – покивала Вероника. – Ты талантливая певица и танцовщица, – добавила она и Римма покивала, не улыбаясь, наоборот – с очень серьёзным видом. – Это твой звёздный час. Я серьёзно. Саша, завтра появишься в том офисе и получишь ключи для доступа в демонстрационную сетку. А мы поможем разобраться. Когда это, через две недели? Я думаю, мы всё успеем.

Ника восторженно поцеловала Александра в щёку и отошла, смущённо улыбаясь.

— Завтра? – Александр посмотрел на часы, они же и календарь.

— Сегодня всё ещё воскресенье, – пояснила Римма, улыбаясь. – Знаю, знаю. Когда на маму накатывало, тоже дни куда-то пропадали. Всю неделю могла за сутки перебрать.

— Перестань! – Вероника пытается казаться строгой, но глаза её выдают. – Я очень за вас рада. Давайте так выступим, чтобы об остальных потом и не вспоминали! Да?

И все согласились – и снова с серьёзными лицами.

— Ладно, вот что мы получили, – почесала Римма в затылке и указала на лекционную доску – разумеется, тоже всё на вершине прогресса, и доска, в первую очередь – это экран со множеством полезных для лектора – выступающего – функций. – Всё? Можно уже к делам нашим скорбным? – Она ухмыльнулась, как прежде. – Мама, не ворчи. Мне нравится! И тебе тоже.

Вероника кивнула, улыбаясь, и взяла Александра за руку.

— Смотрите, – указала Римма на графики. – В комнате работали две камеры. Не парься, – тут же посоветовала она, глядя на едва заметно поджавшего губы Александра. – Всё идёт на твой комп, всё видишь только ты. Наружу не просачивается, зуб...

— Римма! – Вероника поджимает губы. – Пожалуйста!

— Ой, прости! – Римма осекается и отчётливо краснеет. – Наружу не просачивается, – пояснила она без улыбки. – Автоматически удаляется через неделю. И мне нужно посмотреть на записи, временной индекс три пятьдесят девять одиннадцать и шестнадцать.

— Постой, но ты могла же сама получить весь доступ! – удивился Александр.

— Могла, – подтвердила Римма спокойно, не улыбаясь. Александр поморгал, и... кивнул.

— Понял, спасибо. Сейчас. – Он сходил за ноутбуком и через минуту уже выкачивал нужные файлы. Ещё через минуту Ника и Римма пристально всматривались в картинку. Обе синхронно вздохнули, выпрямились и посмотрели друг дружке в глаза.

— Всё-таки моя модель, – заметила Ника. – Она не сохранилась, не сможем изучить. И я уже восстановила синхронность, за экраном теперь тоже я.

— Её модель, но внешнее воздействие, – уточнила Римма. – Будем разбираться дальше, теперь есть данные. И теперь ясно, как задавить процесс в зародыше. Ну, чтобы это чучело снова не вылезло.

— Нам нужно будет вновь остаться в той комнате, – кивнула Вероника. – Со всеми этими наворотами, о которых вы сказали.

— Точно-точно! И кто-то из нас всегда будет рядом. Мама, я не вижу, как ещё проверить, – развела руками Римма. – Она пыталась убить тебя ножом. А ведь могла бы просто перекрыть воздух – я чувствовала, что она это может. И зачем тогда нож?

Вероника вздохнула и пожала плечами.

— Но вначале мы ещё понаблюдаем. Пару дней перекантуемся тут, ладно? – посмотрела Римма на Александра, тот кивнул. – Твой комп пусть лучше там останется, он тоже как-то с этим связан. Нужен бодрый комп – я его в пять секунд организую.

— Организовывай сразу, – посоветовала Вероника. – Я думаю, Сашу мы включим в нашу команду официально. Пока не знаю, когда, но сумеем, не вопрос. Пока что – записывай на меня.

— Не вопрос, мама! – Римма бросилась к ней, обняла и тоже чмокнула в макушку. – Всё, я понеслась, оставляю вам Нику на хозяйстве. Ника? Не спи, замёрзнешь!

Ника смотрела мечтательно на Веронику и Александра. Улыбнулась и покивала.

— Я не сплю, я медленно моргаю. Да, разумеется, я уже подключилась, все мониторы в норме.

Римма ухмыльнулась, дала Нике “пять”, проходя мимо, и через несколько секунд щёлкнула массивная внутренняя дверь, ненадолго включился индикатор нарушения периметра. Римма уехала по делам.

— Отдыхайте, – предложила Ника. – Вам нужно, я знаю. Просто посидите в спокойствии.

Вероника покивала и отвела Александра в ту самую жилую комнату, с диваном и прочим.

— Кофе? – предложила она. – Мне очень помогает.

* * *

Характерный писк. Вероника, только что сидевшая откинувшись на спинку дивана, прижавшись щекой к плечу Александра, выпрямилась, добыла свой мобильный и принялась сосредоточенно что-то там делать – отвечать, читать, консультировать, поди пойми.

— Отдай, – попросил Александр, протянув руку, когда Вероника закончила. – Римма права. Ты невозможна, ты никогда не прекращаешь работать.

Вероника расширила глаза, пряча руку с мобильником за спиной.

— О-о-о, как мы заговорили! Не отдам, моё! – Александр сделал вид, что собирается пощекотать её за бока. Вероника счастливо взвизгнула и захохотала, падая ему в объятия. Показала ему руку с мобильным: – Видишь? Интернет отключен, теперь режим “не беспокоить”, и нет обмена мобильными данными. Ты украл у меня клиента! – Она поцеловала его, и в этот момент вбежала Ника – видимо, на визг. Она в замешательстве и смущении отвернулась, собралась уже уходить, когда Вероника, отпустив Александра, рассмеялась и позвала: – Ника? Ты очень кстати. Нет, закрой дверь и останься с нами.

— Знаешь хоть, сколько стоит моё время? – Вероника уткнулась в его плечо, гладя Александра по голове.

— Даже спрашивать не буду. – Александр прижимал к себе Веронику, а Ника, явно растерянная, стояла неподалёку, не зная, куда деть глаза. – Намекаешь, что никогда не расплачусь?

Вероника подняла голову, кивнула и вновь поцеловала его.

— И будешь вечно служить мне. Ника свидетель.

— Я должен испугаться? – с улыбкой поинтересовался Александр. Вероника тихо рассмеялась, встала с дивана – и, взяв Александра за ладони, вынудила и его подняться.

— Ты подумала, что я хочу дать ему время собраться с мыслями, – посмотрела она на Нику. – Да?

Ника кивнула.

— Теперь ты понимаешь, почему я оставила его одного?

— Кажется... кажется, да, – улыбнулась Ника. – Теперь я знаю, что почувствовала утром. Он не понимает, да?

Вероника покачала головой.

— Но сейчас поймёт. – Она посмотрела Нике в глаза, и та прогулялась к двери, заперла её и вернулась. Вероника молча улыбалась, глядя Александру в глаза, и тот почувствовал, что очертания Вероники начинают подрагивать, размываться. Вероника, улыбаясь, опустилась на колени и протянула руку к пряжке ремня на его брюках. Александр не сразу понял, что она собирается делать, а когда понял – что-то случилось с координацией движений, не сумел поймать её за руку. И горло словно отказало – ни звука не мог произнести.

Вероника запрокинула голову и рассмеялась. Александр успел заметить, что Ника точно так же опустилась на колени, бок о бок с Вероникой – тоже улыбается, глаза подёрнуты дымкой, а зрачки светятся белым.

Вероника выпрямилась, продолжая улыбаться: – Сопротивление бесполезно! – Она приподнялась и с силой толкнула Александра в грудь, вынудив усесться на диван – а потом и упасть, не было сил сохранять равновесие.

* * *

...Когда он пришёл в себя, Александр первым делом опустил взгляд. Штаны на месте, всё застёгнуто и всё такое. И Вероника, и Ника так и сидели на коленях перед ним, глаза обеих застилал туман. Ника держала его за правую руку, Вероника за левую – а правой обнимала Нику за плечо.

— М-м-м... – протянула Ника низким голосом и хищно облизнулась. – Никогда бы не подумала...

— Что, понравилось? – поинтересовалась Вероника, не отводя взгляда от лица Александра, и повторила жест Ники. Они переглянулись и рассмеялись.

— Ничего вкуснее не пробовала... – призналась Ника, зрачки её всё ещё светились белым. И вновь они обе рассмеялись.

— Вы о чём? – Александр не сразу сумел вернуть дар речи. – Мне что-то... – Он осёкся. Туман, застилавший последние несколько минут – хотя вроде бы не было выпадения памяти – рассеялся без предупреждения. — Блин... – Закрыть лицо невозможно, Александра цепко держат за руки, но получилось закрыть глаза.

— Вспоминай, – услышал он голос Вероники и она сжала его ладонь крепче.

...Их ладони скользили по его телу, обжигая лаской, охлаждая нежностью – они так и сидели перед ним, обнявшись за плечи. Вероника склонилась над ним; её язык и губы подчиняли и повелевали тем, что порождало и привыкло покорять – и каждое прикосновение их, жаркое дыхание обрушивали волну удовольствия – она прокатывалась по телу, обессиливая и вновь исполняя силой, вознося в небеса и возвращая на землю – её глаз он не видел, она прикрыла их, наслаждаясь его и своим наслаждением, но он видел светящиеся ослепительно белым глаза Ники.

...Вероника уступала своё место Нике – и теперь уже другие губы и язык обрушивали потоки, волны, океаны наслаждения – а Вероника сидела, крепко обнимая Нику за плечи, и теперь уже её глаза светились белым, и чуть подрагивали губы приоткрытого рта...

...Когда его вознесло на пик ощущений, окончательно отнимая силы и едва позволяя дышать, он увидел, как тело Вероники сводит судорогой – Ника поддерживала её, не позволяя упасть – и они с Никой услышали стон, сорвавшийся с губ Вероники – стон, который Александр слышал уже столько раз.

...Вроде бы он сам привёл свою одежду в порядок, пока Ника и Вероника сидели, обнявшись, прикрыв глаза и улыбаясь. Привёл – и отрубился, и словно бы уснул.

— Вспомнил, – признала Вероника и нежно погладила его по щеке.

— Но всё ещё не понял, – заметила Ника, точно так же погладив по другой.

— Попробую объяснить ещё раз, – отозвалась Вероника, поднимаясь на ноги. Ника поднялась следом – и они обе вынудили встать и Александра. И только тогда до него дошло, что могла иметь в виду Вероника. Видно что-то отразилось на его лице – девушки, отпустив его руки, обнялись и замерли, погибая от смеха. Не сразу успокоились, не сразу отпустили друг дружку.

— Доставь женщине удовольствие, – шепнула Вероника, взяв его за руки и подойдя вплотную. – Самое лучшее... – шепнула на ухо. И сразу же поймала его руки, оттолкнула их, улыбаясь – покачала головой: без рук! Александр кивнул, улыбаясь, и увидел, как Вероника выгибается назад, запрокинув руки – а Ника помогает ей избавиться от одежды...

...И вновь словно включился: Вероника лежала перед ним, нагая и прекрасная, голова её – на коленях сидящей поодаль Ники – всё те же затуманенные глаза и мечтательная улыбка, то же сияние зрачков. На этот раз Александр обнаружил, что и он не одет – но отчего-то это теперь не стесняло и не смущало. Он погладил Веронику по коленям – по обе стороны от него – и провёл ладонями выше по её бёдрам. Вероника открыла глаза.

— М-м-м... – сладко потянулась она. – Божественно... – Она протянула ему ладони, улыбающаяся Ника помогла ей сесть. Вероника обняла Александра и шепнула на ухо: – Вспоминай...

...Да, он вновь всё вспомнил – каждый изгиб её тела, каждый особенный вкус, каждый особенный аромат – то, как она плавилась перед ним, таяла от прикосновения губ и языка. И не сразу осознал, что когда волна удовольствия пробегает по телу Вероники, сводя его в сладкой судороге – такая же пробегает и по его собственному. А её кульминация отозвалась его собственной – да такой, что потемнело в глазах и несколько секунд – или часов – казалось, что следующего вдоха уже не будет.

— Теперь понял, – согласилась Вероника и, отодвинувшись, посмотрела в его глаза с нежностью, приглаживая его волосы. – Помоги дойти до душа!

Встать на ноги оказалось отдельным приключением.

— Я всё сделаю! – улыбнулась им Ника, когда они, уже перед дверью в душевую, оглянулись. – Только не упадите!

* * *

В душе, под мощным потоком горячей – едва переносимой – воды на них снова накатило. Раз за разом, вновь и вновь – кто-то опускался на колени, даря другому наслаждение, кто-то стискивал зубы, чтобы не выдать своих ощущений криком. Они потеряли счёт, сколько раз всё это повторилось – песок в часах поднимался вверх, сыпался вниз, и время ходило кругами, восьмёрками и иными фигурами, и не сразу нашло выход из лабиринта, в котором застряло надолго.

...Он уже опускался, в который раз, на колени перед ней, когда Вероника сильно сжала его ладони и встряхнула.

— Нет, – услышал он, и на лице её не было улыбки, и куда-то делся туман из глаз. – Помоги выйти отсюда. Если сейчас же не выйдем, мы оба умрём.

...Снаружи стояли бутылки прохладной воды – и люди едва добрались до них: жажда жгла всё внутри кипящим свинцом, ноги отказывали, всё кружилось перед глазами...

Справились. Умница Ника ещё и об одежде позаботилась – а ту, что так и валялась тогда на полу, унесла – видимо, сразу в стирку.

— Есть хочу, – сообщила Вероника, когда они и оделись, и напились воды, и успели посидеть в объятиях друг друга, остывая. Отодвинулась от Александра, чтобы взглянуть ему в глаза, и рассмеялась. И показала часы.

— Быть не может! – изумление Александра не сразу прошло. – Двадцать семь минут... с момента, как меня уронили на диван?!

Вероника покивала.

— Для нас – шесть или восемь часов. Когда я задерживалась дольше шести часов, я два раза чуть не умерла от обезвоживания. И мы не чувствуем жажды, пока не становится слишком поздно.

— Ты поэтому попросила Нику остаться?!

Вероника кивнула, и сразу же добавила: – Не только. Ты и сам понимаешь, почему.

* * *

Стоило Нике посидеть молча одной – глаза её заволакивало, а зрачки начинали отчётливо светиться белым. Стоило её окликнуть – и она словно просыпалась. Вздрагивала, трясла головой и смущалась.

— Тебе хорошо, – полувопросительно заметила Вероника, улыбаясь. – Наверное, даже для тебя слишком много. Саша, теперь ты понял?

— Мы всё чувствуем одновременно, – предположил Александр. – Что один – то и другой.

— И гораздо сильнее, – добавила Ника. – Спасибо, что разрешила остаться, Вероника. Если честно, я два раза чуть не испугалась за вас. Думала, что дойдёт до реанимации.

— То есть всё, теперь секс только в присутствии доктора? – не удержался Александр, и девушки расхохотались, качая головами.

— Нет, просто в меру, – уточнила Вероника. – Хотя не знаю, как это у нас получится. Но это ведь не всё. Я не могу ошибиться, ты забрал ещё часть моей памяти. Мой первый поцелуй. Я про него не рассказывала.

— Верно, – удивился Александр.

— А я – твоё воспоминание про то, как ты пытался заглянуть Нике под юбку, – сообщила Вероника с каменным лицом, и теперь расхохоталась Ника.

— Просто игра, – заметила она, как окаменело лицо Александра. – Она мне очень нравилась. Она и сейчас нравится.

— Привыкай, – улыбнулась Вероника, сжав ладонь Александра крепче. – Скоро у нас не будет тайн друг от друга. Не знаю, как это происходит. Но мама об этом рассказывала, а я думала – сочиняет. Не могу найти нужный термин, как правильно назвать такой обмен...

— “Kuno”? – предложила Ника, улыбаясь. – Это на эсперанто, – пояснила она Александру. – То, когда женщина и мужчина соединяются. Во всех смыслах.

— Наверное... нет, это слово уже истёрли и затаскали, – возразила Вероника. – И сейчас оно почти непристойное.

— Аллиан? – предложила Ника, улыбаясь.– Это ещё не затаскали.

— Аллиан?! – потёр лоб Александр. – Что-то знакомое...

— Так называется третья книга Ники, – напомнила Вероника. – Там, где она описала совершенный язык, на котором можно говорить о любви.

— “Ламантин”?! – воскликнул Александр. – Чёрт. Вспомнил, да. И что же такое “Аллиан”?

— То самое соединение. Не только телесно – всем, что есть. Памятью, чувствами, всем, – пояснила довольная Ника. – Мы с тобой вместе начинали придумывать ламантин, помнишь?

Вспомнил. И стукнул себя по лбу – действительно, надо же было так забыть!

— Это странно... – поджала губы Вероника. – Очень странно, что ты забыл – вы почти месяц с ней ни о чём другом и говорить не могли. Нужно разобраться. Немножко прийти в себя и разобраться. О, ты сделала обед?! – Вероника встала, подошла к Нике и обняла её. – Спасибо! Присоединишься?

Ника вздрогнула, уже начав было отвечать, и подняла указательный палец – тихо. Тут же улыбнулась и помотала головой – всё хорошо. А ещё через пару секунд в комнату вошла довольная и ехидная Римма. И словно на стену налетела – замерла, прикрыв глаза и запрокинув голову. “Принюхивается”, осознал Александр.

— М-м-м... – протянула мечтательно Римма. – Вот это коктейль... Я вас обожаю! – Она бросилась вначале к маме, затем, отпустив её – к Нике, а потом и до Александра дошла очередь. Очень необычно было стоять, обнимаясь с ней – казалось что обнимаешь одновременно Нику и Веронику.

— Всё поняла, не дурочка, – покивала Римма, увидев накрытый стол. – Есть новости. Не знаю, хорошие или нет, но интересные. Я увидела то чучело ещё раз – уже без ножа. Всё-всё, сначала обедать.