Реплика

Глава 23. Три ноги

“Вечер – книга – добыть – Лемюэль – берёза – ниже чем – звездолёт – чаща – колесо...”

Слова хоть и русские, но никакая комбинация их ничего не значит. Можно не сомневаться: и Ника, и Римма уже обратились к “Титану”, попробовали дешифровать, использовали известные приёмы криптографии и стеганографии – сокрытия информации в других данных. Без толку. Теперь понятно, почему. Александр всмотрелся в начало списка и поджал губы. Но зачем тогда Селена передавала всё это? Не может быть, чтобы там вообще не было смысла. А если есть, как его искать?

...Римма пояснила, как именно она получила текст. Сравнили потом с датчиками самой Ники – её виртуального образа там, на демонстрационном стенде, где проводили мероприятие. И похоже, что послание именно Римме: по словам самой Риммы, вездесущие камеры не могли поймать зрачки Селены в этот момент. Выходит, всё для Риммы и Ники.

— ...Ребята, а вы звёзды! – позвала Вероника, сидящая в том самом кресле и повернула свой ноутбук экраном к дивану. И верно: кто-то заснял оба ролика с Никой и Александром – обе пьесы – и выложил на видеохостинг, с разрешения “Реплики Плюс”. – Пятьсот с чем-то тысяч просмотров только за первый час. Вас все обожают, отлично!

Ника сидела и вязала на диване, как всегда с ногами, бок о бок с Александром. Посмотрев на экран, она улыбнулась, отложила вязание и прижалась щекой к плечу Александра. Тот отложил книгу и изумлённо покачал головой.

— Круто! – восхитилась Римма. – Ну, как я и говорила, мы там лучше всех. Ладно, Саша, не злись только. Ну совсем чуть-чуть помогла Нике с музыкальным оформлением. Остальное всё честно, я пьесу только там и увидела. Вы реально молодцы.

— Спасибо, – улыбнулась Ника, открыв глаза. Зрачки её сияли белым, прямо как глаза Селены. Она счастливо вздохнула и, прикрыв глаза, прижалась к Александру, положив голову ему на плечо.

— Мама, идём пока обедом займёмся? – предложила Римма, поднимаясь на ноги – сидела прямо на полу у кресла, смотрела кино с планшета.

— Верно, – покивала Вероника. – Давай что-нибудь неожиданное. Раз уж праздник.

Оживлённо обсуждая варианты неожиданного, они удалились, прикрыв за собой дверь. Ника тихо рассмеялась и крепче прижалась к Александру. Тот погладил её по голове... и накрыло, почти как в тот раз, когда Вероника сидела у него на коленях – когда заявила, что умеет мурлыкать.

Ника стремительным движением оказалась у него на коленях – сидела, улыбаясь, гладила его по голове, глядя в глаза. Её зрачки сияли почти непереносимым белым светом, казались сейчас парой тех самых звёзд – сёстрами той, что Ника сняла тогда с неба, во время пьесы.

— Знаю, – шепнула Ника, придвинувшись, чтобы обнять его. И почти сразу же отстранилась, уселась вертикально. – Это неважно.

Александр ощутил, что окружающий мир знакомым образом поплыл, сдвинулся, стал нерезким – только он сам и Ника оставались чёткими и подлинными.

* * *

Вероника пошатнулась на ровном месте, чуть не вывалила на себя миску с фаршем. Римма подхватила её под локти, и посадила подальше от всего опасного. А потом почувствовала – почуяла в том числе – что происходит. Лицо Вероники стало таким же, каким было лицо Ники при “выкрученной громкости” – мечтательное и счастливое.

— Что ж вас всех так колбасит-то! – покачала головой Римма, и тут накрыло и её саму.

Преимущество компьютерных систем – они могут реагировать намного быстрее, нежели человек. Римма, осознавая, что её саму ноги не очень держат, успела принять меры, прежде чем опустилась на колени – не очень по своей воле. И заметила, что мама пришла в себя – помотала головой, и выражение лица стало осмысленным. Она посмотрела на Римму, сидящую на полу у её ног, и улыбнулась, погладив дочь по голове.

— Что?! – с улыбкой поинтересовалась Римма, встретив взгляд Вероники. – Что со мной не так?

— То же, что и с ней. Звёзды в зрачках, – пояснила Вероника, а Римме больше всего захотелось просто положить голову ей на колени и лежать в этом сладостном забытьи... Чёрт! Только этого не хватало! Римма первым делом проверила систему безопасности – не похоже на попытку вторжения. Выходит, это ожидаемая реакция. Стоило “убавить громкость”, снизить мощность обратной связи от всех мониторов и датчиков, как навязанная мечтательность пропала. Римма вскочила на ноги.

— Офигеть! – Римма первым делом заглянула в ближайший отражающий предмет и убедилась, что мама не шутит. – Это что же, у нас теперь такая обратная связь?! У тебя с ним – понятно, у неё с ним – тоже понятно... – Римма задумалась. – Ну да, конечно. У меня с ней тоже, я же её учу всю дорогу. – Римма помотала головой, посмотрела ещё раз в зеркало – всё штатно, никакого белого свечения. – Не нравится мне это, мама.

— Твои датчики ничего не зафиксировали? – Вероника поднялась на ноги и всмотрелась в глаза дочери. – Никакого постороннего вмешательства?

Римма помотала головой. Никакого.

— Странно, – озадаченно посмотрела она на Веронику. – Они там без ума друг от друга, но это не секс. Это что-то большее.

— Большее? – улыбнулась Вероника.

— Полный контакт. Когда я забрала Настю из её тела. Когда ты делилась с ним своей памятью, – пояснила Римма не улыбаясь. – Там у них сейчас что-то такое же, и... Только не пугайся! – предупредила она, взяв Веронику за руку. – Оставайся здесь, мама. Мы уже ничего не изменим.

— Сжатое время? Большой коэффициент?

— Зашкаливающий. Мы всё равно ничего не изменим отсюда. – Римма вздохнула. – Но знаешь – Ника не допустит, чтобы Саша погиб. Порвёт весь мир в клочья, но не допустит. Когда у неё так светятся глаза – лучше не становиться между ними. Я серьёзно.

Вероника судорожно вздохнула и жестом успокоила Римму.

— Это всё оттуда же. Ты права, там что-то большее. Что тогда, продолжим с нашей запе...

— Мы вас не напугали? – Ника вбежала на кухню, а следом вошёл улыбающийся Александр. – Я не знаю, как это случилось, но...

— Просто расскажи, – предложила улыбающаяся Вероника, смахнув слезинки с глаз.

— Саша, расскажи лучше ты, а я пока помогу, – указала Ника на ингредиенты чего-то, несомненно, очень вкусного. – Хорошо?

— Да, конечно. Мне не давали покоя эти странные слова, ну которые от Селены...

* * *

...Даже когда Ника села ему на колени и мысли начали упорно сходиться к единственному предмету, свечение её зрачков отрезвило, и вспоминалась Селена – тоже безумно довольная, что появился выход в реальность – и наслаждавшаяся этим выходом в полный рост. И та съёмка, которую показала Римма – две звезды возгораются в зрачках Селены и, пульсируя, обжигают сиянием... Александр взглянул в зрачки Ники, точно так же ставшие двумя звёздами, и что-то произошло.

Всё исчезло. Смутно осознавалось, что где-то там есть тело, что оно дышит и всё такое – но зрение словно отказало, и не ощущалось, что руки и ноги повинуются. А взамен в сознании повисло то, что лучше всего передавалось безмолвным вопросом:

“Директива?”

Александр поморгал – так, во всяком случае, показалось – и понял, что вокруг не совсем уж пусто. Что-то есть, что-то медленно вращается вокруг, а вопрос повторяется каждые несколько секунд, словно загорается на мониторе компьютера.

Стоило вспомнить монитор, и вот он – Александр осознал, что смотрит на монитор. Причём на свой основной, привычный, который не собирается ни на что менять – может, потому что своего рода талисман. И действительно, монитор. Но позвольте, если монитор, то...

Ещё доля секунды – возник и стол, тот самый рабочий, что в спальне; на нём – привычный набор предметов и даже второй монитор. На нём сейчас... Александр не сразу понял, что видит на втором мониторе то, что видел, вероятно, своими собственными глазами до того, как это всё случилось: лицо и плечи Ники – отчётливое выражение счастья на её лице и нестерпимо яркие звёзды зрачков. Картинка статическая. Александр оглянулся – осознавая, что вернулось ощущение тела – и действительно. Он на том самом своём “компьютерном стуле”, за своим столом, а на экране продолжает мигать курсор справа от надписи:

“Директива?”

Александр оглянулся. Тепло; привычные, домашние запахи и ощущается знакомый ровный звук включенного системного блока. Но где это всё? Что будет, если...

Движение на экране. Александр вернулся взглядом к монитору. Ниже исходного вопроса появилась строка:

“Несущественно”.

Доля секунды, и под ней – прежний вопрос. Чего от него хотят? Где он вообще находится?

Вновь движение. Вновь сообщили, что несущественно, и вновь запросили директиву.

— Системный статус, – вроде бы сказал Александр, а сам увидел, как его пальцы – да, несомненно, его – набрали это на клавиатуре.

“Системный статус.

Доступные вычислительные ресурсы: 6,563,234,341 йоттафлопс.

Доступный резерв быстрого хранилища: 4,254,254,277 йоттабайт.

Доступный резерв оперативного хранилища: 15,255,254,145 йоттабайт.

Доступный резерв холодного хранилища: 12,255,415,456,345 йоттабайт.

Доступный резерв виртуальных машин: 14,141,252,134,154,351”.

Строки шли и шли, и голова отчётлива шла кругом. Чёрт, вот не было печали... что это такое вообще? Сведения о чём именно? Где может находиться вычислительный комплекс, он же датацентр, подобной мощности?

Экран очистился. И появилось несколько строк. Что они означают, было непонятно, но очень походило на координаты. Помимо широты и долготы, там значились такие параметры как “фазовый сдвиг”, “эффективная координата” и “временная фаза”.

— Сохранить, – не то подумал, не то сказал Александр, и только что появившиеся строки послушно выделились фоном на экране и улетели куда-то вверх и вправо. А перед взглядом, словно в виртуальных очках, появилась ещё одна строка: “Сохранённые данные”. И там одна запись – один файл. Очень мило.

— Я что, в Матрице? Что это вообще? – спросил сам себя Александр и на этот раз услышал свой голос. Судя по эху, он в просторном помещении. По экрану потекли новые строки.

“Титан, модель 145.34 версия 142315, текстовый интерфейс”.

Стоп! Вероника упоминала, что “Титаном” они называют интерфейс к тому самому вычислительному комплексу, которым является физическое тело – Риммы, а теперь и Ники, и всех их “теней”, как они их именуют. Но не может, даже у них совместно, быть такой вычислительной мощности! Тогда что это? Или правильный вопрос “кто”? И где?

Так-так. Минутку. Текстовый интерфейс. А нельзя ли использовать что удобнее?

Экран преобразился. Стало всё привычнее – окна, управляющие элементы. Неведомый художник словно угадал, как именно удобнее именно для Александра, а тот, не веря своим глазам, читал и смотрел. По самым грубым оценкам, если системный статус и вообще всё вокруг не померещилось, в миллиард раз превосходит вычислительные ресурсы всей существующей на Земле вычислительной техники, взятой вместе. А может, в миллиард миллиардов, кто знает. Стоп. Что это за вычислительный комплекс вообще, что за архитектура и так далее?

Спрашивали – отвечаем. Открылось окно, и в нём начали появляться графики, пояснения, числовые и прочие данные. Сразу стало понятно, что вряд ли хоть один элемент всего этого сделан людьми: среди прочего, Александру показали строение базового элемента адаптивного коллоида, и сам этот элемент, “наноробот”, уже очень сложная система, больше всего похожая на живое существо: тут тебе и то, что отвечает за энергоснабжение, и процессоры переработки потенциальных источников энергии, и органеллы, отвечающие за воспроизведение самого такого элемента. Минимальный размер элемента – двадцать микрометров, максимальный ограничен только его специализацией: часть вычислительного комплекса, часть энергетического и так далее.

И прямо там же, между прочим, выдавались условия и производительность энергетической подсистемы. Это действительно управляемый синтез при условиях, близких к комнатным, “холодный термояд”. Вот только внутри самих этих энергетических комплексов условия вовсе не комнатные. Александр не помнил типичные условия внутри, скажем, Солнца, но и давление, и всё прочее там будь здоров.

...Стоило подумать, что не помнит про Солнце, и “Титан” в отдельном окне отобразил эти самые условия. Происходящее всё больше походило на бред, галлюцинации, если бы не...

Окно на втором мониторе. Там не застывшая картинка, просто очень медленная. Ника, её улыбающееся лицо, сияние её зрачков – менялось, очень медленно, и положение головы, и выражение лица. Чёрт, только сжатого времени не хватало. И вообще, как отсюда выходят?

“Титан” услужливо нарисовал – в совершенно ожидаемой части экрана – соответствующее диалоговое окно. И Александр чуть было не нажал на кнопку “Завершить сеанс”, если бы не оставшееся, слабое но навязчивое ощущение, что всё это – подлинное. А как проверить? Ну так, чтобы потом не гадать, сон или не сон? И как вернуться, если что?

Любопытно, можно ли что-нибудь записать на жёсткий диск вполне реального компьютера в той вполне реальной комнате, где сейчас Александр и Ника? Извольте: в ещё одном окне запустилась защищённая оболочка, и Александр, войдя на свой реальный компьютер отсюда – где бы ни было то “здесь” – увидел, быстро пробежавшись по файловой системе, привычные файлы на привычном месте. Очень мило. Но если это галлюцинация или сон, то он увидит всё, что сам захочет

Странно, на минутку подумалось, что “Титан” напишет где-нибудь “Это не галлюцинация”. Ничего подобного.

— Компьютер... – произнёс Александр, припомнив один из любимых сериалов про всякие звёздные путешествия. – Компьютер, отобразить список доступного программного обеспечения.

Математика! Любимая забава множества людей на Земле – вычисление специальных чисел. Например, простых чисел Мерсенна, самых больших – по величине. Первые сорок восемь их известны. Александр довольно быстро освоил управление программным комплексом для математических расчётов – буквально минут за двадцать внутреннего времени – и выдал директиву поиска простых чисел Мерсенна, после сорок восьмого. И запросил статус вычислительных ресурсов.

Сорок девятое число ему нашли за ничтожную долю секунды. Пятидесятое – тоже. Когда Александр опомнился и остановил поиск – секунд через двадцать – “Титан” отобразил первые семьдесят восемь простых чисел Мерсенна. При этом в окне доступных вычислительных ресурсов вообще ничего не изменилось – видимо, потраченные на вычисления мощности настолько ничтожны, что расход их невозможно отобразить.

Александр ещё раз опомнился, и отправил итоги вычислений к себе на реальный компьютер.

...Он с трудом оторвался от интерфейса “Титана” – помог мигающий индикатор: “Состояние оператора: требуется перезарядка”. Не сразу дошло, о ком это. А когда Александр нажал на кнопку “Отключиться от сессии”, то следующее, что ощутил – поцелуй Ники. И весь мир, вращающийся вокруг них – буквально: был приступ головокружения. Когда Александр пришёл в себя, Ника улыбалась, всё ещё сидя на его коленях, и уголках глаз её были слезинки.

— Ты забыл про воду, – прошептала она. – Хорошо, что я не забыла... Нужно быть осторожнее, да? Идём? Ты есть хочешь, я чувствую. И мне тоже нужно подкрепиться, – улыбнулась она, спрыгивая на пол.

Александр посмотрел на часы. Особо там не понять, он ведь не засекал время, но хотя бы запомнил текущий момент.

* * *

— Семнадцать минут, – пояснила Римма. – Мы толком и не начали ничего, сами видите. Говоришь, очень походило на сон?

— Он как будто спал, – подтвердила Ника. – Смотрел мне в глаза, но ничего не видел. Я и подумала, что сон – все параметры состояния такие же. Ой, Саша, прости!

— Говори, как удобнее, – покачал головой Александр. – Мне вот что интересно. Если я сейчас посмотрю на своём компьютере, те самые файлы, ну, итоги всех этих проверок. Если они там есть, эти файлы... Ага, спасибо. – Римма молча указала на свой ноутбук. Там у неё, как ни странно, оказалась защищённая оболочка на тот самый домашний компьютер. Ещё через минуту Александр озадаченно откинулся на спинку стула.

— Файлы есть, – почесал он в затылке. – И вроде даже то, что помню из этого сна, или что это было. Вероника? Ты про это хотела рассказать?

— Не только, – покачала головой Вероника. – У меня иногда бывают такие же подключения. Редко, и я не ими не управляю. Но это только интерфейс, виртуальная реальность.

— То есть вы можете показать тот самый комплекс?! – Мурашки проползли по спине Александра. – Ну да, что я спрашиваю. Я примерно оценил, сколько должно было уйти времени, чтобы всё вот это запрограммировать – всё, что умеет Римма, и остальное. Одному человеку жизни бы не хватило. И никакое сжатое время не помогло бы.

— Верно, – согласилась Вероника. – Не хватило бы. Но место, о котором речь, особое. Туда не попасть просто так, когда захочешь. Ближайший такой день будет...

— Через одиннадцать суток, – тут же отозвалась Римма,оглянувшись – они с Никой заканчивали с готовкой, осталось только поставить противень в духовой шкаф. – Папа, но ты ведь там не только с числами развлекался?

— Нет, не только, – признал Александр. – Как все освободитесь, покажу. Я привлёк “Титан” к этой нашей загадке – слова от Селены.

— Ну-ка, ну-ка... – Римма живо заинтересовалась. – Мы всё уже, показывай.

— Вот, смотрите, – показал Александр на набор слов. – Я так понимаю, что вы исследовали все ассоциации, все перестановки, всё такое. Тут искать бесполезно.

Римма и Ника переглянулись, неуверенно кивнули.

— Ну, на что хватило воображения, – согласилась Римма. – Список длинный, но я покажу его. Собственно, уже показывала, только толку – нет там ничего интересного.

— Смотрите, – продолжил Александр. – Видите, имя “Лемюэль”?

— “У нашего Лемюэля три ноги”, – хором отозвались Римма и Ника, переглянулись и рассмеялись. – Генри Каттнер, рассказ “Сплошные неприятности”. Это мы тоже смотрели, и что?

— Смотрите. Плюс три от Лемюэля...

— “Звездолёт”, – кивнула Ника. И принялась перечислять ассоциации и цитаты.

— Стоп. Вот это, – прервал её Александр. – Детская книга, “Пятеро в звездолёте”. Отсчитываем пять...

— “Кардинал”, – покивала Римма. – Блин, папа, ты гений. “Четверо против кардинала”! Ника...

— Да, я уже ищу, – согласилась Ника. – Все остальные варианты. Но что это даёт?

— Смотрите, – в который раз повторил Александр. – Записываем первой цифрой число букв, второй – ассоциацию. В итоге получаем... – Он указал на экран. – Широта и долгота, с точностью до сотых долей секунды. Что это за место?

— Минутку, папа, дай-ка... Блин... – почесала в затылке Римма, указывая на экран. – Это же Управа.

— Что за Управа? Административное здание? – поинтересовалась Ника.

— Ну да, ну да. У маминой адвокатской конторы там штаб-квартира. Чёрт, папа, я тебя люблю! – восторженно воскликнула Римма, наклонившись и поцеловав Александра в щёку. – А остальные цифры тогда что? Чёрт... это же дата и, наверное, время! Мама, прикинь, это завтра!

— Вы у меня молодцы! – Сияющая Вероника обняла всех по очереди. – Саша, теперь ты понимаешь? Вдвоём мы с Риммой просто не успеваем. Видишь, как нужны свежие идеи! Значит, завтра – у нас в Управе. Хорошо, ещё было бы понятно, что и кого мы там должны увидеть.

— На месте разберёмся, – отмахнулась Римма. – Ника, твой паспорт сегодня заберу. Так что завтра можно всем выдвинуться. Всё официально, если что – мы Нику туда зарядим как потенциального клиента, пойдёт? Тогда точно никто рыть не станет.

— Да, давай так, я приму её у себя там, в конторе, – покивала Вероника. – Сейчас добавлю в календарь.

— Минуту... – поднял руку Александр. – Я думаю, с нами действительно хотят поговорить. Но вы понимаете, что они догадываются, что Римма не вполне человек? Прости, Римма – что она больше, чем просто человек?

— Можно не подлизываться, – разрешила Римма, но лицо выдавало, насколько ей приятно было услышать.

— Саша прав, – согласилась Ника. – Догадываются про Римму и меня. Смотрите: кто ещё мог считать эти сигналы, дешифровать и так далее? Для этого нужна высокочастотная аппаратура для записи. Кто бы ни общался через Селену, он точно знает, кого искать.

— Кстати, как там... а, ну мы же на полночь договорились, – покивала Римма. – Да, Ника, ты права. Я посмотрела: теоретически, трое людей могли вести съёмки, два из них – операторы съёмочных групп, плюс одна из штатных камер стенда. И вот что они могли бы поймать, если это штатная видеоаппаратура... папа, можно, да?

— Разумеется. – Александр встал и пустил Римму на стул.

— Вот, смотрите, – показала Римма. – Белый шум. При любом сдвиге, мы с Никой все варианты совмещения просчитали. Модуляцию можно превратить в текст только при съёмке с частотой двести пятьдесят шесть или более герц. Получается, Ника права: тот, кто передал место и время через Селену, точно знает, кого ищет.

— Это опасно?! – тут же спросила Ника.

— Не знаю. Завтра, ещё до того, прогуляюсь там тенями. И они будут поблизости, пока мы там будем околачиваться... ну всё, давайте уже обедать, да?

* * *

— ...Медовый месяц, да? – поинтересовался Александр, когда они немного пришли в себя – в очередной раз. На этот раз они не забывали про воду. – Завтра подаём заявление в ЗАГС. Чтобы два раза не вставать. Не передумала?

Вероника рассмеялась, повернулась на бок и уткнулась лбом в его плечо, всё ещё мурлыча.

— Риторические вопросы, да? Не передумала.

— Если ты такая безо всякой течки, то что будет... ой!

Вероника укусила его за плечо и приподнялась на локте.

— Опять риторические вопросы? Ты уже видел, что будет. – Она улыбнулась. – Хорошо, как договорились, скажу сразу. Ты не успел прочесть мамин дневник – прочитай, там подробности. С тобой я теперь всегда такая. И только с тобой. Это ответ на все остальные вопросы.

— Поэтому не предохраняешься и мне не разрешаешь?

Вероника покивала.

— Я чувствую, когда у меня могут быть дети. И Римма чувствует это ещё лучше меня. Всё, попробуй всё-таки заснуть... – Она потёрлась лбом о его щёку. – Извини, что укусила. Завтра уже не будет следа. – Вероника улыбнулась и вновь улеглась, прижавшись лбом к плечу. – Длинный выдался день. Пусть девушки поработают пока, тем более им это очень нравится.