Реплика

Глава 32. Смысл жизни

— Смотрите, – вывел на экран список дядя Кубик. – Это всё – чистые симуляторы. Карманная Вселенная, как её называет Учитель. Ника, поправишь меня, если что – ты успела выучить намного больше меня.

Ника покивала. Они только что позавтракали – все трое – и сейчас разбирались с тем, что случилось с Александром и Никой вчера. И – где и когда случилось.

— У каждой Вселенной есть фазовая координата и так называемая мощность, – продолжил Михаил Владимирович. Видно, что действительно работал учителем – умеет объяснять. – Если совсем на пальцах, Александр: есть несколько значений мощности, которые определяют, как долго существует Вселенная. То, что у тебя за окошком – пример Вселенной с малой мощностью. В конечном счёте она закончит существование.

— Исчезнет? Ну, не знаю – рассосётся, испарится, что-то такое?

— Реинтегрируется, – уточнила Ника. – Вольётся в ту Вселенную большей мощности, с которой наиболее близка по отпечатку.

— Верно, Ника, – покивал дядя Кубик. – Что такое цифровой отпечаток, знаешь? – посмотрел он в глаза Александра.

— Короткий идентификатор, контрольная сумма. Когда можно считать, что совпадения с другим похожим объектом практически не бывает. Чтобы не сравнивать сложный объект, вычисляешь его отпечаток.

— Всё верно, молодец. Отпечаток Вселенной – это что-то похожее. Чтобы его вычислить, требуются огромные вычислительные мощности. Наверное, всей мощности компьютеров Земли будет недостаточно, чтобы вычислить его...

— Не мощности, – уточнила Ника. – На Земле просто нет ещё таких алгоритмов. Но и мощность нужна.

— Спасибо, – кивнул ей дядя Кубик. – Учитель вычисляет отпечаток Вселенной примерно за одну миллионную секунды, так мне пояснили. А теперь главное: Учитель умеет соотносить параметры Вселенной по её отпечатку, и вычислять параметры коридора в неё. Ну и создавать коридор. Разумеется, только туда, где мы можем физически существовать.

— Потому что есть сопряжённые Вселенные, где материя в нашем понимании просто не существует... – медленно проговорил Александр. – Чёрт, не всегда успеваю въехать. То есть что – то, где я... где мы вчера были, это такая вот карманная Вселенная? Я так понял, большой мощности, она просто так не пропадёт?

Ника и дядя Кубик покивали.

— Но зачем ты туда пошла? – посмотрел Александр на Нику.

— Я отвечу, – предложил дядя Кубик и вывел на экран другую картинку. – Учитель поднял уровень тревоги, когда вы ему показали фотографию того музыканта без глаз, помните? И когда мы запросили причины, нам выдали несколько отпечатков Вселенной. Ника?

— Учитель считает, что есть что-то общее с тем, что может случиться у нас и тем, что случилось там. То, где мы были – перицентр, место ключевых событий. Там начался конец той Вселенной.

— Эта та жуть, с которой воюют тамошние люди?! Которая сожрала Регил?

Ника кивнула в который уже раз.

— И... чего там нужно добиться?

— Вначале – понять, какие события там опорные. Что может в корне изменить ситуацию, – отозвался дядя Кубик. – С этим справился я сам. Та девушка, Майнис – ключевой персонаж.

— Второй ключевой, – уточнила Ника. – Первый – твой, Саша. Тот учёный, Зайнис Абрин. Но не получалось спасти его, что бы мы там ни делали. Но можно было спасти Майнис, и мы вчера этого добились.

— Я вот так, с первого раза, помог спасти её?! – недоверчиво оглядел остальных Александр.

— Извини, – смутилась Ника и отвела взгляд. – Было четыреста тринадцать попыток. Я всё на себя настраивала – ты просто не замечал точек ветвления. Ну, куда можно вернуться и попробовать что-то другое. Ты помнишь только последний вариант, когда все ключевые люди выжили, а Майнис забрала с собой патоген.

До Александра начало доходить.

— То есть что... то средство против пришельца, патоген, на самом деле изобрёл Зайнис?!

— Почти. Мы только немного доработали. Ну, технология Учителя.

— И как я смогу помнить все эти точки ветвления? Я ещё удивился – почему я так хорошо во всём ориентируюсь...

— Я настрою по-другому, – пообещала Ника. – Я вчера уже почти отчаялась. А теперь понятно, почему – одной там не справиться. Вот вдвоём – получилось.

— То есть что – мы исправили ситуацию в той карманной Вселенной...

— ...и те её фазы, где люди выжили, набрали достаточную мощность, чтобы стать основными. Майнис знает что-то такое, что может нам помочь.

Александр вздохнул.

— И нам нужно появиться там снова и поговорить с ней? Когда?

— Когда захочешь, – взяла его за руку Ника. – Можно начать настраивать всё прямо сейчас. Это не очень быстро.

— Почему бы просто не вернуться прямо туда, где были, и не спросить?

Ника и дядя Кубик переглянулись.

— Нет возможности вернуться выше точки ветвления, – пояснил дядя Кубик. – Каждый раз ты хоть на долю секунды, но позже. Не получится делать бесконечно много попыток. И даже Учитель не может вычислить, как сильно сместится точка ветвления – может, на тысячную секунды, а может быть, на час. На день, на год – всё может быть. Но вы справились, это главное.

— А главный вопрос? – посмотрел Александр по очереди в глаза остальным.

— Где и когда это было? – уточнил дядя Кубик. – Нужно изучить тамошнее звёздное небо. Это где-то в нашей Галактике, где именно – не разбирались. Наверное, Учитель знает, но он не ответил ни мне, ни Нике.

* * *

Александр отвлёкся от расчётов и изучения теории сопряжения фаз Вселенных.

Во всём этом одна неувязка. Расход энергии. Формула примерных энергозатрат на поддержание устойчивого коридора – портала – сложна, но главное: чем сильнее разнятся отпечатки Вселенных, в том числе чем дальше они по усреднённой временной оси, тем больше энергии потребовалось бы, чтобы удерживать портал в состоянии, когда переход через него не сопровождается чрезмерными структурными и прочими искажениями. Простыми словами, когда можно пройти туда и обратно, и остаться в живых. Единственное, что сообщил Учитель – энергозатраты на тот портал, через который перемещались они с Никой. Четыреста одиннадцать гигаватт, получите и распишитесь. Куда именно уходит потом эта невообразимая энергия, и представить трудно. Куда-то.

— Что-то не так? – подняла взгляд Ника, тоже читавшая учебник. Вот зачем ей это? Она могла получить справочную и подобную информацию ну не мгновенно, но очень быстро. Ладно, не будем задавать одни и те же вопросы каждый час.

— Тут написано, что контакт должен сводить возмущения фазы к минимуму. Ну то есть после нас там не должно ничего существенно измениться. Я понимаю, это означает только одно.

— Верно, мы должны встретить Майнис в последний возможный момент перед её смертью. Но так, чтобы она была в состоянии общаться.

— Мороз по коже, – признал Александр. – Слушай. Я так понимаю, там был крах цивилизации. Это я могу понять, почему. Но почему именно конец Вселенной? Как заражение одной планеты этой пакостью могло вызвать конец Вселенной?!

Ника пожала плечами.

— Я тоже не понимаю. Но Учитель не лжёт – ну, лучше так считать. Что-то недоговаривает, но вряд ли лжёт. Всё, я примерно оценила время и место, можно начинать вычисления.

Александр быстро соображал.

— Погоди. Если там был крах цивилизации, пусть даже неполный, то многие их знания утеряны, так?

— Верно.

— Может нам, не знаю, как-то успеть спасти те знания? Скопировать, как-то ещё? Мы не должны оставлять много следов. Так мы и не оставим – если какие-то здания и что там ещё погибнут, мы просто появимся так, чтобы точно не осталось следов.

Глаза Ники расширились.

— Отличная идея! – она вскочила из-за стола, бросилась к Александру и чмокнула его в щёку, наклонившись. – Идём обсудим с дядей Кубиком и Учителем, да?

* * *

— Отличная идея, – покивал дядя Кубик. – Молодцом, Александр. Нам очень нужны сведения, а тут самые настоящие инопланетяне. Знаешь, у Учителя за сотню зафиксированных отпечатков Вселенной, где когда-нибудь случилась масштабная катастрофа. Но после того вашего приключения он выдал именно этот. И в доступных сведениях нет ничего об этой Майнис – ничего, кроме того, что собрали вы с Никой.

— Тут сообщение от Вероники и Риммы, – сообщила Ника, прогулявшаяся к ближайшему терминалу. – Нет, ничего страшного, просто проверка связи. Они там разбираются с клиентами Вероники. И ещё Римма пишет, что Сара устроилась работать в одну из ветеринарных клиник.

— “Устроилась”? – приподнял брови дядя Кубик, и рассмеялся. – Умеет создать интригу. Ну, вернутся, сами расскажут все подробности. Что ж, друзья, тогда давайте спланируем ваши возможные остановки. Учитель редко предупреждал о чём-то, но когда предупреждал – то по делу.

— ...погоди, это ведь предполагаемый момент инцидента! – указал Александр, когда Ника расшифровала координаты в пространстве-времени-фазе. – То есть в прошлом! А ты говорила, что в прошлое вернуться не получится!

Ника глубоко вздохнула.

— Смотри, – указала она на стену, которая могла служить доской для записи. – Вот магистральная линия. Да, в ней мы можем перемещаться по временной координате только вперёд. Ну, точнее в направлении градиента, в полугиперсфере для точки мировой линии...

— Всё-всё, принцип понял. Можно идти куда-нибудь, главное, чтобы смещаться по времени вперёд, но нельзя посетить повторно ту же точку мировой линии. – Он осёкся. До него стало доходить.

— Умница! – улыбнулась Ника. – Всё верно. Но мы ведь ещё её не посещали. Да, каждое наблюдение отсюда – это посещение. Но есть несколько фаз, они ещё не успели деградировать и влиться в магистральную...

— Пузырьки.

— Верно. Пузырьки в общем потоке. Мы можем найти такой пузырёк, не заглядывая внутрь. Он проживёт недолго, как только мы туда попадём, но мы сможем заглянуть и всё рассмотреть. Понять, что именно там случилось. Мне кажется, Учитель именно об этом – понять, что там такое произошло, потому что у нас на Земле может случиться что-то похожее.

Ледяные струйки стекли по спине Александра – он вспомнил то жуткое, слепленное из останков людей существо. Помотал головой, отгоняя воспоминания.

— Да, ты права. Но если там что-то действительно что-то крайне опасное, туда лучше не являться лично. Ну, мне самому, да и тебе тоже.

Ника покивала.

— Там будут мои и твои тени. Это легко – как те очки виртуальной реальности, ты сможешь управлять своим образом. Идём, потренируешься. Я отдала координаты Учителю, он пока просчитает все параметры для портала.

* * *

Портал открылся в помещение, в котором вели совещания, устраивали демонстрации – большой круглый стол, стулья. На столе – несомненно, здешние цветы в горшках. Дежурное освещение включилось, едва Ника и Александр – их тени – вошли.

— Незаметно не получилось, – заметил Александр вполголоса. Неясно, есть ли здесь камеры наблюдения – камеры тени ничего такого не зафиксировали – но зато зафиксировали главное: растение в центральном горшке потемнело и на вид засохло. Всего там четыре горшка – три образуют правильный треугольник; четвёртый, с тем самым пожухшим растением, в его центре.

— Саша, посмотри в тепловом диапазоне, – предложила Ника – она осторожно обходила стол, ни к чему не прикасаясь, и на этот раз они не станут брать пробы. Более того, сами тени – их элементы – самоуничтожатся здесь же, сквозь портал уйдут только записи с камер и других датчиков.

Да. Теперь он видел. Под центральным горшком теплее, и теплее вокруг. Как интересно: вокруг горшка словно нарисованы тёплые линии, они образуют смутный, от различимый узор. Едва Александр это понял, как получил предупреждение “в виртуальные очки” – опасность, не приближаться, и контуром выделили участок пространства, в который попадают все горшки с цветами и часть стола.

— Нас зря пугать не будут, – заметила Ника, возвращаясь из путешествия вокруг стола – теперь они оба стояли поблизости от портала. – Наблюдаем отсюда.

Пожухшее растение пошевелилось – оно казалось чёрной скрюченной кистью руки, и вот кисть принялась разгибать и сгибать пальцы. Александр вздрогнул, и заметил краем глаза, как вздрогнула и Ника.

Сложно было понять, что там происходило. Потом они прокручивали запись раз за разом – и растение, и земля в его горшке, и сам горшок словно стали пластилиновой скульптурой, и невидимые пальцы энергично разминали её, переделывали. Чего там только не было – померещилось, что на стебле и листьях прорастали то глаза – самые разные, всех размеров и строения – то пальцы, то щупальца, то ещё что-то. Наконец, растение вернулось примерно в тот же пожухший вид. Но теперь область возмущений – то, над чем работал невидимый скульптор – расширялась. Виден был круг – сфера – на границах которой всё это творилось, и в центре её был тот самый цветок. А на столе, в тепловом зрении это видно отчётливо, двигался, плыл и усложнялся тот самый узор. И область, в которую нельзя входить, постепенно раздвигалась. Что за чёрт! Что это вообще такое?!

— Не нравится мне это, – не сразу сумел произнести Александр. Ника покивала – мне тоже – и тут включилась тревога. Но прежде чем кто-то появился в помещении, оба исследователя вернулись назад.

Ника и Александр переглянулись.

— Вот теперь мне кажется, что мы переписали историю, – заявила Ника. – Тогда у них не было тревоги, и первая жертва, уборщица, появилась там только утром.

* * *

...Они появлялись в разных временных интервалах той “Вселенной Майнис”, как обозначил её Александр в своих записках. Александр и Ника видели и начало заражения – несостоявшегося конца света не только для планеты и её людей, но и для Вселенной в целом.

...Парадоксов путешествия во времени не существует: всякий раз, когда Учитель открывает портал, или порождается новая фаза, обычно короткоживущая – “карманная Вселенная”, или долгоживущая, в которой предмет возможного парадокса перестаёт существовать или значить к тому моменту, когда фаза затухает или ассимилируется, сливается с другой.

От всего этого изрядно пухнет голова. И отдых в симуляции – нет, в собственной карманной Вселенной – внезапно стал значить очень много.

Александр не пожелал делать настоящие вылазки в неё – не хотелось лишний раз встречать короткоживущие копии тех, кого он знает по прежней, так называемой нормальной, жизни. И не проходило всё равно неприятное чувство, что всякое создание карманной Вселенной – это, фактически, убийство всех тех, кто живёт там в виде эха. Абсурдное, иррациональное, не согласующееся с имеющимися данными чувство не желало отпускать.

Походы в тир и тамошние уроки от дяди Кубика тоже изрядно помогали. Обоим – Ника посещала те занятия с таким же удовольствием, и никогда не прибегала там к своим “машинным преимуществам”. Шла шестая неделя по внутреннему времени комплекса, когда Александр и Ника сумели собрать достаточно сведений о родной планете Майнис, чтобы посетить ту самую, не очень приятную точку в ней – день и час, когда Майнис не станет.

* * *

Портал открылся в жилую комнату. Восемьдесят три года с момента, когда Александр и Ника сумели спасти ключевые фигуры истории планеты – и, самое главное, собранные ими сведения о том, как противостоять “поглотителям” – устоявшееся на планете название.

Обычная жилая комната. Вероятно, гостиная. Угадывались шкафы с тем, что заменяет здесь бумажные книги, кресла и столы – Майнис живёт в собственном доме у моря, с тех пор как отошла от дел пятнадцать лет назад. Планета успешно отбилась от поглотителей; из тогдашних пятисот пятидесяти миллионов людей населения к моменту документированного уничтожения последней колонии поглотителей выжило пятнадцать. Это были трудные времена, но и люди, и планеты вышли из них победителями.

— Я на веранде, – услышали Ника и Александр знакомый голос. Удивительно, но с возрастом голос Майнис не изменился. Теперь она прабабушка; именно два правнука, которые приедут через сорок восемь минут, обнаружат её тело. – Я ждала вас.

Кожа Майнис стала почти полностью белой – обычный признак старения у здешних людей. Такими же белыми стали её короткие волосы. Александр и Ника давно уже установили, что здешние люди произошли от форм жизни, близких к рептилиям Земли. Прямоходящие, двуногие и двурукие, они очень походят на привычных людей Земли, невзирая на колоссальные различия в биологии.

— Вы не изменились, – улыбнулась хозяйка дома. – Простите моё любопытство – вы умеете перемещаться во времени? Ах да, конечно же умеете. Прошу, – указала она на два кресла напротив своего. – Чем я могу помочь вам, Александр и... как ваше настоящее имя?

— Ника, – коротко поклонилась Ника. – Но вы ведь поняли ещё в тот день, верно?

— Верно. Заммас не умела обращаться с оружием, боялась его. Скажите, что с ней стало?

— Погибла, – коротко ответила Ника. – Если это вас утешит – её не сожрали поглотители, она умерла без мучений.

Майнис покивала. То ли аппаратура Учителя намеренно поправляет восприятие – Александр видел совершенно обычное, привычное человеческое лицо – то ли игра воображения. В реальности, такая встреча вряд ли была бы приятной для всех присутствующих: здешние люди более чутки к запахам, и их собственный индивидуальный запах – секрет желез, что за ушами – человеку Земли вряд ли понравился бы. И наоборот, скорее всего. А сейчас костюм высшей защиты полностью изолирует гостей от здешней атмосферы – и не позволяет потенциально опасным формам жизни перемещаться в обе стороны.

— Я знаю, что умру сегодня, – посмотрела она в глаза гостей. – Поняла, когда проснулась. Наверное, поэтому вы здесь. Чем я могу помочь вам?

— То место, откуда мы родом, может быть в опасности, – сообщил Александр. – Возможно, нам тоже угрожают поглотители. У нас есть предположение, что накануне в научном центре случилось что-то необычное. Странное, но никто не придал этому значения.

— Вы про флейтиста? – уточнила Майнис и заметила, как переглянулись её гости. – Вы правы. Многих это рассмешило. Всех, кроме Заммас. Она испугалась этого человека, это ведь она его выпроводила тогда.

...Он стоял в конференц-зале и играл на сушёной флейте – так называется эта детская игрушка, почти все здешние люди делали такую из обычной на планете сорной травы. Человек носил тёмные очки, играл печальную, но запоминающуюся мелодию, а когда Заммас вежливо попросила покинуть помещение – вскоре будет совещание – рассмеялся и снял очки.

Александр и Ника вновь услышали знакомое описание – неправильной формы провалы вместо глаз. Сняв очки, флейтист молча положил флейту на стол и удалился. Поражённая ужасом Заммас не сразу обрела дар речи. Она сбивчиво рассказала о происшествии остальным, но её подняли на смех – камеры наблюдения ничего такого не зафиксировали: обычный человек. Да, положил флейту на стол и ушёл. Куда делась флейта – никто не понял: был сбой в системе видеонаблюдения, несущественный. Всё, что стало ясно – флейта куда-то делась. Лежала в центре стола, рядом с тем самым горшком с тем самым растением.

И всё.

— Благодарю, Майнис, – отозвался Александр, после того, как бегущая строка перед его глазами сообщила – есть совпадение, необходимые данные собраны. – Чем мы можем помочь вам?

— У меня к вам тысяча вопросов, – улыбнулась Майнис. – И нет времени всё услышать. Но хотя бы начните. Я отключила все камеры в доме, никто ничего не узнает. Расскажете, Ника? Я всегда подозревала, что мы не одни во Вселенной. И очень рада, что есть и другие люди.

...Она умерла на их глазах – просто откинулась на спинку кресла, закрыв глаза, улыбаясь – и всё. Ни мучений, ни страха, ни боли. Просто остановилось изношенное, усталое сердце. Вернее, оба сердца.

Ника расплакалась, когда они вернулись в её комнату. Потребовала, чтобы Александр уселся в её кресло и плакала, обняв его.

— Спасибо, – произнесла она, когда успокоилась. – Неважно, что это было ужасно давно, и никто всё равно не узнает, кроме нас. Мы ведь правда помогли им, да?

— Помогли, – согласился Александр.

...В этот раз было наоборот – Ника уснула у себя, в своей постели – Александр сидел рядом, держа её за руку. И впервые за много прошедших дней не было ощущения нереальности. Всё было настоящим – и эта комната, и Ника, и всё то, о чём они говорили тогда, пока она ещё жила по ту сторону экрана.