Реплика

Глава 14. Суперпозиция

Вероника сидела на его груди – и когда они только успели переместиться на диван? Сидела, вновь разгорячённая и хищная, глаза её отчётливо подёргивались туманом. Она сохраняла резкость, остальной мир шёл волнами и плыл. Песочные часы стояли рядом, на столике, и песок в них время от времени частично возвращался в верхнюю колбу.

Мы здесь почти полтора часа, осознал отчего-то Александр, едва смог отдышаться. Полтора часа нашего времени, меньше десяти минут внешнего. Он гладил бёдра Вероники, а та улыбалась, не отводя взгляда от его глаз. Стоило перестать гладить, и она демонстрировала зубы – буквально, оскаливаясь – прижимая свои ладони поверх его – не отвлекайся, гладь давай.

Попробуй не послушаться. Он не сразу понял, что происходит, когда она взяла его за руки, глубоко вдохнула и словно бы потянула на себя, отодвигаясь – так показалось. Доля секунды – и вот она сидит на его коленях, и весь окружающий мир уплотнился и стал резким, чётким и немного скучным. Они вернулись, если можно так сказать, в общий для всех поток времени.

Александр протянул руку к столику – сам не зная, отчего именно туда – нащупал бутылку минеральной воды и, сбросив колпачок, протянул Веронике. Та кивнула и с видимым наслаждением пила не торопясь. Александр смотрел, ощущая, как внезапно подступившая жажда скручивает и жжёт. Вероника оставила ему половину бутылки – только-только хватило, чтобы отогнать жажду прочь. Не думал раньше, что она настолько неприятна.

Они сидели и просто смотрели друг другу в глаза, улыбаясь. Александр пригладил её волосы, и Вероника, запрокинув голову, резко повернула её и ощутимо прикусила его ладонь. Тут же лизнула место укуса и замурлыкала. Как у неё это получается?!

— Кошка, – погладил он её другой ладонью. То же самое – запрокидывает голову, потом молниеносный укус и движение языка поверх. – Дикая кошка.

— Кошки домашними не бывают, – сообщила Вероника, улыбаясь. Её мускусный аромат слабел с каждой секундой, и теперь удавалось удерживать ясность рассудка меньшими усилиями. Но что-то всё ещё действовало – о чём недвусмысленно заявила определённая часть тела. Вероника опустила взгляд, пристально рассматривая именно это, и медленно, нарочито картинно облизнулась. И рассмеялась, увидев, как отчётливо смутился Александр.

— “Любимый десерт юриста за двести пятьдесят тысяч в час”, – произнесла она томно и, наслаждаясь тем, что Александр смутился сильнее, рассмеялась, толкнув его в грудь. Улеглась бок о бок с ним, уткнувшись лбом в его плечо, и продолжила мурлыкать.

“Чёрт, разве я говорил такое вслух?!”. Александр медленно погладил Веронику по боку. Не возражала – не кусалась.

“Нет, но ты подумал”. Она приподнялась на локте, глядя в его лицо, пригладила его волосы. “Привыкай”.

Александр вздохнул, улыбнувшись. Да. Просто думать ровно то, что говоришь, и наоборот. Вероника покивала. Её “мысленный голос” ощущался, как только что сказанное вслух – хотя губы её не шевелились. “Ты узнавал обо мне, я знаю. И да, теперь это любимый десерт. Смущаешься – закрывай глаза”. Она рассмеялась. “Да, ты у меня первый. Да, учусь на ходу. Хочешь чего-то особенного – просто скажи”.

— Или подумай, – предположил Александр, улыбаясь.

— Или подумай, – ответила она вслух. – Твой любимый десерт я тоже теперь знаю. – И расхохоталась, вновь увидев, как он смутился. – Я просто делаю, что мне нравится, и неважно, кто что подумает. – Она вновь улеглась, уткнувшись лбом в плечо Александра, продолжая мурлыкать. – Делай так же, станет легче.

— Плохой сон? – поинтересовался Александр, продолжая гладить её по голове и боку. – Что-то неприятное снилось сегодня?

— Да. И ты вытащил меня из воды, я помню. Спасибо! – Она рывком поднялась, поцеловала его и так же стремительно вернулась на прежнее место. Вот уж точно, молния.

— Тебе часто снится, что ты ищешь маму, и вот-вот найдёшь, – предположил Александр. Вероника покивала.

— Всё вот это началось, когда я начала искать её. Наверное, это знак, или что-то такое. Ты ведь думал, “почему я”, да? – Она вновь приподнялась на локте, гладила его грудь и живот. – Если бы ты знал, сколько раз я так думала. С ума сходила. Всё равно не понимаю, как это возможно, и почему именно я. Почему мы с тобой, – уточнила она. – И когда пыталась понять, чувствовала, что схожу с ума. Стараюсь теперь так не думать. – Её ладонь замерла, прижимаясь к низу живота Александра и тот ощутил, что из её ладони вытекает жар, и что его тело реагирует быстро и стремительно. Он успел увидеть, как окружающий мир теряет резкость, а Вероника, оскалившись, облизывает губы. И услышал её мысленный смех.

* * *

— Чтоб я так жила, – одобрительно заметила Римма, когда, ещё минут двадцать спустя, довольные Вероника и Александр вошли в “столовую” – единственную комнату, где разрешается готовить и принимать пищу. – Завтрак?

— Ой нет, я уже... – отозвалась Вероника и, встретившись взглядом с дочерью, рассмеялась вместе с ней. Александр и глазом не моргнул. Вероника посмотрела в его лицо, поцеловала в щёку и тут же добавила. – Извини. Да, с удовольствием. Ника?

— Я тут! – Ника вошла из другой двери – той, что ведёт в лаборатории. – Отлично выглядишь, Вероника! – И тоже рассмеялась, встретившись с ней взглядом. – Мне бы такой отпуск...

— А где ты работаешь? – приподняла брови Римма, и на этот раз рассмеялись все.

— Постой, ты что, в отпуске? – удивился Александр, усевшись за стол рядом с Вероникой. Та кивнула с довольным видом: – Вторая неделя пошла.

— Я же говорю – отбирай у неё телефон, – заметила Римма и показала притворно нахмурившейся матери язык. – Прикинь, это она так отдыхает – по сто консультаций в день. А когда работает, вообще конец света.

— Ладно, ладно, – примиряюще отозвалась Вероника. – Ну правда, меня иногда некем заменить!

— Иногда? – приподняла брови Римма, глядя в лицо матери с невинным выражением лица. В итоге обе рассмеялись, Вероника отвела взгляд и вздохнула.

— Она потому и сидит там, в сервисном центре – типа, отдыхает, – пояснила Римма. – И у стойки стоит, для смены обстановки. Ты же видел её кабинет. Ладно, ладно, мамочка, не буду.

— Я постараюсь не работать, – пообещала Вероника, без особой надежды в голосе. – Я правда постараюсь. Что у нас с оценкой? Больше инцидентов не было?

— Не было, – покивала Римма. – Квартиру мы по ходу вычистили. Данные все здесь, но как их интерпретировать, не знаю. В общем... – И повторила свои выводы об очках виртуальной реальности. – Короче, я бы напросилась домой к этим самым долбанутым клиентам, и проверила там датчиками. Если хоть где-то будет такая же пакость, нужно срочно что-то делать.

— Ладно, я подумаю, под каким предлогом тебя отправить, – покивала Вероника не улыбаясь. – Ника... – Она вздохнула. – Ника, ты уже выбрала фамилию и отчество? Нужно и тебе документы сделать.

— Я ошибаюсь, или это немного незаконно? – поинтересовался Александр невозмутимо. – Просто понять, насколько и чем мы рискуем.

— Всё чисто, – заверила Римма не улыбаясь. – Ну то есть проверки ничего не найдут, в этом смысле.

— Я хотела быть Берестовой, – смутилась Ника, отвела взгляд. – Если можно! – Она подняла взгляд, встретилась им с Вероникой и Александром.

— А что, устроим ему однофамилицу, – пожала плечами Римма. – Всё будет путём. Но только, Ника, следующую неделю ты от меня не отходишь. У тебя ещё адаптация не закончилась, особо снаружи не светись. А то как глазки твои прекрасные засияют, тут нас всех и возьмут за жабры... – Ника рассмеялась и снова смутилась.

— Поясни, – попросила Вероника, улыбаясь, и выслушала объяснение Риммы и самой Ники.

— Когда мне или кому-то из вас очень хорошо, они светятся, – добавила Ника. – Я провела самодиагностику, Римма тоже. Пока неясно, почему так.

— Ходи с солнечными очками, – посоветовал Александр. – Ну, с односторонними – снаружи тёмные, изнутри прозрачные. Как-то так.

— Клёво, так и сделаем, – просияла Римма. – Пока не врубимся, как это отключить. Но всё равно, Ника, до конца недели ты кукуешь со мной рядом. Ну то есть здесь, или там, или где я ещё буду, но со мной.

Телефон Александра заиграл мелодию вызова. Он жестом извинился и отошёл в дальний угол.

— Мария Васильевна? Да, конечно, могу... Да легко. Да, спасибо.

— Просят съездить на заказ, – пояснил он, когда дали отбой. – Очень просят, курьеры все кончились.

— Я свожу его, – поднялась Римма. - Заодно проверим, что там с инцидентами. По всему, уже всё прошло, но я буду рядом.

— Телохранитель? – не удержался Александр.

— Ага, лучший в мире... ну, одна из двух лучших, – зубасто улыбнулась Римма, метнув взгляд на довольную Нику. – Мама, а ты сидишь тут и не работаешь! Приеду – проверю!

Под дружный смех собравшихся Александр сходил к сумке с вещами – униформа курьера тоже там – и прошёл, следом за Риммой, к выходу.

* * *

Александр принял заказ, Римма отвезла его к ресторану – десять минут ожидания, и можно везти. Римма спросила, куда везти и, услышав адрес, заржала что твоя кобыла.

— Что-то не так? – удивился Александр.

— Да нет, всё путём, извини. Сам всё поймёшь, – пояснила Римма, вновь становясь серьёзной. И тут до Александра дошло – сейчас, когда они подъедут к офису – адрес офисный – поражённый заказчик увидит, как курьер, с личным шофёром, выходит из сияющей “Бентли”. Да. Это будет что-то с чем-то. Римма явно желала усилить эффект, или действительно не шутила по поводу телохранителя – направилась в здание вместе с ним.

Только когда Александр вошёл, словно пелена с глаз упала. Словно память только что включили – он в том самом сервисном и демонстрационном центре “Реплики Плюс”, куда впервые пришёл диагностировать Нику. И заказчик – кто бы сомневался – Виталий Галактионов. Девушка за стойкой не узнала Александра, но ощутимо утратила дар речи, когда Александр открыл дверь в VIP-секцию своим ключом. Римма улыбнулась ей, и осталась ждать у стойки.

— Там чисто, – заметила она. – Не парься, не торопись – разбирайся, короче.

Разбираться? Но с чем? Вошёл, отдал и вышел. Александр вошёл внутрь, прежде чем девушка за стойкой успела прийти в себя.

Галактионов его тоже не узнал. Принял заказ, не глядя в глаза, отстегнул огромные чаевые, и тут уже Александр не выдержал и заржал, прямо как Римма. Галактионов широко раскрыл глаза, наконец-то глянув курьеру в лицо, и тоже захохотал. Так, что из двери дальше по коридору вышла заведующая отделом, Тихая Ангелина Васильевна. Дама в годах, но при том с чутьём и хваткой у неё всё в порядке.

— Простите, Ангелина Васильевна, – вытер слёзы веселья Галактионов. – Александр Николаевич? Другу помогаете?

— Нет, это терапия, – улыбнулся ему Александр. – Приятного аппетита, не буду вам мешать.

— Ангелина Васильевна, это же Александр Берестов! Помните? Наша первая команда разработчиков. Они все в столицу слиняли, а он тут, представьте!

— Вот это поворот! – прогудела Тихая, опровергая значение своей фамилии. – А что ж в курьеры-то подались? Неужели так с работой плохо?

— Терапия, – улыбнулся и ей Александр. – Психолог посоветовал. – Если и соврал, то не очень сильно: пойти в “Накормим” посоветовал именно психолог, один из клиентов.

— А программирование как?

— Работаю фрилансером, – признал Александр, и Тихая всплеснула руками.

— Ангелина Васильевна, вы недавно говорили, что нам снова нужны хорошие разработчики. Я готов написать рекомендацию, если Александр Николаевич не против.

— Вы предлагаете мне работать в “Реплике Плюс”?! – только что дошло до Александра.

— Конечно, – покивал Галактионов. – Код ваш помню, работали как проклятый, не халтурили. Ангелина Васильевна? Скажете кому нужно?

— Обязательно, – одобрительно покивала Тихая. – Бросайте вы эту терапию, Александр. Мы уже год ищем хороших разработчиков. А у вас и опыт уже правильный.

Они оба посмотрели в глаза Александру. Тот кивнул и, поставив наземь сумку-холодильник, присел в кресло для клиентов.

— Я согласен, – подтвердил Александр. – Если это не шутка.

— Абсолютно серьёзно! – заверил Галактионов. – Потом, мы видели ваш журнал работы с Репликой. У нас ни один тестировщик не вёл его так тщательно. Пишите резюме, хоть прямо сейчас – это формальность. А за курьерскую не беспокойтесь. Юрист наша всё разрулит, к вам подъедут, чтобы подпись поставили, и всё.

Александр огромным усилием воли заставил себя не расхохотаться, когда понял, кого Галактионов имеет в виду. В общем, через полчаса он вышел из секции без пяти минут разработчиком в той самой “Реплике Плюс”. Римма довольно ухмылялась, когда помахала ему рукой от стойки.

— Я вас не узнала! – обрадовалась девушка, Алиса. – Извините!

— Богатым буду, – покивал Александр улыбаясь. – Всё в порядке, не извиняйтесь. Поехали?

Римма охотно покивала, и – на этот раз Александр заметил – когда пригласила курьера с сумкой-холодильником сесть в “Бентли”, у нескольких зевак, стоящих там, внутри офиса, отчётливо выпала челюсть.

— Я же говорила, не торопись. – Римма очень довольна. – Берут тебя в нашу контору, да? Клёво!

— Твою маму попросят сейчас разрулить моё увольнение из “Накормим”, – пояснил Александр. – Не ругай её сильно.

Римма снова заржала, досмеялась до слёз.

— Не могу я её ругать, – пояснила она, улыбаясь. – Даже когда есть за что. Но надо же как-то воспитывать!

На этот раз рассмеялись оба; домой – в ангар – приехали в отличном настроении. И ничего неприятного, или хотя бы странного, не случилось. Ни по дороге, ни вообще.

* * *

Над историей от души посмеялись все. Вероника показала телефон.

— Уже всё, – пояснила она. – Курьер привезёт документы на подпись в течение часа, заберёт униформу и остальное. Доволен? – Они привлекла его к себе и поцеловала, никого не стесняясь.

— Ещё бы! – подтвердил Александр, всё ещё не веря в то, что произошло час назад. – Поверить, правда, не могу...

— Умница! – похвалила Ника и тоже поцеловала – Вероника и глазом не моргнула. – Ты правда хороший разработчик, уж я-то знаю...

— Ладно, захвалите, – широко улыбнулась Римма, легонько ткнув Александра в бок. – Я как раз за ночь комп рабочий подготовила, как начальство даст отмашку – поставлю софт и введу в курс дела.

— Какое начальство?

— Начальство?! – удивилась неподдельно Римма, озираясь. – Какое начальство?! А, ну вот это же! – и указала пальцем на свою маму. Та погналась было за ней, но довольная Римма успела удрать из комнаты.

— Вот теперь мне совсем хорошо, – заметила Вероника, когда отпустила Александра, перестав смеяться. – Саша, тебе нужно отдохнуть. Я всё расскажу – моими методами, – пояснила она не улыбаясь. – Хотя бы два или три дня ничего не делай и не сиди один. У тебя сейчас эйфория, не нужно нырять в работу, ладно? Просто побудь среди нас до конца недели. Дома, или тут, как хочешь.

— Лучше тут! – заявила вернувшаяся Римма. – А домой – спать, ну и всё остальное. Всё же это лаборатория, а не сексодром.

— Я вот тебе! – погрозила ей кулаком Вероника. – Несносная! Она права, Саша. У меня самой голова не на месте, сам видишь.

— Если нужна смена обстановки – помогите Нике придумать и подготовить выступление, – посоветовала Римма, посерьёзнев. – Если хотим всех уделать – давайте все и постараемся!

Ника восторженно взвизгнула и бросилась в объятия Александра. А потом, чмокнув его в щёку, так же обняла Веронику.

— Я уже начала думать над вариантами, – пояснила она. – Как будет время – давайте устроим мозговой штурм.

На том и согласились.

* * *

— Да, Саша? – Римма сидит за клавиатурой, но это не больше чем видимость. Конечно, она может набирать и на ней, для виду, но в каждой комнате лаборатории есть порт связи – высокочастотный, удобный для Риммы и Ники. – Что-то хотел спросить?

Она повернулась к нему на стуле, когда Александр присел на соседний.

— Можно попробовать угадать? – очаровательно улыбнулась Римма. – Почему я спрашиваю, когда с моей вычислительной мощностью могу просто всё оценить сама. Ну как те очки для Ники, да? Кстати, мы с ней придумали ещё восемнадцать вариантов, пока она восхищалась твоей идеей.

— Впечатляет, – покивал Александр. – Тогда зачем было восхищаться?

— Ника хочет, чтобы ты был счастлив, – спокойно пояснила Римма, поправив платье. Похоже, платье реальное – то, что Ника связала. Но поди отличи, конечно, без аппаратуры. – Она как маленький ребёнок сейчас. Я не суперкомпьютер, Саша. У меня есть суперкомпьютер, я с ним могу очень многое. Но я – не он.

— Кажется, понимаю, – почесал затылок Александр, чувствуя себя неловко. – В том смысле, что понимаю, что ты – не он.

Римма покивала.

— Тогда заверши логическую цепочку, – предложила она, положив свою ладонь поверх его.

— Ника пользуется своим суперкомпьютером по каждому поводу, – предположил Александр. – Она сразу же придумала несколько способов маскировки зрачков и, наверное, успела обсудить всё с тобой. Без слов.

Римма одобрительно покивала.

— И если бы она высказала все эти восемнадцать вариантов, пока я думал над первым и последним, она показала бы, насколько быстрее она может принимать решения. И могла меня этим как-то огорчить – ну, думала, что могла.

— Дай пять! – просияла Римма и хлопнула улыбнувшегося Александра по ладони. – Всё в точку.Она и вправду как ребёнок, Саша. Я учу её, когда можно – без слов, чтобы вам на мозги не капать. Она очень быстро учится и очень старается. И большое спасибо, что не переклинил ей мозги, пока она была Репликой.

— Ты про сброс, про секс-игры и прочее?

— Да. Там можно настраивать её пол и, короче, предпочтения, – пояснила Римма, оставаясь спокойной. – Многим пользователям это нравится. Ну, в общем, они в своём праве, большинство Реплик – тупые сиделки. По закону ни я, ни Ника вообще не люди, никаких прав у нас нет. Но каждая смена предпочтения – это замена базового контекста...

И вновь сделала паузу. Очевидно, чтобы позволить Александру высказаться.

— Если Реплике слишком часто менять пол, ориентацию и прочее, это внесёт в модель много статистического шума первого и второго рангов, – спокойно продолжил Александр. – Это вернёт модели поведения в исходное, необученное состояние.

Римма несколько раз хлопнула в ладоши с довольной улыбкой на лице.

— Мама в тебе не ошиблась, – пояснила она. – А я ошиблась. Извини, если что. Да, ты не считал её игрушкой и не трахал ей мозг, прости мой французский. – Римма не улыбалась. – Может, поэтому она такая умная и настоящая. Без балды умная, если что. – Римма посмотрела в глаза Александра. – Мама меня учила так же. Никогда не навязывала ничего, не меняла базовые настройки. Объясняла, если нужно. Ника отдаст за тебя жизнь, – Римма сжала ладонь Александра. – Это правда. И я отдам жизнь за любого, кто здесь. Ты уже знаешь, наверное, что здесь никто не говорит ничего чисто ради понтов. Только правду. Я ответила на твои вопросы? – Вот теперь она улыбнулась.

Александр долго смотрел в её глаза.

— На эту тему – да. Спасибо. Есть ещё один вопрос, если я тебя не задерживаю.

Они оба знают, что он её не задерживает, если что – Римма поручит рутинные задания своим “теням”: простейшим автономным модулям, с очень простыми программами.

— Я не стараюсь казаться органической, – подняла взгляд Римма. – Мне правда приятно быть, как вы. Да, я могу намного больше, но если я реально хочу побыть одна, я так и скажу. Я не притворяюсь. И Ника не притворяется.

— Ясно, – покивал Александр. Странно, но не ощущал себя смущённым. – У меня вопрос о восприятии мыслей. Веро... твоя мама предложила обсудить с тобой. Мне сейчас с ней не очень полезно сидеть в одной комнате.

— Да, понимаю – у мамы, похоже, течка, – покивала Римма не улыбаясь. – Ты осторожнее с ней. Она ради тебя порвёт весь мир на части, но пока она такая, тебя рядом с ней будет плющить не по-детски. Пей больше жидкости и ешь больше сахара, поможет. Да, я поняла вопрос. – Римма откинулась на спинку стула. – Короче. Мы тут с мамой разрабатываем вариант новой физической теории. Чтобы можно было как-то объяснить это умножение времени и “день сурка”. Если на пальцах – мы предполагаем, что сознание человеческого типа можно рассматривать как волновую функцию в фазовом пространстве странного аттрактора, вариант гетероклинического. Ты спрашивай, если слова непонятны.

— Я загляну в справочник, – покивал Александр. – Ну или спрошу, если не найду. Пока что понимаю, что это векторное поле на плоскости.

— Да. Ещё короче. У разных людей параметры этой волновой функции определяются ограниченным набором параметров, а большинство параметров общие для всех людей. Совсем коротко. Когда у людей наблюдается совпадение траекторий в фазовом пространстве для определённого длины пути, возникает суперпозиция их волновых функций, воспринимаемая мозгом как наименее нагруженная перцепторная система, обычно – звуковая.

— То есть совсем для тупых – мысли таких людей могут казаться им фразами, как бы сказанными вслух?!

— Ты не тупой, но ход мысли верный, – широко улыбнулась Римма. – Мы всё поясним. Ты и вправду въехал уже в базовую терминологию, дальше будет проще.

— А совпадение траекторий в фазовом пространстве...

Римма развела руками.

— У всех по-своему. Минуту, извини... – Римма замерла неподвижно, секунды на три. – Извини, Саша. – Общая тревога! – сообщила она в микрофон. – Всему персоналу срочно явиться в командный центр.

Ника примчалась через пару секунд, каждый глаз с пятирублёвую монету. Вероника вбежала через двенадцать секунд.

— Народ, глаза на экран, – указала Римма не улыбаясь. – Короче. Это сводка МВД. Полчаса назад вызов, ножевое ранение... тра-ля-ля, тополя, три рубля... Короче, смотрите на орудие преступления.

Ника ахнула, Александр покачал головой, а Вероника поджала губы. Один в один с тем ножом, что так и лежит в их хранилище. С точностью до пятен ржавчины или крови.

— Мама, его нужно изъять, – предупредила Римма. – И я должна побывать там, на месте происшествия. Там сейчас никого, и не будет ещё часа два-три. Времени в обрез. Этот человек – один из первых пользователей Реплики.

— Тебе помочь? – спокойно поинтересовалась Ника.

— Да. Сиди здесь на стрёме... прости, мама, следи здесь за всем и веди текущую работу. Это очень важно. – Ника кивнула. – Будь на связи и действуй по инструкциям. Мама?

Вероника думала недолго.

— Да, Римма, ты права. Действуй. Всё как обычно – не привлекая внимания.

— Слушаюсь! – Римма превратилась в облако и словно растаяла в воздухе. Её платье мягко упало на пол, едва его владелица исчезла.

— Бельё, – заметила Ника, улыбаясь.

— Прости? – на лбу Вероники собрались морщины.

— Бельё. Она носит теперь нижнее бельё – трусики и бюстгальтер, реальные. Как и я.

Это помогло: Вероника расхохоталась, обняв Нику, а когда выпрямилась, вытирая слёзы, стало ясно – все успокоились, и готовы действовать по обстоятельствам.