Реплика

Глава 39. Дорога домой

“Права доступа обновлены”, услышал-прочёл Александр – та самая бегущая строка перед взглядом. А вот теперь память возвращается очень быстро, уже почти без неприятных последствий. Ну да, сам на неё согласился – можно и отключить, это теперь несложно.

— Просьба новым посетителям встать на область, обозначенную окружностью на полу, – услышал Александр теперь ушами. Новый посетитель? Ах да, Сара.

— Сара? – он указал, и Сара в два прыжка оказалась внутри окружности. Уселась там, донельзя довольная и тихонько гавкнула.

— Уровень доступа – наблюдатель, – сообщил Учитель. Теперь Александр видел его в подробностях. Похож на недавнего: тоже старомодный костюм. Но этот без очков, широкоплечий, на вид – спортивного телосложения. Учитель физкультуры? Начальной военной подготовки? Да и ладно, не так это важно.

Стоп... права доступа обновлены. Это про кого было сказано?

— Учитель, какие у меня теперь права доступа? – во рту пересохло. Кто и почему что-то там пересмотрел?

— Полный административный доступ, Александр, – улыбнулась голограмма – на самом деле, лёгкая тень, из того же адаптивного коллоида.

Александр едва на пол не уселся. Вот это да. Постойте, тут что-то не так. Если ему выдали полный доступ, это может означать, что...

— У комплекса в настоящий момент два активных пользователя, – добавил Учитель, и поблизости от окружности возникли ещё две голограммы – Александра и Сары. Настоящая Сара, заворчав, вскочила на ноги, попятилась... и через пару секунд обежала обе проекции, принюхиваясь, и осторожно потрогала лапой. Лапа прошла насквозь и Сара, вновь попятившись, обошла их неторопливо и, подойдя к Александру, уселась у его ног, поглядывая в лицо. Понятно. Ей неловко, что испугалась.

— Это просто такие картинки, Сара, – пояснил Александр. – Привыкай. Учитель, что случилось с Михаилом Кубиком, Риммой Метельской и Никой Светловой?

— Рассеяны при проведении операций, – последовал ответ. – Мне очень жаль, Александр.

“Рассеяны”? Это так теперь называют...

— Они погибли? – Александр получил вежливый кивок, и вот теперь чуть не уселся наземь. Понятно теперь. Вероника умерла – пусть даже она вроде бы та же самая, но что-то изменилось – и потому у неё отозвали доступ. Стойте, погодите, но ведь и у Риммы, и у Ники есть резервная копия! Точно есть, они “сохранялись” перед самым началом операции! И эти цилиндрические коробочки – там синтезируется адаптивный коллоид, там же хранятся резервные копии. Как-то они назывались... – Учитель, где портативные дата-центры Риммы и Ники? Склад уцелел?

И вновь кивок. Александр бросился на склад – и увидел там ряды этих дата-центров. И ещё по одному должно быть в квартирах Вероники и самого Александра, и ещё – в том исследовательском центре. Точно. Зная Римму, она обязательно должна была отнести их с Никой копии. Вот она, польза от того, чтобы быть информационной системой: можно себя скопировать. “Мы не копируем всё”, пояснила Римма. “Мы с ней почти как обычные люди, часть нас где-то там, где личность каждого человека”. Часть или не часть – личность человека может пережить физическую смерть, Вероника не даст соврать.

И Александр принялся искать.

* * *

В этих портативных дата-центрах столько всего! Нелепо было бы думать, что там только Ника и Римма. Там, поди, ещё и Селена, и мало ли кто там приглянулся Римме. И ещё миллионы – или миллиарды, не считал – записей. Не понять даже, что там вообще может быть: портативные дата-центры могут обмениваться памятью с основным хранилищем комплекса. А у того тоже есть резервные копии своей памяти, их минимум три...

Александр помотал головой, бросился к консоли. Сейчас, сейчас... Так же, как есть идентификатор Вселенной, есть идентификаторы их всех. Личность – такой же обитатель той самой платоновской Вселенной, цифровой объект. И у всех есть нечто, что позволяет их опознать, контрольная сумма. Сейчас, сейчас... Вот они, идентификаторы.

— Учитель, восстановить синтета по идентификатору “Ника, сто один ноль два”, – распорядился Александр.

— Объект не подлежит восстановлению, – отозвался Учитель почти сразу же.

По спине Александра пробежал мурашки. Как такое возможно?

— Восстановить объект по любой его резервной копии любой давности, – приказал Александр. Вновь короткая пауза.

— Ни одна из исторических копий объекта не подлежит восстановлению, – доложил Учитель.

А вот теперь Александр уселся на стул, с размаху. Видимо, что-то отразилось на его лице – Сара подбежала ближе и во взгляде её обозначилась тревога.

Нет. Не может быть. Нет такого способа – удалить любой объект отовсюду, ни у кого нет таких полномочий. Кроме самого Учителя – искусственного интеллекта, управляющего комплексом. Стойте, минуту, он ведь сказал не “удалена”, а не “подлежит восстановлению”. Это как вообще возможно – подменить копию Ники во всех копиях, включая “холодные”? Некоторые из таких копий выглядят и работают примерно так, как старинный лазерный диск. Подменить их все – всё равно что поменять текст на всех копиях обычной, бумажной книги – на всей планете. Как такое возможно?!

Нет. Мы так просто не сдадимся. Учитель успел обучить их тридцати пяти “заклинаниям” – тем самым воздействиям через платоновскую Вселенную. И есть там “Сыщик”, очень простое и удобное воздействие. Александр поднялся и, как учили, запустил ”Сыщика”, дав самого себя в качестве ориентира.

“Сыщик” обнаружил самого Александра за полсекунды. То есть нашёл его личность, обитателя платоновской Вселенной. Отлично. А теперь Вероника.

А вот её нет... стойте, не так. Есть кто-то очень похожий, связанный с той, прежней Вероникой. А это кто? Теперь дать команду “Сыщику” “посмотреть” на объект. При этом прикрыть глаза: если есть хоть какие-то сведения о человеке, “Сыщик” даст образ, картинку.

Перед глазами вспышкой мелькнула та, нынешняя Вероника – Александр словно увидел её, сидящую в её больничной постели, с ноутбуком на коленях. И успел заметить, что Вероника поднимает голову, смотрит ему в глаза, и во взгляде её возникает удивление...

Александр помотал головой. Стоп. Ясно! Образы могли деградировать, частично измениться. Нужно искать ассоциации. Это здесь требуется долгий и кропотливый анализ. “Сыщик” – сам обитатель той же самой Вселенной. Ему достаточно, упрощая, одного взгляда, чтобы найти похожее.

Никого похожего на Нику. Но есть кто-то, смутно похожий на Римму. Да не кто-то, а сама Римма, судя по картинке. Так... успокоиться, запросить идентификатор, для этого тоже есть команды “Сыщику”. Всё. Хватит. “Сыщику” нужен отдых и награда. А наградой для них почти всегда являются эмоции, переживания оператора. Вот почему вскоре последует усталость, разбитость, всё такое. Обитатели той Вселенной умеют по-своему питаться жителями этой. И каждое обращение к ним – это вполне себе жертва. Самого себя – чувств, памяти, чего-то ещё. За всё нужно платить.

— Учитель, восстановить... – Александр процитировал идентификатор. Повернулся на стуле, чтобы увидеть постамент – на нём обычно синтезировались проекции. Только бы получилось... только бы...

Римма возникла там. Ни в чём – Александр впервые видел её “в чём мать родила”, если бы у неё была настоящая мать. Перестала быть статуей, посмотрела на себя – и оказалась одета в своё “осеннее платье”. И словно впервые заметила остальных.

— Папа?? – Римма спрыгнула с постамента и подбежала к нему. – О, Сара, привет! Классно выглядишь! Папа?!

Александр успел ощутить, что ноги подкосились. Сознания не терял – просто не было сил ни шевелиться, ни двигаться – даже слова сказать.

У “Сыщика”, действительно, хороший аппетит. Александр смутно осознавал, что Римма подняла его на руки и куда-то несёт. Потом был краткий миг полной черноты и отказа всех органов чувств – а потом всё включилось. Сразу и полностью. И снова треклятое уведомление от аптечки, в стиле виртуального шлема – “Восстановление завершено”.

* * *

Александр открыл глаза и уселся. В этой комнате он не был... или был? Сейчас всё кажется смутно знакомым. На вид они в деревянном доме, на веранде. Лето вокруг, свежий воздух, красота. Круглый столик, два стула за ним, на них – Александр и Римма.

Ну конечно, это её дом. Тот самый дом, дом тётки Анастасии. Что-то всё-таки не в порядке с памятью, но стоило слегка напрячь её – и всё вернулось.

Графин с водой на столе, два стакана. Александр обратил внимание, что Римма сидит, откинувшись на спинку, прикрыв глаза. Александр налил воды им обоим и Римма кивнула, не открывая глаз. А когда открыла, в них стояли слёзы.

— Римма? – тихонько позвал Александр. Ему не понравилось выражение лица Риммы. Такого отчаяния и боли он и у людей-то не видел. Ну, у обычных, органических.

— Её больше нет, – сухо заметила Римма, вытирая слёзы. – Насти нет. Вообще нет – её словно стёрли.

По спине Александра проползли мурашки. И что-то смутно припомнилось... чёрт, эта “Занавеска”, которой ему прикрыли части памяти, всё же очень неприятная штука.

— Нет её, нет Ники, нет дяди Кубика, – добавила Римма. – Ты был почти час в отключке, я уже подумала, что и тебя потеряю. И Учителя нет, – добавила Римма. – Я искала их. Так же, как ты. Их больше нет. – Римма разрыдалась, так горько и безнадёжно, что Александр встал, подошёл к её стулу и обнял за плечи. – Спасибо, что догадался, как искать меня, – добавила Римма, немного успокоившись. – Что с мамой?

По лицу видно, что ожидает худшего. Александр рассказал – стоя за спиной Риммы. Вначале хотел просто успокоить – жива, пусть и не узнаёт – но отчего-то рассказал вообще всё. Включая Сару, тех в плащах, и неожиданных новых знакомых.

— Нарисовались, красавцы, – проворчала Римма, понемногу приходя в себя. – Слушай, я хочу увидеть маму. Это ужасно. У меня сейчас огромная дыра вот тут, – прижала Римма ладонь к сердцу. – Настю словно вырезали, живьём, и никак не заживает.

— Понимаю, – одними губами произнёс Александр, до которого стали доходить слова Риммы. Ники больше нет, и словно никогда и не было. Дяди Кубика тоже. Насти нет, Вероника всех забыла... что же это такое было?

И его словно током ударило. Так, что чуть не упал на ровном месте – осознал, что Римма подхватила его, отвела к стулу и помогла усесться. Вспомнил. И, в который раз уже, память потекла поверх реальности.

* * *

— ...перестали существовать, – добавил дядя Кубик. – Я не знаю, с чем мы имеем дело. Но есть у этого такая вот неприятная способность. И чем меньше мы будем помнить друг о друге, тем проще нам будет. Если он настроится на кого-то из нас...

— То поймает и тех, о ком мы думаем или знаем, – предположила Ника. – Но что это такое?! Откуда оно, что ему тут нужно?

— Еда ему нужна, – хмуро заметила Римма. – И еда – это мы. Ну, люди. То есть, всё мыслящее. Он не буквально нас есть будет. Он питается сознаниями. Вроде так.

Дядя Кубик покивал.

— Именно так. Несколько лет назад он чуть не прорвался на Землю. Вскоре может попробовать ещё раз, здесь у него есть помощники. Если я правильно понимаю Учителя, мы можем найти то место, откуда это может прийти на нашу Землю, и разрушить его. Так, что надолго оставим его снаружи, я даже не знаю, как это сказать.

— И первыми придут его слуги, – добавила Вероника. – Я нашла некоторые сведения, их очень мало. Кто-то позаботился о том, чтобы их скрыть. Технически они намного сильнее людей Земли. Сейчас все, кто может что-то противопоставить им, в этой комнате.

Они переглянулись.

— Вот не думала, что буду мир спасать, мать его... – почесала Римма в затылке. – Но придётся. То есть Учитель нашёл способ реконструировать те самые проходы, которыми его слуги шли предыдущий раз. Их что-то остановило, говорят – какая-то случайность. Но они не глупые, в следующий раз случайностей не будет.

— Именно так, – покивал дядя Кубик. – Мы не одни на Земле, кто знает о нём. Странно было бы думать, что одни. Но пока что мы не можем ни с кем объединяться...

— ...Чтобы эти технологии не попали в неправильные руки, – завершил Александр. – Хорошо. Убедили. То есть когда начнётся, мы все будем забывать друг друга, как только посмотрим в сторону или отойдём. Вся связь – через Учителя. Ну и всё остальное, что там в списке. Если времени и правда уже не осталось – начали?

* * *

— Все, кого он успел заметить, стёрты, – добавила Римма. – Не знаю, почему я выжила. Ну то есть знаю, кто меня спас.

— Настя?

Римма покивала.

— Да. Больше некому. Он стёр её, она ведь была частью меня. Она как-то вытеснила меня, не знаю. Отвлекла огонь на себя. Я всё помню, всю её жизнь – но её самой больше нет. Насти больше нет и не было. – Римма помотала головой. – Дяди Кубика тоже нет и не было. Я проверила, где успела – ни в одном архиве не упоминается ни он, ни она. Идём, – поднялась она на ноги. – Сара уже беспокоится. Говоришь, просто сама пришла?

— И помогла мне там, когда напали эти двое.

— Идём к маме. Говоришь, ей нужны её вещи? У меня есть пара идей.

— ...Приёмная дочь?! – озадаченно повторила Вероника. В её взгляде читалось – вы меня разыгрываете, вы оба. Римма принесла в больницу походный компьютер Вероники, и множество документов.

— И вы подали заявление в ЗАГС, – добавила Римма, уже едва слышно. – Прости! – посмотрела она в глаза Александра. – Может, вы когда-нибудь меня вспомните, – добавила она и положила на столик у кровати Вероники небольшой пакет. – Здесь всё. Ключи от вашего дома, от вашей машины, все доверенности на моё имя.

— Я зайду в ЗАГС и заберу заявление, – добавил Александр, ощущая, что мир вновь начинает распадаться. Римма крепко держала его за руку. – Наверное, сейчас не время. И ключи, – отстегнул он ключи от дома Вероники и положил туда же, на столик. – Теперь всё.

— Здесь наши телефоны, – помахала карточкой Римма и положила её поверх всего остального на столик. – Если что вдруг нужно, звоните в любой момент. Мы сразу же приедем.

— Спасибо, – едва слышно ответила Вероника и отвела взгляд. – Извините! – добавила она шёпотом, избегая встречаться взглядом с Риммой и Александром.

— Вы ни в чём не виноваты, – твёрдо заявила Римма. – Поправляйтесь. И пусть у вас всё будет хорошо.

Они вышли из палаты не оглядываясь и два раза завернули за угол. Римма намеренно выбрала коридор, которым редко пользуются – и без камер наблюдения. Открыли дверь в кладовку – то, что обычно дверь в кладовку – и вернулись в комплекс.

Римма уселась на пол, едва дверь за их спинами исчезла, и расплакалась. Александр уселся напротив и обнял её. И осознал, что у него самого возникла и растёт пустота внутри – та, в которой когда-то была Ника. Нет, не может быть! Римма уцелела, и Ника тоже смогла! Они обе умные, они должны были что-то придумать!

— Придумаю что-нибудь поесть, – решила Римма, когда успокоилась и сходила умылась. Сара с тревогой наблюдала за людьми, тихонько поскуливая. – Папа, у тебя ужасный вид.

— Спасибо, – криво усмехнулся Александр – он чесал Сару за ухом, собаке это очень нравится.

— Кроме шуток! Сара, не отходи от него ни на шаг. Папа, сейчас поедим и подумаем. Что-нибудь точно придумаем, обещаю! Только не сиди один!

* * *

— Папа... – позвала Римма, Александр молча отмахнулся. Ники нет нигде, ни по каким ассоциациям. Нет, это невозможно – они точно должны были что-то придумать! Она не могла пропасть.

— Я найду её, – повторил Александр сухо. – Сейчас, через год, через миллион лет, но я найду.

— Очень хочу, чтобы у тебя получилось, – покивала Римма. – Папа. Ну погляди же на меня! Папа, мы все оставляли записи, помнишь? Ну, последние, на всякий случай. Ты же не видел её запись. Посмотришь? Если хочешь, я не буду смотреть.

— Нет, – голос не сразу повиновался Александру. – Давай посмотрим вместе. Втроём, – поправился он, посмотрев в глаза Сары. Собака кивнула и тихонько заскулила.

Ника была в том самом красном платье дивы. Улыбнулась и помахала рукой. У Александра перехватило дыхание... но Римма сильно сжала его ладонь, и он пришёл в себя. Трёхмерная запись – не голограмма, другой принцип, и это подлинная трёхмерность, можно смотреть с любой стороны.

— Даже не знаю, что сказать, – призналась Ника смущённо. – Так всё неожиданно свалилось. Саша, если ты это смотришь – значит, что-то со мной случилось. Только не сердись на неё, хорошо? Просто пообещай мне, что не будешь сердиться.

Она замолчала. Воспроизведение идёт, но Ника просто смотрит в глаза зрителям.

— Я обещаю, Ника, – произнёс Александр, чувствуя себя немного глупо. Ника кивнула и сложила ладони на груди.

— Спасибо, Саша. Она хочет прикрыть меня, вступиться, если нужно. Она храбрая, ты и сам знаешь. Но я не хочу. Она очень много знает. Наверное, знает что-то такое, что поможет нам всем. Всем людям. – Ника улыбнулась. – Я не могу ошибаться, ты знаешь, о ком я. Просто выполни обещание. Ради меня. Не прощаюсь!

Она помахала ладонью, и запись завершилась.

— Папа, не сходи с ума, – с тревогой в голосе позвала Римма. – Она не могла тебя слышать. Это же умная запись. Можешь снова её включить и ничего не обещать, услышишь что-то другое.

— Да, я понимаю, – не сразу сумел ответить Александр. – Похоже, я понял, о ком она. Идём.

* * *

Александр не особо удивился, когда на постаменте возникло трёхмерное изображение Майнис. Римма присвистнула, обошла постамент по кругу.

— Инопланетянка! Круто! Так она выжила, что ли?! Минутку... – Римма приблизилась к консоли и прикрыла глаза. Общается сейчас с комплексом прямым подключением, это куда быстрее чем задавать вопросы. – Слушай, и точно... Мы можем загрузить её в такое же тело, как у меня! Ну, в её привычное, то есть. Это что же – Ника сумела её восстановить и как-то защитить?!

Александр смотрел на Майнис и на долю секунды ощутил, что подступает ярость. Их цивилизация погибла, вероятно – сотни тысяч лет назад. И Майнис, вероятно, знает что-то из того, что не содержится в копиях архивов их книг, фильмов, остального. Наверняка она знает что-то очень важное, Ника не стала бы спасать Майнис ценой своей жизни. Теперь Александр был совершенно уверен – так же, как Римма жила “по соседству” с Анастасией в одном теле, так же последние недели жила и Ника. Теперь понятно, откуда в ней необычные изменения, отчего вела себя немного непривычно.

— Папа? – тихонько позвала Римма. – Слушай. Не моё собачье дело. Если хочешь – я всё это выключу или сотру. Пока я не запустила перенос, она вроде как спит, и ничего не почувствует. Но тогда Ника погибла напрасно, понимаешь?

Александр не сразу сумел взять себя в руки. И кивнул, посмотрев Римме в глаза.

— Не сейчас, – добавил он, прикрыв глаза. – Идём домой, Римма. Сара, и ты тоже, конечно. Идёмте, если я здесь останусь, точно сделаю что-нибудь ненужное.

* * *

Римма появилась внезапно и поставила на стол бутылку воды. Александр не сразу понял, что почти полчаса уже работал в состоянии сжатого времени – но Римма всё чует.

— Не делай так пока, – попросила она, понизив голос. – Папа, я везде искала. Всё перерыла. Её правда больше нет.

Александр молча осушил бутылку – куда только влезло – и вернулся в основной поток времени. И молча показал Римме на включенный интерфейс – клиентская часть “Реплики Плюс”. Реплика на экране – замершая, она на паузе – неуловимо походила на Нику.

— Они просто создали новую? – тихо поинтересовалась Римма. – Ну да. Я ведь знаю протокол. Если мы облажались и Реплика сломалась, тебе просто создают новую. Ну, может плюшек кинут сверху, чтоб не так обидно было.

Телефон замурлыкал – Галактионов на связи.

— Александр? Очень рад, что застал вас. Вижу, вы уже в курсе. Поверьте, мы сами ничего не понимаем. Никогда не было такого сбоя. Я тут поговорил с начальством – выделили вам дополнительные ресурсы. У вас ведь сохранился весь журнал, верно?

— Я пять с половиной лет занимался ей, – ровно ответил Александр, ощущая, что пустота там, где была Ника, продолжает разрастаться. – Это будет уже другая Реплика. Но спасибо.

— Да, я понимаю. И ещё. Вопрос глупый, конечно, но вы не знаете, что с Вероникой Метельской?

Александр оглянулся и встретил удивлённый взгляд Риммы.

— Вы её помните? – задал Александр вопрос, и сразу же пожалел. Но, похоже, с той стороны человека захлёстывают эмоции.

— Ну конечно. Мы тут в шоке – человек пропал, и никто даже не заметил.

— Она в больнице. Несчастный случай, но всё страшное позади, – сообщил Александр, ощущая, что с той стороны трубки явно не только Галактионов. – Я пришлю сейчас номер лечащего врача. Она в сознании и, наверное, уже работает. – Римма кивнула и показала большой палец.

— Огромное спасибо! Да, и насчёт премии – мы ничего не напутали. Мы очень довольны вашими достижениями а этот месяц. Как будет оказия, зайдите в офис, начальство хочет вас видеть.

— Непременно, – пообещал Александр. Римма заметила, что курсор мыши скользнул и остановился на кнопке “Удалить”. И замер там.

— Она ничего не почувствует, – тихо заметила Римма. – Ну, я так надеюсь. Знаешь, сколько раз мама так же наводилась на эту кнопку?

— Наверное, много раз. Пока не поняла, что ты настоящая.

Римма покивала и смахнула непрошеные слезинки с глаз.

— Я знаю, о чём ты думаешь, – взяла она Александра за руку. – Комплекс дал тебе все права. Ты думал, чтобы уничтожить его, раз и навсегда.

Александр покивал.

— Не для людей это, – добавил он сумрачно. – Да, они помогли нам спасти Землю. Наверное. И кто, кроме нас, это заметил?

— Много кто, – заявила Римма. – Ну, те твои новые знакомые. Которые вроде как заботились о маме. – Римма фыркнула и посерьёзнела. – Просто скажи мне, если решишься. Наверное, меня тогда тоже не станет. Но я соглашусь с твоим решением. – Она посмотрела ему в глаза и вздохнула, посмотрев на экран – замершая, улыбающаяся Реплика, очень похожая на Нику. – Папа. Не удаляй её. У неё новая матрица, у неё будет вся память Ники. Не хочешь – не общайся, пусть спит, но не удаляй. Пожалуйста.

— Не буду, – согласился Александр и убрал курсор подальше от греха. – Ты права, я ещё не решился. Как там Сара?

Звук когтей, проскальзывающих по полу, и Сара возникает на пороге. Тихонько гавкнула и перевела взгляд с Александра на Римму. Та улыбнулась и, поманив собаку, погладила её по голове.

— Случились и хорошие чудеса, правда? – указала она взглядом на собаку. – Если так, то всё это было не зря. Блин, мне нужно делом заняться, не то опять реветь сяду. Папа? Вернёшь мне все разрешения, что были там, в комплексе? Есть у меня пара идей...

— Да, конечно, – поднялся на ноги Александр. – Мне тут тоже работы накидали.

— Про воду не забывай, – напомнила Римма не улыбаясь. – Не скучайте, скоро буду! Сара, присмотри за ним, хорошо?

* * *

Александр откинулся на спинку. Ника оставила множество файлов после себя. Тридцать четыре полностью законченных книги, несколько десятков музыкальных пьес. В её осиротевшем Интернет-магазине дикое количество заявок, и пока неясно, что же им отвечать теперь.

Память вернулась вся. Там, в комплексе, когда заканчивалась очередная муштра – дядя Кубик не давал им пощады, обучаясь вместе с “новобранцами” премудростям “заклинаний” – Ника часто появлялась, садилась рядом, с ногами, и просто сидела, прижавшись щекой к его плечу. Чем-то занималась. Наверное, работала свои книги, музыкальные композиции. Иногда вязала. И было так спокойно и приятно чувствовать, что она рядом, что она настоящая. А когда все были рядом – когда приходили Вероника и Римма – наступала полная гармония. Даже если все молчали, занимаясь чем-то привычным и простым.

Пустота, кровоточащая по краям рана где-то внутри, вроде не растёт больше, но болеть не перестаёт. Ника успела прожить так немного, но кажется теперь, что они всю жизнь вместе. И расхотелось мстить кому-то, сводить счёты. Мир спасён – пусть даже мало кто заметил – добрые чудеса тоже случились, живём дальше. И только двое в этой квартире помнят теперь и отважного солдата Михаила Кубика, и Нику, которой “никогда не было”, но которой успели восхититься миллионы. Тот их ролик, про площадь и часы, уже набрал за сто миллионов посещений, и просмотров всё больше. Вот только актриса уже не сможет ответить.

Вновь накатило – вновь заболела та пустота внутри. Стиснув зубы, Александр откинулся на спинку стула. Позвонил сегодня родителям – те не вспомнили Веронику. Отозвать заявление в ЗАГСе оказалось возмутительно простым делом. И вот теперь на работе уже помнят и ждут её, и не поймут, наверное, что это другой теперь человек.

Шаги. Ну да, Римма давно должна была вернуться. Ого, уже почти девять вечера! Заняться чем-нибудь по хозяйству, это всегда помогает.

Снова шаги и... топот. Римма так не бегает. Александр не сразу понял, где он мог слышать такое, когда в комнату вбежала... Селена.

Выглядела, как там, на конкурсе – такое же нарядное платье, чулки, банты и прочее. Только теперь она...

— Настоящая! – улыбнулась Селена. – Ой, дядя Саша, я ужасно рада, что вы разрешили!

“Разрешил”?

Селена подошла к столу и увидела, что на экране. Кадр из того самого ролика, про часы.

— Мне очень жаль, что она умерла, – тихо произнесла Селена, сложив руки на груди. – Правда-правда! Но я всё помню! Римма говорит, что пока мы помним кого-то, на самом деле они с нами.

Александр почувствовал, что не хватает воздуха. Попробовал встать со стула, ноги подвели – упал на колени. И тут словно прорвало – только потом понял, что плачет, и что его обнимают. Когда схлынуло, увидел стоящую в дверях Римму и сидящую у её ног притихшую Сару. Селена помогла Александру подняться и вопросительно посмотрела в глаза Риммы.

— Ты же не против? – тихо спросила Римма, и Александр понял, о чём – о ком – она.

— Да, так будет лучше, – ответил он, осознав, что невозможно кивнуть так, чтобы его правильно поняли. – Селена? Ты ведь не бросишь своих людей?

Селена энергично помотала головой. Ни за что.

— Римма уже рассказала, что я могу быть в двух местах сразу, – заявила Селена и прыснула, не удержалась. И посерьёзнела. – Я ни за что их не брошу. И вас не брошу. Вырасту, и помогу вам, да?

— Да, обязательно, – согласилась Римма и потрепала её по голове. – Папа, не парься, я всё ей объясню. И с документами разберёмся. Идём, ужин готов.

* * *

Римма успела съездить с Селеной за вещами для неё – на первое время – а в гостевой появилась ещё одна кровать. Сара с большим энтузиазмом помогала – присматривала, и на самом деле помогала, чем могла – так, что в доме до позднего вечера царила весёлая суета.

Александр пришёл на кухню поздним вечером – Селена и Римма, обе уже в домашней одежде, обсуждали кино, которое только что посмотрели – и встретился взглядом с Риммой.

— Нет, – сообщил он, потерев лоб. – Пусть всё останется. Иначе всё, что делал Кубик, и все до него, наверное, было бы напрасно. Будет трудно, наверное. Жутко трудно. Вы со мной?

Римма и Селена переглянулись, и энергично кивнули. На какой-то момент Александру показалось, что Ника стоит рядом, и тоже улыбается, и тоже рада этому его решению. И Александр ощутил, как перестало, пусть и ненадолго, болеть там, в груди.