Рейдеры Нила

XII

— Просыпайся! Проснись!

Кто-то громко шептал мне на ухо и тряс за плечо.

— Проснись, ты, слабоумный римлянин!

Мои веки, казалось, были приклеены. С огромным усилием мне удалось открыть их, затем при слабом свете мерцающей лампы я увидел лицо, которое преследовало меня в тревожных снах. Мне все еще снился сон или я бодрствовал? Я увидел привидение или самого мальчика?

— Джет? — спросил я.

— Т-с-с-с! Говори тише!

— Это действительно ты?

Он прищурился и сердито посмотрел на меня, как будто раздосадованный явной глупостью такого вопроса.

— Но … что ты здесь делаешь? — спросил я.

— Разбудил тебя, чтобы мы могли уйти как можно быстрее. Выбирайся из постели, сейчас же, если хочешь спасти свою шкуру!

Несмотря на мою растущую тревогу, я, казалось, не мог полностью проснуться. «Это все снотворное зелье — подумал я, — набивший мою голову паутиной и налив конечности свинцом». Мне удалось скатиться с кровати, практически упав на пол, затем, пошатываясь, я поднялся на ноги.

Джет сделал все возможное, чтобы поддержать меня. — Ты тяжелый, как гиппопотам, - пожаловался он, — но далеко не такой грациозный! А теперь пошли!

— Пошли куда?

— Куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Возьми этот мешок с собой. Он слишком тяжел для меня. Я и так тащил его, сколько мог.

Он имел в виду матерчатый мешок размером примерно с его голову, перевязанный сверху куском пеньковой веревки. Я поднял его. Вес был значительным, но не слишком тяжелым для взрослого мужчины, если перекинуть его через плечо. Изнутри набитой сумки я услышал скользящие, лязгающие звуки металла. — Что внутри?

— А что ты думаешь?

— Монеты?

— Да. Все, что ты потерял, и даже больше. А теперь уходим!

Я бросил мешок на кровать, затем моргнул и протер глаза. Медленно, урывками, мои чувства возвращались ко мне: — Джет! Одно дело - сбежать с тобой посреди ночи. Мне не следовало использовать тебя для ставки. Я не должен был позволить этому мужчине увести тебя из комнаты! О чем я думал? Если тебе удалось сбежать от него, молодец! Я сделаю все, что в моих силах, чтобы увезти тебя отсюда. Но если ты ограбил его ...

— Монеты твои!

— Нет, Джет. Я проиграл их в игре. Я был дураком и ...

— Так ты идешь или нет?

Я уставился на мешок: — Не знаю, что мне делать ... если я возьму только часть монет, а остальное оставлю. У нас должны быть деньги, чтобы прокормиться...

— Что бы ты ни делал, делай это быстрее!

Я попытался развязать узел и открыть мешок, но веревка была туго затянута. Голова все еще кружилась от снотворного, а неуклюжие пальцы отказывались мне повиноваться. Я разочарованно хмыкнул и оставил попытки развязать узел.

— Который час, Джет?

— Думаю, скоро рассвет.

Я вздохнул: — Если мне суждено сбежать, как вору, прихватив тебя и деньги, то лучше было бы сделать это посреди ночи, чтобы дать себе фору. Что, если набатеец проснется вместе с солнцем и увидит, что ты исчез вместе с деньгами, то пошлет за нами своих телохранителей.

— Нет, он этого не сделает.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что они все мертвы.

Долгое время я просто смотрела на него; - Кто мертв? - спросила я.

— Набатеец и его телохранители. И мальчик тоже.

У меня кровь застыла в жилах: — Джет! Что, во имя всех богов, ты натворил?

Он снова посмотрел на меня, чтобы показать свою досаду на такой глупый вопрос: — Это не я их убил, ты, полоумный! Посмотри на меня. Как ты думаешь, такой малыш, как я, смог бы одолеть двух телохранителей и взрослого мужчину? Длинноволосого мальчик, я конечно смог бы одолеть в драке, но ...

— Тогда кто ...? — но мой вопрос повис в воздухе, поскольку ответ был очевиден.

— Крокодил и его сыновья, - сказал Джет. — Не спрашивай меня, как они убили телохранителей. Я не видел. Я был в комнате с Ободасом и мальчиком, а телохранители были где-то снаружи. Но я знал, что они уже, должно быть, были мертвы, когда двое сыновей прокрались в комнату, в сопровождении Крокодила, потому что я видел, что у всех у них были кинжалы, и на этих кинжалах уже была кровь.

— Ты видел, как Крокодил и его сыновья вошли в комнату? — прошептал я.

— Потому что я был единственным, кто не спал.

— А, Ободас?

— Крепко спал. Как и мальчик. Ободас даже не проснулся, когда ему перерезали горло. Должно быть, на них подействовала та зеленая дрянь, которой Крокодил дал ему перед тем, как мы легли спать.

— Зеленая дрянь?

— Крокодил сказал, что это любовный тоник. Услышав это, Ободас сразу же начал его пить, но вместо того, чтобы возбудиться, моментально уснул. Он даже не снял своего головного убора.

— Это снотворное, - сказал я. — Крокодил тоже дал мне дозу того же отвара.

— Но мальчик потом проснулся. Он был в сознании, когда они... — Джет вздрогнул. — Ты не слышал, как он кричал?

Я резко вздохнул: — Кричал в ночи! Да, я слышала его крик, но подумал, что это кричал ... ты. Как так получилось, что ты все еще жив, Джет?

— Они собирались убить меня, но Крокодил сказал, что сначала они должны допросить меня, чтобы узнать о тебе побольше - откуда ты взялся, чем занимаешься и так далее. Пока Крокодил снимал драгоценности с Ободаса и прятал ценные вещи, двое его сыновей заткнули мне рот кляпом и связали. Затем они оставили меня лежать на полу, пока вытаскивали тела из комнаты. И я их больше не видел.

— Но как тебе удалось сбежать?

— Они плохо меня, связывая. Мне удалось высвободиться.

— И ты захватил этот мешок с собой ...

— Точно. И Крокодил со своими сыновьями, вероятно, вернутся в любой момент. Они увидят, что я ушел и что мешок пропал, и придут за тобой. Ты, наконец понял, полоумный римлянин, что нам немедленно нужно уходить!

Наконец, я полностью проснулся. Мое сердце бешено колотилось в груди. Я поднял мешок и перекинул его через плечо.

— Показывай мне дорогу, Джет!

Держа лампу перед собой, он вывел меня из комнаты и повел по коридору. В вестибюле он задул лампу. Я тихо открыл дверь. Вокруг было темно, только первые признаки рассвета едва освещали окружающий мир.

Воздух был свежим и прохладным. Нас окружал лабиринт из силуэтов листвы, в котором не проглядывался четкий путь к выходу из этого оазиса. Мы подошли к гостинице в темноте, с местным мальчиком, который привел нас сюда и я не запомнил маршрут.

— Сюда, - прошептал Джет.

— Ты уверен?

— Да. Так мы выйдем обратно на главную дорогу.

Я засомневался, но, поскольку у меня не было идей получше, я последовал за ним - и мгновение спустя споткнулся обо что-то большое и мягкое, лежащее у нас на пути. Когда я споткнулся, металлический звон мешка, перекинутого через мое плечо, показался мне громом в тишине.

Я восстановил равновесие и посмотрел вниз. То, о что я споткнулся, было телом, лежащим на спине. Лицо трупа было скрыто глубокими тенями, но по бороде я принял его за телохранителя, который сидел за спиной Ободаса, пока мы играли. Запекшаяся кровь на его перерезанном горле тускло блестела.

Пораженный тишиной, Джет взял меня за руку и настойчиво потянул вперед.

Тропинка плотно заросла мелким кустарником и травой, которые почти не издавали шороха, когда мы проходили мимо. Песок под нашими ногами был хорошо утоптан и плотно утрамбован. Тем не менее, я задерживал дыхание при малейшем шуме и держал мешок как можно ровнее.

Мы вышли из густо затененного участка и внезапно увидели мягкий свет лампы, той самой лампы, которая висела над столом за игрой в «Бороду Фараона», а теперь Крокодил поднял ее, чтобы осветить рытье неглубокой могилы.

Практически у наших ног, сваленные в кучу, лежали трупы Ободаса и мальчика. Мальчик все еще был одет в свою ярко-красную тунику, которая была покрыта темно-красными пятнами, особенно на шее, но с Ободаса сняли его набатейские одежды и головной убор. Один из сыновей Крокодила надел эту странную одежду, в которой стоял в яме и выгребал землю.

Другой его сын голыми руками соскребал грязь с ямы, в то время как Крокодил стоял над ними и светил им лампой. В ее зловещем сиянии я увидел лица всех троих и с трудом подавил вздох. Их черты больше не имели даже отдаленного сходства с человеческими. Они были похожи на кошмарных монстров с головами чудовищ.

— Копайте глубже - сказал Крокодил. Звук его голоса был похож на нечто среднее между хихиканьем и шипением. —Яма должна быть достаточно большой для всех четверых. Глубже, копайте, ребята … и быстрее! Как только мы здесь закончим, мы вернемся в гостиницу и позаботимся об этом лежебоке римлянине и его маленьком извивающемся рабченке. А когда рассветет, мы отправим этих трех простаков из Саиса восвояси. И тогда...

— Тогда мы пересчитаем монеты, а, папа? – спросил его сын с лопатой.

— И наденем кольца на наши пальцы, и по очереди померяем то красивое ожерелье с рубином? - спросил другой.

— Рубиновое ожерелье для вашей сестры, мальчики. С таким приданым она может выйти замуж за представителя самой богатой семьи Канопуса. Но пока продолжайте копать. Глубже и быстрее!

Джет потянул меня за руку, пытаясь увести обратно тем путем, которым мы пришли. Медленно и молча, с колотящимся в груди сердцем, я отошел от места, освещенного горящей лампой.

Мы с Джетом вернулись по своим следам, пока не нашли еще одну тропинку, которая ответвлялась в другую сторону. Когда мы вышли на небольшую поляну, я споткнулся о следующее тело - труп второго телохранителя. К ближайшей пальме были привязаны верблюды набатейцев, с которых на ночь сняли снаряжение для верховой езды, но которое было аккуратно свернуто и сложено рядом. Там также было несколько кожаных бурдюков, наполненных водой и небольшим количеством еды, готовых к погрузке на верблюдах.

Я еще никогда не встречал верблюдов, которые мне нравились, или, которым нравился я. Но я научился ездить на них верхом. Я быстро снарядил самого сильного на вид зверя и среди попоны нашел место для мешка с монетами. Произнеся слова, которым меня научили в свое время, я убедил зверя опуститься на колени. Я придержал его, а затем потянулся за Джетом, который отступил назад, вне пределов досягаемости.

— Что случилось? — спросил я.

— Я никогда не ездил на верблюде.

— Тогда это будет твоя первая поездка на нем. Счастливчик.

— А, он не кусается?

— Никогда не кусался. И он даже не плюются. Верблюд - самое доброе и послушное из всех существ.

— Ты лжешь!

— Ты предпочел бы остаться здесь и закончить вот так? — Я указал на труп телохранителя. Наступавший рассвет показал теперь весь ужас зияющей раны на его горле.

Джет вскарабкался на верблюда и уселся позади меня.

— Домой! Домой! — Я хмыкнул и натянул поводья. Верблюд фыркнул и поднялся во весь рост. Джет взвизгнул и крепко вцепился в меня. — Домой! Домой! - Повторил я, и мы двинулись ровной рысью, оставив оазис и гостиницу «Голодный крокодил» далеко позади.

Последние звезды исчезли. Дорога перед нами и чахлая растительность по обе стороны с каждой минутой становились светлее. Когда солнце вот-вот должно было взойти и начать светить нам в лицо, мы направились к Нилу.