Рейдеры Нила

XV

Так я стал разыскиваемым человеком и преступником, мчавшимся через Дельту с обещанной наградой за мою голову.

Хархеби, должно быть, не спешил устраивать погоню, или, возможно, он послал людей из Саиса в неправильном направлении, думая, что я направляюсь вверх по реке, как я и сказал Тети. В любом случае, ведя верблюда быстрым шагом, мы выбрались из Саиса без происшествий.

Как только я смог, я съехал с главной дороги, с этого момента старался держаться как можно больше боковых дорог. Я обходил города, думая, что так безопаснее спрашивать дорогу и покупать провизию в невзрачных торговых лавках. Я опасался искать убежища в какой-либо гостинице, поэтому мы спали в любом уединенном месте, которое находили. К счастью, ночи были сухими и мягкими, но каждое утро я просыпался в отчаянии. Необходимость заставляла меня отклоняться от указаний маршрута, данных мне Тафхапи, и в результате я часто терялся в догадках и не был уверен, каким путем идти дальше. Найти «Гнездо Кукушки» вообще было непростой задачей; теперь я боялся, что никогда этого не сделаю.

Какой идиотское положение я попал!

И все же день за днем мы неуклонно продвигались вперед, все дальше и дальше проникая в сердце Дельты. Вялое настроение этого места начало успокаивать меня. Низкие, пустынные холмы чередовались с болотами и илистыми отмелями. Вялые ручьи и стоячие лужи кишели насекомыми. Гиппопотамы стали обычным явлением, как и крокодилы. Поскольку Нил находился недалеко от своей нижней точки, переправы, которые в другое время года нужно было преплывать на пароме, можно было легко преодолеть на верблюдах, если не увязнуть в грязи.

Однообразие Дельты чередовалось с неожиданным великолепием. Однажды утром, где-то в глуши, мы набрели на огромное мелководное озеро, населенное тысячами длинноногих птиц с великолепными клювами и крыльями нежно-розового цвета, похожими на внутреннюю поверхность морской раковины. Пока мы наблюдали, большая их стая поднялась в воздух, покружилась над нашими головами, а затем снова вернулась на место, после чего взлетела другая стая. Озеро превратилось в арену постоянного движения, некоторые птицы исполняли свой воздушный танец, в то время как другие собирались стаями на воде.

— Фламинго! - закричал Джет.

— Ты видел этих птиц раньше?

— Только на картинках в храмах Ра. Никогда не думал увидеть настоящих. Интересно, увидим ли мы еще и феникса?

— Но, феникс существует только в легендах.

— Да, нет! Они живут в Дельте. Все так говорят.

Кто я такой, чтобы ему противоречить? До того утра я не знал, что существует такая птица, как фламинго. — Прекрасно! - Прошептал я, и все то время, пока я наблюдал за розовыми птицами, я чувствовал умиротворение в этом странном, уединенном месте.

По мере того, как мы продвигались вперед, и никто из встреченных нами по пути, казалось, не обращал внимания на молодого римлянина и мальчика, путешествующих на верблюде, я начал терять бдительность. Казалось, что я опередил все слухи о себе и мальчике. Возможно, если мои преследователи думали, что я отправился на юг, новости об убийствах на Канопусе никогда не достигнут внутренней Дельты.

Мое отчаяние тоже начало отступать, потому что я начал думать, что мы, возможно, действительно приближаемся к «Гнезду Кукушки». Всякий раз, когда я разговаривал с местными жителями, я старался поговорить о бандитах в непринужденной форме, выражая естественное любопытство проходящего мимо незнакомца. Многие из, которых я встречал, отказывались о них говорить, как будто боялись их мести за это, но другие свободно беседовали о бандитах, пиратах, ворах и похитителях людей, населявших Дельту. Многие говорили об этих злодеях с оттенком восхищения или даже благоговения, как будто они были какими-то героями.

Однажды я оказался в маленькой дремотной фактории, расположенной на берегу Нила, недалеко от которого, согласно Тафхапи, можно было найти «Гнездо Кукушки». День был теплым, но навес вдоль одной стороны ветхого здания давал тень, а несколько простых скамеек обеспечивали места для сидения. Как это типично для подобных торговых точек, рядом с владельцем болтались несколько местных жителей, завсегдатаев, которые, вероятно, проводили большую часть дня, праздно сидя в тени, потягивая пиво и с удовольствием болтая с любым случайно проходящим мимо путешественником. Среди них был беззубый седовласый египтянин, настолько обветренный солнцем, что казалось, его вырезали из куска черного дерева, и такой морщинистый, что я с трудом мог разглядеть глаза на его лице. Его звали Хепу, и он очнь интересно рассказывал о бандитах.

— В то время, когда я был молод, в Дельте жили бродячие банды преступников, - сказал мне Хепу. Он перевел взгляд на Джета. — Еще мальчиком, не старше тебя, малыш, я мечтал присоединиться к ним и пожить их жизнью. Но довольно скоро мой отец выбил из меня эту дурь! — Он хихикнул при воспоминании.

— Но зачем кому-то хочется стать преступником? — Спросил я. Это был не праздный вопрос, учитывая ситуацию, в которой я оказался.

— Лучше спросить, зачем мужчина должен стремиться к законопослушной жизни фермера или торговца, с голодными детьми, которых нужно кормить, с женой, которая его ругает, и царскими сборщиками налогов, которые доводят его жизнь до нищеты? А бандиты живут свободной жизнью людей, без всех этих забот.

Владелец торговой точки, его звали Менхеп, рассмеялся. Он был приземистым мужчиной с широкими плечами и крепкими конечностями. Макушка его головы была совершенно лысой, но бахрома волос над ушами была стального цвета и кудрявой, как шерсть ягненка. — Старый Хепу всегда несет чушь о том, какую замечательную жизнь ведут бандиты. И все же он сидит здесь день за днем. Я не вижу, чтобы ты сбегал, чтобы присоединиться к банде Кукушонка, Хепу.

Я навострил уши.

— Это потому, что я слишком стар, - сказал Хепу. — Они бы меня не взяли. Банда Кукушонка набирает только молодых и трудоспособных или мужчин, обладающих какими-то полезными навыками, и такой парень, как ты, Менхеп, может представлять для них интерес.

— Я? Какая польза бандитам от лавочника?

— Ты умеешь считать деньги! — Хепу рассмеялся. — И с тех пор, как твоя жена умерла, у тебя нет женщины, которая удерживала бы тебя, и ты все еще молод и силен.

— Так может показаться только такому старику, вроде тебя. — Менхеп вздохнул. — На мой взгляд, вот этот римлянин выглядит молодым и сильным. — Он дружески хлопнул меня по плечу.

Хепу кивнул: — И он, должно быть, говорит на латыни. Это умение бандиты могли бы использовать.

— Каким образом? — спросил я.

— Представьте, что корабль терпит крушение на берегу - кораблекрушения случаются чаще, чем ты думаешь, - и бандиты забирают груз и уводят выживших. Среди их пленников несколько богатых римлян. Похитителям обязательно понадобится кто-нибудь, кто сможет перевести их требования о выкупе.

Другой собеседник, которому было почти столько же лет, сколько Хепу, бросил на меня косой взгляд. — И если бы некоторые из этих римских пленников были женщинами, бандитам понадобился бы кто-нибудь, кто уговорил бы их снять одежду - на латыни!

Хепу задрал нос: — Напротив, как правило, бандиты очень уважительно относятся к любой женщине, которую они захватывают.

— Правда? — спросил я, думая о Бетесде.

— Если женщина бедна, бандиты, скорее всего, просто отпустят ее из милосердия. Если она рабыня, с ней будут обращаются как с добычей и продадут при первой возможности … или ее даже могут освободить. Если она кажется богатой и за нее можно будет потребовать выкуп, бандиты станут держать ее в плену, но обращаются с ней с большой осторожностью. Среди этих мужчин существует свой кодекс поведения, и этот кодекс гласит, что ни одна женщина, рабыня или свободная, богатая или бедная, не должна подвергаться жестокому обращению. Любой бандит, нарушивший это, обычно изгоняется.

Хепу знал, о чем говорил? Мне бы хотелось ему верить.

— И как же бандиты живут без женского общения? —спросил я.

— Они обходятся без этого … счастливчики! — Хепу фыркнул. — Ни одна женщина не живет с бандитами и не путешествует бок о бок с ними. Туда допускаются только мужчины … и какой это, должно быть, рай! О, осмелюсь предположить, что у некоторых из них есть возлюбленные в деревнях тут и там, или они посещают публичные дома, когда приезжают в город, чтобы потратить свои барыши. Но женщинам не разрешается жить среди них … и маленьким мальчикам тоже. — Он бросил взгляд на Джета. — Женщины и симпатичные мальчики не приносят ничего, кроме неприятностей.

— А мне кажется, что такие люди всегда живут с неприятностями, — сказал я. — Поскольку над ними нет верховенство закона, они должны постоянно сражаться, спорить из-за добычи, издеваться друг над другом, и, вообще, здесь сильный доминирует над слабым.

Хепу покачал головой: — Если бы они хотели такой жизни, они остались бы жить в обычном мире! Ты что, не слушал, когда я говорил, что бандиты следуют строгому кодексу поведения? — За добычу они не дерутся. Они делят все, что им достается, поровну – таковы их правила.

— И что, каждому мужчине достается одинаковая доля? - спросил Джет.

— Просто так.

— Даже вожаку? — Джет, казалось, был очарован такой идеей.

— Особенно вожаку! Как, по-твоему, обычный человек становится вожаком шайки бандитов? Все выбирают его голосованием. Если главарь когда-нибудь обманет их, злоупотребит ими, или потребует особых привилегий, достаточно скоро он окажется без головы, и бандиты выберут нового вожака, который их возглавит их. Это не так, как в нашем обычном мире, где человек, стоит выше тебя всю твою жизнь, потому что вы оба родились так, и ты не имеешь права голоса в этом вопросе. Да-а-а, бандиты живут более свободной жизнью, о которой большинство из нас может только мечтать.

— Но они платят за это определенную цену, — сказал я. — Они изгои. У них нет семей. Если их схватят, их повесят или распнут. А как насчет ужасных вещей, которые они совершают? Они убивают и грабят невинных людей, и они … они иногда похищают людей.

— Я никогда не говорил, что они не нарушают законов, - сказал Хепу. — Как ты думаешь, почему мой отец выбил из меня эту идею, когда я заговорил о том, чтобы присоединиться к ним?

Я задумчиво кивнул. — Ты говоришь так, как будто считаешь идеальной жизнью человека, живущего в обычном мире, но связанного с миром бандитов. Пользоваться лучшим из обоих миров.

— На самом деле, такие люди есть, - сказал Хепу. — Шпионы, разведчики, посредники. Люди, которые живут среди нас, с женами, семьями и постоянной работой, но которые также ведут двойную жизнь, общаясь с бандитами. И такие мужчины живут не только в Дельте. Говорят, банда Кукушонка настолько широко пустила свои корни, что у нее есть свои осведомители и филиалы вплоть до Пелузия на востоке и Александрии на западе - и даже дальше до Кирены.

— Но Кирена теперь римская, - сказал я, не подумав. Заявление римлянина вызвало холодные взгляды мужчин вокруг меня. — Я имею в виду, с тех пор, как умер старый Апион … незаконнорожденный брат царя Птолемея ... и оставил Кирену римлянам ... в своем завещании он ... Продолжая говорить, я только копал себе еще более глубокую яму.

— Как бы то ни было, — сказал Хепу, - говорят, что влияние банды Кукушонка распространяется даже на Кирену.

Я откашлялся: — Ты говоришь так, как будто эта банда Кукушонка - настоящее государство в государстве. У царя Птолемея одно правительство, а у бандитов другое, невидимое, но действующее бок о бок с законными властями.

— Именно так, - сказал Хепу.

— Итак, банда этого Кукушонка повсюду … и нигде, — сказал я. — Но наверняка у них есть какая-то постоянная база.

— Она называется «Гнездо Кукушки», — сказал Хепу.

—И где находится это «Гнездо Кукушки»?

Хепу рассмеялся, как и все остальные: — Это, юный римлянин, задал очень хороший вопрос, на который многие хотели бы получить ответ, включая агентов царя Птолемея.

— Так ты знаешь, где она находиться, Хепу? — спросил я.

— На самом деле не знаю. Как и любой мужчина здесь, я только осмелюсь предположить, иначе мы все здесь потеряли бы головы.

— Это далеко отсюда?

— Менее чем в дне пути отсюда, по крайней мере, так они говорят.

— Да, но в какой стороне? Я старался, чтобы мой голос звучал не слишком нетерпеливо.

— Все, что я знаю, это то, что, если ты повернешь на юг по вон той тропинке и будешь следовать по ней вдоль этого небольшого рукава Нила, тебе не придется далеко идти, прежде чем ты увидишь предупреждающие знаки.

— Предупреждающие знаки?

— Четкие указания на то, что тебе не следует идти дальше. Череп крокодила на палке ... ржавая цепь поперек тропинки ... шипы, торчащие из дорожного грунта. А если ты осмелишься зайти еще дальше, тебя встретят настоящие силки и западни - ямы, полные кольев, растяжек, заряженных самострелов, падающих сверху камней … Так говорят. Ни один человек не сможет найти дорогу к «Гнезду Кукушки» случайно.

— Я бы сказал, что ни один человек не доберется туда живым! - сказал Джет.

Хепу хихикнул: — Умный мальчик!

Я обдумал все, что рассказал мне старик, и почувствовал смесь надежды и страха. Бетесда, возможно, все еще жива и здорова и находится совсем рядом, но как мне до нее добраться, когда передо мной стояли такие ужасные препятствия?

Разговор перешел на другие темы - погоду, урожай, местные сплетни. Я спросил Менхепа, не может ли он порекомендовать место, где мы с Джетом и верблюдом могли бы переночевать. Он сказал мне, что примерно в миле к востоку есть деревня, где я мог бы остановиться, и где за очень небольшую плату мне предложили бы там ужин и позволили переночевать в маленькой пристройке за факторией. Поскольку на следующий день я намеревался отправиться на юг, а деревня была бы мне не по пути, я принял его предложение.

Чтобы поблагодарить всех за гостеприимство, включая и хозяина, я купил по кружке пива для всех. Пиво Менхепа показалось мне довольно жидким и слегка кисловатым, но местным, похоже, понравилось, особенно старому Хепу. Когда все утолили жажду, я извинился и отправился с Джетом ухаживать за верблюдом и устраивать для нас удобные спальные места на утрамбованном земляном полу навеса.

Менхеп налил мне еще пива к нашему скромному ужину. Должно быть, именно пиво помогло мне уснуть той ночью, несмотря на охватившее меня возбуждение. Утром я отправлялся на юг, высматривая признаки, о которых говорил Хепу. К концу дня я, возможно, доберусь до «Гнезда Кукушки» или буду безжизненным трупом плыть вниз по Нилу, потерпев неудачу в своем поиске.