Рейдеры Нила

XXXV

Через плечо Артемона была перекинута веревка, привязанная к повозке, и он взмок от пота. Он вел остальных в бешеном темпе. Они бросили веревки и, пошатываясь и тяжело дыша, отошли от повозки. Уджеб, казалось, был готов вот-вот рухнуть.

Команда с корабля поспешила вниз по сходням и протиснулась мимо меня. Они подготовили подъемник, который должен был поднять ящик из повозки на корабль.

Безумие, овладевшее мной, начало угасать. В голове пульсировала боль. Причал, казалось, покачнулся. Если я побегу к зданию таможни, кто-нибудь станет преследовать меня? Артемон сказал, что любой человек может покинуть корабль, если захочет.

На мгновение у меня так закружилась голова, что я не мог пошевелиться и едва устоял на ногах. Находясь словно в тумане я обнаружил, что смотрю на ящик в повозке. Я заметил кое-что очень странное в этом ящике.

— Это не тот ящик, - сказал я так тихо, что меня услышали только те, кто был ближе всех.

Среди них был Уджеб, который склонил голову набок: — Что ты сказал, римлянин?

— Это не тот ящик, который мы вынесли из гробницы Александра. Это не тот ящик, который был в повозке, когда я пришел в себя.

— Как так? Это невозможно! — Уджеб издал губами грубый звук. — Это я здесь отпускаю глупые шутки, римлянин, а не ты.

— Это не шутка. — Другие услышали и теперь обратили на меня внимание, включая Артемона, у которого было очень странное выражение лица.

Я подошел ближе к повозке. — Когда камень ударил меня по голове, я упал в повозку и ударился об угол ящика, вот здесь. — Я коснулся этого места пальцами. — На дереве была кровь, и много крови. Моя кровь. От ее вида меня затошнило. Но сейчас ... крови совсем нет.

Артемон покачал головой: — Ты перепутал углы, Пекуний.

— Ни на одном из углов нет следов крови. Убедись сами.

Уджеб лихорадочно закружил вокруг повозки: — Он прав! Римлянин прав! Что это значит?

— Это ничего не значит, - сказал Артемон. — Это та повозка, а это тот самый ящик, который мы забрали из гробницы.

Я покачал головой: — Нет, этого не может быть. Произошло что-то странное. Загляните внутрь ящика.

— Крышка прибита гвоздями, - сказал Артемон. — У нас нет на это времени. Солдаты могут прийти в любой момент. Мы откроем ящик после отплытия.

— Нет, мы должны открыть это сейчас! — воскликнул Уджеб.

— Он прав, — сказал капитан Маврогенис, наблюдая за нами с борта корабля. — Открывай ящик, Артемон. Быстро! Он бросил железный лом Артемону, который ловко поймал его, но бросил яростный взгляд на капитана. На мгновение их взгляды встретились. Затем, стиснув зубы, Артемон запрыгнул в повозку и принялся отодвигать одну из досок крышки. Я вздрогнул от треска дерева и визга железных гвоздей.

Артемон отбросил доску в сторону. Открылось самое дно саркофага, та часть, которая была отлита так, чтобы показать очертания ног внутри. При свете послеполуденного солнца я увидел мерцание золота и гроздь изумрудов, которые сверкали зеленым огнем.

— Ну вот, вы все увидели? - сказал Артемон. — Теперь поторопитесь и поднимите эту штуку на борт!

Маврогенис бросил на меня уничтожающий взгляд, уверенный теперь, что я окончательно сошел с ума. Остальные вернулись к работе. Но меня это не убедило.

Я забрался в повозку и уставился на золото и изумруды, которые виднелись через пролом в крышке. Что-то было не так.

— Уберите его оттуда! - крикнул Артемон.

Прежде чем кто-либо успел меня остановить, я выхватил свой меч. Затем оторвал один из изумрудов и швырнул его на деревянный пол пристани. Он разлетелся на кусочки.

— Стекло, - сказал я. — Ничего, кроме зеленого стекла. А это...

Кончиком лезвия я поскреб золотистую поверхность. Тонкая фольга порвалась и сморщилась, обнажив под ней что-то серое и мягкое.

— Свинец, - сказал я. — То, что лежит в этом ящике, не что иное, как свинец, покрытый листовым золотом и кусочками стекла.

Все посмотрели на Артемона. На его лице не отразилось никаких эмоций. Он уставился на ящик в повозке, с отвлеченным видом человека, производящим в уме многочисленные вычисления.

— Кто-то нас предал, - наконец, сказал он.

— Нет, такого не может быть! - сказал Уджеб. — Мы дали клятву. Мы все дали клятву. Каждый мужчина из банды Кукушонка принял присягу, начиная с Артемона. Ни один мужчина не изменит присяге!

— Как нас предали и когда? — спросил я, проигнорировав Уджеба. — Саркофаг, который я видел в гробнице, несомненно, был подлинным. Он не мог быть подделкой. Мы все это видели. Мы все к нему прикасались.

— Да, саркофаг, который мы погрузили в повозку, несомненно, был подлинным, - сказал Артемон. — Что может означать только то, что каким-то образом, где-то по пути, этот ящик был заменен другим.

— Не только ящик, но и вся повозка, - сказал Уджеб. — Смотрите, на нем нигде нет ни капли крови. Пекуний вспомнил, что видел свою кровь на ящике, но на повозке должна была еще быть кровь. После битвы, случившейся у гробницы, она должна была там быть. А на этой повозке вообще нет крови.

— Это все подделка? - спросил Маврогенис. — Повозка, ящик, саркофаг? Как такое возможно? Разве вы все время не находились с повозкой?

— Нет, - прошептал Уджеб. — Мы оставили ее всего на мгновение, после того как втолкнули в узкий проход и обошли вокруг. Это, должно быть, тогда и произошло. Но как?

Мы все снова посмотрели на Артемона. Он надолго закрыл глаза. Когда он опять открыл их, мне показалось, что в нем произошла глубокая трансформация, что он стал почти другим человеком. Я не смог бы объяснить, что в нем так изменилось, но я с трудом узнал его. В его глазах была холодная, непреклонная решимость.

— Те же самые наши доверенные сообщники, которые снабдили нас ящиком и фургоном, должно быть, с самого начала планировали этот обман, - сказал Артемон. — Как они это сделали, я не знаю. Мы разберемся с этим позже. Но если подмена произошла на таможне, то подлинный саркофаг все еще находится внутри. Мы должны пойти и забрать это. Он посмотрел на вооруженных людей, которых оставили охранять корабль и которые теперь столпились вдоль поручней. — Все вы, вперед!

Мужчины на корабле, толкая друг друга, стали спускаться по сходням.

Маврогенис топнул ногой. — Поторопитесь, придурки! И без этой штуки не возвращайтесь! Иначе мы уйдем отсюда ни с чем. Быстрее!

Артемон с обнаженным мечом был уже на полпути к зданию таможни. Остальные последовали за ним так быстро, как только могли. Даже Уджеб глубоко вздохнул и побежал за ними.

Я стоял на месте и смотрел, как они исчезают в здании таможни.

Маврогенис уставился на меня сверху вниз: — Что, по-твоему, ты делаешь, стоя там? Иди, помоги им!

Я покачал головой; — Что-то здесь не так.

— Конечно, не так! Нас предали. Почему я не удивлен? Да я каждый раз спрашивал Артемона: «Вашим людям в Александрии можно вообще доверять, иначе...»

— Что заставляло тебя думать, что это не так?

— Что ты имеешь в виду?

— Что заставляло тебя думать, что им нельзя было доверять? Что заставляло тебя думать, что сообщники Артемона не делали, что он им говорил?

Маврогенис покачал головой и нахмурился; — Трусливый римлянин!

Несколько мгновений спустя со стороны таможни мы услышали крики и лязг оружия. Битва продолжалась довольно долго.

Затем появились люди из банды Кукушонка, тащившие за собой точно такую же повозку. Некоторые хромали и пошатывались, но другие, казалось, были воодушевлены азартом схватки. Когда повозку подогнали к концу причала, как раз в тот момент, когда матросы Маврогениса готовились загружать ящик, сам капитан спустился с корабля, запрыгнул в повозку и с помощью лома принялся раскалывать крышку. Он быстро отрывал одну доску за другой, пока вся крышка не превратилась в щепки.

Косые солнечные лучи отразились от блеска золота саркофага на лице капитана. Его глаза замерцали зеленым огоньком множества изумрудов.

Я запрыгнул в повозку рядом с ним. Перед собой я увидел саркофаг Александра из чистого золота. В его подлинности не могло быть сомнений. От красоты этого предмета, увиденного при дневном свете, захватывало дух.

Затем ящик был поднят в воздух, и люди Маврогениса приступили к его погрузке в трюм «Медузы».

Маврогенис огляделся: — А, Артемона здесь нет. Где он?

Я посмотрел в сторону здания таможни. Мгновение спустя появился Артемон. Он был не один. В одной руке он держал свой окровавленный меч, а другой держал Бетесду за запястье, увлекая ее за собой. На ней было зеленое платье, которое я подарил ей на свой день рождения, и ее руки были раскинуты в противоположных направлениях, потому что Исмена вцепилась в другое запястье Бетесды, пытаясь удержать ее. Артемон был сильнее обеих женщин вместе взятых. Он уверенно тянул Бетесду за собой, к кораблю.

Как будто это зрелище было недостаточно поразительным, рядом с троицей, не обращая внимания на их подобие перетягивание каната, трусил лев Чилба с поднятой головой и волочащимся за ним поводком.

Исмена внезапно ослабила хватку Бетесды. Она повернулась и исчезла в здании таможни. Сопротивление Бетесды не шло ни в какое сравнение с силой и решимостью Артемона. Он бросился бежать, таща ее за собой.

Как только они прибыли на корабль, саркофаг опустили в трюм. Парус «Медузы» затрепетал на ветру. Маврогенис бегал взад и вперед по палубе, выкрикивая приказы гребцам и матросам.

Некоторые мужчины, желая побыстрее отчалить, начали помогать убирать трап, но Артемон крикнул им, чтобы они оставили его на месте, и бросился к нему таща беспомощную Бетесду за собой, словно куклу. Я попытался помешать ему сбоку, но его инерция была слишком велика. Он оттолкнул меня в сторону, так что я чуть не свалился в щель между кораблем и причалом.

К тому времени, как я пришел в себя, Артемон и Бетесда были уже на борту «Медузы».

Мужчины почти наверняка подняли бы трап прямо сейчас, оставив меня на причале, если бы не Чилба, который прыжками бежал за Артемоном, но внезапно не захотел подниматься на борт корабля и отступил. Люди, стоявшие вдоль перил, окликнули льва и оставили трап на месте.

— Быстрее поднимите трап! — крикнул Артемон. — Не обращайте внимания на льва! Поднемите его сейчас же! — В его голосе прозвучали непривычные нотки страха.

На мгновение мне показалось, что он испугался меня и хотел, чтобы трап был немедленно поднят, чтобы я не мог подняться на корабль. Затем я услышал шум со стороны здания таможни и, обернувшись, увидел, что из здания вышли солдаты и бегут к кораблю, их шлемы и оружие сверкали кроваво-красным цветом в косых лучах солнца.

Откуда они взялись так быстро? Казалось невозможным, что так много людей вышло из царского дворца и пробежали весь путь через береговую линию и вверх по пристани незамеченными дозорным, размещенным на мачте «Медузы». Пришли ли солдаты изнутри таможни? Были ли они там все это время? Если это так, то почему мы их не заметили и почему они не вступили с нами в схватку с самого начала?

Чильба по-прежнему отказывался подниматься на борт. Люди, поднимавшие трап, в конце концов отказались от льва и подчинились Артемону. Но трап оказался тяжелее, чем они предполагали, и для выполнения задачи потребовалось больше людей, которые прибежали на помощь. Трап начал подниматься с причала. В то же время «Медуза» слегка накренилась и начала медленно удаляться от причала.

В последний возможный момент я успел запрыгнуть на трап, но мой вес сорвал его из рук поднимавших его людей, и трап опустился обратно на причал, позволив мне взобраться на борт.

Я сломя голову бросился к Артемону, застав его врасплох. Он был крупнее меня, но все же мне удалось сбить его с ног, и мы вдвоем покатились по палубе. Должно быть, он был очень утомлен, почти измотан, потому что иначе я никогда не смог бы одолеть его. Как бы то ни было, мы дрались как равные мужчины, обмениваясь ударом за ударом и схватившись в ближнем бою.

Некоторые члены команды вокруг нас начали улюлюкать и подбадривать. Любая схватка, независимо от обстоятельств, приводила их в восторг.

Но не всем было весело. Я услышал, как Уджеб крикнул: — Остановите их!

— Почему? — спросил один из бандитов. — Это право римлянина бросить вызов вожаку.

— Кто-нибудь хочет сделать ставку на исход? — спросил другой, смеясь.

— Где Метродора? - крикнул другой. — Почему она оставила нас?

Я почувствовал, как корабль накренился под нами. Краем глаза я увидел зеленое пятно - Бетесду, которая наблюдала за боем широко открытыми глазами. Ее вид отвлек меня, и Артемон смог нанести мне удар по голове.

— Беги! — крикнул я ей. — Убирайся с корабля!

— Нет! Остановите девушку! - заорал Артемон.

Но, прежде чем Бетесда смогла пошевелиться, капитан Маврогенис обхватил ее сзади. Вид их борьбы наполнил меня яростью. Я вслепую ударил Артемона, и мы оба покатились в противоположном направлении. Каким-то образом мы оказались на самом трапе, а затем скатились вниз, с корабля на причал.

Даже когда моя выносливость начала падать, Артемон, казалось, обрел новые силы. Он перевернул меня на спину, зажал мои руки под своими коленями, вытащил кинжал и занес его надо мной. Лезвие, уже измазанное кровью, блеснуло в заходящем солнечном свете.

В моей голове застучало. Перед глазами поплыли круги. У меня уже не оставалось сил. Артемон одержал на до мной верх. Я потерпел неудачу - полную неудачу, потому что мне даже не удалось спасти Бетесду. Бандиты уплывут с ней, и последним, что она увидит, бросив на меня взгляд, будет мой никчемный окровавленный труп, лежащий на пристани.

Затем я услышал рев, увидел размытое движение и почувствовал сотрясающий удар сбоку. Артемона на мне больше не было. Вместо этого, в следующий момент, что я увидел, это был Артемон, лежащий на спине на причале, а Чилба сидел на нем сверху. Его клинок со звоном пронесся по причалу и исчез за краем барьера. Чилба взревел.

К нам приближались солдаты. Теперь они были так близко, что я смог различить кровь на их оружии и свирепую решимость в их глазах - это были не слабаки, с которыми мы столкнулись у гробницы, но внезапное, ужасающее зрелище человека, сражающегося со львом голыми руками, остановило их на месте.

Я посмотрел на «Медузу», которая продолжала удаляться. Сходни все еще были подняты, но между причалом и кораблем образовалась расширяющаяся пропасть. Среди разинувших рты бандитов и матросов у поручней я мельком увидел лицо Бетесды. Маврогенис все еще крепко держал ее.

Я вскочил на ноги и с разбегу прыгнул на трап. На мгновение мне показалось, что у меня, как у Меркупмя, выросли крылья на ногах. Тем не менее, я не дотянул до него. Я нырнул в воду, затем ухватился кончиками пальцев за край трапа. Откуда-то я нашел в себе силы подтянуться и перебраться через борт. Я взобрался по трапу на корабль, затем, задыхаясь, упал на бок.

Парус надо мной затрепетал и туго натянулся, наполненный ветром. Темно-синее небо, казалось, раскачивалось в противовес волнам внизу. Я на мгновение закрыла глаза, затем почувствовал, как чьи-то сильные руки схватили меня за руки и подняли на ноги.

Я взглянул в сторону причала, который все дальше отклонялся в сторону и быстро удалялся. Чилба исчез. Солдаты схватили Артемона и поставили его на ноги, так что мы с ним были зеркальными отражениями, за исключением того, что Артемон был весь в крови.

— Мы должны вернуться за ним! - крикнул один из мужчин.

— Невозможно, - услышал я слова Маврогениса. — Его уже схватили царские солдаты

Я посмотрел на капитана. Он ослабил хватку Бетесды. Она вырвалась и подбежала ко мне. Бандиты, державшие меня, отступили, позволяя мне ее обнять.

— Но что мы будем делать без Артемона? — взвыл один из членов банды Кукушонка.

Маврогенис выпятил челюсть: — Сейчас ты будешь подчиняться моим приказам. Он вызывающе переводил взгляд с одного лица на другое и, в конце концов, уставился на меня.

Я притянул Бетесду ближе. Она спрятала лицо у меня на груди.

Маврогенис склонил голову набок. — Артемон приказал доставить девушку на берег во время рейда и запереть в комнате в здании таможни. Он собирался оставить ее здесь - так почему же он в последний момент передумал и притащил ее сюда? И как получилось, что римлянин ее знает? — Он нахмурился. — Пока мы не узнаем, что задумали эти двое, заприте их в каюте!

Я крепко держал Бетесду. Люди окружали нас со всех сторон. В считанные мгновения нас одолеют, протащат по палубе и запрут. Что стало бы с Бетесдой, если бы на борту не было Артемона или Исмены, которые защитили бы ее? Что стало бы со мной?

— Нет, подождите! - воскликнул Уджеб. — Никто и пальцем не тронет Пекуния! Вы что, идиоты, не понимаете? Теперь он наш вожак.

— Что? — Маврогенис нахмурился.

— Пекуний победил Артемона в честном бою.

— Вряд ли! — возразил Маврогенис. — Лев заступился.

— Может быть, и так, но Пекуний сделал то, на что ни у кого здесь не хватило смелости - он сразился с Артемоном. И теперь Артемон застрял на той пристани, растерзанный львом и схваченный людьми царя, а Пекуний стоит здесь, среди нас, и на нем почти нет царапин. Я бы сказал, это означает, что Пекуний победил. За него, по крайней мере, следует проголосовать. И пока мы не разберемся с этим беспорядком и не сможем провести надлежащее голосование, я считаю, что Пекуний должен стать нашим вожаком. Мы не можем остаться без вожака!

Многие мужчины закивали головами и что-то проворчали в знак согласия. Ворчание перешло в крики.

— Пекуний победил Артемона!

— Боги проявили благосклонность к римлянину!

— Пекуний веди нас!

— Это безумие! — прошептал я себе под нос. — И все же …

Странны пути проложены Судьбой. Непредвиденными, а иногда и озадачивающими, являются дары Фортуны. Всего несколько мгновений назад я думал, что Бетесда потеряна навсегда, а я - покойник. Теперь я воссоединился с Бетесдой, крепко обнимая ее, и мужчины вокруг восхваляют меня.

Двери грузового отсека были все еще открыты. Обняв Бетесду, я направился к трюму. Мужчины расступились, пропуская нас. Стоя на краю отверстия, я посмотрел вниз на золотой саркофаг. Солнце стояло слишком низко на западе, чтобы полностью осветить трюм. Несмотря на это, как ярко сияло золото! Какими ослепительными были изумруды и все другие драгоценные камни!

Когда-то, в то давнее утро, когда я встал с постели, готовый отметить свой двадцать второй день рождения, я не мог предвидеть, что Судьба приведет меня к такому повороту: стоять на палубе пиратского корабля и быть провозглашенным главарем бандитов! И что еще более удивительно, золотой саркофаг Александра Македонского находился в полном моем владении. Это означало, по крайней мере, на данный момент, что я, должно быть, стал одним из богатейших людей в мире.

Я подумал о своем воспитании в Риме и всех уроках, которые преподал мне отец. Я подумал о своем путешествии, чтобы увидеть Семь Чудес Света. Я подумал о своем бесцельном, но приятном существовании в многолюдном городе Александрия. Неужели все дороги моей жизни неумолимо вели к этому моменту, к этому пересечению нитей моей судьбы?

Я поднял взгляд и огляделся вокруг. «Медуза» достигла середины гавани и быстро приближалась к маяку Фароса. Мы были окружены водой со всех сторон, вдали от ближайшей суши. Было бы лучше, если бы я принял решение раньше, когда берег был ближе, но сейчас с этим ничего нельзя было поделать. Я глубоко вздохнул.

— Всем, отойти! — крикнул я.

К моему изумлению, люди повиновались мне. Я почувствовал трепет от командования. Неудивительно, что Артемону так нравился его статус вожака бандитов, окруженного приспешниками, исполняющими все его приказы. Я подумал, что к этому можно привыкнуть, а потом покачал головой от таких глупых мыслей.

Я прошептал команду Бетесде на ухо. Она кивком показала, что поняла.

Я сосчитал до трех, а затем, держась за руки, мы подбежали к поручням, перепрыгнули через них и нырнули в волны моря.