Рим. Новый Порядок. Том 1

Глава 5

923(170) весна, Карнунт, Паннония

На следующее утро, едва успев закончить завтрак, я услышал, как у входа в палатку раздался уверенный голос.

— Salve, Caesar!

Вошёл Тит Флавий Декстер, его выправка и уверенность сразу напомнили мне вчерашний день. Приветливо склонив голову, он произнёс:

— Ваш отец просил меня проводить вас на военный совет. Нужно поторопиться!

Я поднялся, ощущая лёгкий прилив возбуждения.

— Salve, Флавий Декстер! Тогда не будем медлить.

Мы быстро вышли из палатки, где уже стоял готовая к походу Буцелия. Декстер ловко сел в седло своего коня, и я последовал его примеру. Лагерь, едва начавший просыпаться, снова впечатлил меня своей упорядоченной жизнью. Повсюду сновали легионеры, их доспехи поблёскивали в утреннем солнце, слышались голоса, звон металла, стук молотков — лагерь оживал.

— Цезарь, — начал Декстер, когда мы выехали на центральную дорогу лагеря. — Совет будет интересным. Ваш отец хочет обсудить планы на ближайшую кампанию. Это большая честь — быть там.

— Ты часто бываешь на советах? — спросил я, не скрывая своего интереса.

— Не так часто, как хотелось бы, — сдержанно улыбнулся он. — Но, признаться, видеть, как император работает с генералами, — это лучший урок для любого офицера.

Я кивнул, стараясь запомнить его слова.

Через несколько минут мы достигли большого шатра в самом центре лагеря. Перед входом стояли два преторианца, их лица были каменными, но они с достоинством склонили головы при нашем приближении.

— Я проведу вас внутрь, — сказал Декстер и соскочил с коня.

Внутри шатра воздух был насыщен запахом масла для ламп, пергамента и воска. В центре стоял большой стол, покрытый картами и деревянными фигурками, обозначающими легионы, племена и укрепления. Около стола стояли несколько генералов, их лица были сосредоточенными.

Марк Аврелий поднял голову, когда я вошёл. Его проницательный взгляд окинул меня с ног до головы.

— Ты вовремя, Коммод, — сказал он. — Подойди.

Я подошёл ближе, чувствуя, как все взгляды устремились на меня.

— Сегодня ты будешь наблюдать, — продолжил отец. — Учись. Понимание войны — это не только знание стратегии, но и умение слушать, видеть и чувствовать.

Я кивнул, стараясь выглядеть спокойно. Я понимал что от меня сейчас ничего не требуется, я тут лишь для того чтобы слушать. Наступает новый этап в жизни.

— Поскольку к нам присоединился Люций Аврелий Коммод, — начал отец, его голос звучал уверенно и властно, — думаю, будет уместно представить присутствующих на совете, а заодно ещё раз обсудим общее положение дел.Он повернулся ко мне, и я выпрямился, чтобы не пропустить ни слова.

— Знакомься, сын, — сказал он, указывая рукой на пожилого, но крепкого мужчину с седыми висками. — Это генерал Маркус Клавдий Фронтон, один из моих самых опытных стратегов.Фронтон коротко кивнул, его суровое лицо выражало серьёзность и уверенность.

— Далее, советник и генерал Тиберий Клавдий Помпеян. Ты должен был слышать о нём. Этой осенью твоя сестра Люцилла стала его женой.

Помпеян, высокий и статный, с заметной сединой в бороде, посмотрел на меня с лёгкой улыбкой.

— Приветствую вас, Цезарь, — сказал он, слегка наклонив голову.

Я ответил ему таким же жестом, стараясь запомнить его лицо.

— Легат Квинт Кандид, — продолжил отец, указывая на крупного мужчину средних лет с сильным, энергичным лицом. — Опытный офицер, верно служивший с самого начала в Легионе I Адитрикс.

Кандид коротко поклонился, не произнося ни слова, его взгляд был внимательным и цепким.

— Генерал Маркус Валерий Максимин, — отец указал на человека с открытым, но сосредоточенным лицом. — Командует важным участком на северо-западной границе.

Максимин кивнул, его глаза выражали спокойствие и уверенность.

— Гай Песцений Нигер, — продолжил отец, указывая на мужчину с интеллигентной, но решительной внешностью. — Ещё один из тех, кто заслужил доверие и уважение.

Нигер слегка наклонил голову, его губы едва заметно тронула улыбка.

— Децим Клодий Альбин, — отец сделал лёгкий жест в сторону ещё одного генерала, молчаливого, с резкими чертами лица. — Ты, вероятно, слышал о его успехах в недавних стычках с варварами.

Я кивнул, запоминая каждое имя и лицо. Далее он представлял остальных стратегов, легатов и начальников снабжения. Каждый из них отвечает за свой участок. Представили и остальных, менее значимых с точки зрения иерархии, но всё же важных. Среди них были офицеры, отвечавшие за обеспечение провиантом, управление инженерными работами, контроль над лагерными сооружениями.

Каждое имя, каждая должность запечатлелись в моей памяти. Я понимал, что эти люди — не просто исполнители воли императора. Они — те, кто поддерживает порядок в хаосе войны, и без них ни один план не мог бы воплотиться в жизнь.

— Теперь, когда представление завершено, — сказал отец, скрестив руки на груди, — давайте обсудим текущее положение дел.

Мы окружили большой деревянный стол, на котором была разложена карта. На ней чётко выделялись север Италии, Норик, Паннония и Дакия. На карте были отмечены варварские поселения, укрепления и линии снабжения, что сразу выдавало профессионализм присутствующих.

— Разграбление Аквилеи показало нам, насколько мы были уязвимы с этой стороны, — начал отец. Его голос был спокоен, но твёрд, каждое слово несло вес. — Мы поняли этот урок. Поэтому ещё с осени начали работы над укреплениями в Альпах — Praetentura Italiae et Alpium, защитными сооружениями, которые должны остановить возможный прорыв в Альпы и Северную Италию.

Он перевёл взгляд на крепкого офицера с уверенной осанкой.

— Гней Фулон, вы отвечаете за эти работы. Как обстоят дела?

Фулон слегка поклонился и начал доклад:

— Работы идут интенсивно, хотя задач перед нами стоит множество, — сказал он ровным тоном. — Думаю, юный Цезарь по дороге к нам заметил прогресс, — Фулон бросил взгляд на меня.

Я кивнул, подтверждая его слова.

— Продолжительность укреплений немалая, но мы уже завершили около четверти. Это несмотря на трудности зимы, когда работы особенно сложны. С приходом весны темпы значительно возросли. Если всё пойдёт по плану, мы завершим проект к началу следующего года.

— Хорошо, — кивнул отец, обдумывая услышанное. — Это важная работа для будущего. Проблемы с обеспечением материалов и людей есть?

— Были некоторые трудности, но ничего критического. Легионы справляются, снабжение наладилось. Слава богам, сложных препятствий пока не возникло, — заключил Гней с лёгким вздохом.

— Отлично. Это всё, что касается нашей защитной стратегии, — подвёл итог отец. — Теперь перейдём к подготовке кампании в этом году.

Марк Аврелий слегка опёрся на край стола, и его голос стал чуть ниже, как будто он обращался к каждому лично:

— Зимой мы заплатили языгам, чтобы они не вмешивались и не помогали маркоманам. Нужно понимать, что сражаться со всеми сразу, даже нам, сложно.

— Divide et impera, — не удержавшись, вставил я.

Отец посмотрел на меня с одобрением, слегка улыбнувшись.

— Верно, Люций. Запомни этот принцип. Он ключ к управлению варварами.

Его слова подтвердил один из советников.

— Наши послы уверяют, что сарматы приняли дары и поклялись не выступать войной против нас, — добавил он.

Я чуть заметно хмыкнул. Это полукочевой народ, и замашки кочевников у них сохранились. И хорошо знаю еще с прошлой жизни что мировоззрение у оседлых и кочевых народов разное. И презрение обоюдное. Солгать, обмануть, нарушить клятву кочевникам данных оседлым народам не считается чем-то плохим. Если и они и сдержат слово, значит повезло что их интересы совпали с нашими.

— Сарматы редко держат клятвы, данные.. нам. Для них это нечто чуждое.

Все присутствующие уловили мой жест, но никто не прокомментировал. В зале на мгновение повисла тишина, нарушенная отцом.

— Да, Люций, ты прав, — вздохнул он. — Их слово ничего не стоит. Но иногда даже временный мир может быть полезен. Если их интересы совпадают с нашими — это уже небольшая победа. Но не сомневайся: после того как мы справимся с маркоманами, разногласия с сарматами тоже будут решены.

Отец вновь сосредоточился на карте.

— Сейчас наша главная цель — маркоманы. Нам удалось заключить временный мир с их союзниками, квадами. Если всё пойдёт по плану, маркоманы окажутся один на один против нас.

Его голос зазвучал громче, с ноткой решимости.

— Этой весной мы перейдём Дунай всеми силами. Легионы нанесут удар, чтобы окончательно сломить их сопротивление.

И над картой склонились все стратеги, ещё раз проверяя положение фронта, чтобы ничего не упустить. Отец перечислял силы и указывал на карте, где что находится. Это была не карта из моей прошлой жизни, но она была понятной, хотя её упрощённость порой вызывала замешательство. Особенно меня смущал глубокий выступ на севере, в районе языгов. Было очевидно, что эту территорию нам сейчас не удержать.

— Смотри сюда внимательно, Люций Коммод, — привлёк моё внимание отец, указав на участок карты. — Наша стратегия в этой войне — изменить границы. Дунай слишком протяжённый, и мы не можем полностью контролировать границу вдоль реки.

Он провёл пальцем по карте, очерчивая границы:

— Наши стратеги считают, что гораздо удобнее и эффективнее будет отодвинуть лимес к горам, где сейчас обитают варвары. Если мы построим защитные сооружения на перевалах, то сможем охранять эти рубежи меньшими силами. Это даст нам возможность обезопасить провинции Паннонии, Норика и Дакии. План состоит в том, чтобы создать две новые провинции — Маркомания и Сарматия.

Его голос стал чуть ниже:

— Но чтобы это осуществить, нам придётся решить проблему языгов. Если оставить их без контроля, они будут постоянной угрозой, открытыми воротами для набегов.

Я внимательно изучал карту. На ней горы были изображены схематично, без деталей. Мысленно я пытался восстановить географию Европы. Центральные горы, возможно, это Чехия, а Карпаты — ближе к Дакии. Мой взгляд задержался на пересечении линий в Дакии, создававшем путаницу.

— Отец, поясни что это за линии в провниции? - попросил я отца. Думаю лучше задавать вопросы, чем оставаться в неведении.

Отец на мгновение задумался, затем пояснил:

— История этих земель сложна. Антонин Пий разделил Дакию на две провинции: Dacia Apulensis со столицей в Апулуме и Dacia Malvensis. Однако, учитывая угрозы с севера, четыре года назад я объединил их в одну — Tres Daciae. Но проблемы не исчезли.

Он указал на участки карты, где прорисовывались следы варварских вторжений.

— Квады и языги прорвались сюда, захватив золотые рудники и угнав десятки тысяч жителей в плен. Многие форты были разрушены, даже в Тибискуме. Наместник Секст Кальпурний Агрикола умер от чумы, и я решил временно разделить провинцию на три области. Легат Верхней Мезии, Марк Клавдий Фронтон, взял на себя управление центральной провинцией Dacia Apulensis. Dacia Malvensis была поручена Макринию Авиту, который уже доказал себя, разгромив лангобардов и обиев. А прокуратором восточной части я назначил генерала Пертинакса. Эти изменения отражены на карте.

Я слушал эти интересные пояснения, стараясь запомнить детали, но мои мысли возвращались к лимесу вдоль гор. Насколько я помнил, римляне так и не смогли этого достичь. Хотя идея казалась блестящей — защищать горные перевалы легче, чем огромные равнинные пространства. Возможно, стратеги лучше знали местность и сочли это реальным.

— Можно мне высказать своё мнение? — осторожно спросил я, поймав взгляд отца.

— Говори, Люций, — кивнул он, слегка улыбнувшись.

– Я считаю что идею передвижения лимеса на север к горам восхитительной. Мы обезопасим и сможем развить навигацию по Дунаю. Это укрепит реку, создаст пространство для расселения колонистов и обеспечит единую и целостную защиту провинциям. К тому же, языги окажутся окружены нашими силами, что сделает их более покладистыми. Но я понимаю, что это непросто, и что война затянется.

Отец удовлетворённо кивнул, а генералы переглянулись. Их лица оставались сдержанными, но в их глазах читалось лёгкое удивление.

— Хорошо сказано, сын мой, — произнёс отец. — Ты быстро учишься. Это приятно видеть.

Получить признание отца — философа, императора и полководца — было для меня большим достижением. Но ещё важнее было другое: возможность показать себя перед этими людьми, которые сейчас слушали меня и оценивали каждое слово.

Я взглянул на генералов, стараясь встретиться взглядом с каждым. Уже сейчас мне нужно было нарабатывать их доверие, их уважение. Я понимал, что без этого мне не быть успешным командующим, не стать настоящим наследником Марка Аврелия.

— Благодарю, отец, — сказал я, стараясь говорить спокойно и уверенно. — Но я лишь учусь на вашем примере и мудрости ваших советников.

Некоторые из генералов, услышав это, слегка улыбнулись, видимо, оценив мои слова. Я видел в их лицах не только уважение, но и скрытое ожидание. Это были воины, привыкшие к действиям, а не к словам. Я должен был доказать им свою состоятельность не только речами, но и поступками. Далее на этом совете старался наблюдать за этими людьми, понять их характеры и цели, их подходы к войне и управлению.

Совет продолжился, и офицеры один за другим делали доклады по вверенным им частям и задачам. Их речи были чёткими и уверенными, насыщенными подробностями о положении легионов, логистике и состоянии границ. Слушая их, я осознавал, какая невероятная сила сконцентрирована здесь, в Карнунте.

Некоторые доклады касались снабжения армии: количество зерна, вина и масла, маршруты доставки, состояние дорог. Другие были посвящены дисциплине легионов, их готовности к бою, обстановке в отрядах вспомогательных войск. Пару раз упоминали взаимодействие с местным населением — как с римскими гражданами, так и с союзниками среди варваров.

Мой отец, не прерывая докладчиков, внимательно слушал. Иногда он задавал вопросы, уточняя важные моменты. Я ловил каждую его реплику, стараясь понять, как он управляет этим огромным механизмом. Были конечно же и проблемы, которые касались мобилизации, комплектования, дисциплины в вспомогательных войсках, снабжения и состояния дорог после зимы.

Наконец, после нескольких часов напряжённой работы, совет подошёл к концу. Отец подвёл итоги, поблагодарив всех за проделанную работу и за службу Империи. Один за другим генералы покидали шатёр, а я, следуя протоколу, попрощался с каждым, стараясь запомнить их лица и имена.

Когда все разошлись, я почувствовал лёгкую усталость, но одновременно и прилив энергии. Мне казалось, что я прикоснулся к сокровищу Империи.

— Идёмте, цезарь, — произнёс Декстер, подойдя ко мне. — я провожу вас обратно в вашу палатку.

— Конечно, Декстер, — кивнул я, направляясь к выходу.

Вместе мы вышли из шатра. Свежий весенний воздух Паннонии ударил в лицо, и я почувствовал себя легче после напряжённой обстановки совета. На мгновение я задержался, глядя на огромный лагерь, развернувшийся передо мной. Это был поистине город, город легионов, и я осознавал, что именно здесь, среди этих людей и этих стен, вершилась судьба Рима.

— Хотел спросить, Декстер, — начал я, прерывая раздумья, — возможно ли выделить одного опытного легионера для физических упражнений и обучения бою?

Декстер слегка нахмурился, обдумывая мой вопрос.

— Цезарь, — начал он осторожно, — сомневаюсь, что в вашем возрасте обучение у легионера будет подходящим. Они заточены на строевой бой, который требует не только силы, но и выносливости, которой вам ещё предстоит набраться.

Я разочарованно вздохнул, чтобы не выдать досаду.

— Однако, — продолжил Декстер, с лёгкой улыбкой, — у нас в лагере есть инструкторы. Это ветераны, которые знают, как обучить даже новичков. Они могли бы уделить вам внимание. И у меня даже есть один на примете. Думаю он вам понравится.

— Это было бы прекрасно, — кивнул я. — Я тренировался в Палатиуме, некоторые основы есть, но этого мало пока. Я понимаю, что не готов к серьёзным нагрузкам, но хочу учиться.

Декстер кивнул, явно одобрительно оценивая мой настрой.

— Я поговорю с инструктором. Завтра утром он будет готов к вашей первой тренировке. Но помните, цезарь, важно не перегружать себя. Обучение — это путь, а не скачок.

— Благодарю, Декстер. Я готов. — ответил я, предвкушая новые впечатления.

Декстер слегка улыбнулся:

— Легионы оценят вашу решимость, цезарь. И я уверен, что вы справитесь.