Рожденный под счастливой звездой

Глава 12. Окончание второго курса

В кабинете музыки Виктор был впервые. Он бы и не знал о его существовании, так как уроков музыки в школе не велось, если бы сам не заинтересовался. Еще до того, как Флитвик пригласил его играть в хоре.

В целом это было достаточно оригинальное помещение, выполненное в форме амфитеатра — подковообразно. Внизу располагалась сцена, а к верху тянулись скамьи с партами для слушателей или учеников.

— Мистер Вега! — с радостью в голосе поприветствовал его Флитвик, стоило парню спуститься на сцену. — Рад что вы так быстро откликнулись на мое приглашение. А это наш небольшой, но сплоченный коллектив. — профессор махнул в сторону учеников, некоторые из которых возились с инструментами, другие изучали ноты.

Ни с одним из учеников в классе он не был знаком лично, да и, судя по всему, тут не было никого младше третьего курса.

Виктор поприветствовал всех, получив в ответ вполне доброжелательную реакцию. Музыканты явно были заинтересованы новичком в своем составе.

— Как я вижу, вы пришли со своим инструментом? — Флитвик обратил внимание на кофр со скрипкой в руках Виктора. — Может, тогда вы бы могли что-нибудь нам продемонстрировать? Если, конечно, вы готовы. — профессор не стал давить на новенького, дав ему вариант отказаться от предложения.

— Да, конечно, я могу сыграть. — легко кивнул Виктор. — Честно говоря, даже сам немного соскучился по игре для публики. — сказал он чистую правду, ведь Виктор не играл для слушателей с рождественских каникул. А разница ощущений между исполнением для себя и выступлением на публику, даже если слушателей всего четверо — была весьма заметна. А тут уже больше дюжины человек ожидали его услышать.

Виктор сразу решил уменьшить количество классики, хоть и начал с Вивальди, не особо-то предназначенного для соло-исполнения. Однако начав играть ему уже было плевать что там предназначено, а что нет. Потому что музыка текла у него одним сплошным полотном. Переходя из одной композиции в другую — то наращивая темп каким-нибудь Штормом того же Вивальди, то снижая его до меланхоличного Бибера. При этом классиков он обильно перемежал современной музыкой, переложенной на скрипку. А закончил он вообще музыкой будущего — исполнив на скрипке вариацию на Dangerous Давида Гетта.

После того как он закончил играть, Виктор еще пару секунд постоял с закрытыми глазами, восстанавливая дыхание. Неожиданно для себя, он даже вспотел, чего обычно с ним не случалось. А когда он все же открыл глаза, ему предстал вид явно шокированных слушателей. Причем, судя по их глазам, некоторые из девушек либо плакали, либо старались сдержать слезы.

— Волшебно! — воскликнул Флитвик, двинувшись к парню, одновременно хлопая в ладоши. Было заметно что его тоже эмоционально «зацепило», хоть концовка и была достаточно веселая. — То, как вы использовали волшебство при игре, это просто потрясающе!

— Использовал волшебство? — удивился Виктор. Ничего он не использовал, во всяком случае, сознательно не использовал.

— О, так вы делаете это неосознанно? — удивился профессор. — Хотя да, логично. В вашем возрасте было бы крайне маловероятно использовать волшебство такого уровня осознанным образом.

— А в чем заключалось волшебство? — спросил удивленный Виктор. Нет, он замечал изменения в себе во время игры и после нее, но считал это чем-то вроде медитации. И уж никак не волшебством какого-то там невозможного для его возраста уровня.

— Во-первых, у вас иногда будто бы играло несколько инструментов. Значит вы как-то задействовали акустические чары. — начал перечислять Флитвик. — Во-вторых, я явно почувствовал какое-то воздействие. Ничего плохого, наоборот, — сразу оговорился он, заметив встревоженность на лице ученика. — будто бы я мог глубже прочувствовать каждую эмоцию, которую задавала музыка.

Сидевшие в кабинете ученики лишь кивали словам профессора, явно пережив похожие ощущения. А вот Виктор немного напрягся — ведь не собирался он так явно выделяться какими-то необычными талантами. Хотя, подумал он, это явно лучше, чем обнаружься у него талант змееуста, перед другими людьми.

— И, признаться, у меня будто легче стало на душе. — дополнил свои мысли Флитвик, после короткого молчания. — А вы что думаете? — спросил он у остальных учеников.

Все были согласны с наблюдениями профессора — музыка Виктора заметно отразилась на их собственных эмоциях.

— А что вы играли? — задал вопрос профессор, когда все желающие поделились своими ощущениями. — Я узнал лишь некоторые части общей композиции.

И пришлось Виктору отвечать, лавируя между правдой и вымыслом. Ведь часть мелодий еще банально не была написана. Благо Флитвик, как и все присутствующие, не особо разбирался в сколько-то современной музыке маглов, так что на «новую волну» можно было списать практически все, что угодно. Правда некоторый интерес к современной музыке Виктор все же вызвал. Но мало ли в конце двадцатого века было групп-однодневок, на которые можно было все повесить?

На пасхальных каникулах второкурсников озадачили новой темой для размышлений. Надо было выбрать дополнительные предметы для третьего года обучения, к чему все когтевранцы отнеслись с максимальной серьезностью.

— Виктор, ты какие предметы выберешь? — спросил у него Терри, когда все когтевранцы второго курса собрались в гостиной для общего «мозгового штурма». Собственно, именно Виктор и предложил собраться, дабы обсудить все.

— Точно выберу «Изучение древних рун» и «Нумерологию». — честно ответил Виктор. — Но еще подумываю взять «Уход за магическими существами». — над последним он задумывался только потому, что в скором времени у него мог появиться непростой такой питомец.

Одно отталкивало Виктора от «ухода» — личность преподавателя, а именно Хагрида. Который может и умеет общаться с животными, но вот с учениками… И которого, до кучи, не стоит знакомить с будущим фамильяром, потому что тогда директор мгновенно узнает все подробности.

— А «прорицания» и «магловедение»? — спросила Лайза.

— Да ну их. — отмахнулся парень. — Первое явно не по мне, а второе это чистая ересь. Изучу по учебникам и достаточно.

— Ты что, собираешься сдавать все предметы? — удивился Майкл.

— Конечно! — уверенно ответил Виктор. — А ты не собираешься? — спросил он, с притворным ужасом на лице.

— До сих пор не собирался. — проворчал Корнер.

— А зачем тебе сдавать предмет, который ты считаешь ересью? — поинтересовалась Лайза.

Виктор даже задумался от такого вопроса. Ведь и в самом деле — магловедение это полная ерунда. То, с чем он ознакомился, можно было использовать в качестве анекдотов для обычных людей, не более. Да и в будущем отметки по этому предмету ему не пригодятся.

— Честно, не знаю. — с улыбкой признался Виктор. — Просто хочу сдать все СОВ на отлично.

— Кх-зубрила-кх. — Энтони изобразил кашель, вполне отчетливо произнося само слово.

— Боже мой! Услышать подобные слова от когтевранца! — ужаснулся Виктор. — Да мы должны перевести тебя на Гриффиндор!

Сидевшие вокруг ученики рассмеялись от абсурдности подобного заявления.

— В обычной ситуации, я бы согласилась с тобой, Виктор. — сказала Падма, отсмеявшись. — Но сдавать ненужные тебе экзамены просто «чтобы было», это перебор даже для Когтеврана.

Вечером пятницы Виктору поступил сигнал от артефакта-карты, сообщивший, что в спальню мальчиков второго курса Гриффиндора проник посторонний. К облегчению парня, это была Джинни. Значит все шло, как и должно было.

Он немного опасался, что за те две с небольшим недели, что дневник провел у него, могли измениться какие-то сроки. Но, вроде бы, все временные рамки соблюдались

Сам дневник он подсунул Гарри на следующий же день, как вернулся из Тайной комнаты. И уже на ближайшем совместном уроке, это была трансфигурация, «активировал» его. Для этого он сел поближе к Поттеру, чем изрядно всех удивил. Ведь все знали, что Виктор Вега садится как можно ближе к преподавателю — просто чтобы замечать мелкие нюансы, вроде жестов активации заклинаний. А Гарри Поттер наоборот — садился вдалеке, не смотря на свое плохое зрение.

Но в тот момент он решил, что можно и удивить немного народ, и сел по центру, так как ему нужно было сократить дистанцию для более уверенных телекинетических манипуляций, с помощью которых он и опрокинул пузырек с чернилами Гарри, когда тот собирал свои вещи.

И вот теперь оставалось лишь дождаться последнего нападения, которое должно было произойти на следующий день после кражи дневника, и будет практически полная уверенность в восстановлении цепи событий.

На матч Гриффиндор — Пуффендуй, который не должен был даже начаться, Виктор, как обычно, прихватил Терри. Если уж была такая традиция, то надо полностью ее исполнять.

На трибуне он встретил Айрис и Рона, без Гермионы, что явилось еще одним подтверждением.

— Айрис, Рон, приветствую! — жизнерадостно обратился он к гриффиндорским знакомым, получив в ответ вполне доброжелательные «приветы». — А где Гермиона? Она еще не пропускала ни одного матча.

— Она побежала в библиотеку, зачем-то. — беззаботно ответил Рон.

— Удивлен что ты не с ней. — сказал Виктор сестре-Поттер. На что та лишь тяжело вздохнула, и лишь потом ответила:

— Мы договорились что кто-то из нас должен быть на каждом матче с участием моего братца. Да и она так быстро убежала, что я даже не сообразила. — виновато развела руками девушка.

— Ну, будем надеяться, что она к нам присоединится. — как можно беззаботнее сказал Виктор. — Только если речь о Гермионе и библиотеке, то надежды мало.

— Это точно! — хохотнул Рон.

Виктор же был достаточно спокоен. Ведь переживал он до знакомства с Королевой змей, а сейчас он знал, что убивать она не будет. Сейчас они оба играли спектакль, с не самым веселым исходом.

Стоило командам вскочить на метлы, как вдруг на поле выскочила профессор Макгонагалл и бегом пересекла его, держа в руках громадный фиолетовый мегафон.

— Что-то случилось? — заволновалась Айрис.

— Матч отменяется! — крикнула профессор Макгонагалл в мегафон, и переполненные трибуны взорвались шумом, криками, свистом. Рон присоединился к общему гулу, в то время как Айрис была явно не в своей тарелке и оглядывала трибуны, словно ища кого-то.

В это время Оливер Вуд приземлился и бросился к профессору Макгонагалл, все еще сжимая метлу. Видимо, он желал выяснить в чем причина отмены важного для него матча. Ведь это был предпоследний год его учебы в Хогвартсе, и были все надежды что его мечта — стать чемпионом Хогвартса — наконец-то исполнится.

Профессор Макгонагалл, тем временем, не замечая капитана команды своего факультета, продолжала кричать в мегафон:

— Всем ученикам вернуться в свои гостиные. Там получите дальнейшую информацию. И пожалуйста, поскорее!

После чего она опустила мегафон, жестом подозвала Гарри, что-то ему сказала, и двинулась с ним к замку.

Рон и Айрис в это время уже бежали догонять уходящих Гарри и Макгонагалл.

— Может и мы пойдем? — спросил Терри, привлекая внимание своего задумавшегося товарища.

— Да, конечно. — кивнул Виктор, и направился к выходу. — Надеюсь, профессор Флитвик или старосты все объяснят.

Остальные болельщики шумно высказывали недовольство отменой матча, многие были обеспокоены. Но все послушно брели, возвращаясь в свои гостиные.

Когда все когтевранцы собрались в гостиной, перед ними выступил декан, забравшийся на стул, который подставил Роберт:

— Вас это очень расстроит, — произнес он мягким тоном, хотя было видно, что он за кого-то сильно переживает. — Было еще одно нападение… Двойное нападение. И одна из жертв — староста нашего факультета мисс Кристалл, Пенелопа Кристалл. Она, и еще одна ученица из Гриффиндора, Гермиона Грейнджер, были найдены окаменевшими у дверей библиотеки.

Ученики зашептались, явно встревоженные, а многие и откровенно напуганные новостью. Но профессор поднял руку, призывая всех к тишине, и продолжил:

— Я должен огласить новый распорядок. — он вздохнул, явно близко к сердцу принимая случившееся, затем взял в руки пергамент и зачитал: — Все ученики возвращаются в гостиные своих факультетов до шести часов вечера и больше их не покидают. На уроки будете ходить в сопровождении преподавателя. Никто не пользуется туалетной комнатой без провожатого. Все матчи и тренировки временно отменяются. Никаких передвижений по вечерам.

Вся гостиная Когтеврана выслушала предписание молча, не издавая ни звука. Профессор свернул пергамент, по которому читал, и закончил речь собственными словами:

— Вряд ли стоит говорить, что я давно не был так расстроен. Если преступника не поймают, есть вероятность, что школу закроют. Я прошу всех вас: если у вас есть хоть какие-то подозрения, не бойтесь и не стесняйтесь подойти ко мне и сообщить, что вам известно. Спасибо.

Флитвик слез со стула и направился из гостиной на выход. По его сгорбленным плечам было заметно что произошедшее сильно ударило по маленькому профессору.

В самой гостиной тем временем началось обсуждение случившегося.

— Я один обратил внимание, что на данный момент пострадали ученики всех факультетов, кроме Слизерина? — задал вопрос Майкл, когда второкурсники собрались за отдельным столиком.

— Ну, двое на Гриффиндоре, один пуффендуец и Пенелопа — это не говорит о том, что следующим не может стать как раз слизеринец. — заметила Лайза.

— Да, четверо — это еще не показатель. — Сью согласилась с подругой.

— Только вы забываете про название чудовища — «чудовище Слизерина». — напомнил Энтони. — С чего бы ему вообще нападать на учеников своего факультета.

— Виктор, а ты что думаешь? — Падма обратила внимание всех учеников на непривычно молчаливого парня.

А Виктор как раз думал, что бы ему ответить, дабы и излишнюю осведомленность не показать, и приободрить собравшихся.

— Я думаю, что очень странно происходят эти нападения. — начал он неспеша. — Три нападения, пять жертв, если считать Безголового Ника. Но, никто из них даже не ранен. Не поймите меня неправильно — я переживаю и за Пенелопу, и за остальных пострадавших. Но в чем смысл нападений, если мандрагора уже почти готова?

Ученики задумались. Ведь и правда — зачем нападать на учеников, если в скором времени их всех смогут вылечить.

— Ты думаешь, что это больше средство запугивания? — предположил Терри.

Виктор не спешил с ответом. Ведь нападения в оригинальной истории привели к тому, что из школы временно убрали Дамблдора, а затем сами же попечители его и вернули, вышвырнув уже Малфоя из совета. Но дневник подкинул сам Малфой, явно рассчитывая на какой-то результат. Не хотелось думать, что это часть плана директора, слишком уж сложно и бесчеловечно все выходило. Или он был уверен, что ученики серьезно не пострадают?

— Я не знаю точно… — медленно проговорил Виктор. — Но, боюсь, что это не все плохие новости, в ближайшее время.

А на утро они узнали, что Хагрида увезли в Азкабан, по подозрению в нападениях на учеников, а Дамблдора временно отстранили решением попечительского совета, назначив профессора Макгонагалл временным исполняющим обязанности директора.

Теперь многие на Когтевране были уверены, что шутки Виктора Вега про заговоры — не такие уж и шутки. Однако это лишь усилило общую мрачность атмосферы поселившейся в Хогвартсе. Во всей школе вряд ли можно было встретить хоть одно безмятежное лицо, а громкий смех, звучащий порой в коридорах, казался неуместным, искусственным и быстро затихал.

За три дня до экзаменов, на которые Виктор уже не рассчитывал, профессор Макгонагалл сделала за завтраком объявление.

— У меня хорошие новости, — начала она, и притихший было Большой зал взорвался криками.

— Дамблдор возвращается! — было самым частым криком за тремя столами.

— Поймали наследника Слизерина! — воскликнула Сью Ли.

— Матчи по квиддичу возобновляются! — вопил Оливер Вуд.

— Профессор Стебель известила меня, — продолжала Макгонагалл, когда гвалт стих, — что мандрагоры наконец-то созрели и готовы к употреблению. Уже вечером мы сможем вернуть к жизни всех претерпевших заклятие Оцепенения. Хочу вам напомнить, что одна из жертв, по-видимому, знает, кто именно на них напал. Горячо надеюсь, что этот кошмарный год успешно завершится поимкой преступника.

Зал радостно зашумел. А Виктор закинул в рот еще одну ложку каши и принялся тщательно ее пережевывать, сохраняя внешнее спокойствие. А вот внутри у него все бушевало. Ведь он собирался вернуться в Тайную комнату, помочь Поттерам и Ко, и выполнить последнюю волю Королевы.

Вечером того же дня Виктор был в туалете для девочек на втором этаже. Плакса Миртл была на своем посту, скучала, потому что ее подруга Луна не разрешила ей сидеть в спальне первокурсниц Когтеврана. Видите ли, другие девочки ее боятся.

Миртл не догадывалась что в туалете еще кто-то есть, потому что на Викторе, кроме отводящего взгляд амулета было навешено заклинание невидимости. Хоть он и не был до конца уверен в качестве выполнения этого заклинания, но в комплекте с амулетом должно было помочь против двух второкурсников, не из самых умелых, и волшебника хорошо умеющего только память стирать.

Виктор совершенно не нервничал, потому что прекрасно видел движение всех интересующих его лиц. Сперва Гарри, Айрис и Рон сидели в гостиной Гриффиндора, затем разошлись по спальням. Но не прошло и пяти минут, как парни вышли из своей спальни, быстро пересекли гостиную и двинулись к кабинету Локонса. Там явно произошла заварушка, и отряд в составе уже трех человек, считая пленного учителя, начал приближаться к туалету.

Зайдя в туалет, Гарри и Рон сразу двинулись к последней кабинке, где грустила Миртл. Там у них завязался интересный разговор, вот только Виктор его не слушал. У него были проблемы поважнее — ведь вслед за троицей «приключенцев», в туалет зашел человек, которого Виктор совсем не ожидал тут застать — Северус Снейп, собственной невидимой персоной. И сидящего в засаде парня спасла только карта, которая отчего-то очень слабо, но показывала учителя зельеварения.

Как только декан Слизерина проявился на его трекере, Виктор на время забыл как дышать и представил что полностью слился с местностью, постаравшись очистить свой разум от каких-либо чувств. Это все, что он мог сделать в данный момент, ибо попал в натуральную западню — единственный открытый выход из туалета был за спиной Снейпа.

Но, похоже, что ему повезло — профессор лишь равнодушно окинул взглядом угол, в который вжимался парень, и вернулся к наблюдению за компанией спасения.

Тем временем Гарри как раз закончил общаться с Миртл и подошел к той-самой раковине, которая открывала спуск в Тайную комнату.

— Гарри, — шепотом попросил Рон, но превратившийся в слух Виктор услышал. — Скажи что-нибудь на змеином языке.

— Но ведь я… — Гарри замер, то ли собираясь с храбростью, то ли размышляя. Однако вскоре все-таки сказал на английском: — Откройся!

— Английский. — сказал Рон. Видимо, Гарри сам не знал когда он говорит на змеином языке. Это было странно для Виктора — сам он прекрасно ощущал разницу. Возможно, дело было в том, что у него этот талант был не врожденным, а от амулета.

— Откройся! — Гарри зашипел на змеином языке.

Кран со змейкой вспыхнул опаловым светом и начал вращаться. Еще мгновение — умывальник подался вниз, погрузился куда-то и пропал из глаз, открыв разверстый зев широкой трубы, приглашавший начать спуск.

Рон судорожно вздохнул. Гарри провел по лицу ладонью, видимо осмысливая увиденное, или собираясь с духом — не так-то просто вот так вот прыгнуть в темноту провала, это Виктор по себе знал.

— Ну, я пошел. — твердо сказал Гарри.

— Я с тобой. — откликнулся Рон.

На некоторое время установилась тишина.

— Кажется, я вам тут не нужен, — робко вмешался Локонс. — Я как раз…

Он уже почти прошел мимо Снейпа, державшего палочку наготове, но тут Рон И Гарри одновременно навели на него свои волшебные палочки.

— Можете пойти первым! — угрожающе прорычал Рон.

Бледный Локонс приблизился к провалу спуска.

— Мальчики, — взмолился он. — Мальчики, ну какая от меня будет польза?

Гарри ткнул его в спину палочкой. Локонс свесил ноги в трубу.

— Я, право, не нахожу в этом… — начал он было, но Рон пихнул его, и учитель защиты от темных чар рухнул в трубу.

Следом за ним аккуратно спустился и Гарри, а затем и Рон. Снейп же подождал немного, прислушиваясь и обратился в подобие вихря из энергии, нырнув в трубу вслед за остальными.

Виктор сразу передумал лезть в Тайную комнату, тем более что, похоже, Снейп и сам справится с защитой учеников. И теперь парню было интересно — а правда ли что именно палочка Рона спасла их от заклинания забвения? Или это было дело рук скрытного мастера зельеварения?

В любом случае, сидеть в туалете стало не только бессмысленно, но и опасно. Если сюда уже заявился Снейп, то, чего доброго, следующим может явиться и Дамблдор. Да и со способностями Фоукса все было не так уж ясно. Вдруг феникс сможет как-то почувствовать прячущегося ученика?

Размышляя над этими загадками, Виктор сменил свою позицию на ближайший кабинет — далеко уходить не стоило, ввиду необходимости быстро вернуться обратно. Ведь по замыслу стоило завершить все дела в подземельях пока все действующие лица будут заняты. И, добравшись до кабинета, он принялся ждать.

Первым в туалете, ожидаемо, появился Снейп — видимо угроза исчезла и ему надо было выбираться до того, как его замурует внизу. Появившись в туалете, он сразу направился на выход и далее уже к себе в подземелья. Наверняка еще надо было где-то засветиться, дабы никто и не подумал, что он как-то связан с происходившим в Тайной комнате.

Минут через десять после Снейпа в туалете появились Фоукс, Локонс, Гарри и брат с сестрой Уизли. Эти тоже не стали задерживаться и, ведомые фениксом, двинулись к кабинету Макгонагалл, где их уже ждали родители рыжих и Дамблдор.

А Виктор наконец-то вернулся в туалет и немедля выдал команду успевшему уже закрыться рукомойнику:

— Откройся. — после чего, не дожидаясь полного открытия трубы, скользнул в достаточно широкий проем.

За его спиной раздался голос Миртл:

— Кто тут?

Спустившись вниз, Виктор встретил завал, через который он с трудом протиснулся, и бросился бежать в основной зал Тайной комнаты. Там он и нашел тело Королевы.

Но времени на поминки у него не было, работать приходилось в темпе вальса. Ему ведь предстояло не только забрать оставленный для него Королевой яд — само по себе наличие в этом месте изготовленных им колб уже представляло опасность разоблачения — но и требовалось извлечь из тела василиска яйцо, если, конечно, с ним все было в порядке.

К счастью, яйцо осталось невредимым и всего через полчаса после входа в комнату, он уже покидал ее, постаравшись не оставить после себя каких-либо следов. Даже идею выковырять изумруды из глаз статуй Слизерина и его змеек пришлось оставить на потом, если оно будет.

Выбравшись из Тайной комнаты, Виктор удостоверился в том что она запечатана и, не обращая внимание на вопросы Миртл в пустоту, двинулся к себе в спальню. Где первым делом спрятал яйцо и ящик с колбами в свой чемоданчик. Только после этого он позволил себе выдохнуть и, помывшись и переодевшись, отправиться в Большой зал, на праздник.

Пир по случаю окончания учебного года не принес никаких сюрпризов — Гриффиндор получил кубок, всех окаменевших учеников вернули к жизни, а годовые экзамены и кубок по квиддичу отменили. Повезло им, что никто из учеников пятого или седьмого курса не окаменел — им ведь СОВ и ЖАБА не отменяли.

Зато все порадовались, когда Дамблдор объявил, что, к сожалению, профессор Локонс не будет преподавать защиту от темных искусств, он потерял память и едет лечиться — ликование школьников разделили и несколько профессоров.

— Виктор, ты чего такой нерадостный? — спросила у парня Сью.

— Ну, с кубком школы я попрощался на первом курсе, а теперь еще и экзамены отменили! — изобразил возмущение Виктор, хотя на самом деле, к своему удивлению, он больше переживал смерть Королевы змей. Она хоть и сама желала смерти, но все одно, было ощущение, что он ее использовал. Странное чувство по отношению пусть и к разумному, и волшебному, но животному…

— А чем плохо отсутствие экзаменов? — удивилась Сью.

— А как теперь все узнают, что я лучший ученик на курсе? — усмехнулся Виктор.

— Судя по баллам факультетов, лучшие ученики на курсе — это Рон Уизли и Гарри Поттер. — с ехидной улыбкой посыпала солью на рану Лайза.

— О боже! Какие темные времена настали, если эти двое лучшие! — Виктор возопил в небеса, правда негромко, пока окружающие во всю посмеивались. — Мне ведь теперь с этим жить!

Стоило признать, что эта беседа немного вернула настроение Виктору, отвлекла от грустных мыслей. Тем более, что ему еще предстояла ответственная задача — довезти до дома хранящиеся у него сокровища.

На перроне Хогсмита, куда Виктор прибыл вместе со своими соседями по комнате, к нему мгновенно подошли Гермиона и Айрис.

— Виктор, надо поговорить. — без каких-либо прелюдий сообщила Гермиона.

— И тебе привет, Герми. — вздохнул парень. — Привет Айрис. — на это приветствие рыжая девушка смущенно кивнула, явно впечатленная напором подруги. — Надолго? А то мы тут с друзьями…

— Нам надо поговорить о том, о чем ты рассказал нам до Рождества. — попыталась повысить ставки Гермиона, намекая, что их вопрос поважнее.

Вместо ответа Виктор развернулся к своим товарищам и развел руками:

— Простите парни, кажется сегодня вы без меня. — На что получил пожелания не скучать и рукопожатия в качестве прощания.

После чего вернулся к девушкам:

— Полагаю, что вопросы эти не для всеобщего обсуждения, так что давайте найдем свободное купе, и все обсудим. — получив от задумчивых гриффиндорок согласные кивки, он повел их на недолгие поиски незанятого купе.

Когда девушки заняли свои места, он запер дверь в купе, вызвав этим целую гамму эмоций в глазах попутчиц — от удивления у Гермионы, до очередного смущения у Айрис.

— Полагаю, вы хотите поговорить о произошедшем в этом году с Тайной комнатой, Наследником и вот этим вот всем. — уверенно заявил он, присаживаясь.

— Откуда ты все это знал? — выпалила видимо давно сдерживавшаяся Гермиона.

— Пожалуйста, будь немного конкретнее. — улыбнулся Виктор.

— Откуда ты знал, что именно Тот-кого-нельзя-называть ответственен за открытие комнаты, — начала спрашивать Гермиона. — И что он кого-то контролирует?

— Оттуда, что он последний известный змееуст, и он уже открывал эту комнату. — ответил Виктор. — А что контролировал, так я просто не мог представить, как еще он мог туда проникнуть, не обладая физическим телом.

— Ты и про прошлый раз знал? — удивилась Айрис.

— Да, конечно. — кивнул парень. — Если знаешь настоящее имя Волди, то несложно сложить два и два.

— Но откуда ты знаешь его настоящее имя? — у Гермионы чуть ли не губы дрожали. Ведь они весь год бились над сложнейшими загадками, а оказывается, что кто-то все знал уже давно.

— Скажу лишь, что у меня есть знакомый, который очень многое знает, и он снабжает меня информацией, по мере надобности. — Виктор немного завуалировал свой ответ.

— Очень полезный знакомый. — грустно усмехнулась Айрис. — И что еще он тебе сообщил?

— Прежде чем я отвечу, задам встречный вопрос: вы ведь понимаете, что, раскрывая свои карты, я даю вам преимущество перед собой, ничего не получая взамен?

— А что ты хочешь? — с напряжением в голосе спросила Гермиона.

— Я лишь хочу, чтобы информация не ушла от вас дальше, ну и немножко больше доверия. — улыбнулся Виктор, разводя руками.

— Дальше, это? — намекнула Айрис.

— Да, ни Гарри, ни Рон, ни кто-либо еще, ничего не должны знать. — подтвердил он.

— Но почему тогда ты делишься с нами? — удивилась Гермиона.

— Вы можете пообещать, что без моего одобрения, дальше информация не уйдет? — Виктор напомнил единственное условие.

Девушки переглянулись и синхронно кивнули:

— Обещаем.

— Я вам помогаю потому, что вижу угрозы, вас поджидающие. И стараюсь помочь, если могу.

— Ты не случайно оказался в прошлом году у туалета! — озарило Айрис, да так что она закричала.

— Потише пожалуйста. — скривился Виктор. — Я еще не разучил в достаточной мере заглушающие чары.

— Так ты правда тогда спасал нас? — спросила удивленная Гермиона.

— Я бы не назвал это спасением. — скривился парень. — Я просто хотел проследить, что с вами все в порядке.

— Но как ты мог знать, что нам будет что-то угрожать? — растеряно спросила Айрис. — Ты ведь не видишь будущее?

Виктор размышлял о том, какую версию событий выдать девушкам, и решил что лучший вариант это тот, который не сильно расходится с версией озвученной в кабинете директора.

— В тот день у меня было очень хорошее настроение, после урока чар. — девушки хмыкнули с пониманием. — А в Большом зале я услышал, что одна девочка плачет в туалете… Ну я и подумал, что это неправильно, и решил как-то исправить ситуацию…

— Значит, на мое присутствие ты не рассчитывал? — Айрис вроде бы даже немного расстроилась.

— Нет, не рассчитывал. Поэтому и растерялся. — тут уже честно признался Виктор. — Вот и действовал как в голову взбрело.

— Ладно, все ведь хорошо закончилось. — махнула рукой сестра-Поттер, показывая что прошло и забыли. — Но почему ты помогаешь именно нам? Мой брат вон с куда большими проблемами сталкивается.

— Потому что твоему брату не нужна моя помощь, у него…

— Не нужна? Он сражался с огромным тысячелетним василиском! Он едва не погиб! — перебила его возмущенная Айрис.

— Ты помнишь, когда у меня появились эти очки? — спросил Виктор, достав свои артефактные окуляры.

— Да, после Рождества. — кивнула Поттер.

Не говоря больше ни слова, Виктор включил на очках полное затемнение стекол.

— Что? Погоди! — опять повысили голос Айрис. — Ты знал, что за зверь скрывается в Тайной комнате?

— Да, знал. — спокойно ответил Виктор, убирая очки в чехол. — Эти очки должны были помочь мне выяснить как бороться с василиском, на случай если понадобится моя помощь.

— И что ты узнал? — Гермиона вернулась в беседу.

— Что моя помощь не понадобится и никто серьезно не пострадает.

— Вообще-то я три недели провела в виде статуи! — пришла очередь Гермионы злиться на однокурсника. — Да я бы могла завалить экзамены, если бы их не отменили.

— А вам не кажется странным, что легендарное Чудовище Слизерина не только не убило, но и не ранило никого?

— Мы использовали зеркало. — задумчиво пробормотала Гермиона, видимо что-то соображая.

— А кусаться и драться василиска разучили? — Виктор усмехнулся. — Но ведь он даже не попытался как-то еще навредить ученикам.

— И к чему ты это ведешь? — подозрительно сощурилась Айрис.

— Я веду это к тому, что вокруг нас творятся подозрительные дела, особенно вокруг твоего брата. — указал на очевидное, с его точки зрения, Виктор. — Второй год подряд Гарри и компания проходят испытания, с которыми большинство учеников Хогвартса не сталкивались ни разу за всю свою жизнь.

— Ты хочешь сказать, что все это подстроено? — с голосом полным скептицизма спросила Гермиона.

— Я не хочу, я говорю. — твердо заявил парень. — И, если я прав, то новый год несет нам еще больше «веселья». — последнее слово он даже выделил воздушными кавычками. — Потому что испытания должны все время возрастать по сложности и опасности.