Русские цари

Петр I, род. 30.5.1672 г., избран на царство 27.4.1682 г., и (вместе с Иваном V) 25.6.1682 г., коронован 25.6.1682 г., император с 22.10.1721 г., умер 28.1.1725 г., похоронен в Петропавловской крепости в Санкт-Петербурге. Отец — Алексей Михайлович (19.3.1629 — 29.1.1676, царствовал с 1645 по 1676 г.), мать — Наталья Нарышкина (26.8.1651 — 25.1.1694). 1-й брак 27.1.1689 г. с Евдокией Лопухиной (род. 30.6.1670 г., 23.9.1698 г. сослана в монастырь в Суздаль, с 22.6.1699 г. инокиня Елена, в 1727 г. вернулась ко двору, умерла 27.8.1731 г.); дети. Алексей (18.2.1690 — 26.6.1718, с 1711 г. женат на Шарлотте Христине Софии Брауншвейг-Вольфенбюттсльской), Александр (3.10. 1691 — 14.5.1692), Павел (?) (умер в 1693 г.). 2-й брак в феврале 1712 г. с Екатериной (I) (Мартой Скавронской) (6.4.1684 — 6.5.1727, императрица с 1725 по 1727 г.); дети: Екатерина (1707–1708), Анна (27.1.1708 15.5. (по н. с.) 1728, с 1725 г. супруга герцога Карла Фридриха Голштейн-Готторпского), Елизавета (18.12.1709—25.12.1761, императрица с 1741 по 1761 г.), Мария (умерла в марте 1713 г.), Маргарита (сентябрь 1714 — май 1715 г.), Петр (28.10.1715 — 25.4.1719), Павел (умер в январе 1717 г.), Наталья (20.8.1718—22.2.1725).

Петр I Великий, «самый выдающийся правитель европейского раннего просвещения» (Райнхард Виттрам), стал предметом наблюдения для историков еще при жизни. Уже современная ему отечественная историография пустила в обращение бесчисленные легенды, в которых первому императору России воздавалась высшая хвала. В оценках иностранцев в 18 в. также доминировало начатое Готгфридом Вильгельмом Лейбницем и подхваченное Христианом Вольфом прославление Петра I. Из его последователей на русском троне особенно Екатерина II постоянно брала пример с «великого предка». В то же время княгиня Екатерина Дашкова, бывшая одно время подругой и наперсницей Екатерины, сообщала в своих мемуарах, что в Вене на обеде у князя Кауница Ритберга она постаралась исправить широко распространенное в Европе и высказанное хозяином мнение, будто именно Петр Великий вообще создал Россию. При этом она замечала, что во мнении, которого придерживался австрийский государственный деятель, «виноваты только невежество и глупость других европейских государств», не признававших «неслыханной силы» Московской империи. Критически высказывался о Петре I и «катон» времен Екатерины II, князь М. М. Щербатов. Он считал, что ставшее обычным в России «повреждение нравов» является следствием действий царя Петра. Резко отрицательно оценивал русского царя Жан-Жак Руссо в «Общественном договоре»: «У Петра был подражательный ум; у него не было подлинного гения, который созидателен и делает из ничего все». Оба мнения о Петре I как основателе русской великой державы и как о человеке, который завел Россию на ложный путь, — бурно обсуждались в 19 в., до сих пор продолжают оказывать действие на историографию и снова приобрели актуальность в связи с распадом советской мировой империи.

Юный царь

Петр I родился 30 мая 1672 г. Его родителями были царь Алексей Михайлович и вторая жена царя Наталья Нарышкина (1651–1694). В 1682 г. вместе со своим сводным братом Иваном V, родившимся в 1666 г., он взошел на русский престол. Ввиду неспособности к управлению государством и юного возраста обоих братьев регентство взяла на себя Софья Алексеевна, приходившаяся Ивану родной, а Петру сводной сестрой. Поскольку Иван V страдал эпилепсией, очень плохо видел и был слабоумным, то он практически не оказывал влияния на государственные дела.

Юный царь Петр вместе со своей матерью с 1682 г. почти постоянно жил в деревне Преображенское, недалеко от Москвы. Наталья сама предпочла отдалить сына от двора и тем самым лишила его возможности получить принятое там образование. У Петра не было украинских или русских учителей, получивших западное образование, его воспитывали по старым московским традициям. Преподавали молодому царю главным образом два учителя — Никита Зотов и Афанасий Несторов, которые не шли ни в какое сравнение с высокообразованным писателем и поэтом Симеоном Полоцким, наставником других детей царя Алексея. Счету Петра обучал голландец Франц Тиммерман, преподавший ему основные понятия из геометрии и арифметики. В общем и целом Наталья дала своему сыну весьма скромное образование.

В августе 1689 г. дворцовая партия, организовавшаяся вокруг Натальи Нарышкиной и Петра, вытеснила регентшу Софью (см. главу «Иван V и регентша Софья»), Разрыв с Софьей и переход власти к Петру были в значительно большей степени делом рук матери, нежели молодого правителя. Устранив регентское правление, Наталья Кирилловна взяла верх над своей падчерицей и соперницей Софьей С этим были связаны и действия Натальи, направленные против «латинизирующих» веяний, исходивших из Киевской академии, например, выбор нового, враждебного иностранным идеям патриарха Адриана, который заменил умершего в 1690 г. Иоакима. Эти события свидетельствуют о том, что Петр, высказывавшийся против кандидатуры Адриана, в это время еще должен был подчиняться приказам матери.

О развитии Петра в самом начале девяностых годов известно мало. Очевидно, он принимал довольно незначительное участие в принятии правительственных решений и проявлял недостаточное внимание к интересам государства. Увлеченный техническими новшествами и мастерством иностранных ремесленников, живших в Немецкой слободе, Петр старался чаще бывать в ней и стремился ближе познакомиться с тамошним житьем-бытьем. Со второй половины 16 в. сюда приезжало все больше ремесленников, торговцев, пасторов, врачей, художников и военных из западных стран, в особенности немцев, шотландцев, англичан и голландцев. Московской иностранной слободе как бы было суждено сыграть в раннем развитии Петра роль посредника между Россией и Западом. Так, царя Петра нередко приглашал к себе Патрик Гордон, поместный дворянин и верующий католик из Шотландии, который поступил офицером на русскую службу уже в 1661 г. и был выдвинут новым монархом в главные военные советники. Наряду с генералом Гордоном особым расположением царя пользовался сын женевского коммерсанта, кальвинист Франсуа Лефорт, служивший в Москве с 1675 г. и, как и Гордон, в 1689 г. перешедший на службу к Петру в чине старшего лейтенанта. Находясь под впечатлением личности и разносторонних способностей женевца, царь вскоре подружился с ним. Красноречивый швейцарец чаще всего сопровождал царя, помогал в организации петровских полков и военных учений и устраивал шумные праздники в его честь.

В январе 1689 г. семнадцатилетний Петр по настоянию матери женился на Евдокии Лопухиной (1670–1731), которая была на два года старше него. В феврале 1690 г. она подарила царю сына, названного Алексеем. Евдокия происходила из богатого боярского рода, корнями уходившего в мир старой Москвы. Царица, кругозор и интересы которой были очень узкими, вряд ли с пониманием относилась к необычному поведению своего супруга. Поэтому брак Петра с ней был непродолжительным. Формально он длился почти десять лет, но на самом деле уже через несколько лет совершенно расстроился. Место Евдокии заняла любовница молодого царя, дочь виноторговца из Немецкой слободы Анна Монс. Ей царь был предан на протяжении многих лет, в то время как Евдокия в сентябре 1698 г. была сослана в Суздальский монастырь, а в середине 1699 г. вынуждена была принять постриг.

Контакты Петра с Немецкой слободой усиливали антипатию к нему в консервативных кругах придворного общества (в том числе и в семье Лопухиных), что сопровождалось ориентацией на царя Ивана V. Однако Петр уже не позволял никому опекать себя. Он также не придерживался правил поведения, устанавливаемых его матерью, правда, не лишая ее своего расположения. Происходив шее давало ясно понять, что царь Петр уже шел своим путем и при этом, благодаря самообразованию, приобретал навыки и знания, которыми должна была обладать личность самостоятельного монарха. С этой точки зрения процесс его образования был принципиально иным, чем у его предшественников на московском престоле.

Из всего разнообразия идеологических направлений в старой Москве, из которой происходил Петр I, в распоряжениях, изданных Софьей и ее советником князем Василием Голицыным, и начатых политических мероприятиях монарх нашел много такого, что отвечало и его замыслам и казалось подходящим для преодоления отсталости Рос сии. Это касалось расширения духовного горизонта, а также усвоения и использования технических новинок. Петру становилось все яснее, что достаточную возможность для активизации общественных сил России давала научная революция раннего просвещения, аналогичная той, что происходила в западных странах.

С ранней смертью матери, которая умерла в 1694 г. в возрасте 41 года, отпала необходимость считаться с ее мнением, как это до тех пор делал молодой монарх. После этого на него легло все бремя ответственности за государственные дела. С 80-х годов царь в игровой форме занимался военно- и навигационно-техническими учениями и маневрами на учебном плацу в Преображенском и на Переяславльском озере. Незадолго до смерти матери во время многомесячных поездок к Белому морю в сопровождении Гордона и Лефорта Петр I познакомился с рыболовством в открытом море, мурманским портом и тамошней торговой жизнью, получив при этом глубокие впечатления. Плаваниям в открытое море соответствовали и сухопутные маневры, проведенные по приказу Петра осенью 1694 г. под Москвой. Царь уже расценивал их как подготовку на случай войны.

К этому времени на основании союзнических обязательств (см. главу «Иван V и регентша Софья») снова встала в повестку дня война против крымских татар и турок. Главным ударом, к которому царь подготовился в январе 1695 г., должно было стать завоевание турецкой крепости Азов. Однако акция не удалась. Успешной оказалась вторая операция в следующем году, которая была поддержана новым флотом, построенным в Воронеже. Флот под командованием произведенного в адмиралы Лефорта подошел к крепости со стороны моря и блокировал порт Азова. Последовавший за этим штурм крепости вынудил турок капитулировать в середине 1696 г. Петр вернулся в Москву победителем и начал создание стабильной исходной базы для будущих военных акций в Причерноморье. Официальный мирный договор с турками был заключен только в июле 1670 г.

Едва вернувшись с турецкого театра военных действий, царь издал строгий приказ, по которому 61 молодой дворянин, среди них 23 княжеских сына, за свой счет должны были направиться в западные страны, в частности в Голландию, Англию и Италию, чтобы там основательно обучиться судостроению и другим родственным наукам и ремеслам. Высокородная делегация отправилась и путь в январе 1697 г., большинство ее членов ехали без особого восторга и радости, а больше из страха перед монаршьим наказанием, грозившим им в случае отказа. Ни один из посланных не мог отважиться появиться в России без удовлетворительных аттестатов, выданных иностранными мастерами. В начале марта 1679 г. и сам Петр отправился в ставшее знаменитым западное путешествие, Великое посольство, продолжавшееся до лета 1698 г. Время для первого зарубежного визита показалось монарху удачным: его соправитель Иван V умер в январе 1696 г., на этом кончилось формальное двоевластие. В то же время Петру удалось раскрыть устроенный против него заговор. Его зачинщики были казнены.

Великое посольство произвело сенсацию в Европе. Царь Петр сначала инкогнито посетил шведскую Лифляндию и польскую Курляндию, затем Пруссию и Ганновер, а оттуда направился в Голландию, где задержался на четыре с половиной месяца в Амстердаме. Там он принял участие во флотских маневрах, побывал в ремесленных мастерских, ботаническом саду и анатомическом музее. В это время он совершал поездки в Утрехт, Гаагу, Дельфт и Лейден, где встречался с известными учеными и беседовал с архитекторами, инженерами, типографами и другими специалистами. Он встретился также с наследным штатгальтером Нидерландов и королем Англии Вильгельмом Оранским. Переехав в январе 1698 г. в Англию, русский царь увидел и изучил много такого, чего ему недоставало в Голландии. Так, он вскоре заметил, что англичане в судостроении придавали большое значение оснащению своих судов математическими и физическими приборами. Чтобы увидеть как можно больше, Петр позволил принимавшим его хозяевам возить себя вдоль и поперек по Англии, причем он особенно интересовался металлургическими заводами, мостами и оснащением портов. В Денфорде ему также представили квакера Уильяма Пенна.

Как в Голландии, так и в Англии царь России принимал участие в морских маневрах. Очевидно, меньший интерес он проявил к заседаниям английского парламента. Вернувшись в Голландию, Петр в конце мая отправился в Вену, причем путь его лежал через Лейпциг, Дрезден и Прагу. Прибыв в конце июня в австрийскую метрополию, он вел переговоры с императором Леопольдом I и познакомился с его наследниками Иосифом I и Карлом VI. Он встретился также со знаменитым принцем Евгением Савойским. Ведя переговоры с императором Леопольдом I, русский царь хотел привлечь венское правительство к совместному походу против турок. Австрийцы же из-за соперничества с габсбургским императорским домом и французским королем Людовиком XIV за наследование испанского трона не хотели слышать о войне против султана. Это было причиной того, что русский монарх пропустил последний пункт своего путешествия — Венецию. Он понял, что слабый в военном отношении дож, находившийся в состоянии войны с Турцией, вряд ли сможет открыть России доступ к Черному морю. Возвращение Петра в Россию было ускорено и сообщением о новом стрелецком бунте. Итак, царь направился в Москву, причем в конце июля — начале августа 1698 г. он сделал остановку вблизи Лемберга у польского короля Августа Сильного. С ним Петр уже вел беседы о будущих совместных действиях против Швеции.

Едва вернувшись в русскую столицу, Петр велел своим сановникам сбрить бороды и укоротить длиннополые кафтаны. Несколько позже последовали распоряжения об обязательном ношении одежды западного образца. Исключение составляли духовные лица, извозчики и крестьяне. Новая мода в одежде теперь отделила горожан от духовенства и крестьян. Особенно жестоко царь поступил с мятежными стрельцами, прежней личной охраной, которая была ненавистна ему со времени резни 1682 г. (см. главу «Иван V и регентша Софья»), Он начал акцию по их уничтожению, которая продолжалась несколько месяцев и была беспрецедентна по своему размаху. День и ночь стрельцов допрашивали и пытали. В Преображенском, где пытали больше всего, постоянно горели до тридцати костров, которые были видны всем. С октября 1698 г. до февраля 1699 г. были публично казнены более 1000 человек. Чтобы заполнить образовавшиеся в результате этого большие пробелы в рядовом составе армии, Петр при казал сформировать новые пехотные полки. Правда, «полки нового строя», как их до сих пор называли, в большинстве случаев еще должны были возглавлять иностранные офицеры. Но уже год спустя Петр ввел обязательное офицерское образование для молодых русских служилых дворян.

Северная война и имперская политика

Завязнув в турецкой политике и не имея перспективы добиться господства России над Причерноморьем, Петр снова интенсивно занялся «балтийским вопросом», который привлекал его внимание и раньше. О притязаниях России на получение шведского порта на Балтийском море Петр уже однозначно заявлял во время визита в Ригу в начале июля 1697 г. Так, шведский генерал-губернатор Лифляндии Эрик Далберг в своем отчете писал, что «наш сильный неблагосклонный сосед, русский» угрожал, «используя всю мощь, добиться утверждения на Балтийском море, чтобы оттуда удобнее было стабилизировать китайскую и персидскую торговлю с его лучшими друзьями в Голландии и Англии». Сам Петр высказал свое отношение к этому вопросу позже, во время войны, в известном письме к царевичу Алексею от 11 октября 1715 г. «Ты не можешь не знать, — писал он своему сыну, — как наш народ утеснен был от шведов, которые не только ограбили толь нужными отеческими пристаньми, но и разумным очам к нашему нелюбозрению добрый задернули занавес и со всем светом коммуникацию пресекли». Шведы постоянно сводили на нет военные попытки России, в частности при отце Петра Алексее Михайловиче, утвердиться на побережье Балтийского моря. Господствующее положение Швеции на Балтийском море сильнее всего затрагивало интересы не только Москвы, но и Польши, Бранденбурга-Пруссии, Мекленбурга, Голштейн-Готторпа и Дании. Петр I стремился к тому, чтобы пробить шведский барьер и, создав русские порты на Балтийском море, сделать свое царство центром всемирной торговли.

Правда, кампания против шведов таила в себе большой риск для России. Северное королевство со времени Тридцати летней войны стало внушающей страх великой державой, чья военная мощь основывалась не только на строго организованной и обученной армии, но и на добыче большого количества железа и меди. Это позволяло оснастить шведское войско очень мощной артиллерией. Кроме того, король Швеции Карл XII (1697–1718), начавший правление в возрасте пятнадцати лет, уже в юные годы считался талантливым военачальником, а своими последующими победами быстро заслужил репутацию величайшего полководческого гения Европы. Вооружение русской армии, напротив, было неразвитым и пока маломощным, а шансы поставить на колени превосходящего соперника, казались более чем незначительными. Сам царь Петр, правда, позже, после счастливого исхода большой войны, говорил о том, что русские начали войну «как слепые», «не зная сил противника и собственного положения».

Русский царь из-за антишведских действий его позднейших союзников Дании и Саксонии — Польши вскоре попал в цугцванг. Уже в феврале 1700 г. король Август Сильный начал военные действия против Швеции внезапным нападением саксонцев на Ригу, которое закончилось полным крахом. Царь Петр, до того момента еще не участвовавший в разразившейся таким образом большой Северной войне, 19 (30 по н. с) августа объявил войну Карлу XII. Еще за несколько дней до вступления России в войну, 8 августа (по и. с.) 1700 г., шведскому королю удалось принудить Данию к заключению мира в Травендале под Любеком. Таким образом, коалиция Саксонии-Польши, Дании и России развалилась еще до вступления в действие.

Дальнейшие поражения ослабленной коалиции не заста вили себя ждать. Так, главные силы русской армии, насчитывавшие 10 000 человек, были уничтожены или попали в плен в битве под Нарвой 19 (30 по н. с.) ноября 1700 г. Однако Петр I уже в начале Северной войны проявил себя как человек, который ни в коей мере не склонен отказываться от своих целей. Уже 31 декабря 1701 г. (10 января 1702 г. по н. с.) ему удалось разбить шведские армейские подразделения под командованием генерал-майора Вильгельма фон Шлиппенбаха у местечка Эрестфер (Эрасфер) в 50 км от Дерпта. В 1702–1704 гг. Петр существенно укрепил свои позиции завоеванием шведских крепостей Нетеборг 11 (22 по н. с.) октября 1702 г. и Ниеншанц 1 (12 по н. с.) мая 1703 г., а также строительством крепости Кроншлот в 29 км от строившегося в то время Санкт Петербурга.

В то время, когда полководец Петра Борис Петрович Шереметев победоносно действовал в Эстляндии и Лифляндии, Карл XII вступил в Польшу, чтобы одержать верх над Августом Сильным. Шведский король спешил от победы к победе. Уже в мае 1702 г. пала Варшава, а в июле того же года король Карл нанес решающее поражение Августу Сильному под Клишовом, южнее Килце. 12 июля 1704 г. (по н. с.) с подачи Карла XII противник Августа Сильного, Станислав Лещинский, был избран королем Польши, а Август объявлен низложенным.

Сам Петр I в это время усилил свои военные действия на балтийском фронте и осуществил новые завоевания. Крепости Дерпт (13 [24 по н. с.] июля) и Нарва с Ивангородом (9. [20 по н. с.] августа) 1704 г. вынуждены были открыть ворота перед наступающими русскими войсками В этой ситуации главной заботой царя, который в мае 1705 г. заболел лихорадкой от перенапряжения, была мобилизация огромных денежных сумм для удовлетворения потребностей войны. К этому добавилось то, что ввиду катастрофических ситуаций, сложившихся на разных участках фронта, угрожающе росла деморализация русской армии.

Шведский король с осени 1706 г. принял все меры, чтобы реализовать свой военный перевес. Он приказал своей армии, насчитывавшей 40000 человек, наступать на жизненно-важные центры юга русского государства. В та кой крайне тяжелой ситуации царь в середине марта 1708 г. снова в течение недели оказался прикован к постели лихорадкой. Только в конце июня он почувствовал себя достаточно хорошо, чтобы отправиться на фронт. Применявшаяся Петром тактика мелких ударов и разрушения коммуникаций противника скоро привела к трудностям в снабжении шведской армии. С конца февраля — начала марта 1709 г. главные силы короля стояли между Псе-лом и Ворсклой, северными притоками Днепра. Их штаб-квартира находилась в Будищах, севернее русской крепости Полтава.

С появлением Петра на украинском театре военных действий стало ясно, что русский монарх был готов принять решающий бой. Царская армия насчитывала 58 пехотных и 17 кавалерийских полков, всего 42 500 человек, и сверх того около 100 орудий. Войска шведов состояли примерно из 22000 человек, вооруженных небольшим количеством пушек, в то время как союзники-казаки под командованием гетмана Мазепы находились в резерве. Однако Карлом XII был разработан исключительный план сражения. Пред полагалось ошеломить армию Петра и вынудить ее вести бой, имея за спиной реку. 27 июня (8 июля по н. с.) 1709 г. в 2 часа утра шведские батальоны устремились вперед в неистовой штыковой атаке и уже поколебали передние линии русских, но не смогли их прорвать. После многочасовых ожесточенных боев шведам пришлось признать себя побежденными. Со шведской стороны было убито 7000 человек, попали в русский плен 3000 человек. Потери в царской армии составили 1350 убитыми и 3290 ранеными. Королю Карлу ХП удалось с остатком армии спастись на турецкой территории.

Победа Петра под Полтавой привела к принципиальному перелому в течении Северной войны. После восстановления тройственного союза России, Саксонии-Польши и Дании царь Петр отдал своим войскам приказ положить конец шведскому господству на Балтике. Так, уже в 1710 г. удалось подписать договоры о капитуляции с Ригой, Ливонским орденом, Перцовом, Ревелем и Эстляндским орденом. В договорах о подчинении Лифляндии и Эстляндии царь Петр подтвердил все существовавшие до тех пор привилегии и свободы немецких прибалтийских городов и орденов. Что касается польской Курляндии, то русский монарх хотел усилить свое влияние на немецкое герцогство путем брака одной из своих племянниц. Курляндский брачный план при этом был лишь одним из нескольких проектов династической матримониальной политики русского правителя, которую он вел с 1710 г. 31 октября 1710 г. в Санкт-Петербурге состоялась свадьба герцога Фридриха Вильгельма Курляндского и принцессы Анны Ивановны, дочери Ивана V, впоследствии императрицы Анны. Через год после этого, 14 (25 по н. с.) октября 1711 г., в Торгау был заключен брак наследника престола Алексея с принцессой Шарлоттой Христиной Софией Брауншвейг-Вольфенбюттельской.

За великой победой Петра под Полтавой и его последующими завоеваниями на Балтике с подачи Крымского хана, Карла XII и Мазепы с подозрением следили при дворе султана. 10 (21 по н. с.) ноября 1710 г. русский монарх получил донесение о том, что Турция объявила войну России. Таким образом, создалась новая, опасная для Петра ситуация, которая могла полностью поставить под вопрос успех, достигнутый в Полтаве, так как в этот момент нельзя было ждать никакой помощи от союзников России. Но не только дурное настроение сопровождало царя Петра и его генералов на тяжелом пути к Пруту, на который они вступили против своей воли и на котором их ждало столкновение с великим везирем. Одновременно с этим у русского царя возобновились болезни, больше всего терзавшие его. О расположении духа царя свидетельствует то, что в день его отъезда на фронт было объявлено, что спутницу его жизни Екатерину, впоследствии императрицу Екатерину I, с которой он жил с 1703 г. и от которой уже имел двух дочерей, следует впредь считать законной супругой, хотя официальное заключение брака состоялось только в феврале 1712 г. Поэтому не было случайностью то, что Екатерина сопровождала царя и в этом походе, от которого, вероятно, зависела судьба монарха.

9 (20 по н. с.) июля 1711 г. у урочища Новые Станилешти на Пруте, которое турки называли Хуши, растянувшиеся на многие километры русские соединения сделали остановку и в ночные часы были окружены превосходящими силами турок. Армия Петра насчитывала 38 000 человек, у турок было 120 000 солдат. Положение осажденных казалось безнадежным, царь был близок к отчаянию. Единственным выходом была капитуляция, на которую согласился великий везирь. 12 (23 по н. с.) июля 1711 г. был заключен мирный договор. Исход турецкого похода 1711 г., «Прутское чудо», в высшей степени удивлял уже современников. Условия, продиктованные Петру Портой, были крайне мягкими и неожиданно выгодными для России. Правда, пришлось уступить султану Азов и русский азовский флот, а Петр I обязался оставить Польшу и позволить Карлу XII вернуться в Швецию. Однако в остальном царь сохранил свое прежнее положение властелина мощной империи, включая новые завоевания на Балтике.

Еще до того, как 13 (24 по н. с.) июня 1713 г. в Адрианополе был подписан мирный договор, царские войска продвинулись еще дальше на побережье Балтийского залива. Перенос главного театра военных действий на Балтийское море вызвал растущую европеизацию конфликта, который теперь серьезно затрагивал и несколько до той поры нейтральных государств. На шведские прибалтийские районы не в последнюю очередь претендовала Пруссия, которой Петр обещал Переднюю Померанию до реки Пене, в то время как король Фридрих I заверил царя в том, что поддержит русские притязания на шведские прибалтийские провинции: Ингерманландию, Эстляндию и Карелию, и обеспечит пропуск царских войск через бранденбургскую территорию. В соответствии с этим уже летом 1711 г. русские и саксонские соединения продвинулись через Бранденбург в Померанию.

Таким образом, русские войска впервые ступили на землю Германской империи. Весьма успешными оказались военные действия царских войск, развернутые ими с территории Северной Германии. В мае 1713 г. был занят Гельсинфорс, в августе — Або. В октябре того же года последовали победа при Таммерфорсе, 26–27 июля (6–7 августа по н. с.) 1714 г. — победа Петра на море у Гангута и захват стратегически важных Аландских островов. В сентябре 1714 г. русские отряды впервые высадились на материковой территории Швеции. Наконец, Петр достиг большого успеха, когда ему удалось 17 (28 по н. с.) октября 1715 г. в Грайфсвальде заключить союзнический договор с английским королем Георгом I, действовавшим в качестве курфюрста Ганноверского.

Карл XII, в ноябре 1714 г. вернувшийся в свою страну из турецкого изгнания, ничего не мог изменить в этой неблагоприятной для Швеции ситуации. Более того, войска Петра при участии прусских соединений в конце года вынудили шведов оставить Штральзунд. В апреле 1715 г. Карлу XII пришлось сдать и Висмар. 28 марта (8 апреля по н. с.) того же года состоялось бракосочетание герцога Карла Леопольда Мекленбургского и племянницы царя Екатерины Ивановны, дочери Ивана V и старшей сестры герцогини Анны Курляндской. По случаю этого события одновременно был заключен союзнический договор, в котором Мекленбург согласился на русское присутствие в Северной Германии.

Военные и дипломатические успехи царя в Северной Германии пробудили недоверие не только Англии, но и императора. Начавшаяся теперь острая дипломатическая борьба одновременно означала для Петра продление войны против Швеции на несколько лет. В это время произошло событие, которое должно было привести к новому повороту в политике Швеции: 30 ноября 1718 г. (по н. с.) при осаде норвежской крепости Фредерикстен короля Карла в траншее под бруствером настигла пуля, убившая его на месте. Со смертью Карла XII оказалось вне игры его непоколебимое желание не заключать такого мира с царем, который покупался бы ценой территориальных потерь. Теперь Петр I вступил в последний бой со шведским противником. Поскольку, однако, ни одна из сторон не выказывала готовности к решающей битве, то 11 (22 пон. с.) мая 1721 г. в Ништадте, маленьком финском городке недалеко от Або, начались мирные переговоры. 30 августа (10 сентября по н. с.) 1721 г. был подписан Ништадтский мир: Швеция уступала России Лифляндию, Эстляндию, Ингерманландию, части Карелии с Выборгом, островами Эзель и Даго, но получала назад Финляндию.

Ништадтский мир означал для Петра I величайший успех в его жизни. Огромные усилия царской империи привели к падению представляемого Швецией северо-европейского режима и сделали Россию ведущей державой на восточно-европейском пространстве. На совместном праздничном заседании сената и Священного синода, собравшемся 20 октября 1721 г. в Санкт-Петербурге, царя чествовали как «отца отечества, древнерусского императора Петра Великого».

После Ништадтского договора Петр старался укреплять господствующее положение в восточной и центрально-восточной Европе и интегрировать свое государство в систему европейских держав. Одновременно он активизировал ближневосточную политику, пытаясь в большей степени поставить на службу интересам России торговлю между Европой и Азией. Были учреждены постоянные дипломатические представительства русского государства в важнейших стопинах Европы и Азии. В балтийском регионе политика Петра (сверь была направлена на то, чтобы помешать восстановлению сил Дании, Швеции и Польши. Ему удалось получить от нового шведского короля Фридриха I (1720–1751) обещание поддерживать герцога Шлезвиг-Голштейнского в его стремлении получить обратно Шлезвиг от Дании. Петр доказал свой интерес и активность в шлезвигском вопросе обручением своей дочери Анны с герцогом Фридрихом Карлом Шлезвиг-Голштейн-Готторпским, состоявшимся 22 ноября (15 декабря по и. с.) 1724 г. Брачный контракт был заключен только 21 мая (1 июня по н. с.) 1725 г. За этой последней матримониальной комбинацией Петра I стояла надежда на превращение Киля в вольный порт для экспорта товаров из империи.

Петр своей имперской политикой стремился укрепить положение России не только в Европе, но и в азиатском регионе. Так, он использовал разграбление русских торговых факторий в Шемахе как повод для того, чтобы в июле 1722 г. развернуть военные действия против Персии па море и на суше. Несмотря на временные успехи его армии, завоевавшей Дербент и Баку и принудившей шаха к заключению мира 12 (23 по н. с.) сентября 1723 г., императору из-за вмешательства Турции, Франции и Англии не удалось удержать персидские позиции. Отношения с Китаем также складывались для России не очень удачно. (Только Кяхтинский договор, заключенный со Срединным Царством после смерти Петра в октябре 1727 г., привел к ощутимому улучшению в русско-китайских отношениях и расширению торгового обмена между обеими державами.)

Реформаторство

В теснейшей взаимосвязи с Северной войной и имперской политикой царя находились реформы Петра. Хотя они и не вызвали общественного переворота, однако повлекли за собой глубинные изменения и коренные преобразования во многих областях экономической, государственной и культурной жизни страны. Нововведения и преобразования, «петровские реформы», были выражением обращения русского правителя и его сотрудников к принципам здравого смысла. Даровитый и энергичный монарх смог полностью использовать огромную свободу действий, которой он обладал как самодержец. При этом монарх ставил свои реформы преимущественно на службу государству.

Экономическая политика Петра служила практически исключительно войне. Особенностью этой политики стал ее фискальный характер. Импульсы, которые получил русский правитель во время пребывания в странах Запада, обращали его внимание прежде всего на необходимость индустриализации страны, на использование ее огромных природных богатств, а также на развитие и стимулирование частной предпринимательской инициативы. Стремление Петра к экономической самостоятельности и усилению военной мощи страны привело к ускоренному строительству крупных предприятий, которые могли снабжать армию и флот оружием, снаряжением и единой униформой. Царь позволил представителям всех сословий — дворянам, купцам, ремесленникам и крестьянам — строить фабрики любого рода, и старался поощрять производство на этих предприятиях.

При создании новой промышленности ощущался недостаток рабочей силы. Петр указом от 1721 г. создал категорию так называемых посессионных крестьян, которые должны были и обрабатывать землю, и работать на мануфактурах. Император разрешил частным предпринимателям покупать целые деревни при условии, что они навсегда останутся связанными с мануфактурой. Производство на посессионных предприятиях находилось под контролем государства и представляло собой весьма громоздкий аппарат. Большинство промышленных предприятий, созданных по приказу Петра I, по составу рабочей силы были смешанными, то есть на них были заняты как принудительно обязанные, так и свободные работники.

Центральное место в экономической политике Петра занимали вопросы торговли и транспорта. В этой связи движущей силой первостепенной важности стали два фактора, которые способствовали историческому преобразованию России: строительство новой столицы и резиденции Санкт-Петербурга на берегах Невы, основанной в 1703 г., а также присоединение прибалтийских провинций Лифляндии и Эстляндии. С 1720 г. царь добивался перевода всей русской внешней торговли из Архангельска в Санкт-Петербург и Ригу. С этим мероприятием были связаны разработанные по его инициативе проекты сооружения каналов, из которых при его жизни были осуществлены лишь немногие. События свидетельствовали о дальновидности Петра: он намеревался соединить промежуточными каналами Каспийское и Балтийское моря, а также Астрахань с Санкт-Петербургом, и сделать Россию посредницей между Европой и Азией.

Законодательная и социально-политическая деятельность Петра была немыслима без реорганизации государственных учреждений и институтов. Поэтому монарх торопился с преобразованием и модернизацией неудовлетворительно работавших административных органов государства. Проведенные им закладка и реформирование управленческих структур России привели к дальнейшей централизации и бюрократизации государственного аппарата. Если первые реформаторские мероприятия проходили в спешке, то после Полтавы царь стал затрачивать больше времени на их подготовку. Для этой цели он и его сотрудники занимались изучением государственного строительства и организацией ведомств в западных странах. Петр широко привлекал иностранных ученых и специалистов, в частности юристов, которым поручалась разработка проектов и регламентов. Особую роль в качестве образцов играли шведские, польские, немецкие, голландские, английские, французские, итальянские и греческие учреждения. Речь шла о том, чтобы использовать западные достижения при организации новых административных структур в России.

Окрыленный идеей организации и в России городского самоуправления, царь сразу после возвращения из своего первого путешествия на Запад, в январе 1699 г., отдал распоряжение о реформе городского управления. Правда, он понимал под этим не независимую корпоративную структуру с политическими претензиями в духе стремившихся к автономии городов в западных странах, а, прежде всего, инструмент для повышения городских доходов, что в конце концов сводилось к усилению царского абсолютизма и поэтому не могло быть осуществлено. Смесью традиционных, практических и перспективных элементов оказались и губернские реформы 1708 и 1719 гг., в результате которых государство было разделено сначала на восемь, а затем на одиннадцать губерний. Другим делом было учреждение сената указом от 1711 г. и последующее создание коллегий в 1717 г. Здесь речь шла уже о серьезных шагах на пути организации современного государственного управления России. Коллегии были предшественниками министерств.

С преобразованием ведомственного и административного аппарата была теснейшим образом связана реорганизация армии и флота, предписанная «Уставом воинским» 1716 г. и указами о службе в русском военном флоте 1720 г. В ходе нововведений, осуществлявшихся в экономике, обществе и государстве, Петр стремился к изданию нового Уложения, что, однако, ему не удалось сделать.

Особое значение придавалось новой регламентации дворянской службы. В 1722 г. Петр издал «Табель о рангах всех воинских, статских и придворных служебных чинов» В основе новой дворянской табели лежал рациональный принцип выслуги. Главная мысль ее состояла в том, что родовое дворянство можно было и заслужить. Петровская табель устанавливала в три параллельных ряда 14 рангов для армии и флота, для статской службы и придворной службы от генерал-фельдмаршала, генерал-адмирала и канцлера и, по нисходящей, до прапорщика, мичмана, коллежского регистратора и кухмейстера. Табель дворянских рангов была масштабом, определявшим место граждан Российской империи в обществе. Преимущественное положение дворянского общества в течение длительного времени существенно тормозило экономическое развитие России и формирование самостоятельной буржуазии, осознающей задачи своего сословия.

Привилегированному дворянству противостояла масса крестьян и городского населения, несшая самое тяжелое бремя. Фискальная концепция совершенно очевидно проявилась в 1717 г., когда Петр ввел подушную подать, самый обременительный налог, которым были обложены крестьянство и городское население на протяжении столетий. К этому добавилась крепостная зависимость крестьян, об ослаблении которой не думали ни царь Петр, ни кто бы-то ни было из его сотрудников.

Петр I энергично взялся за развитие культуры, образования и науки в своем государстве. Несмотря на важность его первого пребывания за границей в 1697–1698 гг. для культурного развития России, следующие зарубежные поездки приобрели еще более существенное значение Более короткие зарубежные визиты 1711 и 1712 1713 гг. вели исключительно в Германию и Чехию, причем особое место занимали поездки на воды в Карлсбад. Их научно-историческое значение состоит, прежде всего, в том, что царь Петр завязал отношения с Гоггфридом Вильгельмом Лейбницем и несколько раз встречался с ним. Лейбниц, исходя из уровня современных ему знаний о России, видел в империи Петра I «чистый лист», неисписанный европейской культурой.

При осуществлении своих реформаторских замыслов царь пользовался, прежде всего, примером немецкого раннего просвещения, которое должно было стать господствующим идейным направлением в течение всего 18 века. При этом речь шла, в частности, о немецком рационализме Лейбница и Вольфа, который в огромной степени влиял на деятельность выдающихся русских ученых и писателей, таких, как Татищев, Ломоносов и Тредиаковский. Напротив, английский эмпиризм Локка и физика Ньютона практически не затронули Россию при Петре I. Немецкое влияние на русскую духовную жизнь дополнительно усиливалось влиянием протестантизма на православную церковь. Царь обращался к немецким ученым и другим специалистам в протестантских странах и приглашал их в свое государство. Одновременно он привлекал осевших в России иностранцев из западных стран к реализации своих реформаторских планов.

Петр I обнаруживал большой интерес к раннему пиетизму Августа Германа Франке. Русского правителя и его сотрудников привлекали, прежде всего, имеющий практическую направленность прагматизм Франке и его кружка, его воспитанников и последователей в Галле, их стремление к знаниям и радость от знаний, очень уважительное отношение к воспитанию, социальному обеспечению и профессиональной деятельности. Основанное на христианстве идейное направление, представленное ранним пиетизмом, развивавшимся в Галле, тесно соприкасалось с учениями, исходившими из Киевской духовной академии, распространению которых энергично способствовал царь. Русский монарх рано распознал родство пиетизма с немецким ранним просвещением. Аналогично последнему, пиетизм, несмотря на его противоположность рационалистическому, главному, течению просвещения, олицетворял собой идейное и культурное движение с затрагивающими все общество тенденциями к эмансипации и представлениями о братстве всего человечества и граждан всего мира. В своем стремлении использовать ведущие идеи, исходившие из основанного в 1694 г. университета в Галле и созданных двумя годами позже институтов Франке, для развития наук, образования и обучения в России, царь зашел так далеко, что хотел основать в своем государстве научные и образовательные учреждения по образцу Галле с педагогами-просветителями и пиетистами. Он сам во время своего первого зарубежного путешествия в 1698 г. посетил Галле. С 1716 г. просветитель из Галле Христиан Вольф, преемник Лейбница, был заочным советником Петра. Лаурентиус Блументрост младший, ученик Вольфа и медика из Галле Фридриха Хоффмана, стал лейб-медиком царя и правой рукой Петра I в научных вопросах.

Петр I видел в немецком раннем просвещении и пиетизме ведущие идеи русского раннего просвещения, олицетворявшегося в значительной мере им самим и его сотрудниками, которое Эдуард Винтер назвал также «Петровским просвещением». То, какое значение в развитии современного общества царь придавал воспитанию, преподаванию и обучению, становится ясно из его многочисленных указов, вызвавших к жизни школы самых разных типов. Речь шла преимущественно об артиллерийских, навигаторских, инженерных и горных школах, а также о медицинских и технических учебных заведениях. Этим учреждениям Петр отдавал преимущество перед начальными школами и высшими учебными заведениями типа западных гимназий, университетов и академий. Исключение составила открытая в 1701 г. в Москве школа иностранных языков под руководством ливонского пастора Эрнста Глюка, из которой к 1703 г. развилась первая академическая гимназия в России. Главная цель учреждения состояла в том, чтобы знакомить с науками дворянских недорослей. Глюк, родившийся в Веттине, недалеко от Галле, поддерживал связи с Августом Германом Франке, от которого он старался получать педагогов для своей школы. Вторым исключительным случаем в школьной политике стала попытка указом от 1714 г. вызвать к жизни так называемые цифирные школы. Это были своего рода математические начальные учебные заведения. Однако осуществлению проекта цифирных школ мешало, прежде всего, отсутствие материальных условий. К этому добавилось сопротивление, которое оказывало дворянство введению обязательного общего образования в России.

В феврале 1716 г. Петр предпринял самое продолжительное и самое значительное в культурно-историческом отношении путешествие на Запад, во время которого он посетил и Париж. Ставшая последней, большая зарубежная поездка русского монарха, продлившаяся до 1717 г., значительно расширила его духовный горизонт. Культурные и научные потребности русского царя теперь были отодвинуты на задний план интересами практической политики и дипломатии царской империи, урегулирование которых Петр на время своих зарубежных поездок в значительной степени предоставлял своим сотрудникам и советникам.

Благодаря импульсам, которые получал царь в письмах Лейбница или беседах с ним, и советам Вольфа, передаваемым русскому монарху через посредников, петровский проект основания и в России академии наук значительно продвинулся вперед. Теперь в его планы вошли и рекомендации Парижской академии, в члены которой он был принят. Так, русскому монарху удалось в конце января 1724 г. издать указ об учреждении академии. Однако Петру не суждено было увидеть свою академию. Но его преемница, императрица Екатерина I, в декабре 1725 г. в присутствии уже избранных членов академии торжественно открыла Петербургскую академию наук.

В тесной связи с основанием академии находились осуществлявшиеся по приказу Петра разведывательные и изыскательские работы в его огромном государстве, такие, как царские экспедиции, пути которых вели в Сибирь, в юго-восточные области России и на Дальний Восток. Об этом красноречиво свидетельствуют такие имена, как Готтлиб Мессершмидт и Витус Беринг. Посылавшиеся по распоряжению Петра исследовательские экспедиции давали важные импульсы развитию русской науки и способствовали экономическому и культурному развитию государства.

С учреждением образовательных и научных заведений, а также деятельностью исследовательских экспедиций были связаны усилия Петра по развитию книгопечатания, с которым в России дело все еще обстояло плохо. Без работающих типографий нечего было и думать об издании газет и журналов, а также о достаточном количестве учебников и научных трудов. При этом необходимо было создать наряду с громоздким церковно-славянским алфавитом русский светский алфавит, «гражданский» шрифт, который был введен монархом в 1710 г. Уже в начале января 1703 г. появилась первая русская газета «Ведомости». Монарх настаивал на том, чтобы писатели, типографы и переводчики издавали книги не только на русском языке, но и на других языках. Он также приказал опубликовать «Историю России», что, правда, не совсем удалось.

С реформами Петра были связаны также новые тенденции, проявившиеся в русской литературе и поэзии. В театре, который вновь возник в Москве, царь видел не только место развлечения и поучения, но также возможность пропагандировать свои реформаторские стремления. С переселением царской семьи и государственной администрации в Санкт-Петербург в 1709 г. театр обрел в городе на Неве новое поле деятельности. Со всем этим было связано новое понимание искусства. Вдохновленный иностранными примерами, монарх приказал возводить большие сооружения новых архитектурных форм и неизвестных до тех пор масштабов, а также закладывать улицы, парки и сады. Впервые в России с 1703 г. на основе точных чертежей строился современный город, Санкт-Петербург. К архитекторам, работавшим при Петре, относились Иван Зарудный, Доменико Треззини, Андреас Шлютер, Николаус Фридрих Хербель, Иоганн Фридрих Браунштайн, Жан-Батист Леблон и другие. От Санкт-Петербурга, «Северной Венеции», нового духовно-культурного центра империи, исходили импульсы, важные для русского исторического, языкового и литературного сознания. В тесной взаимосвязи с архитектурой развивались графика, живопись и пластика. Петр пригласил в Россию нескольких иностранных граверов по меди и художников, среди них голландцев Адриаана Шоонебекка и Питера Пикердта. Среди русских художников стали известными граверами по меди Алексей Зубов и Иван Адольский старший, а портретистами — Иван Никитин и Андрей Матвеев. Скульптором-монументалистом был итальянец Бартоломео Карло Растрелли, отец знаменитого архитектора Бартоломео Франческо Растрелли.

Усилия Петра по модернизации общества, государства и культуры включали в себя и преобразование отношений государства и церкви. Царь рано осознал значение религиозной терпимости для превращения России в современное государство. Однако приверженцы старого порядка и единственной господствующей церкви не собирались принимать без сопротивления указы монарха о религиозной терпимости, появлявшиеся с 1709 г. Высокие духовные иерархи при этом находили поддержку могучих боярских и княжеских родов. Даже первая жена Петра Евдокия и наследник престола Алексей встали на сторону оппозиции. Учитывая такое положение вещей, Петр поручил своему виднейшему соратнику, епископу Феофану Прокоповичу, украинцу, получившему западное образование, теоретически обосновать отношения церкви и государства и самодержавную власть русского царя, что тот и сделал в нескольких произведениях. Царь, в значительной степени разделявший и по ряду позиций уточнявший взгляды Прокоповича, 25 января 1721 г. издал написанный им совместно с Прокоповичем труд под названием «Духовный регламент». Согласно положениям, содержавшимся в регламенте, теперь вместо прежнего патриарха церковь должна была возглавлять «Духовная коллегия», получившая несколько позже название «Святейший синод». Параллельно с этим царь в период с 1722 по 1724 г. дал указания по реформе монастырей, в которых предписывал переориентировать мужские и женские монастыри на полезную деятельность по уходу за больными и бедными, воспитанию сирот, рукоделию и обучению. Своей церковной реформой царь интегрировал церковь в государство, не затрагивая при этом право Святейшего синода на власть в догматических вопросах.

Одновременно с распоряжениями о новых отношениях государства и церкви и реформировании монастырской жизни 5 февраля 1722 г. появился петровский «Устав о наследии престола». Основные идеи этого документа также были по поручению царя сформулированы Прокоповичем. Он указал на то, что необходимые реформы в России могут быть осуществлены только с помощью сильной абсолютной монархии. Так, в своем «Слове о власти и чести царской» (1718 г.) и трактате о «Правде воли монаршей» (1722 г.) он защищал неограниченную власть самодержавного царя, которая вела начало от Библии и естественного права. Согласно этому царь имел право самовольно передавать престол достойному наследнику. В этом смысле петровский «Устав о наследии престола» гласил: впредь будет «всегда в воле правительствующего государя, кому оной хочет, тому и определит наследство». В основе этого тезиса, без сомнения, лежал опыт, накопленный в связи с оппозиционной деятельностью его сына.

Народное сопротивление и оппозиция

Война против Швеции и модернизация общества и государства в России происходили на фоне протеста широких слоев населения, который выражался в стихийных мятежах. Начало положил гарнизон Астрахани, взбунтовавшийся в конце июля 1705 г. Вспышка разрослась до Астраханского городского восстания, которое удалось подавить только через девять месяцев. Несколько позже, осенью 1707 г., на Дону возникло движение Булавина, выросшее до широкого социального выступления и представлявшее серьезную опасность для правительства Петра. Монарх видел в движении под руководством донского казака Кондратия Булавина посягательство на свое дело строительства нового государства и считал, что это посягательство позволило бы противнице России — Швеции — угрожать существованию русского государства. Используя мощные военные соединения, Петру, наконец, удалось разбить восставших в отдельных боях и подавить движение. Такую же участь царь уготовил восставшим башкирам, бунтовавшим против русского владычества в 1705–1711 гг.

Петр I приказал безжалостно подавлять все социальные возмущения в своем государстве. Монарх и его соратники не отваживались признать, что крепостная зависимость крестьян, а также невыносимое налоговое бремя были главными причинами того, что Россия с таким трудом двигалась вперед. Однако недовольство системой правления Петра охватило не только низшие слои населения, оно распространилось и среди дворян, которые считали себя обойденными при занятии высоких государственных постов из-за предпочтения, отдававшегося выходцам из низов. Таким образом, оппозиция враждебных реформам кругов дворянства и духовенства, спровоцированная радикальным разрывом государя с традициями, примкнула к отчаянному народному восстанию. Надежды возлагались на сына монарха, наследника престола Алексея Петровича.

Алексей был не очень одаренной, слабовольной личностью, у которой отсутствовал размах, необходимый государственному человеку. Втянутый в действия, направленные против царя Петра, он вскоре поссорился с отцом, что в 1716 г. привело к его бегству в Вену ко двору императора Карла VI, супруга которого, Элизабет Крис тина, была сестрой Шарлотты Христины Софии Брауншвейг-Вольфенбюттельской, умершей в 1715 г. женой Алексея. Петр обвинил Алексея в государственной измене и велел доставить его в Россию и предать суду. Еще за несколько месяцев до оглашения смертного приговора царевичу, 3 февраля 1718 г., русский монарх объявил всем своим подданным, что силой отеческой власти, которая по законам государства дает и каждому подданному право лишить своего сына наследства, и как самодержавный правитель по соображениям государственной пользы лишает своего сына Алексея права на наследование древнерусского престола, даже в том случае, если не останется никакого другого члена семьи. Вынесение приговора базировалось на обычном в то время и в других странах юридическом инструменте — пытке, от последствий которой, как предполагается, Алексей скончался 26 июня 1718 г.

После физического устранения Алексея и тех, кто ставил на него, оппозиции пришлось оставить всякую надежду на смену монарха в России при жизни Петра I. За границей трагический исход конфликта между отцом и сыном произвел сенсацию и в значительной степени повредил престижу русского государя. Выдвинутое Петром обвинение в том, что император Карл VI якобы предлагал беглецу и своему шурину Алексею военную помощь на случай государственного переворота в России, было полностью взято из воздуха. Это обвинение в августе 1718 г. привело к разрыву дипломатических отношений между Веной и Санкт-Петербургом.

Личность

Трагически сложившиеся отношения с сыном побудили Петра к тому, чтобы уделить повышенное внимание регулированию вопроса о престолонаследии. Однако в своих рассуждениях об этом он ни к чему не пришел. Нерешительность монарха в этом деле приносила все больше неразберихи и бед. Рослый и внешне полный жизни, в отличие от своих сводных братьев, царь Петр не был очень здоровым человеком. Он нередко жаловался на физические недуги и неоднократно опасно болел. Он часто страдал перемежающейся лихорадкой и вынужден был несколько раз ездить на воды, чтобы облегчить свое состояние и исцелиться. Положение усугублялось его «дружбой с пьяным зельем» (Райнхард Виттрам). Если ясно не представлять себе этой склонности, то невозможно понять сущность этого правителя и событий, происходивших в его окружении. В последние годы жизни его хронический недуг (болезненное затруднение мочеиспускания) принял опасное течение. Впоследствии исследователи говорили о сморщивании и распаде печени, что было вызвано, по-видимому, чрезмерным употреблением алкоголя. 28 января 1725 г. Петр I, которому не было еще и 53 лет, умер от болезни мочевого пузыря и атрофии печени.

По сравнению со своими предшественниками на московском престоле Петр I был человеком необычным. Этот русский монарх обладал противоречивым характером, на что обращали внимание еще его современники. Получив в наследство всю полноту царской власти и силы, Петр I постоянно ощущал себя монархом, призванным на царство богом. Несмотря на долю византийской традиции и монгольского примера в проявлении царского самодержавия, оно основывалось на самостоятельных социально-исторических принципах и представляло собой специфически русскую форму правления. В наследство Петра входила и религия. Как верующий человек, царь всегда носил на груди большой крест, а на войне в его постоянное снаряжение входили иконы. Несмотря на свою, основанную на рациональности, насильственную политику в отношении церкви и свое богохульство, Петр никогда не действовал как вольнодумец, но как православный правитель со всей строгостью преследовал любое проявление атеизма. Как царь России, Петр был заметным явлением при дворах европейских правителей. Он вызвал сенсацию и одновременно неудовольствие в европейском княжеском обществе своей спутницей жизни Екатериной, часто сопровождавшей его в поездках. Прежде чем сделать Екатерину, которая была низкого происхождения, своей супругой, он многие годы жил с ней вне брака.

В осуществлении реформ Петру помогали многочисленные советники и сотрудники. К ним, наряду с русскими и украинцами, с самого начала принадлежали и иностранцы, многие из которых давно осели в России. При выборе своих сотрудников царь не отдавал никакого предпочтения иностранцам. После смерти швейцарца Франсуа Лефорта в 1699 г. среди приближенных царя не было ни одного иностранца. Самые близкие отношения царь поддерживал с русским Александром Меншиковым (1673–1729), который был на год младше Петра. Происходивший из низов, он был лишен тех качеств, которыми обладали аристократические сотрудники Петра. Однако Меншиков был необычайно одарен, хотя и не получил никакого образования. Тем не менее он умел писать и читать и, сопровождая Петра за границей, выступал как красноречивый дипломат и собеседник. Петр возвел Меншикова в княжеское достоинство и назначил его на все важнейшие государственные посты, которые гот использовал для беззастенчивого обогащения. Впрочем, становление и деятельность сотрудников Петра во многих случаях еще недостаточно прояснены исследователями.

В качестве интеллектуального оправдания реформаторской политики и организационных средств Петру I служили учения камералистов и практическое воплощение «благоустроенного полицейского государства», в частности князьями малых немецких государств. Реформам русского монарха существенно повредили спешка и жестокость. Новая политическая система Петра с ее «подушной податью» мешала широким слоям населения занять позитивную позицию по отношению к своему государству. Хотя царь и перенес в свою страну организационные и технические нововведения западной цивилизации, он отказался предоставить народу необходимые охраняемые правом свободы.

Не удивительно, что не только за границей, но и в широких слоях русского общества петровский проект «европеизации» русской империи рассматривали как сомнительный эксперимент. В конечном итоге оказалось, что вели кому царю не удалось привлечь к своему делу духовных лидеров Европы. Это доказывают и отказы Лейбница и Вольфа приехать в Россию. Петру I пришлось довольствоваться второ- и третьеразрядными представителями европейской элиты, работавшими в России, что привело к снижению уровня его реформ. Правда, «регулируемое» государство, «преобразованная Россия», как называл новую империю в своей книге (1721 г.) ганноверский представитель при царском дворе Фридрих Христиан Вебер, должно было сохранить связь России с Европой для будущих поколений.