Русские цари

Екатерина I, род. 6.4.1684 г. в Кройцбурге (Крустпилс), настоящее имя — Марта Скавропская, коронована в мае 1724 г., провозглашена императрицей 28.1.1725 г., умерла 6.5.1727 г. Отец — Самуил Скавронский. Брак с Петром I (30.5.1672 — 28.1.1725, царь и император с 1 (582 по 1725 г.) в феврале 1712 г.; дети — см. главу «Петр (I) Великий».

Принято считать, что период царствования прямых наследников Петра Великого, начавшийся с восшествия на престол Екатерины I в 1725 г., продлился до начала правления Екатерины II (1762 г.). При ее правлении закончился процесс формирования современного государства, насильственно форсированный царем-реформатором. Фундамент, заложенный Петром, должен был оставаться достаточно надежным и при его преемниках. Таким образом, продолжение и модификация петровских реформ были основным делом наследников трона великого царя.

То обстоятельство, что Петр I не сделал практических выводов из изданного им устава о престолонаследии, наложило особый отпечаток на первые десятилетия после его смерти. Этот период был, в частности, отмечен неутихавшей борьбой за наследование императорского престола. Речь шла о борьбе за власть и государственных переворотах, чему поло жил конец только закон о престолонаследии императора Павла I (1797 г.), по которому снова вступил в силу принцип первородства.

То, что Петр на исходе своего правления не назначил наследника престола, было, несомненно, связано с тем, что он не видел возле себя достойного преемника. Из его многочисленных детей к 1725 г. остались в живых лишь немногие. Сыновья, рожденные его второй женой Екатериной, умерли еще в детстве. Из шести дочерей оставались в живых две, семнадцатилетняя Анна, обрученная с герцогом Карлом Фридрихом Голштейн-Готторпским, и шестнадцатилетняя Елизавета. Внуку Петра Петру, сыну умершего в 1718 г. наследника престола Алексея, было в это время только десять лет, внучке Наталье, дочери Алексея, одиннадцать. Виды на престол имели и дочери сводного брата Петра Ивана V: Екатерина, родившаяся в 1692 г., выданная в 1716 г. замуж за герцога Карла Леопольда Мекленбург-Шверинского, и Анна, на год младше сестры, с 1710 г. супруга герцога Фридриха Вильгельма Курляндского и Земгальского. Наконец, в качестве кандидатуры наследника рассматривался жених Анны Петровны (с 21.5. [1.6. по н. с.] ее супруг) герцог Фридрих Голштейн-Готгорпский. Но Анна и ее жених в ноябре 1724 г. отказались от всех прав и претензий на трон за себя и за своих потомков. Однако Петр не принял отказ от престола династии Голштейн-Готторп. Именно свою дочь Анну отец, находившийся уже в агонии, призвал к своему смертному одру, чтобы передать ей свою последнюю волю, но успел написать только: «Отдайте все…». В связи с последней волей Петра был распущен слух, что смертельно больной царь якобы разорвал грамоту о назначении наследницей своей второй жены Екатерины, усомнившись в ее супружеской верности. Кому же хотел передать «все» умирающий император? Нет почти никакой надежды на то, что тайна этих двух слов будет когда-либо разгадана.

Поскольку распоряжения государя о престолонаследии не было, наибольшие шансы на вступление на русский императорский престол в соответствии с традицией имел его осиротевший внук Петр, последний отпрыск Романовых мужского пола. Однако в династическом лагере не было единства, напротив, пробудились надежды всех тех, кто отрицательно относился к изменениям, происходившим при Петре I. Но расходились и мнения сторонников продолжения петровских реформ. По сравнению с ребенком Петром, сыном Алексея, вторая жена Петра I Екатерина, казалось, имела больше шансов па успех в качестве будущей властительницы России. Чтобы расчистить путь этой кандидатке на трон, нужно было найти необходимое правооснование. Феофан Прокопович, объявивший совершенную в мае 1724 г. Петром I коронацию Екатерины императрицей неопровержимым знаком воли усопшего правителя, призывал признать его вторую жену наследницей русского престола. Правда, в таком случае всю полноту власти Петра приобрел бы единственный «Герцекин» (дитя сердца) и «либсте Камарат» (любимый друг) Меншиков, которого только смерть монарха уберегла от уголовного суда, угрожавшего ему из-за неслыханных хищений. Поэтому трудно себе представить, чтобы Петр, совершив коронацию Екатерины императрицей, думал о наследовании ею престола. Разумеется, стремившийся к власти Меншиков не стал ждать, пока будет разгадана царская воля, а поставил всех перед свершившимся фактом. Он приказал преданной ему гвардии пройти строем перед дворцом и провозгласить Екатерину императрицей уже 28 января 1725 г., в день смерти Петра. Правда, новая государыня, смущенная отсутствием законного основания своей власти, еще до вступления на престол должна была пообещать позже передать корону внуку Петра I и отказаться от принадлежащего ей права на назначение наследника.

Источники содержат лишь неопределенные и противоречивые сведения о ранних годах императрицы Екатерины I. Марта Скавронская, как звали ее в детстве, родившаяся 6 апреля 1684 г. в польско-ливонском городке Кройцбург (Крустпилс), вероятно, была дочерью крестьянина, иммигрировавшего из Литвы. С 1699 г. она работала служанкой у лютеранского пастора Эрнста Глюка в Мариенбурге (шведская Ливония), а после начала Северной войны вышла замуж за капрала ливонско-шведского отряда по имени Иоганн Крузе. В 1702 г. вместе с семьей пастора Глюка она попала в русский плен и была привезена в Москву. Осенью 1703 г. царь Петр, встретившийся с ней у Меншикова, взял ее в свой дом в качестве постоянной спутницы жизни. В 1712 г. был официально заключен ее брак с монархом. Свое отчество Екатерина Алексеевна, как она называла себя в России, получила от сына Петра, Алексея, который стал ее крестным отцом. Она не получила никакого образования и могла написать только свое имя. Екатерину любили и уважали в народе за ее естественность и чуткость. Как заботливая супруга, она часто сопровождала царя в военных походах и путешествиях и нередко смягчала и сглаживала действия импульсивного государя. За границей в Екатерине часто принимали за русское то, что на самом деле было плебейским и обнаруживало недостаток воспитания и образования. В своей переписке с царем Екатерина проявила себя как женщина, полная жизненной силы, сочетавшейся с задушевной веселостью. Она родила Петру восемь детей.

Чтобы обеспечить себе поддержку прежних сотрудников Петра, новая императрица учредила в 1726 г. высший орган власти — Верховный тайный совет. Она назначила членами совета (верховниками) пять человек: князя А. Д. Меншикова, графа П. А. Толстого, графа Ф. М. Апраксина, барона Генриха Иоганна Остермана (А. И. Остермана) и князя Д. М. Голицына. Назначение Голицына, работавшего над конституцией русского государства, свидетельствовало о том, что пропетровская группа дворян, выступавшая за сохранение абсолютного самодержавия, должна была учитывать интересы аристократических кругов, политическая программа которых предусматривала ограничение самодержавия. Так, верховники добились того, чтобы им были подчинены как Сенат, так и Синод, и была ликвидирована должность генерального прокурора.

Императрица увеличила число членов Верховного тайного совета до семи, включив в него своего зятя и одновременно претендента на престол Карла Фридриха Голштейн-Готторпского. Последний и вице-канцлер Остерман, принявший православие и женившийся на русской, занимали в совете своего рода особое положение. Верховный тайный совет при Екатерине 1 занимался государственными делами, которые, правда, находились почти исключительно в руках Меншикова. Однако во время короткого правления неспособной управлять государством императрицы развитие страны было в целом благоприятным. Продолжали развиваться горное дело, в частности производство чугуна, мануфактуры, внутренняя и внешняя торговля. Росло население. Правда, существовали и социальное притеснение, и налоговое бремя, лежавшее на сельском и городском населении, поэтому бегства крестьян не прекращались. В ходе ревизий в провинциях были вскрыты злоупотребления служебным положением, растраты и случаи коррупции в крупных масштабах. И сама императрица, и ее двор бездумно расходовали огромные денежные суммы, что больше всего обременяло государственный бюджет. Особым злом были описанные иностранными дипломатами, аккредитованными в русской столице, частые пиры с попойками, которым предавались императрица и Меншиков со своими приближенными.

Во внешней политике Петр I в последние годы своей жизни начал поворот от военной экспансии к политике союзов и консолидации. Этой линии после 1725 г. в значительной степени следовали новый вице-канцлер Остерман и его преемник Бестужев, которые с успехом поддерживали баланс между сохранением оборонительных союзов и обязательной защитой гегемонических завоеваний. Так, осторожный Остерман не упускал случая утвердиться в германской империи и дальше оттеснить Швецию как балтийскую державу. Эту позицию учитывал уже русско-шведский союзный договор, подписанный еще при Петре I 11 (22 по н. с.) февраля 1724 г. в Стокгольме. Одновременно Остерман делал ставку на быстрое сближение с Австрией. Поэтому большим триумфом для него стало присоединение Карла VI к русско-шведскому договору 26 июля (6 августа по н. с.) и заключение русским правительством несколько позже, 10 (21 по н. с.) августа, союза с Пруссией. За русско-прусским союзным договором в октябре того же года последовало аналогичное соглашение между Пруссией и Австрией. Тем самым еще при императрице Екатерине I было положено начало системе союзов, которая впоследствии имела большое значение для внешней политики России.

Непрочными оказались позиции России в Персии, что стало нетерпимым для царской империи ввиду напряженных отношений с Турцией. Поэтому в начале 30-х годов пришлось окончательно сдать их. Напротив, хорошие результаты приносила политика в отношении Китая, в которой на переднем плане стояли торговые интересы России. После преодоления конфликтов, приведших уже в 1722 г. к разрыву отношений между обоими государствами, русским дипломатам удалось в последующие годы подписать договоры, которые ставили отношения империи и Китая на новую основу.

Споры по поводу престолонаследия при императорском дворе обострились в 1726 г. Хотя группа, собравшаяся вокруг Меншикова и Екатерины I, оказалась достаточна сильной, чтобы обеспечить правление самодержицы, однако было ясно и то, что нельзя слишком долго тянуть с передачей власти наследнику престола мужского пола, внуку Петра I Петру. На этом настаивала и венская императорская фамилия, состоявшая в прямом родстве с юным Петром Алексеевичем. Ввиду такой ситуации Меншиков, боявшийся потерять свое положение, добился от Екатерины I разрешения на обручение своей дочери Марии с наследником престола Петром, в то время как Остерман обсуждал замысел брака Петра с бывшей на пять лет старше его теткой Елизаветой, дочерью Петра I и Екатерины. Из зависти и страха перед тиранией ненавистного всем Меншикова высокопоставленные сановники организовали заговор против фаворита императрицы. В начале апреля 1727 г. болезненную государыню поразила тяжелая лихорадка. Она скончалась 6 мая того же года в возрасте сорока трех лет, по слухам, от чахотки.

К самым значительным достижениям короткого правления Екатерины I относятся открытие в 1725 г. Петербургской академии наук, основанной еще Петром Великим, и происшедшее в следующем году в соответствии с договорами включение новой великой державы России в систему европейских государств, расстановку сил в которой полностью изменил исход Северной войны.