Самая темная нота

21.ДАТЧ

Мои руки обхватывают талию Кейди, и я вдыхаю ее запах.

Я хочу, чтобы объятия длились дольше, но она отстраняется, и в ее карих глазах появляется противоречивый взгляд. Затем, как будто она что-то решила, на ее губах появляется неловкая ухмылка.

Ее волосы бьют меня по лицу, когда она поворачивается и обнимает Финна. Мой брат удивленно выдыхает, его взгляд устремляется на меня.

Каденс отпускает его и идет к Зейну. Я хмуро смотрю в сторону близнеца, внимательно следя за тем, чтобы его руки не скользили вниз дальше, чем нужно.

Это чувство собственничества застает меня врасплох. Ну и что, что Зейн обнимает Каденс? Для меня это не имеет значения. Она не имеет для меня значения.

Я отвожу от нее глаза, хотя все во мне хочет продолжать смотреть. Опустившись на колени рядом с гитарой, я убавляю громкость.

Обычно я жду окончания мероприятия, прежде чем начать разбирать инструменты, но я прыгаю прямо к микшерному пульту, отключаю другие гитары и начинаю отсоединять провода.

Каденс спрыгивает со сцены, а я делаю вид, что не замечаю этого.

— Датч, что ты делаешь?

В поле моего зрения попадают черно-белые кроссовки. Они девственно чистые, а значит, принадлежат Финну. Он фанат кроссовок и дорожит своей винтажной обувью, как трофеем.

— Я разбираю инструменты. — Бормочу я.

Это должно быть чертовски очевидно.

— Куда делась Каденс? — Спрашивает Зейн, присоединяясь ко мне у микшерного пульта.

— Откуда, черт возьми, мне знать? — Рычу я.

Есть тонкая грань между безобидным подтруниванием и разговором о драке. Я понимаю, что сейчас я ближе к тому, чтобы начать драку, чем к чему-либо еще.

Но Зейн не выглядит раздраженным. Он просто выглядит забавным.

— Что заставило твои трусики запутаться?

Я грубо сгибаю наши провода, чтобы они поместились в дорожный чемодан.

— Я провалился на последнем риффе.

Я нервничал, когда рядом со мной стояла Каденс, и мои пальцы не смогли правильно согнуть струны.

Мои братья кивают, потому что знают, как серьезно я отношусь к музыке. Но они не знают, как много из сегодняшней музыки мне понравилось только потому, что там была Каденс со своим дурацким треугольником.

У меня в голове полный бардак, и во всем виновата она.

Когда я увидел, как она выходит из раздевалки в шелковом черном платье, ее рот весь блестит и розовеет...

у меня чуть вены не лопнули.

А потом она обняла меня после сегодняшнего выступления.

Это было просто сжимание, простое и невинное, как ванильный крем, но мои брюки стали такими тесными, что я подумал, что они вот-вот слетят.

Каждый нерв в моем теле ожил от ее прикосновения.

Финн смотрит на меня так, будто знает истинную причину моего беспокойства. Мне нужно, чтобы мои братья убрались с глаз моих долой как можно скорее.

— О, я нашел ее. — Зейн кивает в сторону толпы.

Я почти с нетерпением смотрю вверх. А потом хмурюсь, когда нигде не вижу Каденс.

— Под ней я имею в виду ее горячую лучшую подругу. — Зейн подмигивает мне. — А ты думал, о ком я говорю, Датч?

— Да пошел ты. — Я отталкиваю брата.

Финн почесывает подбородок.

— Кто-нибудь из вас, ребята, чувствует, что мы уже видели ее подругу?

— Кого? Подругу Каденс? — Уточняет Зейн.

Финн кивает.

— Не знаю. — Зейн берет шнур микрофона из моих рук. — Что я точно знаю, так это то, что Датчу не разрешается разбирать наши инструменты сегодня вечером.

— Что? Почему?

— Мы позаботимся об этом.

— Я разберусь.

Я тянусь за музыкальным шнуром.

Зейн блокирует меня.

— Мы потратили безумную сумму на эти провода, а ты неправильно их сгибаешь. Если они перестанут работать в середине сета, я буду винить тебя.

— Пойди и нанеси удар или еще что-нибудь.

Финн хлопает меня по спине и отходит к своему басу, где аккуратно укладывает гитару в чехол.

— Мальчики, вам нужна помощь?

К нам подходит зануда-учитель в очках. Но на самом деле он не смотрит на нас. Его глаза шарят по сторонам, словно он ищет безбилетников.

Я начинаю замечать, как пуста передняя часть сцены. Обычно после выступления к нам подходит много девушек. Судя по тому, что вокруг нас крутятся учителя, я думаю, что отсутствие общения — намеренное.

Я провожу рукой по волосам и снова осматриваю толпу. Темно, и почти невозможно разобрать отдельные лица, но я все равно обнаруживаю Каденс по переливам ее платья.

Черт, я почти всю дорогу до школы пытался не думать о ней в этом платье, но у меня не получилось. И очень сильно.

Все в ней поражало меня.

То, как ее грудь выпирала из платья.

То, как она пожевала свой блестящий рот, когда поняла, куда мы едем.

То, как она продолжала играть со своими серьгами.

Я не должен думать о ней.

Но тут...

Я не знаю. Что-то есть.

Вдалеке Каденс спотыкается, когда на нее набрасывается еще более маленькая девочка. Слишком далеко, чтобы определить, но я предполагаю, что это ее младшая сестра. Другая девочка одета в пышное платье и с большими волосами.

Похоже, Каденс из семьи обнимальщиков.

Зейн обращается ко мне.

— Можешь положить это в грузовик?

— Да. — Я принимаю от него микшер, радуясь предлогу покинуть спортзал.

Когда я возвращаюсь, Каденс стоит ближе к сцене.

И она с каким-то парнем.

Моя рука сворачивается в кулак, когда я вижу, как близко к ней находится другой парень. Она смеется над тем, что он говорит, и ее рука попадает на рукав его пиджака.

Это зрелище приводит меня в ярость.

В своей жизни я испытывал множество темных чувств, но те, что сейчас бушуют во мне, самые пугающие, потому что я не имею на них права. Только не с Каденс.

Я грубо хватаю чехол с гитарой и выхожу на улицу. Ночной ветер ничуть не охлаждает мою ярость. Я перегибаюсь через заднее сиденье, напрягая мышцы плеч и изо всех сил стараясь не шевелиться.

Допустим, я войду и прерву разговор этого парня с Каденс? И что тогда?

Я не хочу ее для себя.

Она не та девушка, о которой я забочусь.

Она — та девушка, которую мне нужно прогнать из Redwood.

Я сжимаю пальцы в кулаки и бьюсь о стул. Меня словно разрывает изнутри.

Связь, которую я чувствую с рыжей, настоящая. Каждый раз, когда мне кажется, что я овладел собой, я слышу ее игру, и она вырывает что-то из самых глубоких, самых темных уголков меня.

Но я не могу притворяться, что Каденс тоже не проникает в мою душу. Даже сейчас мне хочется затащить ее в один из пустых классов. Я бы провел руками по ее телу, по ее изгибам. Я бы глотал ее горловые стоны, чтобы она замолчала и нас не обнаружили сопровождающие.

Потому что, как только я почувствую ее вкус, я точно не остановлюсь ни перед чем, кроме урагана.

Я грубо запустил руки в волосы, тяжело и быстро дыша.

Потребность пульсирует в моих венах.

Я запускаю руку в штаны.

Из меня вырывается протяжный стон. Я похож на измученного душевнобольного.

Приближающиеся шаги предупреждают меня о том, что мои братья идут. Я выпрямляюсь и хмуро смотрю на них.

Зейн несет барабанную установку в мягком футляре. В школе выдали полностью укомплектованную барабанную установку, но мой близнец никогда не играет без своей собственной ударной установки.

— Ты готов отправиться в путь? — Спрашивает Зейн.

Я оглядываюсь на него. — А где Каденс?

— Она осталась. — Говорит Финн.

Мои ноздри вспыхивают.

— Кто отвезет ее домой?

Я представляю, как тот парень предлагает ее подвезти, протягивает руку через рычаг переключения передач, кладет ладонь ей на бедро, и мой пыл резко возрастает.

— Почему тебя это волнует? — Бросает вызов Зейн.

Я смотрю на него сверху вниз. — Меня нет.

— Тогда давай отправимся в путь. Нам незачем здесь задерживаться. — Зейн весело ухмыляется через плечо. — Администрация хочет, чтобы мы быстрее уехали. Они думают, что мы попадемся на приманку.

Мои ноги застыли на месте. Если оставить Каденс здесь флиртовать с каким-то придурком-сопровождающим, мне захочется разбить кулаком окно.

Но у меня нет причин оставаться.

По крайней мере, хорошей.

Заставив себя повернуться, я иду за братьями к машине.

— Подождите! — Раздается девичий визг, заставляя нас всех остановиться.

Девочка, которая обнимала Каденс ранее, спускается с задних ступенек. Она пыхтит и отдувается, пока добирается до нас.

— Я... — Она задыхается. — Виола... сестра Кейди.

Я вскидываю бровь, отмечая семейное сходство. Виола не такая высокая, как ее старшая сестра, но у нее такая же нежная красота. Я вижу семейное сходство в их глазах и улыбках. Хотя мне не с чем сравнивать, ведь Каденс редко улыбается мне.

— Привет, Виола. — Говорит Зейн.

Финн делает жест подбородком.

— Я знаю, что ты занят, и я пришла сюда не для того, чтобы фанатеть от тебя. — Она выпрямляется, переведя дыхание. На ее щеках появился румянец, а в глазах — блеск. — Не поймите меня неправильно. Я бы так и сделала, потому что обожаю вас, ребята. Вы были потрясающими сегодня вечером.

— Спасибо. — Зейн одаривает ее своей фирменной ухмылкой.

Бедный ребенок чуть не падает в обморок.

Я делаю шаг вперед. Каденс начала вставать в очередь, когда я пригрозил появиться перед ее домом. Это значит, что она пытается защитить что-то близкое к дому. Свою сестру.

— У нас есть время. — Я придвигаюсь к ней ближе.

Она краснеет.

— Ты играешь на пианино, как твоя сестра? — Дружелюбным тоном спрашивает Зейн.

— Нет, не играю. Я все время умоляла Кейди научить меня, но она всегда работает допоздна. — Она смущенно хихикает. — Так что я вроде как нашла себе занятие по душе.

При упоминании о том, что Каденс много работает, у меня защемило в груди.

— В любом случае, — Виола взмахивает рукой, — я хотела поблагодарить вас за то, что вы помогли моей сестре преодолеть страх сцены.

— Впереди еще долгий путь, — предупреждаю я.

Игра на треугольнике на заднем плане — это далеко не то, что можно играть одной перед толпой.

— Да, но ты должен понять, что раньше Кейди никогда бы не вышла на сцену. У нее начиналась крапивница, ее тошнило и... — Она вздрогнула. — Это было ужасно.

— Когда началась боязнь сцены? — Спрашивает Зейн.

Виола пожевывает нижнюю губу, и это напоминает мне о ее сестре.

— Мама не всегда была... в здравом уме. Иногда она брала Каденс в небезопасные места и заставляла ее играть.

Финн выглядит обеспокоенным.

Зейн ругается.

— Что за мать может так поступать?

— Та, у которой проблемы с наркотиками. — Признается Виола.

Мое сердце опускается в желудок.

— Когда наша мама умерла, — глаза Виолы становятся туманными, — я думала, что Кейди больше никогда не будет играть. Но потом она получила стипендию в Redwood, познакомилась с вами, и теперь ей весело. Может, мамы и нет, но она как будто все еще здесь, присматривает за нами.

— Жаль твою маму. — Тихо говорит Зейн.

— Честно говоря, она не была такой уж хорошей мамой. — Признается Виола, опустив глаза в пол. — Кейди оплачивала счета и заботилась обо мне. У нее никогда не было шанса стать нормальной. — Виола, должно быть, понимает, что делится слишком личной информацией, потому что внезапно вздрагивает. — О боже. Не говорите ей, что я вам все это рассказала. Она меня убьет.

— С нами твой секрет в безопасности. — Искренне говорит Финн. В этот момент его телефон пиликает, и он опускает взгляд. Выражение его лица мгновенно меняется. Этого достаточно, чтобы я вздрогнул.

— Что случилось? — Спрашиваю я брата.

Финн прочищает горло. — Нам нужно идти. Сейчас же.

— Виола, было приятно с тобой познакомиться. — Говорит Зейн, рысью направляясь к грузовику.

— Дай нам знать, если тебе что-нибудь понадобится. — Говорю я ей, отступая назад.

Она сияет. — Конечно.

Я забираюсь в машину со стороны водителя и жду, пока двери брата захлопнутся. Запустив двигатель, я смотрю на Финна.

Он поднимает телефон.

— Это Джинкс. Она нашла местоположение Сола.

Джинкс: Ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Раз уж Короли были достаточно добры, чтобы одарить своим королевским присутствием детей из южной части города, вот мой подарок тебе. Вы найдете своего приятеля Сола здесь. Расположение прилагается. Но будьте осторожны. Не каждая птица в клетке может быть освобождена.