Самая темная нота

24.КАДЕНС

Моя цель — забыть все странности, которые происходили между мной и Датчем, — проверяется за обедом.

— Ты хочешь, чтобы я пришла на твою вечеринку? — Я таращусь на приглашение.

— В наши дни люди действительно раздают бумажные приглашения? — Спрашивает Серена.

Мы сидим вокруг нашего обычного дерева на лужайке Redwood Prep. Парень передо мной — футбольный качок с милой улыбкой, смуглой кожей и яркими ореховыми глазами.

— Это ретро-вечеринка. — Он кивает на машинописный шрифт на странице. — Должно быть весело.

— Я не очень люблю вечеринки. — Признаю я.

— Любой, кто тусуется с Королями, — любитель вечеринок. — Он подмигивает. — Кроме того, я думаю, что ты классная и хотел бы увидеть тебя там.

— О.

С еще одной улыбкой для камеры он уходит.

Я моргаю в замешательстве.

— Что только что произошло?

— Во-первых, с тобой флиртовали. Во-вторых, ты получила свое первое официальное приглашение на вечеринку Бейба Гордона.

Серена действительно звучит взволнованно. Это редкость для нее, поскольку она смотрит на все с пессимизмом.

— Хорошо, но почему?

— Наверное, потому что Датч обозвал тебя сегодня утром. — Она показывает на остатки еды, которые я собрала сегодня утром. Я украла немного еды с танцев, чтобы сэкономить деньги на карте питания.

— Ты собираешься это есть? — Спрашивает она.

— Нет... — Прежде чем я успеваю закончить, Серена выхватывает у меня тарелку и поглощает ее.

Я смеюсь.

— Помедленнее.

— Извини. — Она отставляет тарелку и облизывает губы. — Как ты думаешь, почему у Джинкс так много власти? Наша школа держится на секретах и скандалах. С того самого напряженного момента в коридоре люди шептались, что вы с Датчем расстались. Теперь ты свободная игра.

— Мы никогда не были вместе. — Ворчу я.

— Неважно. В их понимании ты была с богом Redwood Prep. . И поскольку он был достаточно близок с тобой, чтобы позволить тебе играть в их группе вчера, люди предполагают, что это ты отвергла его.

— Неужели людям нечем заняться, кроме как сплетничать?

— Богатым людям? Нет. — Она качает головой.

Я протягиваю ей приглашение. — Хочешь?

— Только если ты пойдешь со мной. — Она обижается. — У меня есть пара винтажных брюк пилота, которые я купила в магазине, и я еще не нашла, куда их надеть.

Я смотрю на ее темную подводку для глаз и черные губы.

— Ты действительно пойдешь на вечеринку? Добровольно.

— Ты думаешь, я не смогу?

— Нет, я имею в виду... — Я нахмурилась. — Я не хотела обидеть.

— Ты и не хотела. — Она смеется. — Я хожу за бесплатной едой и напитками. Ну да.

Я смеюсь.

Серена ухмыляется.

— Ты когда-нибудь была на вечеринке богатых людей?

— Не совсем.

Бриз постоянно перескакивала с одной вечеринки на другую, но я сомневаюсь, что наши соседские вечеринки чем-то похожи на вечеринки Redwood Prep.

— Я была на нескольких. Я всегда беру пластиковые контейнеры и пустые бутылки из-под воды. Если я все хорошо организую, то у меня может быть бомба-ланч на всю неделю.

— Серена...

— Хм? — Она облизывает пальцы.

Я хочу спросить ее, почему она никогда не ест на обед, но решаю этого не делать. Мы друзья, которые общаются, но мы еще не зашли так глубоко.

— Ничего.

Она хватает меня за руку. — Ты ведь пойдешь со мной, да?

— Просто поесть и уйти?

— Конечно. А ты думала, что я действительно проведу там время? — Она высовывает язык, как будто это отвратительная мысль. — Я живу с этими снобами уже четыре года. Они становятся еще более несносными, только когда напиваются.

Я думаю об этом. У меня все равно выходной, и я планировала провести его с Бриз. Но я знаю, что моя лучшая подруга убьет меня, если я не воспользуюсь такой возможностью.

— Хорошо.

— Ура!

— Просто заходим и выходим, да? — Уточняю я.

— Только войти и выйти.

Я жалею об этом в тот момент, когда Серена тормозит свой побитый мотоцикл перед особняком. В каждом окне горит свет. Звучит музыка. Люди выходят на лужайку перед домом, держа в руках красные стаканчики.

Все они красиво одеты в ретро-прически и платья. Парни одеты в огромные пиджаки-смокинги. На девушках перья боа и длинные перчатки.

— Я начинаю жалеть, что не вложила в свой костюм больше сил.

Я смотрю вниз на серебряное платье, которое купил мне Датч. Я надела его, потому что в моем шкафу нет ничего лучше. В пару к нему я надела пальто из искусственного страусиного пера, которое позаимствовала из шкафа Виолы. А еще я ношу повязку на лбу.

— О, никто не заметит. — Серена отмахнулась от меня. — Мы все равно здесь не останемся.

— Тебе легко говорить. — Пробормотала я. — Ты выглядишь невероятно.

На ней пиратская рубашка в клетку и винтажные брюки. Ее волосы уложены в прическу, а длинные жемчужные ожерелья спадают на грудь.

— Спасибо. — Она распушивает волосы. — А теперь пойдем.

Она тащит меня в дом.

Там удивительно прохладно, учитывая громкость музыки. Большинство студентов либо танцуют, либо стоят и разговаривают, либо пьют на кухне.

Мы проходим вглубь дома. Мой взгляд перескакивает со сводчатых потолков на дорогие картины и на освещенный бассейн через стеклянный балкон. Единственное, что более ослепительно, чем декор, — это костюмы. Надо отдать должное богатым детям, они знают, как одеться для тематической вечеринки.

— Ты готова? — Серена ухмыляется и протягивает свою огромную сумочку. Внутри лежат пустые контейнеры из-под еды.

Я начинаю кивать, но замираю, когда замечаю на кухне Кристу и ее танцующих миньонов. Мы не пересекались с тех пор, как она толкнула меня в коридоре. Она была вне школы, «восстанавливаясь» после разбитой губы.

Если она увидит меня сегодня вечером, я знаю, что у нее будут проблемы. Ее приспешники огрызаются на меня каждый раз, когда мы проходим мимо в коридоре.

У меня такое чувство, что они не спешат с возмездием из-за Датча. С тех пор как он отчитал того качка в кафетерии, люди держатся на расстоянии. Но теперь, когда все думают, что я его бросила, я свободна.

— Что случилось? — Спрашивает Серена.

— Думаю, я подожду снаружи. — Говорю я ей.

— На улице? Почему? — Кричит она, чтобы быть услышанной поверх музыки.

Я вскидываю подбородок в сторону болельщиц.

— О. — Она качает головой в знак понимания. — Я найду тебя.

Пока я пробираюсь через танцующих в гостиной, чтобы оказаться как можно дальше от Кристы, я чувствую руку на своей руке.

Это Бейб.

— Эй, ты отлично выглядишь. — Говорит он мне на ухо.

— Спасибо.

Мой первый инстинкт — отмахнуться от его рук, но я останавливаю себя. Сегодня я в полном смысле слова «попробую что-то новое». Это второй шаг моего плана по сжиганию глупого моста, который, как я думала, я построила с Датчем.

— Ты тоже хорошо выглядишь. — Добавляю я, наклоняясь ближе.

Он действительно хорошо выглядит. Его волосы зачесаны в большое афро, а сам он одет в блестящую дискотечную одежду.

— Спасибо. — Он делает небольшой поворот и показывает свой сверкающий пиджак.

Я улыбаюсь, потому что его улыбка заразительна. Он действительно милый.

— Хочешь потанцевать?

Я качаю головой.

— Не знаю. Я не очень...

Но он уже ведет меня на танцпол.

— Давай. Ты же знаешь, что хочешь танцевать.

Какого черта. Мы живем только один раз, верно?

Я следую за ним без протеста, радуясь, что он ведет меня в середину толпы, чтобы не казалось, что все за мной наблюдают.

Музыка звучит в ритме фанка, а певица поет о «хорошей любви». Это не то, что я обычно слушаю, но я ценю музыку во всех ее проявлениях.

Покачивая головой, я позволяю своему телу двигаться в такт.

— Вот так, девочка. — Бейб подбадривает меня, когда я начинаю чувствовать себя немного глупо.

Он делает движение в стиле Мишеля Джексона, сопровождая его ударом ноги.

Я смеюсь, и мы снова сходимся вместе. Бейб кладет руку мне на бедра, и я не чувствую дискомфорта.

Я раскачиваю свое тело из стороны в сторону, а он танцует прямо на меня, подстраиваясь под ритм. Когда ритм становится быстрее, я шевелю пальцами, имитируя ноты, как будто передо мной пианино.

Ух ты.

Это действительно весело.

Я поворачиваюсь, чтобы сказать ему об этом, когда лицо Бейба застывает. Он убирает руки с моих бедер, словно от яда.

Ошеломленная, я смотрю в ту сторону, куда он уставился, и вижу Датча, который смотрит на нас. У него в руке кружка с пивом, но он не пьет из нее. Более того, он выглядит так, будто через несколько секунд выплеснет его нам в лицо.

Мои пальцы плотнее сжимаются вокруг рук Бейба. Я вызывающе поднимаю подбородок.

— Не беспокойся о нем.

— Прости, милая. Ты не стоишь того, чтобы связываться с Королями.

Черт бы его побрал.

Я не перестаю наслаждаться, даже когда Бейб отползает в сторону, чтобы поглазеть на другую брюнетку. Я пришла на эту вечеринку, чтобы отвезти Виоле домой целую кучу еды, но теперь? Моя миссия изменилась. Я собираюсь отлично провести время на этом танцполе и не собираюсь уходить, пока не буду готова.

Я отдаю Датчу свою спину и продолжаю танцевать. Неважно, выгляжу ли я сумасшедшая или нет, танцуя в одиночку, мне все равно. Музыка у меня в крови, и, возможно, я не самый лучший танцор в мире, но я понимаю ритм и понимаю, что надо отмахнуться, когда вижу это. Надеюсь, Датч тоже.

Я слышу его тяжелые шаги, направляющиеся ко мне, даже сквозь музыку. Мое тело сворачивается от напряжения, когда я представляю, как он смотрит мне в спину.

Все в толпе отступают назад, наблюдая и перешептываясь. Я перестаю танцевать так бурно, потому что уверена, что в этот момент выгляжу как идиотка.

Датч наклоняется и шепчет мне на ухо: — Пойдем со мной.

По моей шее и лицу разливается тепло. Наверное, сейчас я выгляжу краснее помидора.

Мы уже близко. Слишком близко. Мои чувства переполнены им. Тонкий аромат его одеколона, жар его тела, звук его гравийного голоса — все это проникает прямо в мою грудь.

Музыка из колонок переключается на песню в стиле соул, и я чувствую, как напрягается тело Датча.

Он хватает меня за руку. — Это не просьба, Брамс.

— Если ты не заметил, я занята. Так что отвали.

Из толпы доносятся вздохи.

Я поднимаю взгляд и вижу, как Датч сжимает челюсти. Он кивает один раз и идет обратно к месту, где стоял. Его братья тоже там, оба смотрят на происходящее с противоречивым выражением лица.

Датч отпихивает свою чашку в сторону Зейна. Когда он поворачивается ко мне лицом, выражение его лица грозно. Я дрожу от страха. Он выглядит взбешенным.

У меня начинают звенеть колокольчики тревоги, и я отступаю на шаг.

Датч направляется прямо ко мне.

Мое сердце замирает, когда я читаю его намерения.

— Не смей, Датч.

Но я могла бы и не дышать. Здоровяк ловит меня за руки и сгибает в коленях. Меньше чем за мгновение я оказываюсь на ногах и перекидываюсь через его плечо. На вечеринке наступает полная тишина, если не считать пения певицы из колонок.

Я корчусь, пытаясь выпрямиться. После того как меня столько раз переворачивали через его плечо, можно подумать, что я уже нашла способ выпрямиться.

По крайней мере, сегодня я не надела юбку из Redwood Prep и не выставляю на всеобщее обозрение свои ягодицы.

Когда мы проходим мимо кухни, оттуда выходит Серена с двумя тарелками, полными крыльев. Ее глаза горят, и она разрывается между желанием спасти меня и желанием не приближаться к этому бардаку.

Я отмахиваюсь от нее, понимая, что ей не стоит сейчас вставать на пути Датча. Его больной, извращенный разум может попытаться отомстить ей, а я не хочу, чтобы мои друзья оказались под прицелом этой войны.

Датч поднимает меня на второй этаж, распахивает дверь спальни и врывается внутрь.

Двое, сидящие на кровати, визжат и пытаются прикрыться.

— Убирайтесь. Вон!

Два голых пятна проносятся мимо нас, неся с собой одежду и обувь.

Датч пинком сапога закрывает дверь и бесцеремонно бросает меня на кровать.

Я визжу так, будто он бросил меня в ванну, полную живых осьминогов. Фу. Я точно знаю, что происходило в этой кровати секунду назад, и не хочу, чтобы что-то из этого касалось моей кожи.

Разъяренная, я вскакиваю на ноги.

— Кем, черт возьми, ты себя возомнил?

— Разве ты не помнишь, Брамс? Пока ты в Redwood Prep, ты принадлежишь мне.

— Я никому не принадлежу.

— Вот тут ты ошибаешься, Кейди. — Его янтарные глаза сияют. — Ты. Принадлежишь. Мне.

— Извини, что лопнула твой садистский пузырь, Датч, но я не твоя собственность. Ты не можешь просто так, — мой голос повысился, когда мой темперамент взорвался, — командовать мной.

— Именно это я могу и буду делать. — Жестко говорит он.

— Какого черта тебе от меня нужно? — Я бросаюсь к нему. — Ты весь день поливал меня льдом, а потом разозлился, когда увидел, что я танцую с кем-то другим? Выбери себе чертову сторону и придерживайся ее!

Его бровь напрягается. Датч обычно так хорошо умеет сдерживать свои эмоции, но сегодня я вижу, как они бурлят прямо под поверхностью. Он не просто злится. Он кипит. Ярость настолько темная и бурная, что ее невозможно контролировать. Как будто часть его самого выходит из-под контроля.

Я должна бояться. Он достаточно большой и сильный, чтобы переломить меня пополам. Но я кое-что понимаю, когда вижу его эмоции в обнаженном виде.

Он слаб.

Уязвимый.

Человечный.

Он борется со мной, да, но на самом деле он борется с самим собой. На нем повсюду шрамы — от вены, выпирающей на шее, до раздувающихся ноздрей.

Он не самоуверенный бог из Redwood Prep.

Он такой же, как и я, измученный, конфликтный и чертовски сломленный.

Я улыбаюсь, и это, кажется, разжигает в нем пламя. Его бурный взгляд устремляется на меня.

— Ты думаешь, это смешно?

— Я думаю, что ты жалок. — Выплевываю я.

Его губы сжимаются, превращаясь в тонкие линии.

— Ты ведешь себя так, будто тебе принадлежит весь Redwood Prep, но ты так боишься меня. Боишься рассказать мне, что я с тобой сделала. Почему ты так меня ненавидишь?

Он отворачивается, его челюсть сжимается.

— Ты действительно думаешь, что впечатляешь тем, что мучаешь кого-то вроде меня? Ты бегаешь вокруг, превращая мою жизнь в ад, и ради чего? Что может быть у такой бедной девушки, как я, чтобы большой плохой волк из Redwood Prep забрал ее?

Он хватает меня за плечи и притягивает к себе. Я чувствую, как его сердце бьется о грудь.

— Ты знаешь, чего я хочу. — Выдавливает он из себя.

Мой взгляд падает на его губы. За его навязчивым желанием выгнать меня из Redwood Prep стоит нечто большее. Я чувствую это.

— Почему ты хочешь, чтобы я ушла? — Шепчу я.

Вместо ответа Датч пристально смотрит на меня. Его взгляд мучителен. Как будто я наблюдаю за тем, как его разрывает на две части.

Я приподнимаюсь на цыпочки, мои губы в дюйме от его губ.

— Скажи мне, Датч.

Он рычит во все горло.

Жар между нами мне не чужд, но сегодня он другой. Температура растет, медленно, неуклонно, как ноты перед кульминацией песни.

Мое дыхание становится глубже, когда Датч подходит ко мне ближе, проникая в мое личное пространство.

— Прекрати испытывать меня, Кейди.

Я так увлеклась им, что только через секунду понимаю, что запустила руки под его рубашку. Он перехватывает мое запястье, его челюсть сжимается.

Я уже чувствовала этот всплеск желания раньше — в гримерке, когда он поцеловал меня, и когда у нас был тот момент в кофейне. В обоих случаях я смогла сдержаться, но не знаю, смогу ли сейчас.

Датч выглядит как неудачное решение. Его рубашка черная, как и брюки. Он — тьма в движении, внушительный и в то же время невероятно притягательный. Когда он смотрит на меня, кажется, что я обнажена. Как будто нет ничего, что я могла бы скрыть от его глаз.

Эта связь, во всей ее пульсирующей разбитости и острых краях, — то, чего я хочу. Как и музыка, заполнившая меня, когда я была внизу, — может, я и не испытывала ее раньше, но она мне знакома. Моему телу. Моей душе.

Я жажду ее.

Больше его.

Моя кожа оживает, когда я чувствую, как сильные пальцы Датча проникают под пальто и стаскивают его с моих рук. Фальшивые перья щекочут и ласкают мою кожу, а затем собираются в лужицу у моих лодыжек.

Все еще наблюдая за мной, Датч прижимает руку к моей спине. Шелк встречается с горячей плотью, и в мои легкие врывается поток воздуха. Он грубым движением притягивает меня к себе, вдавливая в свое скульптурное тело.

— Почему ты надела это платье?

Это не столько вопрос, сколько ругательство.

Я не успеваю подумать об ответе, как его губы ложатся на мои. Внутри меня поднимается жар, пульсируя собственным пульсом и посылая сигналы желания по всему телу.

Я скольжу руками по его талии и толкаю в спину, подталкивая его ближе к себе. Настолько близко, что я могу чувствовать все.

Это ново и волнующе. Я никогда не подпускала к себе так близко мальчиков, как подпустила Датча. Мы вдыхаем друг друга, тонем друг в друге. Кислорода не хватает, чтобы остаться в живых.

Песня, доносящаяся снизу, проникает сквозь щель в двери, наполняя комнату чувственным ритмом. Я приникаю к его рту, желая ощутить его вкус.

Этот поцелуй отличается от того, что был у нас в раздевалке.

В тот раз я не была собой — своей настоящей.

И Датч был нежен с ней. Другой мной.

Сегодня он не такой. Он задирает мое платье и трет меня руками. Потом он сжимает меня. Сильно. Я стону, и он рычит на меня, прежде чем задрать рукава моего платья и провести языком по моей груди.

Я впиваюсь пальцами в его плечи. Горячие, отчаянные ощущения проносятся сквозь меня, слишком быстро, чтобы я могла их сдержать. Слишком сильно, чтобы я могла справиться с ними.

Его имя срывается с моих губ, и он приподнимается, с силой впечатывая меня головой в стену. Может быть, я вижу звезды. А может, я слышу фейерверки. Не знаю. Я просто целую его глубже, а он присасывается к моей нижней губе, заставляя мои колени подкоситься.

Без предупреждения Датч подхватывает меня и опускает на зеркало в туалете. Его губы не покидают мои ни на секунду.

Я уже слишком далеко, чтобы остановить это. Я давно соскользнула с края обрыва. Теперь я могу только падать, ожидая неизбежного, болезненного падения на дно.

Только это не больно. Пальцы, которые приземляются на меня, оставляют колючки удовольствия везде, где они касаются. Его ласки горячи и терпеливы, когда он гладит мои внутренние стороны бедер.

Мое сердце бьется о ребра. Я раздвигаю ноги еще шире. Я никогда раньше не спала ни с кем. Никогда не проходила дальше второй базы. Но если Датч перестанет прикасаться ко мне, я думаю, что могу умереть.

— Датч. — Стону я.

Его глаза внезапно распахиваются, и он смотрит вниз, на мое лицо, словно ища что-то. Когда он не находит его, из глубин поднимается зверь, который никогда не заходит слишком далеко, прямо у меня на глазах. Его ледяное выражение возвращается, и он отводит руки назад как раз в тот момент, когда они собираются...

— Проклятье. — Он ругается. — Хватит с меня твоих мыслей. — Он отступает от меня, его плечи напряжены. — Мне достаточно тебя в моей школе. Мне достаточно тебя в Redwood, Брамс.

Я быстро смыкаю ноги, стыдясь потребности, которая горит во мне даже сейчас, под его яростным презрением. Выбив пламя быстрым шагом, я спрыгиваю с комода и бросаю на него взгляд.

— Ублюдок.

Я поправляю бретельки платья и бегу через комнату. Слезы унижения горят в моих глазах, и я не хочу, чтобы он это видел.

— Остановись.

Я не хочу, но ноги как по команде замирают.

Датч топчется передо мной. Его глаза все еще темные от желания, и один взгляд на его брюки говорит мне, что драться — это последнее, что он хочет сейчас делать.

Я не знаю, рада ли я, что он остановил нас, или мне следовало пронестись дальше и убрать его с дороги. Знаю только, что он сводит меня с ума, и я хочу выкинуть его из головы так же, как он хочет выкинуть меня из своей.

Датч достает из заднего кармана чек. На нем безумное количество нулей, и у меня разбегаются глаза.

— Что это, черт возьми, такое?

— Он твой. — Мрачно говорит он. — И не только это. Я поговорил с другом моего отца. Как только ты покинешь Redwood, ты сможешь поступить в новую школу.

— Это то, о чем я думаю? — Я насмехаюсь. — Ты пытаешься откупиться от меня прямо сейчас?

Датч хмурится, глядя в точку прямо над моей головой.

— Я знаю твою ситуацию, Кейди. Я говорил с твоей сестрой...

Я скриплю зубами. — Ты говорил с моей сестрой?

Опасное чувство нарастает в середине моей груди, предупреждая меня о том, что я нахожусь на грани совершения убийства.

— Тебе нужны эти деньги. Я знаю, что нужны. Твоя гордость не стоит того, чтобы доказывать мне свою правоту.

Он выдыхает, его точеная челюсть сжимается и разжимается.

— Я ненавижу тебя.

Его глаза горят.

— И поэтому ты хныкала, называя мое имя три секунды назад?

Безумный смех вырывается из моих губ, когда все встает на свои места.

— Значит, таков был план, да? Заманить меня сюда, чтобы я сняла для тебя платье? Повеселиться со мной, прежде чем расплатиться?

Он поворачивается, отдавая мне свою спину.

— У каждого есть своя цена. У таких, как ты, всегда есть цена.

Его слова привели меня в ярость.

— Поскольку я бедная, ты думаешь, что я настолько отчаянная, чтобы позволить тебе трахнуть меня, а потом принять твои деньги? — Я вздернула обе брови. — Кем, черт возьми, ты себя возомнил?

— Кейди.

— Не называй меня Кейди, черт возьми!

— Я не знаю, что за фантазию ты выстроила в своей голове обо мне, но я не какой-нибудь чертов прекрасный принц.

— Нет, ты — злодей.

А я идиотка.

Самая большая на планете.

Наступает тишина, пока мы смотрим друг на друга.

Моя грудь вздымается и сжимается.

Его глаза опускаются туда, и он с усилием отводит взгляд.

— Даже если бы я трахнул тебя сегодня ночью, это ничего бы не значило. — Говорит Датч так, словно ему нужно разъяснить это больше самому себе, чем мне. Он поворачивается ко мне лицом. — Я пытаюсь покончить с этим, пока не стало еще хуже. Веришь или нет, но это милосердие.

Мне хочется снять каблуки и ударить его ими по голове. Показать ему, каково это — милосердие.

Я подхожу к нему и шиплю: — Можешь забрать свои деньги и засунуть их себе. Я не уйду из Redwood Prep. Никогда.

Его глаза сужаются.

Я распахиваю дверь и выхожу, оставляя позади свое разбитое сердце и свою глупость.

Джинкс: Обменяй секрет на секрет. Не хочешь рассказать мне, что произошло между тобой и Датчем на сегодняшней вечеринке? Пытливые умы хотят знать. Будь осторожна с молчанием, Каденс. Если ты не опередишь историю, история раздавит тебя.