Секреты, скрытые в шрамах

Глава 22

Около восьми часов вечера. Ракель и Терренс все-таки вернулись домой. Конечно, девушка была безусловно рада, что мужчина решил забрать ее с последних на сегодня съемок. Но все ее это удивило. Как и то, что он выглядел довольно взволнованным, но отказался объяснять тому причину. По дороге она успела перебрать массу различных вариантов, но все же надеялась услышать хоть что-то по возвращению домой.

Едва молодые люди заходят в гостиную после того, как девушка закрывает свою машину, мужчина тут же берет ее за руку и ведет за собой. Они довольно быстро поднимаются наверх по лестнице и заходят в свою комнату. Терренс закрывает дверь, пока Ракель медленно проходит дальше, кладет свою сумку на столик и подозрительно смотрит на него.

– Ну теперь ты объяснишь мне, что происходит? – слегка прищурив глаза, интересуется Ракель. – Ты сказал, что расскажешь все, когда мы приедем домой. Так что я тебя слушаю…

Терренс подходит к Ракель, мягко берет ее за предплечья и подталкивает к кровати, спокойно говоря:

– Присядь, пожалуйста.

Ракель неуверенно садится на кровать, вопросительно смотря на Терренса, который тут же присоединяется к ней. Столь странное поведение мужчины заставляет ее сильно нервничать и думать, что сейчас точно случится что-то плохое.

– Господи, Терренс, ты начинаешь все больше пугать меня, – с испугом во взгляде слегка дрожащим голосом говорит Ракель. – Неужели я сделала что-то не так, раз по дороге ты не сказал ни слова? Если я в чем-то виновата, то прошу, не молчи… Скажи, где я ошиблась.

– Нет, Ракель, прошу, не надо меня бояться, – спокойно просит Терренс, взяв Ракель за руку и мягко погладив ее. – Клянусь, я не собираюсь делать тебе ничего плохого.

– Нет-нет, дорогой, если что-то не так, то говори, не стесняйся, – спокойно отвечает Ракель. – Я все пойму и постараюсь больше делать это.

– Все хорошо, милая, ты ни в чем не виновата. – Терренс обеими руками мягко гладит Ракель лицо и продолжает держать его, уверенно смотря в ее слегка испуганные глаза. – Дело вовсе не в тебе.

Терренс бросает взгляд на закрытую дверь комнаты и подсаживается ближе к Ракель.

– Просто я не хочу, чтобы прислуга узнала о том, что происходит, – еще тише добавляет Терренс. – Они и так слишком много знают, и я не хочу, чтобы они узнали еще кое-что.

– Но чего они не должны знать? – смотря на Терренса широко распахнутыми глазами, недоумевает Ракель.

– А все дело в том, что я не просто так решил привести тебя домой.

– Но зачем ты это сделал? – слегка хмурится Ракель. – Тебя как будто что-то вынудило поехать на съемки и забрать меня оттуда!

– Да, но только не подумай, что мне правда заставили. Я сделал это ради твоей же безопасности.

– Ох… Послушай, Терренс, мне, конечно, безумно приятно, что ты решил составить мне компанию. – Ракель бросает легкую улыбку. – Но все это как-то странно, понимаешь… Ты… Ты никогда не забирал меня со съемок…

– Как я уже сказал, у меня была на то причина. И чтобы ты поняла меня, сейчас я покажу тебе кое-что. – Терренс тянется к столику, который стоит возле кровати с его стороны, и на котором лежат какие-то вещи, и берет с него белый конверт, который затем протягивает Ракель. – Вот, смотри…

– Боже, что это? – широко распахивает полные ужаса глаза Ракель.

– Посмотри, пожалуйста. Ты должна знать, что там написано.

Пару секунд Ракель с недоверием смотрит на Терренса, но затем неуверенно берет конверт из его рук и начинает рассматривать со всех сторон. А через секунду девушка с чувством учащенного сердцебиения открывает его, достает оттуда листок, аккуратно сложенный несколько раз, разворачивает и начинает читать то, что там написано.

– Ничего не понимаю… – смотря на письмо и сильно хмурясь, качает головой Ракель. – Что это такое? Кто это написал?

– Я не знаю, – пожимает плечами Терренс и берет конверт в руки. – На конверте есть только мое имя и адрес этого дома. Но никакого имени отправителя здесь нет.

– Значит, анонимное письмо… – Ракель нервно сглатывает, снова перечитывает письмо и переводит взгляд на Терренса, слегка нахмурившись. – Но откуда оно у тебя?

– Виолетта принесла его еще днем. Сказала, что нашла это в нашем почтовом ящике. Даниэль может подтвердить, что все так и было, ибо он был со мной в тот момент и тоже читал это письмо.

– А ты не знаешь, кто мог положить это письмо в ящик? Может, ты кого-то видел возле нашего дома?

– Нет, никого возле нашего дома не было. Я бы заметил это. И не забывай, что наш район хорошо охраняется, и никто не пройдет на нашу территорию просто так.

– Хм… – Ракель забирает из его рук Терренса и начинает осматривать его. – Здесь и правда написано твое имя и адрес нашего дома… А почерк тебе знаком? Ты знаешь того, чья рука могла написать это?

– Нет, такого почерка ни у кого из моих друзей и знакомых нет, – уверенно отвечает Терренс.

– Боже мой, неужели это чья-то злая шутка? Какой-то хейтер решил поиздеваться над тобой и бросил это письмо в ящик?

– Не знаю, Ракель, но мне все это очень не нравится, – качает головой Терренс. – У меня какое-то нехорошее предчувствие.

– Разве у тебя есть какие-то недруги? Неужели ты кому-то навредил, и тот человек решил отомстить или напугать тебя?

– Нет, клянусь, у меня нет никаких недругов! А если бы и были, то ты бы узнала о них в первую очередь.

– Подумай хорошенько! Может, ты ляпнул что-то, что кого-то задело и заставило обозлиться.

– Нет, Ракель, я прекрасно помню, кому что говорю, и за все это время у меня не было конфликтов с кем-либо.

– Но ведь кто-то прислал тебе это письмо! Тебе ясно дали понять, что ты должен быть осторожен.

– Да, но я понятия не имею, кто это мог быть! – разводит руками Терренс. – Я весь день ломаю голову над этим и обсуждал это с Даниэлем. Но ничего, кроме версии, что это кто-то из моих хейтеров, ничего не приходит на ум.

– У тебя случайно нет никаких каких-нибудь сумасшедших поклонников, которые когда-либо следили за тобой? – интересуется Ракель и слегка прикусывает губу. – Или обиженные фанатки, которые преследовали тебя после того, как ты отшил их?

– Нет, милая, сейчас у меня таких поклонников нет, – уверенно отвечает Терренс. – Была одна девчонка, которая бегала за мной еще тогда, когда я только начал обретать популярность, не принимала отказ быть с ней и называла себя моей женой. Но полиция быстро разобралась с ней, и она меня больше не тревожит. А сейчас все мои поклонницы достаточно адекватные.

– От таких людей можно ждать чего угодно…

– Нет, это не связано с безумством поклонников.

– Но кто тогда может писать тебе это письмо? – Ракель резко выдыхает с прикрытыми глазами. – Что если Саймон Рингер снова объявился и решил довести дело до конца?

– Саймон? – Терренс саркастически смеется. – Если ты сейчас пошутила, то извини – это была не самая лучшая твоя шутка!

– А если это так? Вдруг на свободе остались какие-то его дружки, и они по его приказу решили взяться за тебя и меня?

– Не говори глупостей, Ракель! Этот человек уже давно получил по заслугам и отбывает свое наказание в тюрьме. Тем более, что Рингер прикован к инвалидному креслу и даже ложку не может держать в руках без посторонней помощи.

– А больше никаких мыслей насчет этого письма у меня нет, – пожимает плечами Ракель. – Нет никого, кто настолько сильно ненавидит нас.

– Мы прекрасно знаем, какой он гнусный и ужасный тип. Но поверь, сейчас он совсем не опасен для нас. Мы можем не бояться угроз с его стороны.

– Может, он и не сможет преследовать нас сам, но это могут сделать другие люди по его просьбе.

– Нет-нет, это исключено! Да, поначалу я тоже подумал, что это работа Саймона, но потом решил, что это бредовое предположение. И Даниэль, кстати, тоже посчитал, что Рингер не имеет к этому письму никакого отношения.

– Знаю… – Ракель отводит взгляд в сторону. – Но я совсем не удивлюсь, что если он продолжит травить нам жизнь.

– Не забывай, что мы известные на весь мир люди, и у нас куча поклонников и хейтеров. Так что, ты может быть права насчет безумного поклонника.

– Я знаю, Терренс… – кивает Ракель. – Но разве ты так сильно кого-то разозлил, что тебе это письмо?

– Да говорю же, я ни с кем не ругался! Его мог прислать кто угодно… Но кто именно – я даже представить не могу.

– Но мы же не раздаем налево-направо адрес нашего дома.

– Имея нужные связи, любую информацию можно разузнать за несколько минут. Особенно когда о тебе знает весь мир. И вообще, мы с тобой сильно рискуем, что предпочитаем не окружать себя кучей телохранителей и живем в доме, который охраняют лишь сигнализация и видеокамеры на улице.

– Я понимаю, но мне бы не хотелось, чтобы за мной все время кто-то ходил и не давал мне спокойно делать свои дела. И я не хочу ограждать себя от общения с поклонниками. Охрана может не пустить их ко мне, а я привыкла разговаривать и фотографироваться со всеми желающими.

– Я полностью поддерживаю тебя в этом вопросе, потому что и сам не люблю подобное. Но я имею в виду вовсе не то, есть ли у нас охрана или нет. Я говорю о том, что при желании практически любой может узнать, где мы живем. Сейчас ведь есть столько всяких лазеек и слишком болтливых людей, которые за несколько тысяч долларов продадут информацию какому-нибудь журналу.

– Значит, это письмо мог прислать тот, кого мы не знаем?

– Может быть… Кто-то врывается в нашу жизнь так, будто был в ней всегда. Тот человек определенно знает меня. Он знал, что хотел послать это письмо именно мне.

– Но кому все это нужно? Кто так сильно обозлился на тебя, что решился на это?

– Не знаю, Ракель, не знаю… Я уже всю голову сломал, пока думал над этим… – Терренс замолкает на пару секунд и руками быстро проводит по своему лицу. – Однако сейчас меня волнует вовсе не это.

– Что именно? – слегка хмурится Ракель.

– Вот что… – Терренс забирает письмо из рук Ракель и показывает его девушке. – Ты заметила, что это письмо написано не полностью? Я имею в виду, что у него есть еще одна часть. Оно начинается с многоточия перед первым словом. А первое предложение разбито на две части. Но раз речь идет о каких-то тайнах – значит, в первой части говорится о них же.

– А ты точно получал только это письмо? Может, Виолетта где-то потеряла еще одно?

– Нет, она не могла потерять. Она принесла лишь это письмо.

– Тогда я не понимаю, зачем было писать письмо, смысл которого ясен лишь наполовину.

– Либо это было сделано специально для того, чтобы помучить меня… Либо его написали так быстро, что упустили половину мыслей.

– Намеренно?

– Может, кто-то так спешил поскорее напугать меня, что не проверил текст.

– Нет, Терренс, этот человек вряд ли торопился. – Ракель пробегается глазами по письму, которое Терренс держит в руках. – Текст написан достаточно грамотно. Ни одной ошибки в словах, все знаки препинания расставлены верно… Вряд ли можно написать письмо без ошибки, когда ты спешишь как сумасшедший.

– С ошибками или без, но ясно одно – у этого письма есть первая часть, которая все расставит на свои места.

– В этом я с тобой согласна… – Ракель слегка хмурится. – Только где нам искать еще одно письмо, которое должно дополнять это?

– Понятия не имею… – качает головой Терренс, уставив взгляд в одной точке. – Может, оно придет чуть позже? Может, автор письма не хотел выкладывать все сразу на блюдечко? Решил открываться потихоньку?

– Полагаю, он определенно этого хотел… Потому что текст грамотный и осознанный. Автор прекрасно знал, о чем писал.

– Ох, черт… – тихонько стонет Терренс, проведя рукой по своему лицу и приложив ее ко лбу. – Не хватало нам еще одной проблемы. Я и так не знаю, что делать с группой, которую вряд ли можно будет спасти. Мой братец и твоя подружка что-то скрывают. А теперь еще и письма с угрозами!

– Да уж, проблем у нас хватает… – тихо вздыхает Ракель, окидывая взглядом всю комнату и на секунду остановив взгляд на окне, что слегка прикрыто белоснежной прозрачной шторкой. – Точнее, у тебя проблем хватает: раздал в группе, тайны твоего брата и его девушки… А теперь еще и письма, которые…

Ракель ненадолго задумывается и только сейчас вспоминает о том письме, которое она нашла сегодня на лобовом стекле своей машины.

– В чем дело? – слегка хмурится Терренс, внимательно рассматривая Ракель, которая округляет глаза. – Почему ты замолчала?

– Слушай, Терренс… – медленно выпрямляется Ракель. – Я тут кое-что вспомнила… Думаю, мне тоже есть что показать тебе.

Ракель резко соскакивает с кровати, подходит к туалетному столику, на котором лежит вся ее косметика, и начинает что-то искать в лежащей на нем сумке. Буквально несколько секунд нужно девушке для того, чтобы найти конверт. А когда она берет его в руки, девушка садится на кровать напротив Терренса и протягивает ему конверт.

– Прочитай, что здесь написано, пожалуйста.

Терренс забирает конверт из рук Ракель, открывает его и достает точно такой же листок, который он получил. Мужчина быстро разворачивает лист и начинает читать то, что там написано.

– Черт возьми, что ж за день такой! – взволнованно произносит Терренс. – Теперь и тебе что-то прислали…

– Похоже, кто-то имеет на нас зуб, – задумчиво отвечает Ракель. – Кто-то откровенно заявляет, что скоро нам придет конец.

– Да уж, ну и дела…

– И заметь, у этого письма тоже должна быть какая-то другая часть. – Ракель забирает у Терренса письмо и показывает мужчине весь текст. – Только если в письме, которое тебе пришло, что-то должно быть в начале, то в моем – где-то конце.

– Верно… Твое письмо тоже обрывается где-то в середине.

– И здесь, кстати, тоже говорится про какие-то секреты, которые нам еще неизвестны. Правда, я заметила, что на конверте с письмом для меня нет никаких имен и адресов. Как будто кто-то не собирался посылать его сюда и знал, что я получу письмо лично.

– Слушай, Ракель! – с чуть приоткрытым ртом произносит Терренс. – Я тут подумал… А что если…

Пока Терренс резко забирает у Ракель первую часть письма и берет вторую, она быстро соскакивает с кровати, подходит к мужчине и со спины берет его за плечи. После чего они вслух начинают читать то, что у них получилось, все больше приходя в шок с каждой секундой.

«Скоро твоей жизни и жизни всех тех, кого ты любишь, придет конец. Мучительный конец. Думаю, что есть очень много тайн, которые ты еще не знаешь. Некоторые эти тайны ты можешь разгадать самостоятельно, если поймешь, что нужно делать, и кого спросить о том, что им, возможно, уже известно. Если постараешься, то ты, может быть, узнаешь что-нибудь новенькое о том, что скрывают некоторые люди, которые окружают тебя. Какие-то тайны могут сильно удивить тебя, какие-то приведут в ступор, а какие-то шокируют настолько сильно, что ты не сможешь сказать ни единого слова. И я советую тебе не зевать и получше осматриваться по сторонам, когда ты ходишь по улицам. Ведь кто знает, что или кого ты можешь встретить на своем пути. Может случиться все что угодно… Помни это.»

Ракель и Терренс с ужасом во взгляде переглядываются друг с другом, начав всерьез опасаться, что очень скоро может случиться что-то плохое.

– Боже мой… – слегка дрожащим голосом произносит Ракель. – Это же целое письмо! Написанное одним и тем же человеком!

– Теперь нет сомнений в том, что кто-то один имеет зуб на нас двоих, – задумчиво отвечает Терренс и начинает размахивать двумя листками, все еще смотря на Ракель, стоящую сзади него. – Что ж, Ракель, я тебя поздравляю! Теперь к уже имеющимся проблемам прибавилась еще одна.

– Могу поздравить тебя с тем же… – Ракель отходит от Терренса на пару шагов. – Теперь придется думать, кому мы могли так сильно навредить.

– Этот человек точно знает нас обоих, – продолжая сидеть на кровати и время от времени заглядывать в оба письма и пробегаться по ним глазами, уверенно отвечает Терренс. – Такое впечатление, что автор этого письма очень давно знает нас и в курсе всего, что происходит в нашей жизни. И знает то, что неизвестно никому…

– Ну зная, что в письме говорится о каких-то секретах, я думаю, кто-то и правда может знать намного больше нас с тобой.

– Хм, интересно, какие тайны имеет в виду тот человек? – слегка хмурится Терренс. – Что нам предстоит узнать? Вроде бы мы ничего не скрываем друг друга и уверены, что не лжем.

– Я думала об этом с тех пор как нашла это письмо. Хотела показать его тебе и узнать, что ты думаешь. Но я и подумать не могла, что ты тоже получишь еще одно, и оно окажется продолжением моего.

– Знаешь, по мне очень странно, что здесь не указано, к кому именно обращаются: к женщине или мужчине. Если бы здесь было указаны хоть какие-то имена, то мы могли бы понять, кому следует быть осторожнее. Но так я даже не могу понять, кого автор имеет в виду.

– Наверное, они специально написали такое письмо, – подойдя к Терренсу и заглянув в письма, которые он перечитывает снова и снова, предполагает Ракель. – Чтобы мы оба боялась чего-то плохого.

– А может, опасность и правда грозит нам обоим? – Терренс переводит взгляд на Ракель. – Автор явно не дурак и вряд ли бы тратил время и листы бумаги на то, чтобы написать черт знает какой бред и отправить его нам.

– Верно… Автор явно знает, чего хочет… В письмах сказано, что мы можем сами разгадать некоторые тайны, если поймем, что нужно делать. Ему точно известно что-то, о чем не знаем мы.

– А еще здесь сказано, что если мы разгадаем эти тайны, то сможем понять, что скрывают от нас некоторые люди. – Терренс замолкает на секунду и резко мотает головой. – Бред какой-то! О каких тайнах сказано в этом письме? Какой идиот решил так жестоко поиграть с нами?

– И да, нас также предупреждают о том, что нам следует быть осторожнее. – Ракель призадумывается на пару секунд. – Кстати, а ты именно потому поехал за мной?

– Ну в общем-то, да… – запустив руку в свои волосы, признается Терренс. – У меня появилось нехорошее предчувствие, а Даниэль только больше подтолкнул меня к тому, что я не должен оставлять тебя одну ради твоей же безопасности.

– Что ж, теперь я начинаю все прекрасно понимать…

– Да, забыл спросить! Скажи, а где и когда ты нашла это письмо? Как ты могла получить его, если сегодня весь день была на съемках?

– Именно на них я и получила его, – уверенно отвечает Ракель и присаживается на кровать напротив Терренса. – Это произошло после того, как у меня закончились съемки, которые проходили за городом. Я тебе говорила, что буду сниматься с тигром.

– Ну да, я помню.

– Так вот, я немного поболтала со Стивеном, а потом ко мне подошла Дейдра. Это моя ассистентка, которая ездит со мной на все съемки и выполняет мелкие поручения или покупает мне выпить или поесть. И она сказала, что возле моей машины крутился какой-то посторонний человек, которого она никогда не видела. Ну а я испугалась, что с моей машиной что-то случится, и побежала к нему. Оказалось, что моя помощница была права, ведь там действительно ходил какой-то тип. Он сначала долго рассматривал мою машину, а потом положил на лобовое стекло вот это письмо, сел в свою машину и уехал.

– Он тебя видел?

– Нет, я побоялась подходить к нему, так как тот тип сразу показался мне подозрительным. Я спряталась неподалеку и наблюдала за ним, пока он крутился возле моей машины и говорил с кем-то по телефону.

– Насколько я понимаю, он ничего не сделал с твоей машиной.

– Нет, он ничего не разбил и не украл. Только положил конверт на стекло и уехал.

– А ты говорила кому-то из своей команды о том типе?

– Я сделала вид, что ничего не произошло. И убедила Дейдру в том, что когда я подбежала к машине, тот тип уже уехал. Не знаю, поверили ли они мне или нет, но ребята больше не спрашивали меня об этом.

– Полагаю, он мог выслеживать тебя, раз точно знал, где должны были состояться съемки. Ты не заметила никого подозрительного во время поездки?

– Э-э-э, да вроде бы нет… – пожимает плечами Ракель. – Я никогда не видела ту машину, на которой приехал и уехал тот тип.

– Хм… – слегка хмурится Терренс. – Интересно, были ли эти письма оставлены одним и тем же человеком? Или это были разные люди?

– Ну… Я точно не помню, но, по-моему, то я нашла письмо около двух-трех часов дня.

– Правда? И Виолетта принесла мне письмо где-то в этом промежутке. А это значит, что письма оставляли разные люди.

– Может быть.

– И если предположить, что кто-то сам положил письмо в почтовый ящик, значит, тот тип точно знает, где мы живем.

– И меня это, честно говоря, пугает… Неизвестно, сделал ли это тот, кто нам угрожает, или какие-то его дружки.

– Полагаю, что дружки. Или хотя бы один из них мог либо оставить письмо тебе, либо бросить в ящик тот, что было для меня. А второй мог вполне быть и тот, кому мы как-то не угодили.

– Да, такое тоже вполне возможно…

Пока Ракель о чем-то задумывается, сложив руки перед собой и уставив грустный взгляд в одной точке, Терренс же проводит рукой по своим волосам и резко выдыхает.

– Ох, похоже, для нас наступают непростые времена, когда мы будем трястись и бояться за свою жизнь, – устало говорит Терренс. – Не хочу это признавать, но к сожалению, у меня нет выбора… Эти письма не оставляют сомнений в том, что кто-то хочет нас уничтожить.

– Больше всего на свете боюсь, что все это может как-то быть связано со мной, – с тревогой признается Ракель, обхватив горло. – Если опять окажется, что в этом есть моя вина, то я не знаю, что с собой сделаю.

– Нет, Ракель, даже и думать об этом не смей! – уставив на Ракель свои округленные глаза, ужасается Терренс. – Я точно знаю, что все это не имеет никакого отношения к тебе.

– Однако угроза не обошла стороной и меня! Я тоже могу быть в опасности! И вполне может быть такое, что из-за меня опять все будет разрушено. Как в тот раз, когда Саймон испортил всем нам жизнь.

– Нет-нет, прошу, не надо винить себя и брать вину за то, чего ты не делала. – Терренс мягко берет Ракель за плечи и слегка встряхивает ее. – Мы еще ничего не знаем и не можем винить кого-то заранее.

– Знаю… – тихо произносит Ракель. – Но мне все равно страшно подумать, что это связано со мной.

– Сейчас же прекрати думать об этом! – Терренс нежно, но крепко приобнимает Ракель и мягко гладит ее по голове, пока та трется щекой об его плечо и уставляет грустный взгляд в одной точке. – Ты ни в чем не виновата! А если даже кто-то и угрожал нам, чтобы досадить тебе, на этот раз я бы ни за что не отвернулся от тебя. Клянусь, я сделал бы все, чтобы помочь тебе избавиться от твоих обидчиков и не дал никому в обиду.

– Я знаю, любимый… Знаю…

– Даже не думай винить себя, слышишь меня. – Терренс, мягко гладя Ракель по щеке, мило целует ее в макушку, пока та просто прижимается поближе к нему и кладет голову ему на плечо. – Уверен, когда мы все узнаем, то будем уверены, что все это точно не имеет никакого отношения к тебе. Кто угодно может быть к этому причастен, но только не ты.

– Терренс, не обижайся на меня за то, что я сейчас скажу… – Ракель медленно отстраняется от Терренса и немного неуверенно смотрит на него. – Но я тут подумала… Что если проблемы Наталии и Эдварда как-то связаны… Связаны с угрозами из этих писем?

– Наталия и Эдвард? – уставив на Ракель удивленный взгляд, переспрашивает Терренс. – А они-то здесь причем?

– Вдруг их проблемы и эти угрозы как-то связаны между собой, и что-то может грозить не только нам, но и им тоже?

– О, нет-нет! – Терренс резко соскакивает с кровати и разворачивается лицом к Ракель. – Извини, Ракель, но ты сумасшедшая. Даже у меня в голове не было столь абсурдной мысли.

– Я не считаю, что это абсурдная мысль! Возможно, именно поэтому они скрывают от нас свои проблемы и не хотят ничего не говорить.

– Да, еще скажи, что это они написали нам письма и захотели избавиться от нас обоих. Нет, дорогая моя, это полный бред! Уж мы бы точно догадались об этом, если бы распознали почерк. Но это не почерк у твоей подруги или у моего брата.

– Но, Терренс, почему ты так категорично настроен? Я даже не смею утверждать, что это они написали эти письма! Но вдруг эти двое и правда как-то связаны со всем этим?

– Даже под прицелом пистолета я не поверю, что Наталия или Эдвард были бы способны пойти на такое, – уверенно заявляет Терренс. – Эта девушка слишком добра и впечатлительна, чтобы стать дрянью, которая угрожает своим друзьям. И я точно знаю, что мой младший брат не способен и мухи обидеть. Я даже и думать не хочу, что все это имеет к ним отношение.

– Я не говорю, что это так! – восклицает Ракель. – Это всего предположение! Ведь не может быть такого, что столько событий произошли в одно время.

Терренс молча окидывает комнату безразличным взглядом и, тихо выдохнув, скрещивает руки на груди.

– Хорошо, тогда объясни, почему тебе вдруг взбрела в голову столь глупая мысль, – спокойно говорит Терренс.

– Во-первых, для нас не секрет, что у Наталии и Эдварда есть какие-то проблемы в отношениях, даже если они ничего не говорят и делают вид, что это не так, – уверенно отвечает Ракель. – Во-вторых, Наталия уже долгое время что-то скрывает. Я не сомневаюсь, что это очень серьезно и, возможно, даже связано с криминалом. В-третьих, в письмах сказано, если мы поймем, что делать, то сможем понять, что скрывают люди, окружающие нас. Это явный намек на то, что ключ к разгадке ведет именно к этим двоим. Ну и в-четвертых, Наталия и Эдвард ведут себя так, будто чего-то боятся, или кто-то их сильно напугал. Да, может, в их проблемах действительно есть проблемы. Но к ним прибавляется еще что-то, что имеет отношение к угрозам в наш адрес.

Ракель с гордо поднятой головой скрещивает руки на груди, уставив свой взгляд на Терренса, который явно призадумывается над услышанным.

– Ну? – выгибает брови Ракель. – Что теперь скажешь, дорогой? По-прежнему считаешь мою мысль бредовой? Да, может, я могу и ошибаться, но наверняка в моих словах будет хотя бы какая-то часть правды.

– Э-э-э… Я… Скажу, что… Немного удивлен… – Терренс присаживается на кровать рядом с Ракель и уставляет свой взгляд в одной точке. – И почему я сразу об этом не подумал? Что если эти угрозы действительно как-то связаны с тем, что у Эдварда и Наталии есть какие-то секреты от нас? Они явно молчат не только о своих проблемах в отношениях…

– Может, и их испортившиеся отношения тоже как-то связаны со всем этим? – предполагает Ракель. – Я не верю, что все происходящее – случайность.

– Хорошо, давай предположим, что ты права… Но тогда куда должны были влипнуть Эдвард с Наталией так, что теперь кто-то угрожает нам? Что они должны были такого сделать?

– Наверное, что-то очень серьезное.

– Интересно, а им могли прислать что-то похожее, если они и правда замешаны во всем этом?

– Думаю, единственный способ все узнать, это откровенно спросить твоего брата и мою подругу о том, не замешаны ли они в каком-то криминальном деле. Может, именно на это и был намек в письме! Если нам удастся понять, что делать, и кого спрашивать, то мы сможем узнать много тайн. Которые шокируют и удивят…

– Да, а ты думаешь, Наталия и Эдвард просто так обо всем расскажут? – удивленно выгибает брови Терренс. – Нет, Ракель, этого не случится! Наша первая попытка разговорить их была неудачной. А во второй раз я не стану даже пытаться говорить с ними, ибо это бесполезно.

– Но как нам тогда узнать всю правду? – разводит руками Ракель и заправляет прядь волос за ухо. – Пока что Наталия и Эдвард – единственные, с кого можно что-то спросить! Больше никто не сможет рассказать нам то, что мы еще не знаем.

– А если они вообще не имеют никакого отношения к этому делу, то нам не с кого спрашивать.

– Тем не менее если они связаны с этим, то их проблемы очень серьезные. И раз нам прислали эти письма, то мы тоже можем быть так или иначе причастны к этому делу. Не знаю, как именно, но все это может быть взаимосвязано. Или мы к этому делу не причастны, а Наталию и Эдварда просто хотят припугнуть. Мол не сделайте что нужно, то мы будем угрожать вам близким.

– Черт, да куда эти двое невинных и пушистых могли влипнуть? Что такого натворила Наталия, раз она уже месяцев пять ничего не говорит? И причем здесь Эдвард – человек, который выглядит неуверенным в себе и как будто все время чего-то боится?

– Понятия не имею… – Ракель тихо вздыхает. – К сожалению, у нас не так много способов решить проблему.

– И это самое обидное… – Терренс призадумывается на несколько секунд, уставив взгляд в одной точке. – Ума не могу приложить, что нам делать. Как выяснить, кто автор этих писем, и что ему от нас нужно…

– Я тоже, милый… Я тоже…

Ракель медленно встает с кровати и подходит к двойной двери, которая из комнаты ведет на небольшой балкон. Постояв напротив нее еще пару секунд, девушка открывает одну дверь, неторопливым шагом идет на балкон, руками опирается о немного прохладные серебристые перила из металла и начинает грустными глазами всматриваться куда-то вдаль. Слабый ветер обдувает ее длинные, слегка волнистые волосы, которые она не стала забирать наверх, и время от времени приподнимает некоторые пряди. На улице уже давно сильно стемнело, а на небе, на которое в какой-то момент поднимает свои глаза брюнетка, начали появляться первые маленькие звезды. Широкий, большой балкон хорошо освящен благодаря свету, который горит в комнате Терренса и Ракель. Он расположен так, что от сюда можно увидеть, как где-то вдали стоят несколько домов, в которых сейчас горит свет, а за сотни милей находится огромный ночной город, окутанный разноцветными огнями.

Какое-то время Ракель стоит на балконе в полном одиночестве и без эмоций рассматривает всю красоту, что перед ней предстала. А затем к девушке медленно подходит Терренс, который молча бросает на нее короткий грустный взгляд и опирается руками о холодные металлические перила, уставив свой взгляд куда-то вдаль и думая о чем-то своем. Девушка не переводит свой взгляд на мужчину и продолжает рассматривать вид ночного города, который не заставляет ее улыбнуться, но который ей все-таки очень нравится. Но потом она слегка поворачивает голову к жениху и пару секунд смотрит на стоящего рядом с ней практически двухметрового мужчину.

– До каких пор это будет продолжаться? – тихонько интересуется Ракель. – Когда нас уже перестанут преследовать и пытаться убить, покалечить и поссорить со всеми?

– К сожалению, в жизни бывают проблемы, которые мы не в состоянии решить, – продолжая смотреть на вид ночного города и тихо вздыхая, отвечает Терренс. – Стоит родиться на этот свет, как тебя уже окружают какие-то проблемы, которые ты либо не хочешь, либо не можешь решить. Потому что не знаешь, как это сделать.

– Я знаю… Но я все еще не могу поверить, что нас опять кто-то преследует. Мне казалось, что с этим уже покончено. Однако эти письма дали нам понять, что спокойная жизнь закончилась.

– Мне тоже трудно поверить, что кто-то опять мечтает отомстить нам непонятно за что. Тем более, у меня и без того проблем по горло, и я не знаю, как их решить. Все кажется таким безнадежным, и я все больше начинаю думать, что мне не удастся разрешить те проблемы, которые свалились на меня.

– Жаль, что я никак не могу помочь тебе… Да и ты не можешь помочь мне разрешить мои проблемы… К сожалению, сейчас мы бессильны и не можем ничего сделать.

– И это очень обидно… Я не думал, что все зайдет в тупик, и не будет никакого решения. Не мог предположить, что моя группа может развалиться… Не уж точно не думал, что у твоей подружки и моего братца могут какие-то проблемы… Не только в отношениях…

– А я не думала, что когда-то обстоятельства заставят меня бояться за свою жизнь и чувствовать себя слабо и беззащитной. – Ракель тяжело вздыхает и уставляет грустный взгляд куда-то вдаль, крепко взявшись за металлические перила. – Раньше мне казалось, что я – сильный человек и смогу все пережить, как бы тяжело это ни было. Однако после всего, что произошло в последние пару лет, я уже сомневаюсь в том, в чем пыталась убедить себя большую часть жизни. И я не уверена, что действительно соблюдаю тот девиз, которому советую следовать всем своим поклонникам.

– Ты действительно считаешь себя такой слабой? – переведя взгляд на Ракель и слегка нахмурившись, интересуется Терренс.

– Разве я не права? – пожимает плечами Ракель и медленно переводит взгляд на Терренса. – Я не смогла спокойно перенести все, что со мной произошло, и сломалась почти сразу же.

– Любой бы удивился, как тебе вообще удалось остаться сильной и не потерять веру в себя.

– Да, но когда на меня навалились проблемы, то лучшее, что я могла придумать – это сбежать. В первый раз – к своей тетушке, а во второй – к дедушке. Наивно думала, что все само собой наладится. Но я ошибалась…

– Боже, Ракель, с чего вдруг ты заговорила об этом? Неужели ты думаешь, что не сможешь пережить то, что может произойти с нами на этот раз?

– Я потратила на это все свои силы, когда пыталась покончить с Рингером. И выплакала кучу слез от отчаяния и обиды…

Ракель тяжело вздыхает и опускает глаза куда-то вниз, вспомнив тот ужасный период, когда она чувствовала себя хуже, чем когда-либо в своей жизни. Терренс же пару секунд с грустью во взгляде наблюдает за ней, а затем закидывает руку вокруг шеи девушки, приобнимает за плечи и притягивает ее поближе к себе.

– Нет, милая, не надо об этом думать, – мягко говорит Терренс и нежно целует Ракель в макушку, в этот момент поглаживая ее затылок. – Вместе мы со всем справимся. Чтобы с нами ни случилось, мы сделаем все, чтобы наша жизнь стала спокойной.

– Только я уже сомневаюсь, что смогу пережить еще какое-нибудь потрясение, – слегка дрожащим голосом отвечает Ракель. – Я еще не пришла в себя после той ужасной истории с Рингером, а тут началась совершенно другая. Которая, возможно, будет еще хуже…

– Ты справишься, я знаю это. Ты у меня сильная и стойкая и сможешь пережить что угодно. Тебе пришлось пережить столько всего… И все это время ты держалась и боролась до последнего. А я считаю, что только поистине смелый борец мог бы стойко выдержать подобные трудности. Многие из которых были очень опасными могли запросто лишить тебя жизни/ Например, тебя уже два раза могли убить.

– Тогда я была готова даже умереть, лишь бы спасти своих близких людей, которых могла потерять. Нужно было бы, я бы была убитой и Эвой Вудхам, когда та хотела покончить с моей тетей Алисией. И Саймоном Рингером, который обезумел из-за любви к моей маме и мог причинить вред любому близкому мне человеку.

– А раз ты оба раза не испугалась оказаться под прицелом, то это прекрасное доказательство того, что тебе будет совершенно легко отдать жизнь ради любого, кто тебе дорог.

– Ты поступил бы на моем месте точно также, будь в опасности кто-то из твоих близких. – Ракель немного отстраняется от Терренса и с едва заметной улыбкой смотрит ему в глаза. – Уверена, что если бы тебе пришлось спасти кого-то ценой своей жизни, то ты бы не задумывался о том, сделать это или нет.

– Конечно, я бы тоже мог умереть за близких. – Терренс замолкает и о чем-то задумывается на пару секунд. – Прямо как тогда, когда я решил сделать все, чтобы спасти тебя от Рингера. Да и если бы я знал, что произошло с тобой и твоей тетушкой, то и тогда пришел бы тебе не помощь.

– Я знаю, – чуть шире улыбается Ракель. – Но мне безумно страшно от мысли, что ты осознанно пошел на риск. Ты подвергнул себя огромной опасности, Терренс. Я могла потерять тебя, если бы случилось что-то страшное. Если бы Рингер… Выстрелил в тебя…

– Ради тебя я бы и умер. – Терренс мягко, но крепко берет Ракель за руки. – Если бы этот мерзавец тогда убил тебя, то у меня уже не было бы смысла жить. Хоть мы тогда и были в ссоре и хотели расставаться, я всегда переживал за тебя и не мог позволить Рингеру что-нибудь с тобой сделать. Поэтому решение помочь тебе покончить с Саймоном даже обсуждалось. Я был абсолютно уверен в том, что поступал верно.

– Я знаю. – Ракель замолкает на пару секунд. – Я всегда буду благодарить тебя за то, что ты тогда для меня сделал. Хоть ты это и так знаешь, мне будет не трудно напомнить тебе, что я была безумно рада, что ты пришел мне на помощь и сделал все, чтобы защитить.

– Я бы точно не простил себя, если отказался тогда ехать куда-либо и позволил Рингеру покончить с тобой. И больше никогда не посмею бросить тебя в беде. Никогда, солнце мое.

– Кто знает, что со мной произошло бы, если бы там не было тебя. – Ракель тяжело вздыхает и на секунду бросает взгляд в сторону, с грустью и испугом на лице подумав о чем-то очень плохом. – Рингер бы точно заставил меня помучаться перед смертью. Когда я вспоминаю, как он рехнулся и начал приставать ко мне, так меня начинает колотить от страха.

– Нет, милая, не надо об этом думать, – уверенно говорит Терренс, мягко взяв лицо Ракель в руки и нежно погладив ей щеки. – Это уже в прошлом.

– Даже не знаю, когда мне было страшнее всего: когда его пистолет был в миллиметрах от моей головы, или когда он смотрел на меня бешеными глазами и пытался снять с меня одежду и полапать где только можно.

– Я прекрасно понимаю, что ты чувствуешь. Но ты не должна думать об этом ужасном случае. Просто забудь это и сделай вид, будто этого никогда не было.

– Я стараюсь, дорогой, но не могу… По крайней мере, сейчас… Не знаю… После прочтения этих писем мне в голову вдруг пришли воспоминания о том, что со мной хотел сделать Саймон. И мне становится страшно, понимаешь…

Ракель чувствует, как от волнения начинает дышать намного чаще и немного трястись, слегка склонив голову. Однако Терренс мягко приподнимает ее лицо за подбородок и заставляет девушку посмотреть на мужчину своими серыми, грустными глаза, что становятся влажными из-за ее желания расплакаться.

– Все хорошо, радость моя, не думай об этом, – тихо говорит Терренс и убирает с глаз Ракель некоторые пряди волос. – Все это уже в прошлом, а мы остались в живых и пережили тот ужас, который сплотил нас еще больше. И заставил понять, что кого-то ближе мы уже никогда не найдем.

Ракель с легкой улыбкой нежно дотрагивается до щеки Терренса, проводя по ней тыльной стороной руки, и мягко гладит ее, пока она смотрит ему в глаза.

– Это правда, – произносит Ракель, берет лицо Терренса уже обеими руками и нежно гладит его. – Я была бы полной дурой, если бы однажды упустила такого удивительного человека и не позволила себе стать любимой и счастливой. Никогда не простила себе такую ужасную ошибку, которая могла лишить меня счастья.

– То же самое могу сказать и про тебя, – намного шире улыбается Терренс.

– Ах, любимый мой…

Ракель нежно целует Терренса в щеку, заставив его скромно улыбнуться. А через пару секунд мужчина заключает девушку в свои нежные объятия, крепко обхватив ее талию обеими руками и положив ладони ей на спину. Та с большим удовольствием отвечает ему, уверенно обвив руками шею мужчины, уткнувшись носом в его плечо и пропуская пальцы сквозь его мягкие волосы на затылке. Иногда она издает тихие всхлипы и слегка трясется, а Терренс пытается успокоить свою невесту, нежно гладя по голове или щеке, проводя рукой по ее волосам или целуя в макушку, затылок или висок.

Через некоторое время девушка немного успокаивается и перестает трястись и издавать всхлипы. А спокойствие, которое она обретает благодаря своему жениху, чьи крепкие, но нежные руки прижимают ее теплому мужскому телу. Которое так же надежно, как и кирпичная стенка. Прикосновение его мягких ладоней позволяет ей немного расслабиться и всей душой насладиться близостью с этим человеком. Который без слов дает понять, что скоро все наладится.