Секреты, скрытые в шрамах

Глава 31

Довольно тяжело дыша, Терренс с раздраженным рыком резко берет Ракель за горло, вдавливает ее в кресло пассажира и уставляет свой леденящий душу взгляд в испуганные глаза девушки, что издает громкий вздох.

– Слушай, стерва, ты сейчас напрашиваешься на серьезные неприятности, – со злостью во взгляде шипит Терренс, пока Ракель пытается поймать хоть глоток воздуха, которого ей не хватает из-за сильно сдавленного горла. – МНЕ НАДОЕЛИ ТВОИ ИСТЕРИЧЕСКИЕ ВОПЛИ! ЗАТКНИСЬ! УСПОКОЙСЯ ТЫ УЖЕ! С МЕНЯ ДОВОЛЬНО!

– О-о-о, началось-началось! – с трудом произносит Ракель. – Найди успокоительное в аптечке… Выпей пару таблеток… А то что-то совсем бешеный стал…

– Если ты не угомонишься, Я САМ ЗАПИХНУ ВСЮ ПАЧКУ В ТВОЙ РОТ! – угрожает Терренс, все еще продолжая крепко сжимать горло Ракель одной рукой и больно схватив ее за волосы другой. – ЗАТКНУ ТЕБЯ ХОТЬ СЕКУНД НА ПЯТЬ!

– Можешь грохнуть прямо здесь… Чтобы не страдать… Давай, МакКлайф, задуши меня… А потом будешь свободен… И найдешь себе проститутку, которая тебя осчастливит… Как ты уже сделал это однажды…

– Если ты не закроешь свой поганый рот, ТО МНЕ ТОЧНО ПРИДЕТСЯ ПОЖАЛЕТЬ О ЧЕМ-ТО, ЧТО Я МОГУ С ТОБОЙ СДЕЛАТЬ.

– Лично ты уже реально достал меня! – Ракель резко отталкивает Терренса от себя и начинает со всей силы дубасить его по голове, рукам и животу, довольно часто дыша и не сдерживая свои эмоции. – Гад! Сволочь! Подонок! Скотина! Тварь! Ненавижу тебя! НЕНАВИЖУ! СЛЫШИШЬ, НЕ-НА-ВИ-ЖУ!

– Так, если ты сейчас не успокоишься, то я же отвезу тебя в психбольницу и оставлю там НАДОЛГО, – угрожает Терренс, с трудом перехватив обе руки Ракель и с тяжелым дыханием уставив на нее свой полный злости взгляд. – ИЛИ ВЫСАЖУ ТЕБЯ ЗДЕСЬ И ПОЕДУ ДОМОЙ. А ТЫ БУДЕШЬ ДОБИРАТЬСЯ САМА!

– ПФ, ДА ПОЖАЛУЙСТА! – раздраженно вскрикивает Ракель. – МОГУ ВООБЩЕ СОБРАТЬ СВОИ ВЕЩИ И СВАЛИТЬ ИЗ ТВОЕГО ДОМА! И ОТМЕНИТЬ СВАДЬБУ!

– Хорошо, собирай! Когда пройдешь миль сто-двести дома на своих ногах, тогда примешь решение.

– ХА, СПАСИБО, ЧТО САМ ПРЕДЛОЖИЛ! – презренно ухмыляется Ракель. – Я как раз хотела избавиться от общества одного психованного гада, от которого меня до смерти тошнит!

Терренс с раздраженным криком резко приподнимает руку, чтобы ударить Ракель по лицу. Однако его что-то останавливает и заставляет воздержаться. Крепко сжимая руку в кулак и слишком уж часто дыша от сильного напряжения во всем теле, мужчина едва заставляет себя остановиться и не сделать то, о чем он может сильно пожалеть.

– Ну? – скрестив руки на груди, презренно усмехается Ракель. – Чего замер? ДАВАЙ, БЕЙ МЕНЯ! ВПЕРЕД, МАККЛАЙФ! Чего бояться? Тресни мне по лицу! Чтобы окончательно упасть в моих глазах! И заставить меня бросить тебя!

– ВОТ И ДАВАЙ! – с громким рыком резко бьет руками по рулю машины Терренс. – Убирайся отсюда и добирайся домой пешком! Если сможешь нормально соображать к тому моменту, то тогда мы спокойно поговорим. А сейчас я видеть тебя не желаю! Буду ждать милую и добрую девушку, а не грубую и невоспитанную стерву, которая сбежала из психушки.

– С УДОВОЛЬСТВИЕМ СВАЛЮ! ПРЯМО СЕЙЧАС!

– Иди-иди, посмотрим, что с тобой будет после такой прогулки! А я быстро осмотрю машину и поеду домой с комфортом! – Терренс резко хватает Ракель за челюсть и сильно сжимает ее, уставив свой свирепый взгляд в ее глаза. – А САМОЕ ГЛАВНОЕ – ПОЕДУ В ПОЛНОЙ ТИШИНЕ! БЕЗ ЧЕРТОВЫХ ВОПЛЕЙ И ИСТЕРИК, КОТОРЫЕ МОГУТ ВЫВЕСТИ ИЗ СЕБЯ ЛЮБОГО СПОКОЙНОГО ЧЕЛОВЕКА!

Терренс резко отворачивает лицо Ракель от себя, отстегивает ремень безопасности, открывает дверь машины и выскакивает из нее. Девушка же громко хмыкает и сидит еще пару секунд до того, как покидает автомобильный салон. А затем она настолько сильно захлопывает дверь, что ее жених резко переводит на нее свой хмурый взгляд.

– ЭЙ, ПОЛЕГЧЕ С МОЕЙ МАШИНОЙ! – раздраженно бросает Терренс. – Если что-нибудь сломаешь – убью!

– ТАМ НЕЧЕГО ЛОМАТЬ! – громко вскрикивает Ракель, размахивая руками. – ТВОЯ СТАРАЯ ЛОШАДЬ И ТАК ВСЯ РАЗБИТА!

– Давай вали отсюда, пока я не придушил тебя. – Терренс переводит взгляд на Ракель и видит, как она ногой со всей силы бьет по одному из автомобильных колес. – Я СКАЗАЛ, НИЧЕГО НЕ РАЗБИВАТЬ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ!

– Да пожалуйста! Раз Его Высочество так хочет избавиться от меня, ТО Я С РАДОСТЬЮ ОСЧАСТЛИВЛЮ ЕГО!

– ИДИ ОТСЮДА, ЧЕРТ ВОЗЬМИ!

– ВОТ И ПОЙДУ!

– ЗАКРОЙ УЖЕ СВОЙ РОТ! И ШАГАЙ ОТСЮДА!

– ДА ПОШЕЛ ТЫ, КОЗЕЛ!

– СТЕРВА!

– КОБЕЛЬ!

– ИСТЕРИЧКА!

– ПСИХОВАННЫЙ ГАД!

– ПРОВАЛИВАЙ С ГЛАЗ МОИХ!

– НЕНАВИЖУ ТЕБЯ, КОЗЕЛ! БУДЬ ПРОКЛЯТ ТОТ ДЕНЬ, КОГДА МЫ ВСТРЕТИЛИСЬ!

Ракель резко разворачивается и со всех ног убегает куда глаза глядят, чтобы не видеть Терренса, которого она сейчас безумно сильно хочет убить. Мужчина же не обращает внимания на девушку и внимательно осматривает свою машину, которую ему разбили те, кто его преследовал. На задней ее части можно увидеть огромную вмятину, а стекло сильно потрескалось. Табличка с номером машины перекосилась и может в любой момент отвалиться, одна из задних фар разбита полностью, а на другой есть пара трещин.

***

Ракель убежала довольно далеко от того места, где Терренс остановил машину, и быстрым шагом просто идет куда ее глаза глядят. Девушку не волнует, где она сейчас находится, и удастся ли ей выбраться отсюда самостоятельно. Из злости и вредности она готова пройти множество милей до дома. Но пока что девушка просто прогуливается в пустынном месте, в котором преобладают серые краски, что только больше наводят на нее тоску и не улучшают ее настроение. Она все еще одержима сильной ненавистью к Терренсу и хочет придушить его собственными руками. Ракель стоило огромных трудов заставить себя уйти куда подальше и еще больше не разругаться с этим человеком.

«Ненавижу этого идиота… – думает Ракель, сильно нахмурившись и резким, быстрым шагом шагая по неизвестной ей местности. – Так и хочется придушить этого козла! Я чуть не умерла со страха и едва ли не прощалась со всеми! Тварь! Ненавижу его! Будь он проклят!»

Подобные мысли преследуют Ракель на протяжении долгого времени, и она уверена, что не сможет простить Терренса и продолжит ругаться с ним и обвинять его во всех грехах. Однако через некоторое время девушка чуточку остывает и приходит в себя после того, что произошло. Хоть прохладный ветер хоть и заставляет ее дрожать, но все же заставляет ее посмотреть на некоторые вещи более трезво. К ней все больше приходит осознание того, что Терренс сделал это ради ее же блага и пытался спасти ее. Она с ужасом понимает, что наговорила слишком много обидных вещей, которые точно не забудутся и в той или иной степени скажутся на ее отношениях с женихом, пытавшийся держаться до последнего, чтобы не выйти из себя.

«О боже, что же я наговорила ему! – ужасается Ракель, уставив свои ошарашенные глаза в одной точке, остановившись недалеко от высокого обрыва, с которого может хорошо видеть большую часть этого места. – Черт возьми! Кто меня вообще тянул за язык? Я не должна была затевать эту ссору! Мне надо просто промолчать и просто куда-нибудь уйти сразу же после того, как мы приехали сюда.»

Ракель очень медленно подходит к краю обрыва, продолжая смотреть на дальние горизонты и чувствуя, как из ее глаз все еще продолжают течь слезы, а сильная дрожь пробирает ее тело, которое становится довольно холодным.

«Наверное, Терренс правильно поступил, что заставил меня идти домой пешком, – думает Ракель. – Это определенно то, что помогло бы мне отрезвиться и начать мыслить ясно. Мне определенна была нужна такая шоковая терапия.»

Ракель на мгновение опускает глаза вниз и смотрит под ноги, чувствуя себя просто ужасно из-за чувства стыда за свое омерзительное поведение, которое может погубить ее отношения и заставить Терренса разозлиться, разлюбить ее и со злости сделать что-то, что заставит их отменить свадьбу.

«Боже, какая же я неблагодарная свинья… – со слезами на глазах думает Ракель. – Могла бы просто поблагодарить его на словах. Ведь Терренс хотел как лучше. Он не виноват в том, что нам пришлось убегать. Да, он заставил меня трястись и умирать со страху. Но мы остались живы. Можно сказать, теперь я дважды обязана ему, ведь он сделал все возможное, чтобы спасти меня от гибели… Уже во второй раз…»

Ракель тяжело вздыхает и нервно сглатывает.

«Господи, о чем только думал Терренс в тот момент, когда видел меня такой психованной и бешеной? – ужасается Ракель. – И слышал все те оскорбления, которые я ему наговорила… Наверное, уже раз сто успел пожалеть, что связался со мной. И что вообще решил спасти меня… В тот момент ему наверняка казалось, что уж лучше бы те типы что-нибудь сделали со мной и вправили мне мозги.»

Ракель закрывает лицо обеими руками и издает несколько негромких всхлипов, теперь плача уже не от страха, а от чувства вины, что овладевают ею после того, как она немного успокаивается.

«И как мне теперь показываться ему на глаза после всего, что я наговорила? – думает Ракель. – А если он вспомнит обо всех своих прошлых обидах и сам захочет расстаться со мной? Нет-нет! Я не хочу этого! Не хочу, чтобы Терренс бросил меня! Быть с ним временами бывает тяжело, но без него мне еще тяжелее… Я не могу жить без него…»

Из-за огромного волнения и пыток угрызениями совести все сильнее и сильнее плачущая Ракель начинает дрожать не только из-за холода. Сейчас никто не может покрепче прижать ее к себе, согреть ее своими нежными объятиями и дать ей теплую куртку, чтобы она чувствовала себя еще лучше. Впрочем, об этом она заботится меньше всего. Все ее мысли лишь о том, что произошло некоторое время назад, и к каким последствиями это уже привело и еще может привести.

Стоило ей хоть ненадолго успокоиться, как Ракель снова начинает заливаться горькими слезами и с каждой секундой все меньше способна сдерживать себя, понимая, что она буквально захлебывается своими слезами. А через несколько секунд девушка внезапно начинает чувствовать приближение примерно того же приступа паники, что она испытывала, когда переживала из-за ситуации с Саймоном Рингером. Ею начинает овладевать страх, даже если сейчас нет никаких причин бояться. Кожа Ракель становится довольно бледной, а сердцебиение – более учащенным. Его звук буквально стучит по ее вискам. Дыхание становится слишком частым, ее ладони запотевают, все тело начинает сильно дрожать и съеживаться не то от холода, не то от страха и желания превратиться во что-то маленькое. Также у нее в горле появляется сухость, а образовавшийся комок никак не удается проглотить.

Ракель изо всех пытается не поддаваться эмоциям, со слезами в ошарашенных глазах смотря куда-то вдаль и буквально заставляя себя дышать, дабы не задохнуться от нехватки воздуха. Довольно сильный и холодный ветер обдувает ее волосы и лицо, по которому продолжают медленно течь слезы. А еще через какое-то время девушка понимает, что ей довольно трудно устоять на ногах, и у нее начинает сильно кружиться голова. Именно поэтому девушка теряет равновесие и камнем падает на колени, чувствуя себя настолько плохо, что ей кажется, будто она находится на грани потери сознания. В какой-то момент Ракель открывает заплаканные глаза и задирает голову к верху, пока ее руки полностью свободны и расслаблены, видя все слегка размыто и чувствуя довольно сильную слабость, которая не позволяет ей подняться.

Немного понаблюдав за серыми тучами, что заволокли небо, бледная, дрожащая девушка медленно переводит взгляд на дальние виды, пока рыхлый песок прилипает к ее ногам и рукам. Ракель изо всех сил пытаться так или иначе успокоиться и контролировать свое состояние, но ей это не удается. Страх необъяснимого становится сильнее, а все симптомы еще больше обостряются. Она еще какое-то время сидит на коленях и безуспешно пытается полной грудью вдохнуть свежий прохладный воздух. Но потом она без сил отдается всем своим страхам. От чего ей становится еще хуже. Кроме того, ей становится страшно, что она находится одна среди возвышенностей, сухих деревьев и неровных дорожек. Новая волна паники и страха накрывает девушку с еще большей силой. Ей начинает казаться, что она не может дышать и вот-вот может оказаться затянутой в бесконечную темноту.

Даже при огромном желании закричать во всю мощь и попросить помощи Ракель не может это сделать, ибо ее голос становится хриплым, тихим и неразборчивым. А также девушка начинает все острее и острее чувствовать какую-то боль в груди, что не позволяет нормально дышать. Как будто кто-то крепко дышит ее обеими руками и не дает заглотнуть хотя бы немного воздуха. А поскольку на улице в этот момент становится все холоднее из-за сильных порывов ветра, Ракель пытаться согреться с помощью растирания, сидя на коленях у обрыва возвышенности, заливаясь горькими слезами и не обращая внимания на распущенные, слегка взъерошенные волнистые волосы, что постоянно лезут ей в глаза и рот.

Ракель едва находит в себе силы хоть как-то справиться с эмоциями и подавить в себе тот страх, который овладел ею. По ее щекам продолжают течь капельки слез, а сильная дрожь все еще пробирает ее и без того бледное и холодное тело. Ей по-прежнему очень тяжело дышать, а чувство неприятной боль в груди возникает каждый раз, когда она пытается выдохнуть и выдохнуть. Сухость во рту становится намного сильнее из-за того, что она очень часто приоткрывает его, а на ватных ногах все еще довольно трудно стоять. Ракель пару раз пытается подняться, но она настолько ослабела, что решает пока что бросить все силы на борьбу со своим состоянием, из-за которого чувствует сильную слабость, головокружение и желание прикрыть глаза. Девушка все больше понимает, что неспособна справиться с этим одна, и ей нужен кто-то, кто мог бы отвлечь ее от плохих мыслей и помочь ей прийти в себя и начать видеть мир гораздо яснее и четче. Ракель кажется, что прошла будто бы целая вечность с тех пор как она пришла сюда, хотя прошло всего лишь минут тридцать-сорок. Девушке, все еще сидящая на краю обрыва, время от времени удается набрать в легкие немного воздуха и не задыхаться от его недостатка. Но все же ей по-прежнему очень тяжело бороться с сильной тряской, головокружением и легкой тошнотой, что уже давно подступила к ее горлу и заставляет думать, будто она хочет прочистить желудок. Она настолько зациклена на своем состоянии и своих эмоциях, что не замечает ничего вокруг и даже начинает забывать, где сейчас находится.

Наверное, Ракель так и продолжила бы сидеть на краю обрыва и пытаться самостоятельно справится с последствиями того, что произошло некоторое время назад. Однако вскоре в полную тишину нарушает слишком знакомый мужской голос, который она узнает в любом состоянии. Даже если будет находиться при смерти. Он принадлежит Терренсу, который не приближается слишком близко к Ракель и в упор смотрит на нее издалека, когда интересуется:

– Надеюсь, ты не собралась спрыгивать с этого обрыва и оставлять меня одного?

Ракель сильно вздрагивает и буквально перестает дышать, понимая, как ее сердце пропускает удар. Если до этого ее сознание было каким-то затуманенным, то голос Терренса мгновенно отрезвил ее и вывел из состояния транса.

– Терренс… – слегка хриплым голосом шепчет Ракель, широко распахнув свои красные заплаканные глаза и понимая, что ей страшно посмотреть Терренсу в глаза.

Чтобы убедиться в том, что у нее не начались галлюцинации, Ракель медленно поворачивает голову в ту сторону, где сейчас в нескольких метрах от нее стоит Терренс, неотрывно смотрящий на нее немного грустным взглядом. А затем она с трудом находит в себе силы встать, пытаясь устоять на ватных ногах, которые могут снова прогнуться от слабости и повалить ее на землю. Девушка мечтает прямо сейчас провалиться сквозь землю от стыда и страшно боится смотреть на мужчину после всего, что она ему наговорила. Ракель настолько стыдно, что она хочет убежать подальше. Девушка даже пытается сделать это, сделав неуверенный шаг в сторону с опущенными вниз глазами. Но Терренс тут же делает уверенный шаг впереди, явно не намереваясь уходить отсюда без нее.

Девушке нужно несколько секунд, чтобы хотя бы немного взять себя в руки и набраться смелости посмотреть на мужчину гораздо увереннее, хоть и со слезами в ее покрасневших и опухших глаз. И тот факт, что Терренс не выглядит так, будто готов сам прибить ее прямо здесь со злости, помогает Ракель чуточку расслабиться и заставить себя перестать думать о побеге и желании пройти огромное расстояние от сюда до дома. Какое-то время влюбленные смотрят друг на друга с чувством вины в глазах, пытаясь справиться с той неловкостью, которую они чувствуют. Но все-таки потом мужчина первый делает еще пару шагов навстречу девушке, которая сильно съеживается от стыда и испуганно смотрит на него, слегка пошатываясь из-за слабости в ногах. И затем она тоже заставляет себя сделать то же самое и тихо шмыгает носом. А после этого каждый из них делает маленькие, неуверенные шажки, но все больше ускоряют шаг по мере приближения и обретения решительности.

А когда их разделяет уже всего несколько сантиметров, Ракель с тихими всхлипами сама бросается Терренсу на шею, обняв его настолько крепко, насколько это возможно и разрыдавшись пуще прежнего. Мужчина тут же отвечает на эти объятия с тихим выдохом, крепко обвив руки вокруг талии девушки, уткнувшись лицом в ее плечо и слегка коснувшись ее щеки своей щекой. В какой-то момент он даже ненадолго отрывает ее от земли, но затем ставит на ноги и прижимает еще крепче к себе. Пока та горько плачет, спрятав лицо в изгибе его шеи и страшно боясь, что он может бросить ее здесь. Впрочем, Терренс и не собирается никуда уходить без нее и намерен поехать домой только лишь с ней.

Спустя несколько секунд Ракель заговаривает первая, даже если ее голос сильно охрип и стал очень тихим:

– Прости… – Ракель издает пару громких всхлипов, сильно дрожа от напряжения во всем ее теле. – Мне правда очень жаль…

– Никогда больше не заставляй меня так нервничать, – мягко шепчет Терренс, перекладывает руку на затылок Ракель и запускает свои пальцы в ее волосы. – Слышишь… Больше никуда не убегай. Особенно в таком состоянии.

– Я не хотела кричать на тебя и обвинять в том, чего ты не делал. Умоляю, Терренс, прости меня… Я такая идиотка… Просто безмозглая идиотка…

– Все в порядке, милая, это ты прости меня. Я не должен был так психовать и кричать на тебя. Надо было позволить тебе высказаться и не реагировать ни на какие твои действия.

– Клянусь, я не считаю тебя тем, кем тогда называла. И теперь могу признать, что ты был абсолютно прав…

– Не во всем… Я и сам сказал и сделал много лишнего, что не должен был.

– Прошу, не обижайся на меня и не думай, что я реально какая-то истеричка, сбежавшая из клиники, – дрожащим голосом умоляет Ракель, гладя Терренса по голове. – Я… Я просто сошла с ума… У меня было помутнение рассудка… Я не… Я не знала, что делала и говорю…

– Тс-с-с, не надо оправдываться, я все понимаю. – Терренс мягко целует Ракель в макушку и гладит ее. – Этого всего не произошло бы, если бы я немного подумал. Я должен был догадаться, что ты была в таком ужасном состоянии, потому что думала о том, что произошло с твоими родителями.

– Да, об этом я и думала. – Ракель медленно отстраняется от Терренса и смотрит на него полными жалостью и слезами глазами. – Я действительно думала, что мы можем повторить их судьбу. Я… Я вбила себе в голову, что пришло и наше время…

– Я тебя понимаю, – уверенно отвечает Терренс, обеими руками погладив Ракель лицо. – Мне действительно очень жаль, что я заставил тебя испытать такой огромный стресс. Прошу, не обижайся на меня…

– Сейчас я очень хорошо понимаю, что могли чувствовать мама с папой, когда на полной скорости летели прямо на грузовик, – еще более дрожащим голосом признается Ракель. – А ведь тогда это было неизбежно, ибо у них отказали тормоза… Но с тормозами твоей машины, слава богу, все в порядке.

– Самое главное, что мы остались живы и отделались от тех мерзавцев. – Терренс обеими руками обнимает Ракель и утыкается лицом в ее макушку. – Ты же прекрасно знаешь, что я сделал это только ради тебя, чтобы не дать там подонкам хоть бы пальцем тронуть тебя. Моей целью было защитить тебя. И ради этого я был готов рисковать.

– Я знаю, – склонив голову, тихо произносит Ракель и обвивает руки вокруг поясницы Терренса. – Мне правда очень стыдно за то, что я вела себя как психованная дура. Понятия не имею, что на меня нашло… Я реально будто сошла с ума и выпаливала все, о чем только думала. Я не понимала, что делала.

– Пожалуйста, Ракель, не надо винить себя, – мягко отвечает Терренс, продолжая приобнимать Ракель одной рукой, аккуратно вытирает слезу, что катится по ее щеке, гладит девушку по голове и поправляет ее волосы. – Я понимаю, почему ты так отреагировала.

– Этому нет никакого оправдания! – издает громкий всхлип Ракель. – Я не должна была вести себя так безобразно и провоцировать тебя на скандал, прекрасно зная, что ты можешь легко вспылить и сделать то, что покончило бы с нашими отношениями.

– Этому не бывать, любимая. – Терренс мило целует Ракель в висок, пока придерживает ее щеку своей теплой ладонью. – Я всегда буду рядом, даже если буду слишком зол на тебя.

– Ты даже не можешь представить, как сильно я перепугалась… – дрожащим голосом признается Ракель, тяжело дыша от волнения, что снова становится все сильнее. – Я думала, что умру со страха раньше, чем мы врежемся в грузовик.

– Поверь, мне и самому было страшно, что мы оба погибнем. Но мне больше было страшно за тебя, чем за себя. Хотя я и был уверен в своих силах и знал, что справлюсь с поставленной задачей.

– Знаю… – Ракель склоняет голову. – Но я бы так не сказала, вспоминая твое лицо в тот момент.

– Если бы я растерялся и впал в истерику, то те люди точно что-нибудь сделали бы с нами. Я буквально заставил себя собраться и сделать все, чтобы спасти нас обоих.

– И я искренне благодарна тебе за это… – Ракель начинает дышать все тяжелее и тяжелее. – За то, что ты не дал беде случиться… И был со мной…

– Эй-эй, ну что ты так нервничаешь… – Терренс отстраняется от Ракель и мягко берет ее за плечи, которые он нежно гладит. – Успокойся, милая, все уже позади. Мы с тобой живы и здоровы и сейчас поедем домой, и ты сможешь отдохнуть и прийти в себя.

– Мы могли умереть… Умереть… Так же, как и мои родители… Я буквально видела… Как наша жизнь кончилась так же, как и их…

На Ракель уже в третий раз за последние несколько минут накатывает волна страха и паники. Только на этот раз она определенно намного сильнее предыдущих. Девушка гораздо острее чувствует, как ее снова начинает колотить. Сердце бьется настолько часто, что оно буквально может разорваться от слишком большого напряжения. А при каждой попытке вдохнуть и выдохнуть у нее появляется давящая боль в груди. Резко побледневшая брюнетка не сдерживает слезы и настолько сильно измотана, что не может справиться с новым приступом.

Терренс широко распахнутыми глазами, полных ужаса, наблюдает за Ракель, которой становится все хуже и хуже с каждой секундой. Он как-то теряется, не зная, что ему делать, видя, как девушка буквально задыхается от нехватки воздуха.

– Что с тобой? – проявляет беспокойство Терренс, крепко придерживая Ракель за талию и нежно гладя ее по щеке. – Ты какая-то бледная…

– Я… – будучи не в силах набрать воздух в легкие из-за давящей боли в груди, тихо произносит Ракель. – Мне… Мне…

– Тебе плохо? Скажи, что тебя беспокоит!

Однако Ракель не может ничего сказать и лишь сильно дрожит со слезами на глазах и держится за горло, думая, что ее как будто кто-то очень сильно душит. Девушка начинает понимать, что у нее довольно сильно кружится голова, а ноги сами собой прогибаются под тяжестью ее веса. Она пытается что-то объяснить Терренсу, но ее голос резко пропадает. Ракель может лишь беззвучно шевелить губами. Но это никак не помогает мужчине понять, что происходит с его невестой.

– Ракель, пожалуйста, объясни мне, что с тобой происходит! – с ужасом во взгляде умоляет Терренс, всерьез беспокоясь за Ракель, задыхающуюся от нехватки воздуха, сильно дрожащую и стоящую на ногах только лишь благодаря тому, что он ее крепко держит за талию. – Ты пугаешь меня!

Спустя пару-тройку секунд Ракель чувствует, как ее ноги резко подкашивается, перед ее глазами все становится нечетким, а окружающие звуки слышны будто через глухую непробиваемую стену. А после недолгой, безуспешной борьбы с волной паники и страха девушка резко падает на колени с частым дыханием и едва уловимым для уха стоном, держась за голову. Терренс мгновенно подхватывает ее за талию и вместе с ней приземляется на землю, с ужасом во взгляде громко произнеся:

– О, черт, Ракель!

Пока Терренс крепко обнимает ее и прижимает к себе, Ракель начинает задыхаться будто бы еще больше. Все ее тело одержимо настолько сильной слабостью, что она вряд ли сможет встать на ноги. Голова кружится от любого, даже малейшего ее поворота, а невидимые руки будто еще крепче сдавливают ей горло и лишают шанса хоть как-то дышать.

– Ракель, милая, прошу, скажи, что с тобой происходит? – с ужасом в широко распахнутых глазах умоляет Терренс, прижимая Ракель к своей груди, в которую та утыкается носом, и мягко гладя ее по щеке. – Как я могу помочь тебе?

Однако Ракель ничего не говорит, ибо у нее пропал голос, а слова Терренса доносятся до нее будто сквозь глухую стену. На ее прикрытых глазах появляются слезы, что катятся вниз по ее бледным щекам. Все ее тело становится обмякшим в руках мужчины, придерживающего его на весу, прижимающего ее к себе и все больше приходящего в ужас от того, как выглядит его мертвецки бледная, буквально ледяная невеста.

– Боже, да ты вся дрожишь… – ужасается Терренс, целует дрожащую и задыхающуюся Ракель в макушку, гладит ее по бледной щеке и берет ее ледяную, сильно дрожащую руку. – И ледяная… Моя девочка…

Терренс еще крепче обнимает Ракель и гладит ее по голове, испуганным взглядом осматриваясь по сторонам и не зная, что ему делать. Сердце обливается кровью, видя, как девушка пытается поймать хоть немного воздуха, которого ей катастрофически не хватает. А в какой-то момент мужчина чуть пульс на ее запястье и широко распахивает ошарашенные глаза.

– Черт возьми, сердце бьется как сумасшедшее… – чуть дрожащим голосом говорит Терренс. – Черт…

Терренс качает головой и нервно сглатывает.

– Пожалуйста, Ракель, объясни, что с тобой происходит? – умоляет Терренс, гладя Ракель по голове и щеке. – Я должен знать, как могу помочь тебе!

Ракель кое-как удается найти в себе силы сказать Терренсу хоть что-нибудь, чтобы тот не мучился от неизвестности. Тем более, что он сам резко бледнеет от ужаса, пока смотрит на буквально умирающую девушку, которую он придерживает на весу.

– П-п-паника… – хриплым, тихим голосом произносит Ракель. – Ст-трах…

– Паника и страх? – слегка хмурится Терренс. – Но чего тебе бояться? Все же уже позади!

– Не могу… Ничего… Сделать… Я бессильна…

– Тише-тише, милая, тише… – мягко говорит Терренс, гладя Ракель по голове и поправляя ей волосы. – Все хорошо, постарайся успокоиться. Все живы и здоровы. Никто не погиб.

– Мне плохо… – буквально умирающим голосом произносит Ракель, обхватив горло рукой. – Очень плохо… Кто-то меня душит… Я не могу дышать…

– Успокойся, солнце мое, никто тебя не душит. Тебе так кажется.

– Прошу, кто-нибудь… – Ракель вцепляется в футболку Терренса со всей силы. – Помогите мне… Я больше не могу…

– Боже мой, да что же с тобой такое? – ужасается Терренс, целует Ракель в макушку и прижимает ее поближе к себе. – Все хорошо, девочка моя, успокойся, пожалуйста…

– Я не могу контролировать себя… Я… Будто не принадлежу… Себе… Не чувствую себя… Собой… Это не мое тело… Не мое…

– Ракель, пожалуйста, прекрати так пугать меня, – с жалостью во взгляде умоляет Терренс, мысленно начав паниковать из-за того, что не знает, как помочь Ракель, которую не перестает колотить. – Прошу тебя, успокойся…

– НЕТ! – вдруг отчаянно вскрикивает Ракель, буквально борясь за каждый глоток воздуха, схватив Терренса за футболку еще крепче и сильно оттягивая ее. – Я хочу назад! Хочу вернуться в свое тело! Я не могу это контролировать! НЕ МОГУ! НЕ МОГУ!

– Тише, милая, тише, не надо кричать… Тс-с-с-с… – Терренс крепко обнимает трясущуюся Ракель и нежно гладит ее по голове. – Для начала постарайся расслабиться… У тебя нет причин так сильно бояться…

– Прошу, кто-нибудь, помогите мне… – со слезами громко умоляет Ракель, едва осознавая происходящее вокруг из-за затуманенного разума, что сфокусирован на том, что ее кто-то душит. – Меня душат… Я задыхаюсь… Спасите меня, пожалуйста! Я не хочу умирать…

– Нет-нет, не говори так, ты не умираешь. – Терренс переводит взгляд на лицо мертвецки бледной и жутко измотанной Ракель и мягко гладит ее по щеке, пока та крепко прижата к его груди и иногда выгибается, как будто подвергаясь каким-то пыткам. – Это всего лишь твое воображение. Ты вбила себе в голову, что тебя кто-то душит, и вот-вот умрешь. Ничего на самом деле не происходит. Ничего!

– Мне очень плохо… Я не могу дышать… Сердце бешено стучит будто у меня в голове… Во всем теле… И мне очень холодно… Очень… Плохо… Ужасно…

– Ох, девочка моя… – ужасается Терренс, целует Ракель в лоб и запускает пальцы свободной руки в ее чуть спутанные и взъерошенные волосы, медленно выдыхая и пытаясь справиться с волнением, которым он все больше одержим. – Черт возьми, зачем я вообще решился на это? Если бы я не решил гнать по дороге, то ничего бы не случилось. Вот ты дебил, МакКлайф, полный дебил! Черт, походу, и у меня сейчас начнется истерика…

Терренс сжимает переносицу носа свободной рукой и снова медленно выдыхает, чувствуя, что ему довольно тяжело дышать. Из-за безысходности он начинает теряться и едва может сдерживать себя, чтобы не забыть про страдающую от сильного приступа паники Ракель.

– Сделайте что-нибудь… – тихо, мучительно стонет Ракель, сильно вцепившись в футболку Терренса и оттягивая ее, пока ее голова прижата к его груди, и задыхаясь из-за слез, что начинают течь из ее прикрытых глаз. – Мне все хуже и хуже… Я чувствую слабость… Жуткую слабость…

– Прошу, скажи мне, что я должен сделать для того, чтобы помочь тебе. Я больше не могу спокойно смотреть на твои страдания. Если тебе не станет лучше, то я и сам сейчас сойду с ума и буду дрожать.

– Ох… – издает еще один мучительный стон Ракель. – Я больше не могу… Я сейчас упаду в обморок… У меня кружится голова… Мне очень плохо… Очень…

Ракель снова мучительно стонет, пока ее голова камнем падает Терренсу на плечо, а и без того ослабевшее тело еще больше обмякает в его руках.

– Эй-эй, Ракель… – с ужасом в широко распахнутых глазах тараторит Терренс, мягко берет лицо Ракель одной рукой и легонько хлопает по ее щеке. – Ракель, не теряй сознание! Не теряй сознание! Слышишь меня! Разговаривай со мной!

Ракель пока не потеряла сознание, но она практически не осознает, что происходит вокруг, слышит все будто сквозь глухую стену и понимает, что головокружение будто усилилось. Она никак не реагирует на хлопки Терренса по щеке и любые его слова, с прикрытыми глазами держа голову на его плече и довольно часто дыша, пока ее полностью расслабленные, но трясущиеся руки лежат рядом с ней.

– Не падай в обморок, не падай, оставайся со мной, – мягко, но довольно взволнованно говорит Терренс, то гладя Ракель по щеке, то слегка хлопая по ней, дабы не дать ей провалиться в темноту, пока она медленно приоткрывает или закрывает глаза. – Говори что хочешь, но главное – не молчи.

Все это время Ракель слышит все слова Терренса будто бы вдалеке. И даже не успевает понять, как ее глаза медленно закрываются, а она проваливается в бесконечную темноту, переставая что-либо слышать и понимать. Никогда ранее не сталкивающийся с подобными приступами Терренс не знает, что нужно делать, и как ему сейчас помочь девушке, которая перестает издавать какие-либо звуки и даже дышать. Она бледная и измученная без движений лежит на руках у своего жениха.

– Ракель… – взволнованно произносит Терренс и легонько хлопает по щеке Ракель, чьи темные волосы сильно выделяются на фоне ее нездорового цвета кожи. – Эй… Ответь мне! Ракель! Давай же, очнись! Пожалуйста…

Терренс притягивает Ракель еще ближе к себе, слегка дрожащими губами целует ее в макушку и такой же дрожащей рукой нежно гладит ее по щеке.

– Милая, не пугай меня, прошу, – с жалостью во взгляде умоляет Терренс и снова легонько хлопает Ракель по бледным щекам. – Давай же… Скажи что-нибудь…

Терренс прикладывает руку к бледной щеке Ракель и пару секунд всматривается в ее лицо, понимая, как ему самому становится тяжело дышать из-за давящей боли в груди.

– Пожалуйста, любимая, пожалуйста… – слегка дрожащим голосом умоляет Терренс. – Пожалуйста…

Терренс нервно сглатывает и целует Ракель в лоб.

– Ох, девочка моя… – тихо произносит Терренс. – Моя девочка…

Терренс трется щекой об макушку Ракель и прижимает ее голову к груди, приходя во все больший ужас, пока он держит в руках жутко бледную и холодную девушку.

– Прости меня… – Терренс прижимает голову Ракель поближе к груди, запустив пальцы в ее волосы на макушке. – Прости, что подверг тебя такому стрессу… Прости, моя малышка…

Терренс на пару секунд крепко обнимает Ракель, носом уткнувшись в ее плечо.

– Черт, не думал, что все так будет… – взволнованно говорит Терренс, гладя Ракель по голове и покачивая ее словно маленького ребенка. – Если бы я знал, что это поездка так сильно напугает ее, то ни за что бы не стал делать этого…

Довольно тяжело дыша и чувствуя какой-то комок в горле, который он никак не может проглотить, Терренс убирает несколько прядей волос с лица Ракель, все еще продолжая крепко прижимать ее обмякшее тело к себе. Затем он замечает, что она практически ледяная и энергично растирает ее руки, дабы немного согреть. А спустя несколько секунд девушка начинает издавать тихие стоны. Правда потом они становятся более громкими и мучительными. Ракель снова начинает задыхаться, приложив холодную руку к крепкой груди Терренса.

– Давай, Ракель, дыши… – взволнованно, но тихо и мягко тараторит Терренс, приложив свою теплую руку к щеке Ракель. – Дыши глубже… И говори со мной…

Ракель пока что не может говорить, но сейчас она лучше начинает слышать то, что ей говорит Терренс, хотя его слова по-прежнему доходят до нее будто через глухую стену. Тем не менее где-то глубоко в затуманенном подсознании у нее зарождается мысль, что если бы мужчины не было рядом, то ей бы точно не удалось справиться с этим приступом. Его объятия и любые прикосновения внушают какое-то спокойствие и помогают не сойти с ума окончательно.

– Ракель, послушай, пожалуйста, – спокойно говорит Терренс, мягко берет лицо Ракель в руки и уставляет свой взгляд в ее безжизненные глаза, смотрящие в одну точку и видящие все размыто. – Все уже позади, у тебя нет причин бояться. Я понимаю, что тебе сейчас очень плохо, но умоляю, возьми себя в руки и постарайся успокоиться. И клянусь, что больше никогда не заставлю тебя испытывать подобный шок. Обещаю, любимая, больше ничего подобного я не сделаю.

Может быть, Ракель и удается более-менее разобрать то, о чем говорит Терренс, но она все еще не может говорить из-за мысли, что ей нечем дышать. Ей слишком трудно сосредоточиться на чем-то другом и забыть о проблемах с дыханием, ибо ее мозг упорно настаивает на том, что она чувствует себя очень плохо.

– Хоть я никогда не сталкивался с такими приступами, мне легко представить, что ты чувствуешь, – мягко говорит Терренс, поглаживая Ракель по спине, рукам, лицу и голове. – И от этого мне безумно больно… Я и сам хочу впасть в истерику, видя тебя в таком состоянии. Ты даже представить не можешь, как сильно я хочу позволить себе сдаться и начать паниковать. Но я знаю, что сейчас нужен тебе.

Терренс берет Ракель за руки, пока та со склоненной головой пытается набрать немного воздуха в легкие.

– Пожалуйста, Ракель, перестань так пугать меня, – с жалостью во взгляде умоляет Терренс. – Ты просто вбила себе в голову, что задыхаешься, и теперь веришь этому. Сейчас проблема в твоей голове, в том, о чем ты думаешь. Но поверь мне, стоит тебе отвлечься и подумать о чем-то хорошем, то твой приступ пройдет. Вспомни о чем-нибудь хорошем и думай об этом.

Посмотрев на нее около двух секунд, Терренс нежно целует плачущую Ракель в одну щеку и гладит другую. А затем он поддается желанию оставить на ее губах нежный, продолжительный поцелуй. Это определенно приносит положительный эффект, ибо девушка задерживает дыхание и чувствует приятное тепло, что согревает ее ледяное тело, найдя в себе силы переключить свое внимание на другие чувства, что помогают ей чуточку расслабиться. Но когда мужчина совсем немного отстраняется, то она обеими руками резко вцепляется в его джинсовую куртку, с жалостью во взгляде смотря на него так, будто умоляет не бросать ее одну.

Терренс расценивает это как просьбу обнять ее и делает это, резко притянув Ракель к себе и заключив ее свои объятия, которые та принимает довольно жадно будто это что-то вроде глотка воздуха для нее. И пока она издает громкие всхлипы, крепко обнимая его и держа руки у него на спине, мужчина одной рукой мягко гладит девушке поясницу, а вторую – кладет ей на голову, которую та кладет ему на плечо, и тоже гладит ее.

Симптомы приступа страха еще не прошли, но спустя некоторое время в ее состоянии появляются значительные улучшения. Ракель снова обретает способность говорить, даже если делает огромные паузы между словами из-за более удачных попыток вдохнуть как можно больше воздуха.

– Т-т-т-терренс… – едва слышно мучительным и чуть хриплым голосом произносит Ракель.

– Тише-тише, милая, все хорошо… – мягко отвечает Терренс, запустив пальцы в волосы Ракель. – Ты со мной, жива и здорова, никто не пытается убивать тебя…

– Ты и правда… Настоящий? Ты не находишься в моем воображении?

– Нет, я настоящий и нахожусь с тобой. – Терренс мило целует Ракель в висок. – И всегда буду.

Ракель с тихим всхлипом утыкается носом в плечо Терренса, вцепившись пальцами в воротник на его джинсовке и оттягивая его с надеждой, что это поможет ей чуточку расслабиться.

– Мне страшно… – дрожащим голосом произносит Ракель. – Очень страшно… Я будто схожу с ума… Но я не хочу… Не хочу сойти с ума… Хочу быть собой… Перестать чувствовать… Себя так, будто… Я живу… В другом теле…

– Ты не сойдешь, любимая, обещаю, – уверенно обещает Терренс и нежно целует Ракель в щеку. – Дыши глубже и думай о чем-то приятном.

– Не бросай меня… Пожалуйста, Терренс, не уходи… Ты очень нужен мне… А иначе я умру… Я не могу справиться с этим сама… Если ты уйдешь, то мне опять станет плохо…

– Не бойся, радость моя, я не брошу тебя и сделаю все, чтобы помочь тебе. Только возьми себя в руки и постарайся успокоиться. Если этот приступ продлится еще минут пять, то я точно сойду с ума.

– Я стараюсь, но не получается, – издает негромкий всхлип Ракель. – У меня нет сил бороться с этим состоянием… Чувствую себя обессиленной…

– Скоро все пройдет. Раз ты уже можешь говорить, значит, мы с тобой на верном пути. – Терренс чуть крепче обнимает Ракель и начинает медленно водить руками по ее спине. – Дыши как можно глубже и думай о хорошем…

Ракель слегка приподнимает уголки рта, дабы попробовать улыбнуться, но ее улыбка получается какая-то вымученная. Тем не менее Терренсу все-таки удалось найти способ помочь ей успокоиться, ведь с каждой минутой девушке становится все лучше и лучше. По крайней мере, сейчас она может дышать полной грудью и перестает чувствовать боль в груди, да и сердце перестает стучать как бешеное. А присутствие и запах столь родного мужчины заставляют ее разум понемногу просветляться и рассеивать все плохие мысли.

Спустя некоторое время Ракель окончательно приходит в себя, перестав трястись и обретя возможность нормально дышать. Зрение становится четким, а навязчивые мысли перестают преследовать ее. Понимая, что теперь у него нет причин беспокоиться, Терренс медленно отстраняется от Ракель, смотрит на нее пару секунд и с обеспокоенным взглядом кладет руку ей на плечо.

– Ну как ты? – мягко интересуется Терренс. – Тебе лучше?

– Да, мне намного лучше, – кивает Ракель, медленно выдыхая и заправляя прядь волос за ухо.

– Уверена? Может, тебя что-то еще беспокоит?

– Нет-нет, теперь со мной все хорошо. – Ракель переводит взгляд на Терренса и слегка улыбается. – Спасибо большое. Без тебя бы я ни за что не справилась с этим.

– Черт… – Терренс резко выдыхает с огромным облегчением и прикладывает руку ко лбу. – Ты знаешь, что напугала меня дважды? Когда ты убежала неизвестно куда. И сейчас, когда с тобой случился этот приступ.

– Однако ты был не против, чтобы я ушла.

– Да, но я, черт возьми, не думал, что ты реально согласишься пройти сотню милей!

– Ну… Если бы я сделала несколько остановок и отдыхала раза три-четыре, то вполне могла бы добраться до дома к глубокой ночи или раннему утру. Но я думаю, мне это было бы на пользу.

– Теперь я думаю, что достаточно было просто погулять где-нибудь врозь минут пять, чтобы успокоиться.

– Да уж, если бы я и пошла на это, то точно не смогла бы справиться с панической атакой.

– Ох, ну ничего себе паническая атака! – резко выдохнув с приложенной к сердцу рукой, восклицает Терренс. – Я сам едва не умер от страха! Чуть не родил! Никогда не думал, что когда-нибудь увижу тебя в таком пугающем состоянии.

– Знал бы ты, как я перепугалась… – Ракель тяжело вздыхает. – Я смутно помню все, что происходило, но очень хорошо могу рассказать обо всем, что чувствовала.

– Неужели можно так сильно перепугаться, что ты даже в обморок упала?

– Да, я слишком сильно испугалась… В какой-то момент у меня все потемнело перед глазами. Было чувство, что кто-то отключил все звуки… Я будто провалилась в какую-то темноту и не помню, что тогда происходило. Но зато меня не мучило чувство, что я будто задыхаюсь…

– И ты не помнишь то, что говорила?