Секреты, скрытые в шрамах

Глава 7

Наступил новый день. Время около десяти часов утра. Пока ее родителей нет дома, Наталия находится в своей комнате и лежит на кровати. Немного погодя девушка поворачивается боком к маленькой тумбочке, что стоит рядом с ее кроватью. Она уставляет свой грустный взгляд на нее и начинает подолгу рассматривать все, что на ней есть. Стационарный телефон, дорогой золотой смартфон, такие безделушки, как маленький стеклянный шар, какие-то фотографии, стоящие в красивых рамках, пара блокнотов, несколько ручек разных цветов и еще всякая мелочь, которой здесь полным-полно…

Вскоре Наталию сильно заинтересовывает стеклянный шар с широко улыбающейся феей с блестящими крылышками внутри него. Девушка очень любит эту вещицу, которую получила в подарок от Ракель на Рождество, когда подругами было лет десять или одиннадцать. Блондинка до сих пор хранит этот шар с золотыми блестками и всегда держит его на самом видном месте, вспоминая самые приятные моменты своей жизни, стоит ей взглянуть на эту вещицу. Когда они наладили отношения, подруги стали очень часто дарить друг другу небольшие подарки на дни рождения или еще какие-то праздники. Однако самым из самых дорогих и любимых подарков для Наталии всегда будет именно этот стеклянный шар с феей.

А вскоре грустный и немного подавленный взгляд девушки падает на фотографию ее самой и Эдварда. Этот снимок был сделан еще в самом начале их отношений, которым, как им казалось, ничто не угрожало. Тихо выдохнув, Наталия дотягивается рукой до тумбочки, берет эту фотографию, слегка приподнимается и начинает рассматривать ее, с трудом сдерживая свои слезы и тоскуя по тем временам, когда она чувствовала себя такой счастливой.

«Ах, Эдвард, почему это произошло именно с нами? – тяжело вздыхает Наталия. – Зачем нам играть в эту бесполезную игру? Мне так больно, что нам приходиться врать, что между нами все хорошо. Я не люблю врать, но вынуждена это делать… И вынуждена молчать о той правде, которая могла бы расставить все на свои места. Ты не знаешь, что со мной произошло на самом деле. И вряд ли узнаешь… Потому что мне придется молчать. Молчать… Скрывать правду… Обрекать себя на страдания. И заставлять тебя считать, что все это правда… Прости…»

Наталия тяжело вздыхает, продолжая смотреть на фотографию, по которой медленно проводит слегка дрожащей рукой.

«С каждым днем у меня все меньше шансов вернуть все на свои места и доказать, что все совсем иначе, – с грустью во взгляде думает Наталия. – И наверное, мы уже никогда не сможем выбраться из той пропасти, в которой оказались. Неприятно это осознавать, но, к сожалению, это так. Я не смогу рассказать всю правду и доказать, что никогда не лгала.»

Еще какое-то время с грустью, едва сдерживая слезы, посмотрев на фото, Наталия возвращает фото в рамке ее на то место, где она лежала до этого момента. А через несколько секунд девушка медленно поднимается с кровати и подходит к окну, все с такой же грустью смотря на то, что происходит за пределами ее комнаты своими печальными глазами. Ей так хочется ощутить какую-нибудь радость и наконец улыбнуться по-настоящему искренне и посмеяться над чем-нибудь от души. Она улыбается много, но фальшиво. Дабы доказать другим и себе, что у нее все хорошо. Однако ее печальные глаза, в которых нет никакого блеска и огня, прекрасно отражают ее нынешнее состояние души. В которой не все так хорошо, как она пытается всех убедить. И похоже, что в ближайшее время у Наталии точно не будет причин для радости. Даже ее подруги не смогут вытащить ее из депрессии, в которую девушка потихоньку впадают.

Вскоре в комнате раздается громкий звук, который оповещает о том, что Наталии на мобильный телефон пришло уведомление. Девушка нехотя отходит от окна, берет с тумбочки свой смартфон, разблокирует его и обнаруживает, что ей пришло одно сообщение от Ракель.

«Привет, Наталия! Ты не хотела бы куда-нибудь сходить сегодня вечером? Сейчас я занята. У меня сегодня будет пара фотосессий в городе. А вот где-нибудь часов в пять или шесть я смогу с тобой встретиться. Хочу воспользоваться тем, что ты наконец-то вернулась в город и походить с тобой по магазинам. Что ты об этом думаешь?»

Прочитав сообщение, Наталия немного призадумывается и интересуется себя о том, а не хочет ли Ракель узнать о том, что происходит между ней и Эдвардом? Девушка сразу же смекает, зачем ее подруга решила предложить ей прогуляться. Вообще-то, она была бы и рада поделиться своими переживаниями, но что-то не дает ей это сделать и настаивает на том, чтобы она молчала. Впрочем, отказываться от встречи Наталия не хочет и через некоторое время набирает и отправляет Ракель ответ.

«Да, конечно, я удовольствием с тобой встречусь. Только вот мне бы не очень хотелось сегодня куда-то идти. Но ты вполне можешь приехать ко мне домой. Не беспокойся, моих родителей все равно не будет целый день. А даже если они и вернутся, то всегда будут рады видеть тебя.»

Через несколько минут Наталия получает еще одно сообщение и читает его сразу же, стоя у окна и облокачиваясь на подоконник свободной рукой.

«Ну ладно, раз не хочешь никуда идти, тогда я приеду к тебе домой сразу же после того, как закончу съемки. И это здорово, что твоих родителей нет дома. Мы хоть сможем немного посплетничать и повеселиться.»

Прочитав сообщение, Наталия слегка улыбается уголками рта, медленно отходит ото окна и кладет телефон на столик, решив ничего не писать в ответ. Хоть Ракель всегда была для нее самой лучшей подругой и могла бы ей доверить все, девушке что-то сильно мешает поделиться своими переживаниями. Кроме того, каждый раз, когда она только думает о желании все рассказать, у нее в голове появляются мысли, что вызывают у нее сильную дрожь, беспокойство и даже страх. Именно поэтому Наталия вынуждена скрывать что-то, что определенно никто не должен знать.

***

Где-то ближе к часу или двум Эдвард вышел на улицу, чтобы немного прогуляться. Мужчина добрался до того места, что расположено довольно далеко от центра города. Ему очень нравится прогуливаться пешком и не пользоваться машиной, чтобы куда-то добраться. МакКлайф-младший запросто проходит достаточно много километров на своих ногах и совсем не устает после долгой ходьбы. Здесь можно увидеть много огромных возвышенностей разной высоты, самые дальние из которых будто скрываются где-то за горизонтами. Где-то вдали виднеется небольшая река, что на первый взгляд кажется кристально чистой. А в некоторых местах можно увидеть высокие тонкие деревья, некоторые из которых как будто выросли из-под каменных плит. Небо сегодня серое и полностью закрытое облаками, но воздух кажется довольно теплым. Легкий ветерок и не заставляет мурашки пробегать по всему телу и стучать зубами из-за жуткого холода. В этом месте царит полная тишина. Поблизости нет ни одной живой души. Только лишь пролетающие высоко в небе птицы могут на несколько секунд нарушить покой.

Эдвард с удовольствием здесь гуляет. Он обожает любоваться дальними горизонтами и красивейшим голубым небом при солнечной погоде или изумительным закатом в вечернее время. А пройдя большое расстояние по деревянному хлипкому мосту, который ведет на одну из самых высоких возвышенностей, мужчина подходит к краю обрыва и садится на него, свесив вниз свои ноги и уставив свой взгляд в одну точку. Если посмотреть с этого обрыва посмотреть сверху в низ, то будет казаться, что вы находитесь очень высоко. Но Эдвард нисколько не боится высоты и уверен, что не скатится вниз, случайно оступившись. Он спокойно сидит на краю обрыва и свешивает ноги вниз и полной грудью вдыхает свежий воздух. Немного прохладный ветерок все больше напоминает о том, что лето закончилось, а ему на смену приходит осень.

Настроение в это время года становится более грустным и депрессивным. Из-за происходящего в жизни Эдвард чувствует себя хуже. Он с трудом заставляет себя улыбаться, чтобы не дать людям понять, что у него все плохо. Ну а проблемы с Наталией только больше усугубляют ситуацию. Ему безумно больно вспоминать об этой девушке. Больно вспоминать о том, что с ним сделали. А вопрос, что же он сделал не так, раз все так произошло, все еще терзает его душу и заставляет задаваться кучей вопросов. Ответы на которые пока не были найдены.

«Ах, Наталия, почему все это с нами происходит? – задается вопросом Эдвард. — Ведь нам было так хорошо вместе, и мы были так счастливы… Разве я все это время что-то делал неправильно, раз это произошло? Почему ты так поступила со мной? Ты лгала… Лгала все время, что мы встречались… Была не откровенной со мной и отказывалась раскрыть душу до конца. Я совсем не знал тебя и ту твою сторону, которую ты от меня скрыла. Хотел, чтобы ты была откровенна передо мной. Но вместо этого предпочла молчать.»

Эдвард тяжело вздыхает и уставляет свой грустный взгляд на горизонты после того, как долгое время рассматривал свои руки.

«С каждым днем мы все больше и больше отдаляемся друг от друга, – думает Эдвард. — Я все больше и больше понимаю, что все эти прекрасные моменты навсегда останутся в нашей памяти как светлые и приятные воспоминания, которые будут одновременно заставлять нас улыбаться, смеяться, грустить и плакать. Прости, но ты сама выбрала этот путь. И мне придется смириться с этим.»

Эдвард настолько сильно погрузился в свои раздумья, воспроизводя в голове какую-то другую песню и слегка дрыгая ногой в такт, что не сразу слышит, как через некоторое время его телефон начинает издавать какой-то звук. Когда он слышит его, то слегка вздрагивает от неожиданности, но потом, прочищая горло, достает из кармана куртки свой телефон, чтобы ответить на звонок.

– Алло, – тихо произносит Эдвард.

– Здорово, Эдвард, это Терренс, – отвечает Терренс.

– О, привет, братец, – слегка улыбается Эдвард. – Рад слышать тебя.

– По-другому и быть не могло, – хитро улыбается Терренс. – Меня всегда рады слышать и видеть.

– Да-да, только не начинай опять хвастаться… И да, я уже понял, что ты настолько сильно соскучился по своему любимому братику, что позвонил ему спустя день после встречи на ужине в твоем доме.

– Ну да, я скучал по тем моментам, когда гонял своего братца и надирал ему задницу. Вот уже стало скучно, и я подумал, что надо позвонить малому и попросить его развлечь меня.

– Не беспокойся, братишка, у меня будет еще очень много времени надрать твой зад и показать, где твое место. И дам тебе маленький намек: это не тот трон, который ты оккупировал, когда стал кумиром всех девочек по всему миру.

– Ох, ты чертов несносный мальчишка! – тихонько рычит Терренс, закатив глаза.

– Ты еще хуже, поверь мне. В отличие от тебя я – самый настоящий скромный ангелочек.

– Милая мордашка не дает тебе никаких преимуществ против такого неповторимого красавчика, как я.

– Ох, Терренс, давай уже заканчивай с этим… – устало говорит Эдвард, поднимается на ноги и медленно отходит от края обрыва на несколько шагов. – Колись уже, зачем ты позвонил мне на самом деле.

– Ладно, я вообще-то позвонил, чтобы предложить тебе кое-что, – более серьезно отвечает Терренс.

– Ну валяй, что у тебя за предложение.

– Понимаешь, я тут хочу через пару часов поехать к маме. Немного поболтать с ней, чашку кофе выпить, помочь чем-то… А ты сказал, что хочешь навестить ее…

– Ну да, я все еще хочу… – кивает Эдвард и начинает медленно идти куда-то по прямой и время от времени осматриваться вокруг.

– Ты не хочешь поехать со мной? Мама будет ужасно рада видеть тебя, да и мы с тобой проведем немного времени вместе впервые после твоей пропажи.

– Э-э-э…

– Давай, Эдвард, поехали! Чего ты будешь торчать дома или шляться непонятно где!

– Э-э-э, да, конечно, я с удовольствием поеду к ней, – с широкой улыбкой уверенно соглашается Эдвард. – Раз ты тоже собираешься к маме, то поедем к ней вместе.

– Вот и прекрасно! Мне и самому делать нечего. Я сейчас дома один и подумал, что надо хорошо провести свободное время. А потом решил взять своего братика с собой и лично привести его к матери, которая переживает из-за пропажи своего младшего сыночка и безумно скучает по нему.

– А ты разве не должен был поехать в студию и работать над песнями?

– Думаю, пока что я не буду появляться в студии вообще, так как Питер и Даниэль совсем куда-то пропали и упорно игнорируют мои звонки.

– Попробуй поехать к ним домой. Они уже точно никуда не сбегут.

– Нет, я уже говорил, что уже устал бегать за этими ругающимися балбесами и наплевал на них хотя бы на некоторое время. Раз их не волнует судьба группы, то я перестану беспокоиться о ней и позволю ей распасться.

– Значит, и песни тоже не будешь писать?

– Нет, я буду писать их дома, если у меня получится. Может, я потом предоставлю все, что у меня будет, ребятам со студии, и попробую начать сольную карьеру. Расторгну контракт группы и подпишу новый.

– Понятно… Ну если что, то я с радостью могу помочь написать что-нибудь крутое.

– Спасибо большое, – с легкой улыбкой дружелюбно отвечает Терренс. – Если у меня будет ступор, то я знаю, кто станет моим личном генератором идеей для шикарных песен.

– Не бойся, Терренс, я напишу такую песню, что ты мгновенно станешь звездой, – уверенно заявляет Эдвард, на ходу убирая некоторые пряди волос с глаз. – Это будет самый настоящий хит, который займет первые места во всех хит-парадах.

– Я и так звезда, если ты не забыл. Просто моя звезда засияет еще ярче, и все узнают меня как суперталантливого музыканта.

– Хорошо-хорошо, только подожди немного, а уже очень скоро ты снова покоришь сердца маленьких девочек и, возможно, уважение среди более взрослой аудитории. Даже если ты не будешь состоять в группе вместе с Даниэлем и Питером.

– Без них или с ними, но на этот раз я сделаю все, чтобы прорваться в музыкальный мир и надрать всем задницы, – уверенно заявляет Терренс. – Чтобы стать музыкантом, мне необязательно быть с ними в группе.

Эдвард скромно улыбается и снова убирает волосы, которые попадают ему в глаза из-за того, что он доходит до того места, где гуляет более сильный ветер.

– Ладно, давай поговорим об этом уже при встрече, – быстро прокашливается Терренс. – Лучше скажи, ты сейчас дома? Я имею в виду, куда мне подъехать, чтобы забрать тебя?

– Нет, я сейчас нахожусь не дома, – отвечает Эдвард. – Гуляю тут в одном тихом местечке… Однако я могу сам приехать к тебе домой. Я в принципе нахожусь не очень далеко от тебя и должен приехать быстро.

– Ладно, тогда я буду тебя ждать у себя дома. Ну а пока ты не приедешь, я немного поработаю над песнями и попробую что-нибудь написать.

– В таком случае я скоро буду у тебя, – слегка улыбается Эдвард.

– Да, конечно, увидимся!

– Увидимся!

Эдвард отключает звонок и кладет телефон к себе в карман. Еще какое-то время мужчина медленно наматывает круги по всей местности и смотрит вдаль, думая о чем-то своем. А потом он решает отправиться домой к Терренсу, чтобы отправиться к их матери Ребекке, которую он уже давно не видел, и по которой очень сильно скучает.

***

Обед уже давно прошел. После небольшой прогулки по городу Даниэль и Анна решили заглянуть в маленькое кафе, которое нашли неподалеку от того места, где они находились. Влюбленные заказали себе лишь кофе, которое им налили в пластмассовые стаканы. Даниэль так и не вышел на связь с Терренсом, Питером и с кем-либо, кто как-то связан с группой и совершенно не жалеет, что решил посвятить все свое время своей возлюбленной и наслаждаться времяпрепровождением с ней. Хоть за это время он немного успокоился и не выглядит озлобленным, Даниэль по-прежнему не считает себя виноватым в ситуации с группой и винит во всем только лишь Питера, который в последнее время, как ему кажется, слишком обнаглел и стал невыносимым. Его совершенно не волнует, что происходит с его когда-то лучшим другом, который из-за их серьезного конфликта стал практически его врагом.

В свою очередь Анна старается делать все возможное, чтобы помочь своему возлюбленному и как-то поддержать его. Хотя и не скрывает, что совсем не одобряет то, как Даниэль относится к Питеру.

– Спасибо огромное, что поддерживаешь меня, – сидя за столиком напротив Анны, с легкой улыбкой говорит Даниэль. – Твоя поддержка мне сейчас крайне необходима.

– Стараюсь делать все, чтобы как-то подбодрить тебя, – скромно отвечает Анна. – Я ведь вижу, что тебе неприятна эта ситуация, и ты нуждаешься в поддержке.

– Да, ты права. Но я как-нибудь справлюсь.

– Ты ведь не хочешь, чтобы все усилия прошли даром.

– Ты знаешь, Анна, даже если наша группа распадется, то я не стану расстраиваться, – задумчиво говорит Даниэль. – Конечно, будет очень жаль, что мои мечты о славе не сбудутся. Но если мне не суждено стать известным музыкантом, то я постараюсь принять это.

– Не теряй надежду, Даниэль. Мне кажется, что еще не все потеряно. Ты же сам не хочешь этого. Ты бегаешь от людей, связанных с группой.

– Я бегаю от них, потому что не хочу их видеть. А тем более, я не желаю видеть Роуза, которому точно набью лицо. И никакой Терренс не станет мне помехой.

– Тебе хорошо известно, что мне не нравится вся эта ситуация с Питером, с которым ты поступаешь очень жестоко.

– А он с нами не жестоко поступает? – удивляется Даниэль. – Этот человек подводит всю группу и начал думать, что слава сама придет к нему. Он еще не записал хотя бы один сингл, но уже возомнил себя звездой и скинул всю работу на нас с МакКлайфом.

– Извини, но ты сам провоцируешь его на агрессию и нежелание работать с тобой. Может, Питер не хотел всего этого, а ты издеваешься над ним, и он вынужден защищать себя.

– Я нисколько не сомневаюсь, что ему вообще не нужна наша группа. Наверное, он думал, что станет известным как сольный артист, а тут сразу двое мешаются. Один из которых уже давно является всемирно популярной звездой.

– Такое впечатление, что группа и тебе не нужна, и ты сам не слишком хочешь делить славу с Терренсом и Питером. Иногда мне кажется, что если бы тебе дали шанс, то ты бы точно бросил группу и начал сольную карьеру, чтобы прославиться как сольный артист.

– Группе и так пришел бы конец. Ты же сама сказала, что менеджер обрывает Терренсу телефон и требует материал, который мы не можем ему предоставить. Однажды ему и студии надоедят выходки этого бездельника Роуза, и они расторгнут с вами контракт.

– Как бы вам не пришлось платить деньги в качестве неустойки за невыполнение условий. А там возможно будет очень крупная сумма.

– Если потребуют деньги, я спокойно все отдам, и попрощаюсь с ними. Даже если мне придется влезть в долги, чтобы заплатить неустойку, я в любом случае попрощаюсь со студией раз и навсегда при их желании расторгнуть контракт.

– То, что ты сейчас не отвечаешь на звонки людей со студии и не появляешься там, это еще не значит, что так будет продолжаться вечно.

– Знаю… – хмыкает и скрещивает руки на груди Даниэль. – Я понимаю, что не смогу вечно прятаться от своей группы и от тех, кто работает в студии. Но сейчас мне вообще не хочется никому показываться на глаза.

– Этим ты все усложняешь, Даниэль. Лучше решить все как можно быстрее, чем скрываться ото всех и надеяться, что все сама решится.

– Все это и так обречено на провал. Объявлюсь я или нет – все равно студия откажется работать с нами. А все из-за этого придурка Питера Роуза, который виноват в том, что все наши усилия были коту под хвост.

– Но почему ты считаешь, что он виноват? Назови мне еще хоть одну причину, кроме ненависти к Питеру, из-за которой ты обвиняешь его в распаде группы.

– Ты прекрасно знаешь это, Анна. Я много раз говорил, что Роуз отказывается работать и распивает спиртное. И сейчас мое терпение кончилось. Я не собираюсь закрывать глаза на то, что он делает. И мне очень обидно, что он подводит нас и ведет себя так омерзительно. – Даниэль переводит взгляд на окно и тихо выдыхает. – Я не понимаю… Был вполне нормальный адекватный парень. А тут он превратился в самовлюбленного идиота.

– Всегда есть причины, по которым человек ведет себя так или иначе.

– Вот уж не думал, что деньги и слава так могли изменить его. Наверное, когда при подписании контракта ему назвали сумму, которую он получит за запись одного альбома, он пришел в шок и обрадовался, что его финансовые проблемы будут разрешены.

– Раз Питер так ведет себя, значит, на это есть какая-то причина, – задумчиво отмечает Анна и делает глоток кофе из своего стакана. – Проблема, которая бы объяснила его поведение.

– У него? Проблемы? – уставив на Анну свои округленные глаза, удивляется Даниэль и тихо смеется. – Черт, Анна, не смеши меня! Такого просто не может быть!

– Почему же? Питер не выглядит таким ужасным и эгоистичным, каким ты его выставляешь!

– Нет, ты должно быть шутишь. Я знаю этого парня много лет и всегда был уверен, что у него нет никаких проблем. Он всегда был веселым. А иногда даже слишком. Роуз никогда не жаловался на проблемы. Не было ни одного дня, когда он ходил подавленным или чуточку грустным. У Питера раньше было приподнятое настроение, и он никогда не проявлял агрессию и безответственность.

Анна ненадолго призадумывается и слегка хмурится.

– Знаешь, Даниэль, иногда говорят, если человек много смеется и выглядит радостным снаружи, это не значит, что он чувствует себя также внутри, – приложив палец к губе, задумчиво говорит Анна. – Это что-то вроде защитной реакции, когда не хочется показывать свои эмоции и рассказывать о своих проблемах. Конечно, это можно отнести далеко не ко всем людям, но мне кажется, Питер – как раз один из них.

– Ты думаешь, у него есть какие-то проблемы, которые и вызвали эту реакцию? – слегка хмурится Даниэль.

– Предполагаю, – пожимает плечами Анна. – Ты разве никогда не думал о том, что у него могут быть проблемы?

– Честно говоря, нет, – запустив руку в свои волосы, задумчиво признается Даниэль. – Да я как-то не интересовался этим и никогда не интересовался, если у него какие-то проблемы.

– Однако даже если у него есть проблемы, это не значит, что он станет с кем-то делиться ими.

– Но если у него и есть проблемы, то какие именно? С чем они могут быть связаны?

– Ну… Например, его мозолью может быть разговор об отношениях с девушками.

– Но как это может быть проблемой? – разводит руками Даниэль. – Питер сам виноват в своих неудачах. Он мог повстречаться с кучей симпатичных девушек, но этот человек постоянно всех отшивал, находя для этого разные причины. То слишком худая, то слишком высокая, то с лицом что-то не так, то кажется очень уж наглой… Меня нисколько не удивляет то, что у него есть проблемы в отношениях, ибо он слишком требователен.

– Может, те девушки и правда не в его вкусе? Что если ему нравятся скромные и порядочные, а не всякие вызывающие девки, носящие такие юбки, что из-под них трусы выглядывают, накачивающие себе губы и грудь и делающие слишком яркий макияж?

– Пф, да он даже вполне приличных и скромных отшивал! – хмыкает Даниэль и выпивает немного кофе из пластикового стакана. – Вот помню один случай. Когда мы еще работали с Альбертом, была одна девчонка, которая проходила в его студии стажировку. Вполне себе милая, скромная, учтивая, трудолюбивая… И в какой-то момент она стала уделять Питеру много внимания и часто крутилась вокруг него, чем-нибудь помогая и что-то для него делая. Было видно, что он ей симпатизировал, хотя этот человек был абсолютно равнодушен к ней. Но когда она чисто по-дружески пригласила его выпить по чашке кофе, то Роуз наотрез отказался. Он дай ей понять, что не собирается рассматривать ее в качестве своей подружки. Хоть она ничего не сказала, почти сразу же после отказа нам стало известно, что эта девочка решила покинуть студию. Не смогла, похоже, смириться с отказом, ибо этот парень ей реально нравился.

– Тогда не знаю… – задумчиво произносит Анна, заправляя прядь волос за ухо. – Конечно, все это странно, но думаю, что одна из причин кроется именно в его отношениях с девушками.

– Не знаю, Анна… – качает головой Даниэль. – Мне кажется, у этого парня вряд ли есть какие-то проблемы с отношениями. Если бы он хотел, то уже давно завел бы себе девушку.

– Ну ладно, раз ты так думаешь… – пожимает плечами Анна. – Я всего предположила…

В воздухе воцаряется пауза на пару секунд, во время которых Анна успевает выпить немного кофе, а Даниэль – бросить взгляд на какую-то женщину, что пытается успокоить своего кричащего ребенка.

– Хорошо, раз не хочешь объяснять, что произошло между тобой и Питером, то скажи мне, почему ты решил избегать еще и Терренса? – интересуется Анна. – С Питером все понятно… Но Терренс-то в чем виноват? Уж он-то точно тебе ничего плохого не сделал…

– Если я скажу, что не хочу его избегать, то считай, что мне удалось тебе соврать, – неуверенно отвечает Даниэль, сделав глоток кофе. – Дело не в том, что я не хочу его видеть. Дело в том, что…

Даниэль так и не заканчивает свою мысль, замолкает и начинает о чем-то думать, пока Анна смотрит на мужчину, слегка нахмурившись.

– Ты его боишься? – предполагает Анна.

– Ну можно и так сказать, – резко выдыхает Даниэль и проводит рукой по своему лицу. – Из-за всей этой ситуации мне хочется на кого-то накричать или что-то разбить… Все эти ссоры с Роузом выводят меня из себя, но я не хочу еще и с Терренсом разругаться. Если честно, то я едва сдерживал себя, когда он пытался оттащить меня во время моей драки с Питером… Так хотелось врезать ему… Но ненависть к белобрысому была намного сильнее.

Анна внимательно рассматривает Даниэля и мысленно отмечает, что он выглядит не то грустным, не то слишком спокойным и изо всех сил сдерживает свои эмоции.

– Но сейчас ты выглядишь слишком спокойным… – отмечает Анна и тихо вздыхает. – И явно не хочешь выплеснуть свои эмоции. Выплеснуть свой гнев на меня…

– Я бы убил себя, если бы посмел сделать с тобой что-то подобное, – на секунду опускает взгляд Даниэль и мягко берет Анну за руку, которая лежит на столе. – Клянусь, вся эта ситуация не заставит меня вымещать свое зло на тебе.

– Знаешь, Даниэль, я не хочу тебя обидеть… – неуверенно говорит Анна, опускает взгляд вниз и тяжело вздыхает. – Но иногда я боюсь, что… Что ты… Все-таки сорвешься на мне… И будешь обижать так же, как и Питера…

– Что? – широко распахивает глаза Даниэль. – Анна, ты это серьезно? Как ты вообще могла такое подумать? По-твоему, я могу издеваться над тобой?

– Девочки уже предупредили, что мне стоит быть с тобой осторожнее. И я сама прекрасно понимаю, что должна вести себя тихо и не заставить тебя… Глумиться надо мной…

– Черт, я не верю своим ушам! – с легкой улыбкой качает головой Даниэль. – Милая, как ты можешь быть настолько плохого мнения обо мне? Поверь, мой конфликт с Роузом никак не отразится на наших с тобой отношениях. Я ни за что не позволю себе обращаться с тобой ужасно. Потому что люблю тебя и не хочу потерять из-за агрессии в твою сторону.

– Я верю, дорогой, но в состоянии агрессии люди почти не различают тех, с кем говорят, и кого хотят побить. Ты ведь можешь настолько обозлиться, что и не вспомнишь, что я – твоя девушка.

– Нет, Анна, этого не случится! – Даниэль мягко берет Анну за руки, пользуясь тем, что она поставила свой стакан с кофе на столик. – Во-первых, меня с детства учили, что нужно всегда уважать девушек и никогда не поднимать на них руку. А во-вторых, ты можешь не заметить меня в слишком уж озлобленном состоянии, потому я обычно ухожу куда подальше, когда понимаю, что хочу взорваться. Немного пройдусь – и я уже обретаю способность контролировать себя и свою агрессию.

– Правда?

– Правда. А если моя злость слишком уж сильная, у меня есть еще пару способов выплеснуть пар… Например, я катаюсь на машине с бешеной скоростью, даже если прекрасно понимаю, что могу не справиться с управлением.

– Что? – ужасается Анна. – Катаешься на машине с бешеной скоростью?

– Для меня это потрясающий способ успокоиться и направить свой гнев не на человека, а на что-то другое. Ну иногда мне помогает пять минут занятий боксом или бега на беговой дорожке.

– Боже, не могу в это поверить! – с широко распахнутыми глаза, полные ужаса, слегка покачивает головой Анна. – Ты играешь со своей жизнью, а я ничего не знала об этом и не могла остановить тебя… Какой ужас… Боже мой…

Анна качает головой и прикладывает сложенные вместе руки ко рту. А Даниэль с легкой улыбкой мягко гладит ей запястья.

– Все хорошо, солнце мое, не надо так сильно нервничать. – Даниэль берет Анну за руки и складывает их на столе. – Ты же знаешь, что я очень вожу машину и за годы водительского стажа еще ни разу не попал в аварии. Я умею водить еще с ранних лет, когда отец впервые разрешил мне сесть за руль и учиться водить за городом. А достигнув нужного возраста, я прошел обучение и получил права. Так что у меня огромный опыт в вождении машины.

– Однако ты играешь в очень опасную игру, Даниэль. Даже люди с огромным стажем вождения могут не справиться с ездой на высокой скорости и врезаться куда-нибудь. Да и знаешь, сколько штрафов тебе пришлось бы заплатить за превышение скорости.

– Не беспокойся, я нахожу места, где меня точно не остановили бы полицейские. У нас в городе полно мест, где можно погонять на полной скорости и не бояться не справиться с управлением и столкнуться с машиной.

– Но это же опасно! – с жалостью восклицает Анна. – Ты можешь разбиться насмерть или покалечить себя! Зачем ты делаешь это? А теперь, когда я знаю об этом, то у меня появится причина волноваться. Ты себе представить не можешь, какую сильную боль только что мне причинил…

– Мне очень жаль, Анна, – чувствуя, как у него на мгновение сжимается сердце при взгляде на едва сдерживающую слезы Анну, искренне переживающая за него, виновато говорит Даниэль и берет ее за руку. – Прости, что все так получилось… Я просто не хотел вымещать злость на тебе и искал любые способы не дать себе взорваться. Если бы ты бросила меня из-за моей агрессии, это стало бы моей самой огромной ошибкой, о которой я жалел бы всю свою жизнь.

– И… – неуверенно произносит Анна и тихо шмыгает носом. – Когда мы ругаемся из-за банальных вещей, ты тоже так поступаешь?

– Да. В эти моменты я также стараюсь уйти и успокоиться. Потому что не хочу потерять ту девушку, которую безумно люблю.

– Даниэль…

– Прошу, не сердись на меня. – Даниэль с еще большей жалостью во взгляде смотрит на Анну. – Я совсем не хотел пугать тебя и всего лишь старался успокоиться.

– Все в порядке, милый. – Анна с легкой улыбкой кладет руку на руку Даниэля и мягко гладит ее. – Но я хочу, чтобы ты пообещал мне одну маленькую вещь.

– Какую вещь?

– Больше никогда не рискуй свою жизнью. Не катайся по городу на бешеных скоростях. Я знаю, что ты хотел как лучше, но однажды ты можешь доиграться. И твои поездки могут обернуться чем-то нехорошим: либо смертью, либо инвалидностью. А я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

– Надеюсь, мне придется больше выплескивать эмоции таким способом, – выражает надежду Даниэль. – Но даже если и придется, то буду очень осторожен и не спущу глаз с дороги.

– Но все же постарайся избегать подобного. Лучше уж занимайся тем же боксом или тренируйся в спортзале. По крайней мере, будет больше пользы.

– Хорошо, принцесса, ради тебя я перестану этим заниматься, – с легкой улыбкой обещает Даниэль.

– Я верю, любимый. И надеюсь на понимание моего беспокойства.

Даниэль улыбается гораздо шире и гладит Анне обе руки, желая просто чмокнуть ее в щеку, но не имея такой возможности, ибо за столиком ему не дотянуться до нее. Да и они находятся в общественном месте, где на них смотрит огромное количество посетителей кафе. Пару-тройку секунд влюбленные сидят молча и просто смотрят друг на друга, а потом девушка берет стакан с кофе и делает из него глоток.

– Но все-таки скажи мне, действительно ли ты избегаешь Терренса, потому что боишься разругаться с ним так же, как и с Питером? – интересуется Анна.

– Да, есть у меня такой страх, – на секунду опустив взгляд вниз, отвечает Даниэль. – Мне бы не хотелось бы разругаться в пух и прах еще с Терренсом. Руганью с Питером я уже по горло сыт и больше не хочу ругаться с кем-то еще.

– Наталия недавно говорила с Терренсом и сказала, что ему очень неприятна вся эта ситуация. И он недоволен, что ты отказываешься выходить с ним на связь.

– Я понимаю, но пока что не хочу встречаться и разговаривать с ним. Терренс начнет разговор о группе, о моем конфликте с Роузом, о психозах Джорджа… А мне меньше всего сейчас хочется обсуждать с ним эти темы.

– Ну а почему бы просто не поболтать и хорошо провести время?

– Пока что это невозможно. Да и сейчас мне начинает казаться, что нас в принципе мало что связывает. Лично я могу говорить с ним только лишь о работе. Мы вроде бы друзья, а вроде бы и просто коллеги… – Даниэль качает головой. – Не знаю… Я не совсем не уверен, друг ли он мне…

– Почему ты вдруг начал так говорить? – удивляется Анна. – Ты же всегда хорошо общался с Терренсом. Не считая момента, когда вы с Питером разругались с ним из-за того, что вам наплела та девица, с которой он изменял Ракель.

– Да, мы очень хорошо общаемся, и я считаю Терренса очень хорошим и ответственным человеком. Но пока что мы не смогли стать лучшими друзьями… И такое чувство, будто наше общение закончится сразу же после того, как распадется группа.

– А, по-моему, вы – друзья. Может, еще и правда не самые лучшие, но вам ведь хорошо вместе. Уверена, что со временем ваша дружба станет намного сильнее, если вы объединитесь и спасете свою группу.

– Нет, Анна, боюсь, что этот случай безнадежный… – качает головой Даниэль и выпивает немного кофе. – Группе скоро придет конец. Точно так же, как и моему общению с Терренсом.

– Не говори так однозначно. Лучше тебе и правда переждать немного и затем собраться и решить, что делать: спасать группу или распустить ее. Терренс и сам пока что не горит желанием видеть тебя и Питера. Наталия сказала, что он хочет оставить вас в покое, а уже потом поговорить с обоими.

– Да, ты права, я не хочу искать никаких встреч еще какое-то время. – Даниэль на пару секунд переводит взгляд на окно. – Раз ты говоришь, что Терренс и сам не хочет, то навязываться я не буду. А если он все-таки изъявит желание поговорить, думаю, я уже успокоюсь к тому времени и соглашусь.

– В любом случае делай то, что считаешь правильным, – пожимает плечами Анна. – Я не хочу вмешиваться в ваш конфликт и лишь могу что-то посоветовать.

– И твои советы и слова поддержки мне сейчас необходимы. Не знаю, что я бы без тебя делал.

Анна скромно улыбается, пока Даниэль сначала мягко гладит ее по руке, потом целует тыльную ее часть, заставив девушку улыбнуться гораздо шире, а затем нежно проводит рукой по ее щеке. Пару секунд влюбленные ничего не говорят и лишь обмениваются нежным взглядом, слушая тихую музыку, что играет в кафе. А потом мужчина быстро окидывает взглядом все помещение и массирует плечо со словами:

– Ох, ладно, пойдем домой. Если честно, я немного устал и был бы рад немного расслабиться.

– Да, честно говоря, я тоже немного устала, – кивает Анна и массирует шею. – Я бы не возражала, если бы ты сделал мне небольшой массаж… Своими крепкими руками…

– С удовольствием помассирую тебе спинку и даже зацелую ее, если захочешь, – с хитрой улыбкой более низким голосом отвечает Даниэль, кончиками пальцев проведя по запястью Анны. – Хотя я бы и сам был бы в восторге, если бы и ты подарила мне небольшой массаж всего тела.

– Ну тогда пошли скорее домой. Я помогу тебе избавиться от любых негативных мыслей.

– Пошли!

Анна встает из-за стола и захватывает свою теплую куртку, которую Даниэль помогает ей надеть. А быстро проверив, на месте ли в кармане его верхней одежды бумажник, мужчина позволяет девушке идти вперед и вместе с ней покидает это кафе, придерживая ее за спину и ведя себя настолько обходительно, что та чувствует себя королевой.

***

Тем временем Терренс находится у себя дома и ожидает приезда Эдварда. Чтобы скоротать время, он пробует написать хотя бы небольшой кусочек своей собственной песни. Чтобы у него было что-то, с чем можно поработать в случае, если он захочет попробовать свои силы в сольной карьере. Мужчина есть идея убедить студию заключить контракт только с ним после распады его группы «Against The System» и помочь ему начать сольную карьеру. Терренс не собирается забывать о своей мечте только лишь из-за скандала Даниэля и Питера и их отказ хотя бы просто сесть и спокойно обсудить свои претензии.

Терренс настолько увлекается написанием песен и игре на гитаре, что не замечает, как через некоторое время раздается неожиданный звонок в дверь. Мужчина предполагает, что это наконец-то приехал Эдвард. Он быстро откладывает гитару с тетрадью в сторону и направляется к двери, чтобы открыть ее. Однако он видит перед собой женщину с белокурыми волосами средних лет, которую он не знает и никогда не видел в лицо. Терренс даже и предположить не может, что эта женщина – Летиция Рочестер, мама Наталии, которая хочет поговорить с Ракель о странном поведении ее дочери.

– Э-э-э, здравствуйте… – неуверенно здоровается Терренс. – Я могу вам чем-то помочь?

– Здравствуйте, – вежливо произносит Летиция. – Простите за беспокойство, но мне хотелось бы поговорить с Ракель Кэмерон. Скажите, это возможно?

– С Ракель? Э-э-э… Понимайте, ее сейчас нет дома… А вернется она довольно поздно.

– Вот как? Жаль, а я хотела поговорить с ней.

– У вас что-то важное для нее? Если хотите, можете сказать мне, а я передам ей, что вы были здесь. Как мне вас представить ей?

– Меня зовут Летиция Рочестер. Я – мама Наталии. Ракель дружит с ней с самого детства.

– О… – Терренс с чуть приоткрытым ртом получше приглядывается к Летиции. – Постойте, так вы ее – мама?

– Да. И мне хотелось бы поговорить с этой девушкой о моей дочери. Точнее, о ее странном поведении. Я не сомневаюсь, что она могла бы что-то рассказать мне об этой странной истории.

– Простите, а может быть, я смогу вам чем-то помочь? – интересуется Терренс, решив воспользоваться возможностью поговорить с матерью Наталии и попробовать что-то у нее узнать. – Я очень хорошо знаю Наталию. Она моя близкая подруга и девушка Эдварда, моего младшего брата.

– Вот как! – удивляется Летиция, и прикладывает палец к губе. – Постойте, так значит, вы – Терренс МакКлайф? Жених Ракель, друг Наталии и старший брат Эдварда?

– Да, я – действительно Терренс МакКлайф.

– К сожалению, мы никогда не встречались лично. А вот мой муж Энтони хорошо знает вас, поскольку вы общались с ним.

– Да, я знаю мистера Рочестера. Общался с ним в тот период, когда Наталия и Ракель поссорились. Я часто бывал у вашей дочери дома, чтобы утешить ее.

– Энтони рассказывал. В тот момент я была в Мехико и ухаживала за своей больной мамой. Я никак не могла оторваться.

– Я в курсе, что произошло. Наталия много раз говорила об этом. И хорошо, что лечение помогает вашей матери.

– Мы с мужем и дочерью тоже очень рады. Но вообще-то я хотела бы поговорить совсем не об этом.

– Вы можете спросить меня о том, что хотите узнать от Ракель. Я постараюсь ответить на все ваши вопросы.

– Хорошо, в таком случае я задам вам пару вопросов. А если вы ничего не знайте, то поговорю с Ракель, когда она будет дома.

– Да, конечно… – Терренс бросает взгляд в сторону. – Проходите в дом. Мы с вами обо всем поговорим.

– О, простите, а мы могли бы поговорить с вами прямо здесь, на улице? – неуверенно интересуется Летиция, слегка прикусив губу. – У меня буквально пару вопросов, и я тут же поеду по своим делам.

– Э-э-э, хорошо, раз вы хотите… – Терренс пересекает порог и закрывает за собой дверь, пока Летиция отходит немного в сторону, крепко сцепив свои руки и выглядя сильно обеспокоенной. – Я вас внимательно слушаю. Спрашивайте меня о чем угодно.

– Хорошо… – скрещивает руки на груди Летиция. – Мистер МакКлайф…

– Э-э-э, можно просто Терренс.

– Хорошо, Терренс. Нам с Энтони, отцом Наталии, кажется, что наша дочь в последнее время ведет себя очень странно. Однако она нам ничего не говорит. И пытается убедить нас в том, что у нее все хорошо.

– Да, она и правда выглядит какой-то странной…

– Мы начали замечать это где-то несколько месяцев назад, но поначалу это не так сильно было заметно. Однако сейчас ясно видно, что с Наталией что-то не так.

– Согласен, в последнее время это стало очень заметно…

– Скажите, Терренс, вам что-нибудь известно о странном поведении моей дочери? – спокойно интересуется Летиция. – Может, она вам что-то говорила или давала какие-то намеки?