Сердце Ардии

Глава 18

Поездка заняла целую ночь, и когда Тави проснулась, Тысяча Лун в небе стала уже совсем бледной, а далеко на востоке в свои права вступило дневное светило.

— Выспалась? — с лёгкой насмешкой поинтересовался Айтаранна, спину которого девушка использовала вместо подушки.

Остатки дрёмы быстро слетели, и Тави отпрянула, вытирая губы. К своему стыду, она пустила слюни на куртку зейхейрца и сейчас готова была провалиться сквозь землю. Впрочем, не похоже было, чтобы одежда мужчины от этого стала грязнее. Во всяком случае, сам он не придал этому значения.

Скойвер заложил резкий вираж и ускорился, заставив эльфийку вцепиться в наездника. Участок перед самой грядой оказался достаточно ровным, и Сендар не упустил возможности поднажать. Мысленно Тави его поблагодарила — уж слишком давно она не чувствовала азарта, который может подарить только быстрая езда на двухколёсной машине из родных краёв. Хотя сама она, наверное, не рискнула бы так разгоняться не по стеклу. Шум ветра приятно щекотал уши и развевал белоснежные волосы, которые девушка принципиально не собирала ни в какую причёску.

Айтаранна остановился у самого подножия горы, вершина которой казалась словно срезанной ножом. Она стояла будто особняком от остальной гряды, напоминавшей сплошную каменную стену, тянувшуюся от горизонта до горизонта и терявшуюся далеко в облаках. На первый взгляд никаких проходов в ней быть просто не могло.

— Тропа начинается здесь. — Эльф указал на малоприметные ступени, высеченные прямо в камне и умело скрытые в расселине.

— И я смогу пройти через горы? — с недоверием уточнила Тави. — Ты точно знаешь?

— Я знаю пару Свободных, которые прошли здесь, а потом вернулись в больные земли. — В голосе Айтаранны прозвучало сомнение. — Но вернулись они поездом и повторять этот поход больше не решились. Никакой конкретики не говорили, кроме того, что обратно этой же дорогой вернуться не выйдет.

— Норвин назвал её путём в Монастырь…

Зейхейрец почесал в затылке.

— На той стороне стоит монастырь последователей Гэбиралла, хранителя Естества, — сказал он. — Этим путём туда добирались паломники, что-то вроде испытания веры, полагаю. Лучше тебе, наверное, расспросить самих монахов, как доберёшься.

— Так уверен во мне? — Девушка усмехнулась.

— Ты же Шейрат, а вы ребята упрямые, — ободряюще улыбнулся Айтаранна. — Уж я-то знаю, мой отец был из Шейрат!

— Да мы почти родня, — пошутила Тави.

Она вновь посмотрела на ступени, уводившие наверх и терявшиеся в толще скал. Выглядела лестница хоть и надёжно, но очень неприветливо, будто требовала путника оставить всякую надежду.

— Если передумала, могу вернуть в городок, — предложил Айтаранна, но Тави покачала головой.

— Я не отступлю.

Девушка поставила ногу на первую ступень, но затем убрала её и повернулась к мужчине и поклонилась.

— Благодарю тебя, Айтаранна, сын Винрадде из клана Сендар. Пусть будет гладким твой путь.

— Удачи тебе, Тавиратте, дочь Лерисса из клана Шейрат, — ответил поклоном на поклон зейхейрец. — И пусть минуют осколки твои ноги и твоё сердце.

Прощание вышло слишком формальным. На родине, в Зейхейре, эльфы, скорее всего, обошлись бы простыми словами, кивнув друг другу в знак уважения. Но сейчас им обоим казалось важным соблюсти ритуал до конца.

Не оборачиваясь, Айтаранна вскочил на скойвер и сорвался с места, уезжая в сторону рассвета. Тави же, не глядя ему вслед, вернулась к лестнице и сделала первый шаг.

***

Подъём вывел эльфийку к тропе, с обеих сторон ограниченной высокими, почти ровными стенами, будто кто-то могучий рубанул по горе гигантским топором. Однако даже сейчас путь неумолимо вёл девушку наверх, где скальные пики цепляли низкие облака. В какой-то момент в сплошной породе стен образовался пробел, и тропа вывела прямо на склон, открыв потрясающий вид на соседние горы, низины которых буквально утопали в зелени.

Долго наслаждаться красотой, правда, не получилось. Тропа вскоре опять нырнула в расселину, однако в этот раз стены коридора были испещрены многочисленными трещинами и разломами. Какие-то из них казались естественными, другие же будто высекались искусственно.

Лёгкий ветерок, приятно щекотавший лицо и тело под тонкой одеждой, внезапно усилился и с каждым шагом становился всё холоднее. Тави принялась растирать плечи, чтобы хоть немного согреться, коря себя за непредусмотрительность.

Где-то наверху раздались многочисленные хлопки. Подняв голову, девушка увидела десятки одинаковых деревянных табличек, установленных вдоль тропы, почти у самого верхнего края стен. Похожие на ставни, они легко поддавались ветру, выстукивая странную, совершенно не красивую, но на удивление гармоничную мелодию. А ещё на каждой из них виднелась полустёршаяся от времени надпись.

— Буря в небесах ломает дубы, Буря в душе ломает судьбу, — прочитала эльфийка. — Бред какой-то, — добавила она уже от себя.

Похоже, тропу специально построили так, чтобы ветер стоял здесь постоянно, даже если снаружи полный штиль. Иного объяснения, почему внезапно поднялся настоящий ураган, в голову не приходило.

— Тави…

Девушка навострила уши, но тут же помахала головой. На секунду ей показалось, что кто-то её окликнул. Кто-то знакомый…

— Тавира, — вновь прозвучал голос.

Звук доносился будто из стен. Наверное, ветер чудил, гуляя в многочисленных трещинах. А разыгравшееся воображение само придало шуму осмысленности.

— Тавиратте! — Голос стал настойчивее, и Тави его наконец-то узнала.

— Отец?

Ответом стали новые хлопки дощечек.

— Ты ушла от нас, Тавира. Бросила меня, родных, друзей, бросила клан…

«Не хватает ещё болтать с воображением», — промелькнуло в голове у зейхейрки.

И всё же короткая мысль об отце заставила её вспомнить и родину. Стеклянное море, беспощадную жару дней и безжалостные холода ночей, клановый лагерь… дом. Образ Зейхейра сумел ненадолго согреть.

— Неужели дома так плохо?

«Ты ведь сам запер меня, никуда не пускал, не давал поручений…» — сил говорить голосом не хватало.

— Разве это было моим решением?

Воспоминания вновь кольнули рассудок, но в этот раз куда менее приятно. Конечно, после событий, случившихся в форте Четвёртой Зари, отец стал к ней куда строже. Но разве Лерисс, Первый клана Шейрат, осмелился бы посадить на цепь родную дочь?

Тави прикусила губу, вспомнив, как по возвращении плакала напролёт несколько дней, а найти силы покинуть шатёр смогла лишь когда клан двинулся в путь. Разве не сама она потеряла интерес к жизни, в которой не стало Вена? Не она ли сама закрылась от всех и огрызалась на близких, что пытались её растормошить?

— Ты всегда любила свободу, Тавира, — мягко продолжил голос отца. — И горе тому, кто решился бы удержать тебя силой…

«Моё сердце всегда будет с кланом, отец! — На глазах девушки выступили слёзы, которые тут же смахнул бездушный ветер. — Но я не знаю, Шейрат ли теперь мой клан».

Голос Лерисса не ответил. Зато вместо него из трещин зазвучал другой.

— Да уж, верностью ты не отличаешься. Но приятно хотя бы знать, что ты меня оплакивала!

— Вен?

Очередной порыв бросил ей в лицо облако пыли.

— Я всегда любил тебя, Тави, с того самого дня, когда мальчишкой увидел самую красивую девочку клана. И единственную, которая не побоялась дать мне отпор.

Девушка улыбнулась. Знакомство с Веннором получилось забавным, хотя и едва не обернулось проблемами для обоих. В тот день она, ещё совсем маленькая, только осваивалась в Стеклянном море, делая неуверенные шаги по осколкам, замотанная с ног до головы в защитный костюм.

Вен был постарше на несколько лет и оттого заметно крупнее, а потому, как и любой мальчишка, стремился во всём показать своё превосходство. Даже если противником выступала ленивая белая мокрица, которую маленький эльф сосредоточенно пытался перевернуть палкой.

— Что ты делаешь, она же умрёт! — возмутилась тогда Тави.

— Конечно, умрёт, — уверенно заявил мальчик. — Я хочу поглядеть, что внутри!

— Но ей больно!

— А мне с того что?!

Вен снова ткнул мокрицу, и в ту же секунду палка вылетела из рук, отброшенная гневным пинком. Почувствовав свободу, белёсый рачок скрылся между крупными осколками, зарывшись в стекло.

— Ну всё, я за себя не отвечаю! — Вен разозлился и выпрямился в полный рост.

Любым другим детям одного этого бы хватило, чтобы немедленно осознать свою ошибку и начать извиняться перед ним. Но только не Тави.

Девчонка бросилась на него и повалила, колотя кулачками и не давая ударить в ответ. Эльфёнок пытался скинуть с себя наглую незнакомку или хотя бы отползти…

— А-а-а-а! — вдруг закричал Вен.

Тави немедленно прекратила драку и оцепенела. Ткань на спине мальчика была порезана поперёк и быстро становилась красной. Девочку объял страх.

«Тогда мы и увидели лица друг друга, да? — про себя произнесла Тави. — Когда родители привели меня в шатёр мастера заботы, которая зашила твою рану. Заставили извиниться».

— Я тогда мигом позабыл все обиды, — сказал голос Вена из трещины. — Влюбился с первого взгляда и дал себе слово, что, когда вырасту, эта девочка обязательно станет моей.

Девушка промолчала, ветер будто стал холоднее.

— Но стоило мне умереть, как ты сразу же отдалась другому. — Голос Вена стал злее, в нём появилось презрение. — Ещё и кому? Человеку! Какой же позор…

— Позор… — подхватил голос отца.

— Позор… — добавили другие голоса, в которых Тави сумела различить соклановцев.

«Я не собираюсь оправдываться. — Эльфийка нахмурила брови. — И раз уж на то пошло, то прости… я никогда не видела себя с тобой».

Гул в трещинах на миг стих, а затем зазвучал с новой силой.

— Ты лжёшь…

— Лгу, — согласилась зейхейрка. — Но лишь отчасти.

Ветер сделался совсем ледяным.

— Не надо было мне отдавать за тебя жизнь, — сухо произнёс голос Вена и тут же умолк.

Тави продолжила шагать, пока впереди не показался конец тропы. Тёмная пещера под высоким сводом, вход в которую украшала вырезанная в камне арка.

— Ты предала свою кровь, малышка Шейрат, — произнёс ей в спину ещё один голос.

Киганбарра.

«У вас я просить прощения точно не буду».

Эльфийка ускорила шаг. Чем скорее она уйдёт с тропы, тем быстрее прекратится это безумие.

— Все дети Зейхе одна семья, и все мы должны чтить наш долг Зейхейру, — продолжал Киган. — Зейхейрец всегда помогает зейхейрцу. Только так мы и выстояли под гнётом Арванара и Ардии…

«Скажите это рейдерам из Стеклянного моря», — мысленно огрызнулась Тави.

— Рейдеры лишь живут заботами своих кланов, как Шейрат и Сендар своих, — парировал старый лодочник. — Ты же намерилась навредить нам всем!

— Я намерена нас всех спасти! — не удержалась от крика эльфийка. — Отплатить тем, кто сжёг Зейхе! Кто убил несчётные тысячи зейхейрцев и непременно будет убивать снова, если я не…

Она закашлялась. Ветер продолжал завывать, но больше в голос Киганбарры не превращался.

Последние метры Тави одолела в молчании.

***

Оказавшись под сводом пещеры, девушка позволила себе немного отдохнуть и перевести дух. К беседе с призраками прошлого она точно не готовилась и теперь немного побаивалась того, что ещё может ждать впереди.

Светокристалл мигнул, но всё же загорелся, пускай и тусклее, чем должен был. Вероятно, где-то поблизости есть жила лунного серебра, а значит, на магию сейчас лучше не полагаться. В пещере тропа неожиданно снова превратилась в лестницу, уводящую вниз. Сначала винтовую, закрученную вокруг гладко вытесанного столпа, а затем неожиданно выпрямившуюся.

Ступени вывели эльфийку в огромный подземный зал, настолько высокий, что украшенные странными рисунками капители подпиравших потолок колонн она смогла разглядеть только с самых верхних ступеней. Пол же утопал в непроглядной темноте.

Фонарь в её руках снова начал мигать, когда девушка попыталась направить в знаки больше силы. Его яркости, впрочем, хватило, чтобы разобрать выцарапанные на каждом из пьедесталов слова:

«Огонь в сердце согреет душу, но может её и спалить. Ведь сердца у Огня нет».

Ступени вывели аккурат к новому проёму с аркой, похожей на ту, что украшала вход. С той лишь разницей, что в этот раз её закрывала тяжёлая каменная створка.

Из хорошего — на плите имелись магические знаки, которые, если Тави ничего не перепутала, должны её убрать. Эльфийка коснулась рисунка и направила магию по его контурам. Дверь нехотя поползла вверх, и ноги девушки немедленно обдало потоком горячего воздуха, она почувствовала это даже сквозь толстую кожу сапог.

От неожиданности зейхейрка потеряла концентрацию, и плита с грохотом опустилась обратно. Тави потрясла рукой и закрепила светокристалл к поясу. Задача оказалась не из тривиальных.

Ещё раз внимательно осмотрев знаки, девушка положила обе руки на створку и сосредоточилась, в точности воспроизводя в голове рисунок формулы. Сейчас она понимала, что знает далеко не все знаки из её составляющих, к тому же не учла близость лунного серебра — из-за него надолго поднять дверь не выйдет при всём желании. А значит, действовать придётся быстро.

Вновь обратившись к потокам силы, Тави напитала ей формулу, и плита пришла в движение. Чем выше она поднималась, тем горячее становился воздух, мощным потоком вырывавшийся из-под неё. К счастью, обжигающе-горячим он не был, но и приятным его назвать не получалось.

Едва нижний край створки поравнялся с плечами, Тави, как могла, пригнула голову и быстрым движением проскользнула внутрь. В ту же секунду за спиной громыхнула вновь опустившаяся преграда.

Эльфийка заметила, что на обратной стороне плиты никаких знаков нет. Иными словами, теперь путь назад точно отрезан.

Вскоре стала понятна и природа жаркого воздуха, которым полнилась комната, а вернее — ещё один высоченный зал с колоннами, уходившими в темноту. Только в этот раз его ровно посередине пересекал широкий провал, со дна которого мощным потоком поднимались горячие ветра, а стены тускло подсвечивало алое сияние.

Осторожно приблизившись к краю, Тави заглянула вниз и тут же поспешила отойти. Глубоко внизу по дну подземного оврага текла река раскалённой лавы. Даже на такой почтительной высоте жар от неё чуть не обжёг лицо.

— Сердца у Огня нет, — хмыкнула девушка, вспоминая напутствие. — И я ещё на холод жаловалась!

Единственным путём на другую сторону был узкий каменный мостик без перил, точно по центру разлома. Его ширины как раз хватало, чтобы пройти одному путнику. При условии, что идти он будет ровно и аккуратно, потому что один неосторожный шаг означает неминуемое падение и смерть в страшных муках.

Тави поёжилась, представив, как срывается вниз, и её кожа закипает ещё на подлёте к потоку расплавленной породы. Картинка получилась очень живая и натуральная.

«Как там Мильбен с Кенратом говорили, — пронеслось в голове. — В страхе нет Правды…»

Девушка взяла себя в руки и, стиснув покрепче кулаки, подошла к мостику. Не для того она преодолела весь этот путь, чтобы сейчас спасовать. Даже буквально стоя на краю Пекла.

Эльфийка сделала маленький шаг, а потом ещё один. Потоки горячего воздуха объяли её с двух сторон, но зейхейрка не обращала внимания. У неё есть цель, и к ней надо идти, всё остальное — второстепенная ерунда.

— Я для тебя тоже ерунда? — услышала Тави в завываниях ветра.

Раскалённые вихри уносились под потолок, где, разбиваясь, терялись в многочисленных трещинах, эхом возвращаясь вниз, напоминая мешанину чьих-то голосов.

«Мильбен?»

— Если ты собиралась уйти, зачем дала мне надежду? Зачем подарила ту ночь? Зачем подарила… себя?

«Ты всего лишь игра моего воображения, просто заткнись!»

— Вот видишь, дружище, мы с тобой для неё просто игра, — сказал ещё один вихрь голосом Кенрата. — Не зря я с самого начала не хотел ей верить!

«Это не так! Я просто не хочу вас терять! Не хочу… впутывать. Вы ведь мой клан!»

— Один свой клан ты уже бросила, бросила и нас, — жестоко напомнил голос Кенрата.

— Ты ведь даже не пыталась ничего нам сказать, не спросила, чего хотим мы, — добавил голос Мильбена. — Мы бы пошли с тобой хоть на край света!

— Я знаю, дурак, потому и оставила! — Тави не выдержала и сорвалась на крик.

Горячий ветер толкнул её в спину, на секунду выбив из равновесия. К счастью, на ногах девушка устояла.

— А ты не думала, что, бросив нас вот так, ты сделаешь только хуже? — продолжал голос Кенрата. — Этот остолоп ведь влюбился в тебя и точно наделает глупостей, пытаясь догнать.

«Но ты ведь его остановишь?»

— Нет.

Поток воздуха снова обрушился, на этот раз обдав лицо, заставляя закрыться руками.

— Когда я понял, что ты ушла, я возненавидел тебя! — взвыл ветер голосом Мильбена. — И буду ненавидеть всегда!

«Ложь… ты лжёшь! Мильбен никогда бы так…»

— …не сказал? — ехидно влез в её мысли голос Кенрата. — А много ли ты про него знаешь? А про меня?

«Я знаю достаточно, чтобы понять — нам не по пути».

— Это хуже удара в спину, — заявил голос Мильбена.

— Мы не простим тебя, — подхватил голос Кенрата.

«И не прощайте».

Очередной порыв вновь заставил покачнуться. До конца мостика оставалось совсем немного.

«Так будет лучше для всех нас. Пусть Кенрат и Мильбен ненавидят меня, но ненавидят живыми, чем любят, лёжа в могилах…»

Глаза неприятно защипало. От жара слёзы сохли быстрее, чем успевали появиться. Тави сделала ещё пару шагов и…

Споткнулась на ровном месте. Дура.

Девушка зажмурилась, готовясь к мучительной боли, но вместо неё ощутила, как новый поток горячего воздуха осторожно подтолкнул назад, позволив сохранить равновесие. На этот раз ветер не обжигал, но был тёплым и нежным, как чьи-то надёжные руки.

— Раз уж бросила нас, не смей помирать в шаге от цели. — В голосе Кенрата будто скользнула улыбка. — Обязательно дойди до конца и исполни задуманное.

— Мы твой клан, Тави, — вновь напомнил голос Мильбена.

Последний шаг дался легко. Едва преодолев мостик, девушка машинально прошла ещё пару метров и рухнула прямо на каменный пол, приятно холодивший спину. Какое-то время она просто лежала так, глядя в непроглядную тьму, сгустившуюся под потолком.

Голоса друзей больше не звучали в завываниях ветра, да и сами они слышались здесь значительно тише. Эльфийка всё ещё не понимала, что происходит, но ей определённо не нравилось это место. И то, как оно играло с её сознанием.

Сначала голоса отца, Вена и Кигана, теперь Мильбен и Кенрат. Что же будет потом? Кем ещё будет притворяться этот вездесущий ветер, от которого не укрыться даже в подземных глубинах?

Девушка поймала себя на мысли, что рассуждает о природном явлении как о разумном создании, и потрясла головой.

«Надо идти дальше», — сказала она сама себе и поднялась, оттолкнувшись локтями.

***

«Камень глух и слеп, но видит и слышит всё», — прочитала Тави на стене перед очередной вырезанной в скале аркой.

Прямо за проходом начинался тоннель, совершенно лишённый всяких источников света. Фонарь охватывал только небольшой пятачок прямо перед ногами, а вскоре и вовсе погас.

Впрочем, эльфийка и так ощутила, что совсем перестала чувствовать магию — залежи лунного серебра, наверное, сейчас совсем близко. Похожие ощущения были у неё, когда господин Силлиаль защёлкнул на запястьях блокаторы магии, пообещав помочь отправиться в Арден под видом рабыни.

«Какая же ты наивная дурочка», — усмехнулся внутренний голос.

Тави отмахнулась и продолжила идти на ощупь, коснувшись одной из стен. Считается, что в темноте эльфы видят едва ли хуже, чем днём, однако всему есть предел. Сейчас девушку окружал такой непроглядный мрак, что даже эльфийским глазам попросту не за что было ухватиться. Ни единого лучика или искорки, способных стать ориентиром или путеводной нитью. Только сплошная чёрная пелена.

«И вот ты снова осталась одна, — продолжал ехидничать внутренний голос. — Всё, что ты любила, всех, хоть немного близких, ты оставила позади, а впереди лишь темнота, холод и страх».

— Я не боюсь, — проворчала Тави, понимая, что врёт.

И голос в её голове это тоже понимал.

«Напомни, почему ты ещё не сдалась?»

— У меня есть цель…

«Ах, да, цель… — Голос стал издевательским. — Цель, что поставила себе наивная и отчаявшаяся дура, отринув ради неё любые надежды и шансы просто прожить нормальную жизнь».

— Именно так.

«Объясни, почему ты не согласилась на предложение Айтаранны? Почему не вернулась к Мильбену? К Кенрату? Почему не сдаёшься?»

— Ты знаешь ответ.

Девушка больно ударилась лбом. Свод коридора неожиданно стал очень низким, и дальше пришлось идти, пригнув голову.

«Это не ответ, это отговорка, и ты сама отлично это понимаешь».

— Может, и понимаю, но для меня сворачивать уже поздно.

«А разве когда-то было не поздно? — поддел её собственный голос. — Ну-ка, давай вспомним момент, когда ты ещё могла бы от всего отказаться!»

— Наверное, в Новом Ардене, после побега из Башни желаний. — Тави сама не заметила, как поддалась на провокацию. — Если бы я тогда не поверила Кигану…

«Ты не забыла, зачем вы вообще пошли в Новый Арден? И чем этот поход обернулся для твоих друзей?»

— Тогда мне вообще не стоило их встречать. — Собственные слова отозвались болью в сердце.

Эльфийка остановилась, чтобы немного перевести дух. Свод коридора стал ещё ниже, заставляя согнуться пополам.

«И осталась бы рабыней. Отличный план! — вновь принялся издеваться голос. — Прекрасная перспектива провести остаток дней в ошейнике, на цепи какого-нибудь извращенца».

— Хочешь сказать, мне стоило остаться в Зейхейре? Жить в Закатном или вернуться в клан?

«Для тебя? Безусловно!»

— Вот именно! — воскликнула девушка. — Но только что было бы, когда ардийцы восстановили бы Сердце? Не отвечай, сама скажу. Ошейник. Цепь. Извращенец.

Тоннель стал ещё меньше, вынуждая опуститься на четвереньки.

— Раз уж на то пошло, надо было заставить отца отказаться провожать людей в форт Четвёртой Зари. — Выступающий камень царапнул плечо. — Нет, лучше было бы согласиться и позволить рейдерам перебить всех! Учёных, Тею, Фино с Тинри, меня…

«И Вена?»

— Нет… нет, нет! — Девушка замотала головой. — Никто не должен умирать, кроме меня!

Тави плакала, уже в который раз за сегодняшний день. Её разум вновь захлестнули воспоминания о друзьях, оставшихся позади, и временах, которые уже не вернуть.

Но хуже всего было не понимать, когда именно всё пошло не так. Где она оступилась или пошла не по той дороге.

«Не весь мир крутится вокруг тебя, Тави, — мягко сказал внутренний голос. — И далеко не всё в нём — последствия твоих решений или ошибок».

Тоннель между тем и не думал заканчиваться, но хотя бы перестал постоянно сужаться.

— Хочешь сказать, от меня ничего не зависит? Что бы я ни делала, всё пойдёт своим чередом?

Голос молчал.

— Какой тогда во всём этом смысл? Зачем куда-то идти и пытаться что-то менять?!

Снова тишина в ответ. Тави остановилась. Кожа на ладонях и коленях неприятно зудела, а суставы ныли от напряжения. Она давно потеряла счёт времени, которое провела под землёй, и если, беседуя сама с собой, могла хотя бы немного отвлечься, то сейчас эльфийку накрыло осознанием всего ужаса положения, в котором она оказалась.

Прямо над головой огромная гора, впереди — узкий проход, ведущий невесть куда, а посреди всего этого в кромешной темноте в нелепой позе стоит глупая зейхейрка и разговаривает сама с собой.

Вдобавок ко всему Тави начала понимать, что дышать стало немного труднее. Хотя на самом деле просто наличие в этих тоннелях пригодного для дыхания воздуха уже можно было считать за чудо.

«Почему ты не сдаёшься?» — вновь спросил внутренний голос.

— Не знаю… наверное, просто не приходило в голову.

Девушка нашла в себе силы продолжать ползти дальше. Она старалась не поддаваться отчаянию, которое, будто дикий зверь, только и поджидало глупую жертву в засаде.

Шаг за шагом, метр за метром, при полном осознании всей безнадёжности и бессмысленности пути, эльфийка двигалась дальше.

«Ты поражаешь даже меня, Тавиратте», — эхом прозвучал внутри черепа голос, прежде чем замолкнуть окончательно.

Тупик.

Тави лихорадочно принялась ощупывать каменную стену, в которую уткнулась, но нигде не чувствовалось и намёка на какой-нибудь новый проход.

— Нет, нет, нет! — закричала она.

Теперь ей не ответило даже эхо. Девушка попыталась отползти назад, но внезапно ноги упёрлись в ещё одну стену, которой, девушка готова была поклясться чем угодно, ещё секунду назад не стояло.

От страха эльфийка сжалась в комок, подтянув колени к груди.

Неужели всё кончится так? Здесь, посреди узкого и тёмного лаза, без надежды вернуться назад или попробовать пройти дальше? Она просто будет лежать, пока голод и жажда не сделают своё дело.

И когда наконец придёт смерть, ничего не изменится. Всё пойдёт своим чередом. Как и должно быть.

— Я не согласна, — тихонько всхлипнула Тави, сворачиваясь сильнее.

Как бы она ни храбрилась, умирать не хотелось. Тем более — умирать вот так, без смысла и пользы.

«Не противься смерти, прими её».

— Нет!

«Но она принесёт покой. Только представь: больше никаких забот, никаких проблем…»

— Не хочу!

«Никакой больше боли и разбитых надежд!»

— Я! Не! Умру! — прокричала эльфийка, выделяя каждое слово.

В ярости Тави ударила по земле кулаком, а затем подскочила и… распрямилась в полный рост.

«Раз так, то и нечего тебе тут валяться, жалея себя! — Внутренний голос обрёл ободряющие интонации. — Иди смелее и ничего не бойся, пускай лучше боятся тебя».

Эльфийка решительно взглянула вперёд. Темнота всё ещё оставалась кромешной, но больше не пугала. Каменная стена, на которую Тави наткнулась, оказалась на поверку лишь первой ступенью новой лестницы, в этот раз ведущей наверх.

Одну за другой Тави перешагивала ступени, чувствуя, как поднимается выше. Туда, где вновь заработает магия, а воздух не в пример чище.

В какой-то момент девушка и правда ощутила, что к ней вернулась чувствительность к магии. А вместе с ней и ни с чем не сравнимое блаженство, когда через тело проходят сотни потоков силы.

Улыбнувшись, Тави потянулась к светокристаллу, чтобы наконец-то развеять надоевшую темноту.

И рухнула вниз.

Всё случилось слишком быстро. Просто вместо очередной ступеньки нога почувствовала пустоту, а следом в провал упала и сама эльфийка.

«Как… глупо», — пронеслось у неё в голове.

С громким всплеском зейхейрка упала прямо в воды подземного озера, а затем стала погружаться всё глубже и глубже…

***

Постель стала немного жёсткой и как будто влажной. Наверное, дело в скомканной простыне, промокшей от её пота. Тави нехотя перевернулась на бок, пытаясь сменить положение. Сделать это с затёкшими руками и ногами оказалось непросто...

Какая ещё постель?!

Эльфийка открыла глаза и увидела перед собой низкий каменный свод, который мягко подсвечивали солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь полупрозрачные шторы. Девушка окинула взглядом небольшую комнату, больше похожую на келью. Единственная кровать соседствовала с невысокой тумбочкой, на которой стоял целый набор склянок с разноцветными препаратами. Рядом стоял железный лоток с несколькими шприцами и ещё один — с чистыми повязками.

Тави размяла суставы и приподнялась на локтях, затем пошевелила пальцами ног. Тело отлично слушалось, не считая того, что мышцы слегка задеревенели от долгого отдыха.

— Эй, тут есть кто-нибудь? — попробовала позвать эльфийка, но из горла вырвался только невнятный хрип. Она закашлялась.

Помимо тумбы с кроватью, в келье также присутствовал шкаф, наполовину заставленный всё теми же колбами с препаратами, а на другую — толстыми книгами. Сиявшие на стеклянных дверцах формулы поддерживали внутри оптимальную температуру и сухость.

Сделав над собой ещё одно усилие, Тави всё-таки ухитрилась сесть. Лёгкое покрывало соскользнуло, и только в этот момент зейхейрка осознала, что полностью раздета. Как назло, именно сейчас входная дверь заскрипела и медленно отворилась. В проёме показалась голова парня лет двадцати.

— Ты очнулась? — воодушевлённо спросил он и тут же отвёл взгляд.

Поначалу Тави не поняла, в чём дело, но затем усмехнулась и распрямила спину, выставив грудь напоказ.

— Наверняка ты давно рассмотрел всё, что хотел, — задорно заявила она, но потом всё же прикрылась руками. — Тем более… ты ведь спас мне жизнь, верно?

Всё ещё стараясь не смотреть на обнажённую девушку, незнакомец приблизился и поднял с пола покрывало, протянув его Тави.

— Тебя спасли монахи, — сказал он с заметным риланским акцентом, — и лечением тоже занимались они, а я просто немного помог с бинтами. Ну, и присматривал за тобой, пока ты… спала.

Эльфийка мельком снова взглянула на своё тело. Кожа была чистой и невредимой, без единого синяка или ссадины, не считая нескольких старых шрамов и…

Девушка с удивлением коснулась груди, а затем снова скинула покрывало, изумлённо разглядывая свой бюст. Уродливое клеймо Башни желаний пропало, будто никогда и не появлялось.

— Как? — только и смогла спросить Тави.

— Есть способы, — уклонился от ответа риланец. — Только не говори, что будешь по нему скучать.

— Может, и буду, — хихикнула эльфийка. — Шрамы украшают воина, знаешь ли.

— Ну, считай, что столкнулась с бандитом, и он забрал твои украшения. — Парень тоже улыбнулся. — Силы шутить в тебе есть, это радует. Значит, скоро и встанешь!

С этими словами он собрался уходить, но Тави поймала его за полы трёхцветной туники.

— Не волнуйся, я только скажу монахам, что ты пришла в себя, и принесу еды.

— Кто ты?

Молодой человек мягко взял эльфийку за запястье и попробовал высвободить одежду. Очень наивно.

— Я просто схожу за бульоном и сразу вернусь, — пообещал он. — Тебе сейчас нужно поесть, а потом я всё расскажу и отвечу на любые вопросы.

— Сначала скажи, кто ты! — упиралась Тави. — Ты говоришь про монахов, будто не один из них, значит, тоже тут чужой, как и я!

Парень тяжело вздохнул и повернулся, продемонстрировав зейхейрке тыльную сторону левой ладони. На коже между большим и указательным пальцами еле проглядывался бледный знак, который Тави не перепутала бы ни с чем.

— Я друг, — заявил собеседник. — Наверное, стоило подновить рисунок, а то совсем выцвел. Но в запасниках монастыря не нашлось пыльцы мирцвета…

— Не стоило. — Эльфийка расслабила пальцы. — Сделай ты это неумело, сразу стал бы врагом.

— Интересная традиция, — буркнул риланец с цейкрэ клана Шейрат и вышел в коридор.

Парень и правда вернулся довольно быстро, держа в руках поднос, где парил глиняный горшок наваристого бульона. По правде сказать, Тави не отказалась бы и от чего-нибудь более насыщенного, однако, по словам риланца, сейчас её желудок просто не примет твёрдую пищу. Максимум — размоченные сухари, которые девушка один за другим опускала в варево.

— Сколько я проспала? — решилась спросить она.

— Около недели, — ответил парень. — Там, на Тропе, ты упала в подземное озеро, а оно напрямую связано с водопадом неподалёку.

— И я после такого не покалечилась?

Риланец на секунду отвёл взгляд, а затем уклончиво ответил:

— Это, считай, традиция местная. Все паломники, кто выживал, раньше так и заканчивали. — Он усмехнулся. — Правда, за последние полвека желающих стало поменьше, всё-таки не каждый рискнёт идти через больные земли. Но службы на берегу монахи всё равно проводят. По сути, дежурят в ожидании очередного дурня, вроде нас с тобой.

Тави тоже хихикнула, представив, как скучающие монахи делают ставки, кого в очередной раз выплюнет водопад.

— Что это вообще за место? — задумчиво пробормотала девушка, рассасывая пропитавшийся жиром и специями кусок хлеба.

— Тропа Трёх Ветров? — Парень утащил один из сухарей. — Что-то вроде испытания храбрости. Участки выстроены так, чтобы ветер…

— Монастырь, — перебила зейхейрка. — Я думала, в Ардии не жалуют эльфов…

— В Ардии, может, и не жалуют, но здесь следуют путям Естества, — мягко ответил риланец и поправил трёхцветное одеяние. — Ты прошла Тропой Трёх Ветров, а значит, уже заслужила почтение в этих стенах. Если захочешь, можешь даже к ним присоединиться.

Парень хрустнул присвоенным сухарём.

— Так вот, про Тропу, — продолжил он. — Монахи рассказывали, что всё дело в хитрых звуках, которые возникают в трещинах. Но как по мне, причина в спорах растущих на потолке грибов…

— Кто ты? — вновь спросила эльфийка, не давая закончить рассказ. — Откуда у тебя цейкрэ моего клана?

Риланец мельком глянул на рисунок.

— Ты ведь Тавира? — ответил он вопросом на вопрос. — Тавира, дочь Первого?

— Тави, — машинально поправила девушка.

Улыбка парня стала заметнее.

— Зови меня Якен, — представился он. — Цейкрэ мне дал твой отец, когда я сказал, что собрался в Арден.

— И Первый рассказал обо мне?

— В том числе, — опять уклонился от ответа Якен. — На чём я остановился? Ах, да, Тропа…

Тави вернулась к бульону. Похоже, рассказа про грибы и завывания ветра ей не избежать.

***

Эльфийка обернулась и бросила взгляд на оставшийся позади монастырь. Похожий на небольшую крепость, он возвышался на скальном выступе прямо над глубоким озерцом, наполнявшимся водопадом из пещеры в нескольких метрах над кромкой.

«Не так уж и страшно тут падать», — промелькнуло в голове у Тави, когда она проходила мимо.

Девушка помахала послушникам, смиренно глядевшим на воду из выстроенной на берегу часовни, больше напоминавшей беседку со всеми удобствами.

— Прости, что пришлось из-за меня задержаться, — сказала она новому спутнику.

Якен, одетый всё в ту же трёхцветную тунику, поправил лямки объёмистого рюкзака и довольно ухнул. Поклажа получилась тяжеловатой, но хитрая формула гравитации помогла распределить вес так, что он стал почти незаметен.

— Я сам выбрал тебя подождать, да и торопиться нам некуда. — Парень подобрал лежавшую в траве палку длиной чуть меньше своего роста и опёрся на неё, как на посох. — Мне б сейчас бороду до пояса и шляпу колпаком!

Тави хихикнула. Даже без бороды и шляпы спутник в одеянии послушника выглядел как сборщик пожертвований или торговец храмовыми оберегами.

Сама эльфийка, впрочем, не сильно от него отличалась. Как и Якена, монахи нарядили её в длиннополую тунику без рукавов, пошитую из серой, красной и чёрной ткани, подпоясанную белым кушаком. На девушке она, однако, смотрелась как элегантное платье, резко контрастируя с зейхейрскими сапогами. В отличие от риланца, Тави предпочла идти налегке, сложив самое необходимое в небольшую заплечную сумку.

— Значит, в Арден доберёмся пешком? — уточнила она, выходя на тропу.

— Долина не очень большая, а нам её не придётся даже полностью пересекать, — ответил Якен, преисполнившись оптимизма. — Но лучше, конечно, будет найти какого-нибудь возницу, который захочет нас подобрать.

Тави согласно кивнула и зашагала по единственной вытоптанной дороге. Здесь, в Долине, практически все пути вели в один-единственный город, стоявший пока ещё где-то за горизонтом. Но если очень хорошо присмотреться, благо погода позволяла, то далеко на западе, в горах, уже можно было различить его высокие башни.

Город, в котором всё началось — и в котором должно закончиться.

Продолжение следует.