Серебряные фонтаны

Глава тринадцатая

Теперь Лео снова был дома. Утро он проводил с мистером Селби, а затем брал Флору на прогулку. Как-то он взял ее на домашнюю ферму с собой на машине. Флора вернулась, вся в восторге от утренних впечатлений — цыплята, куры, гуси. На следующий день, когда он пришел за ней, она потребовала:

— Ферма, папа, поехали на ферму.

— Если будет время, Флора, — улыбнулся он. Конечно, время нашлось. Флора прибежала ко мне после поездки с перемазанными грязью чулками и с соломой в волосах.

— А что ты видела сегодня, мой цветочек? — притянула, я ее к себе.

— Поросят — детишек свинки, — Флора светилась удовольствием. — Я чесала им за ухом, а они шумели, вот так: — она вдохнула поглубже, и издала пронзительный визг. Глядя на ее личико, я не могла сдержать дрожь.

Когда Лео пришел в детскую, я остановила его.

— В будущем, если ты возьмешь Флору на ферму, никогда не показывай ей свиней.

Он слегка улыбнулся.

— Уверяю тебя, Эми, она только стояла у ворот загона. Она почесала свинью палочкой. В любом случае, свиньи — чистые животные, и содержатся в приличных условиях. Я даже нахожу, что они — милейшие создания.

Я вспомнила, как Димпси выбегала ко мне из свинарника, чтобы ее приласкали, ее маленькие глазки были полны любви. Я с трудом сдерживала слезы, пытаясь объяснить:

— Свиньи — прелестные животные, но... — я не смогла договорить фразу. Вместо этого я уныло закончила. — Есть же Нелла. Флора любит Неллу и кошку Таби в конюшне, она их гладит и кормит. Я просто хочу, чтобы у нее не было любимицы-свинки, чтобы она не обожала ее.

— Флора только один раз поглядела на свиней, — сказал Лео, помолчав. — Она не выбрала любимицы, ей это не будет позволено. Я собираюсь выйти ненадолго в парк — может быть, вы с Розой захотите сопровождать меня? — добавил он.

Но я все еще боролась со слезами.

— Нет, спасибо, — покачала я головой. Без единого слова он повернулся и вышел в коридор. Весь день я не могла выбросить Димпси из головы, а ночью мне приснился кошмар — сверкнул большой нож, и потекла красная кровь Димпси. Я проснулась в ознобе, мне было холодно, так холодно, словно я снова была в Борреле, стояла на коленях на каменных плитах, отмывая рассол, которым залили тело Димпси. Но я не ела ее, не ела. Я отчаянно цеплялась за эту мысль — есть ее было бы окончательным предательством.

На следующий день, когда Лео пришел за Флорой, она снова потребовала:

— Свинки, Флора посмотрит свинок.

Лео проигнорировал ее вопль разочарования.

— Мы пойдем на конюшню посмотреть лошадок и кошку Таби, — он оглянулся на меня. — Может быть, мама тоже пойдет с нами? Думаю, свежий воздух будет ей на пользу.

— Скоро проснется Роза, — покачала я головой. Когда Лео уходил, я сказала ему вслед: — Может быть, мы погуляем в розовом парке сегодня вечером?

Он немедленно повернулся ко мне.

— С огромным... удовольствием. Твоя любимая роза-центифолия особенно хороша в эту пору.

В последующие вечера мы постоянно гуляли вместе. Лео редко виделся с Розой до ужина, поэтому просил взять ее на вечернюю прогулку. Естественно, я шла тоже. Лео однажды сказал мне, что в графстве не хватает рабочих, поэтому он предложил Красному Кресту свои услуги по работе в военных госпиталях под Саттон Вени. Однако сейчас госпитали были полупустыми — там ждали начала большого сражения. Мы все его ждали. Каждый раз, глядя на Клитию, молящуюся, своему золотоволосому солнечному богу, я вспоминала об этом — и молилась о спасении Фрэнка.

Однажды к нам пришла Мод Винтерслоу, чтобы сделать кое-что по хозяйству. Я пошла, повидаться с ней, и она рассказала мне об истонских мужчинах, ушедших на войну.

— Вон Клара переживает за своих братьев — и за юного Джима Арнольда тоже, хотя она не поблагодарит вас, если вы намекнете ей на это.

— Элен получила письмо от брата этим утром, — сказала я ей.

— Это от Бена. По возрасту, он следующий за ней, они всегда были дружны, Элен и Бен. А Мэри Тайсон, бывшая Доусон — у нее только один брат. У них в семье одни женщины — однако, теперь у нее есть свой сын.

— Как у нее дела, мисс Винтерслоу? — спросила я.

Она поджала губы:

— Счастье, что она с матерью. Этот младенец так вяло сосет, что ей пора начинать следующее кормление, когда заканчивается первое. Хлопот с ним, как со всеми этими мужчинами! — закончив шов, мисс Винтерслоу обернулась ко мне. — Взгляните на этого немецкого кайзера — типичный мужчина, вечно досаждает народу. Там хотят брать на военную службу женщин. Мы более утончены — большинство из нас, по крайней мере, — она бросила на меня острый взгляд из-под прищуренных, как у ящерицы, век. — Вы уже проверили расчетные книги миссис Джонстон?

— Нет, их проверяет его светлость.

— Ему бесполезно говорить это, он — мужчина, — фыркнула мисс Винтерслоу, вскинув голову. — А вот и он, идет по своим делам. Это его шаги — у меня безупречный слух.

— Он идет в детскую, к Флоре — коридор как раз ведет туда.

Но она понимающе усмехнулась, когда шаги замедлились у дверей комнаты для шитья.

— Нет, он идет к вам. Вошел Лео.

— Добрый день, Эми, — он взглянул на мою собеседницу. — Добрый день, мисс Винтерслоу. Не трудитесь вставать.

— Я и не собиралась, вы очень хорошо это знаете. Я не из тех лакеев, которые приседают и извиваются при вашем появлении. Я никогда не склонялась перед мужчиной, и никогда не буду.

В ужасе я бросила взгляд на лицо Лео, но он, кажется, вовсе не вышел из себя, скорее — наоборот.

— Вы никогда не сидели на коленях у мужчины, хм, мисс Винтерслоу?

Теперь настала очередь Мод Винтерслоу получить мой испуганный взгляд, но, к моему изумлению, она издала надтреснутый смешок.

— Вы не знали меня в юные годы, молодой человек.

Я не поверила своим ушам — она назвала его «молодой человек», а вовсе не «мой лорд»! А Лео тоже смеялся, искренне смеялся.

— Мисс Винтерслоу, о вас я могу поверить чему угодно.

— Держите свою веру при себе, — фыркнула мисс Винтерслоу. — Вы хорошо знаете, что я терпеть не могу сплетен.

— Действительно.

— Полагаю, вы пришли сюда за своей леди, — продолжила она. — Можете ее забрать, мы уже закончили наше маленькое обсуждение.

— Обсуждение? Или сплет...

— Деловое обсуждение, — опередила она Лео. — О швах, разрезах, отделке и подобных важных вещах, в которых вы, мужчины, ничего не понимаете, — мисс Винтерслоу одобрительно кивнула на меня. — Она умеет держать в руках иголку — выше похвалы мне не высказать. Идите с ним, моя леди, пока он не начал суетиться.

Я встала, неуверенно глядя на Лео — я не сомневалась, что не нужна ему совсем.

— Похоже, нас отправляют, Эми, — весело продолжил Лео.

— Кстати, — Мод Винтерслоу задержала нас у двери. — Я как раз, говорила вашей леди, чтобы вы позволили ей проверять расходные книги — она здесь хозяйка, — ее глаза многозначительно встретились с моими, затем педаль швейной машинки зажужжала вновь.

— Ты действительно хочешь проверять книги? — спросил меня Лео за дверью. — Конечно, тебе незачем брать на себя эту заботу...

Но она затронула такую тему, что я решилась.

— Мисс Винтерслоу права — это мое дело.

— Очень хорошо, их пора подписывать завтра — я пошлю миссис Джонстон к тебе.

Я подумала, знала ли мисс Винтерслоу, что их будут подписывать завтра, но затем догадалась — конечно, знала, ничто не пролетало мимо ее острых ушей.

На следующее утро, когда миссис Джонстон появилась в моей гостиной, было видно, что она очень недовольна.

— Его светлость сказал, — ее голос ясно показывал, что она страдает от временного умственного расстройства. — Он сказал, что хочет, чтобы расходные книги подписывали вы!

— Да, миссис Джонстон.

Я подошла к письменному столу. Она швырнула на него книги.

— Подписывайте здесь, — ее толстый палец с не слишком чистым ногтем ткнул в конец страницы.

— Я никогда не подписываю счетов, которых не читала, миссис Джонстон.

Я увидела мгновенную вспышку страха, затем к миссис Джонстон вернулась обычная самоуверенность, выразившаяся в ухмылке.

— Вот как? Тогда я оставлю их вашему опытному глазу, моя леди, — она резко вышла из комнаты.

Я открыла книгу — она была начата более двух лет назад. Миссис Джонстон съехидничала, но на деле я немного разбиралась в ведении книг. Когда я была в ученицах у портнихи, то регулярно проверяла деловые книги, а с ними — и книги по ведению хозяйства, потому что все знали, что я хорошо считаю в уме. Естественно, истонские книги были сложнее тех, которые я видела прежде. Хотя Истон был велик, я скоро поняла, что они сложнее, чем нужно. Мод Винтерслоу была права, впрочем, я и не считала всерьез, что она ошибалась.

Сначала мне казалось, что вопрос пойдет о нескольких потерянных пенни, но там было задумано намного умнее. Когда я сравнила несколько итоговых чисел и подсчитала расхождения, то была просто удивлена — я не ожидала, что миссис Джонстон окажется такой умной. Наверное, она разработала эту систему, когда еще не привыкла прикладываться к бутылке. Вскоре я обнаружила, что и миссис Проктер стряпает свои книги лучше, чем еду. Они должны были сотрудничать, иначе это не сработало бы.

Домоправительница явилась через полчаса и потребовала свои книги.

— Нет, миссис Джонстон, — ответила я. — Я хочу, чтобы вы мне принесли и прежние книги — с тех пор, как вы появились в Истоне. — Я увидела, что в ее глазах снова мелькнула вспышка страха.

Вскоре Клара принесла мне старые книги.

— Что вы сказали миссис Джонстон? Она мечется словно летучая мышь. Я никогда еще не видела ее такой.

— Я проверяю ее книги.

— Ах, ясно, а я-то удивлялась, — заинтересованно взглянула на меня Клара. — Я не раз говорила, что не возьму у нее ни фартинга. Так вот почему у Мод Винтер-слоу был такой заговорщический вид!

Я была потрясена, увидев подпись в самой первой книге. Вместо подписи Лео там круглым почерком было выведено: «Жанетта Ворминстер». Французская графиня. Но и она тоже только подписывала книги. Может быть, она была леди и обучалась у монахинь, но школа в Борреле лучше научила меня арифметике.

Я оставила сообщение мистеру Тимсу, чтобы он попросил его светлость подняться ко мне, когда тот придет. Войдя ко мне, Лео встревоженно взглянул на меня:

— Что случилось, Эми? Ты заболела? Или кто-нибудь из детей...

— Нет, это из-за книг.

— Давай, я их подпишу, если предпочитаешь. Я взглянула ему в глаза.

— Никто не будет подписывать такое. Я считаю, что и ты не должен был подписывать, не проверив сначала. — Лео выглядел очень смущенным, когда я спросила: — Ты раньше проверял их?

— Ну, хм... обычно я бегло просматривал их.

— Возьми стул, — решительно сказала я, — и мы проверим их вместе. Тогда ты увидишь, что мне показалось неправильным.

Он покорно взял стул, а я начала объяснять:

— Давай откроем на любой странице. Вот, смотри сюда, — указала я. — 4 шиллинга 113/4 пенсов умножить на семь, позволь взглянуть... это 1 фунт 14 шиллингов 10 1/4 пенсов, — я перевернула страницу и провела пальцем до конца колонки. — Ну, эту она сделала правильно. Давай проверим эту — 5 шиллингов 8 1/2 пенсов умножить на десять... — подумав, я сказала, — это будет 2 фунта 17 шиллингов 1 пенни, так?

— Ну, я...

— Конечно, так, — я перевернула несколько страниц. — Теперь, здесь это встречается снова, но... — я обратилась к бакалейной книге. — Посмотри на дату, посмотри на деньги, вроде бы все верно, но она записала их сюда вместе, а не по отдельности. Давай сложим те цифры, — я сосчитала их в уме и триумфально указала пальцем на строчку. — Здесь должно стоять 4 фунта 10 шиллингов 4 3/4 пенсов — на 6 1/2 пенсов меньше! Возможно, она просто сделала ошибку, но если сосчитать другие колонки...

— Эми, — взмолился Лео. — Я не могу считать в уме так быстро.

— Но у вас же был устный счет в Итоне, — уставилась я на него.

— Не часто, — смутился Лео. — Мне нужен лист бумаги и карандаш.

Значит, Лео должен был записывать каждую сумму и складывать с переносом, как ученик начальных классов — я с трудом верила этому. А ведь он мог читать по-гречески, словно по-английски!

Он слишком медленно вычислял, чтобы заметить, какие она разыгрывает трюки. Я наконец, решила относиться к нему как к ученику младших классов, и стала объяснять соответственно. Закончив, я сказала:

— Итак, вот что она вытворяет. Это очевидно. Тебе следовало бы смотреть чуть-чуть внимательнее.

— Мне это не очевидно.

— Ничего, зато ты знаешь греческий, — сказала я, потому что Лео выглядел обескураженным.

— Я начинаю думать, что ведение книг могло бы быть и лучше. Но как ты выучилась считать в уме так быстро?

— Я не знаю, цифры просто маршируют у меня в голове, как солдатики, и встают на свои места. Разве у тебя не так?

— Нет. Я так не могу, да и мало кто может. Селби хорошо считает, но не так быстро, как ты.

Я расцвела от гордости, а затем вспомнила, из-за чего все началось.

— Эти деньги уходили на сторону годами, — указала я на книги. — Миссис Джонстон и миссис Проктер обманывали тебя почти с самого начала.

— Да, ты права, — помедлив, Лео спросил: — Что же теперь с этим делать?

Кажется, он действительно этого не знал и спрашивал моего мнения.

— То, что они сделали, называется воровством, — твердо сказала я, — поэтому их надо выгнать.

— Да, — вздохнул Лео. — Боюсь, что ты и тут права. Но увольнение сразу и домоправительницы, и кухарки вызовет затруднения, особенно в теплое время.

Я не стала с ними церемониться.

— Они так ленивы, что мы даже не заметим разницы.

— По-моему, трудно не заметить отсутствие ужина.

— Ты не останешься без необходимого, — заверила я Лео. — Если потребуется, я сама приготовлю тебе ужин.

Он был поражен такой перспективой, затем улыбнулся.

— Это очень мило с твоей стороны, Эми, но, надеюсь, не понадобится. Кроме того, ты не сможешь брать Розу с собой в кухню, там нездоровая атмосфера.

— Тогда осмелюсь сказать, что на время с этим справится помощница кухарки.

— Ты хочешь уволить их немедленно?

— И безоговорочно. Я знаю, повара имеют основания задирать нос, но здесь не тот случай. Кроме того, это тянулось слишком долго.

— Что касается этого, — покраснел Лео, — то виновен я, потому что не мог скрупулезно проверить цифры.

— Но даже если проглядел ты, ловчила-то все равно она...

Он приподнял свои густые брови.

— Ты думаешь, она знала, что я не смогу заметить такое мошенничество? — я не знала, что ответить на это, но Лео избавил меня от забот. — Без сомнения, ты права, но я мог бы попросить Селби просмотреть их. А я просто не заботился об этом, поэтому чувствую некоторую свою вину. Я все время подписывал эти счета, практически не глядя, — он повернулся лицом ко мне. — Но ты права — они должны быть, наконец уволены.

Лео позвонил мистеру Тимсу.

— Пришлите сюда миссис Джонстон и миссис Проктер. Ее светлость хочет поговорить с ними.

Пока мы ждали, моя уверенность стала иссякать.

— Может быть, ты поговоришь с ними? — предложила я.

Лео, не ответил, но по выражению его лица я поняла, что он так и сделает.

— Миссис Джонстон, миссис Проктер, — сказал Лео, когда они пришли. — Ее светлость обнаружила постоянные несовпадения сумм в ваших расходных счетах. В связи с этими обстоятельствами я не вижу другой возможности, кроме как уволить вас обеих, сейчас же.

Миссис Проктер видимо ждала этого и уже смирилась с таким исходом, но миссис Джонстон побагровела, как решетка для гриля.

— Ее светлость?! — выплюнула она слова. — Она не больше ее светлость, чем я — не говоря уже об ее морали...

Миссис Проктер вцепилась в рукав миссис Джонстон.

— Этель, тише! Его светлость подаст на нас в суд. Лео вскочил на ноги.

— Я не собирался преследовать вас судом, — повысил он голос. — Но теперь, когда вы оскорбили мою жену, я дам закону полную силу! — Я увидела панический страх в глазах миссис Джонстон, а Лео выкрикнул: — Вон! Вон отсюда, обе!

Они наткнулись друг на друга в дверях, спеша выскочить из комнаты. Я затрепетала при виде ярости в лице Лео.

— Как они посмели?! — возмутился он. — Не беспокойся, Эми. Я сейчас же напишу моим адвокатам.

— Лео, миссис Джонстон просто была пьяна, — сказала я, вспомнив выражение отчаяния на лице миссис Проктер. — Она всегда бывает такой, когда выпьет слишком много...

Лео, не дал мне закончить.

— Всегда?! Ты хочешь сказать, что она так же говорила с тобой и раньше? — он прочитал ответ на моем лице. — Почему ты не сказала мне? Почему ты не сказала мне? — его гнев теперь обернулся на меня. Вдруг Лео почти бегом пересек комнату и вышел.

Я расстраивалась все утро, пока Клара не сказала мне, что Лео послал их собирать вещи.

— Мистер Тимс считает, что мистер Селби отговорил его светлость, — добавила она. — Тот сказал, что с судом не стоит связываться — слишком много забот.

Я вздохнула с облегчением. Мне не хотелось видеть их на скамье подсудимых. Кроме того, Лео был прав — он должен был проверять их, а я тоже должна была взяться за это гораздо раньше.

Лео был в ужасном настроении за ужином, копаясь в комковатом супе и недожаренной баранине с раскисшей капустой. В этот вечер он на всех глядел зверем. Когда появился рисовый пудинг, засохший по краям, я предложила:

— Хочешь, я поищу повара?

— Ты — леди Ворминстер. Тебе и решать, — он отказался от кофе в моей гостиной, проворчав, что уйдет на длительную прогулку с Неллой.

Мистер Тимс казался озабоченным больше обычного, когда принес наверх поднос с кофе. Он беспокойно поправил занавески, затем вернулся и встал передо мной, переминаясь с ноги на ногу.

— В чем дело, мистер Тимс? — спросила я его.

— Моя леди, могу я замолвить словечко за кузину? — выпалил он. — Она работала поваром, да только заболела и попала в больницу, и леди отказала ей, — мистер Тимс взглянул на меня, его голова тряслась от волнения, пока он объяснял дальше. — Дело вот в чем — Эмили была туга на ухо, а это раздражало леди, поэтому леди не стала ждать ее выздоровления. Эмили поправилась, но теперь совсем не слышит — оглохла. Она публикует объявления, леди дала ей хорошую рекомендацию, но как дело доходит до собеседования... — он вздохнул, — она не слышит вопросов.

Я мгновенно приняла решение. Подойдя к столу, я выписала чек на несколько фунтов.

— Мистер Тимс, пошлите ей по почте приглашение и деньги на проезд. Скажите ей, что вопросы я задам письменно.

Он, наверное, сразу же послал приглашение, потому что привел ко мне кузину уже в четверг после обеда.

— Эмили Картер, моя леди.

Она была моложе, чем мистер Тимс, но с тем же озабоченным выражением на лице. Когда она подошла ближе, я увидела, что одежда на ней чистая, но очень плохо сидит — прямо висит на ее сухопарой фигуре — очевидно, куплена до болезни. Эмили порылась в кармане и достала дешевый блокнот и карандаш, ее рука дрожала.

— Доброе утро, моя леди, — ее голос был невыразительным, я поняла, что она уже давно слышала плохо.

Я взяла блокнот и карандаш, сказав: «Спасибо, миссис Картер», и широко улыбнулась, понимая, что она меня не слышит. Ее губы нервно вздрогнули в ответ.

— Может быть, вы предложите миссис Картер стул? — сказала я мистеру Тимсу.

Он принес стул и указал ей на сиденье. Она села, выглядя очень удивленной.

Я поднесла карандаш к бумаге, который она дала мне, но не могла придумать вопросы — мне еще не приходилось принимать на работу слуг. Я подумала, не попросить ли прийти Лео, но тот был в таком настроении, что бедная женщина могла упасть в глубокий обморок. Она глядела на меня, оцепенев, как кролик перед удавом, на ее лице все больше проступало беспокойство. Если бы она была швеей, я смогла бы оценить ее, посмотрев на ее работу. Это навело меня на мысль.

— Вы могли бы приготовить сегодня ужин для его светлости? — написала я и протянула ей записку — она энергично закивала.

— Да, да. Сколько блюд?

— Суп, рыба, жаркое и пудинг, — написала я. — Посылайте за всем, что вам потребуется. Конечно, после этого вы останетесь на ночь.

— Я сейчас же начну, — вскочила она со стула. Десять минут спустя мистер Тимс принес мне меню на одобрение. Я поставила галочку у каждого блюда.

— Эмили очень благодарна, что вы дали ей шанс, — сказал мистер Тимс, когда я возвращала меню. — Я уверен, что его светлость будет доволен.

Однако вечером, когда я спустилась вниз, мое сердце упало при виде выражения лица Лео. Казалось, этим вечером ничто не может доставить ему удовольствие. Я взглянула на мистера Тимса — он тоже нервничал, как и я.

Миссис Картер приготовила прозрачный суп с цыплячьими кнелями. Я стала успокаиваться после первой ложки — суп был так хорошо процежен, что жидкость казалась шелковой, а шарики из мелко нарубленного цыпленка были так вкусны, что хотелось еще. Лео повернулся за добавкой, и мистер Тимс с готовностью налил ему из супника. Жареный палтус был покрыт красивой золотисто-коричневой корочкой. Мистер Тимс, наверное, сказал кузине, что Лео обожает анчоусы, потому что она приготовила из них соус. Я была уверена, что ему понравится, однако он так дулся, что не оценил их.

Бифштекс выглядел очень соблазнительно, политый собственным соком и украшенный мелкими кусочками лука и моркови. Картофель был приготовлен с луком и петрушкой — лионской, как было написано в меню — я никогда не пробовала ее раньше, но пахла она чудесно. Я увидела отчаянное выражение на лице мистера Тимса, когда он поднял крышку со следующего блюда. Капуста сегодня не раскисла, но, определенно, была передержана.

— Помощница кухарки, — шепнул мне мистер Тимс. Я кивнула ему, а вслух сказала:

— А вот твой любимый пастернак, Лео.

Он буркнул в ответ, но я видела, что запах бифштекса, заставил вздрогнуть его ноздри, поэтому понадеялась, что он слишком увлечется им, чтобы обратить внимание на капусту. Когда мистер Тимс пришел уносить блюда, его глаза устремились на тарелку Лео, и он прямо-таки размяк от облегчения, увидев, что та совершенно пуста.

Первая ложка сладкого пудинга заставила меня окончательно успокоиться — Лео всегда любил хороший яичный крем, а этот был хорошим.

— Тебе понравился ужин? — спросила я его после десерта.

— Неужели это готовила ты?

— Нет, так готовить я не могу. Это, состряпала кузина мистера Тимса. Она предложила свои услуги повара. Можно, я найму ее вместо миссис Проктер?

— Это тебе решать, я уже говорил, — фыркнул он.

— Тогда я найму ее.

Лео встал и подошел к двери, чтобы открыть ее и пропустить меня.

— Лео, — остановилась я. — Она глухая, поэтому ей трудно найти место. Сегодня она очень постаралась, чтобы угодить тебе. Могу я сказать ей, что ужин тебе понравился?

— Ладно, скажи, — коротко бросил он.

Я пошла прямо на кухню. Все было аккуратно прибрано, а миссис Картер настороженно сидела здесь же. Увидев меня, она вскочила и протянула мне блокнот.

— Его светлость очень доволен ужином, — написала я на нем, — поэтому, если вы хотите остаться... — я перестала писать, потому что она расплакалась, и взяла ее за руку. — Что случилось?

— Моя леди, спасибо, спасибо! Я так беспокоилась. Я думала, я думала, — она с трудом выговаривала слова, — что мне остался только дом...

Работный дом, догадалась я и пожалела ее.

— Миссис Картер, — сжала я, ее руку. — Вам незачем беспокоиться, никто из Истона не идет в работный дом. Его светлость не позволяет этого. — Догадавшись, что она не слышит меня, я написала это, и она заплакала еще сильнее. Я вспомнила, в каком была отчаянии, когда мисс Аннабел выгнала меня, но там я сама была виновата, а бедная миссис Картер не была повинна в своем несчастье.

Я оставила ее в кладовке с мистером Тимсом выпить чашку чая, приготовленного Кларой. Уходя, я подумала, какие неудобные здесь стулья — нужно будет заказать другие, как только мы наймем новую домоправительницу.

Но где взять новую домоправительницу? Вряд ли у мистера Тимса есть еще одна свободная кузина. Тем временем я зашла в детскую, чтобы найти Клару — она всегда пила вечерний какао здесь.

— Может быть, ты присмотришь за помощницей кухарки? — попросила я. — А Сэл, приглядела бы за буфетной. Они не могут получать распоряжения от миссис Картер, потому что она глухая.

— Ладно, сделаю, — согласилась Клара. — Я и сама об этом думала.

Это было обычным для Клары — на нее всегда можно было рассчитывать.

— Клара, а почему бы тебе самой не стать домоправительницей? — предложила я в ответ.

Клара уставилась на меня с открытым ртом. Мне не сразу удалось уговорить ее — могло бы и не получиться, если бы ко мне не присоединилась Элен. Клара упиралась, говоря, что еще молода, чтобы быть домоправительницей, что никогда не служила нигде, кроме как горничной в Истоне, и не знает, как правильно вести дела.

— Это легко, — пошутила я. — Представь, что сделала бы миссис Джонстон, и сделай наоборот! — мы все рассмеялись, а я добавила: — Клара, я знаю, что его светлость предпочел бы тебя. Он не любит новых лиц. Может быть, ты спросишь свою маму, как вести хозяйство?

— Нет, мама всегда была няней, пока не вышла замуж... — вдруг ее лицо озарилось. — Здесь живет миссис Витл, тетя Джима, к югу от Восточной Сторожки. Она несколько лет была экономкой в Белинге. И еще миссис Роджерс, бывшая экономка леди Бартон, настоящая мегера, — все делает по-своему.

Я видела, что Клара и Элен соблазнились моим предложением. Мы переглянулись, а Элен решительно сказала:

— Клара, завтра же сходи к миссис Витл и пригласи ее сюда, чтобы она дала нам советы. — Элен ободряюще улыбнулась мне. — На днях она говорила, что безобразия миссис Джи не должны продолжаться — пусть теперь расскажет нам, как вести дела правильно.

Когда Клара сообщила мне о приходе миссис Витл, я оставила Розу в детской и спустилась в комнату для прислуги. Миссис Витл встала и присела передо мной, приветствуя, когда я вошла, хотя было понятно, кто от кого зависел — тем не менее, она была очень вежлива. Первым делом миссис Витл сказала, что Клара должна присматривать за кладовкой, бельевым шкафом и другими подобными вещами. Я знала, как дурно велись дела, и не стала бы осуждать Клару, если бы она не навела порядок за ночь. Я была рада послушать, как они должны вестись, хотя и вставляла иной раз слово, ссылаясь на миссис Хар-пер из Нетер Курта.

— Миссис Харпер говорила мне, что всегда сушит лепестки роз, смешивает их с клевером и шелухой мускатного ореха, а затем насыпает в мешочки и кладет в шкаф для белья.

— Нет ничего лучше для отдушки белья, — кивнула миссис Витл. — Понюхайте теперь эту подушку — она воняет кислым молоком! — если бы миссис Джонстон слышала бы нас, ее уши сгорели бы от стыда. — Взгляните на это мыло — оно все потрескалось, потому что пересохло. А этот пакет сахара рядом с мылом — она хранила мыло вместе с сахаром! Просто невероятно! Я всему поверю об этой женщине, моя леди, после того, как увидела эту кладовку. А что у вас в буфете? Я знала, что она лентяйка и обманщица, но на этих припасах плесень! — мы досадовали и качали головами, глядя на ужасающее состояние мятных капель. — Еще немного, и вас бы затошнило от одного запаха. Вот миссис Харпер, та умела делать мятные капли, умела. Я уверена, что стоило бы вам только понюхать это — и вы слегли бы на неделю в постель под присмотром доктора. Просто удивительно, как его светлость не отравился за эти годы, при таком-то состоянии буфета.

Я приятно провела это утро. Когда мы закончили осматривать комнату домохозяйки, Клара сказала:

— Миссис Витл интересуется, можно ли ей перед уходом поглядеть на Розу?

Я сходила наверх и принесла Розу. К тому времени, когда миссис Витл закончила любоваться ей, даже я была удовлетворена восхвалениями. Клара сделала нам чай, и мы сели пить его в гостиной.

— У вас есть семья, миссис Витл? — спросила я.

— Только двое сыновей — я поздно вышла замуж, моя леди — но я не могу представить сыновей лучше, чем мои Берт и Джо, — она вздохнула. — Правда, сейчас они оба далеко. Такое ужасное беспокойство — эта война.

— Да, конечно. Однако, говорят, что эта большая битва повернет положение с немцами к лучшему. С наступлением лета церковные колокола зазвонят победу, вот увидите.

— Я тоже надеюсь на это, моя леди. Ведь мать живет ожиданием от почты до почты. Они оба такие хорошие мальчики.

Я настороженно наблюдала за Лео, когда вечером спустилась вниз — он был мрачен за ужином два дня подряд.

— Все в порядке, Эми, — сказал он, шагнув ко мне. — Я не кусаюсь, по крайней мере, сегодня вечером.

— Ты никогда не кусаешься, — улыбнулась я ему. — Только чуть-чуть лаешь, иногда.

— Я порицал тебя за собственные недостатки, — сказал Лео официальным тоном. — Это вина, заслуживающая осуждения. Я должен сам отвечать за свои оплошности, — он улыбнулся в знак раскаяния. — Бог знает, есть ли у меня достаточно практики для этого.

— Пора тебе выпустить лисицу из-под рубашки, — живо сказала я. — Тот спартанский мальчик был дурачком — лисицы, они вряд ли хороши на вкус, не говоря уже о том, как пахнут.

Наконец Лео улыбнулся по-настоящему. За супом я сообщила ему, что новой домоправительницей будет Клаpa. Кажется, он был доволен этим — он сказал, что повысит ей жалование по сравнению с миссис Джонстон, потому что цены выросли из-за войны, а Клара, конечно, будет работать вдвое лучше.

— Больше, чем вдвое, я уверена в этом, — я доверительно наклонилась к нему: — Можно, я выплачу миссис Картер часть ее жалования заранее? У бедной женщины, наверное, не осталось ни шиллинга после всех ее затруднений.

— Конечно, Эми, можно. Запомни, ты — леди Ворминстер.

Когда я увидела облегчение на лице миссис Картер, то впервые обрадовалась тому, что я — леди Ворминстер.

Взяв Розу, я пошла в свою гостиную. Лео уже ждал нас там. Разливая кофе, я стала ему рассказывать о сегодняшнем дне.

— ...ты никогда не видел ничего в таком же состоянии, как буфет с припасами! Но я не слишком удивилась этому, потому что, когда еще только приехала в Истон, то слышала мышиный писк за каминной решеткой, представляешь, — я подвинула Розу так, чтобы можно было наклониться к Лео. — А пыль на полках была такой же густой, как мех на кролике!

Лео откинулся назад и рассмеялся.

— Ничего смешного, между прочим, — сказала я.

— Ничего, — он все еще смеялся, отвечая, — кроме ужасающего выражения твоего лица, с которым ты рассказала мне это.

— Ну, впредь этого не будет, — фыркнула я. — Новая одежда Клары уже заказана. А в горничные мы выбрали сестру Сэл Арнотт, Лили — она согласна и, как говорит Клара, прилежно работает. Мы будем хорошо вести этот дом — подожди и увидишь, — я снова откинулась на стуле. — А теперь, если тебя что-то не устраивает, тебе стоит только сказать слово.

Лео потянулся за чашкой.

— Есть одно замечание — о моем камердинерском обслуживании.

— Да? — насторожилась я. — Разве мистер Тиме сделал что-то не так?

Он проглотил кофе, затем ответил.

— Нет, все было сделано умело. Когда я одевался, все лежало под рукой, костюм был идеально вычищен, не хуже, чем у Уоллиса, — мне было очень приятно, я улыбнулась, но Лео добавил: — Однако в последний раз, когда мистер Тиме готовил мой вечерний костюм, я заметил мокрое пятно на кресле. Может быть, ты намекнешь мистеру Тимсу, что если он в следующий раз возьмет с собой Розу, пусть сначала перепеленает ее, — мой рот раскрылся от испуга, но тут я поняла, что Лео смеется надо мной.

— Ты гадкая девочка, Роза. Ты выдала меня! — пощекотала я Розу под подбородком.

— Я все равно догадался бы, — покачал головой Лео. — Твой способ раскладывания моей одежды отличается от способа мистера Тимса — он больше похож на стиль Уоллиса. Наверное, Уоллис научил тебя перед отъездом, — голос Лео изменился, стал серьезнее. — Эми, я не уверен, нужно ли тебе...

— Это моя военная работа, — быстро перебила я его. — Другое дело, когда война закончится. Хорошо бы, если бы к нам вернулся мистер Уоллис.

— Я сказал мистеру Уоллису, что его место свободно, если он пожелает снова занять его, а он подтвердил, что это было бы желательно. Он сказал, что был рад работать в Истоне. Я слышал, он переписывается с Тимсом.

— И с Кларой.

— Разве? — поднял брови Лео. — Ну, она могла бы выбрать и хуже. Уоллис — надежный парень.

— Кларе нравится Джим Арнольд.

— Хмм, вульгарно выражаясь, Уоллис, — добыча получше, с какой стороны ни глянь.

— Женщины с этим не считаются, — покачала я головой.

— Многие женщины считаются, — лицо Лео застыло. — Но, видимо, вы с Кларой к ним не относитесь.

Он резко встал.

— Я пойду погулять с Неллой.

— Сейчас, я только перепеленаю Розу...

— Нет, для нее слишком холодно. Доброй ночи.

На самом деле вечер не был холодным, просто Лео вновь внезапно поддался приступу дурного настроения — это было видно по его лицу.

На следующий день он сказал мне, что возвращается в Саттон Вени и приступает к работе, как положено. Но там сейчас было немного работы, и он обещал приезжать по вечерам домой, чтобы повидаться с Флорой.

Каждый вечер мы ужинали вместе, а затем гуляли по парку с Розой. Лео говорил мало, а я редко прерывала молчание. Розы, цвели вовсю, ничуть не меньше расцветали и слухи о предстоящей битве. По утрам Флора бегала по траве, ее чудные волосы сияли золотом на солнце — точь в точь, как у ее отца. «Господи, прошу тебя, не допусти, чтобы он погиб в час победы, Господи, позволь ему вернуться домой».

Я пригласила в гости мистера Бистона с сестрой. Они сидели в большой гостиной и рассказывали мне о своей боязни за Сирила — а мои мысли снова витали вокруг Фрэнка. В детской Клара и Элен говорили о своих братьях, а когда мисс Винтерслоу пришла к нам с новой одеждой для Клары и осталась починить белье, она рассказала мне, как много семей ждет новостей о своих сыновьях. Как-то вечером я пришла за Розой и увидела, что Элен читает письмо.

— Это от твоего брата Бена? — спросила я.

— Нет, — она густо покраснела, и я догадалась, что письмо не от ее брата, а от моего. Альби, Нед, дядя Альф — так много людей было сейчас во Франции — и Фрэнк тоже был там, ждал начала сражения.

В первый день июля мистер Тимс задержался у моего стола, поставив на него поднос с чаем.

— Говорят, началось, моя леди. В Кенте неделю назад уже слышали выстрелы — молите Бога, чтобы успех был наш.

Приехав вечером, как обычно, Лео сказал мне, чтобы впредь его не ждали к ужину.

— Я буду ужинать в госпитале, чтобы быть наготове к прибытию раненых.

— Но, говорят, мы одержим великую победу.

— Даже при победе бывают пострадавшие, — тихо ответил он. — Мы должны быть готовы.

В воскресенье утром Клара вбежала в детскую, ее лицо горело.

— Мы побеждаем! Мама читала сводку на почте. Там сказано, что атака началась на Сомме — это большая река во Франции, доктор Маттеус знает — и наши войска прорвались вперед на шестнадцать миль! Шестнадцать миль, разве не здорово? Да, и французы — они тоже хорошо действуют, значит, скоро мы разобьем врагов и наши мужчины вернутся домой.

Мы были так взволнованы, что заставляли ее повторять новости снова и снова. Наши мужчины побеждают, война скоро закончится. Нам оставалось только ждать. Мы ждали весь вечер и несколько следующих дней. Мы знали, что в честь нашей великой победы в церкви зазвонят колокола. Я все время прислушивалась, чтобы не пропустить этот звон, но они не звонили. Вместо них пришла телеграмма.

Клара вошла в гостиную с побелевшим лицом.

— Тетя Эмма спрашивает, может ли Элен прийти домой — это наш Бен, — она заплакала.

Целый день я провела в детской, пока не вернулась Элен, с заплаканными глазами и в печали о своем брате. Я с трудом выговорила слова сочувствия.

— Джо Сайкс и Херби Доусон — брат Мэри — они тоже... — прошептала она.

— Они погибли храбро, побеждая в сражении, — утешила ее я. — Скоро мы услышим звон колоколов.

Но мы его не услышали. Лео уходил по утрам все раньше и раньше, а возвращался все позже и позже. Он мало отвечал, когда я расспрашивала его. Обычно разговор заканчивался фразой:

— Иди в постель, Эми. Я пойду с Неллой на прогулку. Клара с потрясенным лицом показала мне еще две телеграммы, в которых сообщалось, кто из истонских мужчин был ранен. На следующий день пришел еще один желтый конверт, на этот раз для миссис Витл из Сторожки, — ее Берт был мертв.

Я взяла Розу и пошла в Сторожку, навестить миссис Витл. Она рыдала, в своей чистой светлой кухонке.

— Он был таким хорошим мальчиком — они оба были такими хорошими мальчиками, — она подняла лицо, ее до этого пухлые и красные щеки ввалились и были залиты слезами. — Моя леди, я помню день, когда родился мой Берт, я помню его, когда он был не больше, чем ваша малышка, и лежал здесь в своей колыбельке, и улыбался мне, — ее голос сорвался. Вдруг я подошла к ней и положила свою Розу ей на руки, а она стала укачивать мою дочку, ища утешения в ее теплом тельце.

Я дождалась Лео, чтобы рассказать ему об этом. Когда он вернулся, его лицо было усталым и изможденным.

— Так много, наших молодых, людей поступили на военную службу, кто-то служит в одном и том же полку, кто-то идет в одно и то же сражение — сколько еще юношей последует за ними? — высказала я свою тревогу.

Лео выглядел как человек, видевший кошмар наяву.

— Ручаюсь, что Селби знает об этих утратах. Он поможет деньгами, если потребуется, — он встал. — Я немного прогуляюсь в парке, а затем сегодня же вернусь в Саттон Вени. Я снял комнату в гостинице рядом с госпиталем. Будь добра, собери мне несколько смен нижнего и ночного белья. Я не знаю, когда смогу приехать домой в следующий раз.

— Ты... ты очень занят?

— Да, — ответил он сухо и коротко.

Лео, не появился дома ни на следующий день, ни день спустя.

Я гуляла в розовом парке с дочерьми, Флора возбужденно перебегала от куста к кусту, восклицая и призывая меня полюбоваться вновь найденными сокровищами. Розы были так прекрасны, но я могла думать только об этих телеграммах. Тот же полк, тот же батальон — сколько еще юношей последует за ними? Да, розы были прекрасны, но как я могла любоваться их красотой, когда сельские женщины оплакивали своих мертвых и ждали следующей телеграммы?

Но, когда она пришла, она пришла ко мне.