Сейчас и навсегда

Глава

Девять

Каталина

Щелчки дверного замка разнеслись по всей спальне, подтверждая, что мы с Дарио остались одни. Борясь с растущей паникой, я вдохнула, сделала полный круг и оглядела комнату. Большие окна отображали наши отражения. У меня перехватило дыхание при виде большой кровати королевского размера. Мои мысли наполнились сомнениями и тревогами.

Сколько женщин Дарио привел в эту спальню? Женщины, которые знали, что делают, или, может быть, женщины, которые не хотели здесь находиться. Я убедила себя, что готова к тому, что должно было произойти, но когда кровь отхлынула от моего тела к ногам, даже я не могла поверить в ложь.

Предупреждение Эма вспомнилось мне. «Шлюха была в плохом состоянии. Дарио доплатил за ее пропущенную работу.»

Мое движение остановилось, когда я снова оказалась лицом к лицу с Дарио, все еще стоящим возле двойных дверей. Нечитаемое выражение лица исчезло, уступив место собственнической, хищной ауре. Сделка была заключена. Картель сделал свое дело, подарив семье жертвенную деву. Подобно ягненку, готовому к закланию, или, возможно, королеве, ожидающей казни, я теперь осталась беззащитной.

Сняв куртку, Дарио обнажил белую льняную рубашку и кобуру, перекинутую через плечо. Достав пистолет, он поставил предохранитель и положил оружие на ближайший стол.

— Ты чувствовал необходимость быть вооруженным на собственной свадьбе? — я спросила.

Улыбка Дарио стала еще шире. — Единственное место, где я безоружен, — это кровать и душ, — сняв галстук, он положил его и кобуру рядом с пистолетом и подошел ко мне.

Я вытянула шею вверх, чтобы сохранить зрительный контакт, не желая показывать свой страх.

— А ты, Каталина? Когда и где ты ослабляешь бдительность?

— Я не вооружена.

Мое тело напряглось, когда Дарио потянулся к моим плечам. И все же, несмотря на мое беспокойство, его прикосновение было нежным. — То, что я сказал тебе раньше, верно. Я верю в честность в отношениях. Это самое важное качество.

Я сглотнула.

— Я выбрал тебя не только потому, что Роригес обещал моему отцу, что ты прекрасна и нетронута, но и потому, что я увидел в тебе огонь, который уважаю. Я неправильно тебя понял?

Огонь.

Когда я не ответила, он продолжил: — Честность, Каталина. Ты стоишь так, будто готова бежать или сражаться, и в то же время я чувствую испуганную лань. Это правда, что я хищник, тот, кому знаком запах страха. Я чувствовал этот запах от людей, прежде чем убить их, как врагов, так и членов семьи. Я доверяю очень немногим людям.

— Ты собираешься сделать именно это — убить меня теперь, когда сделка заключена?

Он усмехнулся. — Это было бы контрпродуктивно для нашего брака, тебе не кажется?

— У меня есть огонь, — я встретила его темный взгляд. — У меня также есть чувство самосохранения. Второе определяет, когда я покажу первое.

Дарио кивнул. — Ты носила белое, что очень радовало мою мать и других женщин в семье. Это самосохранение.

— Я носила белое, потому что никогда не была с мужчиной.

Дарио отпустил мои плечи и сделал шаг назад. — Ты училась в колледже. Ты наверняка встречалась?

— Я выросла принцессой в картеле с телохранителями, которые всегда были на виду. Не всем женщинам разрешено учиться в колледже. Мой отец был… более прогрессивным. Тем не менее, меня воспитали с верой в то, что я чего-то стою. Даже если эта стоимость была использована для выгодной сделки.

— Ты достойна внимания, Каталина, — он вдохнул. — Ты здесь, потому что я выбрал тебя.

Скрестив руки на животе, я сказала: — Я всю жизнь защищала свою добродетельность, и теперь от меня ждут, что я откажусь от нее без боя.

Его глаза снова приобрели голодный взгляд. — Ты моя.

Закрыв глаза, я кивнула. — Я тоже это знаю.

— Я не думаю, что ты хочешь драться.

Я покачала головой. — Нет.

— Почему ты не рассказала мне правду о своей добродетельности, когда я подарил тебе кольцо?

— Я не лгала, — быстро ответила я. — Ты сказал, что не против быть моим первым, но, — я указала на кровать. — Я предполагала, что рано или поздно ты узнаешь правду.

— И поэтому ты всю ночь смотрела на меня так, будто я сам дьявол? Тебя беспокоит секс?

Я глубоко вздохнула, повернулась и подошла к окну. Чем ближе я подходила, тем лучше мне было видно через стекло. Внизу гости в основном разошлись, за исключением тех немногих, кого Винсент пригласил в свой кабинет. Рабочие суетились отсюда туда, убирая столы и стулья. Мое тело снова напряглось, когда Дарио подошел ко мне сзади, запах его одеколона наполнил мои чувства за миллисекунду до того, как его тепло распространилось позади меня.

— Ты моя жена.

Я кивнула, опасаясь, что, если я заговорю, слезы, которые я сдерживала, вырвутся наружу, и я утону в их потоке.

— Я повторю то, что сказал ранее, — его глубокий голос эхом отдавался во мне. — Я не хочу, чтобы ты боялась меня.

Повернувшись, я подняла глаза и встретила его взгляд. — Ты причинил вред одной из шлюх в «Стране Чудес».

Брови Дарио нахмурились. — Это то, что ты слышала?

Я кивнула. — Мой брат рассказал мне. Он сказал, что ты доплатил за ее пропущенную работу.

Грохочущий смех Дарио застал меня врасплох.

— Это много.

— Что ты имеешь в виду?

— Твой брат обращается с шлюхами в этом клубе как с сексуальными рабинями, — он вдохнул и провел рукой по густым волосам. — Я никому ничего не объясняю.

Во мне начал гореть предохранитель гнева. — Ты хочешь сказать, что Ник причинил ей боль?

Он потянулся к моей руке. — Я не причиняю вреда женщинам.

— Ты созданный человек.

Он кивнул. — Я. Я убил много людей. Женщины тоже умирали, но не из-за секса. Гендер не делает виновного невиновным. Эта женщина уже была ранена. Всего за несколько дней до нашего приезда врач картеля вырвал ребенка из ее чрева. Она была слишком больна и страдала от сильной боли, чтобы работать, но ее попросили для посещения VIP-клиентов — нас. Это была просьба, от которой она не могла отказаться.

— Аборт? — спросила я, ошеломленная. Я никогда не думала о том, что секс-работницы забеременеют.

Дарио кивнул. — Она не выдержала и рассказала мне свою историю, когда мы остались одни. Синяки на ее руках были еще до того, как я ее увидел. Она умоляла меня не говорить об этом Николасу и Нику, говоря, что она будет наказана. Ей сказали работать, а если она не пойдет… — он поджал губы.

Наказать ее?

Моя семья?

Дарио продолжил: — Я заплатил в десять раз больше, чем просили, сказав, какую отличную работу она проделала и что после меня она заслужила время на выздоровление.

Когда я упала на край стула, я поняла, что многого не знаю о бизнесе своей семьи. И теперь я была в новой семье. Посмотрев вниз, я увидела кружево своего свадебного платья. Опустив глаза, я сказала: — Прости, Дарио.

Он сгорбился возле моих колен. — Почему ты извиняешься?

Медленно я подняла глаза. — Я поверила своему брату. Думаю, я позволила этим мыслям напугать меня, — я подняла подбородок к кровати. — О том, что ты со мной сделаешь.

Дарио взял меня за руку и, стоя, предложил мне тоже встать. — Ты мне веришь?

— Ты сказал, что честность важна. Ты собираешься стать капо семьи Канзас-Сити. Ты можешь делать все, что захочешь, включая избиение шлюх, без вопросов, — я наклонила голову. — Ты мог бы признать это, и я была бы бессильна что-либо сделать или сказать.

Он кивнул.

— Зачем тебе сочинять сложную историю, если это неправда?

Дарио обхватил мою щеку своей теплой ладонью. — Я не буду лгать тебе, Каталина.

Я склонила лицо к его прикосновениям. — И я, и ты.

— Это хорошее начало.

Мои мысли обратились к Нику, Эму и другим членам картеля. — Ты не доверяешь картелю, не так ли?

Он сжал губы. — Как я уже сказал, я не доверяю многим людям.

— А я? Я родилась в картеле.

— А ты? Ты признаешься, что не заслуживаешь доверия?

Я вздохнула. — Эм подарил мне нож и набедренную кобуру на брачную ночь.

Опустив руку, Дарио широко раскрыл глаза. — Он хотел, чтобы ты меня выпотрошила?

— Нет, — хотя теперь я сомневалась в мотивах Эма. — Он сказал, что это для моей защиты.

— Где оно?

— Я оставила её в спальне, где остановилась.

— Потому что ты думала, что оно тебе не понадобится?

Я покачала головой. — Поскольку я хочу, чтобы этот брак работал, и это значит, что я должна доверять тебе.

— Я не хороший человек. Однако у меня есть честь, и я не даю клятв, которые собираюсь нарушить. Это включает в себя мою свадебную клятву.

Я поднесла руки к его широкой груди, чувствуя под своим прикосновением биение его сердца. — Может, начнем сначала?

Дарио покачал головой. — Опять не конец. Время для этого разговора могло быть выбрано лучше, но мы должны быть открытыми и честными друг с другом.

— Ты прав.

— И ты моя невеста, — блеск вернулся в его темный взгляд. — Пуговицы на спине твоего платья всю ночь издевались надо мной, — он развернул меня, пока я снова не оказалась лицом к высокому окну.

Собравшись с духом, я наблюдала за нашим отражением в стекле, ожидая, что он вытащит один из своих ножей и отрежет мое платье. Вместо этого его пальцы начали рыться в моих волосах, осторожно дергая заколку за заколкой. Медленные и утомительные, его движения были почтительными, как будто я была ценной в его глазах. — У тебя красивые волосы.

Пока мои волосы раскручивались, Дарио дразнил каждый локон своими длинными пальцами и целовал мою шею, спину и ключицу. Каким-то образом, несмотря на все его внимание к моим волосам, его поцелуи и случайные слова похвалы придавали жар тем частям моего тела, которые оставались нетронутыми. От его прикосновения к моей плоти побежали мурашки.

После того, как мои волосы рассыпались, а ковер был усеян заколками, Дарио начал с верхней пуговицы. С каждой выпущенной жемчужиной он снова целовал меня в позвоночник. Тщательное внимание, которое он уделял каждой жемчужной пуговице, превзошло мои ожидания.

— Я, черт возьми, хочу тебя больше, чем следовало бы.

Пьянящий тембр его голоса свел меня до глубины души. Его поцелуи охлаждали меня и одновременно согревали изнутри. Это была дихотомия, которую я не могла объяснить. Он зажег искру и нежно раздувал пламя моего желания. Мои соски напряглись и внезапно стали чувствительными под давлением корсета под платьем.

— Великолепность не может описать тебя, — он повернул меня к себе, показывая темную жажду в своих глазах. — Я монстр.

Я покачала головой. Я не хотела верить, что мой муж — монстр.

— Да, — сказал он. — Ты меня не знаешь. Мне нужно принять душ и дать тебе поспать.

Хочу ли я этого?

— Дарио…— я не была уверена, что собиралась сказать.

Обхватив меня за талию, он заставил меня замолчать, прижал меня к твердому телу и поднял подбородок. — Это то, чего ты заслуживаешь. Ты не заслуживаешь того, чтобы тебя трахал такой мужчина, как я. Мне следует действовать медленно.

Судя по тому, как колотилось мое сердце, я была уверена, что он чувствовал это у себя в груди.

Его голос стал глубже. — Твоя девственность не имела для меня значения, пока ты не сказала мне, что она принадлежит мне. Я чертовски хочу это принять.

Мой разум был в смятении от чрезмерного возбуждения, когда Дарио отступил и опустил рукава моего платья мне на плечи. Я втянула воздух, когда платье упало на пол, растеклось по моим туфлям, оставив меня стоять в корсете с прозрачными чашками, едва прикрывающими мою грудь, и белыми кружевными трусиками, едва прикрывавшими мою фигуру.

Наклонившись, Дарио подтянул штанину, обнажая кобуру для ножа.

У меня перехватило дыхание, когда он вытащил из кобуры нож с лезвием не менее девяти дюймов.

— Это традиция.

Затаив дыхание, я кивнула.

Лезвие прорезало переднюю часть корсета, разорвав ткань между костями. Корсет раскрылся, как цветок, раскрывающий свои лепестки. Когда оно упало на пол, я поняла, что мое платье все еще цело. О том, как я почувствовала облегчение, вскоре забыли, потому что, когда меня осенило, Дарио положил нож на стол рядом с пистолетом. Одним махом он подхватил меня на руки и прижал к своей груди.

Я обвила руками его шею, вдыхая его пряный аромат, ощущение его мускулистых плеч и вкус его поцелуя. Когда его сильные губы собственнически схватили мои, из моего горла вырвались стоны, и мое тело отреагировало так, как никогда раньше.

Этот поцелуй отличался от того, что был перед гостями, отличался от всех поцелуев перед гостями. Язык Дарио беззастенчиво искал вход, оставляя мне мало шансов сопротивляться. Я не хотела сопротивляться. Никогда еще меня так не целовали.

Мои пальцы коснулись его головы, перебирая волосы.

Дарио откинул одеяло на кровати и уложил меня на простыни, положив голову на подушку. Не говоря ни слова, он встал и оглядел мои волосы и туфли. Он нежно снял с меня высокие каблуки, оставив мне лишь скудное оправдание трусиков.

Не зная, что делать, я потянулась к его рубашке.

Рука Дарио сжала мою. Он сделал шаг назад и расстегнул рубашку, обнажив еще один нож в ножнах и пистолет в кобуре. К тому времени, когда он надел черные шелковые трусы-боксеры, на столе оказалось два пистолета и три ножа.

Оружие не было моим фокусом, поскольку я рассматривала его мускулистую спину, усеянную белыми шрамами. Когда он повернулся, его широкая грудь тоже была отмечена шрамами. Я села и отошла от кровати, не в силах устоять перед необходимостью прикоснуться к блестящим белым отметинам.

— Что случилось?

Дарио снова взял меня за руку и поцеловал пальцы. — Жизнь — опасное приключение.

— Тебе было больно.

Он покачал головой.

— Ты мне о них расскажешь?

— Эти истории только дадут тебе больше причин бояться меня, — он поцеловал мою ладонь. — Это не моя цель на сегодняшний вечер, — он посмотрел на себя и снова на меня. — Я полностью обезоружен. Скажи мне, миссис Лучиано, ты собираешься драться?

Миссис Лучиано.

Склонив подбородок, я покачала головой. — Я хочу, чтобы ты взял меня, Дарио. Возможно, я не выбирала тебя, но мы здесь. Твои поцелуи согревают меня и в то же время охлаждают мою кожу, — я пожала плечами. — Я не знаю, что делать, но я не хочу драться с тобой.

— Ты напугана?

— Да, — призналась я.

Мышцы его челюсти сжались, ноздри раздулись.

Мой голос обрел силу. — Я доверяю тебе.