Сейчас и навсегда

Глава

Двадцать шесть

Каталина

Поскольку его запястья были связаны стяжками-молниями, воздух наполнялся проклятиями Рокко.

Пьеро оторвал рукав рубашки Рокко, обнажив повязку.

Прижимая к себе Жасмин, я вопросительно приподняла бровь.

— Это человек, который пытался добраться до Жасмин, — сказал Пьеро. — Тот, которого я ранил в Нью-Йорке.

— Рокко? — как он оказался в Нью-Йорке и вернулся в Канзас-Сити раньше Жасмин? Я знала ответ. Рокко летел, а Пьеро и Жасмин ехали.

— Я не знаю, о чем ты говоришь, — ответил Рокко, его взгляд был полон ненависти, направленный и на меня, и на Жасмин. Он говорил с Армандо. — Отпусти меня. Я следующий консильери. Если ты отпустишь меня, я, возможно, сохраню тебе жизнь.

Когда Армандо повернулся ко мне, я покачала головой и направила свое сообщение Рокко. — Данте — следующий консильери. Когда мой муж узнает, что ты сделал, ты пожалеешь, что тебя не пощадили, — я повернулась к Армандо и наклонила голову к его пропитанному кровью рукаву. — Ты в порядке?

— Просто царапина.

Я надеялась, что он прав. — Узнай, действительно ли Миа внизу, и сделай с Рокко все, что Дарио захочет.

Армандо разговаривал с Пьеро, пока они вдвоем поднимали Рокко на ноги. Все время Рокко ругался и ворчал. В то же время Графиня бросилась к лифтам, одной рукой сжимая грудь, а другой прижимая губы. Ее серые глаза оглядели мужчин и остановились на мне, когда я заглянула через плечо Жасмин. Девушка все еще застыла в моих объятиях, держась за меня изо всех сил. Я прошептала ей на ухо. — Ты в безопасности. Ты нас спасла.

Жасмин покачала головой, уткнувшись лицом в мое плечо.

Ослабив хватку Жасмин, я посмотрела в ее голубой взгляд и увидела множество эмоций, бурлящих внутри. — Ты это сделала.

— Где ты взяла нож? — спросила она.

Наклонившись, я взяла нож, который дал мне Эм, тот, которым Дарио посоветовал мне научиться пользоваться. Лезвие было покрыто кровью. — Это был свадебный подарок.

Щеки Жасмин поднялись. — Это странный свадебный подарок.

— Мы странная семья.

— Идите сюда, — сказала Графиня, ведя нас на кухню.

Мы с Жасмин последовали за ней, пока Армандо и Пьеро загружали Рокко в лифт.

— Они оба уходят? – спросила я Графиню, и меня охватила новая волна страха.

— Мы будем в безопасности, — успокаивающе сказала она.

Оказавшись на кухне, я начисто вытерла лезвие кухонным полотенцем, прежде чем снова вставить его в ремень безопасности на бедре.

Затем Графиня открыла дверь на лестницу, ведущую в винный погреб. Прежде чем я успела прокомментировать, что у меня нет настроения пить вино, Графиня нажала кнопку, которую я никогда не замечала в подвале, и целая стойка с вином скользнула назад, открывая другую комнату.

— Безопасная комната? — я спросила.

Графиня кивнула. — Позволь мне запереть подвал изнутри. Ключи есть только у мистера Лучано и у меня. Даже если кому-то удастся проникнуть сюда, они не узнают об этой комнате.

Мы с Жасмин вошли внутрь, обе оглядываясь по сторонам. Подсветка, срабатывающая от датчика движения, освещала периметр комнаты на стыке стен и потолка. Комната была небольшая, примерно десять на двенадцать футов. Там стояли две односпальные кровати и полки, заставленные консервами и бутылками с водой. В углу был туалет и раковина. Это было больше похоже на камеру, чем на безопасную комнату.

Вскоре Графиня вернулась к нам и закрыла потайную дверь.

Я вспомнила, как Данте жаловался на то, что винный погреб отнимает квадратные метры его квартиры. Это был не только подвал, но и эта потайная комната. Я вытащила телефон из кармана и оценила силу сигнала. Стены, несомненно, были укреплены, что ограничивало мой сигнал всего несколькими тактами.

— Ты когда-нибудь видела эту комнату? — спросила я Жасмин.

Она покачала головой. — Никогда, — улыбка угрожала ее поведению. — А после того, как Джози поймала меня на краже вина из погреба, дверь всегда была заперта.

— Может быть, нам следовало взять бутылку до того, как Графиня закрыла дверь.

— То, что ты там сделала, — сказала Жасмин. — С ножом, это то, что нас спасло. Как ты думаешь, куда он хотел нас отвезти?

- Не знаю, - честно ответила я. — Все, что я знаю, это то, что если семья будет разделена между Винсентом и Дарио, Рокко будет на стороне Винсента, — эта мысль и другие напугали меня.

Кто-нибудь на стороне Дарио?

Что будет с нами, если Дарио не победит?

Дарио

Джованни мчался на время к муниципальному аэропорту Ли Саммит. Он был не единственным, кто пытался побить время. Затаив дыхание, я позвонил Хорхе Роригесу. На долю секунды я вспомнил начало нашего союза. Я рисковал своей жизнью ради нашей семьи. Целью этого союза была не слабость, а стремление стать сильнее посредством партнерства. В общей схеме обеих организаций у нас были разные цели. Да, все вращалось вокруг денег — чем больше, тем лучше.

Основным источником дохода картеля Роригеса были незаконные наркотики. Они увлекались проституцией и азартными играми, где семья продавала запрещенные наркотики и защищалась от братвы. Мы использовали наш бизнес как способ очистить наши доходы, более известный как отмывание денег. Наши налаженные контакты на всех уровнях правительства и правоохранительных органов давали нам свободы, которых не было у картеля.

Хорхе ответил на свой личный сотовый телефон. — Я разочарован.

— Я тоже, — ответил я. — Не так, как ты думаешь.

Его громкость возросла, а акцент усилился. — Ты бы меня обманул?

— Нет, —я вздохнул. — У нас мало времени. Послушай меня.

— Зачем?

— Потому что я теперь капо.

Тридцать минут назад~

Осознание этого поразило , как удар его руки по десятилетнему ребенку. Наш отец обманул Роригеса.

Благодаря союзу с Роригесом Каталина стала моей.

Моя.

Скручивание в груди было слабостью. Любовь была слабостью. Это было то место, которое наш отец избегал всю свою жизнь со своей женой, любовницей и сыновьями. Мне не так повезло. За то короткое время, которое Каталина была вынуждена войти в мою жизнь, она разорвала твердую внешнюю оболочку моего сердца так, как я никогда не думал, что это возможно.

— Что это будет значить для моего брака и моей жены? — я спросил.

— Блин, держи ее или отпусти. Ты мог бы трудоустроить ее в Изумрудном клубе. Она приятна для глаз, если тебе нравится такой вид.

Рукоять ножа попала мне в руки.

Отец засмеялся. — Ты не можешь убить меня. Если ты попробуешь, ты никогда не станешь капо. Бля, завтра ты не увидишь, а твоя жена и бродяга будут моими. Может быть, я сначала их трахну и решу, стоит ли им идти в Эрреру, или, может быть, у них есть все необходимое для работы в Изумрудном клубе.

Выстрел из пистолета рикошетом разнесся по гостиной, брызги разлетелись по окну, закрывая пятно, оставшееся ранее. Отец рухнул на стул, его тело упало на пол, когда он потянулся к дыре в животе. — Ты сука, — пробормотал он, кровь текла из его губ.

Я развернулся с ножом наготове, а Данте сделал то же самое, взведя и прицелившись.

Алеся стояла, дрожа, с пистолетом, все еще поднятым, а слезы текли по ее синякам по щекам.

— Алеся, — сказал я спокойным голосом, потянувшись вперед. — Дай мне пистолет.

Словно выйдя из транса, ее взгляд встретился с моим. — Это его пістолет, — её руки упали по бокам. Словно пистолет вдруг стал слишком тяжелым для ее удержания, она уронила его возле босых ног.

Данте подбежал к нашему отцу, а я отбросил пистолет в сторону комнаты.

Алеся встретила мой взгляд. — Мне плевать, убьешь ты меня или заставишь убить. Только, пожалуйста, сделай это побыстрее, — она перевела взгляд на нашего отца. — Я бы хотела, чтобы он страдал еще больше.

Мои губы дернулись в ухмылке. — Ты под нашей защитой. То, что ты сделала, было самообороной. Ни один сотрудник правоохранительных органов не откажет тебе в этом праве, как и любой член моей семьи.

Моей.

Бремя ответственности тяжело легло на мои плечи.

Теперь я был капо деи капи.

Направив Алесю к стулу, я спокойно подошел к отцу. Данте уже стоял на коленях возле его тела. Пальцы отца были в крови, когда он безуспешно пытался остановить кровотечение.

— Позовите мне на помощь, — пробормотал он, покраснев, покрывая подбородок.

Мы могли бы вызвать семейного врача или даже скорую помощь.

Мы тоже не собирались этого делать.

Я опустился на колени и склонил голову над его, пока его глаза не сфокусировались на моих. — Увидимся в аду.

Его глаза широко открылись. Его слова становились все труднее понимать. — Ты бы предал меня?

Данте повернулся ко мне. — Кажется, он чертовски удивлён.

— В этом твоя слабость, отец, — сказал я. — Ты научил нас быть бессердечными. Ты был слишком хорошим учителем.

— Надо было, — кровь продолжала стекать с его губ. — Избавиться от этого чертовой бродяги, — его слова подчеркивали красные пузыри. — Давно, — он закрыл глаза. — Ждал слишком долго.

— Джози, — красный больше не принадлежал к крови нашего отца. Цвет просачивался сквозь мое зрение, окрашивая мой мир в красный цвет.

— Я забрал ее у тебя, — он кашлянул. — Каталина следующая.

— Ты никогда больше не причинишь вреда тому, что принадлежит мне.

Глаза отца посылали кинжалы, которые его тело больше не могло метать. Его лицо исказилось в мучительном выражении, давая мне надежду, что ад приветствует его в огне.

Мы ждали.

Его кровь потемнела, скопившись возле тела, а моча пропитала его штаны. После смерти тело нередко выделяло жидкость. Увидеть нашего отца таким было приятнее, чем я мог себе представить. Прошла целая минута, прежде чем я прижал кончики пальцев к его шее. — Нет пульса.

Встав, я повернулся к Алесе. — Подожди полчаса, прежде чем звонить в полицию. Мне нужно немного времени, прежде чем эта новость станет известна. Расскажи KCPD, что ты делала, что он сделал, а если они спросят о времени, скажи, что не помнишь. Ты была в ступоре или что-то в этом роде. Мы с Данте ушли до того, как ты его застрелила.

Она кивнула.

— Больше никому не звони, — я имел в виду ее брата Томмазо, и она это знала. — Следуй моим приказам, и я даю тебе слово: ты будешь под нашей защитой. Все, что он тебе дал, — квартира и содержание, — останется. Предай меня, и твое желание не будет исполнено. Ты будешь страдать.

Алеся вздрогнула. — Даю тебе слово, — её налитые кровью глаза посмотрели на меня, а лоб нахмурился. — Как можно любить и ненавидеть одновременно?

Тот же человек?

У меня не было ответа.

Когда дело касалось моего отца, я не мог вспомнить никаких эмоций, кроме ненависти. Может быть, просто может быть, один человек может иметь эти две противоречивые эмоции внутри себя, направленные на разных людей.

Ненавижу – люблю.

Честь – предательство.

Жестокость – доброта.

Список продолжался и продолжался…

Оставив вопрос Алесии без ответа, мы с Данте вымыли руки и спокойно направились к лифтам. Как только двери закрылись, Данте повернулся ко мне. — Как думаешь, мы можем ей доверять?

— Я знаю. Она могла застрелить нас обоих. Она этого не сделала.

Он кивнул. — Мама рассердится.

Я усмехнулся. — Что наш отец умер? Черт возьми, нет.

— Нет, — сказал Данте со смехом. — Эта Алеся будет под защитой семьи. Она устроит чертову вечеринку, что отца больше нет.

— Они называют это поминками.

— И это будет больше, чем твоя гребаная свадьба.

Как только лифт открылся, мы подошли к внедорожнику.

Джованни бросился открывать наши двери. — Миссис Лучано пытается связаться с вами.

Сидя на заднем сиденье, я достал телефон. Я пропустил два звонка от жены. — Нам нужно найти Кармине и Сальваторе, — сказал я Данте, прежде чем нажать кнопку вызова.

— Ты в безопасности? — спросила моя жена, когда раздался звонок, демонстрируя прежде всего свою способность заботиться и любить.

— Кат, — сказал я, используя ее сокращенное имя, желая заверить ее в том, в чем я не был уверен. — Там много…

Настоящее время~

— Ты капо? — спросил Роригес.

— Ты первый, кто узнает, — сказал я, глядя на Данте. Технически Хорхе был не первым, но первым за пределами семьи. — У нас с тобой союз, который мой отец был готов разорвать. Я поддерживаю это, имея в виду семью Лучано, Каталину и картель Роригеса. Если ты мне веришь, я расскажу тебе все, что знаю.

Роригес был настроен скептически. — Винсент сказал, что ты хочешь уйти. Хотел избавиться от Каталины.

Я стиснул челюсть. — Она моя. Что бы ни случилось сегодня, это не изменится.

— Расскажи мне, что ты знаешь.

Как можно быстрее я сообщил Хорхе о нежелании моего отца уйти в отставку, о его неожиданной кончине и о двойном кресте Эрреры.

Мои дяди шли впереди нас и добрались до муниципального аэропорта Ли Саммит раньше нас. Если мы с Данте были правы в интерпретации того, что говорил отец, люди Руиса собирались попасть в засаду. Нам нужно было приехать туда до самолета.

Мы были почти в аэропорту, когда позвонил Армандо. Я поставил звонок на громкую связь. Он начал говорить прежде, чем я успел рассказать ему об отце. С каждым словом или фразой Армандо я крепче сжимал телефон. Эта чертова штука чуть не рассыпалась в моих руках.

— Отведите его в подвал клуба, — сказал я, имея в виду Рокко. Повернувшись, я увидел блеск в глазах Данте. — Мы допросим его после того, как разберемся с этой ситуацией. Где Каталина и Жасмин?

— Графиня отвела их в безопасную комнату.

— Если мы с Данте не вернемся, отвези миссис Лучано к ее семне, — она не в безопасности в семье, где кто-то еще главный. Мой отец был включен в этот сценарий, но, очевидно, это больше не проблема.

— Да, сэр.

После того, как звонок прервался, я поговорил с братом. — Теперь ты мой второй. Мой консильери. Если я умру сегодня, дай мне слово, что позаботишься о том, чтобы Каталина была в безопасности.

— Ты сегодня не умрешь.

Вдыхая, мои ноздри раздулись.

— Я слышал, что ты сказал ей по телефону.

Я сглотнул.

Данте продолжил: — Ты сказал, что любишь ее. Жасмин тоже.

— Защити их обоих.

— Ты с этим справился, но ты чертовски прав. Я тоже буду там.