Сейчас и навсегда

Глава

Семь

Каталина

Мама и Камила вошли в мою спальню под звуки симфонии незнакомых мне голосов. Я устало выглянула из-под едва открытых глаз. После вчерашнего перекуса я смогла заснуть без бомбардировки ужасными мыслями… включая кобуру на бедре и возможную красную свадьбу.

— Каталина, — почти кричала мама. — Тебе уже пора проснуться и принять душ.

Откинув одеяло на кровати, я села на край матраса, когда входили все новые и новые люди. — Кто все эти люди?

— Команда Арианны, состоящая из парикмахеров, визажистов, косметологов и семьи, — ответила мама. — А теперь поторопись и прими душ, пока они готовятся.

Я всмотрелась в лица и увидела Мию и Джорджию, последнюю — двоюродную сестру Дарио, с которой я познакомилась на свадебном приеме, а также мою кузину Софию. Я прошептала матери: — Почему здесь люди, которых не будет на свадьбе?

Мама покачала головой. — Арианна это спланировала, — её глаза широко открылись. — За пределами твоей комнаты есть мужчина, которого я не знаю.

— Высокий, страшный, темные волосы?

Мама ухмыльнулась. — Да, но это не сужает круг вопросов. Он знал меня.

— Его зовут Армандо, он мой новый телохранитель.

Мама вздохнула. — Я понимаю, — она указала на ванную. — А теперь иди в душ.

Одетая в шелковую кофточку и шорты, я встала. Направляясь в ванную, я потянулась к руке Камилы и прошептала: — Кофе. Пожалуйста, не могла бы ты принести мне кофе?

— Я принесу тебе немного. Они приносят его и еду для завтрака.

Закрыв дверь ванной перед нарастающим хаосом, я на минутку посмотрела на свое отражение – отражение сегодняшней невесты. Мои зеленые глаза были яркими от ночного сна, а не потому, что они были полны любви к моему жениху, человеку, которого я вскоре назову своим мужем. Я пыталась продолжить вчерашний разговор. Это было больше, чем у меня было за шесть месяцев.

Оставив ночную одежду на полу, я подошла под струю горячей воды, позволив ей намочить волосы. Закрыв глаза, я поднесла лицо к душе, осознавая, что сегодня был мой последний день, когда я проснулась Каталиной Руис.

После сегодняшнего дня я буду Каталиной Лучано.

Дарио сказал «сейчас и навсегда», но пока я принимала душ, у меня возникали мысли о том, что я прочитала, исследуя мафию. Там говорилось что-то вроде «живой, мертвый».

Вот что означало сегодняшний день.

Я собиралась выйти замуж за человека, которого не знала, и войти в организацию, которую до конца не понимала. Войти живым и уйти мертвым. Развод не был вариантом. Хотя я убедила себя, что мир Дарио не будет существенно отличаться от мира, в котором я выросла, все еще было так много неизведанного.

В двадцать четыре года я должна быть более знающей и более опытной — в жизни.

Несколько раз, когда я была рядом с ним, Дарио пробуждал во мне сексуальное сознание. Тем не менее, мысль о нашей брачной ночи заставила меня сильно нервничать. Я читала истории, в которых первый раз был похож на фейерверк. Я не была уверена, что это значит.

Замечательно, захватывающе и взрывно.

Или это больше походило на финал?

Что-то слабо начинающееся и сильно заканчивающееся.

— Кат, — позвала Мирейя, открывая дверь в ванную. — У меня есть кофе.

Выключив воду, я потянулась за полотенцем и обернула его вокруг себя. — Спасибо, — я вышла.

Она закрыла за собой дверь. Моя двоюродная сестра обеспокоенно посмотрела на меня. — Ты боишься?

Сжав губы, я кивнула. — Это глупо. Есть девушки, у которых первый опыт, и они на десять лет моложе меня.

— Полагаю, одно дело возиться на заднем сиденье с мальчиком-подростком, который знает не больше, чем ты, и быть преподнесенным на серебряном блюде в прозрачном плюшевом мишке мужчине на одиннадцать лет старше, который определенно знает что делать.

Я сморщила нос, поднимая кружку теплого кофе. — Опыт лучше, верно?

Мирейя рассмеялась. — Я видела шоу, где это был первый раз для парня, и он кончил ей на бедро. Он даже не получил от нее. — её брови танцевали. — Дарио кажется мне человеком с большим самоконтролем.

— Вот что он сказал.

— То, что он сказал, — её глаза широко открылись. — Когда ты с ним разговаривала?

— Вчера вечером, — отказавшись от вкусного кофе, я взяла расческу и начала причесывать волосы.

Громкость моей кузены снизилась до шепота. — Он приходил к тебе в комнату?

— Нет, — я продолжала распутывать клубки. — Посреди ночи я почувствовала голод. Я пошла на кухню, — эта сцена вспомнилась мне, вызвав улыбку. — Мы ели и разговаривали. Вот и все, — я посмотрела на выражение лица Мирейи. — Он был милым.

— Хорошо. Милым? Он убийца.

— Все такие, — ответила я, удивившись, что защищаю Дарио. — Мой папа, твой и дядя Херардо. Ник и Эм. Итальянцы не единственные, у кого руки в крови.

Мирейя подняла руки. — Я никогда этого не говорила.

— Такое ощущение, что это всегда был картель против мафии, русских или тайваньцев. Теперь покровитель хочет, чтобы я преодолела разрыв с мафией, и я чувствую, что мне придется выбирать, поддерживать ли мою семью или передать свою преданность моей новой семье.

— Мы всегда будем твоей семьей.

Я села на край ванны. — Но Дарио будет моей новой семьей, сейчас и навсегда. А что, если у нас будут дети? — когда Мирейя не ответила, я продолжила: — Они будут семьей. Если у нас будут сыновья, они вырастут такими, как Дарио. Если я останусь верной покровитель, я буду неверна Дарио.

Мирейя покачала головой и прислонилась к стене. — Это очень много.

— Или я одалживаю заботы, потому что не хочу думать о сегодняшнем вечере.

— Ты сказала, что он милый. Думаешь, он тебя заставит?

Я пожала плечами, зная, что меня не нужно принуждать. Я волновалась, но была готова. Опять же, я не была уверена. — Это насилие, когда ты замужем?

— Да, — сказала она без двусмысленности. — Изнасилование есть изнасилование. Разве Эм не говорил, что Дарио обидел одну из шлюх в «Стране Чудес»?

— Прошлой ночью Дарио поклялся, что я буду в безопасности.

— От других или от него?

Это был хороший вопрос, на который у меня не было возможности ответить.

Мама открыла дверь. — Девочки, нас ждут косметологи.

Массаж был первым в расписании. В комнате уже было расставлено множество столов. Камила, Миа, София и Джорджия уже находились на лечении. Мы с Мирейей заняли два оставшихся столика. После восковой эпиляции ног и под мышками мастер спросил меня о области между ног.

Ее вопрос вернул мне беспокойство. — Знаешь, что предпочитает твой жених?

Я понятия не имела, что он предпочитает.

— Мужчинам нравится, корда девушки гладкие, — вызвалась Миа. — Никаких волос у них во рту.

Комната наполнилась нервным смехом, когда мои щеки залил жар.

— Выбритая? — спросил мастер, глядя на меня.

Я покачала головой, вспомнив комментарий Дарио о нежелании жениться на ребенке. — Я думаю, да.

Женщина улыбнулась. — Мы можем сделать это и сформировать из него сердце.

Камила широко раскрыла глаза.

Мой голос был почти шепотом, пока кофе бурлил в моем желудке. — Сердце. Идеально.

Меньше чем за два часа до свадьбы наш макияж и прическа были готовы. Моя прическа была начесана, скручена и уложена в королевский пучок, идеально подходящий для моего головного убора и фаты. Вошла тетя Мария с моим свадебным платьем. Мы с мамой делали покупки в лучших бутиках. Покровитель посоветовал папе не жалеть денег.

Единственное предпочтение, о котором мне сказал Дарио, — это цвет. Мое платье было белым как снег, со струящейся юбкой и шлейфом длиной до часовенки — идеальное для свадьбы в саду, с вырезом в форме сердца, облегающим лифом и длинной полосой жемчужных пуговиц, идущих по спине.

Когда все помогли мне надеть платье, Миа сказала: — Жаль, что Дарио собирается разрезать это платье.

— Что? — спросила я, обращаясь к своей будущей невестке, с ужасом на лице.

— Ты не знала?

Я оборонительно скрестила руки перед корсетом. — Что значит «разрезать»?

— О да, — сказала Джорджия. — Это старая традиция. Они используют один из клинков, которые носят с собой. Это очень романтично.

— Романтично? - возразила Камила. — Это дикость.

Мне представлялось, как Дарио расстегивает спину, пуговицу за пуговицей, медленно и уверенно, возможно, даже сопровождая ее громкими словами предвкушения. Мысль о том, что он срезает с меня платье, никогда не приходила мне в голову.

До настоящего времени.

Это было все, что я могла представить.

— Разрезать платье – это не так, – объяснила Миа. — Итальянские мужчины гордятся собой. Твой муж претендует на то, что принадлежит ему.

Я почувствовала, как краска слилась с моего лица. — Прекрати. Разрезать это… — мой голос дрогнул. — С ножом.

— Ох, — сказала Миа. — Ты слишком об этом думаешь. Действительно, это захватывающе.

Щеки Джорджии залились румянцем. — Я помню, когда Антонио… было… страшно, а потом… ну, это было проще, чем раздеться. Это быстрый путь, и бум, вот и все.

— Мама? — спросила я, ища свою мать среди женщин. Наши глаза встретились в отражении зеркала. — Ты знала об этом?

Она покачала головой. — Я этого не знала.

— И ты думаешь, что все в порядке?

Мама изобразила улыбку. — Я думаю, нам нужно сделать как можно больше фотографий, прежде чем вы двое покинете прием.

— Есть ли еще какие-нибудь дикие традиции? — спросила Камила.

— Наверняка, у вас есть традиции? — возразила Мия. — Разрезать платье — это все равно, что твой отец выдал тебя. Кто-то скажет, что они оба женоненавистники, как будто невеста — не более чем предмет, передаваемый отцом мужу.

Я не считала роль моего отца женоненавистнической. С другой стороны, роль покровителя, заключающаяся в использовании меня без моего согласия…

Выпитый кофе просочился в желудок, и я подняла руку. — Останавись. Пожалуйста. Я бы предпочла не говорить о сегодняшнем вечере.

— Мой брат скоро станет капо, — с гордостью сказала Миа. — Для него важно показать миру, что он главный.

Показать миру?

— Я думаю, это пугает Кат, — сказала мама.

— Это не просто традиция, — сказала Миа. — Это Божий план, чтобы мы принадлежали своим мужьям.

— Хорошо, — сказала мама, призывая дам, не присутствовавших на свадебной вечеринке, дать нам несколько минут наедине. Когда дело дошло до нас двоих, тети Марии, Камилы и Мирейи, мама потянулась к моим рукам. — Кат, может быть, нам стоило обсудить твою брачную ночь подробнее.

Я закрыла глаза. — Пожалуйста, мама, я знаю о сексе.

— Ты знаешь биологию. Ты сказала, что у тебя нет опыта.

— Я ношу белое, — когда она промолчала, я призналась: — У меня нет опыта, но мне не нужны разговоры за двадцать минут до свадьбы.

Тетя Мария встретилась со мной взглядом. — То, что разделяют двое женатых людей, может быть прекрасным. Также хорошей идеей будет не начинать сегодняшний вечер с недостижимыми ожиданиями, — она потянулась к моей руке. — Это может повредить.

Взгляды Миреи и Камилы были прикованы к тете Марии.

Это была не та воодушевляющая речь, которая мне была нужна.

Она продолжила: — Дарио кажется хорошим человеком.

Состоявшийся человек.

Убийца.

Клинок.

Преступник.

Конечно... хороший человек.

— Не борись с ним, Кат, — сказала тетя Мария. — Расслабься и научись получать от этого удовольствие.

Мама добавила с натянутой улыбкой: — Вчера во время наших разговоров Арианна дважды упомянула, что очень рада поделиться внуками. Совершенно очевидно, что семья ожидает, что Дарио родит наследников.

Вдыхая, я старалась оставаться сосредоточенной. — Боже, я удивлена, что Лучано не хочет видеть наши листы завтра.

Выражение лица Камилы стало кислым. — На самом деле это не традиция нигде , не так ли?

— Миа об этом не упоминала, — усмехнулась Мирейя. — Но я могла бы пойти и спросить.

— Нет.

Мы все обернулись на стук. Мама подошла к двери, ее улыбка стала шире. — Андрес, ты выглядишь красиво, — она открыла дверь пошире, и папа вошел внутрь.

Его взгляд сосредоточился на мне. — Кат, ты… — он вдохнул и осмотрел платье, а затем снова посмотрел в мои глаза. — Ты вторая самая красивая невеста, которую я когда-либо видел, — он украдкой взглянул на маму.

Моя грудь болела от осознания того, что мы с Дарио не испытаем того, что разделяли мои родители. Как отметила Эм, мы с Дарио поженились не по любви. Возможно, к тому времени, как наша дочь пойдет под венец, мы сможем научиться дружить.

— Пора нам идти, не так ли? — спросил папа, предлагая мне руку.

Плана Б не было.

Сегодня я бы вышла замуж.

Мама поцеловала меня в щеку и вручила букет — каскадную композицию из белых роз, гардений, гортензий и зеленых лоз из листьев мяты. Камила и Мирейя в своих серебряных платьях подружек невесты с букетами поменьше торопились перед нами. К тому времени, когда мы с папой добрались до парадной лестницы в холле Лучано, дом был практически пуст. Возле входов можно было увидеть только охрану. Все гости сидели на заднем дворе за комнатой, которая уже не была лишена мебели. Мы обошли многочисленные столы с прекрасными центральными предметами.

Папа повернулся ко мне, пока мы ждали сигнала. — Ты заставляешь меня гордиться.

Мой желудок сжался при виде профиля мужчины в толпе. — Покровитель здесь? — спросила я, думая, что это его я видела.

— Да.

Я обратилась к отцу. — Он здесь, чтобы убедиться, что я подчиняюсь?

— Нет, ты дала слово. Он здесь, чтобы отпраздновать вашу свадьбу.

— Свадьба, — я вдохнула. — Он продал меня итальянцам. Мои дети будут их детьми.

— Нет, Кат. Ты всегда останешься Руис из картеля Роригеса. Это у тебя в крови.

Кровь.

В этот момент я поняла, что забыла надеть набедренную кобуру.

По мне пробежала дрожь.

Было уже слишком поздно подниматься в спальню и забирать её.

Если бы это была кровавая свадьба, пролилась бы моя кровь.

Мы с папой стояли в дверях. Солнце безжалостно палило на сады Лучано, оставляя гостей ливнем солнечного света. Корсет моего свадебного платья удерживал меня от падения вперед, когда желчь поднималась из моего пустого желудка, дразня горло. Медленно и размеренно я вдыхала и выдыхала, проглатывая свою физическую реакцию. Я не могла показать своего беспокойства, особенно по поводу нашего специального гостя. Это было бы неприемлемым признаком слабости, которого не потерпят ни мой отец, ни наша семья, ни семья Дарио.

Подняв подбородок, расправив плечи и положив руку на рукав папиного костюма, я сохраняла непроницаемое выражение лица и смотрела на алтарь. Когда мы с отцом вышли на тропинку, музыка наполнила воздух. Немедленно собравшиеся встали.

Длинная дорожка, разделяющая наши две семьи, была устлана мягкой дорожкой и усеяна лепестками красных роз. Я представляла, что каждый лепесток — это капля крови, обозначающая кровавую бойню, которая произойдет, если я убегу, обернусь или правдиво отвечу священнику, когда он задаст вопрос о моей добровольной жертве.

Спасения не было.

Даже если бы я побежала, ущерб был бы уже нанесен. Была заключена сделка по объединению картеля Роригеса и семьи Канзас-Сити. Как и для мужчин, давших клятву различным преступным организациям, этот брак был моей клятвой, моим обещанием быть послушной дочерью и женой, обещанием, избежать которого можно было только через смерть.

Несмотря на фанфары, эта свадьба была сделкой, и вскоре я, дочь одного из главных помощников покровителя Роригеса, стала собственностью семьи Канзас-Сити, а точнее, Дарио Лучано.

За свои двадцать четыре года я читала рассказы и смотрела фильмы о женщинах на протяжении всей истории, спокойно идущих навстречу своей смерти. С каждым шагом ближе к моему будущему мужу я представляла себе некоторых из этих женщин. На ум пришли Анна Болейн и Мария, королева Шотландии.

Пока сотни пар глаз наблюдали за моим продвижением, мой разум сосредоточился на двух королевах: одну убил ее муж, а другую - ее двоюродный брат. Эти истории были из прошлого, но ирония не ускользнула от меня. Члены семьи, сидящие по обе стороны, сочли бы мою неспособность выйти замуж предательством, наказуемым той же судьбой, что и королев.

Улыбки Камилы и Мирейи напомнили мне, что нужно поднять щеки.

Последние несколько ярдов до беседки с алтарем мой разум больше не думал о древней истории. Эти мысли затерялись, засосанные в черную бездну темного взгляда Дарио. Будущий капо преступного клана Канзас-Сити сосредоточил на мне свое внимание. Даже сквозь кружево вуали я физически чувствовала, как жгучий взгляд его согревает мою кожу, опаляет мою плоть и оставляет после себя мурашки по коже.

Одетый в свой индивидуальный костюм, Дарио был настолько же красив, насколько и устрашающим. Будучи выше меня как минимум на восемь дюймов, он статно стоял рядом со своим братом Данте — младшей версией Дарио. Широкие плечи Дарио образовывали букву V на его стройном торсе. Когда его темные волосы были зачесаны назад со лба, я осмелилась взглянуть на его выдающиеся скулы и острый край чисто выбритого подбородка.

Он еще не был капо, но его аура олицетворяла этот титул.

Когда мы с папой остановились, священник начал говорить. Хотя все вокруг говорили по-английски, я услышала иностранное, неузнаваемое согласие. Как и у учителя в старом шоу Peanuts , слова были искажены. Папа приподнял мою вуаль. Я смотрела, как в замедленной съемке, как папа вложил мою руку в большую руку Дарио.

Отдача невесты.

Объект — транзакция.

Пальцы Дарио обхватили мои, и я заставила себя сохранять спокойствие. Многолетний опыт работы в картеле обеспечил мне безопасность. Я могла бы выглядеть идеальной краснеющей невестой, смотрящей только на своего будущего мужа. Хотя гостей можно было обмануть, я сомневалась, что Дарио удастся. Ведь он, несомненно, чувствовал, как дрожала моя рука в его.

— Сегодня, — сказал священник. — Мы собирались вместе, чтобы засвидетельствовать священный союз Каталины Руис и Дарио Лучано.