Сейчас и навсегда

Глава

Девятнадцать

Каталина

В следующие несколько недель мы вошли в рутину. Мы с Дарио вместе завтракали, прежде чем он уходил на свой рабочий день. Наше времяпрепровождение было ночью. Иногда ему нужно было выйти. В другие вечера после ужина он работал в своем кабинете внизу. В любом случае, мы могли поговорить и пообщаться наедине в нашей спальне. Хотя я больше не задавала вопросов о Джози, мы никогда не теряли возможности поговорить.

За относительно короткий период нашего брака я пристрастилась к тому, как Дарио прикасался и целовал меня. Его терпение и моя решимость принесли желаемый результат. Секс стал не только лучше, я еще жаждала близости. Перед сном, ночью или утром мы оба начинали заниматься любовью.

В его присутствии у меня закипела кровь. Его внимание послало электрический ток в мое ядро. Однажды ночью, когда мы забрались в постель, я подошла ближе и провела кончиками пальцев по шрамам на его груди.

— Ты можешь рассказать мне об этом, — сказала я. — И я не буду тебя бояться.

Дарио откинулся на спинку кровати и потянулся к моей руке. Его аромат свежего душа наполнил мои чувства, когда его рука согрела мою. — Я не уверен, что помню, как я их все получил, — он улыбнулся. — Данте несет ответственность за некоторых.

— Вы с Данте поссорились?

— Когда мы были мальчиками. Наш отец воспитывал нас.

— Что? — сказала я, садясь повыше и глядя на его красивые черты лица. — Почему?

— Чтобы сделать нас жесткими.

— Он не хотел, чтобы вы причиняли друг другу боль, не так ли?

— Если ты спросишь меня, я бы сказал, что он хотел, чтобы один из нас убил другого.

Мой желудок скрутило. — Но теперь ты близко. Данте был сегодня вечером на ужине.

— Это худший кошмар моего отца. Если бы он мог держать нас в состоянии войны друг с другом, ненавидя и не доверяя друг другу, мы не могли бы воевать с ним.

Я думала о своем отце. — Я не могу представить отца, желающего, чтобы его дети ненавидели друг друга. Я скучаю по своим братьям и сестрам. Я очень рада, что Камила скоро приедет в гости, — я хотела задать больше вопросов. Были темы, о которых мне еще предстояло спросить. — Суровое воспитание Винсента, должно быть, сработало. Папа сказал, что слышал, что в тринадцать лет ты стал взрослым человеком.

Дарио протянул правую руку, вывернул ее и показал мне шрам на предплечье. — Это из омерты — церемонии.

Я провела кончиками пальцев по шраму. Оно должно было быть более трех дюймов в длину. — Я читала, что во время омерты кто-то укалывает палец, чтобы получить несколько капель крови.

Дарио покачал головой. — Это был не укол.

— Кто тебя порезал?

— Капо деи капи. Это был бы мой отец.

— И тебе было тринадцать? — спросила я недоверчиво. — Я слышала, как ты перерезал человеку горло. Вот как ты получил свое прозвище.

— Этот человек был предателем. Его поймали на краже у семи, — Дарио покачал головой. — Его смерть была примером и предупреждением. Тот факт, что в конце он умолял ребенка сохранить ему жизнь, произвел неизгладимое впечатление.

Подняв глаза, я встретила его взгляд. — Ты… если у нас будет сын? — подавляющее чувство страха мешало мне задать вопрос.

— Я бы предпочел, чтобы мой сын стоял рядом со мной, потому что он хочет быть там, а не он был там, потому что он не хочет пропустить мою смерть.

— Сколько тебе было лет, когда он заставил тебя с Данте драться?

— Четыре или пять.

— До?

— В подростковом возрасте мы сформировали единый фронт. В конце концов мы сказали ему, что если он попробует это дерьмо еще раз, то у него истечет кровью.

— Разве это не противоречит каким-то правилам? Он капо… капо деи капи.

— Он сделал выбор. Он мог убить нас обоих.

— Он бы сделал это?

— Наверное, он об этом подумал. Он этого не сделал, — сказал Дарио. — Дело в том, что то, что мой отец сделал с нами, сделало нас одновременно сильными и дисциплинированными машинами для убийства. Мы поклялись в верности ему и семье, но, если Винсент Лучано не хотел спать с охранниками, выставленными каждую ночь у двери его спальни, ему пришлось признать, что он слишком хорошо выполнил свою работу. Кто-нибудь из нас бы его вытащил.

— Ты не убьешь своего отца. Ты бы защитил его, верно?

Дарио откинул голову назад и уставился в потолок. — Я не могу на это ответить, — он обнял меня за плечо и прижал к себе. — Я готов к тому, чтобы он отошел в сторону.

— Я думала, что это должно было произойти после нашей свадьбы.

— Так и было, — сказал Дарио. — Учитывая постоянные проблемы с «Братвой», смену руководства можно расценить как слабость. Как бы я ни ненавидел некоторые его поступки, мне нужно еще немного пережить это с ним, — он провел рукой вверх и вниз по моей руке. — Твоя кожа такая чертовски мягкая.

Наклонившись ко мне, он оттолкнул меня назад, пока моя голова не оказалась на подушке. Я поднесла руку к его твердой груди и коснулсь шрама недалеко от сердца. — Вот это?

— Я отвечу тебе, — сказал он между поцелуями. — Тогда я смогу обыскать твое тело на предмет шрамов.

Его поцелуи мешали сосредоточиться. — У-у меня нет шрамов.

– Мне нужно будет… тщательно проверить каждый дюйм, — его слова были прерваны новыми поцелуями.

Мое кровообращение ускорилось, когда Дарио перекинул через плечо бретельку моей ночной рубашки. Я выгнула спину и ахнула, когда он схватил мой сосок зубами. Свет все еще горел, позволяя мне хорошо видеть его красивое лицо, когда он сел, и с каждой секундой его взгляд становился темнее. Его живот был рельефным, каждая группа мышц четко выражена. Редкие темные волосы покрывали его грудь, а еще одна дорожка уходила под трусы-боксеры.

Выпуклость под его шелковыми трусами увеличилась, когда он посмотрел на мою теперь обнаженную грудь. Не говоря больше ни слова, он дотянулся до края моей ночной рубашки и натянул ее через голову, распуская мои волосы по подушке. Его губы дразнили, а зубы покусывали, пока он продвигался вниз по моему телу, снимая с меня трусики, а его язык проникал между моими складками.

— Перевернись.

Я колебалась, удивленная его просьбой.

— Делай, как я говорю, — приказал он.

Кивнув, я сделала, как он просил, перевернувшись на живот. Дарио потянулся к моим бедрам и поднял. Я выпрямила руки на четвереньках.

— Нет, ляг на локти.

Делая то, что он хотел, я чувствовала себя слишком незащищенной. «Умершая» было более точным описанием. Почему мы оставили свет включенным? Я уткнулась лицом в подушку, зная, что он видел не только свою задницу. Дарио провел пальцем от моего входа до моей задницы. Я ахнула, и его прикосновение пошло вперед.

— Ты чертовски изысканна, Каталина.

До сих пор наш секс всегда был миссионерским. Я читала книги, в которых описывались другие позиции, но не знала, действительно ли люди их выполняют. Тепло Дарио охватило мою спину и ягодицы, когда его эрекция прижалась ко мне. Я не хотела напрягаться; мне стало легче оставаться расслабленной, когда он надо мной – передо мной.

Это было другое.

У нас все киски — мне вспомнился совет Анны. Я также вспомнила совет Арианны — Нет ничего постыдного в том, чтобы позволить ему делать менее желательные вещи с любовницей или одной из шлюх из клубов.

Если бы мой муж хотел по-собачьи, я бы сделала по-собачьи.

Дарио обнял меня за талию и потянулся между моих ног. Закрыв глаза, я сконцентрировалась на его прикосновениях, пока он дразнил мой клитор и работал внутри меня одним, а затем двумя пальцами, изгибая их с самым восхитительным трением. Мое тело двигалось в его ритме.

— Вот и все, — сказал он своим глубоким баритоном возле моего уха. — Ты все еще такая узкая.

Я прикусила губу, когда давление его члена коснулось моего ядра. Он не вошел в меня. Вместо этого он продолжал дразнить меня между ног, лаская мою задницу другой рукой.

— Ох, — крикнула я, когда он вошел в меня.

Дарио остановился. — Дыши, Кат. Дыши.

Это был первый раз, когда он назвал меня по моему прозвищу.

Я выдохнула, не осознавая, что не дышу. Будучи преисполнен решимости пройти через это, я концентрировалась на каждом вдохе, пока Дарио продвигался дюйм за дюймом внутрь меня. Его теплое дыхание окутало мою шею и плечи, пока мы оставались на связи. Двигая коленями, я приспособилась к большему ощущению полноты, которое ощущала в этом положении.

— Ты можешь двигаться, — сказала я.

— Ты уверена?

Я кивнула. Я была уверена. Я могла бы сделать это.

Дарио начал двигаться медленно, размеренно и контролируемо. Когда он ускорил ритм, во мне закипел приступ удовольствия, усиливающийся с каждым моментом. Мои соски напряглись, когда энергия ударила по моему ядру. Это был оргазм, и он приближался, как товарный поезд. Мой разум не ожидал, что я получу удовольствие от этого менее правильного секса. Мое тело не получило памятку.

Дарио обматывал меня все сильнее и сильнее.

Я схватилась за подушку, когда мое тело напряглось. Его дыхание на моей шее и звуки его и моего тела — это все, что я могла слышать, когда меня пронзил оргазм. Я вскрикнула, когда мое тело содрогнулось вокруг него.

Толчки Дарио стали быстрее, прежде чем он тоже нашел свое освобождение, его глубокий стон эхом отразился в моих ушах. Он положил свое теплое тело на мое. У меня болели колени и локти. Мне хотелось лечь ровно, но я не была уверена, стоит ли мне двигаться. Медленно Дарио оттолкнулся, разорвав наш союз, и наши соки пролились на мои бедра.

Я перевернулась на спину, поймав его темный взгляд. — Я не была уверена, что мне это понравится.

Его губы скривились. — Судя по твоей реакции, я думаю, что да.

— Я знаю, — в свете комнаты я снова коснулась шрама возле его сердца. — Ты сказал, что скажешь мне.

— Я попал в засаду, — сказал он, перекатываясь на мою сторону и подпирая голову кулаком.

— Эти истории не заставляют меня бояться тебя. Они заставляют меня бояться за тебя.

Он поцеловал меня в лоб. — Мой нападавший жил не для того, чтобы хвастаться. Если они меня еще не убили, то и не собираются этого делать.

Я перекатилась, пока не оказалась лицом к нему. — Я все еще могу волноваться.

Дарио убрал прядь моих волос с моего лица. — Спокойной ночи.

Я тебя люблю.

Мои глаза широко открылись от этой мысли.

Откуда оно взялось?

Этот брак был не по любви.

— Спокойной ночи, — сказала я, отгоняя детские мысли о любви и закрывая глаза.

На следующее утро Дарио удивил меня за завтраком. Поставив чашку кофе, его взгляд встретился с моим. — Я думал о том, что ты сказала вчера вечером.

Я не могла точно вспомнить, что я сказала. — Возможно, мне понадобится еще одна подсказка.

— Что ты беспокоишься обо мне, — он покачал головой. — Тебе не обязательно, но я все равно могу о тебе волноваться.

Из-за того, что случилось с Джози.

— Я в безопасности с Армандо и Джованни.

— Я думал о свадебном подарке твоего брата.

Мои щеки поднялись. — Я вообще этим не пользовалась. Оно в ящике моего шкафа.

— Я позвонил Рокко и сказал ему, что приду в клуб позже. Я подумал, что мы могли бы провести утро вместе. Я продолжу уроки, начатые Эмилиано.

— Ты хочешь научить меня пользоваться ножом? — взволнованно спросила я.

Он кивнул. — После завтрака надень спортивную одежду, и мы пойдем в семейный тренажерный зал. Ты можешь показать мне, что ты знаешь.

— Хорошо.

После завтрака я поспешила наверх, желая провести часть дня с мужем. Эм научил меня носить облегающую одежду во время его уроков. Их было меньше шансов зацепиться. Я переоделась в спортивный бюстгальтер, узкие шорты для бега и натянула поверх бюстгальтера майку. Я быстро собрала волосы в высокий хвост и надевала теннисные туфли, когда в дверях моего шкафа появился Дарио. Он сменил костюм и надел серые спортивные штаны и выцветшую футболку «Канзас-Сити Чифс».

Он просканировал меня от головы до пальцев ног. — Может быть, нам стоит провести спарринги здесь, в тренажерном зале.

— Ты не хочешь выходить? — спросила я разочарованно.

— Мне придется надрать задницу любому, кто будет смотреть на тебя в спортзале, — он помахал рукой вверх и вниз. — И одетые вот так, они будут выглядеть.

Я встала, мои щеки поднялись от его комплимента. — Я твоя жена. Я уверена, что если ты сообщишь об этом, они будут вести себя хорошо. В конце концов, если это семейный спортзал, то они твои люди, верно?

— Верно. Они моего отца, но… — он не закончил предложение. — Принеси кобуру и нож. Я хочу, чтобы тебе было комфортно с этим.

Найдя пару в задней части одного из моих ящиков, я закрепила кобуру на правом бедре и добавила нож. Было странно, что оно не было прикрыто юбкой.

Дарио отвез нас через весь город на своем BMW — еще одной из его машин, на которых мне втайне хотелось водить.

— Этот спортзал не похож на те, которые рекламируют по телевизору. Наши солдаты используют его для тренировок и спаррингов, — его губы дернулись, когда он покосился на меня. — Предупреждаю, что других женщин там не будет, и, наверное, запах есть.

— Меня предупредили, — меня не волновал спортзал. Меня волновало, что Дарио делает это со мной.

Дарио остановил «БМВ» на гравийной площадке возле неприметного двухэтажного кирпичного здания. Там были машины разных марок и моделей. Выйдя из машины, я оглядела полуразрушенный район. Дарио положил руку мне на поясницу и повел к стеклянной двери.

Внутри за окном стоял пожилой мужчина, виднелись его пистолет и кобура. Невыносимый запах, который первым поразил меня, был запахом сигаретного дыма. Облако висело под подвесным потолком. На входную дверь были направлены заметные камеры наблюдения.

Мужчина, очевидно, знал Дарио, но его глаза расширились при виде меня.

— Моя жена, — сказал Дарио тоном, который побудил мужчину перестать смотреть.

— Мэм.

Держа руку на моей спине, Дарио провел меня через вращающуюся дверь. Я сморщила нос. Запах дыма сменился запахом пота.

— Я предупреждал тебя, — прошептал он.

Я кивнула, когда все в спортзале повернулись в нашу сторону. Как и сказал Дарио, другой женщины не было видно. И все мужчины были немного напуганными.

— Моя жена, — повторил Дарио.

Все головы отвернулись.

Оглянувшись вокруг, я увидела боксерский ринг и множество спарринг-матов. Рядом с одним пустым ковриком стояла стойка с ножами разной длины и с разными ручками. Я провела пальцами по ручкам. — Мне не нужно было брать свое.

— Каждый нож живет своей жизнью. Важно чувствовать себя в безопасности, держа рукоять в руке. Пойдем со мной.

Я последовала за Дарио к шкафчикам, где он сложил свое оружие и два ножа. Улыбка появилась на моих губах, зная, что у него все еще был нож на ноге. Это была не кровать и не душ; он не был полностью безоружным.

Мы вернулись на пустой коврик, и я почувствовала взгляды других мужчин. — За нами наблюдают, — тихо сказала я.

— Мне пришлось бы вырвать им глаза, чтобы они остановились. Слепые солдаты бесполезны. Покажи им, на что ты способна. Достань свой нож.

Посмотрев на кобуру, я вытащила лезвие из ножен.

Прежде чем я высвободила клинок, Дарио уже был рядом со мной, прижимая ко мне свою твердую грудь. — Ты уже мертва, Каталина. Дотянуться до ножа — самое легкое: нужно уметь делать это, не задумываясь.

Я кивнула, понимая, насколько плохо я была готова.

— Хорошо, — он сделал четыре шага назад. — Нападай на меня.

— Я не хочу причинять тебе боль.

Дарио рассмеялся. — Я никогда не чувствовал себя в большей безопасности.

Поджав губы, я держала нож низко и возле бедра, как учил меня Эм. Я быстро двинулась к нему, взмахнув ножом по дуге вверх, к паху Дарио. Он схватил мое запястье.

— Я вижу, ты помнишь инструкции Эмилиано.

— Дай мне попробовать еще раз.

Пот покрыл мой лоб, пока я пыталась снова и снова. Каждый раз Дарио либо хватал меня за запястье, либо прижимал к себе, обнимая меня за шею и плечи. Когда он отпускал меня, я развернулась, решив найти цель. Дарио согнулся в пояснице, избегая моего ножа, одновременно поднимая меня через плечо. Я приземлился на коврик, глядя на потолочные вентиляторы.

— С тобой все в порядке? — спросил он, появляясь надо мной.

Кивнув, я задохнулась, прежде чем подняться на ноги. — Я думаю, что единственный способ порезать тебя — это пока ты спишь.

Он прижал меня к своей груди. — У тебя есть выносливость. Нам просто нужно поработать над твоими движениями. Готова ли ты положить этому конец?

Я подняла голову, все еще прижимаясь щекой к его груди, и встретилась с его защитным взглядом. — Да. И я обещаю, что Армандо или Джованни будут со мной.

— Ты поступила не так уж и плохо, — он выпустил меня из своих объятий. — Научимся. Дома можно поработать над извлечением ножа из кобуры, — его темные глаза сияли, когда он ухмылялся. — Только не тогда, когда я сплю.