Школа на краю пустыни

Глава 12

Я подошёл к компании, что толпилась возле машин:

— Что случилось?

— Да в посёлке местная шпана напала, — ответил светловолосый с погонами капрала, широкими ручищами и торсом. — Нескольким нашим досталось. Давай, помоги до медблока донести.

— Хорошо, помогу, — согласился я. — Кого нести?

Я встретился глазами с высоким курсантом, с которым подрался неделю назад. Он удивлённо вытаращился на меня — тоже, собака, узнал.

— Парни, да это он! — курсант кивнул на меня. — Это он Лёхе рёбра сломал на прошлой неделе. Слыш, ты, урод вонючий, ты — покойник, — он двинулся ко мне, но светловолосый капрал рукой остановил его.

— Чего ты несёшь? Ты говорил, это какой-то местный был.

— Да это он, отвечаю! Я его рожу запомнил.

— Ты его знаешь? — обратился ко мне капрал.

— Ага. Встречались, — ответил я.

— Ладно, по хер. Потом разберётесь. Сейчас надо парней в медблок отнести. Давай бери этого за ноги.

Я так и сделал: подхватил лежащего рядом с машиной курсанта за ноги, а светловолосый бугай взял того подмышки. Парень застонал и потребовал, чтобы мы несли его аккуратнее. Кажется, болели рёбра, да и лицо было всё в крови.

— Спокойно, потерпи ещё чуть-чуть, — успокоил товарища капрал. — Понесли быстрее. А вы этих хватайте и за мной, — обратился он к остальным курсантам.

Мы побежали в сторону медицинского блока.

— Ты из какой роты? — спросил капрал.

— А что? — я не хотел ему отвечать. Узнают — надоедать постоянно будут, не отвяжешься.

— Да ничего. На вопрос отвечай.

— Военная тайна.

— Слыш, салага, хорош выкобениваться. Тебя старший по званию спрашивает.

— Ты мне не командир. Я тебе не обязан отвечать.

— Ну пипец ты, говнистый. Такие тут долго не живут, — проговорил капрала и замолчал.

Мы молча дотащили пострадавшего до мед блока, занесли в помещение. Тут нас встретил дежурный и проводил в палату, где побитого парня положили на кровать. Следом вошли мой знакомый и ещё один курсант — несли второго раненого.

— Всё, вали давай отсюда. Придёт время, поговорим, — угрожающе намекнул капрал.

— Поговорим, — буркнул я и удалился из мед блока.

Эх, надо было сразу послать их на хрен. Теперь они знают, что я тоже учусь в спецшколе. Наверное, будут искать меня, чтобы отомстить. А их ещё и целая банда… Я иллюзий не питал: рано или поздно мне, в любом случае, пришлось бы с ними столкнуться.

На этаже никого не было, кроме дневального. Остальные ушли ужинать, и минут пятнадцать-двадцать я мог насладиться одиночеством. А потом припрутся, и снова придётся смотреть на эти рожи…

Я зашёл в комнату отдыха. Она тоже пустовала. Телевизор не работал. Тут было не так уж и много развлечений. Телек смотрели только коллективно. Некоторые курсанты имели при себе планшеты или ноутбуки. Третьекурсникам и высокородным никто не препятствовал пользоваться благами цивилизации. Всем прочим, если что и оставалось на досуге, так это книжку почитать. Желательно, устав. Но была полочка и с художественной литературой и даже какими-то журналами — в основном, про военную службу, вроде «Тревожной границы» или «Наёмника». Взяв пару журналов, я отправился к себе.

Через десять минут в комнату ввалились мои сослуживцы.

— Что, вернулся? — встретил меня Серёга. — Как твоё секретное задание?

— Секретно, — ответил я. — А у вас как дела?

— Да, ничего интересного. Весь день разгружали машины. Только сейчас вот, перед ужином, освободились.

— Ага, боярская работа, — недовольно добавил Никита.

По пропахшей сыростью лестница Марина поднялась на четвёртый этаж, достала ключ, открыла дверь. Это была неприметная квартира в старом каменном доме в центре посёлка — одна из тех тайных баз, которые принадлежат Службе и обычно пустуют, пока не понадобятся для какого-нибудь задания.

Прежде Марина вела наблюдение за отведённым ей участком из Москвы, но когда в спецшколе имени генерала Лохматова появился гибрид, пришлось переместиться сюда, в Царицыно.

Марина прошла на кухню, задёрнула плотные шторы, включила свет. Добавила в кофемашину молотые зёрна и воду.

Пока кофе готовился, Марина вышла из квартиры и, убедившись, что на лестнице никого нет, сбежала вниз и забрала из автомобиля ящик с пультом управления и чемодан с кристаллическими батареями.

Всё это отправилось в комнату с запирающейся на замок стальной дверью. Там хранились силовой костюм, оружие и все необходимые приборы и инструменты. Во второй комнате стоял ноутбук на столе и копировальный аппарат на тумбочке рядом.

Ноутбук с виду мало чем отличался от обычных моделей но имел кристаллические процессор и аккумулятор и был в разы мощнее самого мощного компьютера, доступного простому обывателю. С его помощью обеспечивалась непрерывная связь со спутниками-разведчикам и энергоразведывательными станциями. Не зря СКИФ считали всевидящим.

Кофе сварился, Марина налила кружку, не забыв отметить про себя, что раньше, лет сто назад, кофе был лучше, а сейчас — даже молотый, как помои. Устроившись за столом, она открыла ноутбук, просмотрела в ускоренной перемотке видеозаписи. На одной из них была хорошо видна территория спецшколы, на другой — военная часть в Одинцово, на прочих — различные участки красной зоны.

Сегодня в данном секторе критических происшествий не было, хотя энергетическая карта показывала необычайно много сильных завихрений. Марина откинулась на высокую спинку кожаного кресла и мелкими глотками стала пить кофе.

Думала она, главным образом, о последнем разговоре с Кириллом Князевым. Он предложил поужинать вместе, и Марина согласилась. Она полагала, что более доверительные отношения с подопечным делу не повредят. Молодой человек пока настороженно относился к организации, да это и не удивительно. Секретность приходилось хранить огромную. И всё же, кое-какой контакт начал налаживаться.

Марина постепенно проникалась симпатией к своему новому подопечному. Он был неплохим парнем, однако в нём чувствовалось присутствие иного. Она знала, каково это. Она сама пережила то же, что и он, шаг за шагом училась контролировать и смирять новую часть своего разума.

Марина видела многое за десятилетия работы в СКИФ и хорошо знала, как меняется личность человека при положительной гибридизации. Некоторые не выдерживали такого хаоса внутри, сходили с ума. Но Кириллу, чувствовалось, это не доставляет больших неудобств. Марина читала его досье. К своим восемнадцати годам парень прошёл через многие трудности, главным образом, в отношениях с семьёй, и это в купе с занятиями боевыми искусствами закалило его характер.

Внезапно на экране высветилось окно входящего звонка. Марина надела гарнитуру и нажала кнопку «ответить».

— Добрый вечер, Агент 1541, — послышался вкрадчивый мужской голос в наушниках.

— Добрый вечер, Агент 1010, — ответила Марина.

— Как у вас дела?

— Мой подопечный посетил объект 14, проверку прошёл успешно, результаты удовлетворительные. Отчёт будет готов завтра утром.

— Очень хорошо. Выброс на объекта 14 не помешал?

— Немного. Пришлось забрать испытуемых на час раньше. Мой подопечный столкнулся с гибридной аномалией и уничтожил её. Сам он не пострадал.

— Очень хорошо. Значит, гибрид 237 хорошо себя показывает, я правильно понимаю?

— Просто отлично. Он демонстрирует неплохую ментальную устойчивость. Прогресс удовлетворительный. У парня большие перспективы.

— Продолжайте вести наблюдение и создавайте все необходимые условия для его развития, но без чрезмерных рисков.

— Поняла. Я уже ищу способы.

— Должен предупредить, что в зоне вашей ответственности могут случаться непредвиденные выбросы. Прежняя система предсказаний стала неактуальна, энергоразведка разрабатывает новую, а пока риски сохраняются. Количество иных так же может существенно возрасти.

— Мне вмешаться?

— Вмешивайтесь только в случае крайней необходимости. Ваша главная задача другая. Ликвидацией последствий займутся защитники.

— Поняла. Возможен ли в окрестностях Москвы новый шторм?

— К сожалению, пока это сказать невозможно. Но выбросы и завихрения участились. Вы должны быть готовы ко всему.

— Поняла.

— На этом пока всё. Спокойной ночи, Агент 1541.

— Спокойной ночи, Агент 1010.

Ситуация была серьёзной. Руководство такого уровня не стало бы звонить из-за пустяков. За последнюю неделю количество выбросов и гибридизаций увеличилось в разы. Это говорило только об одном — скоро будет новый шторм. Когда и где — никто не знал. Алгоритм выбросов снова сменился, и энергоразведка потеряла контроль над ситуацией. Предсказания не работали. Придётся вырабатывать новую методику, а на это уйдёт время.

За последние сто лет в Российской Империи произошло четыре шторма, и после каждого из них образовывались пустыни и оставались покинутые города, заполненные опасными тварями, порождёнными столкновением двух миров.

Агент сказал надо готовиться ко всему — недвусмысленное предупреждение. Если будет шторм, это потребует мобилизации всех сил. Марина и сама была не прочь снова отправиться на охоту. Очень давно она не ходила в красную зону.

Иной, загнанный вглубь разума, встрепенулся от этих мыслей. Он вновь жаждал энергии.

«Ну ничего, будет тебе охота, — подумала Марина. — Потерпи немного».

Понедельник оказался самым обычным днём, который прошёл строго по намеченному сценарию, как неделя до этого и как сотни грядущих дней. Я начинал привыкать, вливаться в новое русло жизни, встраиваться в систему.

Однако вечером случилось нечто новенькое. После ужина всех первокурсников погнали в клуб, находящийся рядом с офицерским собранием, и устроили показ военно-патриотического фильма. За неимением чего-то лучшего, даже такое развлечение воспринималось, как праздник. Ведь все удовольствия отныне ограничивались жратвой, сном, да редкими минутами покоя.

Во вторник я всё-таки решил найти боксёрский зал, про который говорил Гаврюшин. Я намеревался продолжать тренировки. С возросшей силой это стало ещё интереснее.

— Пошли, телек смотреть, — предложил Серёга после ужина. — Сегодня можно в комнате отдыха поторчать, если унтеры не прогонят.

Конечно, я был не против провести вечер, уставившись в экран, но чувствовал, что такими темпами вообще никогда не доберусь до спортзала.

— Не, я — тренироваться, — я достал из шкафчика тёмно-синий спортивный костюм с красными полосками. — Пойду в спортзал. Говорят, там боксом можно заниматься.

— Да ты просто зверь, — покачал головой Серёга. — И охота тебе? Нас и так дрючат весь день.

— Это совсем другое. Ты тренируешься, вкалываешь, как проклятый, выбиваешься из сил. А потом выходишь на ринг и побеждаешь. Такое ни с чем не сравнить.

— Я тоже немного борьбой занимался. Ничего особенного. Ладно, Кирюх, как хочешь, а я лучше поваляюсь часок перед экраном. А то свихнуться можно от этого расписания.

— Пошли уже, — позвал приятеля Никита. — И так времени мало.

Капралы убежали в комнату отдыха, а я, переодевшись в костюм для тренировок, вышел из общежития и направился к длинному зданию спортивного комплекса.

В холле дежурил курсант, он объяснил, как найти зал для бокса. Следуя его словам, я вышел на улицу и обогнул здание с обратной стороны. Сразу заметил железную дверь, ведущую в подвал.

Уже на лестнице услышал доносящиеся снизу звуки ударов. Спустился, прошёл по коридору и оказался в длинном помещении с квадратными колоннами. По центру располагались два ринга, по краям — мешки для бокса. Были как обычные, так и стальные — для сильных бойцов с большим количеством энергии.

Один ринг пустовал, на втором тренировались два парня, отрабатывая удары на лапах. Зал из-за своих габаритов выглядел полупустым, хотя народу присутствовало немало.

Я подошёл к трём железным мешкам возле стены. Тут никого не было. Повесил олимпийку на перекладину поблизости. Сделал энергетическую разминку и приступил к битью мешка. Начал осторожно. Всё-таки, стальная «груша» — это не шутки, можно и руку сломать. А убедившись, что кулаки и суставы выдерживают удар по металлической поверхности, стал бить в полную силу, отрабатывая связки по два и три удара руками и ногами.

Я заметил, как ко мне подошли. Обернулся. За мной наблюдали два парня: один — азиат с крупной головой и широкими скулами, второй — невысокого роста, коротко стриженные пацан с большим носом. Оба были в армейских брюках и безрукавных майках, оба — накаченные, мускулистые.

— У тебя хорошо поставлен удар, — сказал азиат, когда я обернулся.

— Знаю, — ответил я. — Давно занимаюсь.

— Как давно?

— С десяти лет.

— О! Наверное, хорошо дерёшься?

— Неплохо.

— Ты из какой рот?

— Седьмая.

— Так и думал, что ты — первокурсник. Не видел здесь тебя раньше.

— Да, я первый раз.

— Уровень какой?

— А может, тебе ещё анкету заполнить? — мне надоел этот допрос.

— Да ты успокойся. Чего такой нервный? Меня Николай зовут. Фельдфебель из роты обеспечения. Теперь твоя очередь.

— Алексей, — представился его спутник.

— Кирилл, — ответил я. — Седьмая рота.

— Гаврюшина знаешь? Он унтер у вас.

— Да, он наставник нашего класса.

— О, значит, я о тебе слышал. Ты — э… Князев, кажется. Говорят, ты третьекурсников бьёшь иногда для профилактики, — Николай оскалил большие зубы, и его узкие глаза стали ещё уже.

Я сразу отметил про себя, что парень ведёт себя не заносчиво. Хоть и фельдфебель, но разговаривает со мной, первокурсником, на равных.

— Да, был случай, — подтвердил я. — Пришлось.

— Ну если кулаками работать умеешь, тут тебе — самое место, — проговорил Николай. — У нас всё просто: приходишь, когда хочешь, тренируешься, сколько хочешь. Драки приветствуются, но только на ринге и по правилам. Если нужен человек для спарринга, можешь обратиться к кому-то из завсегдатаев: ко мне или Алексею, например. Если будет ваш унтер, можешь к нему обращаться. Ты, кстати, так и не ответил, какой у тебя уровень?

— Двенадцатый.

— О! Это большой уровень для первого курса. А у меня пятнадцатый. Кстати, не хочешь тренировочный бой устроить? Размяться, так сказать.

— Прямо сейчас?

— Ну да, а что? Вон, ринг один свободен. Да ты не бойся, сильно бить не буду, — Николай снова оскалился. — Просто учебный бой. Один раунд. Ну, что скажешь?

— Хорошо, — пожал я плечами. — Пошли драться.

Мне самому стало интересно испытать себя. Николай был довольно силён — достойный соперник. Конечно, мой новый знакомый имел более высокий уровень, но такой разрыв не считался критическим. Недостаток энергии мог компенсироваться навыками. Не зря во всех бойцовских состязаниях каждая категория включала три уровня: первый-третий, четвёртый-шестой и так далее.

Мы с Николаем находились в пятой категории, но если он хорошо дерётся, я мог и не вывезти поединка. Давно не спаринговался.

Мы направились к рингу.

— Ты откуда сам? — спросил Николай.

— Из Екатеринбурга.

— О! Из самой столицы. А я — из Якутска. Третий сын князя Сосновского. А третьих сыновей у нас испокон веков отправляют в защитники. Обычно меня так и зовут — Якут. Позывной такой. А ты — тоже сын князя?

— Да, — коротко ответил я.

— Лёша, засеки семь минут, — велел Якут своему приятелю. — Одного раунда пока хватит. Выматываться не будем.

Мы с Якутом залезли на ринг и встали в боевую стойку. Лёха достал из кармана секундомер.

— Бокс! — кричит он.

Поединок начинается.

Ни я, ни Якут нападать не торопимся. Кружим друг напротив друга, выбирая момент для атаки. Пристальный взгляд раскосых глаз, не отрываясь, следит за мной. Я тоже не спускаю взор с соперника.

Якут держит кулаки близко к лицу, моя стойка отличается, и руки выставлены вперёд. Похоже, мы изучали разные стили.

Противник резко сокращает дистанцию и делает выпад. Отклоняю корпус назад и перемещаюсь влево. Якут пытается достать меня прямым. Я опять отскакиваю влево и провожу лоукик. Хуком атакую в голову, Якут блокирует, бьёт, я пригибаюсь с одновременным ударом по рёбрам и тут же бью апперкот, но Якут делает шаг назад. Промахиваюсь и сразу же разрываю дистанцию.

— Молодец! Хорошо дерёшься, — подбадривает меня Якут, оскалив зубы. А в следующий миг снова делает грозную гримасу.

Я ничего не отвечаю, морально готовлюсь к следующему контакту.

Противник опять теснит меня. Атакует джебами. Я отклоняю голову, двигаюсь по кругу. После четвёртого тычка левой Якут проводит двоечку, промахивается и бьёт боковой удар ногой в голову. Блокирую, закрывшись предплечьем, и с разворота пробиваю ногой в грудь, заставив противника отступить.

Он пятится, но тут же вновь бросается в бой. Я такого не ожидал, однако благодаря реакции улавливаю момент. Блокирую руку противника и бью с разворота локтем назад, блокирую вторую руку, хуком попадаю в челюсть. Пригибаюсь с одновременным ударом локтем в живот. Обеими предплечьями отбиваю ногу противника. Делаю подшаг и луплю коленом в солнечное сплетение, отклонив корпус.

Якут отскакивает на несколько шагов и встаёт в стойку. Он силён — это сразу видно. Тело крепко и почти не чувствует ударов, как и моё. А вот с реакцией у него дела обстоят хуже, что даёт мне преимущество.

Реакцию развивать крайне сложно даже светоносному с сильной энергетикой. Насколько мне известно, самые высокий в мире показатель реакции — пять с чем-то. Обычно у тренированных бойцов — в районе двух-трёх.

— Отлично! — восклицает Якут. — А теперь давай по-серьёзному.

Ну что ж, по-серьёзному, так по-серьёзному. Интересно, что это значит?

Вскоре я понял, что имел ввиду Якут.

Он делает резкое круговое движение руками и снова сжимает кулаки, напрягая изо всех сил мышцы — направляет энергию.

Я ничего подобного не делаю. Я пока не освоился с этой техникой и не научился длительное время работать в таком режиме. Могу быстро устать. Пусть уж мой противник выдыхается, а не я.

Якут прёт напролом, как танк. Он атакует меня кулаками в корпус. Пытаюсь блокировать, но удары слишком сильны — не получается. Мои внутренности сотрясаются от каждого удара, ещё немного, и содержимое брюха превратится в фарш.

Противник бьёт ногой, я ухожу в сторону. Снова наступает, но на этот раз я сам бью ногой с разворота. Это вынуждает его остановиться. Улучив момент, повторяю приём и попадаю точно в челюсть. Перехватываю инициативу, пробиваю двоечку в голову и боковой удар ногой.

Противник чуть не падает, но ему удаётся удержаться на ногах и разорвать дистанцию.

— Раунд! — крикнул Лёха.

Пришлось остановиться, хотя победа была близка: ещё один контакт — и мне точно удалось бы нокаутировать Якута. Не успел.

— Очень хорошо дерёшься, — Якут протянул мне ладонь, и мы обменялись рукопожатиями. — У тебя талант.

— Просто много занимался.

— Оно видно. Спасибо за разминку.

— Тебе тоже.

— Время уже много. После построения приходи.

— Не, сегодня я уже — всё.

— Как знаешь. Приходи в другой раз.

Якут пролез между канатами и спрыгнул на пол.

Пока мы дрались, к рингу стянулись несколько курсантов. Они стояли и глазели на поединок, а когда мы закончили, тоже стали расходиться.

И тут мой взгляд упал на двух девушек, что толклись в сторонке. Я сразу узнал Соню. Она была одета в военные штаны и безрукавную майку, которая ещё сильнее подчёркивала её фигуру.

Я тоже слез с ринга, но к Соне подходить не стал. До сих пор меня мучила досада из-за того случая, хоть я и сомневался в вине девушек.

— Кирилл, — Соня окликнула меня.

— Да? — я обернулся и сделал вид, будто только что увидел. — Привет. Что ты тут делаешь?

— Да вот, решила заняться тренировками, — Соня подошла ко мне, и мой взгляд невольно упал на две дыньки, обтянутые майкой. — А ты, смотрю, тоже боксом увлекаешься?

— Да, я, кажется, уже говорил.

— Извини, что так вышло прошлый раз. Наш план раскрыли, мы ничего не смогли сделать. Унтер-офицерша очень злая была. Нас всех наказала, — Соня опустила взгляд и поправила выбившуюся на лоб тёмную прядь волос. — Не думала, что так получится.

Кажется, она не врала, и я был этому чертовски рад.

— Да, унтеры совсем продохнуть не дают, — согласился я. — Так и думал, что вас поймали. Аккуратнее надо быть. Ты сейчас в общагу?

— Конечно. Скоро построение.

— Пошли.

Я взял олимпийку, Соня накинула китель, и мы вышли на улицу. Надо было поторапливаться к построению.

— Часто здесь бываешь? — спросил я.

— Второй раз уже. А ты?

— Первый. Но постараюсь заниматься регулярно. Не хочу терять форму.

— Я тоже буду ходить. Программные нагрузки для двенадцатого уровня не слишком большие. Кто послабее, конечно, помирает от них, а я даже не устаю.

Навстречу шли несколько курсантов. Завидев меня, они преградили нам дорогу. Среди них я узнал высокого парня, которому в позапрошлую субботу начистил физиономию. Очевидно, они не просто так шагали вечером в направлении спортзала.

— Так, курсант, пошли отойдём на два слова. Дело есть, — проговорил коренастый малый с широкими бровями почти сросшимися над переносицей и начавшей лысеть головой. На погонах его были две полоски.

— Дело? — усмехнулся я, понимая, к чему он клонит. — Да неужели? Излагай здесь. И побыстрее. Я спешу.