Школа на краю пустыни

Глава 22

Ровно полдвенадцатого я спустился вниз по лестнице возле сушилки. На первом этаже не было ни души. Здесь царил полумрак, и лишь три тусклые лампы освещали длинный коридор.

Ждать пришлось недолго. Буквально через пять минут по ступеням застучали шаги, и передо мной предстал наш классный наставник старший унтер-офицер Гаврюшин, одетый, как и я, в парадную форму.

Парадка, как и повседневная форма, состояла из чёрных брюк и кителя цвета хаки, но имела при этом красные воротник и выпушку и золотые пуговицы. Талию стягивал позолоченный ремень, а вместо невзрачной кепи голову венчал гордый чёрный берет с массивной кокардой.

— Готов? — спросил Гаврюшин.

— Готов, — ответил я, прекрасно понимая, о чём идёт речь, хоть про это не было сказано ни слова.

Гаврюшин достал из кармана ключи и отпер ближайшую дверь, что вела на улицу. Мы покинули общежитие и зашагали к центральному плацу.

— Тебе зададут вопросы, — предупредил Гаврюшин. — Отвечай коротко, два-три слова. Только вначале хорошо думай. Если члены клана сочтут тебя идиотом, они проголосуют против.

— Что за вопросы? — спросил я.

— Узнаешь.

Церемония, как я понял, должна была проходить в клубе. Мы зашли туда через чёрный ход и минут пятнадцать торчали на кухне. Я пару раз пытался завести разговор, но это было бесполезно. Гаврюшин сидел, подперев голову, и зевал. Кажется, ему не сильно-то нравилось, что его запрягли сопровождать меня.

Наконец, стрелки часов подобрались к двенадцати.

— Пора, — сказал Гаврюшин. — Следуй за мной.

Мы прошли по коридору. Остановившись возле одной из дверей, взводный достал из кармана широкую полоску фиолетовой атласной ткани и завязал мне глаза, после чего велел входить.

В помещении, где мы оказались, было тихо, но шорох одежды и покашливание выдавали присутствие здесь людей.

— Стой, курсант, — голос принадлежал прапорщику Бурдюкову. — Налево!

Я остановился и повернулся.

— Представься, — приказал Бурдюков. — Имя, фамилия, статус, должность, уровень.

— Курсант Кирилл Князев. Бастард из рода Скуратовых. Шестнадцатый уровень.

— Курсант Кирилл Князев, — Бурдюков говорил монотонно, при этом в его голосе слышались торжественные нотки. — Сейчас ты стоишь перед старшими членами клана. Ты должен ответить на три вопроса. Отвечай честно и искренне. Это понятно?

— Да.

— Какова цель твоего жизненного пути?

Вопрос оказался философский, но ответить следовало коротко. Что от меня ожидают услышать? Самосовершенствование? Прокачка уровня? В настоящий момент это была практически единственная моя серьёзная цель, если не брать во внимание наследство князя Скуратова.

— Постижение силы, — ответил я.

— Твой главный принцип.

Тоже сложный вопрос. На самом деле я никогда не задумывался над этим, просто жил, как живётся. Разумеется, меня воспитывали в аристократических традициях: кодекс чести и всё такое, но подобные вещи я едва ли воспринимал слишком серьёзно, как и большинство ребят моего возраста.

— Встречать опасность лицом к лицу, — выдал я то, что мне показалось актуальным.

— Назови то, ради чего ты готов умереть.

Э, стоп, я вообще-то умирать пока не собираюсь… в ближайшие лет эдак двести. Эта тема была явно не той, на которую я предпочитал размышлять на досуге. Но ответить что-то надо и желательно быстро.

— За свою честь! — выпалил я.

Этому меня учили с детства и это был самый правильный ответ для аристократа, пусть аристократом я, возможно, и не являлся.

— Господа, вы увидели кандидата, — проговорил Бурдюков. — У кого-то есть возражения против того, чтобы курсант Кирилл Князев, бастард из рода Скуратовых, стал членом нашей семьи? Прошу поднять руку.

В зале царило молчание. Я не знал, сколько людей выразило протест против того, чтобы принять меня в клан.

— Хорошо, — подытожил Бурдюков. — Я так же не вижу препятствий. Кирилл Князев, — обратился он ко мне. — Члены клана вынесли своё решение. Ты должен принести клятву. Старший унтер-офицер Гаврюшин, развяжи кандидату глаза.

Когда повязку сняли, передо мной предстал зал, в котором вчера мы смотрели кино. Я стоял на невысоком помосте, а на первых рядах сидели восемь парней в парадной форме. Погоны — унтер-офицерские, самый старший — зауряд-прапорщик. Заметил я и Колю Якута — он тоже присутствовал.

Бурдюков стал произносить текст клятвы, я должен был повторять за ним. В целом — ничего особенного. Я обещал вести себя достойно, не порочить честь клана ни делом, ни словом, идти по пути силы, защищать интересы клана.

Всё это почти ни к чему меня не обязывало, кроме, пожалуй, последнего пункта. Что это за такие интересы, которые надо защищать? Наверное, драться с другими группировками, если возникнет конфликт, или что-то в этом роде.

После того, как клятва была произнесена, Бурдюков пожал мне руку и поздравил со вступлением в клан. Затем подошли остальные и сделали то же самое.

Я со всеми познакомился. Это были так называемые мастера — старшие члены клана. Они имели уровни от пятнадцатого до двадцатого. Бурдюков оказался сильнее всех и обладал двадцать третьим уровнем. Некоторые из парней намеревались участвовать в соревнованиях, причём трое, как и я, были в шестой категории.

Мне понравилась эта компания. Вели себя парни адекватно, не задавались, общались друг с другом и со мной почти на равных, несмотря на разницу в званиях и, возможно, в происхождении.

Долго засиживаться не стали. Час был поздний, и все хотели спать.

— Ещё раз поздравляю, теперь ты один из нас, — сказал Гаврюшин на обратном пути. — Тебе оказано большое доверие. Смотри не подведи. Помни, в чём ты клялся: веди себя достойно и не позорь клан.

— Я воспитывался, как аристократ, — сказал я. — Меня учили тому же, но только в отношении собственной фамилии.

— Здесь даже аристократы порой опускаются очень низко. Ты сам видел. Парни из клана Филина не отличаются достойным поведением, хотя среди них тоже есть боярские сынки.

— Я видел, что они творят, и никогда не опущусь такого.

— Знаешь, я в тебя верю. Иначе, проголосовал бы против.

— Сколько человек проголосовало против?

— Это уже не имеет значения.

Выждав паузу, я спросил:

— Ты давно в клане?

— С третьего курса.

— А Бур?

— Давно.

— Почему он лидер клана? Потому что самый сильный?

— Не только. Его избрал мастера.

— А чтоб мастером стать, что надо? Офицерские погоны?

— Чтобы стать мастером, ты должен пробыть в клане минимум три года. Те, кто остаётся в спецшколе более трёх лет, чаще всего получают звание. Но главное, что для этого нужно — это, во-первых, сила, во-вторых, быть достойным человеком.

— Ну значит, к выпуску стану мастером. Правда, я не намерен долго сидеть здесь. Хочу отправиться на периметр.

— Это как начальство решит. Думаешь, я хочу здесь сидеть? Думаешь, Бур хочет? Но кто-то должен вас учить и воспитывать.

Вся это я уже слышал от Лиды. У неё были такие же настроения.

На следующий день во время самостоятельных занятий, когда старшекурсники делали, что хотели, а младшие должны были сидеть взаперти под присмотром унтера, явился Гаврюшин, велел переодеваться в спортивную форму и следовать за собой.

Мы вышли из общежития и двинулись к спортзалу. Погода была паршивая, лужи на асфальте ёжились от ветра, листва возмущённо шумела. Я втянул голову в плечи, Гаврюшин тоже поднял воротник.

В зале меня ждали Коля Якут и ещё одиннадцать парней. Все со мной здоровались, мы познакомились, хотя имена половины из них я не запомнил. Курсанты эти были относительно сильными, но до моего уровня не дотягивали. Все они собирались принять участие в состязаниях и потому попросили потренировать их. Это было несколько неожиданно. Никогда бы не подумал, что могу кого-то обучать боксу, но Якут, видевший меня в деле, посчитал иначе.

За следующие два часа я провёл с каждым участником по одному короткому тренировочному поединку, после чего указал им на ошибки. Трое ребята дрались неплохо, у других, кто боксом до спецшколы не занимался, имелись проблемы.

Теперь я понял, какая услуга требовалась клану: обучать ребят драться. Я-то был не против. Но неужели никого более компетентного не нашли?

После окончания тренировки, мы всей компанией отправились на ужин. Когда пришли, в столовой уже почти никого не было, но это не помешало нам взять подносы с едой и проторчать тут до самого построения, знакомясь и общаясь.

Следующую тренировку провели в среду. На этот раз присутствовало больше народу, в том числе, те, кого я прежде не видел. Всего же в клане Дракона, как мне сказали, состояло тридцать семь человек.

А утро четверга началось самым неожиданным образом. Капитан снова вызвал меня к себе в кабинет, вручил бланк увольнения и конверт с поручением. Я никак не думал, что это случится в будний день, но видимо, появилось некое неотложное дело. В итоге, после завтрака все отправились на занятия, а я — по указанному в записке адресу.

Коттеджный микрорайон находился вдали от дороги. Здесь было довольно зелено, росли берёзки, и даже имелся небольшой пруд, заросший камышом. В месте этом жил народ побогаче: мелкие предприниматели вроде покойного Рыбакова, и возможно, кто-то из руководства завода, который дымящей махиной раскинулся недалеко от посёлка, портя воздух и вид.

До Царицыно я добрался на попутке, а дальше — пешком. От цента посёлка идти было недалеко.

Быстро нашёл нужный адрес. Это оказался двухэтажный кирпичный дом, обнесённый высоким кирпичным забором. Не сравнить, конечно, с загородной усадьбой князя Скуратова, но для здешнего захолустья жилище очень даже неплохое. У ворот гаража стоял бежевый «Буревестник». Видимо, здесь проживала Марина.

Я нажал кнопку звонка возле железной калитки и стал ждать.

Мне открыли не сразу. Но вот защёлкал замок, и дверь отворилась. Передо мной стояла Марина, одетая в обтягивающие джинсы, блузку и кухонный фартук, совсем не сочетающийся с остальным нарядом.

— Наконец-то, — сказала кураторша вместо приветствия. — Проходи. Хотела позвать тебя раньше, но дела затянулись. Пришлось ждать, пока из Екатеринбурга приедет сын Рыбакова, пока все бумаги оформим…

Мы вошли в дом. Из кухни тянуло запахом жарящихся блинов.

— У тебя с ним тоже какие-то дела? — спросил я.

— Нет. Я лишь выкупила дом и весь хлам, который тут остался.

— А, так это дом Рыбакова? Неплохо он устроился.

— Да, а теперь он принадлежит мне.

— А тебе он зачем?

— Сейчас расскажу. Ты голоден?

— Я недавно позавтракал, но тут так вкусно пахнет, что не откажусь.

— Тогда проходи.

Мы зашли в просторную гостиную, часть которой занимала кухня. В сковородке на плите жарились оладьи. Марина достала тарелки и положила нам обоим по несколько штук. Поставила на стол сметану, варенье и сахар.

— Ты ещё и готовить умеешь? — вымыв руки, я сел за стол.

— За сто лет можно многому научиться, — Марина достала из ящика столовые приборы. — Приятного аппетита.

Она поставила вариться кофе, а я набросился на оладьи. В столовой кормили сытно, но иногда я всё-таки скучал по домашней пище. Пока ел, то и дело посматривал на Марину, которая возилась у плиты. Стройная подтянутая фигура с упругой задницей, словно магнитом, притягивала взгляд.

— У тебя отлично получилось, — я запихнул в рот очередной оладий.

— Ты преувеличиваешь, — Марина взяла турку с плиты и разлила кофе на две чашки, после чего сняла фартук и сама уселась завтракать. — Готовлю я весьма посредственно. Видимо, у твоих родителей не было нормального повара, раз ты так восхищён этой стряпнёй.

Взяв вилку и нож, она изящным движением отрезала кусочек, зацепила вилкой, макала в сметану и отправляла в рот.

— Да был повар, но… мне всё равно понравилось. У тебя аристократические манеры, — заметил я.

— Ты не далёк от истины, — сказала Марина, прожевав.

— Какая у тебя фамилия?

— Во-первых, у меня их несколько, во-вторых, это не имеет значения. Ты тоже однажды получишь фамилию какого-нибудь знатного рода. С ней больше возможностей.

— Это радует, но я бы хотел вернуть свою.

— Скуратовых? Да пожалуйста. Документы сделать можно любые. Выбирай, какую хочешь.

Обычно каждый аристократический род очень гордился своей фамилией, но Марина рассуждала об этом слишком легкомысленно, словно о несущественной мелочи.

Марина взяла чашку кофе двумя пальцами и сделала мелкий глоток:

— Раньше кофий хороший был, а сейчас, такое ощущение, что зёрна пережаривают постоянно.

— Ценительница кофе?

— Просто старая привычка.

Я быстро разделался с оладьями. Ел их прямо руками. Правила этикета надоели до чёртиков. По ним-то я уж точно не скучал. В спецшколе всем было плевать на хорошие манеры: в пустыне они не потребуются.

— Мне очень понравилось, — я прожевал последний оладий. — Спасибо большое. Но ведь ты меня не завтракать позвала, так ведь?

— Естественно. Я хотела, чтобы ты увидел этот дом. Теперь здесь будет твоя база.

— Моя?

— Да, твоя, — Марина отпила ещё глоток кофе, отодвинула в сторону тарелку и промокнула рот салфеткой. — Сказать по правде, я не ожидала, что твой прогресс пойдёт так быстро. За месяц ты поднял четыре уровня — это очень хороший результат. Поэтому поступим вот как. Обычно по субботам в спецшколе проводятся занятия на полигоне, но я подумала, что тебе, в данном случае, они не так уж и необходимы. Будет больше пользы, если субботу и воскресенье ты посвятишь охоте.

Я ушам своим не верил. Неужели меня снова хотят отправить в пустыню? Что ж, это лучше, чем ползать в грязи на полигоне. А стрелять и так научусь, только не по мишеням, а сразу по иным. Удручало лишь одно: отсутствие свободного времени.

— Я не прочь ездить за периметр, — сказал я. — Но у меня что, совсем не останется выходных?

— Зачем тебе выходные? — спросила Марина.

— Отдыхать, разумеется.

— Как знать, возможно, выдастся свободный денёк. Я только продумываю план. В любом случае, этот дом будет твоей базой. Здесь есть машина, оружие, силовой костюм, радары и прочие необходимые вещи. Вы с Рыбаковым почти одного роста. Его костюм придётся тебе как раз в пору. Это старая, но вполне годная модель. Насчёт батарей и прочих расходников можешь не беспокоиться. Предоставим.

— Тогда пошли, посмотрим моё новое снаряжение?

— Пошли.

Первым делом мы отправились в гараж. Здесь стоял большеколёсный Бэйцзин, на котором в позапрошлые выходные мы с Рыбаковым ездили на охоту, повсюду лежали канистры, бочки, инструменты, запчасти и многое другое. В углу громоздились запасные шины.

Вторая дверь вела из гаража в большую, соединённую с домом, пристройку, где хранилось снаряжение для охоты.

Силовой костюм висел в специальной зарядной рамке. Рядом стояли оружейные шкафчики. В одном хранились две модуляционные винтовки, во втором — обычная охотничья и пистолет. Кроме этого тут были большие чёрные ящики, верстак, рации, запасные части костюмов, приборы и инструменты.

Чувствовалось, Рыбаков весьма основательно подходил к делу. Да и стоило содержимое комнаты немалых денег. А теперь, по словам Марины, это всё передавалось в моё личное пользование.

— Да тут разбираться целый год придётся, — у меня глаза разбегались, глядя на это добро.

— Я приберусь, как будет время.

— Да я бы и сам покопался.

— Вначале примерь костюм и поедем посмотрим, как ты умеешь обращаться с оружием. А потом, если останется время, можешь вернуться. Кстати, держи, — она извлекла из кармана джинсов ключи и отдала мне. — Это твои, не потеряй.

В остальном доме не было ничего примечательного. Четыре жилые комнаты на втором этаже, на нижнем — кухня, совмещённая с гостиной, и ещё две комнаты. Почти все вещи отсюда вывезли, но остались куча разбросанной по полу одежды и немного мебели, в том числе кровать с матрасом.

Осмотрев дом, я вернулся в пристройку, где примерил силовой костюм.

Он состоял из эластичных, но довольно тяжёлых пластин. Надевался почти так же, как рыцарский доспех: отдельно кираса с подвижными сочленениями на животе, отдельно защита для рук, ног и головы. Пластины крепились по старинке на ремешках, но если приноровиться, костюм можно было надеть без посторонней помощи, однако я возился долго, поскольку облачался в него первый раз.

Силовой костюм пришёлся мне как раз в пору, а благодаря высокому уровню, его тяжесть даже не чувствовалась, хотя движения немного сковывал.

Пока я возился с застёжками, Марина прочитала короткую лекцию по устройству брони. Сами по себе пластины, из которых состоял костюм, были не намного прочнее обычного пластика, но напитанные энергией они защищали не только от физического воздействия, но и от прикосновения иных. Существа не могло поглощать энергию человека через доспех… зато могли поглотить энергию самого доспеха.

Моя энергетическая структура была не как у людей, а как у иных. Благодаря этому, слабые существа не могли вытянуть из меня энергию, если только их не нападёт очень много. Другое дело — сильные. С иными выше десятого уровня мне вообще не стоило встречаться, но в случае столкновения с ними, силовой костюм мог сыграть свою роль.

— Ну вот, я всё знаю, что нудно, — сказал я, когда Марина закончила меня просвещать. — Зачем учиться три года?

— Я тебе это уже объясняла. Ты должен знать теорию. В спецшколе знакомят с подробным устройством костюмов, оружия, локаторов, с тактикой ведения боя, основам первой помощи и многому другому. Всё это тебе необходимо знать, и для этого существует учебная программа. Агенты не могут тратить своё время на преподавание азбуки и таблицы умножения. Я могу рассказать лишь некие общие моменты.

— Да понял я… Ладно, что дальше по плану?

— Бери винтовки, едем стрелять.

Я высвободился из костюма, и тот вернулся на зарядную стойку. Мы погрузили обе модуляционные винтовки в багажник «Буревестника» и отправились на отдалённую заброшенную промзону, где располагался портал. Рядом с цехом была пустующая территория, вполне подходящая для наших целей.

Мы поставили на бетонные блоки банки, бутылки, канистры и прочий хлам, который удалось найти, и я принялся стрелять по ним с разными настройками модуляции. Проверил, как работают дальние и ближние выстрелы, широкая и узкая волны. Так, например, мощная широкая волна могла с двадцати шагов разворотить канистру, а узкая оставляла лишь мелкое отверстие.

Закончили в пятом часу. До конца дня ещё оставалось время. У меня был выбор: либо отправляться на «базу», либо — в гости к Наде. Проблема заключалась в том, что Надя могла находиться на работе. В этом случае, встретиться мы сможем лишь поздно вечером.

Марина сказала, что у неё дела, и предложила довезти до дома или до части. Я решил отправиться вначале на «базу», а потом действовать по обстоятельствам.

Подбросив меня до дома, Марина уехала, а я остался один копаться в барахле покойного Петра Рыбакова. О предназначении многих приборов и инструментов я даже не догадывался, другими не знал, как пользоваться. Например, большой локатор я вряд ли смог бы собрать и настроить, пусть и видел, как это делается.

Захотелось есть, но холодильник пустовал. Надо было идти в трактир. Я позвонил Наде. Она трубку не брала. Поразмыслив немного, всё равно отправился туда. Даже если не встречусь с подругой, так хотя бы поужинаю.