Шукшин

ШУКШИНА ИЗБИЛИ!

Еще одно воспоминание об этом фантастическом путешествии, правда уже не о Сростках, а еще дальше, о Восточной Сибири, принадлежит Юрию и Рените Григорьевым: «Мы с Шукшиным, Сашей Саранцевым, Наумом Клейманом и Артуром Макаровым поехали на четыре месяца с творческими встречами “Молодые кинематографисты — народу” по большим стройкам Братска, Иркутска, Бодайбо. Нам и самим было интересно посмотреть, как там люди живут. В Братске нам взялись показать громадную плотину, почти уже построенную. Мы собрались, а Шукшин у себя в комнате лежит на кровати и никуда не спешит. Мы ему: “Вася, тебе разве не интересно?” А он нам говорит: “Настанет время, и я въеду на эту плотину на белом коне, и за каждым голенищем у меня будет по нагану. Ступайте отсюда”. Мы опешили — что такое? То ли он нас разыгрывает, то ли хочет соригинальничать? И лишь спустя годы мы узнали, что Братская, Енисейская, Волжская и им подобные плотины загубили чистые русские реки и затопили сотни гектаров плодороднейших земель. Вася уже тогда это понимал».

При всей несомненной проницательности Шукшина едва ли он думал тогда об экологических и нравственных последствиях строительства плотины в духе «Прощания с Матёрой» Валентина Распутина, скорее его могли возмущать слухи, что Братскую ГЭС строили не одни комсомольцы-добровольцы, но и зэки, среди которых, по его представлениям, мог быть Макар Леонтьевич или его товарищи по несчастью. Однако не исключено, что шукшинский гнев объяснялся причинами житейскими. Работавшая директором клуба «Гидростроитель» в Братске в начале 1960-х годов Юлия Борисовна Борисова вспоминала: «Была у меня работница по имени Вероника, в ведении которой было музыкальное направление. Как женщина, она была абсолютно неинтересная, но была в ней какая-то изюминка, что привлекала к себе внимание мужчин. Была она умная, приехала откуда-то из Москвы или Ленинграда, не помню сейчас. Мужчины к ней почему-то тянулись. И вот, за ней стал ухаживать Шукшин — он тогда не был женат. Пробыли они у нас пару дней. А потом меня вызывают в Облсовпроф и говорят — что это у вас за безобразия творятся! — Шукшина избили! Я уже знала, кто избил. Был у нас такой Леня Лапунов, начальник управления строительства русловых плотин. Маленький такой и знаменитый. Он — тот самый “сын полка”, о котором писали в газетах. В “Известиях” его фотографии были. Добрый был парень, но большой любитель женщин, так скажем. Был он холостяк, так чего же ему их не любить! Он долго искал себе женщину и нашел потом — в том же Братске. Но в то время ему была интересна Вероника. И мне сказали, что Шукшина избил он вместе со своими дружками. В Облсовпрофе я защищалась — при чем тут клуб! Все случилось там, на правом берегу, а мы-то здесь, на левом! Ангара в этом месте широкая…»

Эта история в той или иной степени перекликается с похожей ситуацией в фильме «Живет такой парень», и тут возникает исследовательский соблазн предположить, что именно столичная музыкальная женщина с изюминкой по имени Вероника могла по-своему Шукшина вдохновить, однако несостоявшийся роман классного водителя с умной городской девушкой уже был описан в рассказе «Классный водитель» за год до поездки в Сибирь, и придется от этой версии отказаться, но все равно «братская история» (если, конечно, она имела место, а не была присочинена мемуаристкой либо записавшим ее рассказ писателем Олегом Хановым) стала прологом к съемкам фильма «Живет такой парень», которые начались летом 1963 года.

«Начал работать как кинорежиссер — снимаю фильм по своему же сценарию. Снимать его буду на Алтае, наверное, в Сростках… Фильм мой будет о шофере Чуйского тракта, поэтому, естественно, снимать надо там», — докладывал Шукшин в письме матери 23 июня 1963 года.

Снимал он не в Сростках, а в других, расположенных выше по Чуйскому тракту селах, с красивыми панорамными видами. Снимал с удовольствием, и результат превзошел все ожидания. Едва ли кто-либо от Васи Шукшина после «Лебяжьего» ждал такого классного фильма, хотя успех пришел к молодому режиссеру еще раньше, когда сценарий фильма обсуждался на заседании редакционного совета. «Ход обсуждения показал редкостное единодушие. Все высказывались с какой-то любовью и симпатией к сценарию… Это действительно редкое литературное произведение по своей талантливости, по своей правдивости, по своей оригинальности, по новизне замысла», — говорил председатель собрания С. П. Бабин, и такого ликующего обсуждения сценариев у Шукшина больше не будет. Напротив, с каждым новым фильмом обсуждение будет проходить все трудней и трудней, но этот фильм стал самым счастливым, самым безмятежным, балованным шукшинским созданием и одновременно невероятным рывком вперед.

Он действительно учился на собственных ошибках, их преодолевал, обращал свои поражения в победы, рос мощно, сильно. И получился необычайно живой, трогательный фильм, где режиссеру удалось соединить, сплавить самые разнородные таланты. Леонид Куравлев, Родион Нахапетов, Лидия Александрова, Ренита Григорьева, потрясающий дуэт Бориса Балакина и Нины Сазоновой — вообще превосходный актерский ансамбль, делающий честь Шукшину-режиссеру. И здесь сказалось еще одно его замечательное свойство: Шукшин в отличие от многих представителей режиссерской профессии не был ни жестким, ни жестоким, он никого не оскорблял, не унижал — напротив, будучи актером сам и зная, что стоит за этим трудом, старался бережно относиться к исполнителям и умело их отбирал. Кастинг по-шукшински был милосерден, не зря Василий Макарович позднее называл кинопробу циничным делом и в качестве примера приводил историю с Леонидом Куравлевым, которого защищал перед Сергеем Герасимовым, когда актер не очень удачно показал себя во время кинопробы.

Свою историю о том, как отбирался у Шукшина, рассказал Родион Нахапетов:

«На одном из наших актерских экзаменов присутствовал Василий Шукшин. На следующий день со студии Горького раздался звонок: “ Василий Макарович без проб утвердил вас на роль инженера Гены в фильме ‘Живет такой парень’. Вам надо явиться на студию, познакомиться с группой, сделать фото, примерить костюм”. Меня сфотографировал главный оператор фильма Валерий Гинзбург… А через пару дней вызвал Шукшин: “Ты что, косой, что ли?” Я смутился. “Ну-ка, посмотри сюда, — попросил Шукшин. — А теперь сюда”. Волнуясь, я стал водить взглядом из стороны в сторону… “Ну и напугал же меня Гинзбург, — рассмеялся Василий Макарович. — Прибегает и говорит: артист-то наш косит! И вручает мне свои снимки. А кто виноват? Наверное, камеру близко к носу поставил! Вот смотри на мой палец. — Шукшин стал приближать палец к моей переносице… — Ну конечно же, ёшь-твою-вошь! Тут любой закосит! Иди на примерку костюма, все в порядке”.

Роль инженера Гены была моим первым и настоящим боевым крещением. Шел 1963 год. Мне было девятнадцать».

Существует также предположение, что на роль главного героя претендовал Владимир Высоцкий, но в этом случае дальше фотопроб дело не пошло. «Вася Шукшин, — рассказывал Высоцкий на одной из встреч, — хотел, чтобы я пробовался у него. Но он раньше уже обещал Куравлеву…» Хотел или нет на самом деле, сказать трудно, известен более поздний, саркастический отзыв Шукшина о Высоцком — «Гамлет с Плющихи» (хотя если эти слова действительно были произнесены, то здесь, похоже, прослеживается последовательная и очень понятная ревность Василия Макаровича ко всем великим артистам, сыгравшим Гамлета, — так же Шукшин не любил и Иннокентия Смоктуновского). Однако самой неожиданной удачей фильма «Живет такой парень» стало появление на экране непрофессиональной актрисы — прием, который Шукшин впоследствии будет использовать и в других своих картинах. Но этот, первый случай был особенный.