Сомниум

Глава 16

Вскоре выяснилось, что за ночь умерли четверо пассажиров. Помимо парня в пижаме с кроликами скончались ещё двое мужчин и женщина — все трое обнаружены лежащими на своих местах.

Один из пассажиров, увидев своего соседа мёртвым, потерял сознание. Девушка, впавшая накануне в истерику, снова принялась громко рыдать. Кто-то ругался, но большинство просто впало в ступор.

— Какие чувствительные оказались, — удивился Гыча. — Ну ладно, надо от трупов избавиться.

— От чего они умерли? — глухо спросил Артур.

Голос его не слушался.

— Да кто их, чертей, знает? — Гыча почесал затылок. — Может, сердце не выдержало у кого? Или испугались сильно? Или из вредности? С этих станется.

Одна из женщин, слышавшая это, ошарашено уставилась на Гычу, а потом прыгнула на него, намереваясь вцепиться ногтями в лицо. Тот отреагировал мгновенно, свалив женщину крепким ударом кулака в лицо.

Солдаты взяли автоматы на изготовку.

— Ещё смелые есть? — спросил Гыча, доставая пистолет из заплечной кобуры.

Упавшая подняться не пыталась. Артур присел рядом с ней на корточки и потормошил — та не приходила в себя.

— Она что, тоже... умерла? — ужаснулся он.

— Чего-чего? — Гыча мельком глянул на женщину. — Да нет, просто без сознания.

Тела умерших вытаскивали в тамбур и оттуда выбрасывали в снег на ходу. Занимался этим сам Гыча и один из солдат. Остальные сидели на своих местах, боясь не то, что пошевелиться, но даже и сказать что-то лишнее. В тишине слышно было лишь непрекращающийся плач девушки.

— Да заткнись ты! — заорал на неё кто-то. — Достала!

Девушка зарыдала громче. Артур услышал ругань, а потом звук пощёчины. Плач прекратился. Ещё через минуту девушка с заплаканным лицом, бледная, с остекленевшим взглядом прошла мимо места Артура, держась за красную щёку.

— С вами всё в порядке? — спросил он у неё.

Та дёрнулась, испугавшись, посмотрела на Артура, ничего не сказала и пошла дальше. Села на свободное место чуть дальше и стала смотреть в окно.

— Тяжело ей, — нахмурился Богдан. — Что теперь с девкой будет...

— В тот раз тоже умирали? — спросил Артур. — Когда в прошлый раз тебя похищали?

— Так — нет. А вообще, умирают каждый раз. Вспомни хоть прошлое твоё похищение.

Артур кивнул.

— Нервы у всех на пределе, — продолжил Богдан. — Но кто-то повыносливее будет, а кто-то — вот... Умирает от страха. От стресса. Эта вот тоже, — он кивнул в направлении заплаканной девушки, — долго так не протянет. Не помрёт, так глупость какую-нибудь совершит.

Артур вгляделся в девушку. Одетая в сиреневую пижаму с пингвинами, тонкая и изящная, с длинными светлыми волосами, она походила на подростка. Это впечатление усиливала её поза: она забралась на сиденье с ногами и вся сжалась в комок. Присмотревшись, можно было дать ей лет двадцать пять, но сейчас она выглядела как запуганный ребёнок.

— Пойду, поговорю с ней, — сказал Богдан, вставая. — Погоди пока тут.

Он подошёл к девушке, сел напротив и тихо заговорил с ней. Та испугалась и вжалась в стенку, но по мере того, как Богдан говорил, всё больше и больше успокаивалась. Слов Артур не разбирал, но понимал, что Богдан знает, что делает.

Тем временем в вагон вернулся Гыча.

— Что ж, дело сделано, можно и позавтракать, — сказал он, отряхивая руки. — Так ведь?

Кого-то вырвало. Остальные смотрели на Гычу со смесью страха и отвращения.

— Так, господа хорошие, — посерьёзнел Гыча, — если я говорю, что пора идти завтракать, то вы дружно встаёте и маршируете в сторону ресторана. Или туда, или следом за безвременно сошедшими безбилетниками.

Люди переглядывались, но возразить никто не посмел. Все встали и направились к выходу из вагона. Заплаканная девушка шла вместе с Богданом, стараясь ни на кого не смотреть. Артур пошёл за ними.

В вагоне-ресторане Гыча раздобыл ветчину, сыр и хлеб. Достал несколько бутылок газированной воды. Вскоре все получили свои порции еды и вернулись за столики.

Богдан позвал девушку присоединиться к ним с Артуром, и она согласилась.

— Артур, это Анжела. Анжела, это Артур, — представил он их.

Девушка посмотрела на Артура, тут же отвела взгляд и тихо поздоровалась:

— Здравствуйте.

— Здрасьте, — кивнул Артур.

— Анжела, наверное, пока будет держаться нас, — сказал Богдан. — С остальными у неё общение не задалось.

— Вы ни с кем не знакомы тут? — спросил Артур.

— Пашу знала, — тихо сказала девушка, и губы её снова задрожали.

— Это тот молодой человек, — пояснил Богдан, — которого ты нашёл... Ну, кхм. Ты понял, в общем. А вообще, Анжела совсем из других кругов. Она — личная секретарша мэра.

— О, — удивился Артур. — А я в больнице когда был, познакомился с помощником мэра. Как там его звали, подождите... Герман.

— Герман Олегович? — оживилась Анжела.

— Не знаю, отчества он мне не назвал. Такой, знаете... с белой бородкой. И в очках.

— Да, это он. — Тень улыбки пробежала по губам девушки. — Он хороший. Всегда меня поддерживал.

Она замолчала, снова уставившись перед собой, и Богдан кашлянул, привлекая её внимание:

— Анжела, вам бы надо поесть.

— Нет! — Девушка побледнела ещё больше. — Нет, я не смогу! Не заставляйте, пожалуйста!

— Никто вас не заставляет, — поспешил заверить её Богдан. — Но мы ведь не знаем, что ждёт нас впереди. Надо поесть.

— Нет. — Анжела решительно замотала головой и отодвинула тарелку с ветчиной и сыром.

— Хорошо, только не переживайте. А нам с тобой, Артур, точно надо подкрепиться.

— Я думал, что остальные люди все из моего дома, — сказал Артур, когда с едой было покончено. — Но вас, Анжела, я не помню.

— Я жила в своём доме, — ответила та. — Не в квартире.

— О, вот как, — протянул Артур. — Не знал, что в городе такие есть.

— Потому что доступ в наш район закрыт. Всем, кроме жильцов.

— Ну, если бы и был открыт, я бы туда не попал. Сами понимаете, какая жизнь у рабочего: завод — капсула, капсула — завод.

— Не понимаю, — робко улыбнулась девушка. — Извините. Я никогда не спала в капсуле сна.

— Что? — удивился Артур. — Никогда не?.. Да как это?

— Я же говорил, Артур, — вмешался Богдан. — Капсулы сна не для всех.

— Да ну. Может, скажете, что ещё и деньги за работу получали?

— Вообще-то... да. — Анжела посмотрела на мужчин с опаской. — Извините.

— Вам не за что извиняться, Анжела, — тотчас успокоил её Богдан.

— Бред какой-то, — сказал Артур, обращаясь к самому себе. — Да этого не может быть! Не может быть, чтобы я всю жизнь прожил рядом с людьми, которые получают деньги, и не знал, что деньги ещё в ходу. Что я всю сознательную жизнь сплю в капсулах, а потом оказывается, что капсулы — не для всех! Да как такое возможно? Мы ведь живём в одном и том же городе! Ну, жили, то есть...

— Один и тот же? Да нет, — вздохнул Богдан. — Большинство людей живёт в той части города, которая по-своему изолирована. Они обеспечены всем необходимым, но за пределы нескольких районов им выхода нет. Работа, квартира с капсулой, магазины и развлечения — всё нужное есть. С людьми, которые живут в мире денег и сна в кроватях, основная масса никогда не пересекается, даже если живёт в одном городе.

— Нереально. — Артур покачал головой. — Я в это не верю.

— Анжела — живое доказательство...

— Нет, нет. Не бывает так. Не бывает.

Артур встал и ушёл за отдельный столик. Новые знания болезненно пульсировали в его голове, порождая сотни вопросов, а он не мог сосредоточиться ни на одном из них. Мысли перемешались в голове, в фокусе внимания доминировали то одни, то другие. Деньги, капсулы сна, его мать, помещённая в психиатрическую больницу, похищения людей... Артур схватился за голову и закрыл глаза, он хотел подавить ураган из мыслей, но те не поддавались контролю.

— На, выпей.

Артур открыл глаза. Перед ним стоял Богдан и протягивал ему бутылку пива.

— У Гычи взял, — пожал он плечами в ответ на невысказанный вопрос Артура. — Выпей, станет немного легче.

Артур взял бутылку и сделал несколько глотков. В голове легонько зашумело. Мысли не только не остановили свой бег, но будто бы даже и ускорили его, однако стали не столь навязчивыми, словно бы отдалились.

— Я вообще не знаю, что думать, — сказал Артур через несколько минут молчания. — Просто не знаю. И не надо говорить мне, — поспешил добавить он, когда Богдан открыл рот, — что то же самое я говорил и в прошлый раз. От этого мне особенно тошно.

Богдан закрыл рот и потупился.

— Откуда ты-то всё это знаешь? — спросил Артур. — Ведь от большинства это скрыто.

— Что-то я видел сам, — ответил Богдан, глядя в окно. — Многое из того, что происходило тогда, я наблюдал собственными глазами. Я был достаточно внимателен, чтобы подмечать нюансы, а ведь в переломные моменты все совершают много ошибок. Надо просто увидеть их. И не забыть об этом, когда пропаганда попытается убедить тебя, что всё было иначе. Но это, конечно, не всё. Многое мне показали. — Богдан глянул на Артура, неловко улыбнулся и снова уставился в окно. — Во сне.

— В смысле? Тебе это что, приснилось?

— Артур, — вздохнул Богдан. — Хватит глупить. Ты ведь уже знаешь, что капсулы используются для влияния на человека. Через капсулы можно заложить в человека и мысли, и желания. Так было и с тобой. Тебе внушили желание экономить часы сна. Ты это помнишь?

Артур нехотя кивнул.

— А мне в голову закладывали образы, — продолжил Богдан. — Мне показывали, что, где и как происходило. Почему так? Почему на тебя влияли одним образом, а на меня другим? Не знаю. На всех в этом вагоне так или иначе повлияли. Именно поэтому мы и заинтересовали Гайнце.

— Кто-то ставил на нас опыты, — подытожил Артур. — И кто же?

— Откуда мне знать? Тот, кто нас похитил сейчас.

— Но откуда ты знаешь, что то, что тебе заложили в голову — правда? Ведь это может быть выдумкой! Всё, от первого и до последнего слова!

— Пока что эта выдумка подтверждается. Посмотри на Анжелу. Она сидит рядом. Она жила в нескольких километрах от тебя, а ты и знать не знал, что такие люди вообще есть.

— Ты, — Гыча ткнул пальцем в одного из мужчин, — пойдёшь со мной.

Все в вагоне замерли и притихли. Мужчина, на которого указал Гыча, нервно оглянулся и осипшим голосом спросил:

— Кто, я?

— Да, да, ты. Вставай, пошли!

— За что? — мужчина вцепился в столешницу так, что пальцы побелели.

— Да я тебя не убивать зову, не напрягайся ты так, — поморщился Гыча. — Надо было бы — убил бы сразу, без разговоров. Всё, вставай. Пойдёшь мне помогать.

Мужчина встал и на деревянных ногах последовал за Гычей. Они вышли в направлении вагона-склада вместе с одним из солдат.

— Куда это они? — спросил Артур, ни к кому не обращаясь.

— Не знаю, — ответил Богдан. — Скоро посмотрим. Артур, давай вернёмся к Анжеле. А то девочка себе места найти не может.

Артур оглянулся — девушка снова забралась с ногами на сиденье и, обхватив колени, слегка раскачивалась взад-вперёд, время от времени бросая затравленные взгляды на людей. Судя по выражению лица, она очень хотела расплакаться, но боялась окружающих и потому сдерживалась.

Когда мужчины вернулись за её столик, она шумно выдохнула, будто всё это время задерживала дыхание. Потом, словно только заметила свою позу, постаралась сесть ровно и сделать вид, что её ничто не беспокоит.

Вернулись Гыча со спутниками: каждый, кроме солдата, нёс по несколько вешалок с одеждой.

— Вот! — Гыча бросил ношу на стойку. — Одежда! Предназначена для обслуживающего персонала, но вы, я думаю, не побрезгуете. Здесь рубашки, брюки и куртки. Мы сейчас поищем ещё чего-нибудь, а вы пока одевайтесь.

— Не пойму никак, — тихо сказал Артур, — он пытается быть заботливым или хочет нас всех убить?

— Заботиться о нас он обязан, — так же тихо ответил Богдан. — Его задача — доставить нас, а без еды или одежды мы далеко не уйдём. Вон, четверо в первую ночь умерли непонятно, от чего. Однако, будь его воля... Кто знает? Пойдём, поищем одежду.

Гыча сел за стойку, а мужчина, которого он выбрал в помощники, ещё несколько раз отправлялся в вагон-склад вместе с солдатом. Он приносил одежду и коробки с обувью, а люди нехотя, с опаской подходили и искали свой размер. Гыча какое-то время смотрел на них, потом не выдержал:

— И чего же мы ждём? Одеваемся!

— Прямо здесь? — спросила Катя.

— А ты чего хочешь, дорогуша? — ласково спросил Гыча, маниакально улыбаясь.

— Я же девушка! — возмутилась Катя, покраснев. — Не могу же я одеваться в присутствии мужчин!

— В пижаме ходить можешь, а одеваться — нет? Просто напяль эту одежду поверх пижамы, и всё.

— А нельзя мне?..

— Нельзя, — перебил Гыча, и в его голосе появились стальные нотки. — Одеваемся здесь.

Пижамы никто снимать не стал, поэтому сорочки в большинстве своём остались невостребованными. Среди одежды были и свитера, их натягивали поверх пижам. Одевшись и обувшись, люди рассаживались обратно на свои места, ожидая дальнейших инструкций, однако Гыча не спешил их давать. Увидев, что все готовы, он удовлетворённо кивнул и покинул вагон.

Снаружи уже совсем посветлело. Теперь было видно, что леса вокруг сменяются заснеженными полями, но пейзаж это не оживляло. Иногда поезд проносился мимо покинутых деревень, где у домов провалились крыши, а окна с выбитыми рамами зияли чернотой. Эти деревни были занесены снегом, некоторые дома — по самую крышу. Неясно было, когда в последний раз здесь кто-то жил. Ни одного человека из окна поезда видно не было.

Спустя пару часов вдалеке показались очертания города. Промелькнули и пропали промышленные постройки, отгромыхал железнодорожный мост через замёрзшую реку.

— Дамы и господа! — обратился к ним вернувшийся Гыча. — Наш поезд прибывает в Архангельск. Пожалуйста, вернитесь в спальный вагон и приготовьтесь к выходу. Надеемся, что вам понравилась наша поездка. Спасибо, что выбрали наш поезд.

Выйдя из вагона, Артур увидел вокруг перрона несколько двух- и трёхэтажных зданий. Людей не было. Откуда-то доносился громкий рокот.

— Так, все вышли? — Гыча пересчитал пассажиров. — Ну, теперь за мной. И побыстрее!

Они спустились с перрона, прошли по узкой дорожке между домами и вышли на площадь, центральное место которой занимала вертолётная площадка. На ней стоял огромный серый вертолёт с выцветшей красной звездой на боку. Рядом с ним стояла автоцистерна, от которой к огромной летающей машине тянулся шланг.

— Вот это да, — восхищённо протянул Богдан. — Это же ми-двадцать-шесть.

— Что? — не понял Артур.

— Вертолёт, я про него. Грузовой. Огромный какой!

Артур не разделял восторга Богдана — громадина с вращающимися лопастями пугала его, а не восхищала. А ещё казалось странным, как нечто настолько крупное может оторваться от земли.

— Мы что же это, полетим?!

Артур не один был шокирован. Люди вокруг него шли, разинув рты, многие выглядели так, словно сейчас упадут в обморок.

— Очень надеюсь на это, — ответил Богдан.

— Значит, так! — крикнул Гыча, пытаясь перекричать шум вертолёта. — Все идём за мной и садимся в вертолёт. И чтобы без всякой херни у меня!

Он повернулся и решительно зашагал на площадку, а пассажиры переглядывались и переминались с ноги на ногу.

— Вперёд! — прикрикнул кто-то из солдат позади.

— Ну же, ребята! — повысил голос Богдан. — Давайте же, идём!

Люди были не в восторге от такой идеи, но обдумать ситуацию времени у них не было. Солдаты с автоматами никуда не пропали, так что все зашагали вперёд. Неуверенно, постоянно оглядываясь, но шли.

Люк в задней части вертолёта был опущен. По нему, как по трапу, все вошли внутрь и оказались в просторном чреве машины. Гыча проследил, чтобы каждый сел на один из откидных стульев, приделанных к стенам, и пристегнулся. Последними, на некотором расстоянии, садились солдаты. Ещё раз всех пересчитав, Гыча направился в кабину вертолёта.

Артур не сразу понял, что Богдан ему что-то пытается прокричать. Но даже заметив это, не разобрал слов, хоть тот и сидел рядом. Люк поднялся и закрылся, шум лопастей усилился, и вскоре вертолёт вздрогнул. У Артура внутри подпрыгнул желудок, накатила тошнота. Один Богдан выглядел не только спокойным, но даже и довольным.

Гул нарастал и нарастал, и вот вертолёт уже уверенно стал набирать высоту. У Артура заложило уши, отчего показалось, что шум стал тише. Он инстинктивно сглотнул, и слух снова стал чётче, но ненадолго. Спустя несколько секунд появился звон в ушах, перед глазами замелькали чёрные точки. Не то в низу груди, не то в животе нарастало омерзительно ощущение падения, и Артур вцепился в сиденье, из последних сил подавляя тошноту. Видя, что нескольких людей вырвало, он зажмурился, полностью сфокусировавшись на своих чувствах. Всю силу воли он направил на то, чтобы не дать желудку избавиться от завтрака.

Постепенно тошнота стала отпускать. Страх перед полётом тоже. Артур робко открыл глаза, чтобы убедиться, что хуже ему от этого не станет, и увидел, что его друзья по несчастью чувствуют себя немногим лучше. Все, кроме Богдана. Тот сидел расслабленно, с интересом рассматривая внутренности вертолёта. Если бы не шум, Артур спросил бы, как ему удаётся не паниковать, но он и так догадывался, что Богдан, скорее всего, когда-то уже летал. Разница между ними в такие моменты казалась пропастью — Богдан жил в совершенно иную эпоху, когда у людей было в разы больше возможностей, нежели сейчас. По крайней мере, больше, чем у людей его класса. Артур отыскал взглядом Анжелу — та сидела пусть и напуганная, но отнюдь не такая измученная, как другие. Сам полёт отнюдь не пугал её и не доставлял большого дискомфорта. Артур снова пожалел, что не может к ней обратиться из-за шума — ему очень хотелось узнать, летала ли она раньше? И если да, то куда? Куда могут сейчас полететь люди, которые зарабатывают деньги, а не часы сна?

Спустя несколько часов полёта вертолёт пошёл на снижение. Снова заложило уши, затошнило. А когда вертолёт всё же приземлился, вскрикнули даже те, кто прежде успокоился — в том числе и Артур.

Когда шум лопастей стал утихать, вернулся Гыча.

— Так, уважаемые пассажиры! — обратился он к людям. — У нас остановка. Все выходим погулять на свежий воздух!

Артура шатало, когда он встал. Неуверенно он вышел на снег и тут понял, что очень замёрз. Температура в вертолёте была низкая, но терпимая благодаря тёплой одежде, однако пребывание в холоде в течение долгого времени сделало Артура более чувствительным к морозу.

— Где это мы? — пробурчал себе под нос Богдан, оглядываясь.

На расстоянии от вертолётной площадки теснились несколько домов, тянулись какие-то огромные трубы, однако впечатления города место не производило. А дальше — Артур сперва подумал, что глаза его обманывают — дальше, за домами, виднелись заснеженные...

— Горы? — ошарашено спросил Артур.

— Сопки, — поправил его Богдан.

— Где это мы?! Где мы, чёрт возьми?

Артур заметил, что люди вокруг задаются тем же самым вопросом. Кто-то глядел на ландшафт с восторгом, кто-то — нахмурившись, а кто-то и откровенно паниковал.

— Ой, мама, — лепетала Анжела. — Мама, мама...

— Не волнуйтесь, — поспешил успокоить её Богдан. — Всё с нами будет хорошо.

Во взгляде Анжелы читалось недоверие, но возражать она не стала.

Когда все вышли, Гыча отвёл пассажиров в ближайшее здание. Двухэтажный кирпичный дом, который с одной стороны подпирал сугроб, внутри оказалось тёплым и светлым. В столовой, где дежурил только один мужчина, всех новоприбывших рассадили. Артур подумал, что их будут кормить, и собирался отказаться от еды, но никто им ничего не предложил. Спустя час Гыча вновь всех собрал и отвёл обратно в вертолёт, от которого отъезжала автоцистерна.

Всё повторилось — взлёт, тошнота, чувство заложенности в ушах, однако в этот раз Артур перенёс полёт более стойко. Как минимум, он знал, чего ждать, и мысленно подготовился к худшему. На этот раз шум двигателей уже не так пугал, и сам полёт стал восприниматься как нечто нереальное, происходившее словно бы во сне. Ощущения притупились, давая возможность спрятаться от пугающей действительности.

За полёт не произошло ничего примечательного. Артур и сам не заметил, как его стало клонить в сон. Пару раз он даже умудрился задремать, удивляясь, как он смог это сделать без капсулы сна. От коротких погружений в сон голова у Артура разболелась. Пульсирующая боль в висках напомнила ему ту, которая мучила его в больнице. Сжав зубы, он занял позицию поудобнее и постарался не шевелиться остаток полёта. Тот показался ему очень долгим. Но в какой-то момент Артур понял, что уши вновь стало закладывать, а желудок подскочил к горлу — это было похоже не посадку.

«Когда-нибудь я привыкну, — подумал он и тут же спохватился. — Но лучше не надо».

Когда они вышли, первым, что почувствовал Артур, был ледяной ветер, царапнувший его щёку снежной крупой. Уже стемнело, и дальше двадцати метров освещённого снега видно ничего не было.

Рядом с площадкой стояли снегоходы — белые машины на огромных, казавшихся нелепыми, колёсах. Их было шесть у каждой машины. Гыча улыбнулся и сказал:

— Вот мы и дома.