Сомниум

Глава 8

Вой сирен приближался. Артур понял это не сразу. Он всё ещё не мог осознать происходящего и лежал, беспомощно озираясь.

Машины, сверкающие красными и синими огнями, остановились неподалёку. К пострадавшим, в том числе и к Артуру, подбежали люди, стали осматривать, что-то спрашивать. Никто не отвечал им внятно. Все, кто выжил, пребывали в состоянии оглушения.

Артура на носилках погрузили на каталку и затолкали в машину «Скорой помощи». От нахлынувшего чувства дежа вю Артуру показалось, что сейчас он снова увидит ту девушку, которая везла его вчера, но в бригаде были только двое мужчин. Машина неслась быстрее, чем вчера, подпрыгивая на ухабах и рытвинах. Однако в голове у Артура постепенно прояснялось, и к тому моменту, как его выгрузили из машины в приёмном покое больницы, он уже достаточно ясно мыслил.

К нему подбежал врач, начал осматривать. Тот самый, что консультировал его вчера. Уже знакомая пожилая медсестра посмотрела на Артура с удивлением, явно узнав.

— Как зовут?

— Артур. Вечером вы меня смотрели.

— Чего? Каким вечером? Ясно, бредит, — резюмировал врач, но медсестра поправила его:

— Он с переломом рёбер поступал. Мы ещё отказ от полиции у него долго брали.

— А, этот! Точно, точно. Так, чего-нибудь болит сейчас?

Последний вопрос был адресован Артуру, и тот ответил:

— В груди болит. Дышать трудно.

— Наверное, опять рёбрами ударился. Что там было вообще?

— Взрыв. Меня отбросило взрывной волной.

Врач с медсестрой переглянулись.

— Так, ладно, — сказал врач уже тише, наклоняясь к Артуру. — Лучше пока ничего не рассказывай. До приезда полиции обойдёмся без расспросов.

Он ушёл, и через несколько минут Артура снова повезли делать рентгеновские снимки, снова брали кровь. К Артуру подходили разные врачи, но спрашивали все только одно:

— Болит что-нибудь? Где болит?

Одного интересовала только голова, другой посмотрел глаза. Ни один не спросил об обстоятельствах получения травмы.

Людей завозили в приёмный покой одного за другим. Каталки с грохотом проносились по коридору мимо Артура, врачи и медсёстры переходили от одного пострадавшего к другому. Слышались стоны, крики, ругань. Не всем повезло так же, как Артуру: у некоторых из тела торчали осколки, обломки, из ран обильно текла кровь. Медики занимались в первую очередь самыми тяжёлыми пациентами, Артура оставили на потом.

В какой-то момент рядом промелькнул знакомый силуэт. Лишь когда человек обернулся, Артур узнал девушку-медика, которую недавно вспоминал. Их взгляды встретились, и она тоже его узнала.

— Опять вы? — удивилась она. — А вам сегодня особенно не везёт...

— Не только сегодня, — кисло улыбнулся Артур.

— Отвратительная смена. Но... что там вообще случилось? — Девушка подошла ближе. — Я видела горящую... машину, что ли. Или трактор. Не знаю. Но рассматривать было некогда, да и полиция близко никого не подпускала.

— Вам не стоит задавать подобных вопросов.

— Почему?

— Почему фельдшера ещё здесь? — раздался рядом мужской голос.

Девушка обернулась — на неё с раздражением смотрел один из врачей, занимавшихся Артуром.

— Вы передали больного? — спросил он.

— Да, — ответила девушка.

— Так что вы тут делаете?

— Ничего, я просто...

— Разговаривать с больными в ваши обязанности не входит! Сделали своё дело — уезжайте!

— Да я...

— Не надо мне ничего говорить! Идите! Не беспокойте пациента, ему нужен отдых!

Девушка виновато глянула на Артура и направилась к выходу.

— Я же сказал вам не говорить ни с кем о том, что случилось, — набросился врач на Артура. — До приезда полиции рот не открывать!

Артура вдруг охватила злость.

— Пошёл ты на... — он процедил ругательство.

— Чего-чего? — У того лоб на глаза полезли.

— Пошёл, пошёл. Мне отдых нужен.

Врач ничего не ответил и ушёл с ошарашенным видом. Артур закрыл глаза и перевёл дыхание: эта дерзость врачу взволновала его не меньше, чем стрельба на улице. Он ведь ещё никогда не хамил врачам. Даже с бригадиром накануне он говорил вежливее. А ведь так хотелось хоть раз в жизни послать кого-то, кто обращался с ним так пренебрежительно, на три буквы! Но нельзя. Тех, кто так делал, объявляли неадекватными и ставили на учёт к психиатрам.

Но что терять Артуру? Ведь он и так наблюдался у психиатра! Он рассмеялся от этой мысли, понимая, что смех этот скорее истерический. Артура не покидало ощущение, что он всё больше теряет над собой контроль, начинает вести себя с людьми так, как не позволял себе никогда раньше. И это его пугало.

Впрочем, это пока что было не так значимо, как нападение танка. Танка ли? Артур не разбирался в военной технике, которую видел только на парадах по телевизору. В реальности же ничего подобного он не видел никогда. И сомневался, что кто-то другой видел. Война давно закончилась, полиция вполне справлялась с террористами и другими правонарушителями. И главное: что вообще делала военная техника в городе? Да ещё в таком маленьком, как Череповец?

События получасовой давности уже воспринимались Артуром как что-то нереальное, как очень яркий сон, в который ещё продолжаешь верить сразу после пробуждения, но недолго. Случившееся настолько не вписывались в рамки привычной действительности, что проще было поверить в своё безумие, чем в подобное. Тем более что о психиатрах Артур знал не понаслышке. И всё же... Всё же он знал, что обстрел фургона ему не привиделся, не приснился. Трудно было не поверить в это, когда вокруг стонали раненые.

А что это были за люди, которые вытащили Артура из капсулы? Сперва он даже не задумывался, но воспринимал их как спасателей. Они же что-то говорили про опасность. Конечно, Артур подумал, что его спасают. Но потом жильцов дома посадили в фургон люди с оружием. Можно было пытаться обманывать себя и дальше, но Артур понимал — их разбудили и похитили террористы. Но что им было нужно? Они не пытались никого убить. Напротив, все пострадали от действий той машины, которая пыталась террористов остановить. Так зачем их похитили? Какой в этом смысл? Разве Артур был ценным заложником?

Пока он думал, к его каталке подошли две женщины в медицинских костюмах. Ничего не объясняя, они стали толкать каталку дальше по коридору.

— Куда мы? — спросил Артур.

— В больницу, — сухо ответила одна из женщин.

— Почему? Со мной что-то серьёзное?

— У доктора спросите. Мы ничего не знаем.

На просторном грузовом лифте они поднялись на несколько этажей, выкатились в коридор отделения и заехали в одну из палат. Здесь ничего не было, кроме голых стен с двумя люками капсул сна. Одна была занята, судя по красному огоньку над дверцей, вторая, судя по зелёному — свободна.

Санитарка нажала что-то на сенсорной панели на стене, и круглая дверца свободной капсулы отъехала в сторону. Выдвинулась кровать с чистым, свежим бельём, так похожая на кровать в доме Артура, что тот сразу захотел спать. И в то же время почувствовал лёгкую тревогу.

Ему помогли перебраться на кровать, после чего санитарка снова нажала на панель, и кровать стала задвигаться в капсулу. Артур уступил накатившей внезапно усталости, закрыл глаза и провалился в сон.

Проснувшись, Артур не сразу вспомнил, где находится. Потом события минувшего дня нахлынули на него, и всё встало на свои места: ночная поездка, атака на фургон, взорванный танк... Артур резко сел на постели и застонал от боли в груди. Что ж, хотя бы дышать получалось.

Капсула напротив пустовала, над закрытой дверцей горела зелёная лампочка. Никого вокруг не было, лишь из коридора слышались далёкие шаги. Артур не знал, можно ли ему вставать и выходить, но почувствовал, что ему надо в туалет, и решился выйти из палаты.

Как и был, босой, в трусах, он вышел в коридор и осмотрелся. Его палата была одной из многих, двери в которые тянулись вдоль стены на десятки метров вправо. Слева располагался широкий вход в отделение с двумя дверями из матового стекла. Рядом со своей палатой Артур заметил холл с диванами и креслами.

В холле, с одной стороны которого располагалась стойка сестринского поста, сидел только один человек. Пожилой мужчина с седыми волосами, белой бородой и усами. Увидев Артура, он достал из кармана рубашки очки и осмотрел его с ног до головы. Тот встретился взглядом за мужчиной в очках и поздоровался:

— Доброе... утро?

Из окон в холл падал яркий дневной свет.

— Доброе. Вам дали поспать совсем немного.

— А сколько сейчас времени?

Артур вдруг вспомнил, что остался без смартфона.

— Половина восьмого утра.

Несмотря на седину, мужчина не выглядел стариком. Ему можно было дать лет пятьдесят.

— А что это за отделение? — спросил Артур.

— Травматология. Я вот попал с переломанной ногой. А вы с чем?

— А я... — Артур замялся, пытаясь придумать что-то, но в голову ничего не шло. — Извините, я не могу сказать. У вас потом могут быть проблемы.

— О, понимаю. — Сосед закивал. — Спасибо, что предупредили. Герман.

Не сразу сообразив, что мужчина назвал ему своё имя, Артур кивнул и ответил:

— Артур.

— Ну, будем знакомы. Что вы ищете?

— Туалет.

— Чуть дальше по коридору. — Герман указал направление рукой. — По левой стороне.

— Спасибо.

Вернувшись из туалета, Артур застал Германа на прежнем месте. Больше вокруг никого не было.

— Кем работаете, Артур? — завязал разговор Герман.

— Я огнеупорщик на заводе.

— О, понятно. Наверное, в первый раз в больнице?

— Да, если честно.

Подавляющее большинство представителей среднего класса и ниже позволить себе лечение в больницах не могло. Исключение составляли лишь психиатрические и инфекционные больницы, куда госпитализировали в рамках карантинных мероприятий или в принудительном порядке. В прочих же случаях лечение проходило на дому, а вмешательство врачей было ограничено консультациями. Учитывая стоимость таких консультаций, Артур и представить себе не мог, во сколько же обойдётся ему пребывание в больнице.

— Да, медицинская помощь у нас не самая доступная, — продолжал мужчина, увидев замешательство на лице Артура.

— А вы кем работаете?

— Помощником мэра.

— Вы из мэрии? — удивился Артур. — Никогда не встречал никого из администрации.

Он тут же устыдился своих слов. Такое удивление прозвучало по-детски наивно, а Артур не любил выглядеть деревенщиной. Однако Герман не дал ему почувствовать себя неловко:

— Да, нас вообще мало кто видит. Мы или дома, или на работе. Вопросы все решаем, не выходя из кабинета, так что да, не удивительно.

— А где все... врачи, медсёстры?

— Ума не приложу. Должно быть, у них какое-то утреннее совещание. Сам ещё никого не видел.

— А вы давно встали?

— Нет, минут десять назад. Даже странно, что мне никто ничего не сказал, когда я проснулся. Уж при такой-то стоимости могли бы и проявить немного вежливости. Вы согласны?

— Не знаю, — улыбнулся Артур. — Меня положили в больницу, ни о чём не спрашивая, так что я ничего не понимаю. А о стоимости я и спрашивать боюсь, если честно.

— О, понятно, понятно, — закивал Герман. — Какой у вас коэффициент труда?

— Единица.

— То есть, в день вы получаете?..

— Десять часов. Да, не очень много.

— О, многие получают куда меньше. В нашем городе самый низкий коэффициент — ноль целых пять десятых.

— Как же люди живут? — удивился Артур.

— Не вылезают из капсулы сна, — пожал плечами Герман. — Правда, у многих людей стоит ограничение по времени нахождения в капсуле.

— А я тоже с этим столкнулся! — подхватил Артур. — В последние дни мне с баланса не вычитается время, которое я провёл в капсуле! Я думал, что так не бывает!

— Бывает, ещё как бывает. Но нужно совершить ряд проступков, чтобы на вас наложили такие санкции. Вы, наверное, совершили что-то противозаконное?

— Нет, нет, ничего подобного. Я... — Артур снова засомневался.

— Опять не знаете, можно ли рассказывать? — догадался Герман.

— Да. А, впрочем, моего здоровья это не касается. Да и так все, кому не лень, знает... В общем, я наблюдался у психиатра.

— А, понимаю! Да, к пациентам психиатрической больницы отношение... особенное.

— Но я не состою на учёте сейчас, — объяснил Артур. — Меня взяли на учёт двенадцать лет назад из-за матери. Ну... Из-за того, что мать попала на принудку. Но через два года с учёта меня сняли и вот до недавних пор об этом не вспоминали. Я выучился, работу хорошую нашёл.

Он осёкся, вспомнив, что сам минуту назад говорил, что получает мало. И всё же, это была работа на заводе.

— Может, не очень прибыльную работу, — объяснил он. — Но всё же на стабильную. На заводе. Я учился вечерами, чтобы меня огнеупорщиком устроили.

— Понимаю, — закивал Герман. — Место не далось вам легко.

— Да! Именно! У меня не было шанса учиться очно. Некому было меня содержать. Ну, после того как маму... Её ж забрали, когда мне шестнадцать было. А на мне ещё брат младший остался. Виталик.

Артур вспомнил вчерашний разговор с Виталиком по телефону и помрачнел.

— Не все в этой жизни рождаются с серебряной ложкой во рту, понимаю, — вздохнул Герман, прерывая затянувшуюся паузу.

— С ложкой? В смысле?

— Это такое выражение. Родиться с серебряной ложкой во рту — значит, родиться в хорошей, обеспеченной семье и ни в чём не нуждаться.

— А, ясно. Да, такого не было. Да.

— А где ваш отец?

— Отец? Погиб на войне в пятьдесят третьем. Ну как... Пропал без вести, так говорили. Но ведь понятно, что погиб. Так что остались мы с братом у мамки одни. А потом она стала выступать против «Закона о сне», участвовала в митингах... Сперва-то её с работы нормальной попёрли, а потом, со временем, и в психушку положили.

— Такое было время, — сказал Герман. — Неспокойное. Война тяжело ударила по стране. Точнее, тому, что от неё осталось. Вот и последствия разгребать было непросто...

— Это тоже какое-то выражение? — не понял Артур. — Что это значит — «тому, что от неё осталось»?

— А... — Герман озадаченно посмотрел на Артура. — Точно ведь... Какое у вас образование, напомните?

— Полное среднее, восемь классов школы.

— Общеобразовательной, так?

— Всё верно. А что такое?

— Да нет, ничего. Просто... Нет, ничего.

Герман улыбнулся и отвернулся. Артура озадачили его слова, но он не решался задать ещё вопрос, ведь собеседник явно дал понять, что разговор его больше не интересует.

— А вот и наши доктора идут! — обрадовался Герман.

В холл зашли вчерашний врач из приёмного покоя и две медсестры.

— Здравствуйте, Герман Вадимович! — улыбнулся врач. — Как ваше здоровьице?

— Это вы мне скажите, — улыбнулся тот в ответ.

— По обследованиям — всё прекрасно! Как чувствуете себя?

— Ничего, ничего. Наконец-то нашёл для себя собеседника.

Врач окинул Артура неприязненным взглядом и снова повернулся к Герману.

— Как хотите дальше лечиться: ещё у нас полежать, или амбулаторно?

— На дому, конечно! — засмеялся Герман. — Тут совсем тоска. Ко мне ведь будет приходить врач на дом?

— Конечно, конечно! — закивал доктор. — И врач, и массажист, и инструктор по лечебной физкультуре. Всё будет!

— Тогда давайте выписываться. А то сил уже моих нет.

— Торопитесь служить родному городу?

— Ещё бы!

Они оба рассмеялись, после чего Герман перебрался в кресло-каталку, доставленную медсестрой, и его увезли. Врач зашагал за ним.

— А что со мной? — окликнул его Артур. — Доктор!

— Потом, — бросил тот.

— Мне нужна хотя бы одежда!

Врач ничего не ответил, и Артур встал и направился за ним.

— Куда это вы? — с раздражением оглянулся врач.

Улыбки на его лице и в помине не было.

— Я же сказал, мне нужна одежда, — с нажимом сказал Артур.

Ему припомнилось поведение врача в приёмном покое. Как ночью, так и вечером, когда бригадир пытал Артура, чтобы тот отказался от заявления в полицию.

— Что это вы, в самом деле, — с укором сказал Герман. — У молодого человека нет одежды, его привезли явно после какого-то несчастного случая. Неужели вы не найдёте, во что его одеть?

— Если подумать, наверное... — Голос у врача, когда он отвечал Герману, становился очень вежливым, даже елейным.

— Поищите, поищите. Вы подождите, Артур, — обратился к нему Герман. — Я лично прослежу, чтобы вам всё выдали. Подождите.

— Спасибо, — ответил Артур и вернулся на кресло в холле.

Идти куда-то он не решался. В палате, кроме капсул, были лишь голые стены, так что Артур остался в холле. Медсестра шуршала чем-то за стойкой поста, не обращая на пациента внимания. Он сидел так, потеряв счёт времени, пока не заныла спина. Встал, походил по коридору, и тут заметил приближающуюся медсестру со стопкой одежды.

— Вам велено передать.

С этими словами она сунула в руки Артуру одежду, отвернулась и быстро зашагала прочь. Одеждой оказалась клетчатая пижама, уже не новая, но Артур был рад и такой. Всё же лучше, чем ходить в одних трусах. Кроме того, в пижаму были завёрнуты плоские тапки на тонкой подошве. Лишь когда ноги оказались в обуви, Артур понял, что пол был довольно прохладный.

Не зная, что делать дальше, Артур подошёл к медсестре на посту:

— А что мне делать дальше?

— Ждать, — коротко ответила та, не поднимая головы.

— Как долго?

— Не знаю. Доктор скажет.

Артур продолжил бродить по коридору. Никого больше он не встретил. Двери во многие палаты были приоткрыты, и Артур заметил, что большинство капсул пустовало. Те же, что были заняты, так и не открылись за последующую пару часов.

Наконец, к Артуру подошла медсестра и пригласила его идти за ней. Артур решил, что его хотят отвести к врачу. Не задавая вопросов, он прошёл к лифту, и они стали спускаться. Лишь когда они оказались в приёмном покое, Артур понял, что вели его совсем не ко врачу.

— Меня отправляют домой? — спросил он у молчавшей до того медсестры.

— Нет. Ждите здесь.

Она скрылась в одном из кабинетов, и вскоре к Артуру подошли два амбала в оранжевой форме скорой помощи.

— Поедемте, — сказал один из них.

— Куда? — упавшим голосом спросил Артур.

— В больницу.

— Так я ведь и так... в больнице.

— В другую. Поедемте, поедемте.

Артур поплёлся на выход. Снаружи ждала машина «Скорой помощи».

— Но я не понимаю, — снова спросил Артур, — куда меня хотят везти? Со мной что-то не то?

— Доктор всё объяснит, когда приедем. Залезайте в машину.

Артур справился с задачей не без труда. Каталки в этой машине не было, в салоне стояли кресла. По обе стороны от Артура сели медики, и машина тронулась. Ещё не осознавая в полной мере, что происходит, Артур понимал, что творится что-то неправильное. В нём поднималась смутная тревога и не отпускало ощущение дежа вю. Словно он уже видел что-то подобное, только... со стороны.

Лишь когда машина остановилась и они покинули машину, Артур всё понял. Над ним возвышалось такое знакомое серое здание психиатрической больницы.

— Понятно, — упавшим голосом сказал Артур. — Понятно.

Сопротивляться, спорить он не хотел. Память наконец-то подсказала, где он видел, чтобы пациента сопровождали два огромных мужика: так было, когда увозили его мать. Это выглядело нелепо, ведь она была щуплая и невысокого роста, и едва доставала до плеча санитарам. Тем не менее, её сопровождали с таким видом, словно вели буйнопомешанную. Опасную преступницу, которая в любой момент могла вырваться и наброситься на людей. Примерно так же теперь сопровождали и её старшего сына. Потому что он теперь тоже был сумасшедший.

Что-то в Артуре окончательно оборвалось. События всех последних дней привели к довольно логичному концу, ведь он не мог понять их, разобраться в ситуации, не мог реагировать так, как от него ждали. И вот, в результате всего, он попал в психиатрическую лечебницу.

— Добрый день, — поприветствовал его доктор в приёмном покое.

— Добрый, — покорно согласился Артур.

Его опросили, вновь заставили проходить тесты, которые ещё недавно он проходил в кабинете психолога, после чего в сопровождении двух санитаров Артур поднялся на лифте на четвёртый этаж.

«Где-то здесь лежала моя мать», — думал он. — «И теперь я иду по её стопам».

Все палаты были заполнены. Проходя мимо, Артур с содроганием смотрел на душевнобольных в таких же, как он, клетчатых пижамах. Его утешала лишь одна мысль — возможно, все они болели в том же смысле, в каком и Артур. Тогда оставался шанс на то, чтобы найти здесь адекватных людей.

«Найти адекватных людей в психушке, ха-ха!» — Артур усмехнулся этой мысли.

Однако санитары не остановились ни у одной их палат. В дальней части отделения они открыли белую стальную дверь и оказались в коротком продолжении основного коридора, из которого вели всего четыре двери. В одну из них санитары завели Артура — обстановка здесь была точь-в-точь, как в травматологии, то есть две капсулы сна в стене и ничего больше. Санитар провёл рукой рядом с сенсорным экраном на стене, и тот включился. После нескольких нажатий на экран капсула открылась, из неё выехала всё такая же знакомая кровать. Она ничем не отличалась от любой другой виденной Артуром кровати капсулы.

— Залезай, — хмуро сказал санитар.

Вздохнув, Артур покорился.