Сомниум

Глава 22

Чувства опьяняли. Было прекрасно снова видеть, слышать, осязать этот мир. Непередаваемо волшебно — чувствовать своё тело. Иметь руки и ноги, вставать и ходить по своей воле.

Артур выбрался из капсулы и осмотрелся: квартира у бригадира была побольше, чем его собственная, но принципиально не отличалась. Капсула в стене, огромный экран телевизора, скудная мебель. Он подошёл к окну и выглянул наружу: город спал, на улице не было ни одного человека. В свете луны он рассмотрел свои толстые, мясистые волосатые руки, несколько раз сжал и разжал пальцы. Провёл ладонью по подоконнику, чтобы почувствовать прикосновение к пластику. Хотел было включить свет, но удержался: в домах по соседству все окна были тёмные. Не хотелось, чтобы кто-то заметил, что бригадир не спит.

Артур не знал, зря он соблюдает осторожность, или нет. Возможно, ни у кого и не возникло бы вопросов, почему человек проснулся ночью в капсуле сна, но уверенности в этом не было. Поэтому так же, в темноте, Артур нашёл холодильник и распахнул его: внутри его ждали холодное пиво и контейнеры с готовыми обедами. Сунув один из таких обедов в микроволновку и поставив таймер, Артур вскрыл банку с пивом и с наслаждением сделал несколько глотков.

Пока он ел и пил, где-то внутри бился в панике настоящий бригадир. Его разум не был полностью вытеснен из тела — только подавлен, отчего он видел и слышал то, что происходило, но повлиять ни на что не мог. Более того, бригадир понимал, что его телом завладел ни кто иной, как Артур. Ненависть к этому человечишке мешалась со страхом, и эти эмоции Артур ощущал так же хорошо, как пять чувств тела. Может, чуть меньше, но это лишь придавало пикантности ситуации — бессильная злоба бригадира приносила наслаждение, была вишенкой на торте ощущений, пряным соусом к ночной трапезе.

— Как тебе там? — спросил Артур вслух, откинувшись на спинку стула и отпив ещё пива. — Нравится? Нет? Ничего, привыкай. Думаю, мы с тобой надолго вместе.

У него было несколько идей по поводу того, что делать дальше. Эмоции, что достались вместе с телом, мешали рассуждать холодно. Будучи мозгом в банке, Артур мог выстраивать взвешенные планы, но теперь он вспомнил, каково это — злиться. Он злился и упивался чувством власти над человеком, некогда унижавшим его, делавшим ему больно. И это был не единственный такой человек.

Когда в мозгу бригадира, разделённом двумя людьми, вспыхнул план мести, Артур отдавал себе отчёт, что это небезопасно — по крайней мере, для бригадира, а потому может поставить под удар его самого. Но он также помнил, что целью захвата тела было изучение возможностей Артура. Испытание его воли в полевых условиях. И разве подобные, стрессовые ситуации, не должны быть изучены в полной мере до того, как Артур выберет себе другого носителя?

Убедив самого себя, Артур оделся, вышел на улицу и направился к психиатрической больнице — благо, идти было недалеко.

Сама по себе больница была почти крепостью — решётки на окнах, тяжёлые стальные двери как снаружи, так и внутри. Но Артур очень хорошо запомнил, как выглядит изнутри та часть больницы, через которую его водили на прогулку. И он помнил о распорядке дня в больнице и о беспечности персонала.

Перелезть высокий кирпичный забор было бы трудно, поэтому Артур стал гулять по периметру, дожидаясь утра. Несколько часов он бродил вокруг больницы, наслаждаясь каждым вдохом, каждым шагом. Он так соскучился по ощущениям, что часы ожиданий пролетели для него как несколько минут.

Утром ко входу потянулся персонал. Наблюдая за ними со стороны, Артур узнал многих — все они были медсёстрами и санитарами. Складывалось впечатление, что врачи или не выходили с работы, или попадали на территорию через другой вход.

Когда основная масса работников прошла, стали подтягиваться отдельные опаздывающие. Артур догнал одного из них, когда тот открывал дверь магнитным ключом, и, когда мужчина обернулся, врезал ему кулаком по зубам. Повалив человека на землю, Артур сел ему на грудь и стал бить своими огромными руками ему по лицу, быстро и яростно. В какой-то момент Артур понял, что мужчина не только не сопротивляется, но и не двигается. Артур перестал колотить и всмотрелся в разбитое в кровь лицо незнакомца. Было похоже, что тот умер.

Артур испугался. Хоть он и ненавидел эту больницу, хоть и испытывал удовольствие, избивая её работника, а всё же убивать никого не хотел. Никого, кроме Гайнце, конечно — ведь именно за этим Артур сюда и пришёл.

Вспомнив уроки по «основам безопасности жизнедеятельности» в школе, Артур стал искать у человека пульс. Нащупав артерию на шее, он вздохнул с облегчением — человек был жив. И после осознания этого на него вновь обрушилась лавина из чувств, которые были задвинуты на задний план. Страх перед убийством оказался для Артура куда как более важным, чем он думал.

Дверь с торца здания, едва заметная, открылась магнитным ключом из вещей побитого мужчины. Артур прошёл внутрь и почти тут же столкнулся с заспанной медсестрой. Не успела та раскрыть рот, как Артур врезал ей кулаком по лицу. Медсестра повалилась на пол без чувств, и Артур успел подхватить её и уложить аккуратно. Внутренне он выругался: бить женщин он уж точно не планировал, однако сейчас в нём сработал рефлекс, какого он за собой не помнил. Видимо, вместе с телом бригадира ему передались и какие-то его навыки. Артур невольно задумался, а что именно делает его самим собой: разум или тело? И возможна ли его личность без тела, раз так легко перенимает его привычки? В памяти промелькнули три мозга Четырёхлистника, которые уже давно утратили человечность и стали лишь вычислительными машинами. Это ждало и Артура без тела?

Однако эти мысли, занявшие у него не больше двух секунд, Артур быстро отбросил. Не время и не место было предаваться размышлениям о природе человеческого. Он находился в психиатрической больнице, где все двери запираются, санитары — это сильные мужчины, готовые повалить любого умалишённого, а в арсенале докторов и медсестёр были сильные и быстродействующие транквилизаторы. А ещё где-то рядом находился Гайнце, у которого брат служил в Министерстве Государственной Безопасности. В случае необходимости, полиция прибудет больницу в считанные минуты — в этом Артур не сомневался. Нужно было действовать осторожно, но решительно и быстро.

Помещение, в котором он оказался с медсестрой, соседствовало с прачечной. Подняв на руки женщину, Артур вышел, притворив за собой дверь. В прачечной ещё никого не было. Артур нашёл среди сложенных стопок одежды медицинский костюм, который кое-как налезал на тело бригадира, штанинами других костюмов связал руки и ноги медсестре, завязал ей рот. Она ещё не пришла в себя, но пульс у неё определялся, что успокоило Артура.

Вернувшись в предбанник, он бодро прошагал через приёмный покой в коридор. Почти сразу ему встретился санитар, который рассеянно посмотрел на него и протянул руку для пожатия. Потом санитар пошёл дальше, тут же выбросив незнакомца из головы. Видимо, решил Артур, персонал не знает друг друга в лицо — больница большая, людей много, кто-то уходит, кто-то новый появляется. Если видишь новое лицо в рабочей одежде, проще поздороваться, чем признать, что ты не знаешь человека, рядом с которым работаешь.

Охранник в холле также скользнул взглядом по Артуру и вернулся к планшету, на котором во что-то играл, как бы про себя отметив:

— Опаздываем...

— Да, сегодня задержался, — начал оправдываться Артур, изображая стыд. — Обычно-то я вовремя прихожу...

Но охранник его уже не слушал. Лифт открылся, и Артур шагнул в него, нажав на кнопку с цифрой 4.

На отделении сойти за своего уже не вышло бы — здесь все друг друга хорошо помнили. Однако в холле никого не оказалось. Артур свернул налево, к белой стальной двери, достал магнитный ключ и приложил его к замку. Тот пикнул, но дверь не открылась. Артур снова приложил карту — тот же эффект.

«У них что, разные карты на отделениях?» — с раздражением подумал он.

Через мгновение он вспомнил, что отделение, которое курировал Гайнце, действительно отличалось от прочих. Здесь не лечили людей, здесь проводили исследования, ставили эксперименты. Следовало бы раньше догадаться, что и допуск на такое отделение будет отличаться.

Артур почувствовал нарастающую тревогу. А ещё — ликование бригадира, который, наблюдал изнутри.

— Зря радуешься, — тихо сказал ему Артур. — Когда нас поймают, то о тебе никто заботиться не будет. Запихают в психушку на полгодика минимум.

Артур выудил из своей памяти воспоминание о том, как находился в больнице, и показал его бригадиру. Точнее, впихнул это воспоминание в личность бригадира, как запихивают таблетку в пасть собаке. И через секунду почувствовал страх, идущий из подавленной личности.

— То-то же, — довольно кивнул Артур.

Он ждал у двери, не зная, что делать. Другого входа на отделение, насколько он знал, не существовало. Видимо, придётся прорываться с боем, решил Артур. И когда дверь стала открываться, сжал кулаки и собрался, готовый броситься в атаку.

Однако выходил из отделения не плечистый санитар, а пожилая женщина — уборщица, толкавшая перед собой тележку с моющими средствами. Артур даже рассмеялся: каким бы важным и закрытым не было отделение, на нём всё равно кто-то должен был убираться.

— Ой. — Уборщица испугалась смеха Артура. — А вы чего это тут?

— Ключ забыл дома, — доверительно шепнул ей тот. — Давайте я вам помогу и побыстрее пройду, пока никто не видел.

— Так уж увидят, теперь-то. У них уже утренняя пятиминутка началась. Теперь нагоняй будет за опоздание.

— Что ж поделать... — Артур помог уборщице выкатить тележку и скользнул в дверь.

Отделение пустовало. В палатах мигали огоньки закрытых капсул, в которых — Артур хорошо это понимал — лежали люди. Подопытные Гайнце. Санитаров и медсестёр рядом не было. Видимо, права была уборщица, и все ушли на утреннее собрание.

Быстро, стараясь идти как можно тише, Артур прошагал к кабинету Гайнце и зашёл внутрь. И оказался лицом к лицу с сидящим за столом врачом.

Тот что-то набирал на клавиатуре и не стал смотреть на вошедшего. Только бросил:

— Что?

Артур не отвечал. Он внимательно обвёл взглядом кабинет — никого. Ни солдат, ни санитаров. Он наконец-то оказался с Гайнце один на один.

— Ну? — Голос врача стал нетерпеливым.

Доктор обернулся, посмотрел на Артура, не узнал и с удивлением спросил:

— Ты кто? Новенький, что ли?

Артур бросился на Гайнце, схватил за шиворот и поднял, как поднимал когда-то бригадир своих подчинённых. Силы в руках на такое хватало, а худощавый Гайнце весил немного.

— Ты чего?! Ты кто? — залепетал перепуганный Гайнце. — Что ты... что вы делаете?

Артур с удовольствием отвесил ему пощёчину. Очки слетели с лица доктора на пол. Перепугавшись ещё больше, Гайнце побледнел и залепетал:

— Пожалуйста, отпустите меня... Вы знаете, кто я?

— О, я хорошо знаю, кто ты, — с улыбкой ответил Артур. — Вот что: мы с тобой сейчас должны выйти из больницы. Незаметно для всех. Ты понял меня?

— Мой брат — офицер Министерства...

Вторая оплеуха вышла сильнее, из разбитого носа Гайнце пошла кровь.

— Ещё раз: мы должны выйти из больницы. Вдвоём. Незаметно. Теперь ты понял?

Гайнце смотрел на обидчика ничего не понимающим взглядом и шевелил губами, с которых не срывалось ни звука. Артур тряхнул его, приложив головой об стену, и тот словно очнулся:

— Да! Да, я понял!

— Чудесно. Веди. Но если что-то нехорошее случится — ты сразу умрешь. Понял?

Гайнце кивнул. Артур поставил его на пол, чувствуя, что рука уже начала затекать, и толкнул доктора к выходу.

— Мне нужно... ключи, мне нужно забрать ключи, — залепетал Гайнце.

Под пристальным взглядом Артура, не отходившего от него ни на шаг, Гайнце скинул халат, дрожащими руками достал из шкафа пальто и ботинки, оделся.

— Ты время тянешь, что ли? — прорычал Артур басом бригадира.

— Нет, нет! Но ведь на улице холодно!

— Веди.

В коридоре по-прежнему никого не было. Гайнце пошёл не к холлу, а в другую сторону. На всякий случай шагавший сзади Артур держал доктора за плечо. Тот и не пытался вырваться — огромная рука держала крепко. За очередными дверями их ждал отдельный лифт, на котором они спустились на первый этаж и вышли прямо на крытую автомобильную стоянку.

От вида автомобилей Артур так растерялся, что даже выпустил своего спутника. Было чему удивляться: частных авто он не видел с первых лет жизни. Смутно припоминались те времена, когда люди ещё могли иметь собственные машины, но эти времена закончились ещё до того, как Артур пошёл в школу. Автомобилей было немного, всего шесть, но для Артура это был настоящий автопарк. Музей сгинувшей навсегда культуры, которая вдруг явила себя из прошлого. Все машины были крупными, и Артур вспомнил, что такие авто назывались когда-то внедорожниками. Красный, синий, два белых, один зелёный и один цвета серого металлика.

Гайнце с опаской поглядывал на потерявшего дар речи Артура, но не произнёс ни слова и не попытался сбежать. Вспомнив о нём, Артур откашлялся и спросил:

— Какая из них твоя?

Доктор достал из кармана пальто брелок и нажал на нём кнопку. Фары у синей машины мигнули огнями.

— Идём, — приказал Артур.

За последние месяцы он успел поездить в микроавтобусах, снегоходах, поезде, даже полетать на вертолёте — и всё равно оказаться внутри частный автомобиль впечатлял больше всего. Весь остальной виденный транспорт был, по сути, служебным, и предназначался для перевозки групп людей в тех или иных условиях. К служебному транспорту Артур привык. Но чтобы такая мощь была отдана в руки одному человеку — этого он даже и вообразить не мог.

Гайнце сел за руль, Артур — рядом.

— И что дальше? — спросил доктор.

— Едем.

— Куда?

— Для начала давай выедем из больницы.

— Кто вы?

— Езжай.

Гайнце не стал спорить и завёл двигатель. Они выехали под серое небо к воротам, расположенным с другой стороны больницы. Кирпичные стены по обе стороны не давали возможности постороннему увидеть выезжающий со стоянки автомобиль.

«А если бы и увидели, — отметил про себя Артур, — то кто бы поверил психам?»

Машина выехала на грунтовую дорогу, вдоль которой тянулась стена деревьев.

— А дальше? — дрожащим голосом спросил Гайнце.

— Поехали к тебе домой, — предложил Артур. — Очень уж я хочу посмотреть, как ты живёшь.

Доктор побледнел.

— Пожалуйста, — пролепетал он. — У меня жена и дети...

— Они дома?

— Нет, сейчас — нет...

— Вот и славно. Едем. Будешь поторапливаться и делать, что я тебе говорю — и они не пострадают.

— А я? — осмелился Гайнце.

— Подумай о жене и детях. Езжай.

Гайнце сжал побледневшие губы и вырулил на асфальтированную дорогу, которой Артур никогда не видел.

— Что это за улица? — спросил он.

— Она... не для всех.

— Не для всех? Ну да. Не для всех. Как и личные авто. Сколько лет живу, ни одной в городе не видел. А они, оказывается, были всё это время. Просто ездят не по тем дорогам. А ведь и живёшь-то ты, доктор, тоже не в простом домике? Интересно будет посмотреть, как выглядят дома людей, которые за свою работу получают деньги.

— Кто вы? Что вам нужно от меня?

— Забавно, что ты меня не узнал, доктор. Я твой бывший пациент.

Гайнце мельком глянул на Артура и вернулся взглядом к дороге.

— Не узнаешь, да? — хмыкнул Артур. — Выглядел я тогда по-другому. А сейчас я тут.

Он постучал пальцем по виску.

— Только тут, — продолжил он. — А тело чужое. И отчасти за это следует сказать спасибо тебе и твоей работе.

— Но мы никогда о таком не слышали...

— Да брось! Я лежал в твоём отделении на четвёртом этаже. Ты ставил на мне свои опыты. До того наставил, что я забыл девять месяцев из своей жизни.

Доктор заморгал, ещё раз глянул на спутника, отвернулся и еле слышно спросил:

— Артур?

— Он самый!

— Я помню Артура Бессонова. Но вы не можете быть им.

— Оцифровка и перенос сознания. Сейчас я владею телом этого замечательного во всех отношениях человека. А моё тело... далеко. Очень и очень далеко.

— Таких технологий ещё не создали, — возразил Гайнце. — Я это знаю, потому что сам работаю над этим вопросом уже много лет.

Его голос изменился. Он стал звучать уверенней. В своей стихии Гайнце был неведом страх, и вспомнив, что он — профессионал, доктор словно забыл о текущей ситуации, забыл о грозящей ему опасности.

— Не ты один над этим работаешь, — ответил Артур, наблюдая за Гайнце. — Долго ещё ехать?

— Нет, но нужно проехать по мосту.

Мост, на который они въехали, был недоступен для гражданского транспорта. По крайней мере, так всю жизнь думал Артур. Высокие ограждения скрывали развязку и въезд на мост от жилого массива. Подъехав к заграждению, Гайнце приложил пластиковый пропуск к магнитному замку, и шлагбаум поднялся, пропуская машину.

— Кто сделал это с тобой? — спросил Гайнце, думая о чём-то своём. — Кто рассказал обо всём? Когда ты попал ко мне, ты ничего этого не знал...

Его прервал отвешенный Артуром подзатыльник.

— Не забывайся, доктор.

— Извините, — поправился Гайнце.

— Не ты здесь задаёшь вопросы. То время, когда ты решал, что делать с моей жизнью, давно прошло. Сейчас я решаю, что делать с тобой.

Мост проехали молча. На пустынной улице за всё время поездки встретились лишь две машины, обе частные. Ни грузовиков, ни автобусов, ни тракторов здесь не появлялось. Обе стороны дороги обступили деревья.

— Мы точно едем к тебе домой? — уточнил Артур.

— Точно. Район находится чуть в стороне от города. Он... экологичный.

— А, подальше от завода! Понимаю. Это рабочие пусть дышат дымом, а ты будешь жить на природе. Отлично.

— Так всегда было.

— Что, прости?

— Так всегда было. Социальное расслоение — это естественное состояние общества. Все попытки это исправить провалились. Ты... вы просто не знаете об этом, потому что не изучали историю.

Артур взял Гайнце за ухо и скрутил его трубочкой. От боли доктор ахнул и невольно наклонился вправо, куда его притянул спутник.

— Не умничай, доктор, — прошипел Артур. — Не надо мне рассказывать заумные теории про состояния общества. Ты не работал на заводе по десять-двенадцать часов в день без выходных и отпусков. Ты не жил с вечным кредитом сна, не спал в капсулах. А ещё на тебе не ставили эксперименты всякие мрази из больницы, которая существует за счёт труда таких рабочих, как я. Так что не надо мне рассказывать свою блестящую теорию социального расслоения.

Он выпустил покрасневшее ухо Гайнце, и тот выпрямился, скривившись от боли.

— Что-то мне подсказывает, — продолжил Артур, — что есть и другие варианты жизни. Без капсул сна и «Сомниума» для большей части населения. Жили же как-то до войны. Да и сейчас живут в других странах. И таких паразитов, как ты, тоже быть не должно.

Гайнце промолчал, но его сердитое сопение говорило за него. Артур не горел желанием что-то ему доказывать и больше разговоров не заводил до тех самых пор, пока не показались первые дома.

— Это ваш район?

— Да, — ответил Гайнце.

Аккуратные, красивые домики в два этажа, белого и красного кирпича, были окружены ухоженными участками, где уже зеленела первая трава. Артур пригляделся к людям на улице: вот на пробежке девушка с красивой, изящной фигурой в обтянутом трико. Вот два старичка стоят по обе стороны живой изгороди, разделяющей участки, и увлечённо ведут беседу. Вот девочка пяти-шести лет качается на качели в собственном дворе.

— Господи, — протянул Артур.

— Что? — занервничал Гайнце.

— Да нет, я просто... Слов нет. Я даже и не думал, что здесь есть такой район. Тут даже люди выглядят не так, как в городе! И так тихо, спокойно. Огромные частные дома. И участки у дома. Свои участки! Охренеть... Сколько в городе ещё таких районов, как этот?

— Только один.

— Вас так мало, что умещаетесь в одном небольшом районе? И это вы управляете городом? Занимаете самые важные посты? Решаете судьбы людей? Весь город работает ради вашего благополучия здесь?

— Всё не совсем так...

— А я вот думаю, что очень даже так.

Машина повернула к одному из домов и подкатила к гаражу.

— Это твой дом? — спросил Артур.

— Да.

— Хорошо. Выходи.

Дом оказался двухэтажным, выложенным из тёмно-красного кирпича. На соседнем участке старушка приветливо помахала Гайнце рукой:

— Здравствуй, Володя! У тебя найдётся минутка? А то у меня есть парочка вопросиков к тебе, как к врачу.

— Не сейчас, Маргарита Львовна, — поспешил отказаться Гайнце. — У меня важный гость, понимаете? Я обязательно загляну к вам потом.

— Чудесно! Буду вас ждать!

— Старая сука, — тихо выругался Гайнце, направляясь к дому. — Ни одного дня без этих её «вопросиков». Хоть сейчас её слушать не придётся.

На стене у входной двери висела прикрытая козырьком электронная панель. Гайнце положил на неё ладонь, и замки в двери щёлкнули.

— Что ж, мы и пришли, — сказал он, потирая ухо и нервно оглядываясь на Артура.

— Заходи, — велел тот.