Сомниум

Глава 19

— Ничего, — пожала плечами Катя. — Меня закрыли в комнате одну, представляешь? А в комнате даже капсулы нет! Я вообще несколько дней спать не могла! Мне даже лекарства стали какие-то давать, чтобы я уснула.

— У меня тоже нет капсулы в комнате, — кивнул Артур. — Думаю, ни у кого тут нет. В капсулу кладут только в лаборатории... Тебя ведь уже водили в лабораторию?

— Да! Максим такой вежливый, всё объясняет...

— Да ну? — хмыкнул Артур. — Со мной так он особо не разговаривает. А что он тебе говорил?

— Ну, рассказал, где мы. Про остров этот. Я ведь вообще не знала, в какую сторону нас увезли. А это, оказывается, так далеко от Череповца! Ты не представляешь!

— А про работу эту он что-то говорил? Ну, про исследования?

— Нет, почти не говорил. Только про меня. Я у него спрашивала, когда мы в лаборатории были — а что внушали мне? Ну, всем ведь что-то внушали, пока мы дома были, так? Значит, и мне тоже?

— И он тебе рассказал?

— Да! Кстати, наши с тобой отношения, они... Ну... — Катя замялась.

— Тебе внушили симпатию ко мне? — понял Артур.

— Да. — Катя покраснела. — Вроде того.

— А...

Наконец-то странная навязчивость соседки стала ему понятна.

— Он сказал, что избавит меня от этого желания, — продолжила Катя. — И всех нас избавит от лишних желаний.

— Лишних? В каком это смысле — лишних?

— Ну, тех, которые нам внушили. Не наших. Но он также говорит, что нам всем придётся разобраться в себе, потому что пока что все наши желания — чужие.

— И что останется от нас, если он лишит нас этих желаний?

— Не знаю. Меня, если честно, это всё немного пугает. Иногда даже не немного. Может, поедим?

Артур совсем забыл про еду.

— Конечно! — спохватился он. — Давай. Ты, кстати, сильно похудела.

— Да, спасибо, — улыбнулась Катя. — Не знаю, почему так. Кажется, ем я здесь достаточно, да и не делаю ничего. Не работаю. Но почему-то худею.

— Это в любом случае неплохо.

— А что, я была слишком толстая, да?

Артур растерялся:

— Да нет, я не это совсем хотел сказать... В смысле, худенькие ведь только те девушки, которые в клубах работают... Нет, я опять не то говорю. В целом...

— Да ладно, расслабься, — остановила его Катя. — Я знаю, что не худенькая. Когда-то я толстушкой не была. Ещё в школе. Но потом как-то... Запустила себя, в общем.

— Я имел в виду, что для здоровья полезнее худеть, — предпринял ещё одну попытку объясниться Артур. — Только это, больше ничего.

— Ну да, понятно

Ели они молча, обоим было неловко. Артуру казалось, что он выглядит дикарём, слишком быстро и жадно поглощает еду, слишком громко стучит ложкой, хлюпает, чавкает, и ежесекундно старался производить как можно меньше звуков. Однако по Кате было ясно, что она испытывает то же самое. Совместный обед стал для них своего рода испытанием.

— Вот и всё, — с облегчением сказал Артур, когда с едой было покончено.

— Да уж, — едва слышно ответила Катя.

— Как думаешь, мы теперь часто будем видеться?

— Не знаю. Я уже и не думала, что смогу кого-то увидеть. Думала, с ума сойду в этой комнате. — Она неловко рассмеялась.

— Да, я тоже. Так непривычно. Без смартфона, компьютера, телевизора, капсулы...

— Да, да! Как будто зрения лишился или чего-то такого. Нереально.

— Я вчера попросил Максима, чтобы он дал мне возможность с кем-то видеться. А то казалось, что чокнусь.

— Так это ты нашу встречу устроил? — Катя впервые за встречу широко и искренне улыбнулась. — Спасибо. Я не знаю, что бы со мной стало без этого.

— Артур, на выход! — скомандовал охранник.

— Уже всё?! — хором спросили Артур с Катей.

— Да. — Охранник кивнул в сторону двери. — Пошёл.

— Мы толком ничего не обсудили, — заторопилась Катя, когда Артур встал. — Не поговорили ни о чём... Мы ведь ещё будем видеться?

— Надеюсь. Показать нас друг другу, а потом не дать больше возможности видеться — это пытка.

— Не то слово. Ну, пока. Ещё увидимся. Я надеюсь.

— Я тоже.

Всё время до похода в лабораторию Артур прокручивал в голове разговор с Катей. Каждое сказанное слово намертво впечаталось ему в мозг. Он словно получил дозу наркотика и теперь хотел только одного — ещё дозу.

— Спасибо! — с ходу выпалил он Максиму, едва переступил порог лаборатории. — Мне очень нужно было с кем-то поговорить! А мы с ней будем видеться постоянно? И в обед, и в ужин? Каждый день?

— Воу, воу, подожди! — засмеялся Максим. — Нет, Артур, ты будешь видеться с другими людьми только один раз в день. И это пока. Посмотрим, как это скажется на тебе и на чистоте наших работ. Но твою благодарность я принимаю, приятно слышать. А теперь — марш в капсулу.

Артур засыпал с улыбкой на лице, совсем позабыв о том, что с ним происходило в капсуле вчера. Однако странное, непередаваемое ощущение осознанности в нигде вновь завладело им, как только он уснул.

В месте, где он оказался, не было темно — для ощущения темноты надо иметь представление о зрении, а оно здесь отсутствовало. Так же, как и само понятие звука, движения, вкуса и запаха. Более того, слово «здесь» было также неактуально, ведь и расстояния не было. Только мысль — чистый полёт мысли.

И хотя во сне не было пространства, здесь было возможно движение. Артур и сам не понимал, что это значит, но он мог тянуться сквозь потоки информации, разбивающие его на тысячи осколков, собираться и тянуться дальше. Находить источники этой информации. И чувства, которые он переживал при этом, не были похожи ни на одно из человеческих. Информационная эйфория, в которой не было ничего от реального мира. Артур чуть не потерял над собой контроль. Чуть не растворился в круговерти информационного поля, забыв, кто он есть на самом деле.

Предотвратило этот процесс пробуждение. Артур долго не могу прийти в себя. Максим что-то говорил ему, что-то спрашивал, а Артур не отвечал. С большим трудом он фокусировался на пяти своих чувствах и пытался собрать их воедино в своём сознании. Когда он смог более или менее понимать, что происходит вокруг, то обнаружил себя в незнакомом месте. Его куда-то привезли на каталке, переложили на кровать, на грудь ему приклеили электроды, на указательный палец правой руки надели какое-то устройство. Монитор, стоявший на полке рядом с кроватью, отображал жизненные показатели Артура, на экране бесконечно бежала кривая кардиограммы. В комнате — а точнее, в палате — стояло четыре кровати, но три оставшиеся были пусты. Артур приподнялся и сел на постели, стряхнув с пальца странный прибор. Через секунду монитор забил тревогу громким писком, и в комнату вбежала женщина в медицинском костюме. Мельком глянув на монитор, она нахмурилась, подошла к Артуру и нацепила ему прибор обратно на палец.

— Не снимайте, — приказным тоном велела она.

— Что это?

— Пульсоксиметр. Он определяет насыщенность крови кислородом. Не снимайте.

Женщине на вид Артур дал около пятидесяти. Морщинистое лицо, коротко стриженные седые волосы, строгий взгляд поверх очков, спущенных на кончик носа. Держалась женщина прямо, засунув руки в карманы серого медицинского костюма, и производила впечатление учительницы на экзамене.

— Я в больнице? — спросил Артур.

— В медблоке. Вас сюда привезли из лаборатории.

— Что со мной случилось?

— Мне сказали, что у вас был обморок. Когда вас доставили сюда, я никакого обморока не увидела. Однако вы были в состоянии глубокого оглушения. Не реагировали на речь. При этом говорили какую-то абракадабру. Я сперва подумала, что у вас инсульт.

— Инсульт?! — испугался Артур. — У меня инсульт?

— Нет. Мы сделали вам томографию — мозги у вас хорошие, здоровые.

— О. Спасибо.

— Не за что. До завтра вы побудете здесь. Под моим наблюдением. Если всё будет хорошо — завтра вернём вас к себе. Только ничего с себя не снимайте.

— Хорошо. А... доктор?

— Да?

— А как бы мне сходить... ну, в туалет? Если нельзя снимать все эти проводки?

Женщина наклонилась, достала из-под кровати пластиковую утку и протянула её Артуру.

— Вот. Это если по-маленькому. По-большому — другая утка.

— А может, я всё же встану?

— Нет. Пока вы здесь, вам придётся соблюдать строгий постельный режим. По крайней мере, сегодня.

Артур вздохнул и протянул руку за уткой.

Пребывание в медблоке не доставляло удовольствия, но хотя бы разнообразило жизнь. Стены комнаты настолько надоели Артуру, что он с восторгом рассматривал интерьер, словно оказался в музее. Он старался запомнить каждую мелочь отсюда, как запомнил диалог с Катей. Доктор, к разочарованию Артура, оказалась не очень-то разговорчива, на все вопросы она отвечала или сухо, или сразу прекращала разговор фразой:

— Об этом мне говорить нельзя.

Вскоре Артуру принесли еду, на которую он набросился со зверским аппетитом. Кажется, такого голода он не чувствовал уже несколько недель. Отсутствие физической активности, равно как и умственной, не способствовало появлению хорошего аппетита. Тем удивительнее было то, с каким рвением Артур расправился с супом и рыбой.

— Вижу, тебе уже лучше, — сказал Максим, входя в палату.

Артур не услышал его приближения, так сильно он был увлечён едой.

— Господи боже, — воскликнул он, подскочив. — Как вы так незаметно вошли?

— Я не старался подойти незаметно, Артур, я просто шёл. Как обычно. Может, дело в моих тапках? У них такая мягкая подошва...

Максим подошёл и сел на кровать.

— Что там произошло? — с улыбкой спросил он, пристально глядя в глаза Артуру. — Только не говори мне, что ничего не помнишь, я всё равно не поверю.

— Не знаю я, что произошло. — Артур выдержал взгляд. — Не знаю. Во сне я почувствовал себя как-то странно, и...

— Подожди, подожди! — Максим поднял руку. — Что значит «почувствовал во сне»? Тебе снились сны?

— Да, наверное. Не знаю. — Лгать Артур не хотел, так как понимал, что его ложь легко будет распознать, да и пользы от неё никакой не видел. — Это было не похоже на обычный сон. Но да... Наверное, сон.

— Сон, не похожий на сон, — задумчиво проговорил Максим, по-прежнему улыбаясь. — Возможно, я зря позволил тебе общаться с людьми? Кажется, общение плохо сказывается на твоём состоянии?

— А может, на нём плохо сказываются ваши опыты? — спросил Артур.

Прозвучало это более резко, чем задумывалось. Максим не ответил. Пауза затягивалась, и никто не спешил её прерывать.

— Что ж, — сказал, наконец, Максим, вставая, — поправляйся. Когда доктор разрешит, мы продолжим нашу работу. Будем надеяться, что больше ничего плохого не случится. Пока, Артур!

Последние слова он сказал, уже отвернувшись и выходя из палаты. Этот разговор совсем не понравился Артуру. Он понимал, что позволил себе лишнего, и теперь о выпрошенных встречах с людьми можно забыть. И хорошо, если этим ограничится. В конце концов, он, по сути, был в плену у группы вооружённых людей.

«Они могут сделать со мной всё, что захотят, — думал Артур. — Надо быть вежливым. И послушным».

И всё же, хоть он и понимал это, ему до смерти надоело с утра до ночи сидеть под замком, месяцами не видеть людей и чувствовать себя подопытным кроликом. Надоело бояться своих охранников, изучать трещины в краске на стенах и думать, думать, думать. Думать о всей своей жизни, о том, что случилось в последний год. Раз за разом прогонять в голове одни и те же мысли. Артур стыдился этих желаний, но он всё чаще хотел бы вернуться к той жизни, которая у него была. С кредитами, работой на заводе, тупицей-братом и уродом-бригадиром. Не знать ничего о реальном положении вещей и просто жить. Работать, есть то, что захочешь, а не то, что принесут, встречаться с девушками... Всё лучше, чем быть лабораторной крысой.

Вспомнив бригадира, Артур невольно подумал, что Максим в этот свой приход чем-то напомнил начальника, когда тот пришёл в больницу. Безумная, страшная улыбка бригадира на искажённом злобой лице и странная, отстранённая улыбка Максима, никогда не сходившая с его губ, словно имели что-то неуловимо общее.

А мысли о девушках напомнили Артуру о разговоре с Катей. Ей внушали желание заниматься с ним сексом. Всё в его жизни, даже секс, было искусственным и управлялось кем-то извне. И ситуация не стала лучше теперь, когда Артур попал в руки к этим людям. Она стала запутаннее.

Ночь в медблоке прошла без событий. Артур просто лежал, ел и ждал, что с ним будет дальше. Засыпал, но часто просыпался. Наутро, измученный поверхностным и отрывистым сном, он чувствовал себя разбитым и хотел только одного: чтобы его положили в капсулу сна и дали хоть немного, но крепко поспать.

Доктор зашла в палату быстрым шагом и на ходу кивнула Артуру:

— Доброе утро. Будем смотреться. Как себя чувствуете?

— Спать хочется. Очень хочется. Всю ночь нормально уснуть не мог.

— Ничего. — Она вынула из кармана металлический инструмент. — Следите за молоточком.

После осмотра доктор несколько секунд задумчиво смотрела в пустоту, а потом сказала:

— Сегодня я вас выпишу. Проблем нет. Кроме сна. Будете продолжать. Если снова будет обморок — тогда вернётесь.

Сказав это, она быстро вышла, Артур даже не успел ничего спросить. Через полчаса за Артуром пришли охранники и отвели его в лабораторию.

— Доктор сказала мне, что всё хорошо! — Максим встретил Артура широкой улыбкой. — Значит, сегодня будем продолжать. Пожалуйста, залезай в капсулу.

Артур опасался повторения вчерашнего, но не настолько, чтобы отказаться от хорошего сна. И едва он лёг на кровать, как сразу уснул.

Всё повторилось. Мысленно он выругался, чувствуя, как становится чем-то бестелесным в нереальном мире информации. Его вновь разбивали на части и собирали заново непонятные силы, и вновь он мог следить за источниками потоков данных. Страха больше не было. Напротив, Артур чувствовал спокойствие, которого ему не хватало в жизни. Поразительное равнодушие ко всему, что происходило в реальности.

Он стал изучать данные, составлявшие материю этого мира. Тянулся то к одним, то к другим островкам данных, учился ориентироваться в них и при этом сохранять целостность себя, своей личности. Каким-то образом у Артура получалось анализировать массивы информации, управлять ими и даже уничтожать. Уже удалив один из встреченных им массивов, он подумал, что не стоит наводить порядки в мире, где только научился осознавать себя.

Однако и останавливаться на достигнутом он не хотел. Артур стремительно изучал всю информацию, до которой мог дотянуться. Ему попадались данные о работе Максима, информация о пожарной системе безопасности, личные дела сотрудников — и всё это одновременно. Его разум расщепился, процеживая через себя добытые знания. Артур даже не понимал толком, что именно он изучает, слишком много информации оседало в его голове в кратчайшие сроки. А потом, покончив с очередным куском данных, он вдруг осознал, что вся система, в которой он находился, была пронизана тончайшими нитями, тянущимися к чему-то, что находится в центре всего. Чему-то, что всё знает, обладает такими же способностями, как и Артур, и управляет всеми процессами на станции.

Когда Артура разбудили, он вновь не мог прийти в себя. Его долго и мучительно рвало, голова кружилась так, словно он час без остановки крутился на карусели, а мир разбивался на осколки и собирался вновь, и Артур не мог удержать его в целости. Однако в этот раз он осознавал, что его везут в медблок. Кое-как сфокусировав взгляд на шагавшем рядом с каталкой Максиме, он схватил его за рукав и выпалил:

— Я знаю, это не ты! Не ты тут главный! Эти исследования... они не твои!

Больше он ничего сказать не смог. Но по тому, что Максим резко остановился и с растерянным видом смотрел ему вслед, Артур понял, что попал в цель. И то, что он переживал во сне, было более чем реально.

— Откуда ты узнал? — спросил, наконец, Максим.

Прошло уже три часа, как Артура вернули в медблок. После двух капельниц ему стало лучше, он сидел в постели и с аппетитом уминал ужин. Максим зашёл в палату робко, улыбка на его губах дрожала, и он долго не мог заговорить.

— Я увидел его. — Артур отложил ложку и сделал несколько глотков чая из металлической кружки. — Сперва я не понял... Подумал, что это какая-то сложная система. А потом... Извините, я не знаю, как, но я понял, что оно живое. У меня ещё нет опыта во всех этих штуках, но то, как структурирована информация в нём... Это не то же самое, что блоки данных на искусственных носителях. Скажите, кто он?

Максим отвёл взгляд и какое-то время молчал, покачиваясь с пяток на носки и обратно.

— Я не собирался тебе говорить, — сказал он, по-прежнему не встречаясь с Артуром взглядом. — Это тебя нужно исследовать, а не наоборот. Однако ты проявил такие способности... Раньше не видел. Даже не подозревал, что это возможно. И теперь, когда ты так нагло вторгся в нашу систему и узнал так много, у нас всего два варианта. Первый, и самый очевидный, заключается в том, чтобы тебя убить. Скорее всего, это мы и сделаем.

— Но... — Артур растерялся. — Но ведь я ничего... В смысле, никакого вреда. Никому! Я просто...

— Не перебивай, пожалуйста. Ты получил доступ к закрытой информации, которой владеть не должен. Одного этого достаточно, чтобы отправить тебя на мороз. Но главное даже не это, а то, что мы вовремя не поняли, не оценили твоих способностей. Сегодня ты думаешь, что не причинишь никому вреда, а завтра передумаешь — и что тогда? Наши работники уже выяснили, что ты умудрился поломать пару систем. Ты удалял куски кодов в программах, теперь их придётся восстанавливать. То есть, ты осознанно вредил.

— Не осознанно! — поспешил возразить Артур. — Я сперва вообще не понял, что происходит! Я просто пытался сориентироваться! Понять, что надо делать! Что и как там работает! Это же вообще не похоже на реальный мир, ничем! Там нет чувств, нет пространства, это... Это даже не описать. Я не знаю, как это описать. И ведь меня никто о таком не предупредил! Понятно, что я попытался что-то сделать. Хоть что-то! Я же должен был понять, как в этом месте выжить. Как там себя вести. Что я вообще там могу сделать. Да, я потом понял, что я что-то удалил... — Он запнулся и отвёл взгляд. — Извините. Я не хотел. Это не было... Я не вредил, в общем.

— Вредил. Хотел ты того или нет, но вредил. И я повторю ещё раз: сегодня ты не хотел навредить, но что будет завтра? Безопасно ли для нас оставлять тебя в живых? Ты нам нужен только для исследований, которые проводятся в капсуле сна. А помещать тебя в капсулу без риска для себя мы не можем, так для чего ты тогда нам? Лишних продуктов у нас нет. Еда, — Максим кивнул на поднос с тарелками, — доставляется сюда издалека. Мы учитываем каждую съеденную порцию, и лишние едоки нам не нужны.

Он сделал паузу, которую Артур не осмелился заполнить возражениями.

— С другой стороны, — продолжил Максим уже более спокойно, — ты, возможно, являешься ключом к нашим исследованиям. Очень похоже, что ты и есть тот самый материал, который нам так нужен. Ты сможешь дополнить его.

— Кого? — осмелился Артур на вопрос.

— Ты видел архивы. Успел понять то, что узнал? Информации там было много, человеческий мозг так быстро поглощать и переваривать не умеет.

— Я не всё помню. Так, урывками. Возможно, со временем что-то всплывёт.

— Ты понял, что это за место?

— Да. Это была военная база раньше. Помимо прочего в годы войны здесь создали центр по исследованию психогенного оружия, поскольку первая, сырая версия «Сомниума» попала в руки русских военных. Здесь начались исследования, о которых почти никто не знал.

— А ещё?

— Эта база считается уничтоженной. И я, честно говоря, не понимаю, как вам удаётся сохранять её в тайне при том, что вы отправляете группы людей на материк, да и доставляете обратно продовольствие... и людей.

— Эта база не для всех — тайна. Некоторые страны знают о ней — я говорю о странах бывшей России. Однако никто из них навредить нам не может. Наши покровители контролируют значительную часть вод Северного Ледовитого Океана. — Максим ухмыльнулся. — У русских же не осталось почти ничего. Остатки боевой техники они холят и лелеют, редко пуская их в ход. Но для штурма острова нужно больше, чем несколько танков. Боевого флота, авиации по факту ни у кого не осталось, про ракеты и говорить нечего. Всё было переведено в войну, а производить новое оружие запрещено Пекинской конвенцией.

— Что это за конвенция? Я о ней ничего не слышал... и не находил.

— Потому что это история, а у нас тут нет материалов по истории. Пекинская конвенция подразумевала расчленение страны на микрогосударства, запрещала этим государствам иметь собственные армии, обязывала поддержание ими промышленности и экспорт значительной доли продукции в страны Европы, Китай и Северную Америку. Этим вся бывшая Россия сейчас и занимается. Так вот, конфликта с этими странами быть не может в принципе. Помимо прочего, ещё и потому, что нас защищают хозяева покрупнее.

— Америка? — уточнил Артур.

— И Китай.