Стихотворения

Я прыгнул в седло, Йорис прыгнул потом,

Дирк прыгнул за нами; помчались втроем.

"Путь добрый!" – нам страж прокричал у ворот;

Лишь замерло эхо, рванулись вперед.

Закрылись ворота; ни звезд, ни огней,

И в ночь мы галопом пустили коней.

И ни слова друг другу; мы ехали так:

Шея в шею, бок о бок, размеривши шаг,

Подпругу стянул я, нагнувшись с седла,

Поправил копье, стремена, удила,

Ремень застегнул, что придерживал шлем,

Но Роланд мой скакал, не тревожим ничем.

Мы в Локерн примчались, как крикнул петух,

И месяц в светлеющем небе потух.

Над Боомом огромная встала звезда,

Проснувшийся Дюффельд был тих, как всегда;

Колокольная в Мехельне грянула медь,

И Йорис сказал: – "Еще можно успеть!"

У Арсхота солнце вдруг прянуло ввысь;

Мы в тумане как черные тени неслись.

И рядом с другими Роланда гоня,

Наконец своего я увидел коня,

Что грудью могучей, храпя, разрывал

Туман, как скала набегающий вал.

И гриву, и кончики острых ушей,

Ожидающих трепетно ласки моей;

И черного глаза разумнейший взгляд,

О глаз этот, жарко косящий назад!

И пены клочки, что, кусая мундштук,

Он с губ окровавленных стряхивал вдруг.

У Хассельта Дирк застонал тяжело;

Сказали мы: "Время расстаться пришло.

Тебя не забудем!" Скакун был хорош,

Но в груди его хрип, и в ногах его дрожь;

Хвост повис, и мехами вздымались бока,

И упал он, едва не подмяв седока.

А Йорис и я – мы помчались вперед;

За Тонгром безоблачен был небосвод,

Лишь солнце смеялось безжалостно там,

И неслись мы по жниву, по голым полям.

У Далема Йорис совсем изнемог,

Он крикнул нам: "Ахен уже недалек.

Нас ждут там!" Но чалый его жеребец

Споткнулся и замертво пал наконец.

И так-то Роланду досталось везти

Ту весть, что могла этот город спасти;

Но не кровью ли ноздри полны до краев?

И глазниц ободок был как ноздри багров.

Я бросил ботфорты, и шлем, и копье,

И все дорогое оружье свое.

Наклонился, по шее его потрепал,

Роланда конем несравненным назвал,

Захлопал в ладоши, смеялся и пел,

Пока в самый Ахен Роланд не влетел.

Что было потом, вспоминаю едва.

У меня на коленях его голова.

Как хвалили Роланда – я знаю одно,

Я вливал ему в рот дорогое вино.

Он, из Гента привезший нам добрую весть,

Заслужил (все решили) подобную честь.